Громак сидел на камне возле костра и угрюмо точил секиру попавшимся камнем. С нижней губы тонкой струйкой стекала склизкая слюна, но огромный тролль не придавал этому никакого значения.
Привязанный к дереву сказочник всеми силами пытался не смотреть на губы тролля, но даже мысль о неминуемой гибели не могла ему в этом помочь.
"Лучше бы глаза завязал", - подумал писатель-сказочник, томно выдохнув, веревка натирала рот, лишая возможности сказать хоть слово.
- М-м-м-м, - промычал он, пытаясь привлечь к себе внимание.
Громак на секунду повернулся в его сторону, внимательно посмотрел, насколько троллю позволяет его внимательность, но продолжил дальше точить оружие.
- Ыыыыы, - заскулил сказочник.
- Не понимаю, - пробубнил Громак. - А если бы и понимал, не сделал бы, а если и сделал бы, то пожалел.
- Аыыа, - не сдавался сказочник.
- ... а пожалеть-то некому, - закончил тролль.
- Да рот ты ему развяжу, пусть наговорится перед смертью, - из темноты навстречу костру вышла девушка невероятной красоты, с темно-серой кожей и белоснежными длинными волосами.
Сказочник замер, затаив дыхание.
- А развяжу, не придумает еще чего? - спросил Тролль, шмыгнув горбатым носом.
- У-у-у.
- А то придумает если, плохо будет, а плохое будет - это плохо вдвойне. Мы его ловили долго. Он, то тропинки запутает, то девочек маленьких подзовет, то фей, то бабушек. Он ведь не думает, а пишет почем зря. А ты кто?
Девушка, медленно опустилась рядом со сказочником и потрепала его по челке.
- Я? Я та, которая знает силу слова.
Громак задумался, насколько ему позволяет троллевое мышление и спросил, вытерев рукавом рот, к расслаблению сказочника.
- Тоже фея? Крестная? Или еще, какая волшебница?
Девушка звонко рассмеялась и даже захлопала в ладоши.
- Я Критика, глупый.
Писатель побледнел, и на его глазах выступили слезы.
- Съешь меня! - сквозь силу, прокричал он.
- Критика? - переспросил Громак. - А зачем ты пришла?
- Ну, как зачем? Ясное дело, критиковать.
Громак насупился, отложил камень в сторону и взялся за секиру. Волосы на его голове взъерошились и приподнялись сами собой, клыки будто отрасли еще больше и сам он весь забулькал и затрясся.
- А вот критиковать нас не надо, знаем мы вас. Нас тут пытались критиковать неумехи, так я их топором-то и зарубил... Потому что правда матку режет. Они нам рецензий много присылали.
- Это все потому, что ты не продуманный персонаж, - Критика зевнула, приложив ладонь ко рту.
- Что значит? Не продуманный персонаж? - удивился Громак, еще громче забулькав.
- Да то и значит, ты клише. Стереотип, который ленивый просто использует, - сказала она, бросив взгляд на бедного сказочника. - Ты не особенный и никак себя не выдаешь, ты по характеру тролль, да и по жизни ты тролль. Ты всегда обречен на то, чтобы у тебя изо рта капали слюни, всегда будешь убивать беззащитных и слабых и никогда не будешь править, потому что рожден служить. Таких историй я знаю много, и они уже здесь сидят, - Критика помахала рукой у горла.
Писатель томно вздохнул, уже не зная, какая участь лучшая, быть съеденным или раскритикованным.
Тролль присел и нахмурился.
- А...
- Да и место это, оглянись, - сказала Критика. - Просто вот негде камень бросить в болото попадешь. Ты сам-то тролль, рад на болоте жить? Плохо это! Ничего нового. Стандартный дизайн, и запятые как попало пляшут.
- Не понимаю? - переспросил тролль.
- А что тут понимать? Грамматика хромает, несчастной так ногу на этом болоте повредило, что где-то там, в кустах ковыляет, заблудилась среди ошибок.
Громак напрягся, пытаясь осмыслить только что услышанное.
- А что делать?
- Развяжи ему рот, пусть говорит, - по-матерински ласково предложила Критика.
Тролль перевел на писателя взгляд и нехотя оторвал тугую веревку. Почувствовав некоторую свободу, сказочник тут же прокричал:
- Я! Да ты что? Ты! Ты же мой персонаж, я тебя выдумал!!! Это стиль такой, а не ошибки. Это, вообще еще без первого чтения, вы что? Это моя индивидуальность и внутренний мир, а вы мне про клише. Не... А ты! Ты, вообще рано пришла, тебя никто не звал, я только писать начал. Я оценки просил, а не критики. Оценки! Ты чего пришла-то?
Критика осмотрелась по сторонам, будто говорят не ей, но все-таки ответила:
- А не ты ли случаем ко всем приставал почитайте-почитайте, вон какую я книгу писать начал. Сразу всем разослал.
Писатель нервно закатил глаза:
- Ну, само собой, мне необходима была обратная связь, чтобы узнать, хотят ли люди продолжения? М-м-м-м...
Громаку это очень надоело, и он засунул писателю в рот большой клубень, который постоянно таскал с собой в холщевой сумке.
Критика чувствовала смятение и какое-то расстройство.
- Я же говорил, - отозвался Громак.
- Да, - призналась Критика, вставая с места и отряхиваясь.
- Не надо было ему рот развязывать. Хорошо, что руки не развязали, он бы тогда писать начал, - тролль провел рукой по носу, размазав сопли по лицу.
- Ну, - немного с грустью отозвалась Критика. - Тут уже ничего не поделаешь...
Где-то вдалеке раздался душераздирающий крик о помощи.
- Вот, - отозвалась девушка. - Грамматика утонула, бедная.
- И делать ничего не надо. Надо просто дальше троллить, - сказал Громак и принялся начищать секиру.