Грэм филлипс. тайна девы марии
Тайна Девы Марии
Автор: Грэм Филлипс
Глава 1 Секретные архивы
Кроткие голубые глаза Мадонны безмятежно глядели на меня с картины в позолоченной раме. Картина висела над столом, за которым восседал человек в полосатом одеянии. В отличие от Мадонны, хозяин кабинета окинул меня по-дозрительным взглядом с головы до ног, пока снимал трубку и звонил по телефону облаченный в костюм шестнадцатого века, — широкие панталоны, камзол, белый гофрированный воротник, мягкий черный берет, -- он легко мог занять место экспоната на выставке, посвященной эпохе Возрождения. однако он не играл роль вымышленного персонажа из далекого прошлого. Это был сержант швейцарской гвардии—солдат самого маленького государства в мире — и, вероятно, одного из самых влиятельных — Государства Ватикан. Я стоял в Галерее Константина, около входа в Папский дворец на северной стороне площади Святого Петра. Мне надо было дождаться условленной встречи с отцом Михаилом Ринсонелли.
Отец Ринсонелли написал мне несколько месяцев назад, после опубликованивт в Италии моей книги «Поиск Грааля». Я исследовал исторические корни легенды о Граале и пришел к неожиданному заключению. Сегодня большинство людей считают, что Святой Грааль--это чаша, из которой пил Иисус на тайной вечере. Но я доказал, что термин «Грааль» первона-чально относился к любой священной реликвии, которая, как полагали, была связана с Христам. Я обнаружил, что на самом деле в Средние века в роли Грааля выступал целый ряд различ-ных сосудов--от котлов до блюд и чаш. Одним из таких арте-фактов был даже кувшин для притираний, в который Мария Магдалина, по преданию, собрала капли крови Христа, когда он явился ей после того, как восстал из могилы.
Кувшин для притираний исчез в Средние века в Британии. Но в 1920-х некий бизнесмен в Мидленде заявил, что нашел его. В то время открытие не получило никакого признания, и забытая реликвия оставалась заброшенной на чердаке в английском го-роде Регби--до тех пор, пока в 1995 году мне не удалось отыс-кать ее следы. Когда в августе того же года история о находке кувшина попала в итальянскую прессу, она сразу же вызвала споры. Начал дискуссию Рокко Зингаро ди Фердинандо, вели-кий магистр тайного общества, провозгласивший себя потомком прежних крестоносцев--тамплиеров. Он созвал пресс-конференцию в Риме. Зингаро заявил, что владеет подлинным Граалем, и предъявил в качестве доказательства резную камен-ную чашу. История о двух Граалях настолько серьезно обсужда-лась в итальянской прессе, что вызвала брожение внутри самой Церкви. Итальянские соборы в Генуе и Лукке тоже выступили с противоположными заявлениями о том, что владеют настоящим Святым Граалем. Споры вышли даже на международный уровень, когда испанский собор в Валенсии вступил в полемику, заявив, что хранит у себя священную реликвию.
Я обдумывал следующую книгу и наткнулся на ссылку на так называемые Секретные архивы--предположительно, записи Ватикана, доступ к которым имеют очень немногие деятели Церкви. Говорилось, что они содержат всякого рода старинные документы, касающиеся событий в истории Церкви, которые Ватикан держал в секрете. Просто ради интереса я написал в библиотеку Ватикана с просьбой подтвердить или опровергнуть существование архивов. Но на самом деле, я не надеялся дождаться известий. Для меня стало полной неожиданностью, когда отец Ринсонелли--священник, который в то время работал в Библиотеке Ватикана,--отправил мне очень доброжелательный ответ. Он узнал обо мне из недавних публикаций и, к тому времени, уже прочитал мою книгу. Отец Ринсонелли изучал историю в Оксфордском университете до посвящения в духовный сан и давно был очарован легендой о Граале. Он не только хотел встретиться со мной, если я когда-нибудь буду в Риме, но даже предложил показать мне Секретные архивы. ...Сержант положил трубку и вежливо сказал мне (я расслышал отрывистый немецкий акцент), что отец Ринсонелли спустится через несколько минут. В ожидании я расхаживал по галерее, мои шаги эхом отдавались среди колоннады, ведущей к большой лестнице, которая поднималась к самому сердцу папского престола. Я остановился и посмотрел на знаменитую статую семнадцатого века работы Бернини, изображающую основателя Ватикана и создателя Римско-католической церкви--императора Константина Великого. Мне всегда казалось своеобразной иронией то, что продвижению христианства и его послания мира и доброй воли так способствовал человек, которого история рисует, как тирана и убийцу. Во втором десятилетии IV века Римская империя находилась в состоянии гражданской войны между двумя прётендентами на императорский трон--Максентием и Константином. Константин захватил большую часть запада империи, но Максентий все еще удерживал город Рим. 28 октября 312 года н.э. Константин был готов осадить столицу. Легенда гласит, что ночью перед битвой императора посетило видение, которое заставило его принять христианство. После этого он с триумфом победил. Какого бы рода веру, по его представлениям, не принял имперотор, она имела мало общего с учением Иисуса. Годы спустя после своего так называемого обращения Константин убил своего собственного сына и заживо сварил жену в ее ванне.
Историки предполагают, что Константин сделал христи-анство государственной религией Римской империи из со-ображений политической выгоды. Он нуждался в чем-то, что объединило 6ы империю. А поскольку его властная мать, им-ператрица Елена, уже приняла широко распространившуюся религию, именно христианство он и выбрал для своих целей. Но, прежде всего, Константину нужно было объединить христиан, а об этом было легче заявить, чем сделать. По всей империи существовало великое множество христианских движений с большим различием во взглядах и обрядах. Среди них были гностики из южного Египта с их практикой мистического со-зерцания, эбиониты из Десятиградья, которые жили в комму-нах, докетисты из Александрии, которые верили в духовную вездесущность Иисуса, а также множество других.
В 325 году н.э. Константин созвал всех христианских лидеров в свой дворец в Никее (ныне этот город находится на территории нынешней Турции) на собор, чтобы прийти к согласию и заложить основы единой Церкви. Перед императором стояла почти непосильная задача. В конце концов, после нескольких недель споров, Константин поручил своему политическому со- юзнику Евсевию, главе Церкви в Кесарии в Палестине, выра-ботать компромиссное решение. То, к чему пришел Евсевий, было, по существу, теми религиозными догмами, на которые все еще опирается нынешняя Церковь. Почти каждый из при-сутствующих возражал против того или иного постулата, и Константин потерял терпение. Он объявил, что каждый, кто откажется подписать соглашение, будет изгнан из империи. И император исполнил свое обещание: о тех, кто откололся от Церкви, больше не слышали, а те, кто пошел на уступки, стали иерархами Вселенской или Католической Церкви. Чтобы отметить свое обращение а христианство, Константин построил в Риме великолепную церковь на том месте, где, по преданию, находилась могила св. Петра. Так возник Ватикан, ныне занимающий несколько гигантских зданий эпохи Высокого Возрождения на площади в сорок четыре гектара.
---Господин Филлипс!--раздался голос позади меня. Я повер-нулся и оказался лицом к лицу с высоким, худым, почти пол- ностью лысым человеком лет пятидесяти пяти. Отец Ринсо-нелли,--сказал он сердечно, протягивая руку. Отец Ринсонелли говорил на безупречном английском языке с почти незаметным акцентом. Как я узнал позднее, большую часть юности он прожил в Англии. Он родился в Риме, но после войны его родители переехали на Британские острова. Ринсонелли вырос в Лондоне. Только после изучения истории в Оксфорде он вернулся в Италию, чтобы подготовиться к принятию сана.
--Я решил провести вас в библиотеку живописным марш-рутом,--сказал он, пока мы шли по коридору к широкой ка-менной лестнице.
Я впервые был внутри Ватикана, и у меня захватывало дух--как от потрясающей архитектуры, так и от крутого подъема. Мы совершали свой путь наверх по казавшейся бесконечной Скала Реджиа--двум длинным рядам ступеней, разделенных коридором. Я видел: промежутки между пилястрами, подде-рживающими сводчатый потолок, постепенно сокращались. По- видимому, подобным замыслом архитектор Бернини намеренно пытался оставить у посетителя впечатление, что он все больше приближается к Святая Святых. Как бы то ни было, отец Ринсонелли сообщил мне, что мы двигаемся к вершине. Личные покои папы находились сразу направо, за, дверью, охраняемой двумя швейцарскими гвардейцами.
--Сала Реджиа,--сказал он, когда мы достигли верха гигантской лестницы,--центр церемоний Папского дворца.
Мы находились в огромном зале под цилиндрическим сво-дом--просторном и пустом. Я почувствовал себя беззащитным, когда шел по его мраморному полу, под неотрывными взглядами швейцарских гвардейцев, стоящих по двое на своих постах у многочисленных дверей. Двери выходили на разные стороны зала. Отец Ринсонелли указал мне на самый последний и наиболее впечатляющий выход.
--Сикстинская капелла,--сказал он, продолжая движение. Слово «капелла» для меня всегда ассоциировалось со скром-ным маленьким зданием. Но Сикстинская капелла оказалась громадным залом. Он был достаточно большим, чтобы вместить не самую крупную английскую церковь. Каждый дюйм ее стен и потолка покрывали великолепные произведения искусства. Как только мы вошли, прямо передо мной предстало одно из самых больших живописных полотен в мире. Всю стену над главным алтарем занимал «Страшный суд» Микеланджело--примерно восемнадцать метров в высоту и двенадцать--в ширину По обе стороны располагались другие бесценные произведения искусства--фрески Боттичелли, Луки Синьорелли, Росселли и Перуджино.
Группы туристов, рассыпались по залу. Посетители неуклюже вытягивали шеи, чтобы увидеть то, что является, возможно, самым известным в мире произведением живописного искусства: фреску Микеланджело «Сотворение мира» на потолке Сикстинской капеллы. Я последовал их примеру и тут же ощутил головокружение. У меня возник благоговейный страх, вызванный картиной мастера. Но тут же я почувствовал непонимание--на чем держится крыша? Даже в коридорах по обе стороны потолок поддерживали колонны и столпы. Здесь же выпуклый свод, казалось, просто висел в пространстве. Создавалось впечатление, будто весь свод может рухнуть на наши головы в любой момент.
Внезапно группы туристов впереди расступилась,--одетые в черное священники вереницей вышли из одной двери, пере-секли зал и ушли в другую дверь. Пожилой человек, возглавлявший группу, был кардиналом, о чем свидетельствовала красная тесьма на сутане. Священники, которые следовали за ним с кейсами и кожаными папками, скорее напоминали бизнесменов, сопровождающих своего босса на деловой обед. Один из отставших священников, молодой человек, торопясь догнать свою группу, чуть не столкнулся с туристом, который пятился назад, продолжая глазеть на потолок. Турист рассыпался в извинениях, но священник только сверкнул на него глазами и поспешил уйти.
--Иногда здесь бывает довольно трудно работать,--сказал отец Ринсонелли.--Мы рады посетителям, но они могут стать помехой. Ватикан окормляет почти миллиард католиков --- это в три раза превышает число людей, которые живут в Соединен-ных Штатах. Представьте себе, что правительство США пытается выполнять свои повседневные обязанности, а туристы в это время свободно бродят по коридорам власти.
Пока мы шли к музею Ватикана, где расположена библиотека, отец Ринсонелли рассказал мне историю Секретных архивов. Архивы папского Престола, как они называются на самом деле, по существу, содержали записи обо всем, что когда-либо происходило в Ватикане. Они включали в себя все--от протоколов ежедневных встреч до размышлений высших иерархов о церкви и указов папы. Это тысячи папок, содержащих записки, письма и отчеты, охватывающие историю Ватикана. Там имелись рабочие документы Курии--- продержавшейся почти две тысячи лет бюрократии Ватикана. Отец Ринсонелли, однако, был больше, чем просто регистратором. Такие архивариусы, как он, являются сотрудниками «Амминистрасьони Палатине»--особого отдела Ватикана, подчинающегося непосредственно папе.
Моя экскурсия по прекрасным галереям Ватикана закончи-лась над папской библиотекой в невзрачной кладовой с по-беленными стенами. Площадь помещения была около девяти квадратных метров.
— Секретные архивы, — объявил отец Ринсонелли, жестом указывая на связанные веревками стопки папок, грудами ле-жавшие по всему полу. Я недоверчиво посмотрел на священника. Комнаты, заполненные картотеками и бесконечными грудами небрежно переплетенных бумаг и документов, выглядели скромно. Именно здесь находилось не что иное, как пресловутые Секретные архивы—записи обо всем, что столетиями происходило в стенах Ватикана.— Боюсь, что термин «Секретные архивы», скорее всего, вводит в заблуждение, — продолжал священник. — Когда-то архивы были секретными, откуда они и получили свое название. Но в 1883 году папа Лев XIII провозгласил, что в истории папства нет ничего, что могло бы ему угрожать, и открыл архивы для светских ученых. Настоящий секрет архивов — в том, что они находятся в полном беспорядке.
Отец Ринсонелли объяснил, почему большинство докумен-тов столетиями оставались непереплетенными и не внесенными в катологи. В 1980 году папа торжественно объявил о начале проекта по перемещению архивов в новое подземное хранили-ще под «Кортиле делла Пинья». С тех пор сотрудники библи-отеки большую часть своего времени проводили, переплетая и каталогизируя архивы. Одновременно продолжалась и обычная работа. За несколько лет до того один кардинал-библиотекарь пытался осуществить подобный проект, но отказался от своей идеи, когда его сотрудники уверенно сообщили—воплощение проекта растянется на сотню лет.
— К сожалению, наш штат никогда не превышал двадцати человек, — пожаловался священник. — Работа продолжается почти двадцать лет, а мы едва сдвинулись с места. Некоторые говорят, что, в конце концов, архивы займут пятьдесят кило-метров полок, так что, я полагаю, первоначальная оценка про-должительности работы в сто лет может быть чересчур оптим истичной.
Заинтригованный, я слушал, как отец Ринсонелли рассказывал мне о некоторых из потрясающих документов, обнаруженных во время переезда. Это были важнейшие папские буллы, где объявлялось об отлучении от церкви Мартина Лютера и Генриха VIII, письма, авторами которых были Микеланджело и пресловутая Лукреция Борджиа, даже показания Галилея, собственноручно подписанные им.
--К несчастью, большинство из них довольно трудно про-честь,—заключил он, наклоняясь, чтобы проверить одну из папок. — Официальные запросы за август 1961 года.
— Почему вы показываете мне все это? — спросил я, наконец.
-- Вы написали, что, по вашему мнению, Церковь скрывает свою историю. Я хотел, чтобы вы поняли — сегодня это просто не соответствует истине. Если здесь есть какой-нибудь документ, который вы хотели бы посмотреть, просто попросите, и я уверен, что смогу его достать.
Я совершенно не знал, как ответить на приглашение отца Ринсонелли. Если в архивах Ватикана находились секретные документы, как бы я узнал об их существовании, чтобы знать, что искать?
— Я не совсем уверен, над чем буду работать в следующий раз,—сказал я после нескольких минут раздумья.
--Вы рассматривали возможную связь между Святым Гра-алем и Богоматерью?
--Девой Марией? Зачем?
--Я нашел в архивах довольно интересное упоминание о Граале,—отец Ринсонелли начал рассказ о замечательном примере интриг Ватикана, связанных с современными церковными учениями о Вознесении — о принятии Девы Марии на небеса.
Хотя в Библии нет никакого упоминания об этом событии, старинная христианская традиция придерживается того мнения, что Дева Мария телесно вознеслась на небеса. Более про-грессивные верующие считали, что эта история--миф, что останки Марии были преданы земле согласно обычаям того времени. Католический мир оставался расколотым по этому вопросу, и до недавнего времени каждому прихожанину при-ходилось делать свое собственное заключение. Тем не менее в 1950 году папа Пий XII провозгласил догмат о Вознесении. С этого времени телесное вознесение Марии на небеса стало официальной доктриной Церкви.
Новая доктрина означала, что, в отличие от других святых, телесные останки Марии нельзя обрести нигде на земле. Это поставило перед Церковью проблему. Сразу на восток от Ие-русалима, в долине Иосафата, находится темная подземная гробница, которую столетиями считали могилой Пресвятой Девы. Сейчас она пуста, но, когда в 517 году н.э. ее обнаружил Север, епископ Антиохийский, там действительно покоилось несколько тел. Одно из них, согласно преданию, принадлежало Марии. С XVI века приходская церковь города Калькаты в Италии заявляла, что владеет некоторыми из этих мощей, которым приписывали свойство чудесного исцеления. Каждый год тысячи католиков совершали паломничество, желая посетить гробницу, где хранились мощи.
Боясь, что критики Церкви могут воспользоваться гробницей, чтобы подорвать доверие к папству, папские кардиналы--советники затеяли официальное расследование подлинности мощей. Джованни Бенедетги, археолог при музее Ватикана, был послан проверить мощи--по-видимому, в надежде доказать, что они поддельные. Несмотря на то, что, к большому облегчению Ватикана, мощи оказались овечьими костями, Бе-недетти, сам того не желая, разворошил новое осиное гнездо. Пока археолог ждал результата анализа костей, он исследовал подлинность могилы в Иерусалиме. Как и большинство исто-риков, Бенедетти пришел к заключению, что нет никаких сви-детельств, что гробница в долине Иосафата была действительно могилой Марии. (Сам Север признавался, что ему приснилось, будто это могила Марии). Однако во время своего исследования Бенедетти наткнулся на то, что он посчитал свидетельством существовании совершенно другой могилы Девы Марии.
Когда он доложил о своих открытиях, его вызвали в один из самых могущественных департаментов в Ватикане-- он предстал перед Святой Инквизицией. Хотя в 1908 году ее переименовали в Священную Канцелярию, этот ортодоксальный верховный суд даже сегодня все еще играет очень большую роль в деле поиска еретиков. Отзвуки его зловещей славы все еще витают в воздухе в отделениях Канцелярии на площади Святого Петра. У инквизиции больше нет власти сжигать раскольников на костре, но она имеет право подвергать цензуре сочинения церковных деятелей и отлучить от Церкви любого католика, который, по ее мнению, оскорбил веру. Под страхом отлучения Бенедетти было приказано прекратить свою деятельность и забыть о публикации или публичном оглашении результатов его работы. Как добрый католик и служащий Ватикана, он подчинился.
Отец Ринсонелли нашел протоколы выступления Бенедетти перед Священной Канцелярией. Они, по-видимому, не содер-жали никакого особого упоминания о свидетельствах сущест-вования второй могилы. Но протоколы действительно прояснили позицию Священной Канцелярии. Хотя там определенно придерживались мнения, что история о второй могиле была просто средневековой легендой, инквизиторы посчитали--любые дальнейшие исследования вопроса со стороны служащего Ватикана приведут к расколу.
Как и Священная Канцелярии, отец Ринсонелли принимал доктрину о Вознесении и считал существование второй могилы мифом. Но он нашел в докладе нечто, что его заинтриговало. Похоже, что Бенедетти говорил с кем-то о своей теории—протоколы показали, что от него особо потребовали пояснить замечание, которое он сделал. Отец Ринсонелли вытащил из кармана записную книжку и прочитал свой перевод соответс-твующей ссылки: «Его [Бенедетти] утверждение, что Богоматерь была Святым Граалем, следует должным образом пояснить, чтобы избежать ложных выводов. А именно, что Грааль был всего лишь художественным изображением Богоматери».
Для отца Ринсонелли это была новая концепция, и он хотел знать, не попадалось ли мне какое-нибудь свидетельство о свя-зи между Марией и легендой о Граале.
— Что касается Марии Магдалины—да, — ответил я, — но не Девы Марии. Но даже это, я уверен, лишь средневековая ле-генда.
— Идея кажется действительно интересной: священный по-тир, содержащий святую кровь Иисуса,—раннехристианский символ матери Христа.
--Тем не менее я бы с этим не согласился, — сказал я. — Как вы знаете, я думаю, что разные люди по-разному представляли себе Грааль. Что же касается Девы Марии, то я многого не знаю о ней.
--Как и все остальные,—проговорил отец Ринсонелли, пово-рачиваясь и глядя в окно на беспорядочно разбросанные крыши города Ватикан. — Богоматерь—самая значительная женщина из всех когда-либо живших, а Библия почти ничего не говорит нам о ней.
С точки зрения католика, отец Ринсонелли был прав. Со-гласно Догматическому установлению Церкви, «Мария ми-лостью Божьей была вознесена превыше всех ангелов и людей на второе место после Сына ее». Деву Марию чтут намного больше, чем самых почитаемых святых. Большинство святых имеют только один ежегодный праздник или день святого. В то же время праздник святой Марии проводится каждые несколько недель. У всех католических церквей, аббатств и соборов есть часовня Богоматери, посвященная ей,—и неважно, какому святому посвящено само здание. Более того, большинство ежедневных молитв возносятся исключительно Пресвятой Деве. Из 180 молитв по четкам, которые должны произносить католики, 150— «Ауе Maria».
С другой стороны, Библия странным образом хранит молча-ние по поводу большого периода ее жизни. Она придает огром-ное значение Марии как матери Христа; она рассказывает, как Мария зачала прямым вмешательством Духа Святого и дала жизнь Иисусу в Вифлееме. Но кроме присутствия у подножия креста во время распятия сына, она появляется только в одном коротком эпизоде, во время проповедей Иисуса, — и только как второстепенный персонаж. После распятия Евангелия ничего не говорят нам о том, где она жила или где умерла. Нет ни единого упоминания о6 ее погребении или вознесении.
Исследования Джованки Бенедетти, касающиеся могилы Девы Марии, были только одним из многих вопросов, которые мы с отцом Ринсонелли обсудили в тот день, прежде чем рас-статься. Но эта история заинтриговала меня гораздо больше, чем думал или мог подумать священник. Она заставила меня размышлять по поводу Девы Марии вообще. Почитание Марии — поклонение Деве Марии--центральная тема католического богословия. Для почти миллиарда католиков Мария—самая значительная женщина из всех когда-либо живших. Но ее земная жизнь почти полностью окружена тайной. Она по-является только на короткое время в нескольких библейских стихах, и не найдено никаких записей того времени, относя- щихся к ней.
Именно тогда, в Ватикане, я и выбрал тему для своего следующего исторического расследования. Я решил открыть правду о матери Христа. Кто она была на самом деле? Какова она была, как личность? Где она прожила свою жизнь и где она умерла? И, наконец, самый неразрешимый вопрос из всех--где она была похоронена?
Когда, ближе к вечеру, я покидал плошадь Святого Петра, я взглянул на здание эпохи Высокого Возрождения прямо напро-тив Галереи Константина--на помещение Священной Канце-лярии. Связанный доктриной о Вознесении, отец Ринсонелли не стал дважды раздумывать над идеей Бекедетти о том, что может существовать настоящая могила Девы Марии. Я, однако, ничего не мог поделать с ощущением, что было нечто большее, чем сказано в докладе, о чем Священная Канцелярия заставила молчать Бенедетти. Нашел ли он убедительное свидетельство того, что действительно существовала вторая могила? Хотя в то время я не знал этого, и был готов отправиться на поиски, чтобы раскрыть одну из величайших тайн в истории христианства--найти могилу Девы Марии.
Глава 2 Град Божий
У меня заложило уши, когда самолет устремился вниз над кристально-голубыми водами Средиземного моря, гладкими, как стекло, сверкавшими под утренним солнцем. Мы заходили на посадку в международном аэропорту Бен-Гурион под Тель-Авивом. Первый взгляд на Святую землю несколько разочаровал меня. Побережье выглядело, как курорт в Испании: роскошные отели, выстроившиеся вдоль набережной, ряды одинаковых офисных зданий и многоквартирных домов позади. И все было окутано коричневой дымкой.
Однако стоило мне оказаться в автобусе и направиться в Иерусалим, как все изменилось. Выжженная земля, иссушенныс солнцем пальмы и осыпающиеся холмы гораздо больше напоминали страну Иисуса Христа. Именно здесь две тысячи лет назад Мария вырастила Сына, Которому было суждено навсегда изменить мир. Я достал миниатюрную копию католического справочника «Живая Вера», которую дал мне отец Ринсонелли, и взглянул на вступление к главе о Деве Марии: «Мария--Матерь Божья и Царица Небесная. Она -- соспаситель мира, часть Троицы и единственное человеческое существо, которое является предметом вероисповедания. Она - Непорочное Зачатие, рождение вне первородного греха. Она - образец веры и милосердия. Она - высочайший и совершенно уникальный член Церкви. Она - вечная Дева».
Такова была Мария церковной доктрины - «Мария от религии». Здесь, на земле Израиля, я надеялся найти «Марию от истории». Вечером того же дня я стоял на балконе отеля «Шератон Плаза», смотря сверху на град Иерусалим. На западе находился Новый Город, похожий на любой современный мега-полис, с небоскребами, универмагами и потоками машин. Но к востоку располагался Старый Город - огромные каменные стены, храм Гроба Господня и золотой купол мечети аль-Акса. Это была столица древней Палестины, где Иисус проповедовал и умер.
Приняв душ и переодевшись, я вернулся на балкон и снова посмотрел на Святой град. Солнце уже село, но в сумерках небо еще оставалось красным, и полная луна висела прямо над далекими горами. Не там ли, хотел бы я знать, действительно находится позабытая гробница Девы Марии - тайна, которую Джованни Бенедетти унес с собой в могилу? Верный своему слову, он никогда ничего не публиковал о своих исследованиях относительно гробницы Марии. Насколько я мог знать, Бене-детти ни разу даже не упоминал об этом эпизоде - вплоть до своей смерти в 1961 году Я должен был начать с самого начала, попытаться узнать как можно больше о Марии. Но этим вечером я ничего не мог сделать, решив вместо этого познакомиться с ночной жизнью Иерусалима, узнать, что делает средний израильтянин вечером в пятницу.
Вдруг я почувствовал что-та странное. Внизу в домах мерца-ли огоньки, но над всем царила жуткая тишина. Я перегнулся через парапет и посмотрел вниз на улицы. Они были абсолютно пусты. Еще час назад здесь шумел поток машин в облаке выхлопных газов, спешили куда-то прохожие, -- а сейчас все исчезло. Несколько минут я стоял, озадаченный, пока мертвую тишину не нарушило одинокое такси, промчавшееся мимо отеля и исчезнувшее в боковой улочке.
Внезапно мое сердце заколотилось. Мне в голову пришли самые известные кадры, связанные с войной в Заливе. Репортер CNN выглядывал из окна своего отеля в Тель-Авиве, когда камера, дернувшись, зафиксировала яркую вспышку где-то на другом конце города. Первая ракета «Скад», посланная Саддамом Хусейком, упала на Израиль. В тот момент никто еще не знал, нет ли у нее боеголовки с нервно-паралитическим газом. Тревожный голос из студии заклинал репортера закрыть окно и надеть респиратор.
Всего несколько недель назад на западе снова пошли разговоры о воздушных ударах по Багдаду, когда Ирак стал препятствовать работе инспекторов ООН по вооружению. Израиль был приведен в состояние полной боевой готовности в ожидании ответных ударов Ирака. Неужели, в конце концов, начались военные действия? Может быть, шум льющейся воды заглушил звук сирен воздушной тревоги? Все убежали в укрытие? Сейчас последует атака «Скадами»? Я быстро вышел с балкона, захлопнул за собой стеклянную дверь, схватил телефонную рубку и позвонил портье.
- Что происходит?--нервно спросил я. - Снаружи, на улицах --- там никого нет...
После паузы раздался смех.
-- Это - шаббат, суббота, сэр.
Конечно, шаббат От захода солнца в пятницу до захода сол-нца в субботу -- никакой работы и никаких поездок. Вздохнув с облегчением, я рухнул на кровать. Абсолютно не представляя, что следует и чего не следует делать не-еврею в шаббат, я решил, на всякий случай, вести себя осторожно. Поэтому весь вечер и следующий день мне пришлось провести в своей комнате в отеле, просматривая всю имеющуюся у меня информацию о жизни Девы Марии...
Назарет был маленьким еврейским поселением примерно в ста километрах к северу от Иерусалима. Именно там Мария впервые появляется в библейской истории. В те времена, когда она родилась -- более двух тысяч лет назад — Палестина остава-лась провинцией Римской империи -- самого могущественного государства мира. Римский мир окружал Средиземное море, протянулся на большую часть Западной Европы, Ближний Восток и Северную Африку. Хотя иудеи считались римскими подданными, а в Палестине сохранялось римское военное при-сутствие, они продолжали во многом вести тот же образ жизни, что и до захвата римлянами их страны в б3 году до н.э. Иудей-ская религия была разрешена и оставалась под юрисдикцией Синедриона, собрания духовенства в великом Храме Иеруса-лима. У иудеев был даже собственный царь, хотя и марионе-точный, — Ирод Великий, который пользовался значительной властью, управляя из своего дворца в Иродионе, примерно в двадцати пяти километрах к югу от Иерусалима.
Ежегодно 25 марта современная Церковь празднует Благовещение, отмечая день, когда, согласно Библии, Марию в Назарете посетил ангел Гавриил и сказал, что она зачнет божественное Дитя — Иисуса. Согласно Писанию, Марию смутило это сообщение, потому что она и ее муж Иосиф еще не познали супружеских отношений. Ангел, однако, сказал Марии, что Ребенок будет не от Иосифа, а станет Сыном Божьим. Так, чудесным вмешательством Духа Святого, Мария зачала, будучи девой. Она была избрана, чтобы родить Христа: иудейского Мессию.
Хотя имя Христос сейчас употребляется только по отноше-нию к Иисусу, оно произошло от латинского «Christus», которое, в свою очередь, произошло от греческого «Khristos», что значит «помазанник». Для ранних христиан это был самый точный перевод древнееврейского слова «Messiah». Хотя само это слово в грубом переводе действительно означает «помазанник», Мессия для древних иудеев был совершенно особой личностью. Чтобы понять роль Марии, прежде всего, необходимо понять идею Мессии.
Древние иудеи верили, что им суждено было поселиться в Ханаане, на плодородной полоске земли, протянувшейся на сто километров вглубь от побережья восточного Средиземноморья, — на территории, включающей в себя собственно Палестину, самую южную часть Ханаана, между морем Галилейским и Мертвым морем. С точки зрения культуры, древние иудеи были в то время исключением. Они верили в единого, безымянного Бога, который был известен только под такими именами, как Адонай — «Мой господин», или Яхве — «Я есмь Сущий». Перво-начально евреи представляли собой двенадцать отдельных пле-мен, которые поселились в Палестине в течение Х111 века до н.э. Но, в итоге, Давид объединил их в одно государство — царство Израильское. Это произошло примерно в 1000 году до н.э. Но в течение века страна разделилась на два отдельных царства.
Раскол привел к образованию многочисленных враждующих сект, позволив Израилю стать легкой добычей иноземных захватчиков. Оба царства подвергались нападениям завоевателей, среди которых поочередно присутствовали вавилоняне, греки и, наконец, римляне.
Древнееврейские пророки, такие как Исаия и Захария, предупреждали иудеев о последствиях подобного безрассудства. Они предсказывали, что Бог отвернется от Израиля. Так будет до тех пор, пока царства не превратятся снова в одну страну, объединенную общей верой. Согласно предсказанию, человек, которому суждено объединить Израиль, станет царствующим Сыном Божьим, священником и царем -- Мессией. Он, подобно Давиду до него, объединит евреев в новое царство Израильское. Во времена Марии древние евреи в целом назывались иудеями. Поэтому Мессия должен был стать царем Иудейским.
Так кем же была эта замечательная женщина, избранная Богом, чтобы родить Спасителя Израиля? Как ни странно, Биб-лия сама по себе ничего не сообщает о жизни Марии. Она не называет ее родителей, не говорит, где Мария родилась, как она встретилась с Иосифом. История Богоматери начинается только с Благовещения. Однако церковная традиция приоткрывает нам кое-какие детали о детстве Марии. Ее отец, как полагает предание, был набожным иудеем по имени Иоаким, а ее матерью -- искренне верующая женщина по имени Анна. Много лет пара оставалась бездетной, - до тех пор, пока ангел не явился Анне и не сказал ей, что она родит совершенно особенную дочь.
Сегодня Церковь отмечает явление ангела Анне 8 декабря, как праздник Непорочного Зачатия. Ведь зачатие Марии считалось непорочным или божественным. Согласно современной церковной доктрине, Мария, как Матерь Божья, была зачата свободной от первородного греха--пороков и распущенности, в которых погрязло остальное человечество. Рождение Марии празднуется каждый года 8 сентября, и, согласно той же христианской традиции, Мария родилась замечательной девочкой. Она была красивым и одаренным ребенком и начала ходить в возрасте шести месяцев. Когда ей было три года, родители взяли ее с собой в Храм в Иерусалиме, где она стала танцевать прямо на ступенях храмовой галереи.
Первосвященник увидел в этом знак Божий, и Марию приняли в Храм. Много лет она служила Господу у алтаря в священном приделе. Согласно закону, по достижении брачного возраста она должна была покинуть Храм, и первосвященник нашел ей спутника--вдовца преклонного возраста по имени Иосиф, за которого она, в конце концов, вышла замуж. Мария вела жизнь скромной еврейской женщины, усердно молясь и не потеряв своей девственности с пожилым Иосифом.
Хотя господствующая Церковь столетиями рассказывает эту историю, в Библии о ней, в действительности, нет ни единого слова. На самом деле, ничто в библейском источнике не наво-дит на мысль, что сама Мария была зачата непорочно. Откуда же тогда возникла эта история? Самое старое сохранившееся упоминание этого популярного взгляда на детство Марии находится в Протоевангелии--книге, приписываемой христианскому деятелю II века Иакову Эфесскому. Хотя никакого подлинника не сохранилось, частично он приводится в трудах христианских авторов III века Оригена и Климента Александрийского. Даже внутри самой Церкви имелись те, кто относился к этой истории с подозрением.
Так было вплоть до 1854 года, когда этот взгляд был полностью одобрен папой Пием IХ. Он сделал учение о Непорочном Зачатии официальным догматом. Папа Пий основывал свое суждение на вере. Черпал ли свои сведения таинственный Иаков, который написал Протоевангелие где-то в 180 году н.э., из каких-либо исторических источников--или же и его вдохновляла только вера?
Иаков определенно связывает Марию с иерусалимским Храмом. Так существуют ли еще какие-нибудь записи о ее жизни в качестве воспитанницы в Храме? Мог ли я обнаружить что-нибудь о ее детстве в Храме Иерусалима? Прежде чем уехать из Англии, я разговаривал по телефону с Давидом Дейсманном, археологом из Еврейского Университета, который занимался раскопками иерусалимского Храма. Он согласился встретиться со мной в понедельник утром и предложил самое подходящее место--знаменитую Стену Плача.
Так что я оказался там на четвертый день моего пребывания в Израиле --- единственный не-еврей, стоящий на широкой площади у подножия священной стены. Со всех сторон меня окружали десятки молящихся евреев, которые почти загипнотизировали меня своим ритмичным покачиванием перед древними выщербленными камнями. Постоянно кланяясь, они усердно читали молитвы из своих книг, которые благоговейно держали в руках перед собой. Другие люди подходили и кланялись раз или два, прежде чем сунуть клочок бумаги с письменной мольбой в щель полуразрушенной стены. Эта пятидесятиметровая стена, место паломничества евреев со всего мира, -- все, что осталось от иерусалимского Храма.
Почти за тысячу лет до рождения Марии Соломон, сын Давида, построил первый Храм в столице израильтян -- Иерусалиме. Скоро Храм стал самой дорогой святыней для всех древних евреев. Хотя, вслед за распадом страны после смерти Соломона, северный Израиль сделал своей столицей Самарию, именно Иерусалим, в то время столицу южного царства, все древние евреи еще продолжали считать священным городом. Именно в этом царстве, позднее названном римлянами Иудеей, вера древних евреев продолжала развиваться. Поэтому, в конце концов, царство дало свое имя религии израильтян и ее привер-женцам в целом - то есть, иудаизму и иудеям. Почти пятьсот лет иерусалимский Храм оставался центром иудейской веры - до тех пор, пока в 587 году до н.э. город не был завоеван вави-лонянами.
Тысячи иудеев попали в рабство в город Вавилон, когда вавилонский царь Навуходоносор приказал разграбить Храм и сравнить его с землей. Потом, в 515 году до н.э., когда персы победили вавилонян, иудеям было позволено вернуться в Иерусалим. Храм частично восстановили, но он был снова разграблен греками в 169 году до н.э. К тому времени, когда римский генерал Помпей взял город в 63 году до н.э., некогда великий Храм представлял собой не более, чем глубоко почи-таемую груду обломков. Парадоксально, но римская оккупация Палестины привела к большему процветанию этой земли, чем это было в течение столетий до нее. Когда римляне поставили царем Ирода, он использовал свое вновь обретенное богатство, чтобы восстановить Храм.
Строение стало даже большим, чем было изначально. Работы начались примерно в 19 году до н.э., а к тому времени, когда они завершились, Храм представлял собой одно из самых больших и самых впечатляющих сооружений на Ближнем Востоке. Иудейский историк Иосиф [Флавий] примерно в 90 году н.э. писал о поражающих размерах этого проекта. Храм построили на плоской возвышенности, его наружные стены были длиной по 240 и 1000 метров и общей протяженностью в два с половиной километра. Местами они достигали 50 метров в высоту и были сложены из камней весом в 50 тонн. От главного входа в южной части храмового комплекса, размером с город, широкая лестница вела наверх, к воротам царского портика - огромного зала с колоннами, выходящего на обширный внешний двор. По словам Иосифа, колонны, которые поддерживали крышу портика, были такими массивными, что трое людей, взявшись за руки, едва ли могли их обхватить. Внешний двор занимал столь обширную площадь, что мог бы вместить тринадцать современных футбольных полей. Он был со всех сторон окружен колоннадами. В тени этих галерей, дававших защиту от палящего солнца, могли встречаться посетители, а учителя с учениками вели дебаты по религиозным вопросам. В центре двора сверкал внутренний храмовый комплекс, построенный на гигантской каменной платформе более метра в высоту. Его зубчатые стены имели длину в 300 и 150 метров и дастигaли высоты около 30 метров; в стратегически важных местах стояли сторожевые башни. С разных сторон платформы ступени вели к восьми огромным дверям, покрытым золотом и серебром.
Главный вход, Коринфские ворота, находился с восточной стороны. Двойные бронзовые двери ворот, более пятнадцати метров в высоту, были настолько тяжелы, что, по словам Иосифа, требовалось двадцать человек, чтобы их закрыть. Любой мог войти в царский портик и внешний двор, но только иудеям было позволено заходить в центральный комплекс. Надписи на греческом и латинском языке предупреждали, что здесь запрещено ступать тому, кто не является иудеем. Чужака, нарушившего запрет, ждала жестокая расправа. Через Коринфские ворота верующие проходили в еще один двор, площадью около б7 квадратных метров, тоже окруженный крытыми галереями. Он был известен, как двор женщин, потому что дальше этого места женщинам не разрешалось заходить. Только мужчинам дозволялось подняться дальше по лестнице и пройти через последние ворота, чтобы оказаться во внутреннем дворике перед собственно Храмом -- точной копией Храма Соломона, как о нем говорили древние книги. Он был примерно 50 метров в высоту, а его площадь равнялась около 300 квадратным метрам. Его стены были окружены колоннами, а кровля украшена позолоченными шипами, чтобы птицы не садились на ее края. Внутри находилось внешнее святилище с медным жертвенникам для жертвоприношений животных, как требовал иудейский закон того времени, и главный алтарь, на котором стояла менора--золотой семисвечник, который символизировал присутствие Бога.
Наконец, в глубине располагалось внутреннее святилище - Святая Святых. Оно оставалось пустым. В первом Храме там хранился Ковчег Завета, но он таинственным образом исчез за несколько веков до строительства третьего Храма. Новый Храм Ирода снова стал центром паломничества иудеев со всего мира. Синагог может быть множество, но существовал только один Храм Божий1. К несчастно, я ничего не мог узнать о детстве Марии и о6 ее служении из храмовых записей, потому что они все давным-давно исчезли. Сам Христос отчетливо предрекал разрушение Храма. Древнееврейские пророки предсказывали, что Мессия войдет в священный город Иерусалим и обличит моральное разложение в Храме.
Согласно Библии, именно так в точности поступил Иисус, сын Марии. Религиозный закон обязывал каждого иудея раз в год платить храмовую подать, а вносить ее можно было только серебряными шекелями. Поэтому в царском портике расположились меняли, чтобы разменивать монеты путешественников. В сущности, портик превратился в людской муравейник, где кипела торговля, стояли ряды прилавков, там продавали жертвенных животных--птиц, овец и коз. Иные торговцы накручивали грабительские проценты и заламывали непомерно высокие цены, наживаясь на паломниках, многие из которых потратили свои сбережения, чтобы приехать издалека помолиться в Храме. Торговцы должны были платить за разрешение ставить здесь свои прилавки, и священники извлекали из этого выгоду.
Почувствовав отвращение к подобной процедуре, «Иисус, вошед в храм, начал прогонять продающих и покупающих в храме; и столы меновщиков и скамьи продающих голубей опрокинул» (Мк. 11:15). Иисус был так потрясен торговлей в Храме, что даже предсказал его разрушение: «Видишь сии великие здания? все это будет разрушено, так-что не останется здесь камня на камне» (Мк. 13:2). Пророчество Иисуса исполнилось после иудейского восстания против Рима. В 70 году н.э. величественный Храм был превращен в руины, когда римляне разграбили его сокровища и сожгли строение дотла. Император даже приказал до основания разрушить весь храмовый комплекс. Сохранился только один кусок стены - Стена Плача.
Несколько рядов каменной кладки, которые сейчас возвышаются над современной мостовой Старого Иерусалима, некогда составляли часть западной стены царского портика. Давид Дейсманн пришел вовремя, и, после того, как мы об-менялись приветствиями, подвел меня к камням по соседству, вокруг которых царила совсем другая обстановка--к широкому ряду каменных ступеней, на которых толпились туристы.
--Это лестница, которая когда-то вела к царскому портику, -сказал он. -- Те самые ступени, на которых, по преданию, тан-цевала девочка Мария. Печально, но, тем не менее, эта история - миф.
--Я сам подозревал об этом, - согласился я. -- Но как боль-шинство древних легенд, ее нельзя ни подтвердить, ни опро-вергнуть.
- Можно, - сказал он, вручая мне черно-белую фотографию. На ней были изображены две римские монеты. - Их нашли под камнями, там, внизу, - он показал на нижние ступени, где гид снимал на видео группу японских туристов. Я снова посмотрел на фотографию, и мне стало ясно, что имел в виду Давид. На монетах была отчеканена голова императора Тиберия. Это открытие полностью опровергало историю, написанную Иаковом Эфесским во II веке. Ступени еще можно было видеть вокруг руин оскверненного Храма во времена Иакова, но они никак не могли находиться там, когда Мария была ребенком. От Иосифа мы знаем, что работы над храмовым комплексом начались с внутреннего храма и постепенно переходили к наружному, пока, наконец, не завершились возведением царского портика. Это произошло примерно перед пастырским служением Иисуса, около 30 года н.э. Римские монеты были обнаружены под самой нижней ступенью. Положили ли их туда нарочно, по какой-то причине, или они упали туда случайно, мы никогда не узнаем.
Ясно одно - они оказались под ступенями, когда работы уже начались. Так как Тиберий стал императором не раньше 14 года н.э., ступени следует датировать этим временем. Следовательно, они не могли там находиться, когда Мария, предположительно, танцевала на них - примерно тремя десятилетиями раньше.
Давид продолжал объяснять, почему история о служении Марии в качестве храмовой девы, прислуживающей у главного алтаря, не выдерживает критики с исторической точки зрения. Всем женщинам, молодым и старым, было запрещено входить во внутренний Храм -- не то что подходить близко к главному алтарю. Но есть и другое - в иудаизме того времени не сущес-твовало такого понятия, как «храмовая дева». На самом деле, это полностью римское понятие. Иаков был родом из Эфеса, портового города на территории современной Турции, и в конце II века там существовала быстро растущая христианская община. Эфес был также главным центром культа римской бо-гини Дианы. Что касается храма Дианы в городе, то для юной девочки было высочайшей честью быть избранной в храмовые девы, чтобы служить богине, пока она не достигнет половой зрелости. Похоже, что Иаков перенес этот языческий обычай, вне времени и культурного контекста, на два столетия раньше --в иудейскую Палестину.
Поставив под сомнение всю историю рождения и детства Марии, мне оставалось обратиться к самой Библии, чтобы почерпнуть какие-либо сведения, касающиеся первых лет ее жизни. Библейский источник ничего не говорит нам о происхождении Марии, но он рассказывает нам о ее родственнице. После того, как Мария узнала, что она должна родить Дитя, Христа, она пришла к своей родственнице Елисавете, которой ангел тоже предсказал рождение сына-- правда, вероятно, она не была девственницей. Ребенок Елисаветы должен был стать Иоанном Крестителем, проповедником, который однажды проложит путь пастырскому служению Христа. В современном церковном календаре пребывание Марии у Елисаветы, Праздник Посещения, каждый год отмечается 31 мая. Согласно библейской истории, Мария и в самом деле три месяца гостила у своей родственницы, прежде чем вернуться домой в Назарет. Вскоре, однако, ей вновь пришлось отправиться в путешествие--на этот раз, в Вифлеем. Вифлеем должен был стать моим следующим пунктам назначения.
...Давид любезно предложил подвезти меня, чтобы увидеть то самое место, где, согласно преданию, родился Иисус. Воз-можно, для нас лучше было бы пойти в Вифлеем пешком, как обычно делают паломники, потому что на Хевронской дороге образовалась длинная очередь из машин. Израильские солдаты проверяли автомобили на контрольно-пропускном пункте у выезда из Иерусалима. Было похоже, что они ищут предпола-гаемого террориста, который, как ожидалось, мог попытаться проникнуть на территорию Палестинской автономии, где рас-положен Вифлеем. «Однажды, в городе царя Давида»-- начальные слова знаменитого детского рождественского гимна--а далее идет рассказ о рождении Иисуса в Вифлееме. В то время иудеи верили, что Вифлеем был городом, где родился царь Давид, и древние пророки предсказывали, что Мессия произойдет из дома Давидова. Мессия, как им представлялось, должен был родиться в Вифлееме, и именно туда отправились Иосиф и Мария, когда родился Иисус. Вифлеем, однако, не был городом, как утверждает гимн. Он был и остается поселком примерно в десяти километрах к югу от Иерусалима.
Когда мы, в конце концов, добрались до Вифлеема, нашу машину остановил арабский чиновник, и ее снова обыскали. На сей раз это была вооруженная палестинская полиция. Наконец, мы все-таки оказались на площади Яслей, в центре города, среди кафе и сувенирных лавок. Большая часть двадцатитысяч-ного арабского населения, наполовину христианского, напо-ловину мусульманского, как сообщил мне Давид, зарабатывает деньги на торговле с туристами. Жители продают изделия собственного производства и изображения святого семейства. Это был, определенно, прибыльный бизнес--на площади тол-пились туристы и группы паломников, в сопровождении монахинь из городского монастыря Сестер св. Иосифа и монахов с соседнего францисканского монастыря. Несмотря. на благочестивую обстановку, эта сцена не шла ни в какое сравнение с ощущением святости на площади Св. Петра в Ватикане.
Вместо швейцарских гвардейцев с их блестящими пиками площадь Яслей окружали израильские солдаты с автоматами на плече. Несмотря на полицию Палестинской автономии, Израиль еще сохраняет свое военное присутствие в регионе. Вся ситуация выглядела на редкость взрывоопасной; я не мог удержаться от беспокойства, что, если кто-то начнет стрелять без разбора, мы все окажемся под перекрестным огнем.
На восточной стороне площади возвышалась церковь Рож-дества, стоящая над священным местом, где родился Христос. На самом деле, она больше напоминала крепость, чем церковь в нынешнем представлении. Построенная римским императором Юстинианом в VI веке, она была укреплена крестоносцами в Средние века. Но не Юстиниан создал самую первую церковь-- ее строительство восходит к императору Константину, правившему в конце 320-х годов. Он построил церковь над той самой пещерой, которая, как по секрету сообщили императрице Елене, была местом рождения Иисуса. Как известно, ей об этом рассказал местный христианский отшельник.
Наклонившись, мы вошли в церковь через единственный низкий вход и оказались в хвосте длинной очереди, терпеливо ждущей, чтобы пройти в сам грот, расположенный под главным алтарем. Повсюду вокруг нас церковные служители были заняты тем, что зажигали кадильницы и свечи и ухаживали за цветами: православные священники в своих черных рясах, армянские священники в рясах кремового и пурпурного цвета и монахи францисканцы в своих коричневых облачениях с капюшонами. О церкви заботились представители всех трех ветвей христианства. Но, что поразительно,--насколько я мог заметить, ни один из них не возлагал на себя ответственность за все.
Почти час спустя мы достигли алтаря и узкой каменной лестницы, которая вела вниз, в пещеру Рождества Иисуса. «Это те самые ясли, в которых родился Иисус»,—рассказывала американка, стоящая перед нами, своей маленькой дочке. Я не удержался от улыбки—вот одно из двух самых распространенных заблуждений, касающихся Рождества. Ясли были не хлевом, а кормушкой для скота, которую использовали как кроватку для младенца Иисуса. «Три царя стояли вон там», -- продолжала она, показывая на алтарь трех царей в углу церкви. И эта было второй ошибкой: Библия вовсе не говорит о них, как о царях---они проста были названы «волхвами».
Наконец, мы попали в сам грот, слабо освещенный и окутанный дымом ладана, который испускали свисающие кадильницы. Именно здесь мог родиться Иисус, точное место на полу отмечала серебряная звезда с латинской надписью: «Нiс де virgine Магiа Jesиs Christus natus еst» («Здесь от Девы Марии родился Иисус Христос»). Маленькая пещера ничем не напоминала знакомую хижину из детского рождественского представления --- сказки, которую большинство людей считают историей рождения Иисуса. В привычной сцене изображается, как Иосиф и Мария отправляются из Назарета в родной город Иосифа, Вифлеем, чтобы зарегистрироваться при переписи населения, устроенной императором Августом. Когда они прибыли, гостиница была переполнена, и пара смогла найти себе приют только в хлеву.
Когда Святой Младенец родился, Его положили в скромные ясли, но ангелы явились пастухам и привели их поклониться Младенцу. Удивительная Вифлеемская звезда ярко светила на небе, освещая путь трем волхвам, которые пришли с востока, чтобы поклониться Младенцу и принести ему дары— золото, ладан и смирну. Строго говоря, этот подробный сценарий --- совсем не история из Библии. В Библии есть четыре отдельных рассказа о жизни Иисуса: в Евангелиях от Матфея, Марка, Луки и Иоанна. Только два евангелиста упоминают Рождество-- Матфей и Лука,— оба дают совершенно разную версию событий.
По версии Луки, Иисус родился в Вифлееме, куда Его родители должны были отправиться для переписи. Так как в гостинице не было комнаты, Младенца пришлось положить в ясли. Потом воинство ангелов явилось перед пастухами на ближайшем поле и приказало им пойти поклониться Младенцу Христу. В этой версии нет ни звезды, ни волхвов—они появляются только в рассказе Матфея. Матфей не дает никаких обстоятельств самого рождения Иисуса. Нет ни яслей, ни ангелов, ни пастухов. Нам просто сказано, что Иисус родился в Вифлееме. потом волхвы с востока следуют за чудесной звездой, которая знаменует рождение Иисуса. Она приводит их, в конце концов, к святому семейству. В этой версии нам точно сказано, что, когда волхвы пришли к Марии и Младенцу Иисусу, те находились не в хлеву, а в доме.
Так что привычная сцена Рождества на самом деле является объединением двух различных рассказов-- во—первых, сцены в хлеву с ангелами и пастухами, и, во—вторых, сцены в доме со звездой и волхвами. Некоторые комментаторы Библии объясняют эти очевидные расхождения в двух сообщениях, предполаrая, что каждый автор сосредоточился на отдельном периоде рождества: Лука обращает свое внимание на самом рождение, в то время как Матфей—на события, случившиеся вскоре после этого, когда прибыли волхвы. К несчастью, это не объясняет тот факт, что есть другие, бросающиеся в глаза расхождения.
Они полностью противоречат друг другу. Согласно Матфею, когда волхвы впервые прибыли в Иудею, они пришли к царю Ироду, спрашивая, не знает ли он, где им найти Святое Дитя. Услышав о божественном рождении, Ирод испугался, что Иисус займет его трон, и, узнав, что Младенец. родился где-то в Вифлееме, он замыслил убить Иисуса. После посещения волхвов ангел явился Иосифу и рассказал ему о плане Ирода. Поэтому Мария и Иосиф с Ребенком бежали в Египет, где оставались до смерти Ирода. Как ни странно, Лука совсем не упоминает об этом критическом моменте. Напротив, он считает Иудею настолько безопасной для Младенца Христа, что Мария даже берет его с собой в Храм в Иерусалиме. После этого посещения семья возвращается в Назарет, где, по-видимому, мирно живет долгие годы.
Далее следуют еще более подозрительные расхождения в версиях событий у Матфея и Луки. В знакомой версии Луки ангел предсказывает Марии рождение Иисуса (Лк. 1:28), тогда как у Матфея ангел совершенно не обращает внимания на Ма-рию и объявляет Иосифу о предстоящем рождении (Мф. 1:20). Странно, но оба предлагают совершенно разную родословную Иосифа (Мф. 1:б-17, Лк. 3:23-38): даже имя его отца отличается — у Матфея его зовут Иаков, а у Луки — Илия. Возможно, самое серьезное несоответствие состоит в том, что оба автора расходятся во времени, когда случилось Рождество, по меньшей мере, лет на десять.
В середине VI века Церковь решила начинать христианскую эру с рождения Христа. Согласно подсчетам русского монаха Дионисия Малого, оно произошла на двадцать седьмой год правления императора Августа. Этот особый год стал первым годом нашей эры—«Авво Domini» («в год Господа»). (Смущает, что в христианском календаре нет нулевого года). Эта датировка и сегодня принята во всем западном мире. Удивительно, что когда мы применяем ее к Евангелиям, то ни Лука, ни Матфей не говорят нам, что Иисус родился в первый год н.э. Лука сообщает, что перепись, которая состоялась, когда родился Иисус, произошла «в правление Квириния Сириею» (Лк. 2:2). Эта самая перепись отмечена в римских записях в 6 году н.э., так что, согласно Луке, Иисус родился в этот год. С другой стороны, у Матфея Ирод Великий еще был жив. Как показывают и римские и иудейские записи того времени, Ирод умер в 4 году до н,э., так что, согласно Матфею, Иисус родился в этом году или раньше.
С чисто исторической точки зрения история Рождества начинает выглядеть такой же сомнительной, как и рассказ Иакова о датстве Марии. Из предварительного прочтения материалов я уже понял, что некоторые современные исследователи Библии принимают евангельские рассказы, как «святую правду». Сразу после Второй Мировой войны некоторые даже начали сомневаться, существовал ли вообще Иисус. Все споры начались в 1947 году, когда были обнаружены Свитки Мертвого моря. Так что, вернувшись в Иерусалим на следующий день, я решил самолично увидеть древние рукописи.
..Взяв такси, я пересек Новый Город и оказался в культурной столице Израиля, Долине Креста. Здесь, на юго-западной окраине Иерусалима, находится Национальная Библиотека, Еврейский Университет, Музей Израиля и Храм Книги—хранилище Свитков Мертвого моря. Парадоксально— хотя Храм Книги был специально построен для хранения одной из самых древних рукописных коллекций в мире, его дизайн выглядит удивительно футуристическим. Главная галерея внутри больше похожа на летающую тарелку: большое, круглое помещение без окон под огромным кольцом купола, залитое оранжевым светом, который, кажется, излучают сами стены. В центре комнаты самые ценные рукописи хранятся в прозрачном цилиндре с подсветкой, который выглядит, как пульт управления инопланетного корабля. Когда в 1947 году в пещере, выходящей на Мертвое море, были обнаружены свитки, это вызвало волнение во всем христианском мире. Среди древних пергаментных свитков оказались десятки оригинальных документов, датируемых тем самым временем, когда, по преданию, жил Христос. Они были написаны ессеями— иудейской сектой, к которой, как считают многие, принадлежал Иоанн Креститель--и, возможно, даже Сам Христос. Однако вместо того, чтобы пролить новый свет на историческую личность Иисуса, свитки произвели обратный эффект. В то время как все ожидали найти в них упоминание о таком влиятельном религиозном лидере того времени, каким, по преданию, был Иисус, свитки не сказали о Нем ни слова. Для некоторых ученых это стало доказательством того, что Иисус никогда не существовал. Но, если Иисус никогда не существовал, то не было и Его матери. Какой мне тогда смысл продолжать свои поиски? Посмотрев на коричневые выцветшие письмена на пожелтевших полосках пергамента в витрине передо мной, я понял, что должен внимательно изучить другие древние документы—литературные свидетельства жизни Иисуса —прежде, чем продолжить свое исследование о Деве Марии.
История жизни Иисуса содержится только в библейском Новом Завете—в четырех Евангелиях, которые, по существу, рассказывают одну и ту же историю. Отсюда мы знаем, что Иисус был плотником из Назарета, Который, примерно в возрасте тридцати лет, начал Свое пастырское служение. С двенадцатью ближайшими последователями, известными, как ученики или апостолы, Он два или три года ходил по Палестине, проповедуя слово Божие о любви, братстве и спасении. После того, как Иисус совершил многочисленные чудеса, и значительно выросло число Его последователей, Он, наконец, пришел в священный город Иерусалим. Там Его последователи провозгласили Иисуса Царем Иудейским. Обвиненный иудейскими старейшинами в попытке свержения власти, Он был арестован, приведен на суд к римскому наместнику Пилату и приговорен к смерти на кресте. На третий день Он восстал из мертвых и явился Своим ученикам, прежде чем телесно вознестись на небеса. Потом повествование Нового Завета переходит к деяниям Святых Апостолов, которые рассказывают нам, как ученики Иисуса продолжали распространять Его учение после того, как Он покинул мир.
Столетиями Евангелия воспринимались, как рассказы очевидцев, а их четыре автора--так называемые евангелисты—считались учениками Христа. Однако, многочисленные рас-хождения, начиная с истории Рождества, заставили современных историков серьезно сомневаться в достоверности этих сообщений. Все началось в 1835 году, когда немецкий богослов Давид Фридрих Штраус опубликовал свою книгу «Жизнь Иисуса». Эта работа породила целую дискуссию о достоверности библейских рассказов, и медленно, но верно даже ученые представители традиционного направления в исследовании Библии, — начали сомневаться в том, что авторы Евангелий действительно были очевидцами тех событий, о которых они говорят.
Во—первых, были обнаружены множество географических ошибок в библейском источнике. Например, топография Галилеи, родной провинции Иисуса, была полностью неверной. У Марка Иисус проходит через Сидон по пути от Тира к морю Гал илейскому (Мк. 7:31), когда, на самом деле, Сидон находится в противоположном направлении. Он же помешает Гадарин на берег Галилейского озера, когда, в действительности, он находился в почти пятидесяти километрах к юго—востоку (Мк. 1:5). Невероятно, но столица Галилеи, Сепфорис, всего в шести километрах от Назарета, ни разу не упоминается ни в одном из четырех Евангелий. Из подобных ошибок и упущений стано-вилось ясно, что авторы Евангелий не были знакомы с картой Палестины начала 1 века.
Внимательное изучение Нового Завета также показало, что авторы расходятся во мнениях, где происходили события. Взять, например, Вознесение: Лука говорит нам, что Иисус вознесся на небеса из города Вифании (Лк. 24:50-1), Матфей утверждает, что это произошло на горе в Галилее, в ста километрах к северу (Мф. 28:16-20), а Марк говорит, что это было в комнате в доме, вероятно, в Иерусалиме (Мк. 16:14-19). Знаменитая версия Вознесения с вершины Масличной горы за Иерусалимом исходит из Деяний Святых Апостолов (Деян. 1:4-12). Евангелие от Иоанна, тем не менее, вообще не упоминает об этом эпизоде.
Столь же серьезными были исторические ошибки. Например, авторы Евангелия, по-видимому, не знали многих сторон иудаизма того времени. Иоанн рассказывает, что иудейские священники приговорили забить камнями женщину, виновную в прелюбодеянии (Ион. 8:5), в то время как Великий Сине-дрион--иудейский верховный суд--задолго до этого отменил наказание смертью за прелюбодеяние. У Марка Иисус пред-стает перед Синедрионом в ночь праздника Пасхи во дворце первосвященника (Мк. 14:53), тогда как исторически Синедрион собирался в Бет-Дин, определенном месте иерусалимского Храма. Для священников было святотатством собраться на суд ночью или во время религиозного праздника. Марк также говорит о женщине, разводящейся с мужем (Мк. 10:12), хотя в иудейском мире того времени женщина не имела права развестись. Из этого становится ясно, что авторы Евангелий были в равной степени незнакомы с иудейским законом того времени.
В 1920-х годах другой немецкий богослов, Рудольф Бультманн, которого в прошлом веке считали одним из величайших исследователей Нового Завета, обратил внимание на другие свидетельства более позднего авторства Евангелий. В Евангелиях отсутствуют, как он утверждал, подробные описания, которые можно было ожидать от рассказов очевидцев. Например, они не дают никаких описаний людей, появляющихся в повествовании--даже Самого Христа. Существует распространенное заблуждение, что в Библии есть описание внешности Иисуса: высокая фигура, черты лица, относящиеся к белой расе, светло-голубые глаза, длинные темные волосы и борода. Но это средневековое представление. На самом деле, ни один из авторов Евангелий не дает никакого описания Человека, которого они считали самой важной Личностью из всех, когда-либо живших. Это же верно и по отношению к Деве Марии: прекрасная, спокойная молодая женщина, одетая как монахиня, в длинное голyбое платье и белоснежное покрывало была придумана христианскими художниками более позднего времени. На самом деле, библейский источник даже не говорит нам, какого возраста была Мария, что указано в отношении Иисуса.
Критический анализ Библии, сделанный современными учеными, в целом ясно показал, что Евангелия не являются сообщениями современников. Так когда же они были написаны-- и кем? Новый Завет в его нынешнем виде появился не раньше начала IV века--через триста лет после Иисуса. До этого времени христианские переписчики упоминали о многих ранних Еванге-лиях, таких, как Евангелие от Фомы, Евангелие от Филиппа в Евангелие от Марии [Магдалины], евангелие от Иуды Искариота. Различные общины использовали также многочисленные местные Евангелия, такие как Евангелие от Евреев, Евангелие от Эбионитов и Евангелие и от Египтян. Поэтому Евангелия от Матфея, Марка, Луки и Иоаинна представляли собой только четыре из множества подобных Евангелий, которыми пользовались различные христианские течения. По меньшей мере, через двадцать лет после того, как в 325 году н.э. на Никейском соборе император Константантин создал Римско-католическую церковь, епископ Евсевий Кесарийский решительно взял на себя обязанности по утверждению религиозных писаний объединенного недавно вероис-поведания. Он собрал вместе все эти различные Евангелия и другие раннехристианские сочинения, выбрал те, которые луч-ше всего отвечали целям новой Церкви, и из них составил то, что мы сейчас знаем, как Новый Завет.
Кроме Евангелий от Матфея, Марка, Луки и Иоанна -- сей-час называемых каноническими -- Евсевий включил туда анонимно составленные деяния Святых Апостолов, Послания св. Павла и несколько других коротких посланий, приписываемых другим первым христианам (Петру, Иакову, Иоанну и Иуде), и, наконец, добавил ряд мистических видений, приписываемых св. Иоанну--Книгу Откровения. Со временем к Новому Завету добавили Тору и собрание других древнееврейских писаний (то, что сейчас в совокупности называется Ветхим Заветом), чтобы поместить Иисуса в исторический контекст. Так и была создана состоящая из многих частей христианская священная книга. Ее назвали Библия (от греческого слова «biblia», что означает просто «Книга»). Следовательно, Ветхий Завет включает в себя собрание текстов, относящихся к истории иудейской религии до времени Иисуса, а Новый Завет связывает эту историю с различными рассказами о жизни Христа. Константин объявил, что только каноническая Библия является истинным словом Божьим, а все другие Евангелия—неканонические— он приказал уничтожить. Приказ выполнили на редкость успешно: из многих неканонических Евангелий, упоминаемых раннехристианскими авторами, удалось вновь обнаружить только один полный экземпляр.
Хотя сохранились упоминания об этих Евангелиях, Церковь продолжала отрицать, что они вообще когда-либо существовали. При отсутствии древних текстов, опровергающих это ут-верждение, мнение Ватикана оставалось бесспорным до 1945 года, когда в Египте, в пещере в Наг-Хаммади, была обнаружена целая библиотека неканонических Евангелий. Датируемые серединой IV века тексты, вероятно, были спрятаны христианской общиной в Египте в то самое время, когда Константин проводил чистку Евангелий. Тайник содержал полную копию Евангелия от Фомы и большие отрывки из Евангелия от Филиппа, Евангелия от Египтян и Евангелия от Марии [Магдалины]. Интересно, что все они содержали только собрание речей Иисуса, там не было никаких деталей из Его жизни. Были эти Евангелия действительно написаны теми, кто следовал за Иисусом в Его земной жизни, или же нет,— сказать невозможно. Однако они показывают, что христиане, не относящиеся к католическому направлению, обладали много-численными текстами, которые с таким же успехом могут пре-тендовать на историческую достоверность, как и канонические Евангелия.
Самый старый сохранившийся экземпляр Нового Завета находится в Содех Sinaiticus. Ныне хранящийся в Британском Музее, этот греческий перевод датируется примерно 350 годом н.э. Так каков же возраст канонических Евангелий? Было об- наружено только несколько крошечных фрагментов папируса Евангелиями, которые датируются раньше середины IV века. Из этой горсточки стихов самый старый отрывок из Евангелия от Луки, датируется началом III века, а самый древний отрывок из Евангелия от Матфея—концом II века. Наиболее горячо об- суждаемый обрывок папируса, известный как «7Q5», содержит два стиха из Марка, которые, по мнению некоторых ученых, натируются 50 годом н.э., хотя большинство крупных специа-листов переносят дату этого отрывка на век позже. Самым ранним датируемым фрагментом любой части Нового Завета остается «Фрагмент Райленда. Несколько стихов из Евангелия от Иоанна, написанные примерно в 125 году н.э., сейчас хранятся в Манчестерском университете.
Ученые разделились по вопросу, какое Евангелие — от Мат-фея или от Марка—появилось первым. Однако большинство соглашается, что они не могли быть написаны до 52 года н.э., потому что авторы ссылаются на римские законы, которые вступили в силу только после того, как в тот год Клавдий Феликс стал наместником Иудеи. Таким же образом, Лука и Иоанн не могли писать раньше 70 года н.э., потому что они упоминают разрушение иерусалимского Храма римлянами в этом году. Следовательно, как самое раннее, первое из Евангелий было написано не раньше, чем через два десятилетия после смерти Иисуса.
Прежняя точка зрения о том, что евангелисты были учениками Христа—например, что Матфей был апостолом Матфеем, сборщиком податей—сейчас отвергается всеми, кроме самых ярых приверженцев фундаментализма среди христианских ученых. Так как самое раннее упоминание четырех Евангелий под их нынешними названиями встречается только у Иринея, автора II века, примерно в 170 году н.э., возможно, оригинальные источники были анонимно созданы во время римских гонений на христиан в конце I века. А позже первые христианские переписчики приписали их ученикам Иисуса.
Так как Новый Завет не относится к той же эпохе, что и жизнь Иисуса, и не содержит никаких свидетельств очевидцев, мы должны обратиться к другим историческим источникам. Что история говорит нам о Христе? К сожалению, ни в Палестине, ни в Риме, ни где-либо еще в мире пока не найдено никаких записей того времени, которые подтверждали бы сообщение Библии об Иисусе. На самом деле, нет даже случайного упоминания о нем. Тем не менее человек, которого мы сейчас называем Иисусом, вероятно, не был известен под этим именем при жизни. Имя Иисус происходит из греческого текста Нового Завета, который впоследствии был переведен на латинский и современные языки. «Иисус» был латинским вариантом написания имени «Iesos», который, в свою очередь, был греческим вариантом написания имени «Yeshua» (Иешуа). Это имя было распространенным среди евреев в I веке. В иудейских сочинениях I века упоминаются несколько Иешуа, но только один должен представлять собой Иешуа из Назарета— проповедника, который, по всей вероятности, был распят во время правления наместника Понтия Пилата. Источник стал, тем не менее, предметом ожесточенных споров.
К концу I века иудейский историк Иосиф Флавий написал двадцать восемь томов по истории своего народа. В двух ко-ротких отрывках упоминается Иешуа. Во втором из них Иосиф‚ ссылается на казнь Иакова, брата Иешуа, а в первом он говорит: «Примерно в это время жил Иешуа, мудрый человек, если, действительно, его можно было назвать человеком. Ибо он творил поразительные дела, учил людей, которые были счастливы принять истину. Он расположил к себе многих иудеев и также многих греков. Он был Мессия».
Труд Иосифа сохранился только в виде копии, сделанной христианскими монахами в Средние века. Предмет спора состоит в том, не был ли этот отрывок средневековым дополне-нием. Иосиф, по его собственному признанию, был набожным иудеем. Если он действительно верил, что Иисус был долго-жданным иудейским Мессией, вряд ли бы он так небрежно упомянул об этом, а потом перешел к совершенно другому предмету. Среди историков сейчас принято считать, что эти поправки были вставлены средневековым христианским пере-водчиком.
Таким образом, Евангелия, возможно, являются единствен-ными сохранившимися свидетельствами жизни Иисуса. Вот только, насколько они заслуживают доверия, как исторические тексты? В самом деле, существует много расхождений между Евангелиями, помимо тех, которые касаются Рождества. Да их буквально дюжины. Например: у Матфея знаменитую Нагорную проповедь Иисус произносит на горе (Мф. 5:1), в то время, как у Луки он проповедует в поле (Лк. б:17). У Луки Иисус совершает чудо рыбной ловли (сеть, полная рыбы), когда он впервые встречает Симона Петра (Лк. 5:1-10), в то время как у Иоанна он совершает это чудо, когда они расстаются в последний раз(Ин. 21:3-8). И Матфей, и Марк, и Лука сообщают, что Иисус выгнал менял из храма перед самым распятием (Мф. 21:12, Мк. 11:15, Лк. 19:45), в то время как Иоанн помещает это событие в начало служения Иисуса (Ин. 2:13-16). Несколько десятилетий спустя можно было ожидать, что в источниках будут встречаться некоторые географические и хронологические отклонения, как в любой истории, передаваемой устно. И все-таки, если, как принято считать, все Евангелия были написаны одно или два поколения спустя после событий, мы вправе ожидать--- наиболее важные детали самых значительных событий должны совпасть. Этого не происходит детали распятия, например, полностью отличаются во всех Евангелиях. Все четыре Евангелия дают разные версии надписи—слов, написанных на дощечке, прибитой к кресту над головой Иисуса (Мф. 27:37, Мк. 15:26, Лк. 23:3$, Ин. 19-19). Они дают три абсолютно разных изложения последних слов Иисуса (Мф. 27:46, Мк. 15:34, Лк. 23:46, Ин. 19: 34). У них даже нет согласия по поводу дня, когда свершилось распятие. Хотя ничто не может сравниться с противоречиями во взглядах на самое значительное событие в истории христианской религии—воскресение.
...Позднее, во вторник, я решил посетить то место, которое, как верят многие, действительно связано с распятием,—могилу Христа. Это, вероятно, самое подходящее место, чтобы принять правильное решение об историческом существовании Иисуса. И Католическая, и Православная Церкви верят: храм Гроба Господня в северо-западной части Старого Города указывает на место могилы Христа. Первый храм был построен императором Константином над маленькой пещерой, в которой был похоронен Иисус, как в это верила мать императора, Елена, когда в 327 году н.э. посетила Святую Землю. (Очевидно, ей рассказали о пещере местные христиане). С другой стороны, большинство протестантов предпочитают простоту Могилы Сада, на самом севере Старого Города. Они обращают внимание на то, что, находясь вне городских стен, она более соответствует известной истории. Иудейский закон не позволял хоронить внутри города, а храм Гроба Господня был построен прямо внутри городских стен. Существующие стены, однако, датируются серединой XVI века, а где находились стены древнего города, до сих пор далеко неясно. В начале I века могила могла находиться и внутри, и вне городских стен.
Из этих двух мест Могила Сада выглядела наиболее подхо--дящей. Если не задумываться об ее подлинности, она должна была находиться в естественном окружении, на открытом мес-ти, а не в склепе, при свете свечи, под базиликой, пахнущей ладаном. Когда я подошел к маленькому садику в конце аллеи за дорогой на Наблус, я с удивлением обнаружил, как здесь тихо, несмотря на то, что совсем рядом шумела автобусная ос--тановка Восточного Иерусалима. Укрытый от палящего солнца в тени оливковых деревьев, сад был окружен каменными горками с цветочными клумбами и цветущим кустарником, за которыми заботливо ухаживают христиане, присматривающие за могилой. По одну сторону от центральной площадки трещины образуют вертикальное каменное лицо, как будто высеченное в небольшом скалистом холме.
С исторической точки зрения, подлинность могилы считается даже менее вероятной, чем у Гроба Господня. Ее нашел британский генерал Гордон, когда останавливался в Восточном Иерусалиме в 1882 году. Однажды утром он посмотрел из своего окна и, увидев скалистый холм, решил, что он похож на череп. Согласно Новому Завету, место, где был распят Иисус, находилось за городом, на холме, названном Голгофа—«череп». Когда Гордон спустился, чтобы осмотреть его, он обнаружил небольшую гробницу, высеченную в скалах под холмом, и решил, что это именно то место, где был похоронен Христос. Даже если Гордон и смог найти Голгофу, нет никаких свидетельств о том, чтo именно в этой гробнице когда-то лежало тело Иисуса. Подобные доводы, однако, ничего не значили для группы американских протестантов, которым смотритель с воодушевлением показывал гробницу в тот день, когда я там оказался.
--Библия сообщает нам, что на третий день Христос восстал из гроба,—говорил он.—Когда ученики посетили гроб, они нашли его пустым. Тела в нем не было,—широкая улыбка осветила его лицо.—И знаете, самое чудесное в этой гробнице заключается в том, чо в ней никого нет.
Вздохи, шепот и несколько возгласов «аминь» эхом отдались в глубине, когда группа последовала за смотрителем внутрь. Когда они, наконец, вышли, я решился зайти в гробницу один. Я очутился в маленьком прямоугольном помещении, из которого проход вел направо—в саму погребальную камеру. Первоначальна, она, похоже, была предназначена для двойного погребения, так как в ней находились две ниши для тел, одна рядом с другой. Одна была высечена грубо и незакончена, а вторая была той, где, по преданию, лежало тело Христа. Неважно, был ли кто—нибудь действительно похоронен здесь. Этот склеп, вероятна, относится к тому же времени, он напо-минает изображенный в Евангелиях. Могила оказалась подобной той, к которой, по преданию, пришла Мария Магдалина в первое утро после Пасхи, когда она узнала, что Иисус восстал из мертвых. Нехристианину вообще довольно трудно поверить в подобную историю, но и для беспристрастного читателя еван-гельских рассказов этот эпизод кажется очень сомнительным. Более того, все евангелисты абсолютно по—разному описывают события.
Марк говорит нам, что Мария Магдалина, Саломия и Мария, мать Иакова, были первыми, кто обнаружил уже открытый гроб, где юноша в белой одежде рассказал им, что Христос воскрес (Мк. 1 б:1—б). Лука сообщает, что женщина по имени Иоанна, а также несколько других женщин тоже присутствовали при этом. А новость о Воскресении Христа сообщили два мужа в одеждах блистающих (Лк. 24:1-10). У Иоанна Мария Магдалина одна находит уже открытый гроб, а новости ей сообщают два ангела (Ин. 20:1-13). А Матфей указывает, что обе Марии были настоящими свидетельницами того, как открылся гроб, они видели, что ангел спустился с небес и отвалил камень от двери гробницы (Мф. 28:1-6).
Когда я вышел из гробницы, другая группа, на этот раз состоящая из английских подростков с наклейками Армии Бога на рюкзаках, выслушивала ту же речь другого гида. «Там нет никакого тела»,—услышал я его торжествующий голос, когда вышел на солнечный свет В этот момент я понял, насколько в действительности далеки друг от друга «Иисус от веры» и « Иисус от истории».
Несмотря на поразительные заявления, которые там сделаны, библейские Евангелия, вероятно, были составлены через много лет после того, когда, по преданию, жил Иисус. Они возникли гораздо позднее, чем пару поколений спустя, как это обычно считают. Так как даже самые существенные с религиозной точки зрения аспекты этой истории—такие, как Рождество, Воскресение и Вознесение—столь резко различаются, то должен был пройти значительный период времени между жизнью Иисуса и созданием Евангелий. Возможно, потребовалось больше ста лет
Сидя на каменном выступе в углу Сада Могилы, я понял, что должен принять решение. Не трачу ли я время зря, пытаясь найти правду о женщине, которой, возможно, никогда не существовало? Склонный скорее рассматривать евангельские рассказы о жизни Иисуса с точки зрения здравого смысла, чем слепо принимать на веру противоречивые версии событии, я оставался скептиком. Я вытащил свою записную книжку и изучил список доказательств за и против существования Иисуса. В списке «за» первым я поставил слова «учение Иисуса».
В евангельских сообщениях, изображающих события из жизни Иисуса, есть ошибки и противоречия. Эта делает подобные тексты слишком ненадежными историческими свидетельствами существования Иисуса. Учение же Иисуса, напротив, выглядит намного более достоверным. Хотя евангельские рассказы расходятся в описании деяний Иисуса и чудесных случаев из Его жизни, они едины в том, что касается Его учения. Во многих местах они слово в слово повторяют одни и те же стихи. Серьезные расхождения в ныне существующих текстах определенно доказывают, что авторы Евангелий были выходцами из разных христианских общин, где независимо друг от друга приукрашивали некий первоисточник. Был ли этот первоисточник, как и тексты Наг-Хаммади, главным образом, изложением учения Иисуса? Удивительно, но сохранилось историческое свидетельство, что так оно и было. Христианскому проповеднику Папию Фригийскому в 120 году н.э. удалось получить оригинал одного из Евангелий—Евангелие от Матфея. В сохранившемся труде Папия, он не пересказывает нам подробно, что было в Евангелии. Зато Папий делает комментарий, который проливает свет на его содержание: «Матфей записал беседы (Иисуса) на арамейском языке, а всякий толковал их, как мог».
сылка Папия на «беседы» явно подразумевает, что в оригинале Евангелие от Матфея было просто собранием проповедей и притч Иисуса. Евангелие от Матфея, в том виде, в котором оно существовало во II веке, было написано на греческом для чтения за пределами иудейского мира. Но Папий говорит нам, что оригинал был написан на арамейском. В Палестине I века арамейский был языком повседневного общения. Это тот самый язык, на котором разговаривали Иисус и его последователи. Если Папий прав, и «беседы» в оригинале были написаны на арамейском, то пришлось бы пройти долгий путь, чтобы доказать—они были переписаны при жизни Иисуса или близко к этому времени. Следовательно, это неоспоримое свидетельство---Иисус, по крайней мере, как проповедник, был гениальной исторической фигурой.
Удивительно, но свидетельство того, что учение Иисуса в оригинале было записано на арамейском языке, сохранилось и в Библии. В 1984 году Ян Уилсон в своёй книге «Иисус: Свидетельства» обратил внимание с научной точки зрения на отрывки из Евангелий, в которых еще сохранились свидетельства об арамейском первоисточнике. Вероятно, евангелисты неправильно перевели некоторые арамейские слова. Например, Лука в главе 11 (стих 41) использует выражение «подавайте милостыню», в то время как Матфей в параллельном отрывке (глава 23, стих 2б) употребляет вместо этого слово «очисти». Так как на арамейском языке «подавать милостыню» выражается словом «zakkаи», а «очищение»-- очень похожим словом «dakkau», очевидно, оба автора переводили арамейский текст, и один из них совершил вполне понятную ошибку. Более того, Уилсон указывает, что в обратном переводе слов Иисуса на арамейский встречаются поэтические обороты. Например, у Матфея в Нагорной проповеди стихи звучат мелодично и выстраиваются в рифму. Это подтверждает, что они были подлинными словами Учителя, изложеннымы в мнемонической форме, чтобы последователям было легче их запомнить.
Учителем, вероятно, был Сам Иисус. Услышав, как очередной гид произносит речь на тему «там никого нет», я решил сделать свой собственный выбор. Я пришел к такому выводу: у меня достаточно доказательств исторического существования Иисуса. Я буду продолжать свои поиски, чтобы найти правду о Его матери и роли, которую она действительно сыграла в возникновении религии, изменившей мир. Я решил, что на следующий день покину Иерусалим и вернусь туда, откуда все началось — в город Назарет.
Глава 3 Се Дева
Спираль дороги раскручивалась вверх от плоской Изреельской равнины и уходила в Галилейские холмы. У Давида Дейсманна был недельный перерыв в работе, и он любезно предложил отвезти меня в Назарет и показать раскопки древнего города. И вот город открылся предо мной. Он словно вцепился в склоны серой скалы, выгнутой, как огромная чаша; ряды его белых, с плоскими крышами, домов поднимались ярусами, как места в римском амфитеатре. Я ожидал найти тихий маленький городок со старинными зданиями, с рядами пальм вдоль улиц, с пыльными площадями, вымощенными булыжником: изолированную общину, где традиции еврейской жизни почти не изменились со времен Христа. Большей ошибки нельзя было сделать. Назарет был, в полном смысле этого слова, городом ХХ века—ничем иным, как курортом, посещаемым в религиозные праздники, с блочными зданиями, возведенными с использованием методов высокоскоростного строительства, запруженными транспортом улицами, восьмидесятитысячным населением и огромным количеством туристов. Даже его примерно сорок церквей, женских и мужских монастырей, были, по большей части, построены недавно —не более ста лет назад. Что же касается еврейской жизни, то, если не считать присутствия израильской полиции, Назарет, должно быть, наименее еврейский город во всем Израиле.
Большую часть его населения составляют арабы, и почти все приезжие—христиане. Решив, что есть достаточно свидетельств исторического существования Марии, мне нужна было определить масштабы ее истинной роли в возникновении христианства. Я должен был выбрать одну Марию из трех возможных: Марию, которую посетил ангел, женщину, которой было Богом предначертано родить Сына Божьего; Марию-- искренне заблуждавшуюся мечтательницу, чья вера вдохновила ее Сына принять на себя роль Мсссии; Марию — простодушную женщину, чье участие в этой истории было придумано другими. Притом придумано годы спустя после того, как Иисус был провозглашен Христом.
Для историка, изучающего Новый Завет, проблема состоит в том, чтобы отделить факты от раннехристианской легенды или, в лучшем случае, от неправильного перевода. Даже христианский фундаменталист стоит перед вопросом—а могут ли все четыре евангельских рассказа быть, слово в слово, абсолютной правдой? Два ангела было в пустой гробнице — или один? Иисус вознесся на небеса из Вифании— или с Масличной горы? Учинил ли Иисус изгнание торговцев их Храма в начале своего служения — или в конце?
К сожалению, событие, участие в котором Девы Марии изображено наиболее подробно—Рождество,—выглядит наиболее сомнительным эпизодом из всех. И не только потому, что в нем полно противоречий. Ведь и с научной точки зрения этот эпизод кажется довольно неправдиподобным: ангелы, удивительная звезда, не говоря уже о непорочном зачатии. Было ли хоть что—нибудь исторически достоверное в рассказе о рождении Иисуса? Я прочел разные заключения многих современных исследователей Библии. Но, прежде кем принять собственное решение, я хотел поразмышлять над ними в подходящей обстановке.
...В конце улицы Каса-Нова, с ее кафе и отелями, находил-ся храм Благовещения--базилика, построенная на том самом месте, где ангел Гавриил, по преданию, явился Деве Марии. Я ожидал, что, по меньшей мере, эта церковь окажется старинной. Но нет--как и многие другие религиозные сооружения в городе, она была современной, 1966 года постройки. Огромное здание, выстроенное на фундаменте францисканского монастыря, разрушенного в 1950-е годы, не походило на обычный католический храм. Оно больше напоминало молельню мор-монов или протестантскую церковь. Такое впечатление произ-водили постмодернистская архитектура и тридцатисемиметро-вый купол в виде конуса, похожий на перевернутое мороженое или башню маяка. Как храм Гроба Гослодня в Иерусалиме и церковь Рождества в Вифлееме, это место была заново открыто Еленой, матерью императора Константина, в начале IV века. Хотя самому Константину христианство обязана своим утверждением в качестве государственной религии Римской империи, именно Елена основала множество христианских храмов в Палестине.
Многие ученые предполагают, что она оказала гораздо большее влияние на укрепление Католической церкви, чем это отмечено в истории. Император был номинальным христианином, который нуждался в религии, чтобы объединить свою империю. Но его мать, напротив, оказалась ревностной христианкой, которая месяцами путешествовала по Святой земле в надежде обнаружить места, связанные с жизнью Иисуса. Кроме гробницы Христа и пещеры Рождества, она, по-видимому, нашла дом тайной вечери, Гефсиманский сад, холм, где был распят Иисус и многие другие места. Она даже объявила, что обрела крест, на котором был распят Иисус и то самое дерево, из которого он был вырублен.
Посетив Назарет, императрица отыскала пещеру, которая, по ее мнению, была тем самым местом, где пребывала Мария, когда чудесным образом зачала Иисуса. Первую церковь, которую Елена приказала построить на этом месте, разрушили персы во время своего вторжения в 614 году н.э. Вторая церковь, построенная крестоносцами в Х11 веке, тоже была разрушена через сто лет. Францисканский монастырь, построенный в 1730 году, снесен в 1955 году, чтобы освободить вместо для нынешнего здания. Снос построек францисканцев сделал возможными полномасштабные археологические раскопки. Хотя при этом не обнаружилось ничего нового относительно жизни Марии, Иосифа или Иисуса, археологи извлекли из земли свидетельства того, го это место было постоянно заселено, начиная, примерно, с 1 000 года до н.э. Тем не менее Назарет, вероятно, не имел какого-либо религиозного значения для евреев в дохристианские времена, так как он не упоминается нигде в Ветхом Завете или каком-либо другом древнееврейском писании. Но он не был и чем-то вроде пасторальной деревушки, как мы могли бы вообразить сегодня, населенной простыми крестьянами, пастухами и зажиточными арендаторами. Недавние археологические раскопки руин столицы Галилеи, Сепфориса, всего в шести километрах к севера-западу, показали, что город активно перестраивался римлянами как раз в то самое время, когда родился Иисус.
Это привело к бурному расцвету провинции. Назарет, расположенный всего в паре часов ходьбы от Сепфориса--буквально в пригороде--мог воспользоваться экономической выгодой. Семья Марии в особенности должна была выиграть от перестройки Сепфориса. Согласно Евангелиям, Иосиф был плотником, то есть тем, чье ремесло пользовалось постоянным спросом, пока новый город рос в течение двадцати лет. Сле-довательно, распространенное представление об Иосифе, как о скромном ремесленнике, еле сводящем концы с концами, перебивавшемся починкой случайно сломанных повозок,--- по всей вероятности, неверно. Настоящие Мария и Иосиф были больше похожи на обеспеченную пару из среднего класса, живущую в «зоне биржевого брокера» процветавшего космополитического города.
Грот, пещеру, в которой, как верила Елена, ангел Гавриил явился Марии, все еще можно увидеть в храме Благовещения. В самом сердце шумной базилики, окруженной современной архитектурой, со скульптурами и фресками, изображающими эпизоды из жизни Пресвятой Девы, сохранились нелепо вы-глядевшие здесь остатки старой каменной стены и арки. По-хожие на скромные руины средневековой часовни, уместные в тенистом уголке английского луга, они--это все, что осталось от церкви крестоносцев, которая стояла над пещерой. Сейчас она окружена черной оградой с орнаментом и накрыта огромным медным балдахином с торжественной латинской надписью: «Vегbиm hiс саго fасtиm еst» «Здесь Слово стало плотью). Надпись восходит к отрывку из Евангелия от Иоанна, говорящем об Иисусе как о воплощении Божьего послания—«И Слово стало плотью и обитало с нами» — странный выбор стиха, как подумал я. Ведь Евангелие от Иоанна совсем не упоминает ни Рождества, ни Благовещения.
Существовало или нет реальное место, которое представлял себе Лука, когда он описывал Благовещение,—но автор определенно верил, что Гавриил явился Марии где-то в Назарете. Римско-католическая церковь считает, что ангел лично посетил Марию, в то время, как протестанты склонны верить, что у нее было видение, божественно ниспосланное Святым Духом. Каким бы ни было их вероисповедание, но охваченные благоговением посетители, которые толпились в огромном помещении, где эхом отдавался шепот молитв, твердо верили, что Слово Божье стало плотью в Назарете две тысячи лет назад. С исторической тучки зрения, трудно сомневаться в том, что даже до написания Евангелий самые первые христиане верили, что Мария зачала Сына Божьего. Римский историк Светоний, примерно в 115 году н.э., упоминает о христианах в Риме, во время правления императора Клавдия (41-54 год н.э.), он говорит нам, что они были последователями «Христа». Так как это был латинский перевод древнееврейского слова «Мессия», он абсолютно ясно доказывает—всего через пару десятилетий после смерти Иисуса, люди уже верили, что Он был Сыном Божьим.
Авторы четырех канонических Евангелий определенно не сомневались—Иисус был иудейским Мессией. Двое из них, Матфей и Лука, в равной степени были уверены, что Мария былa необходимым элементом божественного плана. Хотя ни один из авторов в действительности не употребляет слово «Христос» или «Мессия» в рассказе о Рождестве, ясно, что оно подразумевается. По словам Луки, ангел рассказывает Марии об её будущем Сыне: «Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего; и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его» (ЛK. 1:32). Это прямая ссылка на Мессию из пророчества Исаии: «Ибо младенец родился нам; Сын дан нам... и нарекут имя Ему: Чудный... на престоле Давида» (Ис. 9:6-7). Даже имя Младенца соответствовало имени Мессии, как Его предсказали древнееврейские пророки. В рассказе Луки ангел говорит Марии: «И вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус» (Лк. 1:31). Евангелие от Луки, которое существует сейчас, входит в Новый Завет. «Иисус» — латинский перевод древнееврейского «Yеshua». Иисус, однако, не единственный Иешуа в древнееврейской Библии. Их было много, например, Иешуа, сын Навин (1 Цар. 16:34), Иешуа, сын Иоседека (Агг 1:1), и самый знаменитый Иешуа—завоеватель Иеринона. Когда книги Ветхого Завета переводились на греческий язык во втором веке, это имя было транслитерировано, как Иошуа. Первые переводчики Евангелий Нового Завета решили передать имя Христа, как «Iesos»— Иисус. Эта имя закрепилось, чтобы четко отличать Иешуа из Назарета от любого другого Иешуа в Библии.
Поэтому, если придерживаться арамейской транслитерации этого имени, то слова ангела в Евангелии от Луки следовало бы читать, как «наречешь Ему имя Иешуа». Именно под таким именем ветхозаветный пророк Захария упоминает Мессию: «И показал он мне Иисуса, великого иерея, стоящего пред Ангелом Господним, и сатану, стоящего по правую руку его, чтобы противодействовать ему» (Зах. 3:1). (В синодальном переводе Библии имя «Иешуа» в Ветхом Завете транслитерировано как «Иисус»). Для Захарии Мессия будет священником и царем: «Ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима: се Царь твой грядет к тебе» (Зах. 9:9).
Этот отрывок также показывает значение матери Мессии в пророчестве, потому что она — дщерь Сиона, дщерь Иерусалима —потомок царя Давида. Это придает смысл другому отрывку, который появляется и в Евангелий от Луки, и в Евангелии от Матфея, когда они оба, имя за именем, выводят генеалогию Иисуса прямо от царя Давида (Мф. 1:б-16, Лк. 3:23). Они говорят нам, что это--родословная Иосифа. Однако она не имеет смысла в контексте истории, которая изображает Марию девственницей. По словам авторов Евангелий, отцом Иисуса был Бог, а не Иосиф. Зачем тогда приводить генеалогию Иосифа, чтобы показать, что Иисус произошел от Давида? В первоисточнике, несомненно, должна была иметься генеалогия Марии. Путаница, вероятно, произошла из-за раннехристианских переписчиков. Действительно, пророчество Исаии ясно дает понять, что именно мать Мессии--а не Его земной отец—имеет царское происхождение: «Слушайте Меня, острова, и внимайте, народы дальние: Господь призвал Меня от чрева, от утробы матери Моей называл имя Мое» (Ис. 49:1).
Именно из пророчества Исаии, касающегося матери Мессии, возникает то самое представление о Марии, как о деве. Исаия, когда предсказывает рождение Мессии, говорит: «Се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил» (Ии. 7:14). Еммануил означает «Бог с нами». Тема девы поднимается в рассказе Матфея о рождении Иисуса, когда читателю напаминают о пророчестве Исаии: «Се, Дева во чреве приимет и родит сына, и нарекут имя Ему: Еммануил» (Мф. 1:23).
Когда я смотрел вокруг на католиков, которые, преклонив колени, читали молитвы по четкам, англиканцев, сложивших ладони в молитве, евангельских христиан, которые поднимали руки вверх, чтобы ощутить силу Святого Духа, я задавал себе вопрос— знают ли они, сколько споров вызывает один этот этих? В библейской истории, какой она существует сейчас, Бог и изображается, как истинный отец Иисуса, благодаря прямому вмешательству Святого Духа. Иосиф выступает только как опекун Иисуса. Мария, как нам сказано, была девой, когда она познала Святого Духа и родила Иисуса. Когда мы изучаем Новый Завет, нам кажется странным, что, учитывая громкость подобного заявления, рождение от девы даже не упоминается ни в двух Евангелиях, ни в Деяниях Святых Апостолов, ни хотя бы в одном из Посланий св. Павла.
Именно это заинтересовало богослова Рудольфа Бультманна в 1920-е годы, когда он начал сомневаться в достоверности Евангелий. Ничто, однако, не могло подготовить его к открытию, которое он сделал. Изучая древнееврейскую версию Ветхого Завета, Бультманн обнаружил нечто настолько потрясающее, что оно преследовало его до самой смерти в 1976 году. Он выяснил, что рождение от девы---это та тема, которой не могло быть в первоисточниках. На самом деле, вся эта концепция появилась в Евангелиях не раньше, чем через сто лет после рождения Иисуса. Невероятно, но идея рождении от девы возникла из-за простой ошибки в переводе пророчества Исаии. До II века иудейские тексты, которые позднее вошли в Ветхий Завет, были доступны только на древнееврейском. Примерно около 130 года н.э. растущие христианские общины начали постепенно переводить их на греческий и, наконец, на латынь. Это привело к многочисленным ошибкам в переводе, некоторые из которых до сих пор сохранились в современной Библии. Один из таких примеров заключается в названии водного пространства, которое расступилось, чтобы дать израильтянам уйти из Египта. В оригинале Торы--еврейского сочинения, которое сейчас составляет пять первых книг Ветхого Завета— еврейское название звучало, как «Уаm Sирh». На древнееврейском «Уаm Suph» означает «Чермное море» или «Камышовое море» и, вероятно, относилось к озеру на северо-востоке Египта.
Оно было неправильно переведено, как «Красное море». И ошибочное представление о том, что «Красное море» расступилось, стало частью христианской традиции. Бультманн обнаружил, что подобную же ошибку совершили первые христиане, когда переводили отрывок из Исаии, а именно слово, которое сейчас переводится, как «дева». Текст оригинала не употребляет древнееврейское слово «дева»--«betah». Он использует слово «almah»--«молодая женщина». Отрывок оригинала на древнееврейском предсказывает, что «молодая женщина»,--а не «дева»--понесет в чреве и родит Мессию. Основной темой пророчества было то, что мать Мессии более важна, чем отец--это она должна происходить из рода Давидова, а не он. отрывок, повидимому, не имеет никакого отношения к рождению от девы. Кто-то совершенно определенно внес это понятие в первоисточник после того, как обнаружил греческий или латинский перевод стиха Исаии, чтобы Мария лучше соответствовала неправильно переведенному пророчеству. Первоисточник Матфея мог включать историю Рождества и эпизод, когда Мария узнает, что родит Мессию. Но рождение от девы, должно быть, было добавлено примерно через сто лет после жизни Иисуса.
В оригинале евангельских сообщений Иисус еще мог считаться избранным Сыном Божьим, не обязательно рожденным девой. На самом деле, это в точности соответствует представлениям иудеев о Мессии. Древнееврейские тексты, которые образуют Ветхий Завет, показывают, что, хотя они верили, что Он будет духовным Сыном Божьим, иудеи ждали, что у Мессии будет земной отец—точно также как у царя Давида до Него.
Когда тем утром мы покинули церковь Благовещения, я представлял себе, что подумали бы благочестивые христиане, терпеливо стоящие в очереди, чтобы войти в Грот, об открытии Бультманна. Как и богословы Ватикана, которые ответили ему в 1920-е годы, они, вероятно, поверили бы, что сама эта ошибка произошла по божественному вдохновению, чтобы раскрыть истинную природу рождения Христа. Однако, я, как и Бультманн, остался в сомнении, не была вся история Благовещания выдумкой. Действительно ли Марию посетил ангел? Или она просто думала, чти это произошло? Или же весь этот эпизод был внесен авторами Евангелий?
... Мы с Давидом продолжали свой путь по узким улицам в центре Назарета к церкви св. Иосифа. Именно здесь, если следовать императрице Елене, жили и работали Мария и Иосиф. На оживленных улочках было жарко и душно, многочисленные туристы шумно торговaлись с местными продавцами по поводу цен на все, от банок с колой до соломенных шляп. Вдоль всех маленьких улочек, вызывающих клаустрофобию, в ресторанах, в кафе толпились голодные туристы, в то время как в беско-нечных рядах магазинчиков с узкими витринами продавалось невероятное множество религиозных сувениров. Там было все---от портретов папы до бутылок со святой водой, отлитых в виде статуэтки Девы Марии. Несмотря на столетия войн и раздоров, которые опустошали эту землю, Назарет превратился в туристический курорт, соперничающий с Маймами или Коста-дель-Сол. Напротив, Сепфорис, древняя столица Галилеи, имел все, но исчез с карты мира. Все, что сейчас осталось от некогда блистательного города,—несколько разбитых камней римского города, руины замка крестоносцев и заброшенная арабская деревня. Я был абсолютно уверен, что Назарет был бы также забыт историей, если бы в нем не поселились Мария и Иосиф.
Когда мы избавились от толчеи и приблизились к церкви св. Иосифа, я попытался представить себе, как в действительности выглядел родной дом Христа. Белый глинобитный дом, возможно, в два этажа высотой; наружная лестница вела на плоскую крышу, где Мария развешивала белье. По соседству—ряд пристроек-мазанок: мастерская Иосифа, где мальчик Иисус усердно помогал отцу в его тяжелом труде.
--Ну вот мы и здесь, -- сказал Давид, показывая на сверкаю-щий собор из известняка, который стоял перед нами — церковь св. Иосифа, воздвигнутая в 1914 году на месте первой римской церкви, построенной в начале IV века. К счастью, здесь не было такой толпы, как в церкви Благовещения, и мы недолго стояли в очереди, чтобы попасть в крипту и вглядеться в темную маленькую пещеру, обрамленную дрожащими огнями свечей и сияющими образами святого семейства.
--Елена определенно была неравнодушна к пещерам, --за-метил Давид, когда группа прошла дальше. — Если следовать императрице, Мария зачала в пещере, родила в пещере и, на-конец, поселилась с семьей в пещере...
Когда Елена посетила Палестину в 327 году, продолжал объяснять он, императрица встретила много христианских мис-тиков, живущих отшельниками в пещерах на склонах холмов. Многие из них верили, что именно их пещера была каким-то образом связана с эпизодом из евангельских преданий. Веро-ятно, те, чей рассказ был наиболее убедительным, оказались выброшенными вон, а над их жилищами построили церкви.
Я думал, что, посетив то самое место, откуда начиналось христианство, я окажусь ближе к миру Марии. Здесь я смог бы создать портрет реальной женщины, помимо ее образа в виде бутылочки со святой водой или мраморной статуэтки. Я представлял себе археологические раскопки, где были обнаружены фундаменты жилищ 1 века. Я представлял себе музеи, демонстрирующие предметы того времени: горшки, лампы и машнюю утварь; броши, кольца и другие драгоценности; орнаменты, статуи и барельефы— все, что поможет восстановить картину повседневной жизни Марии. Вместо этого я оказался в мире, созданном римской императрицей, жившей три века спустя. Возможно, как и сами Евангелия, Назарет существовал в истории, но расцвел благодаря религии. Я все еще должен был найти Марию, скрытую под покровами веры. Как и правду о Елене и ее пещерных храмах, ее можно было отыскать, только поместив Марию в историческую обстановку, в которой могла пройти ее реальная жизнь.
Иисуса, вероятно, стали называть Мессией, как только Он начал проповедовать--это определенно происходило за несколько лет до Его смерти. Несмотря на все, что говорит нам Библия, верил ли все-таки кто-нибудь, что Иисус был Мессией, когда Он родился? Считала ли сама Мария, девой была она или нет, что она зачала Христа? Было ли в действительности у Ирода, волхвов, пастухов или кого-нибудь еще в Палестине предположение, что Младенец, родившийся в Вифлееме, будет Спасителем человечества? Короче говоря, есть ли хоть слово правды во всей истории Рождества?
Создается впечатление, будто арамейский первоисточник Евангелий касался только учения Иисуса, а детали его жизни позднее были добавлены авторами, которых сейчас называют Матфей, Марк, Лука и Иоанн. Насколько точной была их информация об этих событиях? Прежде всего, мне надо было точно выяснить, когда могли произойти предполагаемые со-бытия. Согласиться ли мне с Лукой, что Иисус родился в 6 году н.э.? Или с Матфеем, что он родился не позже 4 года до н.э.?
Кроме переписи населения, Лука дает еще одну ссылку на дату. Он говорит, что Иисус начал свое служение после того, как был крещен Иоанном Крестителем «в пятнадцатый же год правления Тиверия кесаря» (Лк. 3:1-2). Лука (3:23) также говорит нам, что, когда Иисус крестился, он «был лет тридцати».
Тиберий, как известно, стал императором в 14 году н.э. Это означает, что пятнадцатый год его правления пришелся бы на 28/29 год н.э. Если Иисус родился в 6 году н.э., как утверждает ссылка Луки на Квириния, тогда в то время ему было всего двадцать два или двадцать три года. Это, несомненно, вносит сюда некоторую путаницу. Если Лука прав относительно воз-раста Иисуса, Его служение началось не раньше 36 года н.э. Из Евангелий мы можем заключить, что служение Иисуса продол-жалось два-три года, что может означать,—следуя Луке—что Он был распят после 38 года н.э. Эта датировка не соответствует истине. Так как римские записи показывают, что Понтий Палат перестал быть наместником в 36 году н.э., он не мог находиться в Иудее, чтобы Иисус предстал перед ним на суде. Но о суде рассказывают все четыре Евангелия.
Датировка у Матфея достигает лучшего результата. Согласно ему, Ирод Великий был еще жив, когда родился Иисус. Ирод умер в 4 году до н.э., и, если мы будем считать это самой поздней датой для рождения Иисуса, тогда ему было бы тридцать один или тридцать два в пятнадцатый год правления Тиберия. Это более соответствует утверждению Луки о возрасте Иисуса. Эта датировка также совпадает с наместничеством Пилата. Если Иисус родился около 4 года до н.э., то умер около 30 года н.э. -- в то время, когда Пилат действительно еще был наместником. (Он был назначен в 26 году н.э.) Из этого установленного свидетельства историки сейчас определяют подлинную дату рождения Иисуса, как, примерно, 4 год н.э. — незадолго смерти Ирода.
В 1977 году подтверждение этой даты пришло из самого не-жданного источника. Удивительно, но также, вероятно, подтвердилась историческая достоверность одного из чудес рождества. В статье в «Qиагtelу Jоигnаl оf the Royal Astronomica Sоciеtу» британские астрономы Дэвид Кларк, Джон Паркинсон и Ричард Стивенсон предположили, что Вифлеемская звезда могла быть подлинным, но редким астрономическим явлением. Оно произошло в 5 году до н.э. В записях того времени у ки-тайских астрономов династии Хань они нашли упоминание о звезде, сверкающей ярче любой другой звезды или планеты на небесах, которая появилась из ниоткуда и оставалась видимой три месяца. Астрономы династии Хань вели тщательные записи небесных явление для астрологических целей. Многие из их наблюдений, такие как появление кометы Галлея в 12 году до н, э., можно подтвердить современными подсчетами. По словам Кларка, Паркинсона и Стивенсона, только одно небесное явление могло соответствовать наблюдениям китайцев: рожде-ние сверхновой, колоссальный взрыв звезды, которая, если это произошло достаточно близко к Земле, в нашей галактике, поя-виалась внезапно, как будто из ниоткуда, и неделями оставалась видна невооруженным глазом, как сверкающая точка. Извест--но, что в нашей галактике за последнюю тысячу лет произошло три подобных взрыва сверхновых: в 1054, 1572 и 1604 году. Астроном XVII века Иоганн Кеплер сообщил об одном из них в 1604 году, сказав, что звезда была видна даже среди бела дня.
Шанхай, где проводились наблюдения, расположен на той широте, что и Иудея, и поэтому сверхновая была бы видна Вифлееме в то время, когда, вероятно, родился Иисус. По нашeй современной датировке, китайское явление отмечено в записях в декабре 5 года до н.э., что означает, что его можно было видеть до марта следующего года. Если эта была Вифлеемская звезда и нет других кандидатов, это означает, что мы можем ограничить время рождения Иисуса зимними месяцами 5-4 года до н.э. (День рождения Иисуса --25 декабря--не основан ни на каких библейских рассказах, и даже не на ранней христианской традиции. Его стали праздновать в этот день, только после того, как Константин основал Католическую церковь, потому что в этот день уже существовал важный римский праздник).
Есть ли что-нибудь в истории Рождества, что соответствует историческим событиям конца 5 или начала 4 века до н.э.? Со-гласно второй главе Евангелия от Матфея, Ирод узнал от волх-вов, что Иисус родился, чтобы стать Царем Иудейским. Будучи настоящим царем Иудейским, Ирод, очевидно, поверил, что Младенец вырастет и займет его трон. Зная, что Иисус родился где-то в Вифлееме, и, надеясь убить его, Ирод приказал умер-твить всех новорожденных младенцев в городе. Есть ли какие-нибудь исторические записи о том, что Ирод совершил подобное зверство? На самом деле, есть--по крайней мере, нечто очень похожее. По словам Иосифа, император Август объявил, что старший сын покойного сына Ирода, Антипатра, будет следующим в ряду наследников иудейского трона. Однако незадолго до своей смерти весной 4 года до н.э., Ирод решил, что хочет, чтобы ему наследовал его сын Филипп. При подозрительных обстоятельствах дети Антипатра исчезли. Вполне вероятно, что Ирод приказал убить их. Все это случилось в то самое время, когда, согласно Матфею, Ирод приказал перебить всех младенцев в Вифлееме, в надежде уничтожить Младенца Иисуса. Есть ли здесь какая-нибудь связь? Возможно, да. Если к этому времени ко двору Ирода прибыли какие-то важные путешественники и принесли слухи о том, что Царь Иудейский родился в Вифлееме, правящий царь мог испугаться, что Младенец вполне может оказаться выжившим сыном Антипатра—законным наследником и угрозой его планам сделать Филиппа своим преемником. Это---единственный сценарий, который с исторической точки зрения придает смысл рассказу Матфея.
Зачем бы тогда Ироду, за которым стояла вся мощь Рима, беспокоиться по поводу каких-то безумных сказок о царственном Младенце? Таким образом, хотя ничто не подтверждает рассказ Луки о яслях, пастухах и ангелах, вполне возможно, что рассказ Матфея очень правдоподобен. Иисус, по-видимому, родился во премя правления Ирода. В Вифлееме в это время можно было в небе необычную звезду, и у Ирода действительно была веская причина бояться, что царственный Младенец может разрушить его планы. На самом деле, вся обстановка в рассказе Матфея гораздо более правдоподобна, чем у Луки. В отличие от версии Луки, здесь нет никаких летающих ангелов, и Гавриил нe является Марии физически.
...Сразу после полудня мы с Давидом обедали в ресторане «Астория» на улице Каса-Нова. Обстановка поражала конт-растами. Хотя вежливый араб подавал на стол традиционные ближневосточные блюда—фалафель и шаверму,—но оформлен ие помещения полностью расходилось с Востоком. Одну стену закрывала огромная фотография долины Рейна, а на другой были изображены Гималаи. За едой мы обсуждали достоверность Евангелия от Матфея.
--В последние годы правления Ирода в Иудее усилились мессианские ожидания,—сказал Давид. -- Многие иудеи действи-тельно думали, что наступают последние времена. Некоторые из Свитков Мертвого Моря, написанные в то время, особо упоминают о скорой битве между Сынами Света ---благачести-ными иудеями—и Сынами Тьмы—язычниками-римлянами.
Давид пояснил, почему многие иудеи отвергали правление Ирода. Хотя он был наполовину иудеем, царя все еще считали чужаком, навязанным Иудее Римом. Но в 4 году до н.э. их опасения превратились в ненависть. Во время восстановления иерусалимского Храма Ирод совершил действие, которое сочли настолько богохульным, что это едва не привело к восстанию. Внутренний Храм был точной копией Храма Соломона, и Писа-ние учило, что его подробный план был Божьим Откровением. Каждый камень, каждая деталь украшений были сверены с опи-санием, данным в Ветхом Завете, в Первой Книге Царств (главы б-7). По словам Иосифа, здание считалось настолько священ-ным, что каменщиков обязали обучить священников, чтобы они могли выполнять строительные работы.
Ирод, однако, внес свои собственный штрих. Он воздвиг огромную золотую скульптуру римского имперского орла над портиком Храма. Эта был не только кощунственный идол и постоянное напоминание о присутствии Рима, но и могучий символ того, что император выше Бога. Естественно, многие иудеи, как, например, воинственные зелоты---движение иудейского сопротивления—начали распространять слухи о том, что это — знак, что последняя битва между Светом и Тьмой не за горами. Пришло время Мессии.
Выслушав Давида, я понял, что есть еще одна тема в рассказе Матфея о Рождестве, которая имела смысл с исторической точки зрения — история о волхвах. В начале 4 года до н.э. на фоне мессианских ожиданий происходит беспрецедентное небесное явление—из ниоткуда появляется таинственная яркая звезда. Даже если отвлечься от библейской истории, не может быть сомнений, что многие иудеи приняли звезду за знак Божий. Стих из древней Торы, содержащийся в библейской Книге Чисел, действительно предполагает, что прекрасная звезда будет предвещать рождение Мессии: «Восходит звезда от Иакова (Вифлеем, где Иаков воздвиг столп) и восстает жезл (царь) от Израиля, и разит князей Моава и сокрушает всех сынов Сифовых» (Чис. 24:17).
Любой человек, знакомый с писаниями, должен был знать, что Мессия родится в Вифлееме. Почти неизбежно, что, по меньшей мере, несколько иудейских «волхвов» (мудрецов) нагрянули бы в город в поисках новорожденного младенца мужского пола, когда появилась звезда. В то время в Вифлееме могло быть считанное число новорожденных, и среди них еще меньше тех, чья мать происходила из дома Давидова. В этом отношении Иисус мог оказаться единственным. Если какие-то раввины или праведники на самом деле посетили город в первые недели 4 года до н.э., они вполне могли решить, что Сын Марии и есть долгожданный Мессия.
Когда я посмотрел напротив, на стену с фотографией Гималаев, мне вдруг пришло в голову, что этот сценарий не только был вполне возможен, но и нечто подобное действительно произошло всего несколько десятилетий назад — в далеком Тибете. Пока китайцы не вторглись в страну, Тибетом правил далай-лама—в сущности, царь-священник. Согласно буддийскому верованию, когда далай-лама умирает, его душа воплощается вновь в новорожденном младенце. Несколько избранных монахов прочесывают страну в поисках ребенка. Этому сопутствуют различные знаки и предзнаменования, включал астрономические знамения. Наконец, находится подходящий ребенок. Точнo также в 1930-е годы был выбран нынешний далай-лама, сейчас живущий в изгнании в Индии. Буддисты верят, что знамения особо указали на истинного далай-ламу. Скептики, однако, утверждали бы, что ребенок просто оказался в нужном месте в нужное время. Я мог только спросить себя, что случилось бы, если бы буддистские монахи не объявились бы неожиданно у дома будущего далай-ламы в 1930-е годы. Возможно, выpoc бы из мальчика просто еще один тибетский крестьянин? Однако тибетские праведники пришли, и мальчик стал духовным лидером нации. Может быть, что-то подобное произошло и в Вифлееме в первые недели 4 года до н.э.?
--Возможно, все течение мировой истории изменилось бла-годаря случайному событию, -- размышлял я, когда мы вышли из ресторана и влились в поток паломников. -- Мария родила Сына в нужном месте и в нужное время, чтобы исполнились ожидания иудейской секты... Только ли на волхвах--кто бы они ни были -- лежит ответственность за то, что Иисус стал Тем, Кем Он стал? Если так, то тогда, как и далай-ламе, мальчику предстояли годы духовного и религиозного обучения. Родители далай-ламы, благочестивые буддисты, только счастливы, что их сын готовится к своей особой роли.
Возможно, Мария и Иосиф, благочестивые иудеи, чувствовали то же самое по отношению к своему Сыну Иисусу. Каждый аспект истории Рождества у Матфея действительно соответствовал подлинному историческому контексту. До этого я его недооценивал, но рассказ Давида об инциденте с орлом сплел воедино отдельные нити доказательств. Поведение Ирода, звезда и волхвы--все это полностью совпадало, как и датировка. Сейчас мне виделась четвертая возможная Мария--второстепенный персонаж, который не играл активной роли в основании христианства. Это женщина, которая совершенно обыкновенно родила Ребенка при обстоятельствах, которые другие сочли знаменательными.
Теперь я знал, что буду делать дальше. Чтобы убедиться, оказала ли Мария хоть какое-нибудь влияние на выдающуюся религиозную судьбу своего Сына, я должен был узнать, где Иисус провел Свою юность. С точки зрения Церкви, Его никто не учил: на Него снизошло божественное вдохновение. С точки зрение прагматика, Он все-таки должен был где-то сфор-мулировать Свои идеи. Кажется вполне разумным допустить, что кто-то или какая-то особая иудейская секта помогли Ему подготовиться к Его служению. Странно, но нигде в Новом за-вете не сказано, что происходило с Иисусом в годы Его станов-ления. Матфей не говорит нам, что с Ним стало после смерти Ирода, упомянуто только, что Он жил в Назарете. Даже у Луки есть только один короткий эпизод, в котором Иисус в двенадцать лет учится в иерусалимском Храме. Иисус просто начинает Свое служение примерно в возрасте тридцати лет, уже обладая религиозными знаниями, ораторскими способностями и, а полной мере, умением врачевать. Где же Он провел эти таинственны потерянные годы?
По мнению императрицы Елены, Иисус провел юность в Назарете. Она даже обнаружила место, где, по ее мнению, стоял его дом--на возвышении над городом. Здесь, в базилике Молодого Иисуса, находится уникальная, но соответствующая месту мраморная статуя Иисуса работы скульптора Боньо. Она изображает не привычную фигуру с бородой, в простом длин-ном одеянии, а юного Иисуса--лет шестнадцати.
Вскоре после полудня я стоял у базилики и смотрел вниз на Назарет, в то время как Давид показывал мне места раскопок.
--Церковь Менса Кристи (Стол Господень). В ней хранится каменная плита, которая, по преданию, была столом, за кото--рым воскресший Иисус вкушал последнюю трапезу. Церковь святого Гавриила, которую греческая православная традиции связывает с Благовещением. Часовня Богоматери в Страхе,--сказал он, показывая прямо на лесистый холм за городом, дрожащий в жарком мареве. -- По преданию, это то место, откуда Мария беспомощно наблюдала, как люди из Назарета пытаются сбросить Иисуса со скалы.
Эта история вдруг заставила меня задуматься. Согласно Евагелию от Луки, в начале Своего служения Иисус молился в Назарете. Тем не менее горожане обвинили Его в богохульстве и попытались сбросить Его со скалы. Каким-то образом Ему удалось бежать, и Он покинул город. Перед этим случаем, по словам Луки (Л к. 4:16), Иисус «пришел в Назарет, где был воспитан?». Этот отрывок подразумевает, что Он, по-видимому, какое-то время отсутствовал в родном городе. Где же Он был? После бегства из Назарета Иисус направляется прямо в сосед- ний Капернаум, где, как рассказывают нам все четыре Еванге-лия, собирает Своих учеников. Нам не сказано, знали ли уже ученики об Иисусе или нет, но, судя по тому, что они немед-ленно бросают все--жен, семьи и работу--чтобы следовать за Ним, осмелимся предположить: знали. Не здесь ли, в рыбацкой деревне Капернауме, на берегах Галилейского озера, Иисус провел годы Своего становления?...
Давид с радостью взял меня с собой на раскопки древнего Капернаума, расположенного примерно в тридцати пяти ки-лометрах к северо-востоку.
В Кфар-Нахум, отдаленной бухте на северо-западной око- нечности Галилейского озера, находится все, что осталось от библейского Капернаума. Это руины старой синагоги и камни фундамента старинной рыбацкой деревушки, стоящие около маленького францисканского монастыря, построенного в ХIХ веке. Здесь, всего в нескольких метрах от берега, ученики Иисуса жили, работали и молились. Я уже стал привыкать к огромным храмам над евангельскими местами, к множеству магазинов, торгующих религиозными безделушками и толпам охваченных благоговением паломников. Здесь же, где Иисус, по-видимому, провел большую часть Своего служения—Он проповедовал толпам, исцелял больных, ходил по воде и накормил множество людей несколькими хлебами и рыбами. Теперь в этом месте находились только крошечный монастырь, киоск, продающий билеты на осмотр руин и две семьи норвежских туристов.
--Я не могу в это поверить,--сказал я Давиду, когда мы вы-шли из машины на пустой парковке.—Капернаум играет в жизни Иисуса гораздо более важную роль, чем Иерусалим, Вифлеем или Назарет. Здесь должен быть самый большой курорт из всех.
Давид улыбнулся:
—Наша старая подруга Елена никогда не забиралась так да-леко.
Оказывается, императрица вернулась домой после посещения Вифлеема и так никогда и не нашла базилики в Капернауме. Маленькая восьмиугольная часовня была построена рядом с синагогой примерно в 450 году, но после арабского нашествия в V I I веке, когда деревню переименовали в Телль-Нум, местонахождение Капернаума была полностью забыто христианами. В сущности, его обнаружили снова только в 1800-е годы.
Прежде чем показать мне руины, Давид проводил меня вниз по узкой лощине на берег озера. Снова я был совершенно изумлён. Я ожидал увидеть пустынный скалистый берег, с соляными отмелями, унылыми скалами и редким бурым кустарником. Однако повсюду были финиковые пальмы, фиговые деревья, буйная субтропическая растительность и журчащие ручейки, которые тонкими струйками стекали в воду, нежно омывавшую песчаный пляж.
--На иврите Галилейское озеро называется «Уаm Kinneret», «Мире Лютни»,—сказал Давид,—из-за успокаивающего, похожего на звуки арфы, шума волн.
Меня часто удивляла, почему Библия называет его морем Галилейским---по-видимому, у древних евреев было только одно слово для обозначения большого водного пространства.
Я посмотрел на юг, где внутреннее море простиралось на двадцать километров, его тихие воды вдали нарушал только пенный след катера около далекого курорта Тиверии. Я взглянул на восток, на спокойные серые холмы Голанских высот, возвышавшиеся над противоположным берегом, в десяти ки-ометрах отсюда. В отличие от Назарета, Капернаум оставался таким же тихим и таинственным, каким он должен был быть в библейские времена. Наконец-то я почувствовал, что стою на земле, которую Мария могла бы признать своей. Именно здесь, возможно, на этом самом месте, Иисус призвал Своих первых учеников. Согласно Евангелию от Матфея, «проходя же близ моря Галилейского, Он увидел двух братьев, Симона, называемого Петром, и Андрея, брата его, закидывающих сети в море; ибо они были рыболовы; И говорит им: идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков. И они тотчас, оставивши сети, последовали за Ним. Оттуда идя далее, увидел Он других двух братьев, Иакова Зеведеева и Иоанна, брата его, в лодке с Зеведеем, отцем их, починивающих сети свои, и призвал их. И они тотчас, оставивши лодку и отца своего, последовали за Ним» (Мф. 4:18-22).
Призвав четырех рыбаков, Иисус продолжил собирать дру-гих своих учеников по всему Калернауму. Евангелие от Иоанна рассказывает о призвании Филиппа: На другой день после призвания рыбаков Иисус восхотел идти в Галилею, и находит Филиппа и говорит ему; иди за Мною» (Ин. 1:43). Согласно Иоанну, потом Филипп находит своего друга Нафанаила, который тоже присоединяется к Иисусу Другие Евангелия называют Нафанаила Варфоломеем—возможно, новым именем, которое дал ему Иисус. Иисус мог давать новые имена всем Своим ученикам, как Он это сделал с Симоном, которого назвал известным сейчас именем Петр (Мф. 16:18).
Еще у одного ученика два имени --- у Матфея, сборщика по-датей. Матфей, автор Евангелия, так описывает его призвание; «Проходя оттуда, Иисус увидел человека, сидящего у сбора пошлин, по имени Матфей, и говорит ему: следуй за Мною. И он встал и последовал за Ним» (Мф. 9:9). Марк тоже включает в свой рассказ этого человека, но называет его Левий: «Проходя, увидел Он Левия Алфеева, сидящего у сбора пошлин, и говорит ему: следуй за Мною. И он встав последовал за Ним» (М к. 2:14). Пять других учеников упоминаются во всех четырех Евангелиях — Симон Зилот, Иуда Фаддей, Фома, Иуда Искариот и Иаков, сын Алфея—но никто не говорит об обстоятельствах, при которых они присоединились к Иисусу. Из Евангелия от Луки, мы, тем не менее, можем сделать вывод, что последние пять учеников были выбраны из большого числа последовалей так, чтобы составить важное для древних евреев число двенадцать (число колен Израилевых): «Когда же настал день, призвал учеников Своих и избрал из них двенадцать, которых и наименовал Апостолами: Симона, которого и назвал Петром, и Андрея, брата его, Иакова и Иоанна, Филиппа и Варфоломея, Матфея и Фому, Иакова Алфеева и Симона, прозываемого 3илотом, Иуду Иаковлева и Иуду Искариота, который потом сделался предателем» (Лк. б:13--1 Б).
(Слово «апостол» должно быть переводом ныне неизвестного арамейского термина и происходит от греческого «ароstolos», что означает посланник»).
Семь из трех апостолов Иисуса, вероятно, происходят из трех семей. Петр и Андрей -- братья, также как Иаков и Иоанн. Иаков сын Алфея (также названный Иаков Меньшой— Младший, чтобы отличать его от другого Иакова) и его брат Иуда (также названный Иуда Фаддей — Большой -- чтобы отличать от Иуды Искариота), должно быть, были братьями Матфея, которого Марк также упоминает, как сына Алфея. Столь же очевидно, что апостолы уже знали друг друга—не только потому, что Капернаум был маленькой общиной. Ведь Евангелия это ясно демонстрируют. Например, Иоанн (1:45) предполагает, что Филипп и Нафанаил (Варфаломей) уже были друзьями, в то время как Лука говорит нам, что Иаков и Иоанн действительно трудились вместе с Петром и Андреем: «Также и Иакова и Иоанна, сыновей Зеведеевых, бывших товарищами Симону» (Лк. 5:10).
Несмотря на знакомую сцену из фильмов и телевизионных постановок о жизни Христа, которая изображает Иисуса, как таинственного странника, который внезапно появляется в городе, ясно, что Его уже хорошо знали в сплоченной общине. Не только апостолы в своем порыве следуют за Иисусом в Ка-пернауме, но и, согласно всем четырем Евангелиям, многие из местных жителей. По словам Марка, например, сразу после того, как Иисус призвал Петра, Андрея, Иакова и Иоанна, Он проповедует в синагоге: «И приходят в Капернаум; и вскоре в субботу вошел Он в синагогу и учил. И дивились Его учению, ибо Он учил их как власть имеющий, а не как книжники» (Мк. 1:21-22). Снова и снова Иисус проповедует в синагоге Капернаума, фактически не встречая противодействия. Чтобы делать это и не быть арестованным старейшинами за богохульство, Он уже должен был обладать определенной религиозной репутацией в этом месте— пользоваться авторитетом, которого не признавали в Назарете.
--Остатки синагоги стоят на том самом месте, где, возможно, проповедовал Иисус,--сказал Давид, пока вел меня обратно вверх по тропе. Выветрившиеся мраморные ступени привели к древним руинам под открытым небом: окруженный двумя рядами разрушенных колонн, мощеным внутренний двор, около двадцати метров шириной, в конце которого, метров через сорок, сохранилась почти нетронутая стена. Она стояла позади четырех коринфских колонн, поддерживающих резной фриз. Полуразрушенное сооружение было более похоже на миниатюрный Парфенон, чем на древнееврейский храм
—Больше похоже на греческие руины, сказал я.
—Так и есть, --подтвердил Давид,-- и вот доказательство, — он показал на надпись на одной из огромных колонн. — Это написано на греческом. Он перевел: «Ирод, сын Монима, и сын его Иуст, со своими детьми, воздвигли эту колонну». В то время среди евреев было принята писать свои имена на частях зданий, на строительства которых они пожертвовали деньги. Именно греческие евреи поселились в этом месте примерно в конце III или начале VI века.
Раскопки в конце 1960-х годов ясно показали, что это место было застроено примерно со II века да н.э. Однако, хотя Капернаум пережил репрессии, последовавшие за иудейским восстанием в 70 году н.э., он был опустошен вслед за вторым еврейским восстанием в 132 году. Тогда римляне убили больше полумиллиона человеки разрушили 455 городов. Примерно век спустя эту местность вновь заселили греческие евреи, возможно, из Киликии в нынешней Турции. Именно они воздвигли то сооружение.
--Мне показалось, вы сказали, что здесь мог проповедовать Иисус,—сказал я смущенно.
--Смотрите,---сказал он, наклонившись, чтобы раздвинуть пучки какой-то травы у подножия стены.—Стены сложены из привезенного белого известняка, но фундамент сделан из местного черного базальта.
Узкая полоса камней вдоль основания стены была заметно темнее верхней постройки и сложена из более грубо вытесанных камней.
--Это доказывает,—продолжал Давид,—что здесь стояла прежняя синагога, и она, по-видимому, датируется началом первого века--временем Христа. Фундамент дома Петра--или того, что могло бы быть его домом--тоже уже раскопали.
Сразу за руинами синагоги, по направлению к озеру, нахо-дился участок, огороженный низким забором. Здесь, в сухой почве ясно видны фундаменты древней деревни. Раскопки 1960-х годов обнаружили фундаменты нескольких домов, датируемых временем Иисуса. Все они были спланированы в одинаковом стиле—с чередой комнат вокруг центрального помещения, где находился кухонный очаг. В некоторых из них, среди разбитой керамики и черепков, отыскались рыболовные крючки, подтверждающие то, что они были жилищами местных рыбаков. Вероятно, дома имели крытые галереи, выходившие на улицу, которая проходила у синагоги.
Если следовать Евангелиям, то выходит, что дом Петра на-ходился прямо рядом с синагогой. Согласно Марку, например, после того, как Иисус призвал первых четверых учеников и проповедовал в синагоге, он пришел в дом Петра, чтобы исце-лить от горячки его тещу: «Вышедши вскоре из синагоги, при-шли в дом Симона (Петра) и Андрея...» (Мк. 1:29).
--Над одним из этих домов в пятом веке была построена восьмиугольная церковь,--сказал Давид.--Когда археологи раскопали почву под домом, они обнаружили куски штукатурки, которая когда-то покрывала стены первого жилища. Он открыл путеводитель, который купил в киоске, когда мы приехали, и показал фотографию куска окрашенной штукатурки. На ней была написана молитва на греческом языке, в которой содержалось слово «kephas»--имя, которое Иисус дал Петру, когда он сказал ему, что на этом камне он построит свою Церковь (Ин. 1:42).
(«Керhas» или Кифа, как оно звучит в современной Библии, означает то же самое, что и латинское «реtrа»--«скала, камень», от которого происходит современный перевод имени «Петр»). Как объяснил Давид, много вариантов имени Петр были найдены в граффити, нацарапанных на штукатурке. Датируемые серединой II века, они, по всей видимости, показывают, что христиане-неевреи, которые пришли сюда после второго иудейского восстания, верили, что этот дом принадлежал Петру. Очевидно, верили в это и христиане V века, которые построили восьмиугольную церковь на этом месте.
Если это был дом Петра, то семейное занятие рыболовством должно было оказаться прибыльным делом. Археологические раскопки показали, что дом был большим, с достаточным количеством комнат, чтобы вместить значительное число людей. Но каким бы большим ни был дом Петра, он все же мал, чтобы вместить множество людей, которые пришли к Иисусу, чтобы услышать Его проповедь. По словам Марка: «Через несколько дней опять пришел Он в Капернаум; и слышно стало, что Он в доме. Тотчас собрались многие, так что уже и у дверей не было места; и Он говорил им слово» (Мк. 2:1-2)...
--Не думаю, что археологи нашли что-нибудь с именем апос-тола, что датировалось бы тем временем,--сказал я, листая путеводитель.
--Вот, самое лучшее,--сказал Давид.
Рядом со входом на раскопки находился живописный сад в тени пальм. Там демонстрировались фрагменты архитектуры, найденые во время раскопок синагоги. Давид провел меня мимо кусков мозаичного пола, множества резных камней и деталей фриза, украшенных резьбой в виде гроздьев виноградной лозы, потом остановился около обломка колонны с богатым орнаментом. Она была густого серого цвета--гораздо темнее, чем тёмно-желтый «белый известняк» остальных экспонатов.
--Черный базальт,--сказал он.--Он остался от первой синагоги и датируется примерно началом первого века--временем Иисуса,--он указал на надпись вокруг основания. --Это арамейский: «Алфей, сын Зеведея, сына Иоанна, сделал эту колонну». Удивительно, но здесь стояли подлинные имена из библейского Капернаума--имена, которые появляются в Евангелиях: Алфей, отец Матфея, Иакова Младшего и Иуды Фаддея, Зеведей, отец Иакова и Иоанна.
--Алфей и Зеведей--редкие имена, которые больше нигде в Библии не появляются,--сказал Давид. --- Они могли быть, а могли и не быть персонажами, упомянутыми в Новом Завете, но надпись ясно показывает, что эти имена принадлежали оп-елённой семье в Капернауме во времена, когда жил Иисус. По всей вероятности, сыновья Алфея и сыновья Зеведея были близкими родственниками, возможно, двоюродными братьями.
-- Возможно, стать учеником Иисуса было семейным делом,-- сострил я.
--Очень может быть, — сказал он серьезно. — Петр и Андрей тоже, вероятно, были родственниками. Они вели совместное дело с сыновьями Зеведея. Для маленькой еврейской общины того времени было бы очень странно вести дела с кем-то, кроме членов своей семьи.
Было уже поздно, и Давиду пришлось вернуться в Иерусалим к обеду. Пока мы три часа ехали обратно, я листал свой экземпляр Библии, чтобы узнать, что Евангелия говорят об Алфее и Зеведее. Алфей только мимоходом упоминался у Матфея, Марка, Луки и в Деяниях Святых Апостолов, как отец Иакова Младшего. А у Марка он упомянут, как отец Левия (Матфея), Зеведей упоминался чаще--во всех четырех Евангелиях, как отец Иакова и Иоанна. Но он еще и лично появляется в рассказах Матфея и Марка. Зеведей находится на лодке, когда его сыновья были призваны Иисусом. В Евангелии от Матфея также дважды упоминается жена Зеведея. Первый раз, она присутствует в конце служения Иисуса, когда Он проповедует в Иерихоне (Мф. 20:20-9), а во второй раз она становится одной из трех известных женщин, которые присутствовали при распятии Иисуса: «Там были также и смотрели издали многие женщины, которые следовали за Иисусом из Галилеи, служа Ему; между ними были Мария Магдалина, и Мария, мать Иакова и Иосии, и мать сыновей Зеведеевых» (Мф. 27:55-56).
Мне стало интересно узнать, кто в действительности была жена Зеведея, и, сверившись с рассказом Марка о распятии, я выяснил, как ее звали: «Были тут и женщины, которые смот-рели издали; между ними была и Мария Магдалина, и Мария, мать Иакова меньшого и Иосии, и Саломия (Мк. 15:40). Так что третью женщину, которая была с двумя Мариями --жену Зеведея и мать Иакова и Иоанна — звали Саломия. Интересно, что отрывок также рассказал мне, что второй Марией была мать Иакова Младшего. Так как этот Иаков был братом Матфея и Иуды Фаддея, она должна была быть женой Матфея (смотри генеалогическое дерево в начале главы 5). Евангелие от Иоанна также говорит, что эта Мария присутствовала при распятии, но называет ее «Мария [жена] Клеопова» (Ин. 19-25). Снова перед нами персонаж, выступавший под двумя именами. Под именем Клеопа Алфей является последователем Иисуса, который находится в Иерусалиме после распятия (Лк. 24-18). Начал вырисовываться портрет семьи. Не только апостолы последовали за Иисусом в Его служении, но также их матери, и даже, по меньшей мере, один из отцов.
Когда я читал рассказ Иоанна о женщинах при распятии, меня внезапно как громом поразило. Там, на странице передо мной я увидел три слова, которые бросали совершенно новый свет на мои поиски исторической Девы Марии. Отрывок из Иоанна гласил, что Дева присоединилась к трем другим женщинам у подножия креста: «При кресте Иисуса стояли Матерь Его и сестра Матери Его, Мария Клеопова, и Мария Магдалина. (Ин. 19:25).
«Сестра его матери!». Здесь, как и прежде была Мария Магдалина и Мария, мать Иакова Младшего, Иуды Фаддея и Матфея, но на этот раз третья женщина—Саломия, мать Иакова Иакова и Иоанна. Она упомянута как сестра матери Иисуса. Саломия была сестрой Девы Марии! Это рисовало совершенно новую картину. Если Саломия была сестрой Марии, то есть тетей Иисуса, то трое из учеников — ее сыновья Иаков, Иуда и Матфей —были двоюродными братьями Христа. Более того, если Давид прав, то, по меньшей мере, два других ученика тоже были Его близкими родственниками. Это действительно было семейным делом—делом Собственной семьи Иисуса.
Но дальше — больше. Ближайшие последователи Иисуса, очевидно, все были его родственниками с материнской стороны-- также как и человек, который действительно проложил путь Его служению: сын родственницы Марии, Иоанн Креститель. Похоже, что Мария могла занимать более важное место в истории, чем я предполагал,—и это было связано с ее происхождением. Она могла быть не просто одним из потомков Давида, как я считал,--возможно, она была прямым потомком царя древнего Израиля. Я просто был обязан найти больше информации о семейном, окружении Марии, и единственной зацепкой стала биография Иоанна Крестителя. Согласно всем четырем Евангелиям, Иоанн уже собрал значительное число последователей, прежда, чем Иисус начал свое служение. Благодаря ему я мог раскрыть истинные источники христианства. Поиски Иоанна Крестителя должны были завести меня далеко в Иудейскую пустыню.
Глава 4 Таинственные годы
Когда Иисус начал свое служение где-то примерно в 30 году н.,э., Он уже был высоко образованным иудеем. Его необыкновенные ораторские способности достигли к тому врени совершенства, а замечательная философия полностью сформировалась. Если на Него не снизошло божественное вдохновение, как верят фундаменталисты, то кто-то должен был Его обучать и воспитывать. Я сделал вывод: благодаря удивительным обстоятельствам, сопровождавшим Его рождение, --орлу Ирода, появлению таинственной звезды и происхождению Его матери,--по меньшей мере, некоторые иудеи в ту пору посчитали Его Мессией. Я также предполагал, исходя из рассказа Матфея о «волхвах», что особая иудейская группировка взяла Иисуса под свое покровительство. С младенчества и до тридцати лет, исключая короткий эпизод, связанный с обучением в двенадцатилетнем возрасте, жизнь Иисуса—сплошная загадка. Если было 6ы возможно узнать, где Он провел эти «исчезнувшие годы», стало бы ясно, что это за таинственная секта. Так как в Библии несколько больше говорится о юности Иоанна Крестителя, чем Иисуса, это и есть мой ключ к разгадке.
В тридцати километрах к востоку от Иерусалима, там, где река Иордан впадает в Мертвое море, началась служение Иисуса. Согласно Евангелиям, Иоанн Креститель проповедовал в Вифаваре (современный Каср-эль-Яхуд), когда Иисус пришел к нему и попросил крестить его. Хотя Иоанн согласился, крестив Иисуса в реке, как всех своих новообращенных, он сказал своей пастве, что это --- необычный Человек: «Сей есть, о Котором я сказал: «за мною идет Муж, Который стал впереди меня...» (Ин. 1:30).
Иоанн Креститель проповедовал необычную форму иудаизма--учение, которое со временем будет известно, как христианство--даже раньше, чем Иисус начал Свое служение. Но, хотя он собрал вокруг себя большое число последователей, когда появился Иисус, Иоанн уступил Ему лидерство. Поэтому легко предположить, что и учение Иоанна, и учение Иисуса сформировались под одним и тем же влиянием. Они могли быть не только двоюродными братьями, но и принадлежать к одной и той же особой иудейской секте. Так где же Иоанн Креститель провел свои юношеские годы? Сегодня Абиссинский монастырь стоит на том самом месте, на берегу реки Иордан, где, по преданию, крестился Иисус. Неподалеку от него я встретился с Кэрол Шнайдер, аспирантом из Еврейского Университета. Давид Дейсманн договорился о встрече с Кэрол--не только потому, что она изучает иудейскую историю 1 века. дело в том, что ее интересовали новые идеи относительно жизни Иоанна Крестителя.
Я думал, что уже привык к жаркому климату Израиля, но ошибся. Как только я покинул комфортабельный автобус с кондиционером, меня поразил палящий зной. Было далеко за плюс 30 по Цельсию.
«Там, куда мы направляемся, окажется намного хуже,--сказала Кэрол, после того, как мы сели в джип.--Иудейская пустыня--одно из самых жарких мест на земле».
Согласно Библии, именно в Иудейской пустыне Иоанн Креститель провел большую часть жизни. Сделав заключение, что ближайшие родственники Марии были родом из Капернаума в северном Израиле, я решил, что, возможно, это и был ее родной город. Но, по всей вероятности это не тот город, где жила Елисавета, родственница Марии. Хотя она тоже могла быть родом из Капернаума. Елисавета там больше не жила, когда родился ее сын Иоанн (будущий Иоанн Креститель). Она, по-видимому, оказалась в родном городе своего мужа, Захарии--где-то в Иудее, на юге Израиля. Евангелие Луки поясняет это, когда рассказывает нам о пребывании Марии у Елисаветы, узнавшей, что Мария зачала Иисуса: «Вставши же Мария во дни сии, с поспешностью пошла в нагорную страну, в город Иудин (Иудею). И вошла в дом Захарии, и приветствовала Елисавету» (Лк. 1:39-40)
Однако Иоанн не остается в этом неназванном городе, или в каком-нибудь другом, когда становится мужчиной. Вместо этого, согласно Матфею, он проводит время в Иудейской пус-ыне. «В те дни приходит Иоанн Креститель и проповедует в пустыне Иудейской, и говорит: покайтесь, ибо приблизилась Царство Небесное» (Мф. 3:1-2). Иудейская пустыня--это полоска суровой гористой местности, около двадцати километров в ширину и семьдесят в длину, она примыкает к западному побережью Мертвого моря. Согласно римскому историку 1 века Плинию Старшему, эта малораселенная территория была оплотом ессеев--небольшой иудейской секты, к которой, по мнению многих исследователей, принадлежал Иоанн Креститель. В 1950-х годах в Кумране производились раскопки на сухой каменистой террасе у северного побережья Мертвого моря. Там и были найдены руины ессейского монастыря. Пока мы ехали на юг к Кумрану, вдоль западного побережья внутреннего моря длиной в семьдесят шесть и шириной в шестнадцать километров, пейзаж представлял собой полный контраст с буйной растительностью Гanилейского моря, расположенного более чем в ста километрах к северу. Опаленные солнцем красные горы резко возвышались над потрескавшимися каменными террасами, которые окружали зеленоватую воду, в воздухе сильно пахло солью. Это был не знакомый здоровый запах морского побережья, а едкое химическое зловоние, как дым из доменной печи. Удачно прозванное Мертвым, море содержит в своей воде в семь раз больше соли, чем океаны. Содержание соли настолько высоко, что в нем не может существовать ни какой жизни. Невероятно, но огромное озеро расположено в четырехстах метрах ниже уровня моря. Это самое низкое место на Земле. Поэтому воды Иордана, питающие Мертвое море, буквально уходят в никуда. Они просто испаряются со скоростью 140 сантиметров в год в сухой атмосфере при температуре, которая несколько месяцев подряд колеблется у отметки в 40 градусов. Соль вымывается из скал на севере и год за годом накапливается в воде.
Я никогда не бывал в таком совершенно бесплодном месте. Оно похоже на обширный кислотный океан в каком-то без- жизненном мире после катастрофы. И все же именно здесь предпочли поселиться кумранские ессеи. Когда мы свернули на пыльную дорогу, которая вела к руинам, Карел объяснила мне, почему Александр Великий отвоевал Палестину у персов в 331 году до н.э. На два с половиной века эта территория стала эллинской провинцией,--пока ее не захватили римляне. Александр и его ближайшие преемники поначалу проявляли терпимость к иудаизму и позволяли ему беспрепятственно развиваться. Действительно, многие греки, которые переезжали в Палестину, принимали иудаизм, и эта религия распространилась на большую часть эллинской империи вокруг Восточного Средиземноморья. Во II веке до н.э. все изменилось, когда восточные провинции отделились, чтобы образовать государство Селевкидов, управляемое из Сирии,
В 169 году до н.э. царь Селевкидского государства Антиох IV, испугавшись распространения иудаизма, решил дать событиям обратный ход. Он попытался эллинизировать иудеев. Иудейское богослужение было запрещено, а писания уничтожены. Что хуже всего, Антиох разграбил иерусалимский Храм и установил гигантскую статую греческого бога Зевса над главным алтарём. Это вызвало такое возмущение иудеев, что в 167 году до н.э, Иуда Маккавей (Маккаби}, сын первосвященника, поднял народ на восстание против правления Селевкидов. После долгой партизанской войны в Палестине установилось новое и более терпимое правление династии Хасмонеев, которые, хотя были эллинизированы, положили конец продолжающейся борьбе, приняв иудаизм. Две основные иудейские секты, саддукеи и фарисеи, подпали под греческое влияние, но в то же время сформировалась третья секта. Она стремилась сохранить более чистую, фундаменталистскую форму иудаизма. Это—ессеи.
Ессеи верили в скорое пришествие Мессии. На самом деле, установка статуи Зевса в иерусалимском Храме выглядела как прямое предзнаменование этого события. Чтобы подготовиться к рождению Мессии, ессеи удалились в уединенное место в Иудейской пустыне, где основали многочисленные общины. Хотя Мессия таки не пришел и не избавил народ Израиля от чужеземного ига, движение ессеев сохранилось. Около 130 года до н.э. был построен Кумранский монастырь. Ко времени рождения Иисуса и Иоанна Крестителя Кумран стал главным образовательным центром для секты ессеев.
Лабиринт из фундаментов, площадью около ста метров, на усыпанной камнями террасе, среди неровных скал, неподалеку от Мертвого моря---вот все, что осталось от некогда процветав-щей общины. Когда я прогуливался среди руин Кумрана, мне было трудно поверить, что кто-то мог здесь жить. Солнце жгло немилосердно, а земля оказалась такой горячей, что резина на подошвах моих ботинок начинала дымиться каждый раз, когда я задерживался на голой скале дольше, чем на несколько секунд. Тем не менее, как объяснила Кэрол, несмотря на жар и засуху, несмотря на тот факт, что осадков здесь выпадает в год меньше, чем пять сантиметров, община, которая жила в времена Христа, имела все необходимое ей количество свежей воды.
Между 1953 и 1956 гг. раскопки в этом месте производил французский археолог Ролан де Во. Его команда обнаружила, что сложная система акведуков, искусно облицованных кера мическим покрытием, чтобы предотвратить утечку, в изобилии снабжала общину водой из родников в окрестных холмах. Вода не только обеспечивала жизненные потребности, но и играла важную роль в религиозных обрядах монастыря. При раскопках были найдены большие прямоугольные углубления: остатки огромных общественных ванн, в которых обитатели монастыря регулярно совершали ритуальные омовения.
Главной достопримечательностью этого места была трехэтажная башня. Она выходила на центральный внутренний двор, со всех сторон окруженный постройками значительного размера: мастерскими, где производились вещи для повседневного обихода, длинным залом, где община сходилась для собраний и трапезы, и скрипторием. Там были написаны священные рукописи ессеев.
Свитки Мертвого моря были подобными рукописями. И в них историки по крупицам собирают сведения о верованиях и религиозных обрядах ессеев. После того, как арабские пастухи случайно обнаружили первые свитки в 1947 году, было рас-копано еще десять пещер в скалах вокруг Кумрана и найдено обширное собрание из более чем восьмисот ессейских руко- писей. Полвека понадобилось, чтобы вновь собрать древнюю библиотеку из тысяч крошечных фрагментов. Хотя осталось сделать еще многое, уже прояснились общие очертания док ессеев. Хотя среди рукописей были найдены традиционные иудейские писания, такие, как отрывки из Ветхого Завета, также находились особые тексты ессеев—например, «Учебник дисциплины» и «Правила общины». В них подробно рассказывается об убеждениях и ежедневных обрядах поселений в Кумране.
По-видимому, люди из Кумрана, которых называли Сыновьями Света, были группой избранных ессеев, которые проводили жизнь в постоянной подготовке к пришествию Мессии. Как и другие иудеи, они верили, что Мессия очистит веру от влияния язычников и восстановит царство Израиля. Однако они в отличии от большинства других иудейских сект своей верой в то, что Мессия положит начало так называемому общинному иудаизму. При нем община живет, как кооператив— с коллективной собственностью, коллективной организацией труда и общественными жилищами. Каждый участник общины будет жить для общего блага всех остальных. Это напоминает современные кибуцы. Вопросы религии подчинялись жестким догмам.
Учение, по—видимому, пришло от некоего человека, прозванного Учителем Праведности—вождя ессеев, который, вероятно основал общину около 130 года до н.э. Живя согласно его строгим правилам, ессеи верили, что они могут духовно подготовится к пришествию Мессии: «Они будут отделены от жилищ неправедных. И пойдут в пустыню, чтобы уготовить путь его». («Правила общины»).
Правила Кумранской религиозной общины были суровыми. Посвященные жили в простых палатках или пещерах в окрестных холмах и приходили в монастырь каждый день, чтобы работать и молиться. Одежда их была скромной, еда—скудной, а алкогольные напитки оказались под запретом. Молитва Богу звучала непрерывно: «Прежде чем я пошевелю рукой или ногой, я благословлю Его имя. Я помолюсь Ему прежде, чем выйду или пойду, сяду или встану» («Учебник дисциплинь.
В пятый час каждого дня члены общины должны были ду- ховно очиститься. Это принимало форму ритуального омовения, когда они надевали набедренные повязки и погружались в одну из общественных ванн.
--Эти особые ессеи имели много общего с христианами пер-вого века,--сказала Кэрол.--И не только потому, что первые христиане отвергали материальное богатство. Ведь мы можем сказать, что они жили в коммунах, деля между собой все, что имели. Посвященные--участники Кумранской общины--имели много общего с Иоанном Крестителем. Как и ессеи, Иоанн крестил своих последователей--духовно очищал их, окуная в воду.
Кэрол продолжала перечислять другие случаи сходства между кумранскими ессеями и Иоанном Крестителем. Форма одежды и правила питания кумранских посвященных соответствуют привычкам Иоанна Крестителя, как о том говорится в Библии. Согласно «Учебнику дисциплины», «я буду одеваться не как богатый человек, но как тот, кто мал. Я буду есть не как богатый человек, но как тот, кто беден. Никакое вино не коснет моих губ». Согласно Библии, «сам же Иоанн имел одежду из верблюжего волоса и пояс кожаный на чреслах своих, а пищею его были, акриды и дикий мед» (Мф. 3:4). «Ибо он (Иоанн) будет велик пред Господом; не будет пить вина и сикера...» (Лк. 1:15).
--Иоанн находился в нужном месте и делал все, что нужно, чтобы его можно было считать ессеем,--сделала вывод Кэрол.-- Этого достаточно, чтобы убедить меня, по крайней мере, в том что он провел здесь какое-то время.
--Разве Кумран не был изолированной общиной?--спроси я.-- Как же Иоанну разрешили уйти?
--Большинство членов общины прожили здесь всю жизнь, но некоторые, видимо, уходили на поиски новообращенных.
Действительно, в то самое время, когда Иоанн ходил, проповедовать по Иудее, ессеи, вероятно, предпринимали что-то вроде реерутского набора. Иосиф объясняет, что к началу первого века в Иудее проживали около четырех тысяч только известных ессеев, но после иудейского восстания, всего семьдесят спустя, десятки тысяч из них были убиты римлянами.
--Так Иоанн мог быть участником этой вербовочной кампании?
--Возможно.
--Знает ли кто–нибудь, почему ессеи вдруг начали искать новых приверженцев?—спросил я.
--Антиримские настроения быстро росли. Это могло быть частью общей тенденции, когда в то время возникало множество новых иудейских группировок.
--Таких, как христиане,—предположил я. — Вы думаете, сам Иисус жил здесь какое–то время?
--Это большой вопрос, на который мы все хотели бы найти ответ, —с улыбкой ответила Кэрол.— Новый Завет не упоминает о ессеях, а рукописи ессеев не упоминают о христианах. Если взять вместе христианские учения об Иисусе и Иоанне Крестителе, они вполне выстраиваются в одну линию с образом мысли ессеев.
Вернувшись в джип и включив кондиционер на полную мощность, Кэрол объясняла свою захватывающую теорию. Из свитков Мертвого Моря можно сделать вывод: ессеи верили, в действительности будет два Мессии--собственно Мессия, царь, который происходит из рода Давидова, и еще один, который будет предшествовать Ему и подготовит людей к Его пришествию. Этот первый Мессия станет проповедником, он--потомок Аарона (брата Моисея). И
По словам Кэрол, именно так в Евангелиях изображается Иоанн Креститель. Многие другие персонажи Нового Завета при-. нимают гораздо большее участие в укреплении христианства, например, св. Петр и св. Павел. Но Иоанн—единственный, кроме Христа, о чьем рождении говорится, как о божественном. Действительно, он стоит почти наравне с самим Иисусом: его рождение предсказано архангелом Гавриилом, он зачат при чу- десных обстоятельствах (так как его мать считалась бесплодной; и, как и Христос, он исполнился Святого Духа с момента свое рождения (Лк. I:5-36). Более того, авторы Евангелий поясняют, что древние пророки особо предсказывали, что Иоанн будет предшествовать Христу. Матфей, например, говорит, что пророк Исаия предсказал появление Иоанна Крестителя, как того, кто приготовит путь для пришествия Мессии: «Ибо он тот, о котором сказал пророк Исаия: «глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему» (Мф. 3:3). Матфей перефразирует стих из ветхозаветной Книги пророка Исаии: «Глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте в степи стези Богу нашему» (Ис. 40:3).
Это, как поясняла Кэрол, тот же самый стих, который цити-руют Свитки Мертвого моря, говоря о первом Мессии—гласе вопиющего в пустыне. Это была подлинная и основная причина, по которой ессеи поселились в Иудейской Пустыне; пророчество подразумевало, что первый Мессия придет отсюда. Однако сильнее всего связь между Иоанном Крестителем и первым Мессией у ессеев проявляется в том, что Евангелие от Луки говорит о происхождении Иоанна от пророка Аарона: «...и жена его (отца Иоанна) из рода Ааронова, имя ей Елисавета» (Лк. 1:5).
—Слишком много сходства между Иоанном Крестителем и первым Мессией у ессеев, чтобы это было простым совпадением,—заключила Кэрол.--По моему мнению, есть только две возможности: либо первые христиане находились под влиянием ессеев, либо Иоанн и Иисус сами были ессеями.
Вечером, вернувшись в свою комнату в иерусалимском отеле, я размышлял над своей поучительной встречей с Кэрол Шигайдер. Являлась ли таинственная секта, которую я ищу, общиной ессеев? Кем были «волхвы» из повествования Матфея на самом деле--священниками-ессеями?
Хотя знакомая пьеса о Рождестве изображает «волхвов», как Восточных царей из далекой страны, она целиком является плодом воображения викторианских времен. Тогда как раз стали популярны инсценировки. Евангелие от Матфея просто говорит, что «пришли в Иерусалим волхвы с востока» (Мф. 2-1). Ни слова о царях, восточных странах, о том, сколько их было и откуда они пришли. (Хотя Матфей говорит, что, когда «волхвы» оставили Вифлеем, они «иным путем отошли в страну свою» (Мф. 2:12), слово «страна» часто используется в Библии в значении «регион»). Если была какая—то связь между ессеями и ранним христианством, то авторы Евангелий вполне могли относиться к священникам—ессеям, как к «волхвам» (мудрецам). Тогда, если они пришли из Кумрана, то прибыли в Иерусалим с востока.
Это было чисто теоретическим предположением, но существовала гораздо более тесная связь между ессеями и рассказом Матфея о рождении Иисуса. Из всех иудеев ессеи больше всего подходят для того, чтобы послать делегацию в Вифлием на поиски новорожденного Мессии, когда появилась звезда. Другие иудеи верили в пришествие Мессии, но ессеи всю жизнь проводили в подготовке к этому событию. Им следовало постоянно ждать подобного предзнаменования, они хорошо знали, что, когда оно произойдет, искать надо в Вифлееме. Более того, когда Ирод установил имперского орла над воротами иерусалимского Храма, ессеи, скорее, чем любые другие иудеи, приняли это, как знак скорого пришествия Мессии. Точно также и кощунственный акт правителя Государства Селевкидов, Антиоха IV, когда он воздвиг статую Зевса над храмовым алтарем, спровоцировал появление движения ессеев.
Согласно Матфею, прежде чем достичь Вифлеема, «волхвы» побывали на аудиенции у царя Ирода. Посетила ли делегация священников-ессеев двор Ирода в то время, когда родил Иисус? Самым полным историческим источником, охваты- вающим этот период, были труды Иосифа, созданные в конце первого века. Пришло время вновь обратиться к Иосифу. Я решил на следующий день посетить обширную библиотеку Еврейского Университета. Как известно, самая большая библиотека на Ближнем Востоке---Национальная Библиотека в кампусе Еврейского университета в современном западном Иерусалиме. Она расположена рядом с Храмом Книги. Здесь занимаются студенты и аспиранты со всего мира, а большинство из древнееврейских рукописей переведены на английский язык. Я устроился в нише в свободном углу огромного читального зала с английским переводом полного собрания сочинений Иосифа Флавия. Поначалу я был разочарован, потому что здесь содержалось не больше сведений о ессеях, чем уже упоминала Кзрол. Но Иосиф больше всех знал о политической обстановке, сложившейся ко времени рождения Иисуса. В то самое время, когда Иисус родился в Вифлееме, двор Ирода был опутан паутиной заговоров, убийств и политических интриг, которые навсегда изменили страну.
Греко-иудей, как и Хасмонеи до того, Ирод был утверждён римлянами, как царь всей иудейской Палестины в З7 году до н.э. Хотя он и подчинялся римлянам, но пользовался почти полной автономией во внутренних делах. Правление Ирода было относительно мирным вплоть до периода за несколько месяцев до его смерти--весной 4 года до н.э. У Ирода был девять жен и множество сыновей, но его любимым сыном и наследником от первой жены Дори был Антипатр. Антипатр много времени провёл в Риме, где стал близким другом императора Августа. Август не только поддерживал Антипатра, как наследника иудейского престола, но и объявил, что впоследствии царство перейдет к потомкам Антипатра. По словам Иосифа, Антипатр был назначен его (Ирода) преемником, и если Антипатр умрет первым, его сын от дочери первосвященника будет наследовать.
Как и у его отца, у Антипатра было несколько жен, что не признавалось римским законом. Следовательно, дочерью первосвященника, о которой идет речь, была его первая жена Мариамна, дочь Матфея, первосвященника в иерусалимском храме. Сыновья от других жен стали бы наследниками, только если бы у Мариамны не осталось живых детей.
В Иерусалиме сестра Ирода, Сaломея, была в ярости от решения императора. Она давно рассчитывала добиться иудейского трона для своего любимого племянника Филиппа. Филипп был уступчивым молодым человеком, он полностью находился под влиянием своей тетки. Через него Саломея надеялась получить для себя полную власть над Палестиной. Сейчас, однако, Филипп был абсолютно исключен из порядка наследования. Саломея немедленно начала строить планы, как бы добиться немилости и смерти для Антипатра и его семьи. У нее появился шанс, когда Ферор, ее сводный брат, попытался отравить Ирода и случайно отравился сам. Поскольку Ферор умер и не мог ее опровергнуть, Саломея уговорила одного из своих писцов подделать письмо, которое бы обвинило в заговоре Антипатра. Оно якобы было послано Антипатру его близким другом Антифилом, высокопоставленным египетским чиновником. В письме якобы открывались детали всего заговора. Очевидно, последние месяцы своей жизни Ирод провел в состоянии прогрессирующей шизофрении--по-видимому, из-за болезни, о которой Иосиф говорит, как о водянке. Следовательно, хитроумной Саломее не составило труда убедить Ирода в подлинности письма.
Находясь в Риме в счастливом неведении обо всем, Антипатр получил послание от своего отца, требующего его присутствия в Иерусалиме. Не подозревая о том, какая судьба его ждет, Антипатр вернулся домой--только для того, чтобы оказаться схваченным и брошенным в темницу. Хотя царевич горячо заявлял о своей невиновности, он, в конце концов, признался--после зверских пыток. Ирод был готов казнить своего сына прямо здесь и сейчас, но Саломея напомнила своему брату, что, так как Антипатр был другом императора, требовалось больше доказательств, чтобы признать его виновным. На самом деле, поскольку император объявил, что в случае смерти Антипатра сын Мариамны наследует Ироду, Саломея знала: простое убийство Антипатра не обеспечит Филиппу трон. Ей нужно было втянуть в дело Мариамну. По совету Саломеи, Ирод арестовал мать Антипатра, Дори, которая под пытками созналась не только в своем собственном участии в заговоре, но и в виновности Мариамны.
Прежде чем смогли арестовать Мариамну, эта ситуация при-влекла внимание посланника императора, Квинтилия Вара, римского наместника в Сирии, который гостил в Иерусалиме. Хотя Ирод был царем в Палестине, в руках у Квинтилия было военное правосудие Римской империи по всему Восточному Средиземноморью. Подозревая об обмане, Квинтилий потре-бовал, чтобы ему дали лично допросить подозреваемых. Однако Ирод был уже настолько убежден в виновности Антипатра, что пришел в ярость, изгнал Дори из дворца и приказал гвардейцам убить сына в его камере. Хотя возмущенный Квинтилий написал Августу, прося разрешения отрешить Ирода от власти, у императора были более неотложные дела. Он оставил этот случай без внимания на несколько недель. Именно в это время Ирод воздвиг статую орла в иерусалимском Храме--очевидно, в надежде угодить императору, если бы тот решил призвать его к ответу за смерть Антипатра. Вскоре возмущенная толпа под предводительством священников сорвала нечестивого орла, а Ирод приказал схватить виновных и сжечь живьем. Сам первосвященник Матфей, отец Мариамны, был арестован, смещен со своего поста, и больше о нём никогда не слышали. N
Несколько недель спустя, перед смертью Ирода, Саломея убедила его сделать Филиппа своим наследником. Но импе-ратор, опасаясь, что в иудейской Палестине могут вспыхнуть междоусобные войны, решил выйти из положения, разделив страну между тремя оставшимися сыновьями Ирода, которые должны были править, как тетрархи или наместники провинций. Любимец Саломеи, Филипп, получил северную область Галаунит, Ирод Антипа унаследовал родную провинцию Иисуса, Галилею в центральной Палестине, а также Перею вдоль Восточного берега реки Иордан. В то же время самая важная провинция Иудея, в которую входил Иерусалим, отошла к Архелаю. Десять лет спустя, когда Архелай доказал свою неком-петентность, Август сместил его и назначил римского намест-ника править Иудеей.
К моей досаде, Иосиф молчал о главном персонаже этого дела—о сыне Антипатра. Он даже не назвал имени ребенка. Он даже не сказал, что случилось с мальчиком или его матерью, Мариамной. Когда я читал различные комментарии современ-вых историков к труду Иосифа, я обнаружил, что большинство сходятся на том, что они были убиты во время кровавой резни, которая последовала за предполагаемой попыткой покушения на жизнь Ирода. Это объяснялось тем, что, если бы мальчик остался жив, Август сделал бы его царем. На самом деле, так как у Антипатра была не одна жена и не один сын, Ирод вполне мог убить несколько невинных детей, чтобы не дать им стать наследниками.
Все это произошло в первые недели 4 года до н.э.--примерно в то самое время, когда в соседнем Вифлееме родился Иисус. Сейчас для меня не было сомнений в том, что рассказ Матфея основан на исторических событиях. Если некоторые верили, что Иисус--Царь Иудейский (хотя Он и происходил из древнего дома Давидова), Он мог подвергаться смертельной опасности. Ведь солдаты Ирода прочесывали страну в поисках любого оставшегося в живых сына Антипатра.
К несчастью, у Иосифа ничего не говорилось о рождении Иисуса, его матери или «волхвах». По крайней мере, я так по- думал. Именно тогда я наткнулся на упоминание о спорной теории, выдвинутой еврейским ученым в 1956 году. В своей книге «Законы Иудеев» израильский историк Иосиф Шрайбер предложил то, что проливает совершенно новый свет на всю историю рождения Иисуса.
К счастью, в Библиотеке был английский перевод книги Шрайбера, и, заинтригованный, я приступил к чтению. По-началу, Шрайбер, вслед за Рудольфом Бультманном, отбросил представление о том, что Мария была девой. Как и Бультманна, он пришел к выводу, что у Иисуса был земной отец. Однако Шрайбер не допускал мысли, что этим отцом был Иосиф. Он указал, что и Матфей, и Лука путаются по поводу брака Марии и Иосифа. После утверждения, что Иосиф был мужем Марии в момент зачатия Иисуса, Матфей и Лука противоречат сами себе, говоря, что муж с женой даже не познали друг друга в то время. Согласно Луке, когда ангел явился Марии, чтобы сказать ей, что она родит Иисуса, она ответила: «Как будет это, когда Я мужа не знаю?» (Лк. 1:34). Матфей идет еще дальше, говоря, что Мария и Иосиф не знали друг друга до рождения Христа: «И (он) не знал Ее, как наконец Она родила Сына Своего первенца.,.» (Мф. 1:25). По Шрайберу, ясно, что Иосиф и Мария были не знакомы друг с другом, когда был зачат Иисус.
По словам Шрайбера, его гипотеза придавала смысл другому загадочному эпизоду из рассказа Луки, а именно пребыванию Марии у Елисаветы. По какой загадочной причине, спрашивает он, Мария пошла к своей родственнице и осталась у нее, если у нее дома был муж? Еврейские критики христианства, написавшие во II веке Талмуд, сомневались в божественном происхождении Иисуса, утверждая, что он был незаконным сыном римского офицера. Шрайбер считал, что первые противоречивые строки Матфея и Луки о браке Марии с Иосифом были вставлены позже, чтобы опровергнуть подобные обвинения.
Пока я читал, Шрайбер продолжал взрывать свои бомбы: он заявил, что знает, кто истинный отец Иисуса. Как он предположил, столетиями это имя было скрыто в библейской истории суда над Иисусом. Согласно евангельским рассказам, когда Иисус поставил под сомнение власть храмового духовен-тства, иудейские старейшины сговорились убить Его. Он был арестован и обвинен Синедрионом в богохульстве за то, что провозгласил Себя Мессией. Потом Он предстал перед римским наместником Понтием Пилатом, который неохотно приговорил Его к смерти. Хотя некоторые детали евангельских рассказов, возможно, являются более поздними вставками, эта часть повествования в наибольшей степени основана на исторических событиях, и не только потому, что Пилат и Каиафа (первосвященник на суде над Иисусом)--известные исторические фигуры. Дело в том, что римский историк Тацит упоминает о «Христе», казненном Понтием Пилатом.
Однако Шрайбер утверждал, что провозглашение себя Мессией само по себе не было богохульством--однажды кто-то должен был стать Мессией. Это заявление было бы богохуль-ством, только если бы можно было доказать, что это--ложь. Следовательно, священники обязаны были доказать, что Иисус не прав. Такое было легче сказать, чем сделать: Иисус делал всё, чего ожидали от Мессии.
Согласно пророкам Ветхого Завета, Мессия должен был родится в безвестности, в родном городе Давида--Вифлееме, и странствовать по Израилю, распространяя объединяющее всех Божье послание. В конце концов, Он должен был въехать в священный город Иерусалим верхом на осле, как сказано в пророчестве Захарии (Зах. 9:9). Здесь Он обличит продажность в Храме и будет провозглашен Царем Иудейским, как предска-зано у Исаии (Ис. 66:5-6, 9:6-7). Эта точно соответствует Иисусу, как изображают Его Евангелия. Он родился в безвестности в Вифлееме, Он проповедует единство и провозглашает, что грядет Царство Небесное; Он въезжает на осле в Иерусалим и там очищает Храм; Его приверженцы приветствуют Его, как Царя Иудейского. Более того, пророк Даниил называет Мессию «Сыном человеческим» (дан. 7:13--14)—точно также, как Иисус постоянно называет себя во всех четырех Евангелиях.
У старейшин была единственная возможность, которая поз-волила бы им осудить Иисуса, как самозваного Мессию,—это доказать, что Он не происходит от Давида по материнской ли-нии, как того требовало пророчество. А Иисус должен был под- твердить Свое происхождение—иначе Синедрион приказал бы забить Его камнями на месте, чего не было сделано.
Синедриону не удалось осудить Иисуса. Вместо этого оттуда схваченного направили к римскому прокуратору (наместнику) Иудеи Понтию Палату. Со стороны священников это был умный ход. Провинция Иудея находилась под прямым правлениием Рима начиная с 6 года н.э. В условиях оккупации Синедрион обладал властью в Иудее только в религиозных вопросах. Иисус мог быть невиновен ни в каких религиозных проступках, но старейшины посчитали, что, провозглашая Себя Царем Иудейским, Он виновен в подстрекательстве к мятежу против римского закона.
По мнению Иосифа Шрайбера, когда Иисус въехал в Ие-русалим где-то около 33 года н.э., единственным человеком, которого римский закон признал бы Царем Иудейским, был оставшийся в живых сын Антипатра. Это был закон, который все еще содержался в сводах, и его нельзя было отменить. Его установил император Август, ныне покойный. Августа почитали как бога: новый император Тиберий и римский Сенат. Указ божественного Августа нельзя было не исполнить. Однако Иисус, провозглашая себя Мессией, по определению, заявлял о Своём происхождении от Давида, то есть, Он принадлежал к династии, которую не признавал римский закон. Такое заявле-ние было бы чистым подстрекательством к мятежу, наказание за которое--смерть.
В Евангелии от Иоанна Пилат прямо спрашивает Иисуса: «Ты Царь Иудейский?» (Ин. 18:33). Окончательный ответ Иисуса: «Я на то родился» (Ин. 18:37). Если это относилось к заявлению о том, что Он—потомок Давида, тогда Пилат приказал бы немедленно Его распять. Наоборот, Пилат осторожно говорит иудейским старейшинам: «Я никакой вины не нахожу в Нём» (Ин. 18:38). Если этот эпизод соответствует хоть какому-нибудь историческому контексту, тогда то, что Пилат не нашел никакой вины в заявлении Иисуса о том, что Он—Царь Иудейский, означает: Иисус должен был быть единственным Человеком, за которым Рим признавал право на этот титул--сыном Антипатра.
Хотя, в конце концов, Иисус умер на кресте, согласно Биб- лии, именно Пилат с неохотой осудил Его на смерть. Намесник, в надежде предотвратить мятеж, спровоцированный священниками, умыл руки по этому поводу и позволил решать толпе. Толпа, подстрекаемая священниками, требовала крови Иисуса, и Пилат, наконец, согласился послать Его на смерть. По всей вероятности, утверждает Шрайбер, Пилат, в итоге решил, что лучше всего будет избавиться от этого дела. Оно, в случае подтверждения римским Сенатом, привело бы, в результате, к смещению его с поста.
Если Шрайбер был прав, и Иисус был сыном Антипатра, то Мария--одна из жен Антипатра. Хотя другие еврейские ученые фактически проигнорировали точку зрения Шрайбера, христианские ученые выдвинули возражения против нее. Они утверждали, что Мария, благочестивая иудейская женщина, никогда бы не вышла замуж за человека, у которого были дру-гие жены. Однако Шрайбер легко опроверг подобную критику. Хотя современный иудаизм запрещает многоженство, объяс-няет он, в I веке все было не так. Различные секты имели раз-ные представления о браке, и сторонники многоженства ссы-лались на Иакова, у которого, как сказано в Книге Бытия, было несколько жен. Мария, говорил Шрайбер, вполне могла быть замужем за человеком, у которого были другие жены, и все рав-но считаться добропорядочной иудейской женщиной. Несмотря на ряд мелких замечаний по второстепенным вопросам, которые сделали христианские критики по поводу теории Шрайбера, насколько я могу сказать, никто, по-видимому, не опроверг его главного утверждения. Если Иисус заявил перед Пилатом, что Он --Царь Иудейский, то прокуратор, несомненно, нашел бы вину в Нем,--если бы заявление сделал кто-то, кроме сына Антипатра...
Вечером того же дня я сидел на скамейке в тени старой оливковой рощи, изучая фотокопии страниц из книги Шрайбера. Я находился в самом подходящем месте, чтобы оценить значение его поразительной теории--в Гефсиманском саду---в том самом месте, где Иисуса схватили и отвели на суд. Не верилось, что эти сучковатые оливковые деревья в центре маленького сада у подножия Масличной горы к востоку от Старого Иерусалима--одни из самых старых деревьев на земле. Их возраст насчитывает более двух тысяч лет. Они не просто были здесь, когда жила Мария и ее семья. Сам Иисус мог стоять под ними в Свою последнюю ночь на свободе. Легкий ветерок шелестел в старых ветвях, пока я делал заметки... Хотя теорию Шрайбера фактически проигнорировали его коллеги, для меня она отвечала на многие вопросы относительно таинственного происхождения Марии. Я уже пришел к выводу, что она играла гораздо более значительную роль в возникновении христианства, чем это изображает Новый завет.
Почему так много членов ее семьи составляли основу этого движения? Ведь ее родословная была широко известна, как стинная родословная Мессии, и она должна была происходить из куда более аристократической семьи, чем утверждает церковная традиция. Шрайбер помещает Марию именно в то историческое окружение, которое я предполагал. Она не просто нуждалась в высокопоставленных родственниках, чтобы выйти замуж за царевича. Ведь сам факт, что Иисус был сыном Антипатра, тоже много говорит об ее происхождении. Синедрион, иудейские старейшины, забили бы Иисуса камнями до смерти, если бы Он не смог доказать, что его мать происходит из рода Давидова. Мария должна была происходить из очень важной семьи, чтобы иметь такое убедительное фамильное древо. Родители Марии могут сильно отличаться от скромных Иоакима и Анны в церковной традиции. Но кем они были? Ис-орию Иоакима и Анны нельзя обнаружить в более ранних ис- точниках, чем «Протоевангелие» от Иакова Эфесского (II век). Никто до Иакова даже не упоминает о родителях Марии. Нигде в Библии нет никакого Иоакима, но есть Анна, которую христианские авторы III века Ориген и Климент считали матерью Марии. Это единственная Анна в Библии, появляется она только однажды, в рассказе Луки о том, как Мария приносит Младенца Иисуса в иерусалимский Храм: «Тут была также Анна пророчица, дочь Фануилова, от колена Асирова, достигшая глу-бокой старости... вдова лет восьмидесяти четырех, которая не отходила от храма, постом и молитвою служа Богу день и ночь. И она в то время подошедши славила Господа и говорила о Нем ожидавшим избавления в Иерусалиме» (Лк. 2:3б-3$).
Итак, пророчица Анка признала Иисуса, как Мессию. Если данное сообщение хоть в какой-то степени соответствует исти- не, то эта женщина кажется слишком старой, чтобы быть мате рью Марии. Тем не менее Церковь, в конце концов, признал ее, как мать Марии, канонизировав св. Анну. Интересно, что это--еще одна, нить, связывающая Марию с иерусалимским Храмом. Согласно Иакову Эфесскому, Иоаким и Анна отдали Марию на попечение первосвященнику. В то же время Ориген и Климент говорят, что мать Марии была пророчицей в Храме. Могла ли эта традиция иметь хоть какое-нибудь основание? Мария не могла, как утверждал Иаков Эфесский, быть девой при алтаре во внутреннем Храме. Но для нее было возможным играть какую-то иную роль в огромном храмовом комплексе, Женщинам позволялось входить в царский портик и во внешний двор, а некоторым святым женщинам, подобным Анне пророцице, позволялось выполнять определенные религиозные обряды. Иудейским священникам разрешалось жениться, некоторые из их жен играли активную роль в храмовой жизни. Не отражает ли каким-то образом церковная традиция, говорящая, что опекуном Марии был первосвященник, а ё матерью--пророчица, того, что ее настоящие родители служили в иерусалимском Храме? Если Мария действительно была из рода Давидова, если она действительно была женой Антипатра, то вполне возможно, что ее родители занимали высокое место в религиозных кругах. Самыми высокопоставленными духовными лидерами в иудейском мире были священники в Храме. Некоторые из иудейских царевичей женились на их дочерях...
Сразу за Гефсиманским садом узкая, окаймленная кустарником тропа вела вниз, в долину Иосафата. Здесь, за церковью Благовещения, находилась высеченная в скале могила. В ней, по преданию, были похоронены Иоаким и Анна. Гробница показалась мне подходящим местом, чтобы завершить сегодняшний день, На полпути вниз по длинной лестнице с истертыми мраморными ступенями, которая вела глубоко под землю, в отвесной скале были высечены две ниши--одна рядом с другой. В одной из них Север, епископ Антиохийский, в 517 году н.э., вероятно, обнаружил тела родителей Марии. В другой, по его мнению, находилось тела Иосифа. Наиболее спорным, однако, стало заявление Севера, что в длинной каменной нише в конце лестницы, на двенадцати метрах ниже уровня моря, хранились останки Марии.
В пещере, высеченной в скале, шло богослужение. Гречес-кий православный монах вежливо попросил меня подождать у подножия лестницы. На самом деле, здесь продолжались две службы. В длинном, освещенном свечами, помещении друг на-против друга находились два совершенно разных алтаря: один—для армянской церкви, другой--для греческой православной церкви. Перед каждым из них молча молился священник соот-ветствующего вероисповедания. Несколько присутствующих монахов размахивали курящимися кадилами, так сильно на-полняя помещение дымом, что я едва мог видеть нишу в другом конце пещеры--там, где, согласно преданию, лежало тело Марии. Армянская и Православная Церкви разделили усыпальницу между собой, а Католическая церковь в этом не участвовала. Причина такого непривычного отсутствия католиков кроется в противоречивой истории могилы Пресвятой Девы.
Когда в VI веке Север нашел могилу, церковь разделилась по вопросу о вознесении. Была ли Мария похоронена, как любой другой человек, или же она, как и ее Сын, телесно вознеслась на небеса? Идею о вознесении Марии можно проследить только примерно с 3$0 года н.э., когда Григорий, влиятельный епископ Ниссы, рассудил--Мария должна была телесно вознестись на небеса,--просто потому, что она была столь возвышена. Другие церковники яростно спорили с этим. Насколько они могли судить, только Иисус, как Сын Божий, мог это сделать. Кроме того, доказывали они, в Библии нигде нет ни единого слова о смерти Марии или ее вознесении на небеса. Григориий опровергал их, используя определенного рода обратную логику, характерную для Церкви в то время. Он говорил, что если бы Марии не вознеслась телесно на небеса, то Библии упомянула бы об этом. Споры бушевали вплоть до 4З0 года, когда в Риме появилась рукопись на греческом языке, которая была представлена, как рассказ очевидца о вознесении. Известная, как Завещание Иоанна и приписываемая ученику Христа, Иоанну, она претендовала на то, что является полной историей смерти Марии.
Согласно рукописи, после распятия Христа, Мария провела оставшиеся годы жизни в Иерусалиме, часто молясь у пустой могилы Сына. В конце концов, перед ней появился архангел Гавриил и сказал ей, что она должна воссоединитьсп с Иисусом на небесах. В качестве последней просьбы она умоляла послед-ний раз увидеться с апостолами, и ее желание было исполнено. Где бы в мире они ни находились, Святой дух поднял их на об-лака и доставил к дому Марии. Когда Мария умерла, апостолы понесли ее хоронить. Тут появился Сам Христос, поднял ее из мертвых и принял, телом и душой, на небеса.
Рукопись гласила, что Мария была похоронена где-то в долине Иосафата. Именно по этой причине Север вел там поис-ки, когда наткнулся на гробницу. Споры возобновились, когда Север заявил, что кости, которые он нашел в пещере, были земными останками Марии. Церковь оставалась расколотой по этому вопросу. Сторонники доктрины о вознесении говорили, что Север узнал о том, что это--кости Марии, из ложного сна. В то же время противники утверждали: рукопись Иоанна--фальшивка. Как бы там ни было, так называемая Гробница Пресвятой Девы в долине Иосафата поставила под сомнение единство Католической церкви. В Средние века, когда крестоносцы отвоевали Иерусалим у мусульман, к могиле начали стекаться паломники, и Ватикан был вынужден начать действовать.
В качестве компромисса над гробницей построили церковь Благовещения. Паломники, придерживающиеся любых убеждений, могли молиться там, где хотели: в церкви, если они верили в вознесение, или в гробнице, если они верили, что в ней хранилось тело Марии. Однако когда папа Пий XII возвёл вознесение в догму, Католическая церковь решила совсем дистанцироваться от этого места. Оно оставлено на попечение Армянской и Греческой Православной церквей.
Многие католики все еще посещают гробницу, в чем я убе-дился, когда мне, наконец, позволили войти. Итальянские студенты из группы, которая присоединилась ко мне в заполненной дымом, освещаемой свечами пещере, немедленно перекрестились и начали молиться по четкам. Некоторое время спустя мужчина, который был у них за старшего (очевидно, руководитель их группы ), начал читать лекцию--по-видимому, о деве Марии. Во всяком случае, он постоянно повторял единственное понятное для меня слово — Мария.
Чувствуя, что и Завещание Иоанна и сон Севера выглядят достаточно сомнительно, и что гробница мало что может сказать об исторической Марии и ее родителях, я решил уйти. Именно тогда я услышал, как руководитель группы упомянул другое знакомое имя—«Мариамна».
Я замер на месте. Мариамна! Так звали жену Антипатра. Я не мог уйти, не спросив у человека, о ком он говорит. Мариамна, объяснял он—это греческий перевод имени «Мария». Как и имя «Иисус» произошло от греческого «Iesos», а оно, в свою оче-редь, произошло от древнееврейского «Yeshua», имя «Мария» происходит от греческого «Mariam», которое произошло от древнееврейского «Miгiam». Возможно, это означает «Любимая Небесами».
Шрайбер полагал, что Мария могла быть одной из младших жен Антипатра. Возможно, что на самом деле она была Мариамной из сообщения Иосифа—первой женой Антипатра и избранной матерью наследника Иудеи. Могла ли Мариамна у Иосифа действительно быть Марией, матерью Христа? Имя «Мария» или «Мириам» было, по всей вероятности, в то время широко распространенным, так что Антипатр мог жениться на двух девушках, носящих такое имя. Но есть нечто, объединяющее этих двух женщин--обе они были связаны с иерусалимским Храмом. В самом деле, отец Мариамны был первосвященником, то есть, если следовать традиции, опекуном Марии. Не нашел ли я «Марию от истории»? Сверившись со своими записями в комнате отеля, я начал реконструировать жизнь Марии и ее сына, какой она могла бы быть до служения Иисуса.
Мария происходит из аристократической семьи Капернаума. Ее отец Матфей, возможно, первоначально был священником в синагоге Капернаума. В итоге он становится самым важным религиозным деятелем в стране--лервасвященником в иеру-салимском Храме. Мария выходит замуж за царевича Антипатра, а ее родственница Елисавета--за младшего священника. Согласно Евангелию от Луки, муж Елисаветы, Захария,--тоже священник в иерусалимском Храме. «Во дни Ирода, царя Иудейского, был священник из Авиевом чреды, именем Захария... По жребию, как обыкновенно была у священников, досталось ему войти в храм Господень для каждения» (Лк. ] :5--9).
Когда Мария зачала Иисуса, Елисавета уже была беременна Иоанном. Согласно Луке, когда Иисус был зачат, ангел Гавриил сказал Марии: «Вот и Елисавета, родственница Твоя.., и она зачала сына... и ей уже шестым месяц...» (Лк. 1:3б). 3а шесть месяцев до того, как Мария родила Иисуса, Елисавета рожает Иоанна Крестителя--по-видимому, в Иерусалиме. Незадолго перед рождением Иисуса Антипатр был ложно об-винен своей теткой Саломеей в попытке покушения на Ирода. Когда Антипатра и его мать Дари арестовал царь с неустойчивой психикой, Марии каким-то образом удалось бежать. Церковная традиция говорит относительно юности Марии, что первосвященник поручил ее заботам пожилого Иосифа. Иосиф вначале выступает, как ее опекун и, в конце концов, женится на ней. Это может отражать подлинную историю о том, как Матфею удалось найти для своей дочери безопасное укромное место в доме Иосифа, когда ее разыскивал Ирод. Возможно, Иосиф сочувствовал им. Если это так, то безопасное укромное место должно было находиться в Вифлееме.
В Евангелии от Матфея Иосиф, вероятно, жил в Вифлееме. Поначалу он никак не связан с Назаретом. Евангельский рас-сказ начинается с того, что Мария и Иосиф уже находятся в Вифлееме: они переезжают в Назарет, только когда возвраща-ются в Израиль после бегства в Египет «По смерти же Ирода,--- се, Ангел Господень во сне является Иосифу в Египте И говорит: встань, возьми Младенца и Матерь Его и иди в землю Израилеву .. Услышав же, что Архелай царствует в Иудее вместо Ирода, отца своего, убоялся туда идти... пошел в пределы Галилиейские. И, пришед, поселился в городе, называемом Назарет ..» (Мф. 2:19-23).
Противоречивый рассказ Луки о путешествии Марии и Иосифа из Назарета в Вифлеем ко времени рождения Иисуса вызывает сомнения из-за неточной датировки. Автор приурочивает это событие к перепясм 6 года н.э.--с момента смерти Ирода прошло десять лет. Дата, однако, интересна. Именно в этот год Архелай, правитель Иудеи, был смещен Августом и изгнан из Иудеи. Матфей говорит нам, что Иосиф боялся ступить на землю Иудеи, пока Архелай еще находился у власти. Возможно, первоисточник Луки путает рождение Иисуса в Вифлееме с более поздним посещением города Иосифом и его семьей: Архелай был изгнан, а они почувствовали себя в достаточной безопасности, чтобы вернуться. Если Иисус родился в Вифлееме зимой 5-4 года, то Он не мог быть тем самым сыном Антипатра, о котором упоминает Иосиф Флавий, когда ссылается на указ Августа о порядке наследования после Ирода. Однако если тот ребенок уже умер или попал в кровавые руки Ирода--тогда, со смертью Антипатра, Ребенок, которого носила Мария—Иисус--мог стать законным наследником. Когда появилась таинственная звезда, кумранские ессеи приняли ее за знак рождения Мессии и послали делегацию в Вифлеем, чтобы разыскать соответствующего Ребенка. Здесь они нашли новорожденного Иисуса и решили, что Он и есть Тот, Кого они ищут. Возможно, они также посчитали, что родственник Иисуса, Иоанн--это первый Мессия. Ведь он не только потомок Аарона, как требовало пророчество, но и родился всего на несколько месяцев раньше Иисуса. В рассказе Матфея, после того, как Иисус родился в Вифлееме, Ирод узнал о существовании Младенца от «волхвов». Боясь, что Иисус отберет у него трон, Ирод собрал своих первосвященников и книжников, которые рассказали ему о пророчествах, касающихся рождения Мессии в Вифлееме (Мф. 2:4-б).
Здесь снова, возможно, смешиваются два разных рассказа: один--о ессеях, которые нашли Иисуса в Вифлееме, а другой--об иудейских священниках, сообщивших Ироду, где должен находиться Младенец. Ессеи они были или нет, но «волхвы» должны были оказаться иудеями,--иначе они бы не искали в первую очередь Мессию. Любой иудейский «мудрец» знал, что именно в Вифлееме должен родиться Мессия. Следовательно, им не за чем было идти ко двору Ирода и просить у него помощи. Однако в то же самое время Ирод созвал своих первосвященников. Согласно Иосифу Флавию, ими были Матфей, отец Мариамны, и его помощник Иуда: «Там был один Иуда, сын Сарифея, и Матфей, сын Маргалота, два самых красноречивых человека среди иудеев, самые знаменитые толкователи иудейского закона».
Иосиф говорит, что Ирод пришел в ярость и сместил Матфея, потому что его сторонники сбросили орла. Возможно, он также допрашивал первосвященника относительно его дочери и её новорожденного Сына. Если так, то он, вероятно, подверг и пыткам, чтобы узнать их местонахождение. В Евангелии от апостола Матфея Ирод посылает своих людей в Вифлеем, чтобы они нашли младенца и принесли его к нему: «И, послав их (в Вифлеем), сказал: пойдите, тщательно разведайте о Младенце...» (Мф. 2:8).
Рассказ Луки о том, что Младенца Иисуса положили в ясли (по-видимому, в хлеву), может отражать то, что Мария должна была прятаться от людей Ирода. Матфей говорит нам, что свя- ятому семейству удалось бежать от Ирода, потому что Иосиф получил предупреждение в пророческом сне: «Се, Ангел Господень является во сне Иосифу и говорит: встань, возьми Младенца и Матерь Его, и беги в Египет, и будь там, доколе не скажу тебе; ибо Ирод хочет искать Младенца, чтобы погубить его. Он встал, взял Младенца и Матерь Его ночью, и пошел в Египет» (Мф. 2:13-14). Действительно, самым подходящим местом, куда могла бежать, жена Антипатра, была земля Египетская. Близкий друг Антипатра, Антифил, которого Саломея также ложно обвинила в заговоре, занимал высокий пост в этой стране.
Согласно Матфею, Ирод был так разгневан, что Иисусу уда-лось ускользнуть от него, что он «послал избить всех младенцев Вифлееме и во всех пределах его» (Мф. 2:16). Однако безум-ному царю не удалось убить Иисуса, Который уже находится далеко, в безопасном месте. Когда Антипатр умер, Иосиф женился на Марии, и, в итоге, супружеская чета стала вести скромную жизнь в Назарете. Там юный Иисус работал плотником. Когда Иисус и Иоанн стали достаточно взрослыми, они присоединились к Кумранской общине, где провели долгие годы, готовясь к своей особой роли, около 30 года н.э. Иоанн Креститель ушел из Кумрана и начал вербовать новых сторонников для ессеев. В отличие от многих других людей, которые появляются в жизни Иисуса, историческое существование Иоанна подтверждается Иосифом Флавием: «Иоанн был добрый человек и убеждал иудеев вести добродетельный образ жизни, быть справедливыми друг к другу, питать благочестивое чувство к Предвечному и собираться для омовения. При таких условиях омовение будет угодно Господу Богу». Его влияние на людей, вероятно, было значительным. Иосиф Флавий говорит нам, что Ирод Антипа (сын Ирода) действительно боялся, что Иоанн может подстрекать людей к мятежу в его провинции Перее вдоль реки Иордан: «Ирод Антипа опасался, как бы огромное влияние, которое Иоанн имел на людей, не подчинило бы их полностью его власти и не склонило бы к восстанию, ибо они, казалось, готовы были делать все, чтобы он ни посоветовал».
Некоторое время спустя Сам Иисус тоже покидает Кумранс-кую общину и присоединяется к Иоанну в Вифаваре, где Крес-титель провозглашает Его Мессией. Дни проповедей самого Иоанна сочтены, потому что, согласно обоим Евангелиям и Иосифу, вскоре Ирод Антипа арестовал его и казнил. Так начи-нается замечательное служение Иисуса...
Когда я стоял на балконе, наблюдая за первой вечерней звездой, мерцающей над иудейскими холмами, у меня возникло странное чувство. Если Мое предположение о рождении Иисуса хоть в какой-та степени соответствует истине, оно было почти столь же необычным, как и то, во что верили авторы Евангелий. Древнееврейские пророчества утверждали--Мессия абсолютно буквально станет Царем Иудейским. Согласно ветхозаветному пророку Исайе, даже, несмотря на то, что Мессия принесет мир, и у Него будет власть от самого Бога, Он должен сидеть на престоле Давида и быть царем Израиля (Ис. 9:б-7).
В Палестине в начале I века мог открыться только один способ стать Царем Иудейским, признанным и римлянами, и иудеями. Царь не только должен был соответствовать римскому закону, будучи сыном Антипатра, он также должен был соот- ветствовать требованиям иудаизма и быть потомком Давида. Отец Иисуса Антипатр--наследник трона Ирода. Мать Иисуса Мария--наследница трона древнего Израиля! Это можно было предусмотреть, как своего рода проект создания Мессии. Однако то, что сверхновая звезда появится точно в то самое время, когда в Вифлееме родился законный Царь Иудейский, так как нельзя было предусмотреть и при самом буйном воображении. Эта по-настоящему поразительное совпадение. За последнюю тысячу лет произошли только три подобных небесных явления.
Возникло ли христианство благодаря замечательной серии совпадений? Или же, как утверждают христиане, тогда про-изошло нечто большее? Пришло время обратиться к учению Иисуса. Именно Его учение, которое считается спасением для всего человечества, действительно привело к возникновению христианства--самого влиятельного движения, какое только знал Запад. Его учение в буквальном смысле изменило мир. Но не этого ждали его последователи. Еврейский Мессия был Мессией только для иудеев: Царство Божье, которое, как предсказано, Он должен был принести, было единым царством Израиля, земным иудейским государством, свободным от иностранной оккупации и языческого влияния. От еврейского Мессии определенно не ждали, что Он умрет на кресте. Когда Иисус умер, Его новая религия, вероятно, умерла бы вместе с Ним,--если бы не Его уникальные убеждения.
Как говорят Евангелия, Христос заявлял: Он пришел на землю, чтобы искупить грехи всего человечества равно и иудеев, и язычников. Он проложил путь, чтобы души могли войти в особое Царство Небесное--воскреснуть в Боге в загробной жизни. Когда Иисус начал Свое служение и отклонился от традиционной иудейской мысли, Он, вероятно, отошел от своих ближайших родственников. Он также, по-видимому, отвёрг Свою мать.
Глава 5 Семья Христа
В 1970 году израильские археологи обнаружили фундамент дома I века около Стены Плача в Иерусалиме. Ок был разрушен римлянами во время кровавой резни, последовавшей за иудейским восстанием в 70 году н.э. Так как по некоторым признакам этот дом мог принадлежать семье первых христиан, на следующее утро я решил посетить раскопки. Восстание против деспотического правления императора Нерона, в конце концов, разразилось в Палестине в 66 году н.э. Благодаря волнениям по всей империи, повстанцы почти четыре года удерживали город Иерусалим. Но после того как Веспасиан стал императором, а Рим решил свои внутренние проблемы, в Палестину был направлен полководец Тит, чтобы отвоевать город. Он исполнил поручение решительно и жестоко--тысячи невинных мужчин, женщин и детей были убиты на улицах Иерусалима. На самом деле, так называемый «Сгоревший Дом»-- это фундамент богатого иудейского дома, который был завален камнями с тех пор, как римляне сожгли его во время резни. Среди разрушенных стен, на площади около десяти метров, археологи обнаружили черепки от горшков, винных бутылок и сосудов с благовониями. Именно туда они и упали, когда верхние этажи обрушились во время пожара почти две тысячи лет назад. Единственными человеческими останками были кости руки молодой женщины, лет двадцати с небольшим. Должно быть, она была из той несчастной семьи, безжалостно убитой во время зверской резни.
На предметах, найденных среди обломков, было написано имя владельца дома--бар-Кафрос, состоятельный священник. Замечательно, что он был известной историческом фигурой. Иудейские записи того времени, сохранившиеся в Талмуде, включают его в список священников, отколовшихся от иерусалимского Храма. Очевидно, разочаровавшись в основном течении иудаизма, он стал открыто критиковать Храм и присоединился к раскольнической иудейской секте. Он мог быть даже христианином. После 70 года н.э. римляне разрешали существовать только одному иудейскому течению: фарисеям, которые более или менее терпимо относились к римской власти. Как и многие другие иудейские секты, иерусалимские христиане были полностью уничтожены во время резни. Те последователи Иисуса, которые в течение четырех десятилетий после распятия проповедовали в окрестностях Иерусалима, в то время не назывались христианами. Это гораздо более позднее римское название. Самые ранние иудейские сочинения, упоминающие о них, такие как тексты Талмуда, говорят о назарянах--последователях Иешуа из Назарета. Из Нового Завета, из Деяний Святых Апостолов, мы можем сделать вывод, что они были набожными иудеями, которые каждый день молились в иерусалимском Храме, хотя и отличались от традиционных иудеев тем, что жили в общине, отдав ей все, что имели. Их первым лидером был ученик Иисуса, Петр, но через несколько лет движение возглавили братья Иисуса.
Хотя, начиная с IV века, Церковь учит, что Мария осталась «вечной девой», и после Иисуса у нее больше не было детей, Библия говорит совсем иное. Евангелия рассказывают нам, что у Марии были другие дети, кроме Иисуса. Братья и сестры Иисуса появляются, например, в Евангелии от Марка, где о них упоминают жители Назарета, когда отказывают Иисусу в праве проповедовать: «Не плотник ли Он, сын Марии, брат Иакова, Иосии, Иуды и Симона?» (Мк. б:3). Чтобы избежать путаницы с учениками Иисуса, носившими такие же имена, первые христиане называли Иакова--Иаковом Праведным, а Симона --Симоном Блаженным. Оба они, вместе с Иудой, поочередно возглавляли иерусалимскую Церковь вплоть до восстания. Иаков был первым из них и первым сменил Петра. Павел упоминает его в своем Послании к Галатам: «Потом, спустя три года, ходил я в Иерусалим видеться с Петром и пробыл у него дней пятнадцать. Другого же из Апостолов я не видел никого, кроме Иакова, брата Господня» (Гал. 1:18-19).
Даже до смерти Петра Иаков ведет себя, как лидер. Согласно написанным в III веке сочинениям Климента Александрийского, «Петр, Иаков и Иоанн, после Вознесении Спасителя нашего, хотя они и подготовлены были Господом нашим, не состязались в почете, но избрали Иакова Праведного епископам Иерусалимским». На самом деле, в I веке не существовало такой должности, как епископ. Однако источник Климента ясно дает понять, что Иаков был избран главой христиан--даже превыше трех главных апостолов. Иаков также упоминается Иосифом, который сообщил нам о его смерти в б2 году н.э.: «Так он, первосвящен-ник, собрал синедрион и представил ему Иакова, брата Иешуа, именуемого Христом, равно как нескольких других лиц его последователей, обвинил их в нарушении законов и приговорил к побиению камнями».
По словам еврейского автора II века Эгесиппа, преемником Иакова был его брат Иуда. Иуду считают святым Иудой, который написaл последнюю и единственную свою книгу в Новом Завете --Послание Иуды. Оно начинается с того, что автор называет самого себя: «Иуда, раб Иисуса Христа, брат Иакова Пра-ведного» (Иуда 1:1). Согласно Эгесиппу, преемником Иуды, в конце концов, стал Симон, оставшийся в живых брат Иисуса, последний глава иерусалимской Церкви до ее уничтожения римлянами после восстания.
Странно, но братья, которые возглавляли христиан в течение первых четырех десятилетий после смерти Христа, не играли никакой роли в этом движении во время служения Иисуса. Иисус, очевидно, не только почти полностью исключил братьев из своей жизни, Он также, вероятно, избегал Своей матери. К тому времени, когда Иисус начинает проповедовать, Иосиф полностью исчезает из евангельских рассказов, так что он, возможно, уже умер. Мария же, однако, очень даже жива. Тем не менее она едва ли играет главную роль в каком-либо из евангельских сообщений о служении Иисуса. Даже когда она там есть, она далека от того образа Царицы Небесной, какой ста-ла позднее в глазах Церкви. Согласно пересказу Иоанна, Ии-сус, как кажется, почти грубит матери. Эпизод, о котором идет речь, происходит в самом начале Его служения, когда, собрав своих первых учеников в Капернауме, Он приходит в соседнюю Кану, чтобы присутствовать на свадьбе. Его мать Мария уже там и, вероятно, занимается подготовкой праздника. «На третий день был брак в Кане Галилейской, и Матерь Иисуса была там. Был также зван Иисус и ученики Его на брак. И как не доставало вина, то Матерь Иисуса говорит Ему: вина нет у них. Иисус говорит Ей: что Мне и Тебе, Жено?» (Ин. 2:1-4).
Иисус ведет себя в высшей степени бесцеремонно со Своей матерью, которую Он упрекает за плохую организацию свадеб-ного торжества. После свадьбы Мария и Его братья вместе с Ним возвращаются в Капернаум: «После сего пришел Он в Ка- пернаум, Сам и Матерь Его, и братья Его, и ученики Его; и там пробыли немного дней» (Ин. 2:12). В повествовании Иоанна никто из них больше не появляется вплоть до распятия. Матфей, Марк и Лука, однако, упоминают еще один эпизод, в котором Иисус совершенно ясно говорит--у Него нет времени для своей семьи. Он проповедует, по всей вероятности, в доме Петра в Капернауме, когда Его мать и братья приходят и хотят повидаться с Ним. «Когда же Он еще говорил к народу, Матерь и братья Его стояли вне дома, желая говорить с Ним. И некто сказал Ему: вот, Матерь Твоя и братья Твои стоят вне, желая говорить с Тобою. Он же сказал в ответ говорившему: кто Матерь Моя, и кто братья Мои? И, указав рукою Своею на учеников Своих, сказал: вот ма-терь Моя и братья Мои; ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат и сестра, и матерь» (Мф. 12:46-50).
После этого братья больше не появляются до распятия, а Мария возникает только на короткое время, стоя у подножия креста. Странно, но как только Иисуса казнили, все они вновь выходят на сцену Деяния Святых Апостолов включают их в число христианских лидеров, которые тайно встречаются в доме в Иерусалиме вскоре после смерти Иисуса. «Все они (ученики) единодушно пребывали в молитве и молении, с некоторыми женами и Мариею, Материю Иисуса и с братьями Его» (Деян. 1:14). Несомненно, существовали разногласия между Иисусом и Его семьей, а причина крылась в Его радикальном учении. Связь между Иисусом и ессеями казалась вполне определенной, насколько я могу заключить. Однако в глаза бросались расхождения между философией Иисуса и взглядами ессеев. Если Его семья вступила в секту ессеев, то, возможно, именно отклонение Иисуса от их бескомпромистной доктрины породило отчуждение.
Свитки Мертвого моря говорят о войне между Сынами Света Сынами Тьмы--ессеями и оккупационными силами. В итоге, произойдет последняя битва, решающее сражение между ними. Второй Мессия у ессеев--это не только святой человек но и царь. Он также должен вести их, как воин, подобно Давиду до того. Согласно «Учебнику Дисциплины», «Он очистит вас не водой, но огнем, чтобы вы могли смело встать позади Него на поле битвы». Это похоже на Мессию, которого ждал Иоанн Креститель: «Я крещу вас водою, но идет Сильнейший меня, у Которого я недостоин развязать ремень обуви; Он будет крестить вас Духом Святым и огнем (Лк. 3:16).
Для ессеев Мессия преобразует нынешний порядок и вер- нёт Израиль к прежнему золотому веку государственности и независимости. Как верили и другие иудеи, это Царство Не-бесное будет не в грядущей жизни, а здесь, на земле. Ессеи были готовы сражаться ради Мессии. «Учебник Дисциплины» действительно содержит целый раздел, посвященный военной подготовке. Один стих даже учит их, отборных воинов, как вести священную войну: «Тысяча человек будет выстроена в семь рядов в глубину, и каждый будет держать бронзовый щит, отполированный как зеркало. И на наконечниках своих дроти-ков оно напишут: «Сияющий дротик силы Божьей, кровавые острия, чтобы повергнуть, убивая гневом Божьям, пылающий клинок, чтобы уничтожить нечистых, поразить правосудием Божьим››. Здесь не никакого иносказания--ессеи действительно собирались убивать римлян. Свитки Мертвого моря учили их ненавидеть своих врагов. Согласно «Правилам Общины», «каждый, кто желает присоединиться к братству избранных, должен обещать жить согласно правилам общины, любить всех Детей Света и ненавидеть всех Детей Тьмы».
Ессеи также верили, что Сыны Света должны быть «крепки телом». Они отказывались принимать тех, кто был физически немощен. «Правила Общины» особо не допускали в Кумран слепых, глухих и хромых. Они отвергали глухих, потому что они не могли слушать писания, слепых, потому что они не могли читать их, и хромых, потому что они испугали бы ангелов. Женщины также не допускались в Кумран. Учение Иисуса отступает от доктрины ессеев во всех этих отношениях: Его Царство Небесное было Воскресением в загробной жизни. Он учил Своих последователей любить всех других, даже врагов. Он убеждал, чтобы они отказались от насилия и подставили другую щеку. Он проповедовал сострадание к слабым и радушно принимал женщин в Свою паству. Если Иисус первоначально принадлежал к еесеям, с которыми, по всей вероятности, был связан Иоанн Креститель, то в какой-то момент Он стал проповедовать новую философию и порвал с сектой. Это могло послужить причиной Его разрыва с матерью и братьями. Возможно, главным поводом для разногласий между Иисусом и Его семьей было Его настоятельное желание проповедовать язычникам. Хотя Он осмотрительно исполнял то, что ждали пророчества от еврейского Мессии. Христос видел Свою мессианскую роль в заключении Нового Завета между Богом и всем человечеством. Он верил, что Слово Божье предназначено для всех, а не только для иудеев. Даже ученики в этом отношении отказались от Его учения. Мы знаем об этом из посланий св. Павла. Когда Павел находился в заключении в Кесарии примерно в 57 году н.э., то направил много посланий своим последователям-христианам. Некоторые из них до сих пор сохранились в Новом Завете. В них он жалуется, что ученики отказались от наставлений Иисуса проповедовать язычникам. Ученики, вероятно, изменили своё мнение, несколько приблизившись к взглядам братьев Иисуса. Этим и можно объяснить, почему семья Христа присоединилась к движению после Его смерти. Павел, однако, откололся от них и начал обращать в свою веру греков...
Когда я покинул Сгоревший Дом в последнее утро моего пребывания в Израиле, я не мог удержаться от сомнений — не из-за Павла ли христиане погибли в огне иудейского восстания? Давид Дейсманн предложил отвезти меня в аэропорт, но так как мой самолет улетал только вечером, он взял меня с собой, чтобы показать римские руины Кесарии. Там находился в заключении Павел—всего в сорока километрах по берегу от Тель--Авива.
Между площадкой для гольфа на восемнадцать лунок, бо-гатым загородным клубом и шикарным отелем лежат руины древней Кесарии. Здесь есть заросший густой растительностью огромный ипподром, стадион для гонок на колесницах, который мог вместить более двадцати тысяч зрителей. Ветер частично засыпал песком огромные круглые арки акведука, некогда снабжавшего город водой с севера. Наибольшее впечатление из всего производит классический театр. Там когда-то пять тысяч зрителей могли каждый день наслаждаться представлением. Театр под открытым небом, который полностью восстановлен в своем прежнем блеске, был раскопан командой итальянских археологов в 1960—е годы. Здесь они совершили одно из самых громких библейских открытии недавнего времени--откопали единственную известную надпись с именем Понтия Пилата.
У входа на раскопках можно увидеть репродукцию этой находки. (Оригинал хранится в Музее Израиля в Западном Иеру-салиме). Кусок известняка—82 сантиметра в высоту, 20-- в толщину и б8 — в ширину, несет на себе латинские слова: «Tiberius Pontius Pilatus praefectus Jидаеае» («Храм Тиберия построен Понтием Пилатом, префектом Иудеи». Камень, по-видимому, отмечал строительство Пилатом неподалеку храма, посвященного императору Тиберию.
Ирод Великий с самого начала построил Кесарию в абсолютно римском стиле, как главную гавань и морской пjрт своего царства. Он назвал его в честь своего благодетеля Августа Цезаря. Позднее город служил штаб-квартирой наместника Иудеи, когда провинция перешла под прямое правление Рима в 6 году н.э. В 1997 году около театра раскопали остатки дворца наместника. Именно здесь, согласно преданию, один из преемников Пилата, Клавдий Феликс, держал в заточении Павла. После Иисуса, Павел, вероятно—самая важная фигура в христианской истории. Ведь именно благодаря ему учение Христа нашло дорогу в языческий мир. Нет никаких реальных свидетельств того, что кто-нибудь из учеников Иисуса проповедовал кому-то, кроме иудеев, или, по меньшей мере, тех, кто принял иудаизм. Это доказывает, например, библейское пос-лание Павла к Галатам, где он ссылается на то, что ученики настаивали на обрезании (Гал. 2:8). Из Нового Завета мы знаем, что ученики странствовали по Палестине — так далеко, как они могли добраться, причем только ради проповеди другим иудейским общинам. Мнение о том, что они собирались обра-тить в свою веру весь мир, исходит из христианской традиции, установившейся многие годы спустя. (Например, популярное представление о том, что, как первый глава Церкви, св. Петр, проповедовал в Риме, берет начало не из Библии, а из сочине-ний христианского автора Иринея, жившего в 170 году н.э.) Не-смотря на то, как Иисус относился к язычникам, вскоре после Его смерти Петр и другие ученики, по-видимому, решили, что Его Весть предназначена только для иудеев. Павел много раз говорит об этом в своих Посланиях. Он также ясно дает понять, что не согласен с этим: он, как и Иисус, был намерен проповедовать слово Божье всему человечеству. Например, в Послании к Галатам (2:8): «Ибо Содействовавший Петру в апостольстве у обрезанных содействовал и мне у язычников».
Согласно библейским сообщениям, Павел никогда лично не встречался с Иисусом, но обратился к Его учению благодаря видению на пути в Дамаск, почти десять лет спустя распятия. Первое, что он сделал,—посетил учеников в Иесрусалиме и попросил разрешения присоединиться к ним. Хотя поначалу его радушно приняли, вскоре возникли жестокие разногласия. В его послании к Галатам нам говорится о бурном собрании в Антиохии (сейчас эта территория принадлежит Турции), во время которого поссорились Павел и Петр. Главным предметом спора было настойчивое требование Петра—язычники должны принять иудаизм, если они хотят присоединиться к назарянам: «Но когда я увидел, что они не прямо поступают по истине Евангельской, то сказал Петру при всех... для чего язычников принуждаешь жить по-иудейски?» (Гал. 2:14).
Другой причиной для споров, вероятно, был отказ учеников подтвердить полномочия Павла. В своем Первом Послании к Корянфянам Павел жалуется, что ученики отказываются видеть в нем истинного апостола: они лично знали Иисуса, а он нет. Павел, однако, верит, что обладает таким же авторитетом, как и любой из них, потому что он знал Христа в серде своем: «Не Апостол ли я? Не свободен ли я? Не видел ли я Иисуса Христа, Господа нашего? Не мое ли дело вы в Господе? Если для других я не Апостол, то для вас Апостол; ибо печать Моего апостольства — вы в Господе. Вот мое защищение против исуждающих меня. Или мы не имеем власти есть и пить? Или не имеем власти иметь спутницею сестру жену, как и прочие Апостолы, и братья Господни, и Кифа (Петр)?» (1 Кор. 9:1-5).
Судя по тому, что Павел также упрекает братьев Иисуса (братьев Господних), вероятно, именно решение Петра о том, что послание Иисуса предназначено только для иудеев, привлекло их на его сторону. После собрания в Антиохии обе партии, видимо, разошлись окончательно. Во всяком случае, Библия нигде не указывает на то, что они когда—либо снова встречались. Это был один из наиболее важных поворотных моментов в истории христианства. Образовались две соперничающие Церкви—Церковь назарян со своим посланием к иудеям, и Церковь Павла, стремящаяся обращать язычников.
В отличие от иерусалимских христиан, Павел немало путешествовал, обращая в свою веру многие греческие общины по всему Ближнему Востоку. Всего три столетия назад греки правили большей частью того, что стало Римской империей. Многие эллины все еще жили по всему восточному Сре номорью. Именно этим грекам—язычникам, особенно там, где сейчас находится Турция, Павел успешно проповедовал учение Христа. Возможно, главной причиной того, почему они так охотно принимали учение Павла, является то, что был греком. Согласно Деяниям святых Апостолов, он ходил из Тарса (ныне — территория Турции). В то время это был крупный греческий город. Хотя Павел заявлял, что он —из колена Вениаминова, по—видимому, он был принят в иудейскую семью—вероятно, благодаря браку.
О его языческом происхождении свидетельствуют как исторические источники, так и литературные исследования. Согласно мнению Епифания, епископа Саламинского (IV в.), Павел был сыном родителей—греков и принял иудаизм только после того, как пожил в Иерусалиме и женился на еврейке. Гре ческое происхождение Павла также подтверждается лингвисти ческими исследованиями его библейских Посланий. Обнаружено, что все его цитаты из Ветхого Завета исходят из греческого перевода, из Септуагинты, даже когда этот текст расходится с древнееврейским оригиналом. Следовательно, Павел должен был пользоваться скорее греческим переводом Ветхого Завета, чем древнееврейским оригиналом. А это не могло бы произойти, если бы он родился иудеем по происхождению и понимал древнееврейский язык.
Родной город Павла, Тарс, был центром стоицизма— греческой философии, которая учила самоконтролю в несчастье и принятию всеобщего закона. Она подчеркивала равенство мужчин и женщин, осуждала рабство и ратовала за всемирное человеческое братство без национальных границ. Павел определённо смотрел на учение Иисуса с точки зрения стоицизма, который без труда усвоил понятие единого, вселенского Бога. Имено философия стоиков с ее интернационализмом, вероятно, побудила Павла проповедовать язычникам.
Около 57 года н.э., незадолго до того, как брат Иисуса, Иаков, был забит камнями до смерти, Павел тоже вступил в конфликт с иудейскими старейшинами в Иерусалиме. Они обвинили его в проповедях против иудейского закона. Согласно Деяниям Святых Апостолов, чтобы спасти Павла от расправы, римские солдаты отправили его под сильной охраной в Кесарию. В действительности, иудейские старейшины, вероятно, сами выдали его римлянам. Павел был родом из Тарса, следовательно, являлся римским гражданином, и Синедрион не имел над ним юрисдикции. Возможно, старейшины надеялись, что римский наместник Феликс казнит его за подстрекательство к мятежу, как Пилат, в конце концов, казнил Иисуса. Но, хотя Феликс, как и прежде Пилат в отношении Христа, не мог найти никакой вины в Павле, наместник, чтобы избежать противостояния с Синедрионом, отправил Павла в заключение. Он ждал, пока все успокоится.
Летом 1997 года израильский археолог Йосеф Порат раскопал фундамент большого комплекса зданий около театра в Кесарии, где, как полагают, находилась римская администрация Иудеи в I веке. Комплекс включал в себя дворец наместника, великолепные бани и богато украшенные внутренние дворы. В одном здании был мозаичный пол с латинской надписью: «Adiviorib[us) 0ffici Custodiar» («Я пришел в это учреждение — я в безопасности> ). Йосеф Порат верил, что эта надпись означает —здание было той частью административного комплекса, которая отвечала за внутреннюю безопасность. С этой точки зрения, здесь вполне могла находиться камера Павла.
Два года Павел оставался в заключении в Кесарии, пока Феликс колебался. Когда в 59 году н.э. был назначен новый наместник, Порций Фест, Павел, как римскbй гражданин, пот-ребовал права обратиться напрямую к императору. Деяния святых Апостолов содержат его обращение к Фесту: «Я стою перед судом кесаревым, где мне и следует быть судиму; Иудеев я ничем не обидел, как и ты хорошо знаешь; Ибо, если я не-прав и сделал что-нибудь, достойное смерти, то не отрекаюсь умереть; а если ничего того нет, в чем сии обвиняют меня, то никто не может выдать меня им; требую суда кесарева» (Деян. 25:10-11).
После богатого событиями путешествия в Рим, Павел предстает перед императором Нероном—или, что более вероятно, перед одним из императорских чиновников— и получает свободу. Пять лет спустя Павел снова оказался в столице в поисках новых приверженцев. В то время великий римский пожар уничтожил большую часть города. Как начался пожар — осталось тайной, но ходили слухи, что безумный Нерон сам поджег город. Император, однако, опроверг эти слухи, обвинив беззащитных христиан. В числе сотен христиан Павел был схвачен и убит. Эти первые римские христиане, несомненно, были греками, последователями Павла, а не иудеями, последователями Петра. После преследований со стороны Нерона, христиане в столице были вынуждены собираться тайно в городских катакомбах---местах погребений, состоящих из сотен подземных галерей, связанных между собой милями коридоров. Христиане украшали эти галереи религиозными рисунками, многие из которых сохранились до сегодняшнего дня. В них мы можем найти явное свидетельство того, что первые христиане были греками, а не иудеями. Рисунки сопровождаются надписями на греческом языке, и нет ни одной на древнееврейском или арамейском. Более того, мы обнаруживаем, что эти ранние изображения Иисуса полностью расходятся с иудаизмом. Если рассматривать их отдельно, ничто не связывает их с иудейским миром: Христос показан не в иудейском окружении, а в контексте греческой мифологии.
Проблема, которая встала перед ранним христианством, со-стояла в том, что греки за пределами Палестины не имели ни-какоro представления об иудаизме. Роль Иисуса, как Мессии, Царя Небесного, Который пришел, чтобы исправить древний иудейский закон, абсолютно ничего не значила для греков. Поэтому они начали истолковывать Иисуса в своих, привычных для себя, понятиях. Рисунки в римских катакомбах показывают, что первые христиане часто использовали греческую мифологию в религиозных целях. Например, Улисс и сирены символизировали отказ христиан от языческих соблазнов, в то время как лютня Орфея символизировала послание Иисуса о любви. Возрождение бога Адониса символизировало Воскре-сение Христово.
В Риме христианам пришлось прятаться от Нерона, а вскоре христиане в Иерусanиме были убиты во время гонений, которые последовали за иудейским восстанием. В 70 году н.э. римляне разрушили иерусалимский Храм, искоренили правящий класс Иудеи и намного усилили свое военное присутствие. Они ре-организовали Синедрион и перевели его в Иамнию, примерно в сорока пяти километрах к северо-западу от Иерусалима, ис-требили все секты, которые посчитали подрывными. Иеруса-лимские христиане, как и христиане по всей Палестине бы вероятно, полностью уничтожены. Раннехристманская традиция полагает, что некоторым из них удалось избежать иеруса- лимской резни и поселиться в Пелле, примерно в сорока ки-лометрах к югу от Галилейского озера. Но не найдено никаких археологических свидетельств их пребывания там. Христиане, определенно, жили в соседнем Капернауме в середине II века, что доказывают граффити в «Доме Петра». Но, так как надписи сделаны на греческом языке, то эти христиане, по-видимому, были христианами языческого происхождении. Они переехали сюда из Киликии на севере.
Новая религия могла просто исчезнуть, если бы не самая успешная христианская община, созданная Павлом, располо-женная в портовом городе Эфесе. Именно здесь, на побережье Эгейского моря, на территории нынешней Турции, действи-тельно развивалось христианство. Здесь же, в Эфесе, «Мария от истории» стала Марией от веры»...
...Когда самолет поднялся над облаками, и побережье Изра-иля исчезло из вида, я снова перелистал свой экземпляр «Жи-вой Веры». На сей раз я спрашивал себя, какой вывод сделал бы отец Ринсонелли из того, что я узнал. Я был уверен, что он сразу отверг бы любое замечание о том, что Мария была дочерью первосвященника, женой наследного принца и матерью наследника иудейского трона. Для отца Ринсонелли Мария, несомненно, была соспасителем мира и Царицей Небесной. Однако, исходя из Библии, она не играла никакой активной роли в укреплении христианства.
После распятия братья Иисуса возглавили иерусалимских христиан, но Мария, странным образом, отсутствовала. Ее нет даже при трех наиболее важных событиях Нового Завета. Ее нет ни в одном из евангельских рассказов о том, как была обна-ружена пустая гробница; она не присутствует при Вознесении Христа; и ее нет во время пятидесятницы, когда на учеников сошел Святой Дух. Ее даже не посетил воскресший Иисус, хотя Он явился всем ученикам и своей подруге Марии Магдалине.
После того, как Деяния Святых Апостолов упоминают об ее присутствии на тайной встрече в Иерусалиме, Мария попросту исчезает. Нам не сказано, где она жила, как она умерла или где она была похоронена. Если верить Новому Завету, она не только никак не участвовала в служении Иисуса, но и совсем не играла активной роли в укреплении христианства. Как тогда она стала для Церкви самой важной женщиной из всех когда--либо живших? Почему она так выросла в глазах более поздних христиан?
Все началось во время второго иудейского восстания в 131 году н.э. Христиане из Эфеса наводнили Средиземноморье за тысячи километров от Иерусалима. Павел создал в городе одну из своих первых христианских общин, как можно понять из его библейского Послания к Ефесянам. Ириней, епископ Лионский, в своем сочинении (около 177 года н.э.) сообщает нам, что, когда римляне истребили иерусалимских христиан, в Эфесе уже жили тысячи христиан из язычнигков. Возможно, это--преувеличение, но исторические источники того времени определенно утверждают: в начале II века христианская община в Эфесе процветала. В 112 году н.э. император Траян написал наместнику Вифинии, требуя доложить о растущем христианском движении в городе. Наместник, Плиний Младший, ответил, что, хотя христиане многочисленны, императору нечего их опасаться. Очевидно, они были группой мирных и законопослушных людей, которые собирались вместе на расс- вете и «пели гимн Христу, как богу». Хотя эти христиане не были евреями, Плиний считал их иудейской сектой. Они, по-видимому, еще не делали секрета из того, что иудаизм является их религиозным наследием. Все это, вероятно, изменилось два десятилетия спустя, когда эфесские христиане предпочли полностью отказаться от иудаизма.
В 131 году в Палестине вспыхнуло второе и последнее иудейское восстание. Во главе его встал загадочный вождь по имени Симон бар-Кохба. О его происхождении известно мало, но Талмуд утверждает: он заявлял, что происходит из рода Давидова, а вел себя, как ниспосланный Богом Царь Иудейский. В отличие от Иисуса, бар-Кохба смотрел на себя, как на воителя-Мессию, который пришел, чтобы избавить Израиль от чужезем-ного владычества. Вероятно, он начинал как вождь небольшой группы сопротивления, ведя малоэффективную партизанскую войну из своего базового лагеря где-то в Иудейской пустыне. В 131 году, когда император Адриан решил построить языческий храм на месте разрушенного иерусалимского Храма, на улицах начались беспорядки. Воспользовавшись возможностью, бар-Кохба объединил толпу и взял власть в Иерусалиме. Римские войска настолько уступали в численности, что у наместника, Тинея Руфа, не было другого выхода, кроме как отдать приказ оставить город, и римские войска отступили к Кесарии. Иудеи снова правили своей древней столицей, и, охваченные эйфорией, тысячи людей приветствовали бар-Кохбу, как истинного Мессию. Даже прежде проримский Синедрион был заражен всеобщим волнением и официально подтвердил притязания бар Кохбы.
Император немедленно послал в Палестину новый легион, но повстанцам, воодушевленным бар Кохбой, удалось перебить римские войска прежде, чем они подошли к Иерусалиму. После этого император уже действовал наверняка и собрал силы для полномасштабного вторжения, набрав людей и снаряжение из воинских подразделений, расположенных в таких отдаленных областях, как Сирия, Аравии, Мисия и Египет. Возглавляемая ветераном-полководцем Юлием Севером, эта новая армия постепенно отвоевала Палестину, по мере продвижения разрушая целые города и уничтожая все население. В 135 году н.э. бар Кохба был, в конце концов, окружен в крепости Бетар, примерно в двенадцати километрах к юго-западу от Иерусалима. После долгой осады римляне проделали брешь в стене и перебили оставшихся в живых защитников крепости, включая самого бар-Кохбу.
После поражения бар-Кохбы последовали ужасные репрес-сии--намного худшие, чем после первого восстания. Император решил преподать иудеям урок. Установлено, что было перебито полмиллиона человек. На этом все не остановилось, и годами последующие императоры преследовали и притесняли иудеев. Поэтому христиане в Эфесе решили дистанцироватьея от иудаизма. Они убедили римлян, что Христос родился, чтобы исправить иудейский закон.
--Он пришел, чтобы показать иудейским старейшинам ошибочность их пути.
Примерно в это время Евангелия начали обретать свою нынешнюю форму, и некоторые исследователи Библии считают, что они изменены в более проримском направлении, чем было вначале. Например, чтобы полностью возложить ответственность за смерть Иисуса на евреев, был вставлен эпизод, когда толпа иудеев требует, чтобы Пилот казнил Иисуса: «Пилот снова возвысил голос, желая отпустить Иисуса. Но они кричали: распни, распни Его!» (Лк.23:2 -1). По всей вероятности, хотя Пилат не мог найти в Иисусе никакой вины, он решил, что будет лучше всего избавиться от беспокойного претендента на иудейский трон. Если в оригинале Евангелий говорилось что-нибудь об Иисусе, как о сыне Антипатра, или о Марии, как о жене Антипатра, то именно тогда и были убраны эти упоминания.
Любое заявление христиан а том, что Основатель их религии был истинным Царем Иудейским--больше чем в аллегорическом смысле,--представляло большую опасность. Эфесские христиане совсем не хотели, чтобы Иисуса ставили на одну доску с Симоном бар--Кохбой. Полностью изолированные от иудейской традиции, они все больше начинали перенимать эллинистический вид богослужения. В отличие от иудеев, греки сталетиями поклонялись изображениям языческих богов. Эфес был главным центром поклонения богине Артемиде, и вскоре Дева Мария заняла ее место...
После короткой остановки в Англии, я решил отправиться в Турцию и посетить Эфес. Я знал, что там обнаружены руины римского города, что раскопки занимают большую территорию, однако не представлял себе, насколько эта территория огромна. На широкой, плоской равнине, расположенной среди зеленых холмов, руины казались бесконечными. Передо мной вдаль простиралась широкая римская дорога, ее белые мраморные плиты сверкали под ярким утренним солнцем. Столбы, колоннады и разбитые статуи тянулись по обеим сторонам широкой улицы, которая много лет назад была главной арте-рией древнего Эфеса. Как в современном проекте, ее через одинаковые промежутки пересекали другие улицы, ведущие в административные и торговые районы города. Сейчас, однако, все, что осталось от некогда многоэтажных зданий с богато украшенными колоннами, крытыми аллеями и классическими фасадами--это камни фундамента. Акр за акром покрывали стены из белого известняка, похожие на огромный лабиринт, простиравшийся так далеко, как только мог видеть глаз.
Эфес, как известно, является местом самых больших археологических раскопок в мире--это целый римский город, площадью примерно пятнадцать километров, где сегодня еще на-ходят остатки арен, бань, библиотек и жилых домов. То здесь, то там видны огороженные участки, где погруженные в работу археологи очищают разноцветные кусочки мозаики, когда-то составлявшие великолепный пол какого-нибудь важного об-щественного здания. Примерно в двух километрах к северо-востоку от главной улицы, среди простиравшихся повсюду руин, находятся развалины некогда гигантского храма Артемиды. Сейчас это просто груда пыльных камней, возвышающаяся над морем крошечных желтых цветов. Артемида была греческой богиней луны и олецетворением целомудрия и девственности. Римляне также почитали Артемиду под именем Дианы, построили огромный храм в ее честь.
Храм стал главным центром языческого поклонения для людей со всего Римского Мира. В нем служила целая армия храмовых девушек, дев-пророчиц и евнухов-жрецов. Похоже, по мере того, как в городе росло число христиан, новообращенные с трудом могли принять новую и, в сущности, чужую религию, без того, чтобы заменить древнюю богиню похожим божеством. Мария, мать Сына Божьего, которая сейчас изображается, как божественная дева, быстро стала новой Артемидой. В Эфесе раскопано много священных христианских предметов, изображающих Деву Марию. Они созданы не позднее середины II века н.э. По ним становится ясно, что первоначально грань между богиней Артемидой и Марией, матерью Христа, была довольно тонкой.
Самые старые сохранившиеся изображения Девы Марии, сделанные малочисленной христианской общиной в Риме--это картины, найденные в катакомбах Присциллы. Самое раннее изображение, датируемое примерно 150 годом н.э., изображает Марию, как женщину крепкого телосложении с серьезным лицом, держащую на руках Младенца. У нее непокрыта голова, она одета в простое белое платье. Ни на одном из этих первых римских изображений Мария не выглядит неземным существом или объектом поклонения. Она просто является одним из многих персонажей в сценах из Евангелий. В Эфесе Мария, напротив, изображена совсем иначе. У её статуй руки распростерты, зовут к молитве. На портретах на фресках она выглядит молодой и красивой, окруженной нимбом небесного света. Она также одета в яркое голубое платье и часто изображается с короной на голове и сидящей на полумесяце--так языческое искусство изображало лунную богиню Артемиду.
Самые старые упоминания о поклонении Марии в Эфесе можно найти в работах раннехристианского проповедника Юстина Мученика. Юстин был язычником, родившимся в Наблусе в Палестине. Он принял христианство, когда посетил Эфес в 140 году н.э. Он написал три работы, которые сохранил- ись до сих пор, и стал одним из самых влиятельных христиан той эпохи. В своих сочинениях Юстин возносит Марию почти до уровня самого Христа. Он изображает ее, как Царицу Небесную, свободную от первородного греха. Христиане верили и продолжают верить в догмат о первородном грехе. Ослушавшись Бога и соблазнив Адама запретным плодом с древа познания добра и зла, Ева наградила человечество грехами. После этого все человеческие существа рождались грешными, и лишь благодаря Иисусу Христу можно было искупить эти грехи. Юс-тин, однако, учил, что искупление грехов стало возможным также благодаря заступничеству Девы Марии. Он восхваляет ее, как новую Еву, само существование которой отменило пер- вородный греха. Когда, в итоге, в 262 году н.э. варвары-готы разграбили Эфес, большая часть его трехсоттысячного населения перебралась в Рим. Там эфесские христиане намного превзошли чиссленностью других христиан. Ко времени Константина и Никейского собора в 425 году н.э. они стали господствующей фракцией в христианской религии. Именно благодаря влиянию эфесских христиан Мария, в конце концов, превратилась в такую важную фигуру для вновь образованной Церкви. Но на первых порах возникли значительные разногласия между римской и эфесской фракциями.
Хотя обе группировки объединились в единую Церковь, еще несколько десятилетий спустя после Никейского собора многие ведущие деятели недавно созданной Католической Церкви испытывали некоторые сомнения относительно роли Марии как Царицы Небесной. Они слишком хорошо понимали, что она не играла подобной роли в Евангелиях. Но больше всего их беспокоило, что в библейских посланиях Павла нет ни одного упоминания о ней. Как она может быть главным объектом поклонения для христиан, если сам Павел совершенно не при-знавал этого? Одним из главных сторонников поклонения Деве Марии (с тех пор, как стало о нем известно) в IV веке был Афанасий, епископ Александрийский. В 357 году он написал о том, что у него было несколько мистических видений, которые, как он объявил, были связаны с коронацией Марии, как Царицы Небесной.
Его работа оказала большое влияние, и многие христиане ошибочно ссылались на нее, как на рассказ очевидца. Но император Юлиан остался недоволен Афанасием и представлением о возвышенном статусе Марии, которое сло-жилось под влиянием эфесян. Он не увидел в Библии никакого свидетельства ее роли, как Царицы Небесной, и его особо беспокоила связь между Марией и языческой богиней луны Артемидой. В конце концов, решение дилеммы пришло от одного из видных деятелей Церкви того времен--Епифания, епископа Саламинского на Кипре. В своей книге «Panarion» («Опровер- жение всех ересей»), написанной около 375 года, он провоз-гласил: нашлось косвенное упоминание и о связях Марии с луной и об ее роли, как Царицы Небесной. Оно представлено в последней Книге Библии---в Книге откровения. Приписываемая таинственному христианскому провидцу, св. Иоанну Богослову, Книга Откровения рассказывает о видениях автора грядущего конца времен, последних дней мира. В главе 12 упоминается женщина, увенчанная короной, которая появляется на небесах, чтобы родить Ребенка: «И явилось на небе великое знамение-- жена, облеченная в солнце; под ногами ее луна, и на главе ее венец из двенадцати звезд. Она имела во чреве и кричала от болей и мук рождения» (Откр. 12:1-2).
Так как Младенцу «надлежит пасти все народы, и «восхищено было дитя ее к Богу и престолу Его» (Откр. 12:5), Епифаний отождествил его с Христом. Следовательно, увенчанная короной женщина, сидящая на луне, должна быть Его матерью, Девой Марией. Раз так, заключил Епифаний, это доказывает---Мария представлена в Библии, как Царица Небесная, и ассоциируется с луной, несмотря на похожие языческие изображения Артемиды. Хотя Книга Откровения полна символических образов, которые почти невозможно истолковать (и нет способа определить, написана ли она до или после того, как эфесяне стали изображать Марию подобным образом), теория Епифания давала необходимое для Церкви объединяющее решение споров о Марии. Марию можно было принять, как лунную Царицу Небесную, избавившись от ассоциаций с языческими образами.
Представление Епифания о Марии, как о «вечной деве» можно было отделить от языческого почитания Артемиды, как вечной девственницы. Действительно, это рассматривалось, как неотъемлемая часть христианской доктрины. Около 380 года н.э. духовный советник императора Феодосия, Амвросий, епископ Медиоланский (Миланский), писал: «Разве Господь наш, Иисус, избрал бы Себе в матери женщину, которая осквернила бы небесное лоно мужским семенем?».
Примерно в двух километрах к северу от храма Артемиды находятся развалины церкви Пресвятой Девы--некогда огромной базилики, построенной после того, как римляне отвоевaли Эфес у готов. Как и многочисленные святые места в Израиле, эта церковь была воздвигнута в начале IV века по приказу им-ператрицы Елены. В полном контрасте с постройками раннего римского города из белого известняка, разрушенная церковь была сложена из темно-красного кирпича. Первая церковь частично восстановлена: колонны в коринфском стиле, фризы и арки здания размерами 260 на 30 метров тщательно воссозданы из обломков. Именно здесь в 421 году Вселенский церковный собор окончательно утвердил статус Марии.
Целестин, епископ Римский, принял труды Афанасия, Епифания и Амвросия и был счастлив формально признать божественность Марии. Несторий, столь же могущественный епископ Константинопольский, придерживался другого мнения. Главные возражения у него вызывал титул Марии--«Матерь Божья». Начиная с созванного Константином Никейского со-бора, Иисус считался не только Сыном Божьим, но и самим Господом: он был «той же сущности, что и Отец»--такова док- трина, известная как «единосущность». В V веке для Церкви Христос буквально был воплощенным Богом. Несторий не был согласен с этой точкой зрения, хотя и признавал божественность учения Иисуса. Он верил, что Бог проявил через Иисуса только Свою волю--а не Свою сущность. Христос слыл человеком, как и любой другой, так что Его мать не могла быть буквально «Матерью Божьей». «Божественное существо нельзя родить,--утверждал Несторий.--У него не может быть матери». Мария, настаивал он, могла быть хорошей и благочестивой женщиной, но ее не следует обожествлять, как «Царицу Небесную». У Нестория было много сторонников, и в какой-то момент единство Церкви снова оказалось под угрозой. Надо было что-то делать.
В начале V века император все еще обладал верховной властью над Церковью, и поэтому Феодосий II созвал Вселенский собор, чтобы решить проблему. В 431 году почти двести епископов и других религиозных деятелей встретились в Эфесе, и три месяца они горячо спорили по этому вопросу. Наконец, по настоянию императора, они подтвердили божественную природу материнства Марии. Она официально получила титулы Царица Небесная» и «Матерь Божья» и стала считаться соспасителем человечества. Несторий же был отлучен от церкви и сослан в Антиохию.
После Эфесского собора священные дни Марии стали офи-циальными праздниками, а «Аvе Магiа»--главной молитвой для всех христиан. В рассказе Луки о Благовещении, когда Гавриил является Марии и рассказывает ей, что она зачала Иисуса, ангел говорит: «Радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами» (Лк. 1:28). Также в рассказе Луки, когда Елисавета узнает, что ее родственница Мария зача-ла Христа, она восклицает: «Благословенна Ты между женами, и благословен плод чрева Твоего» (Лк. 1:42). Стихи объединены в виде приветствия, которое стало таким же привычным, как и «Отче наш»: «Радуйся, благодатная Мария, Господь с тобой, благословенна ты между женами, и благословен плод чрева твоего, Иисус». К этому добавлена мольба: «Пресвятая Мария, матерь Божья, молись за нас, грешных, и ныне, и в час смерти нашей». (Здесь приведен перевод на русский язык католической молитвы, аналогичная православная молитва звучит иначе (Богородице, Дево, радуйся».)
Мария стала такой, какой она остается для всех римских католиков до сегодняшнего дня: «высочайший и совершенно уникальный член Церкви... соспаситель мира. Эфес не только был городом, где «Мария от истории» стала «Марией от веры», он также, если верить эфесским христианам, был местам, где мать Иисуса умерла и была похоронена. Вскоре после Эфесского собора появилось Завещание Иоанна, претендующее на то, что оно является рассказом очевидца о телесном вознесении Марии на небеса. Хотя должно было пройти более пятнадцати веков, прежде чем вознесение стало догматом Церкви, многие христиане с готовностью приняли его, как подлинный факт. Несомненно, доказывали они, если Мария была вместе со Своим Сыном--Спасителем человечества, она тоже должна была телесно вознестись на небеса. Но подавляющее число христиан еще не разделяли эти взгляды, когда императрица Елена посетила Эфес в 320-е годы.
Эфесские христиане действительно верили, что Мария провела последние дни своей жизни в их городе и, в конце концов, была яохоронена здесь. И в самом деле, Елена построила первую Церковь Пресвятой Девы над могилой, где, как ей сказали, покоилось тело Марии. Во время раскопок на этом месте не удалось обнаружить гробницу, существуют опасения, что она была разрушена, когда византийский император Юстиниан перестроил церковь около 530 года н.э. Тем не менее дом, где, по преданию, жила Мария, еще можно увидеть. Поэтому я решил взглянуть на него. В трех километрах от зоны археологических раскопок, на отдаленном, очищенном от леса, участке на склоне холма Панайа-Капула, стоит Дом Марии--простая хижина, сложенная из грубо обтесанных камней. Здесь, по преданию, Мария провела свои последние дни. Удивительно, но никого не было видно на тихой маленькой поляне: никаких туристов, монахинь или монахов; ни одного служителя, чтобы взимать входную плату. Единственными людьми в окрестностях оказались две женщины, молча стоявшие на коленях в молитве перед простым деревянным алтарем, который находился в конце единственного внутреннего помещения без окон.
Это здание, как я вскоре узнал, стало считаться домом Ма-рии только с 1891 года, когда у одной женщины из Германии, Катерины Эммерих, случилось видение. Перед ней появилась Дева Мария и сказала ей, что умерла именно здесь. На самом деле, маленькое здание было восстановленной византийской часовней, первоначально построенной где-то около 600 года н.э. Большинство людей скептически относятся к видению фрау Эммерих, потому что она испытала мистическое откровение дома и никогда в действительности не была в Эфесе.
После того, что я прочитал об истории Церкви, я серьезно сомневался, посещала ли когда-нибудь Мария Эфес. Хотя во времена императрицы Елены в Эфесе было принято считать, что Марии жила и умерла здесь, не сохранилось ни одной рукописи, которая бы действительно подтверждала эту историю. Все, что есть это труды современников Елены, таких как епископ Евсевий. Там упоминается только тот факт, что Мария умерла здесь. Насколько я мог выяснить, единственная причина пребывании Марии в Эфесе была связана с учеником Иисуса, Иоанном, сыном Заведея. Традиция утверждает, что, когда Иоанн пришел с проповедями в Эфес, Мария пришла вместе с ним. Однако истории о том, как Иоанн пришел в город, сама по себе выглядит подозрительно. Впервые об этом упоминает Ириней Лионский примерно в 176 году н.э., но подробное повествование появляется только полвека спустя в трудах Климента Александрийского.
В его рассказе Иоанн приходит в Эфес за несколько лет до св. Павла. Вначале ему не слишком хорошо удается обратить в христианство горожан, так что он решает доказать существование Бога, воззвав к его могуществу, чтобы разрушить храм Артемиды: «Алтарь Артемиды рассыпался на мелкие кусачки, и все подношения, лежащие в храме, внезапно упали на пол, и богиня его разбилась, а также более семи изображений. Храм наполовину рухнул, так что жрец был убит одним ударом, когда обрушилась крыша». Судя по явно сказочному сюжету--хотя бы потому, что храм Артемиды все еще стоял три столетия спустя непохоже, чтобы этот рассказ происходил из надежного исторического источника.
Даже если Иоанн действительно посетил город, ничто в этом рассказе не объясняет, почему было принято считать, будто Мария пришла вместе с ним. Она вообще не появляется в этой истории. Отчего тогда вообще возникло представление о том, что она вообще побывала в Эфесе? Согласно Евангелию от Иоанна, после распятия Мария проводит оставшиеся дни своей жизни с неким неназванным учеником. Как нам сказано, когда Иисус был распят на кресте, Он попросил своего ученика позаботиться о Марии и обращаться с ней, как с собственной матерью. Очевидно, тот так и поступил, и она осталась с ним до конца своих дней: «При кресте Иисуса стояли Матерь Его, и сестра Матери Его Мария Клеопова, и Мария Магдалина. Иисус, увидев Матерь и ученика тут стоящего, которого любил, говорит Матери Своей: Жено! се, сын твой. Потом говорит ученику: се, Матерь твоя! И с этого времени ученик сей взял Ее к себе» (Ин. 19:25-27).
Нигде в рассказе не названо имя ученика, но он появляется, ещё в трех эпизодах Евангелия от Иоанна. И каждый раз автор упоминает его только как «ученика, которого любил Иисус». Таинственным учеником, вероятно, был кто-то, особенно близкий Иисусу. Впервые он упоминается во время тайной вечери в последний день Иисуса на свободе, он сидит рядом с Иисусом, положив голову ему на грудь: «один же из учеников Его, которого любил Иисус, возлежал у груди Иисуса» (Ин. 13:23). Второй эпизод--когда он стоит у подножия креста, а третий—рано утром после Пасхи, когда Мария Магдалина обнаружила пустой гроб и бежит и рассказывает двум ученикам: «Итак бежит, и приходит к Симону Петру и к другому ученику, которого Любил Иисус...»(Ин. 20:2.) Последний раз он упоминается в конце евангельского рассказа, когда воскресший Христос является ученикам на берегу Галилейского озера: Петр же, обратившись, видит идущего за ним ученика, которого любил Иисус, и который на вечери, приклонишись к груди Его... Его увидев, Петр говорит Иисусy: Господи! а он что? Иисус говорит ему.. что не умрёт, но: если Я хочу, чтобы он пребыл, пока приду, что тебе до того? Сей ученик свидетельствует о сем, и написал сие; и знаем, что истинно свидетельство его» (Ин. 21:20-24).
Здесь нам сказано, что «ученик, которого любил Иисус» и есть тот человек, который первым рассказал о событиях. Во времена Елены не сомневались, что автором Евангелия был ученик Христа, Иоанн. Следовательно, так как Иоанн был «учеником, которого любил Иисус», и Мария провела остаток своих дней рядам с ним, то она должна была сопровождать его в Эфес. Сейчас большинство исследователей Библии сомневаются, что автором Евангелия был апостол Иоанн. Но даже если это и он, то автор ясно дает понять--таинственным учеником был кто-то другой. Он говорит нам: «знаем, что истинно свидетельство его» (Ин. 21:24). Автор, кто бы он ни был, говорит, что «ученик, которого любил Иисус» представил ему рассказ о жизни Иисуса, но не сам он является этим человеком. Сверившись с Библией, я серьезно усомнился, был ли Иоанн тем самым учеником Иисуса. В начале отрывка о последнем явлении Христа ученикам на берегу Галилейского озера, нам сказано, что при этом присутствовало семь учеников: «Были вместе Симон Петр, и Фома, называемый Близнец, и Нафанаил из Каны Галилейскай, и сыновья Зеведеевы Иаков и Иоанн, и двое других из учеников Его» (Ин. 21:2).
Это, вероятно, позволяет исключить кандидатуру Иоанна, как таинственного ученика. Ведь здесь он указан обчным об-разом, как один из сыновей 3еведеевых. Если в этом стихе Ио-анн открыто называет себя сыном Зеведеевым, тогда почему сразу после этого он говорит о себе в третьем лице, как об «уче-нике, которого любил Иисус»? Более вероятно, что ученик, о котором идет рсчь--один из двух не названных. Странно, но таинственный ученик стоит у подножия креста, когда все апостолы, по-видимому, скрылись. После ареста Иисуса даже Петр побоялся признать в Нем своего Учителя, оставаясь где-то поблизости от креста (Ин. 18:15-27). Возможно, что на самом деле таинственный ученик вообще не был одним из двенадцати апостолов. Действительно, ведь нигде в Новом Завете никто из них отдельно не назван, как «ученик, которого любил Иисус».
Двенадцать апостолов--не единственные, кого Новый Завет называет учениками. Вот примеры:
В Дамаске был один ученик, именем Анания» (Деян. 9:10).
«В Иоппии находилась одна ученица, именем Тавифа» (Деян. 9:З6).
« и вот, там был некоторый ученик,именем Тимофей»(Деян. 126:1).
Хотя Евангелия говорят нам, что все двенадцать учеников и присутствуют на тайной вечере, нам не сказано, был ли там кто-нибудь еще. На самом деле, рассказ Иоанна подразумевает, что таинственный ученик не входил в число этих двенадцати. Иисус говорит Своим ученикам, что один из них предаст его, и все они в смущении смотрят друг на друга. Петр делает знак неназванному ученику, который занимал привилегиронанное положение рядам с Иисусом, чтобы он спросил у Иисуса о Его подозрениях: «Сказав это, Иисус возмутился духом, и засвидетельствовал, и сказал: истинно, истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня. Тогда ученики озирались друг на друга, недоумевая, о ком Он говорит. Один же из учеников Его, которого любил Иисус, возлежал у груди Иисуса. Ему Симон 1 Петр сделал Знак, чтобы спросил, кто это, о котором говорит. Он, припав к груди Иисуса, сказал Ему: Господи? кто это?» (Ин. 13:21 -25).
Зачем Петру надо было просить этого другого ученика задать вопрос Иисусу о его подозрениях, если только этот человек не состоял в более близких отношениях с Иисусом, чем он? Так как Петр был избран преемником Иисуса и главой двенадцати апостолов, таинственный ученик, по-видимому, не мог быть одним из них. Таинственный ученик стоит у подножия креста. Действительно, только двое из мужчин--последователей Иисуса,--присутствуют во время распятия во всех евангельских рассказах. Но ни один из них не входит в число двенадцати апостолов.
Это — Никодим и Иосиф из Аримафеи (маленькой деревни примерно в пятидесяти километрах к северо-востоку от Иеру-салима). Иоанн упоминает, что они взяли тела Иисуса после Его смерти. «После сего Иосиф из Аримафеи, ученик Иисуса, но тайный —из страха от Иудеев, просил Пилата, чтобы снять тело Иисуса; и Пилат позволил. Он пошел и снял тела Иисуса. Пришел также и Никодим,---приходивший прежде к Иисусу ночью... Итак они взяли тело Иисуса и обвили его пеленами с благовониями, как обыкновенно погребают Иудеи» (Ин. 13:38-40). Интересно, что Иосиф Аримафейский действительно назван «учеником» Иисуса. Он, однако -- тайный ученик, как, вероятно, и Никодим. Последний трижды появляется в рассказе Иоанна, как высокопоставленный священник-фарисей, который симпатизирует делу Иисуса: «Между фарисеями был некто, именем Никодим, один из начальников Иудейских» (Ин. 3:1). Он смотрит на Христа, как на «учителя пришедшего от Бога» (Ин. 3:2), на должен держать свою связь с Иисусом в секрете. «Никодим, приходивший к Нему ночью, будучи один из них? (Ин. 7:50). Так что и Иосиф Аримафейский, и Никодим являются тай-ными учениками Христа. Если один из них--тот самый таинс-твенный ученик. Это может объяснить, почему его имя пропу-щено в важных частях повествования. Действительно, они оба могут быть неназванными учениками в последнем эпизоде. Но, вероятнее всего, что «учеником, которого любил Иисус» явля-ется Иосиф Аримафейский. Этот Иосиф, по всей видимости, был родным братом Иисуса. Человек, которого Иисус выбрал, чтобы он заботился о Марии, не мог быть просто кем-то из учеников. Это должен был быть старший из Его ныне живущих братьев. По иудейскому обычаю, старший сын должен был заботиться о своей овдовевшей матери.
Мы знаем, как из Евангелия от Матфея, так и из Евангелия от Марка, что у Марии были другие сыновья, кроме Иисуса. Мы знаем из Деяний святых Апостолов и Посланий Павла, что в момент распятия они еще были живы. Когда Иисус говорит своей матери: «Жено! се, сын Твой»,— а ученику: «Се, Матерь твоя!» — Его слова должны иметь буквальный смысл. Он поручает Свою мать заботе старшего из Своих братьев. (Можно понять особую любовь и нежную привязанность между учеником и Иисусом, если этот человек--Его брат). Согласно иудейской традиции, именно ближайший родственник Иисуса мужского пола отвечал за Его погребение.
Во всех четырех Евангелиях именно Иосиф Аримафейский организует обряд похорон и помещает тело в гробницу. Согласно Матфею, на самом деле, он кладет Иисуса в свою собственную гробницу: «Когда же настал вечер, пришел богатый человек из Аримафеи, именем Иосиф, который также учился у Иисуса; Он, пришед к Пилату, просил Тела Иисусова... И взяв тело, Иосиф обвил его чистою плащаницею и положил его в новом своем гробе...» (Мф. 27:57-60). Единственный, кроме старшего из братьев Иисуса, кто имел право устраивать похороны, это — отец Иисуса (или его приемный отец), Иосиф. Ясно, что Иосиф Аримафейский—не тот Иосиф, поскольку он не плотник, а политическая фигура. Евангелия от Марка и от Луки говорят нам, что он был «членом совета»—светским участником Синедриона. Если Иосиф плотник умер, то Иосиф Аримафейский должен быть старшим из семье Иисуса. Согласно Новому Завету, Иисус действительно имел брата по имени Иосиф. Он назван в числе других его братьев: «Не плотник ли Он... брат Иакова, Иосии, Иуды и Симонa» (Мк. 6:3). Имя «Иосия» на самом деле равнозначно имени» Иосиф. Также, как имя «Иисус»— латинский перевод «Iesos» (которое, как мы отметили, было греческим переводом древнееврейского «Yeshua», имя «Иосия» —латинский перевод «Iesaph» и, в свою очередь,— греческий перевод древнееврейского «Уоsерh». Когда в начале XVII века Новый Завет был переведен на английский язык, имена всех, кого звали Иосия—а их было четырнадцать— транслитерировали, как «Иосиф. Но, каким-то образом, двое из них, включая брата Иисуса, выпали из этого списка.
..Я уже начал подозревать, что именно Иосифу Аримафейс--кому было поручено заботиться о Марии. Но, когда тем вечером я остался один в крошечной часовне, меня внезапно осенило. Перед крестом на скромном маленьком алтаре, перед которым молились две женщины, стоял небольшой медный потир для причастия. Я вспомнил часовню Грааля с росписью, выпол-ненной в стиле прерафаэлитизма Эдвардом Берн-Джонсом—часовню, которую, согласно легенде, построил Иосиф Арима-фейский. Романтическая средневековая литература изобража-ла Иосифа, как хранителя Грааля. Хотя в Средние века словом «Грааль» называли различные артефакты, в истории с Иоси-фом «Священный Грааль» был чашей, которой пользовался Иисус на тайной вечере. Как гласила легенда, в ней хранилось несколько капель крови Иисуса, и сам Иисус поручил Иосифу присматривать за ней после Его смерти. Священный Грааль не только обладал божественной силой, на и, как было сказано, хранил великую тайну.
Не была ли Дева Мария на самом деле Священным Граалем Иосифа? Не это ли имел в виду Джованни Бенедетти: «Бого-матерь была Священным Граалем»? Как я смог выяснить из доклада Священной Канцелярии, который мне показал отец Ринсонелли, Бенедетти заявил, что нашел могилу Марии. По легенде, Иисус поручил Иосифу Аримафейскому беречь Грааль. Из Библии следует, что Иисус поручил ему беречь Свою мать. По легенде, Иосиф бежит из Палестины вместе со Священным Граалем—сосудом, в котором хранится кровь. Христа. Если я был прав, он, на самом деле, бежал из Палестины вместе Девой Марией--сосудом, который принес Христа в мир. Не была ли в действительности тайна Священного Грааля тайной могилы Марии? Если Мария провела свои последние дни с Иосифом, тогда она могла умереть там же, где, по преданию, умер он — на Британских островах. Не там ли Бенедетти нашел ее могилу?
Глава 7 Король королей
Согласно тексту Робера де Борона, Иосиф Аримафейский прибыл в Британию и провел здесь пятнадцать лет с «Нашей Госпожой»--Девой Марией. Если понимать буквально, то это означает, что Мария жила в Британии последние полтора десятилетия своей жизни. Согласно Гильдасу, ученики Иисуса--предположительно Иосиф и его спутники — прибыли в Британию в 37 году н.э. Мария, вероятно, умерла в 52 году н.э., возможно, в возрасте около семидесяти пяти лет.
К этому времени римляне завоевали восток Британии, но запад все еще оставался в руках местных племен. Именно на за-паде Британии Августину показывали таинственную церковь, где, вероятно, были захоронены останки Марии
В рассказе Робера, церковь Иосифа находилась на острове Авалон. Найди я Авалон, и можно будет ближе подойти к тому, чтобы найти могилу Марии. Согласно самому старому сохранившемуся упоминанию об Авалоне, в труде Джеффри из Монмута, Король Артур был перенесен на остров, чтобы там излечили его раны. До этого он был смертельно ранен в битве при Камлане. (Однако он не был похоронен на Авалоне, как говорят более поздние сочинения). Авалон, о котором сообщил Джеффри—это важный священный остров, расположенный где-то в королевстве Артура. Артур, по-видимому, жил в конце V— начале VI века, за сто лет до посещения Августином Британии. В та время Британия была разделена на множество маленьких королевств. Где же в точности находилось королевство Артура?
Случайному читателю следует забыть о том, что образ Арту-ра был придуман в Средние века. Разумеется, король в сверка-ющих доспехах, который побеждал драконов и спасал девиц, был плодом воображения. Но сам персонаж, вероятно, основан на образе подлинного британского героя. Вслед за трудом Джеффри из Монмута, созданном примерна в 1135 году, была написано много сказаний о Короле Артуре и его знаменитых рыцарях. Хотя многие сюжеты в этих так называемых романах об Артуре являются чистым вымыслам, многие более древние рукописи—написанные на столетия раньше, чем были приду-маны эти сказания—свидетельствуют: Артур был последним британским вождем, который успешно противостоял вторжению англосаксов.
Самое старое сохранившееся упоминание историка об Арту-ре находится в труде Ненния, монаха из монастыря в Бангоре, в северном Уэльсе. (Мимоходом Артур упоминается в двух более ранних героических поэмах эпохи Темных веков). В своей «Historia Britanum» («История Британии»), написанной около 830 года н.э., Ненний пишет: «В то время саксы усилились весьма, и число их в Британии возросло... В те дни Артур сражался против них вместе с королями бриттов, но сам он был главным полководцем». Ненний не говорит где или, в точности, когда жил Артур, но он перечисляет двенадцать из его битв, а дату последней из них, битвы при Бадоне, называет другой исторический источник. Британский монах Гильдас писал, когда еще жива была память о битве. В своем труде «Dе Ехcidiо Сопgиеstи Britannиае» («О гибели и завоевании Британии»), датируемой серединой VI века, он упоминает об этом событии. Гильдас подтверждает победу бриттов при Бадоне, но, к несчастью, не называет имя их предводителя. Он говорит, что битва произошла через сорок четыре года после того, как саксы впервые вторглись в страну. Это означает, что она состоялась где-то около 500 года н.э.
Годы анархии и феодальных междоусобиц в Европе, которые последовали за крушением Западной империи, называются Тёмными веками. Их история нам мало известна. В Британии, со времени ухода римских легионов в 410 году н.э. и до приезда Августина почти двести лет спустя, не сохранилось никаких записей той поры. К несчастно, это относится как раз к тому периоду, когда по преданиям, жил Артур.
Это не тот историческим период, который сейчас изображается в популярной художественной литературе об Артуре—Высокое Средневековье. В Темные века не было ни рыцарей, ни сверкающих доспехах, ни огромных готических замков. Исторический Артур, о котором пишет Ненний, носил не стальной шлем с плюмажем и забралом, а некое подобие ермолки, сделанной из железных пластинок с кожаными ремнями, и бронзовую полоску, чтобы защитить лицо. Его доспехи представляли собой не более чем кольчужную рубаху с короткими рукавами. Жилищные условия тоже сильно отличались от громадных замков эпохи позднего Средневековья. Большинство племенных вождей жили в усадьбах, состоящих из одного зала с оштукатуренными стенами и соломенной крышей; защитой служили не каменные стены, зубцы башен и рвы с подъемными мостами, а деревянные частоколы, земляные валы и канавы с водой. Причина того, что Артур и его воины изображаются в неверном историческом окружении, заключается в следующем: средневековые авторы часто помещали древние легенды, например мифы Греции и Рима, в историческую обстановку своего, средневекового, времени.
Установив подлинное историческое время Артура, мы пе-реходим к месту. Откуда он, в действительности, появился? Ненний не говорит нам об этом, а места сражений, которые он называет, невозможно точно определить. Однако много веков спустя после Ненния, авторы начали строить догадки о про-исхождении Артура и месте, где располагался его двор. После сочинения Джеффри из Монмута, авторы средневековых ро-манов стали называть местом рождения Артура замок Тинта-гель на северном побережье Корнуолла. По преданию, Артур был сыном Игрейн, герцогини Корнуоллской. Но с исторической точки зрения эта история маловероятна. Около 500 года не существовало такого понятия, как герцогиня Корнуоллская. Корнуолл был всего лишь частью гораздо более крупного ко-ролевства Думнония, которое также включало в себя Девон и часть Сомерсета. Замок тоже не мог быть местом рождения во-ителя, который жил в конце V или начале VI века. Он был пост-роен Реджинальдом, герцогом Корнуоллским, только в начале IIО0-х годов.
Единственные настоящие археологические раскопки, пред-принятые в поисках короля Артура, проводились в 1960-е годы у замка Кэдбери, крепости на холме в Сомерсете, построенной в Железном веке. Предполагалось, что Кэдбери был местом, где находился Камелот, город Артура. Но, к несчастью, хотя раскопки показали, что крепость, как и многие другие подобные места, использовалась в конце V и начале VI века, не было обнаружено никаких свидетельств ее особой связи с истори-ческим Королем Артуром. Это само по себе не исключает Кэд-бери из списка мест, где мог жить исторический Артур. Но та причина, по которой его в первую очередь считали Камелотом, делает это маловероятным. Придворный историк Генриха VIII, Джон Лиланд, в 1542 году впервые предположил, что на месте Кедбэри стоял Камелот. Лиланд пришел к подобному заключению благодаря слову «Кэмел», которое встречается в названии двух близлежащих деревень: Куинн-Кэмел и Уэст-Кэмел. Однако в поисках Артура само название Камелот может только ввести в заблуждение. Непохоже, чтобы когда-нибудь существовало место с таким названием. Хотя в самых ранних рассказах об Артуре, изображается, как властитель правит из своего внушительного, сильно укрепленного города, на самом деле, этот город не назван. Впервые название «Камелот» по отношению ко двору Артура употребил живший в конце XII века поэт Кретьен де Труа. Оно только однажды появляется в произведениях Кретьена, и, вероятно, является литературной выдумкой--ради рифмы с именем Ланселот.
Когда мы с Мартином Китманом начали наши поиски исто-рического Короля Артура, мы решили отбросить более поздние ссылки на Корнуолл и Сомерсет и принять во внимание самые старые упоминания об Артуре, чтобы поместить его в географический контекст. Вскоре мы обнаружили, что средневековые авторы не только переносили его в несоответствующую историческую обстановку, но и, как оказалось, поместили в неверную часть страны. Одно из самых ранних сохранившихся упоминаний об Артуре утверждает, что, в действительности, он правил королевством Повис--в Мидленде в Англии и северном Уэльсе.
После ухода римлян из Британии страна распалась на не-сколько королевств. Повис было самым большим и самым могущественным из них. Королевство включало нынешнюю це- нтральную Англию и северный Уэльс. Упоминание об Артуре, датируемое концом VII века, явно связывает его с этим королевством. В старинной британской поэме о героях, «Песне Лливарха Старого», хранящейся сейчас в Оксфордской библи--ке имени Бодлея, короли Повиса названы «наследниками великого Артура». Если они--его наследники, то он тоже должен был быть королем. Почему, задали себе вопрос мы с Мартином, никто не упоминал об этом раньше?
Поэму прежде не рассматривали, как важное свидетельство того, что Артур был королем Повиса. Причина заключалась в том, что местные историки считали ее, по большей части, выдумкой. Их мнение основывалось на том, что было принято за исторический анахронизм. Поэма рассказывает о Кинддилане, короле Повиса и его безуспешной борьбе против англо-саксонских захватчиков в середине VII века. В поэме говорится, что когда правитель умер, его похоронили со щитом. Возражение состояло в том, что в середине VII века бритты в Повисе были христианами, поэтому они не стали бы хоронить своих королей таким языческим способом. Однако нам это не показалось веской причиной, чтобы отвергать поэму, как фантастическую. В раннехристианекие времена продолжали существовать многие языческие традиции. В самом деле, многие из них сохранились да наших дней—например, традиция раскрашивания пасхаль-ных яиц, идущая от языческого обычая празднования прихода весны, рождественская ель, ведущая происхождение от язы-ческого обычая. Прежде во время праздника в помещении ста-вили пихту, чтобы отметить середину зимы. Мало кто сегодня, не говоря уже о тех, кто жил тринадцать веков назад, посчитал бы святотатствам продолжать следовать этим безобидным дох-ристианским обычаям. Кинддилана, даже если он был христи-анином, все еще могли похоронить вместе с его щитом.
Это древнее упоминание об Артуре вполне могло оказаться самым важным. От Ненния мы узнали, когда жил Артур. «Песнь Лливарха Старого» рассказала нам, где. Развалины столицы По-виса эпохи Темных веков, города Вирокониума, все еще сохра-нились. Недавно там проводились раскопки. Если героическая поэма была права, то Вирокониум—столица Артура. По этой причине мы с Мартином решили, что нужно узнать, насколько в действительности точной была поэма. Была ли она художественным вымыслом о Темных веках, как считали местные историки, или же балладой, посвященной реальным бытиям? Когда мы изучали текст, то обнаружили в поэме множество исторически достоверных деталей. Нам показалось невероятным, что раньше этого никто не заметил. Первая из битв короля Кинддилана, о которой упоминается поэме — это битва при Масс- Когви. Хотя это место сейчас неизвестно, битва под этим названием занесена в 644 году в «Валлийские Анналы», историю Британии в Темные века, записанную в Х веке и хранящуюся в Британской библиотеке. «Валлийские Анналы» также включают имя Кинддилана в генеологические списки в конце этого сочинения. Еще одна из его битв, о которой говорится в поэме--битва при Каер-Льют-коет, (около современного Личфилда) -- тоже отмечена в другом источнике: в «Англосаксонской Хронике» IХ века, составленной для английского короля Альфреда Великого. Важнее всего то, что поражение Кинддилана и разорение Повиса, которые описаны, в поэме, упомянуты в еще одной англосаксонской рукописи, «Tribal Hidage». Она была составлена в 661 году, всего через три года после того, как, по преданию, произошли эти события.
Когда мы с Мартином высказали наши соображения местным историкам, они стали возражать на основании того, что поэма говорит о разграблении Вирокониума, столицы Повиса, б58 году. В то же время, по мнению археологов, город был покинут за сто лет до того. Только после того, как в 1992 году была опубликована наша книга, новые раскопки в Вирокониуме(к востоку от Шрусбери) обнаружили, что город был покинут гораздо позднее, чем думали раньше—как раз в то время, о котором говорит поэма.
Раз поэма доказала свою точность во многих деталях, поче--му надо продолжать отказываться от нее, как от исторического свидетельства того, что Артур был королем Повиса? Но местные историки продолжали возражать. Они упорно придерживались своего первого аргумента: Кинддилан не мог быть похоронен со щитом. Был только один способ решить эту задачу. Поэма действительно говорит, где Кинддилан нашел вечное упокоение. Если бы мы смогли найти его могилу, возможно, нам удалось бы узнать, на самом ли деле его похоронили со щитом. По меньшей мере, если на том тесте, где сказано в поэме, находится могила того времени, это снова бы доказало историческую точность поэмы. В одном из стихотворных монологов, входящих в «Песнь Лливарха Старого»--«Плаче Эледд»--смерть Кинддилана оп-лакивает его сестра Эледд. Она рассказывает, что, после пос-ледней битвы, его тело отнесено для погребения к «Церквям Бассы». Из поэмы ясно, что «Церкви Бассы» издавна был усы-пальницами королей: также упоминается «могильный курган Горвинниона» и другие «зеленые могилы», которые находятся там. Действительно, во второй элегии о смерти Кинддилана в «Песне Лливарха Старого», один из членов семьи Кинддилана, Лливарх (по имени которого назван весь цикл), говорит, что он будет «скорбеть о смерти Кинддилана», пока тоже не упокоится рядом с ним.
Местные историки согласны с тем, что «Церкви Бассы» се-годня--это деревня Басчерч в Шропшире, в пятнадцати кило-метрах на северо-запад от Шрусбери. В уединенной сельской местности, на краю деревни стоит Берт, древнее укрепление на холме в окружении болот, которое с сушей связывает только дамба из гравия. Холм полностью окружен земляными и ка-менными валами, относящимися к Железному веку, и второй дамбой соединяется с расположенным ниже овальным огоро-женным местом---примерно в 150 метрах к северо-востоку. До того, как эти земли осушили, чтобы объявить пахотными, Берт был полностью окружен водой. В Темные века он состоял из двух островов--самого Берт-Хилл и расположенного южнее острова в форме овала (сейчас называющегося «Священной Оградой», «Сакред Энклосер»), соединенных дамбой. Все, что сейчас осталось от этого обширного озера--это пруд Берт, к югу от Берт-Хилл. Так как сама деревня, по-видимому, не су-ществовала в Темные века, Берт--место, более всего похожее на первоначальные «Церкви Бассы».
У Берта проводилось ограниченное число археологических работ. Однако раскопки в 1962-63 гг., предпринятые Питером Джеллингом из Бирмингемского университета, обнаружили фрагменты керамики, датируемые началом VII века--тем самым временем, когда жил Кинддилан. Более того, в 1906 году работник, вырезавший дерн на берегу ручья, вытекавшего из пруда Берта, нашел бронзовый котел, примерно сорока пяти сантиметров в высоту и тридцати в ширину, который был пере-дан в Британский музей. Там его первоначально датировали I веком. Но современные исследования датируют его более поз-дним временем, примерно VI или VII веком. Следовательно, Берт использовался, по-видимому, в тот период, когда умер Кинддилан.
Как именно использовался Берт в течение Темных веков, всё еще остается археологической загадкой. Его название предполагает, что его применение было, скорее, связано с религиозными, чем с военными целями, не пользовались им и для жилья. Слово «Веrth» происходит от древневаллийского слова, означающего «священный», и овальный остров до сих пор называется Священной Оградой. Важно оценить степень священного значения, которое Берт мог приобрести в Темные века, раз современные археологические работы ограничены геми, которые провел Питер Джеллинг. Однако, по мнению местных историков, множественное число названия «Церкви Бассы» предполагает группу небольших кельтских церквей. Такая группа церквей, похожая на те, которые часто находят в Ирландии, наводит на мысль--в то время в Еерте находилась монашеская или религиозная община. Она жила на пожерт- вания, которые Берт получал, как место погребения.
К несчастью, археологические раскопки в поисках могилы Кинддилана невозможно было предпринять в обозримом будущем. Даже если мы смогли бы убедить археологов графства что Берт--место погребения королей Повиса, в их бюджете не было достаточно средств для подобных раскопок. Лучшее что можно сделать--провести геофизическую съемку. Проще говоря, геофизика дает возможность археологам без раскопок увидеть, что лежит под землей. При помощи сложного электронного оборудования геофизики создают трехмерное комьютерное изображение того, что находится в почве.
В конце 1995 года с помощью Майка Стоукса, куратора дома-музея Роули в Шрусбери, и Роджера Уайта, шропширского археолога, ответственного за проведение археологических раскопок на территории Басчерч, наконец, была проведена геофизическая съемка соответствующего участка Берта. Берт охвативает много акров, но «Песнь Лливарха Старого» содержит несколько важных ключей к указанию места могилы Кинддилана. Сестра короля, Эледд, рассказывает об этом месте, когда горюет:
Нынче вечером Церкви Бассы--его последнее место упокоения...
Я буду печалиться, пока не войду в свою дубовую могилу...
Я буду печалиться, пока не войду навсегда в свой дуб...
Я буду печалиться, пока не войду в твердую землю...
Я буду печалиться, пока не войду в круг кольев...
Я буду печалиться, пока не войду на поле,..
Я буду печалиться, пока не войду в Землю Скорби...
Когда Эледд говорит, что будет оплакивать брата до тех пор, пока тоже не войдет в свою «дубовую могилу», свой «дуб» в «твердой земле», она, вероятно, упоминает о погребении в гробу выдолбленного ствола дуба, общепринятом в послеримские времена. Она надеется, что однажды будет похоронена рядом со своим братом. Нам сказано, где именно--внутри частокола, окружающего поле под названием Земля Скорби. В VII веке, когда был похоронен Кинддилан, более маленькая Священная Ограда была окружена защитными земляными валами. Они, судя по тому, что известно о других местах в Темные Века, первоначально были утыканы частоколом из деревянных коль-ев-- «кругом кольев». Внутри ограды находится поле, размером примерно с акр. Следовательно, Земля Скорби, вероятно, была местом, которое сейчас называется Священная Ограда.
Так как больше ничто в окрестностях Берта не подходило под описание, мы были уверены, что овальное ограждение и есть место погребения Кинддилана, как о нем говорится в поэме. Если здесь, в земле, могила Кинддилана оставалась нетронутой, то ее, несомненно, должна была обнаружить команда геофизи-ков при помощи своего оборудования. Команда из Брэдфорда --Джон Гэйтер, доктор Сьюзен Овенден, доктор Клэр Адам и Клэр Стивенс--собирались использовать оборудование трех типов. Во-первых, протонный магнитометр, чтобы определить любые магнитные аномалии под поверхностью земли и обнаружить присутствие объектов, таких как металлические предметы. Во-вторых, измеритель удельного сопротивления--прибор с двумя вилками, который пропускает ток сквозь землю и измеряет любое изменение электрического сопротивления. Он может определить различные типы материалов под поверхностью земли. Наконец, наиболее передовое оборудование из всех--проникающий сквозь землю радар, сканер, который дает трех-мерное изображение всего, что лежит под землей.
Процедура заняла целый день. Пока я наблюдал, как команда геофизиков работает под дождем, я начал сомневаться, не пустая ли все это затея. Поначалу находки никого из них особенно не волновали. Однако когда я присоединился к ним за ланчем, там царила атмосфера возбуждения. Оказывается, они нашли нечто очень интересное. Хотя было бесполезно спрашивать,--они больше ничего не хотели говорить, пока тем вечером не закончили работу со сканирующим радаром и не прогнали обобщенные данные через свой компьютер. К вечеру дождь прекратился, выглянуло солнце. Как будто в ответ на это, команда объявила, что готова обнародовать свои находки.
Джон, главный в команде, объяснил: они нашли свидетельство того, что здесь стояли две деревянные постройки, а также более крупное каменное сооружение. Оно вполне может быть датировано началом Темных веков. Но представляет ли оно место погребения? Хотя в почве подобного типа любые кости должны давно разложиться, обнаружилась круглая аномалия, прямо в середине ограждения, примерно в два метра глубиной и два метра шириной. Это полностью соответствовало погребальной камере послеримской эпохи. Более поразительно то, что в центре погребальной камеры находился кусок металла ромбовидной формы--более всего похожий на выступ в центре щита. Здесь действительно могла быть могила какого-то крупного вождя УII века.
Была ли это могила Кинддилана? Поэма не только указывала на место его захоронения, она действительно говорила, что он был похоронен со щитом. Снова поэма оказалась права. Она сказала правду о битвах, об исторических фигурах, об оставленном Вирокониуме, а сейчас--и о погребении короля. Как можно было дальше сомневаться в точности поэмы насчет ее утверждения о том, что Артур был королем Повиса? Местные историки все еще относились к этому скептически. Они отказались от попыток дискредитировать поэму, но доказывали, что Артур не мог быть королем Повиса, потому что он вообще не существовал. Не было способа убедить этих людей кроме, возможно, одного--найти его могилу.
Согласно поэме, могила Кинддилана находилась на кладби-ще, где были похоронены многие короли Повиса. Возможно здесь был похоронен сам Артур. Однако геофизическая съемка показала, что в Земле Скорби находилась только одна могила. Может быть, как последний король, похороненный в Берте, прежде чем им завладели англосаксы, Кинддилан упокоился на том участке, который прежде предназначался для важных религиозных церемоний. Другие могилы могли находиться на более крупном острове, который сейчас называется Берт-Хилл.
Археологи и местный музей, хотя и не желая вмешиваться в споры о Короле Артуре, загорелись желанием провести свои собственные раскопки Берта. Геофизическая съемка дала им повод считать, что эта могло быть важное место захоронения эпохи Темных веков. Были выделены достаточные средства, и когда подключилось «Английское Наследие», это общество с самого начала не видела никаких препятствий к тому, чтобы команда профессиональных археологов, во главе с Роджером Уайтом, действительно провела раскопки. Но внезапно «Анг-лийское Наследие» изменило свое мнение и отказало в разре-шении на раскопки. До сегодняшнего дня, насколько я знаю, это решение никак не обосновано. Это было просто возмутительно: археологам Шропшира отказали в возможности самим исследовать Берт, а нам с Мартином отказали в возможности проверить нашу теорию относительно Артура.
В любом случае, результаты геофизической съемки сделали всё возможное, чтобы продемонстрировать точность поэмы. По крайней мере, мы снова доказали, что «Песнь Лливарха Старого» действительно была героической поэмой Темных веков, В ней говорится об Артуре--короле Повиса, за пять веков до того, как стали считать, что он жил на юге Англии. Даже без упоминания в поэме, то, что он был королем Повиса, вполне соответствовало исторической обстановке. Археологические раскопки столицы Повиса, Вирокониума, тоже это подтвердили. Вироканиум был четвертым по величине городом римской Британии и самым важным центром торговли в Мидленде. Построенный на плодородной равнине, на берегах реки Северн, первоначально он служил военной базой для координации римского завоевания Уэльса. Где-то в 78 году н.э. западное командование Британии было переведено в город Честер, и Вирокониум стал процветающим городом с гражданским населением. Хотя он, должно быть, обладал всеми удобствами других провинциальных столиц: мощеными улицами, водоснабжением и канализационной системой, этот город да-леко превосходил большинство из них в своем развитии и бо-гатстве. Со своим судам, рынком и другими общественными учреждениями Вирокониум стал четвертым по величине горо-дом в Британии. В отличие от других главных римских городов-- Лондона, Линкольна и Йорка,--все, что осталось от Вирокониума --это его разрушенные стены, стоящие в тихой сельской местности за маленькой деревенькой Вроксетер, в нескольких километрах к востоку от Шрусбери.
Там, где они стоят, на открытой местности, руины Вироко-ниума предоставляют блестящую возможность для раскопок. В последние несколько десятилетия там проводилась много археологических работ. Сегодня раскопки открыты для публики, и на этом месте стоит маленький музей, где выставлены некоторые из найденных предметов. До недавнего времени можно было представить лишь отрывочную картину того, каким был Вирокониум в конце римского правления. Однако в конце 1960-х на этом месте начались обширные раскопки. Они продолжались более десяти лет, и привели к ряду новых и почти невероятных открытий. Раскопки, проведенные археологом Филипом Баркером, оказались более плодотворными, чем любые другие, они принесли массу сведений о периоде, последовавшем за крушением власти Рима. Результаты показали: после того, как римская армия покинула Британию, город был полностью перестроен.
Раскопки ям под столбы и других характерных деталей в ос-нованиях и фундаментах города доказывают--новые здания были построены из дерева, а не из кирпича и извести, как более ранний римский город. Однако, когда данные, полученные археологами, были постепенно сопоставлены друг с другом, оказалось, что новые здания имели довольно сложную конструкцию. Они представляли собой большие, тщательно разработанные сооружения в классическом стиле, с колоннадами и правильными фасадами, многие, по меньшей мере,--в два этажа высотой. Таким образом, оказалось, что, когда римские легионы ушли, Вирокониум стал самым важным городом в Британии. Вирокониум приобрел новое стратегическое значение в начале V века, когда городам прибрежных провинций постоянно угрожали вторжения и грабежи. Например, Лондон, римская столица Британии, был легкой добычей для отрядов саксов, плывущих по Темзе, Йорк постоянно подвергался набегам пиктов из Шотландии, а Линкольну то и дело угрожали англы и их беспрерывные вторжения вглубь страны из Уоша. Другие крупные города, такие как Киренчестер, Эксетер и Бат, находились относительной безопасности от вторжения извне. Но они, в отличие от Вирокониума, не обладали выгодами центрального положения. В сущности, в начале Темных веков Вирокониум стал столицей Британии.
А как насчет того времени, когда, по преданию, жил Артур, около 500 года, почти сто лет спустя? Самые последние архе-ологические раскопки Вирокониума проводились в середине 1900-х годов. Археологи доказали, что город не только не был покинут, как другие римские города того времени, ради более защищённых крепостей, но и снова подвергся основательной перестройке. Были воздвигнуты новые здания, перепланированы улицы, отремонтирована вся инфраструктура города. Например, была создана новая система канализации и снабжения свежей водой через сложную систему акведуков. Большие участки римских дорог прокопаны и вымощены заново. В сущности, город полностью перестроили и вновь укрепили. Нервным центром этого нового Вирокониума, вероятно, было массивное здание с несколькими пристройками. С большим комплексом прилегающих флигелей, этот особняк в классическом стиле, по-видимому, являлся дворцом какого-то очень крупного вождя. Точная дата перестройки города определялась путем радио-углеродного датирования. Органическое вещество—в любой форме, животной или растительной—содержит углерод-14, и когда живой организм умирает, углерод-14 постепенно распадается — до тех пор, пока, примерно через шестьдесят тысяч лет, не исчезнет совсем. Благодаря химическому анализу, можно измерить количество углерода-14 и определить дату. К счастью, в пластах отложений, относящихся к периоду последней перестройки Вирокониума, находилось большое количество органического вещества— например, кости, обнаруженные среди камней, которые использовались для кладки фундамента. Радиоуглеродное датирование определяет дату с точностью примерно в пятьдесят лет. Поэтому необходимо снять показания со многих образцов, чтобы более точно определить дату. Таким образом, средняя дата около 500-550 года н.э. была получена путем перекрестного сравнения ряда радиоуглеродных тестов различных находок.
Это замечательное обновление города потребовало значи-тельных средств и энергичного руководства. Кто обладал доста-точной властью, чтобы предпринять и организовать подобную перестройку где-то между 500 и 550 годом? Работы, вероятно, начались в то самое время, когда бритты нанесли поражение саксам в битве при Бадоне. Только в одном единственном городе в стране в тот период, с таким, как это было обнаружено, высоким уровнем развития, вполне мог находиться престол британского вождя. Того самого вождя, который возглавлял бриттов в битве при Бадоне---иными словами, престол исторического Артура.
Если отложить в сторону «Песнь Лливарха Старого» и исхо- дить только из археологических данных, столица Повиса, Вирокониум, больше всего подходит на роль стольного града Ар-тура. Так кто правил королевством Повис около 500 года н.э.? «Валийские Анналы» Х века действительно дают нам имя. Хотя, в основном, они относятся к Уэльсу, «Анналы» также являются попыткой каталогизировать события в целом в Британии Тёмных веков и считаются главным источником сведений о том периоде истории страны. К сожалению, они представляют весьма неполную хронологию, снабженную краткими замечаниями о самых значительных событиях. Однако они содержат несколько подробных родословных—генеалогических древ самых крупных предводителей эпохи Темных веков. Здесь мы обнаружили, что короля Повиса примерно в 500 году звали 0вейн Ддантгвин.
Сначала мы с Мартином были разочарованы. Оказалось, что король, который перестроил и заново укрепил Вирокониум, вовсе не был Королем Артурам. Так было, пока мы не выяснили, что Артур — не личное имя, а титул --- боевое прозвище. Языком римлян-бриттов был бриттский (смесь латыни и местных кельтских наречий), и он сохранился почти нетронутым в современном валлийском -- по той причине, что многие бритты перебрались в Уэльс во время вторжения саксов и так избежали саксонского влияния. Все еще сохранившееся в валийском языке слово «аrth» означает «медведь», и многие лингвисты считают, что оно произошло от бриттского «arthur» (смесь кельтских и латинских слов, означающих «медведь»: «arth» и «ursus»). Если эта правильно, то имя «Артур» в действительности было боевым прозвищем короля -- Медведь.
Если воин, который возглавлял бриттов в конце VI века, был прозван Медведем, то он был бы не единственным воителем, носившим звериное имя. По-видимому, так было принято среди кельтов в этот период. Есть много примеров в Ирландии и Галлии, также как и в Британии, когда различные военачальники присваивали себе такие эпитеты, как Волк, Пес, Конь и так далее. К тому же, и монах Гильдас (который писал примерно в 545 году) называет нескольких британских королей их звериными боевыми прозвищами. Эта традиция не считается присущей только кельтам -- например, американские индейцы носили такие имена, как Сидящий Бык и Белый Орел. Имя животного, некоторым образом характеризующее качества личности, давалось многим королям в Темные века, как почетный титул. Однако обычно нам также известны их подлинные имена.
Вот факт, свидетельствующим о том, что Овейн Ддантгвин, король Повиса около 500 года, действительно был прозван Медведем. Многие из подобных боевых прозвищ переходили по наследству к старшему сыну вождя. Например, все короли Уэльса в конце Темных веков назывались Драконами--да и на валлийском флаге красовалась подобная эмблема. Действительно, в Средние века по всей стране боевые прозвища воинов стали геральдическими символами, например, как эмблема льва, унаследованная герцогами Корнуоллскими из титула более древних корнуоллских королей. Гильдас, который писал меньше, чем через полвека после битвы при Бадоне действительно упоминает Кунегласа, сына Овейна Ддантгвина, как Медведя. Если Кунеглас носил прозвище Медведь, то, возможно, так называли и его отца. Гильдас, действительно, многое проясняет, когда говорит о Кунегласе, как о «колесничем из твердыни Медведя». Медведем, на которого он здесь ссылается, не может быть сам Кунеглас, а, скорее, кто-то, кто прежде носил этот титул: по-видимому, человек, который построил твердыню. Так как Вирокониум был заново укреплен примерно в 500 году, и Овейн Ддантгвин в то время был королем, вероятно, Овейн--и есть Медведь. Тогда, несомненно, Овейн Ддантгвин был тем воителем, который превратился в легендарного Короля Артура.
Овейн правил самым могущественным королевством в стране в то самое время, когда Артур, по преданию, был самым могущественным королем Британии. Овейн правил из самого значительного города в Британии, когда Артур, по преданию, правил из своей великолепной столицы. Овейн--самый подходящий кандидат на роль предводителя бриттов в битве при Бадоне — Артур, по преданию, был этим предводителем. Овейн правил королевством Повис—в одном из самых старых источников, упоминающих об Артуре, сказано, что он был королем Повиса. Вероятно, боевым прозвищем Овейна было Медведь — слово «Артур» означает «Медведь».
Несмотря на мнение местных историков, мы с Мартином были убеждены, что нашли исторического Артура. Что же касается поисков Авалона, мог ли Овейн Ддантгвин помочь мне найти этот остров? Как король Повиса, он, вероятно, был похоронен в Берте. К несчастью, Берт был столь же непохож на Авалон, как и Гластонбери. В Темные века он мог представлять собой остров, но он никоим образом не соответствовал описанию, которое дал Августин. Но если Овейн был Артуром, его место погребения мало помогло бы в поисках Авалона. В сочинении Джеффри из Монмута Артур в действительности не был похоронен на таинственном острове. Но Джеффри утверждает, что Артур был перенесен на Авалон, чтобы исцелить там свои раны, после того, как был смертельно ранен в битве при Камлане1. Предположительно — так как Артур умирал — остров не мог находиться очень далеко от места битвы. Если бы я смог найти место последней битвы Овейна, возможно я смог бы отыскать Авалон. Джеффри рассказывает нам, что битва при Камлане произошла в результате мятежа, возглавляемого вероломным племянником Артура, Мордредом. При Камлане две армии встретились для решающего сражения, в котором Артур получил свою смертельную рану. Ненний не упоминает об этой битве, вероятно, потому, что его рассказ касался только побед Артура. Однако это делает другой источник сведений о Темных веках—«Валлийские анналы». Краткая заметка о 539 годе гласит: «Сражение при Камлане, в котором пали Артур и Мордред». К несчастью, больше нам ничего не сказано, и ни одна рукопись, относящаяся к Темным векам, не упоминает о битве. Где же находился Камлан? Согласно Гильдасу, также как и Артур, Овейн принял смерть от рук своего племянника. Также как и легендарный Мордред, племянник Овейна в битве нанес поражение своему дяде. Место битвы не названо, но я считал, что у меня достаточно исторической информации, чтобы выяснить, где произошло сражение: отдаленное ущелье в горах Уэльса, которое до сих пор называется Камлан.
Глава 6 Новый Иерусалим
После сообщений о распятии Иосиф Аримафейский боль-ше не появляется в Новом Завете (Иосия, брат Иисуса —тоже). Как и Мария, он просто исчезает. Однако, согласно ран-несхристианским преданиям, он перебрался в Британию. Историю путешествия Иосифа на Британские острова рассказал в Средние века бургундский поэт Робер де Борон в своем про-изведении «Иосиф Аримафейский», написанном примерно в 1200 году. Согласно этой истории, когда Синедрион обнаружил, что Иосиф был учеником Христа, его лишили сана и бросили в темницу. В конце концов, он сбежал, вместе с Никодимом покинул Иудею и отправился на север. Наконец, после многих тяжелых ситуаций, он пересек пролив Ла-Манш и поселился в Британии, где построил особую часовню для хранения Грааля. Борон не называет источник своих сведений, говорит только, что это была книга, написанная несколькими христианскими священниками. Хотя это был первый подробный рассказ о путешествии Иосифа в Британию, существуют еще два гораздо более ранних упоминания об этом предании, датирумые почти на тысячу лет раньше, чем время написания Робером де Бороном «Иосифа Аримафейского». «Evangelium Nicodemi» и «Vindicta Salvatoris», появившиеся в IV веке и приписываемые Никодиму, упоминают о путешествии Иосифа. Но, как и Робер, они не говорят, где находится часовня Иосифа.
Робер не включает Марию в число спутников Иосифа во время его бегства из Иудеи. Могла ли она, как в это, очевидно, верил Джованни Бенедетти, тайно подразумеваться под словом «Грааль»? Грааль, как сказано у Робера, это—чаша с тайной ве-чери, но само слово явно имеет более глубокое, символическое значение. В происхождении слова «Грааль» кроется какая-то тайна. Робер — не первый известный автор, который употреблял его. Таковым был французский поэт Кретьен де Труа, он примерно в 1190 году изобразил Грааль в виде блюда для при-частия. Другой автор, немецкий поэт Вольфрам фон Эшенбах, который писал в то же время, что и Робер, упоминает Грааль, как волшебный камень. Следовательно, слово, во-видимому, относится к чему-то особенно священному. Когда я перечитал «Иосифа Аримафейского» Робера де Борона, мне стало ясно, что Грааль у него символизирует нечто иное, чем потир Иисуса. Он ссылается на «великую тайну, которую называют Граалем». Сразу же после этого, он, вероятно, намекает на эту тайну, когда говорит: «Вот послушайте, как Иосиф прибыл в Англию, но в то время она называлась Британия, и после пятнадцать лет был с Нашей Госпожой, и, как я понимаю, Иосиф прислуживал ей».
Наша Госпожа — это Дева Мария. Если исключить версию, что упоминание само по себе имело символическое значение, Робер действительно говорит--Мария прибыла в Британию. Более того, он, вероятно, подразумевает, что тайна Грааля каким-то образом связана с ней. Иосиф служит Граалю, и он же прислуживает Нашей Госпоже. Возможно, Бенедетти был прав: Грааль и Мария — одно и то же.
Когда я впервые прочитал рассказ о путешествии Иосифа в Британию, то задался вопросом, могла ли подобное произойти в начале I века. Оказалось, что в этом нет ничего невозможного. Британия отнюдь не была первобытным захолустьем, как это можно было бы себе представить. Возможно, до прихода римлян здесь не существовало городской цивилизации, но богатые месторождения полезных ископаемых уже на протяжении пятисот лет привлекали в страну средиземноморских купцов. Олово, медь и свинец экспортировались из Корнуолла, Сомерсета и Уэльса, начиная с V века до н.э., и в 460 году до н.э. греческий историк Геродот говорит об этой торговле. Именно для того, чтобы обеспечить себя столь ценными ресурсами, Юлий Цезарь безуспешно пытался завоевать Британию в 55 году до н.э. Со времен Цезаря отовсюду к северному побережью Фран- ции вели римские дороги, и торговые корабли часто пересекали пролив, направляясь к Британии. Действительно, за несколько лет до того, как императору Клавдию удалось захватить страну в 43 году н.э., около нынешнего Сент-Олбанс в Хартфордшире существовало римское торговое поселение. В Римском музее этого города хранятся многочисленные предметы, которые от-носятся ко времени правления императора Тиберия, умершего за восемнадцать лет до вторжения. Любой человек из любой точки Римской империи мог достичь Британии, а многие римские граждане уже жили и работали здесь.
Риму принадлежала огромная империя, протянувшаяся от Персидского залива до севера Франции, и Британия была просто еще одной территорией за границей империи, где в безопасности мог поселиться любой политический или рели-гиозный диссидент. В самом деле, в ранних исторических ис-точниках есть упоминания о том, что некоторые из учеников Иисуса именно так и поступили. По словам британского монаха Гильдаса, который писал в середине Vl века, некоторые из первых учеников Иисуса приехали в Британию в последний «год правления Тиберия — 37 год н.э. Это произошло всего через несколько лет после распятия и за несколько лет до того, как св. Павел начал проповедовать. Если Гильдас прав — а современные ученые считают его добросовестным историком, который пользовался достоверными историческими текстами-- то Иосиф Аримафейский и его сторонники лучше всего подходят на роль этих учеников. Считается, что большинство других выдающихся учеников оставались в Палестине спустя долгое время после распятия.
Проблема в том, что ни в одном из этих упоминаний об Иосифе Аримафейском или учениках Иисуса в Британии на са-мом деле не сказано о том, где они поселились. Где могла находится часовня Иосифа? Любая церковь, построенная в начале века, должна была представлять собой примитивное сооружение, которое уже давно рассыпалось бы. К счастью, начиная с самых первых лет, христиане восстанавливали и перестраивали первые церкви, делая их все больше и выше с каждым прошедешим веком. В Британии большинство средневековых церковных зданий стоят на месте церквей, восходящих к временам саксов и даже римлян. Следовательно, возможно, что церковь, аббатство или собор все еще стоят на месте прежней часовни Иосифа.
Тем не менее, в Британии тысячи церквей; откуда мне начать? Единственным проводником для меня служил Бенедетти. Если он был прав, то он нашел то место, которое считал могилой Марии. Не сохранилось официальных записей, по крайней мере, доступных для меня, о том, куда отправился Бенедетти в поискаx могилы Марии. Поэтому я должен был восстановить ход его мысли. Если он верил, что Мария была Граалем, тогда он, как и я, должен был связать ее с Иосифом Аримафейским. Следовательно, он должен был поехать в Британию. Но откуда он начал свои поиски? Насколько я знал, в стране есть только одно места, которое имело какое-либо отношение к земной жизни Марии. Именно отсюда, как я решил, должен был начать Бенедетги.
...В крохотную, состоящую из одного помещения, часовню набилось, должно быть, человек пятьдесят. Они дружно хором пели «Аве Мария», в то время как сотни свечей мерцали и ча-дили на палках вдоль стен. Это был так называемый Священ-ный Дом --- точная копия дома Девы Марии, построенного на том самом месте, где, по преданию, она жила. Я находился не в Назарете, не в Иерусалиме и даже не в Эфесе. Я был в Уолсин-гхэме, около норфолкского побережья восточной Англии.
Однажды в 1061 году Ричельдис де Фейверчес, хозяйка по-местья в Уолсингхэме, объявила, что, когда она молилась, ей явилась Дева Мария. По-видимому, Мария сказала ей, что не-когда она жила на этом месте и что в память о ней Ричельдис должна восстановить ее дом. Так она и поступила, и в течение следующих пятисот лет маленькая каменная хижина стала од-ним из самых популярных в Англии центров паломничества. При Генрихе VIII, когда в 1530-е годы закрывались монастыри, было закрыто и святилище. А во время Гражданской войны его разрушили пуритане. Однако в 1930-е годы Священный Дом был восстановлен местным священником, отцом Альфредом Паттеном, и вокруг него воздвигли огромную церковь.
Хотя не сохранилось никаких записей о подробностях ее видения, Ричельдис де Фейверчес, очевидно, верила, что Мария провела свои последние дни в Англии и умерла в Уолсингхэме. Сказано ли ей было во время видения, почему Мария пришла сюда или с кем она пришла — остается неизвестным. Однако же, мы знаем, что заявление Ричельдис поставило английскую Церковь перед сложным выбором. Англичане были счастливы, что на их родной земле стоит святилище Марии, но офи-циальная позиция Церкви состояла в том, что Мария умерла в Эфесе. Стиганд, архиепископ Кентерберийский, нашел комп-мпромиссное решение -- он истолковал видение Ричельдис, как желание Девы, чтобы на этом месте была воздвигнута точная копия ее дома в Назарете. Отсюда святилище стало известно, как Английский Назарет, и до сегодняшнего дня подобную версию этой истории рассказывают паломникам.
Я сильно сомневался, что Бенедетти принял бы видение леди Ричельдис в качестве доказательства того, что Мария жила в Уолсингхэме. Но он мог искать исторические свидетельства болеe раннего предания, связывающего Марию с городком. В конце концов, если не существовало легенды, связывающей Марию с этой местностью, тогда почему так серьезно отнеслись к словам Ричельдис? Я был уверен, что Бенедетти, по крайней мере, посетил святилище. И я оказался прав. Замечательно, что мне посчастливилось встретиться с пожилой дамой, которая вспомнила-- Бенедетти действительно останавливался в городке. Эдна Боуэн была одной из добровольных служительниц в святилище в течение более чем пятидесяти лет и помнила, какое волнение они испытали, когда служащий Ватикана остановился в местном католическом приюте в 1950 году.
Пока тем утром я ждал в святилище встречи с миссис Бауэн, я наблюдал за множеством паломников, которые толпи-лись в каждом углу церкви. Вокруг Священного Дома стояло не меньше пятнадцати маленьких часовен, по одной на каждое из «таинств» — важных эпизодов из жизни Иисуса и Марии. От римских католиков требуется размышлять над «таинствами», когда они читают «розарий» после исповеди, начиная с Бла-говещения и заканчивав коронованием Марии, как Царицы Небесной. «Розарий» -- эта кульминация поклонения Марии. Начимная с XIХ века, он представляет собой перечень молитв, которые обычно читают, перебирая четки, чтобы не сбиться со счёта. Чтобы показать, какое значение приобрела Мария укрепившейся Церкви, в «розарии» сто пятьдесят раз повторяется «Аве, Мария».
Обо всем мог поведать алтарь в часовне Благовещения. Мария изображена на барельефе из белого мрамора, когда сидит перед архангелом Гавриилом. Ангел не только возвещает о зачатии Христа, он стоит на коленях перед Марией и молится ей -- как паломники, которые, как казалось, были прикованы к месту образом Пресвятой Демы. Когда пришла миссис Боуэн, мы сели в вестибюле, и она сказала мне о визите Бенедетти. Она хорошо помнила, что Бенедетти верил, что Пресвятая Дева прибыла в Англию, более важно, сам он был здесь именно потому, что искал могилу Марии.
—Бенедетти считал, что могила Марии находится в Уол гхэме? — спросил я.
—Думаю, поначалу да, но, в конце концов, он решил, она жила в другой части страны,--миссис Боуэн попыталась вспомнить подробности. — Это было связано с кем-то — я полагаю, он жил в девятнадцатом веке—кто думал, что Пресвятая Дева приехала в Англию. Кто-то знаменитый, кто писал книгу или что-то в этом роде, пока жил в старой усадьбе в Дартмуре. Мистер Бенедетти сам отправился туда, уехав от нас...
Она так и не смогла вспомнить имени автора или названия поместья. Все, что она могла сказать — это то, что в этом помес-тье произошло несколько явлений или видений Девы Марии.
-- Бенедетти верил этим видениям? — спросил я.
— Думаю, у него самого было видение. Когда он написал нам письмо с благодарностью за наше гостеприимство, он упомянул, что видел в поместье нечто, что подсказало ему, где жила Пресвятая Дева.
Хотя я, естественно, скептически относился к любому исто-рическому указанию, которое Бенедетти мог получить из виде-ния, я подумал, что стоит последовать его примеру. Кроме того, по всей вероятности, Священная Канцелярия восприняла его слова достаточно серьезно, чтобы заставить замолчать. Но где была расположена эта усадьба? Дартмур занимает очень боль-шую территорию.
Поиски отняли у меня несколько недель, но мне удалось отыскать это поместье. Я понимал, что не могло быть много явлений Девы Марии, особенно, в частных усадьбах. Раз Бене-детти действительно узнал о том, значит, об этом было повсюду известно. Обратившись с запросом в канцелярию католического архиепископа, в «Пресс Ассошиейшн» и многочисленные службы, собирающие газетные вырезки, я, наконец, обнаружил то, что наверняка должно было считаться интересным случаем в архивах Общества исследования психики. По всей видимости, явление женщины в белом сиянии видели многие обитатели поместья Элтон-Мэнор около деревни Уайдкомб в Дартмуре. Они твердо верили, что явившаяся была Девой Марией. Видения начались в 1805 году, когда Эмили Реддингтон, хозяйка поместья, вероятно, исцелилась от туберкулеза благодаря видению. С этим домом также был связан известный писатель. В 1899 году здесь останавливался знаменитый романист сэр Артур Конан Дойл.
Будучи создателем Шерлока Холмса, Конан Дойл увлекался паранормальными явлениями. Он регулярно посещал спиритические собрания и сеансы, и останавливался в домах, где, по слухам, обитали привидения. Он также был членом Теос офического общества, группы мистиков, которые верили в физическое появление ангелов. Когда он услышал о предпола-гаемых явлениях в Элтон-Мэнор, Конан Дойл решил, что это действительно был ангел и оставался в доме в течение двух не-дель. Сам он не был свидетелем видения, но дом показался ему настолько жутким, что вдохновил на создание места действия для самого знаменитого из детективных романов о Шерлоке Холмсе — «Собаки Баскервилей».
Должно быть, Элтон-Мэнор и был тем местом, которое я ис-кал, а сэр Конан Дойл --- предположительно, тем знаменитым писателем, имя которого не могла вспомнить миссис Боуэн. Она сказала, что этот человек, пока жил в поместье, написал что-то, что убедило Бенедетти посетить дом. Предположительно, Конан Дойл начал там работу над «Собакой Баскервилей». Однако я не нашел в книге ничего, как бы не напрягал воображение, что относилось бы к Деве Марии. Единственное, что отдаленно было связано со сверхъестественным -- это сама собака, точнее, легенда о собаке-призраке. Ее использовал главный злодей, чтобы пугать до смерти наследников Баскервилей. Очевидно, существовала подлинная легенда о подобном создании, связанная со Скалой Собаки, возвышающейся над Элтон-Мэнор.
Когда я позвонил Маргарет Тиммингс, нынешней владели-це поместья, она рассказала много полезного, но ничего не знала о Джованни Бенедетти. В 1950 году владение принадле-жало чете пожилых супругов, которые скончались в 1960-х. Тем не менее Маргарет Тиммингс все знала а привидениях. Они и в самом деле появлялись -- всего лишь два года назад. Тогдашние владельцы, Кристина и Роберт Мортон, объявили, что видели, как один раз так называемая «Светлая Дама» появилась в столовой, а другой раз -- наверху лестницы. Оба они, однако, не были религиозными людьми, поэтому не поверили, что это была Дева Мария. Они совершенно не представляли, кто эта мог быть. Мортоны переехали, а миссис Тиммингс никогда лично не встречала привидений. Однако она сказала мне, что могла бы договориться о встрече с человеком, который видел «Светлую даму», Стивом Джоветтом. Это местный исследователь паранормальных явлений, которого Мортоны приглашали в свой дом. Он согласился прийти в поместье этим утром.
Спускаясь в долину Уайдкамб, узкая дорога круто уходила вниз, между густых зарослей живых изгородей и вела в густой лес, в глубине которого стоял Элтон-Мэнор. Когда мая машина, заскрипев по гравию, остановилась перед домом, я понял, почему это здание настолько вдохновило Конан Дойла. С фа-садом, напоминающим замок, и причудливо украшенными дымовыми трубами, черное с белым здание из дерева и кирпи-ча представляло собой идеальную декорацию для любого готического фильма ужасов. Я уже почти ожидал, что на крыльце появится горбатый дворецкий и скажет, что хозяин ждет. Вместо него поприветствовать меня вышла улыбающаяся дама в костюме из плотного твида.
--Вы хорошо добрались? — она, широко улыбаясь, шагнула вперед и крепко пожала мне руку — Маргарет Тиммингс.
После обычного разговора о погоде я последовал за ней в дом. Из пахнущего плесенью холла, обшитого панелями из темного дерева, массивные дубовые двери вели в многочисленные комнаты на первом этаже. Сразу от входа широкая лестница поднималась к окруженному балюстрадой балкону, на стойках перил былн вырезаны геральдические животные и семейные гербы. Голос миссис Тиммингс отдавался эхом по всему зданию, когда она рассказывала мне удивительную историю поместья. Кроме явлений «Светлой Дамы», в доме происходят и другие странные вещи, -- сказала она. — Электроприборы постоянно выходят из строя, лампочки взрываются, есть телевизионные и радиопомехи — все что угодно.
Миссис Тиммингс проводила меня в столовую.
--Здесь все началось, -- продолжала она. — «Дама» впервые появилась в 1805 году.
Мы как будто шагнули в прошлое. На стенах обои цвета буй-воловой кожи, окна в свинцовых переплетах, огромный камин, а над ним — панно с начальным стихом из знаменитого церковного гимна Уильяма Блейка «Иерусалим».
--«Дама>> замечательно помогла поместью войти в историю,—утверждала миссис Тиммингс.— Блейк действительно останавливался здесь в 1810 году, в надежде увидеть ее своими глазами. Говорят, что он написал «Иерусалим», пока находился здесь. И, конечно, сэр Артур Канан Дойл. Именно здесь он начал писать «Собаку Баскервилей».
Было легко представить, что комната полна табачным ды- мом, а перед пылающим камином стоит Шерлок Холмс и, за-думчиво затягиваясь дымом из трубки, рассказывает доктору Ватсону о своих открытиях.
Когда полчаса спустя пришел Стив Джаветт, я сильно уди-вился. Я ожидал увидеть довольно эксцентричного человека, но он оказался вполне практичным. Он изучал психологию в Эксетерском Университете и, по его словам, скептически от-носился к призракам -- до той ночи, которую провел в Элтон-Мэнор. По-видимому, он и прежний владелец поместья, Роберт Мортон, вместе видели явление, о котором Стив сказал, как о туманном столбе света, который мерцал и потрескивал, паря над землей. Стив казался искренним, хотя был настроен более чем скептически.
— Это не очень похоже на Деву Марию, — проговорил п.
--Думаю, это был какой-то природный феномен. Шаровая молния, плазма, что-то в этом роде.
— Но Роберт видел его раньше, не правда ли? Он говорил об этом, как о «Даме».
--- Да, говорят, что раньше оно принимало облик женщины
— Если они правы, то это не может быть шаровая молния. –
--Думаю, что, когда люди сталкиваются с чем-то настолько удивительным, то они дают волю воображению — например, своим религиозным представлениям, раз они видят в этом Деву Марию.
--Так в чем, вы думаете, причина этого явления?
--Не знаюо. Что-то, связанное с этой долиной. Возможно, дело в граните. Больше сотни людей были свидетелями чего-то подобного в церкви, там наверху, — он показал в окно на шпиль приходской церкви, возвышавшийся над деревьями.
Стив объяснил, что вечером 21 октября 1638 года во время службы в уайдкомбской церкви св. Панкратия, на которой присутствовало много людей, чудесным образом появился огненный шар и стал парить над алтарем. Потрескивая и гудя, он проплыл прямо по центральному проходу перед глазами ошеломлённых прихожан. Наконец, он взорвался, снеся половину крыши и убив четырех человек. В то время это сочли происками дьявола. Старинный памятник в церкви все еще служит напоминанием о погибших -- вместе с мемориальной доской более позднего времени, которая объясняет случившуюся трагедию шаровой молнией.
--Что же такое на самом деле шаровая молния? -- спросил я.
--Редкое природное явление, при котором ионизированный газ из сильно заряженных частиц воспламеняется, как мощная электрическая искра.
Я не знал, что и думать об этой истории. Стив казался впол-не уверенным в своих словах. В любом случае, какое отношение могло иметь реальное или вымышленное привидение в Элтон-Мэнор к поискам могилы Марии, которые вел Бенендетти?
После того, как Стив ушел, я поблагодарил миссис Тиммингс за помощь и сел в машину.
--Будьте осторожны, — проговорила она, пока я пристегивал ремень. — Сегодня вечером обещают сильный туман.
Я посмотрел вверх туда, куда уходила дорога, петляя среди торфяных болот. Густой туман уже спускался в долину. По дороге я пытался представить себе, что побудило Бенедетти посетить Элтон-Мэнор. Хотя он мог заразиться общей страстью к видениям, раз он побывал в доме, но что-то более важное должн-но было заставить его в первую очередь отправиться именно туда. Но что? Насколько я мог выяснить, те, кто думали, что видели в поместье Деву Марию, никогда ничего не говорили об ее могиле. Если миссис Боуэн была права, что бы это ни было, оно было связано с тем, что написал Конан Дойл, пока жил в доме. Но что могло заставит археолога из Ватикана серьезно отнестись к истории Элтон-Мэнор? Я еще мог понять, что ее проглотил Конан Дойл, увлекавшийся спиритизмом, и я мог понять Уильяма Блейк с его известной склонностью к видениям, который посетил поместье, но...
Я резко затормозил и чуть не врезался в изгородь. Меня внезапно как громом поразило: Бенедетги вообще не видел при-видения. Он никогда и не говорил, что видел. Как и миссис Боуэн, я все понял неправильно. Его визит в поместье не имел никакого отношения к видениям. Я быстро вернулся обратно в Элтон-Мэнор и попросил у изумленной миссис Тиммингс раз-решения еще раз взглянуть на столовую.
--В чем дело? --спросила она, когда я остановился перед ка-мином.
-Вот, --сказал я, показывая на стих из гимна Блейка. --- Как давно это здесь?
-С начала девятнадцатого века. Реддингтоны повесили его сюда, потому что Блейк написал «Иерусалим», когда гостил у них.
Я спросил у миссис Тиммингс, нельзя ли воспользоваться ее телефоном, и позвонил миссис Боуэн, чтобы спросить, не был ли Уильям Блейк тем самым знаменитым писателем де-вятнадцатого века, который что-то сочинил, пока жил в по-местье.
--Мне очень жаль, но я просто не могу вспомнить, -- после-довал ответ.
--Блейк написал гимн, -сказал я. --Думаю, что...
--Гимн!--с волнением воскликнула миссис Боуэн.--Да, пра-вильно?
Все подтвердилось. Я предполагал, что Бенедетти поехал в Элтон--Мэнор, не потому что Конан Дойл там что-то написал. Но именно Уильям Блейк привлек его в это место. Здесь, над камином висел стих, в котором было сказано все:
Бродил ли он когда-то встарь
В зеленых Англии горах?
О, Агнец Божий, был ли ты
На милых Англии лугах?
Я много раз пел эти слова, когда был школьником, но никогда не задумывался над их смыслом. Ни разу--до сегодняшнего дня. Агнец Божий--это Иисус. Блейк подразумевал, что Иисус Христос побывал в Англии.
Я перелистывал принадлежащую миссис Тиммингс биогра--фию Блейка. Блейк был писателем, художником и, в некотором роде, мистиком. Говорят, что большинство его произведений были порождены видениями. Очевидно, он действительно верил, что Иисус Христос посетил Британию, прежде чем начать Свое служение в Палестине. Блейк даже объявил, что у него есть документальное свидетельство этого. К несчастью, он никогда предъявлял свое доказательство и, насколько было и известно биографу, никому не рассказывал, где оно. Биограф не воспринял его заявление всерьез, но, возможно, Бенедетти отнесся к нему иначе. Должно быть, именно поэтому он посетил Элтон-Мэнор. Он пытался обнаружить то самое свидетельство, о котором говорил Блейк. Если Иисус побывал В Англии, тогда, возможно, Иосиф Аримафейский построил свою часовню там, где Христос основал церковь. Бенедетти, должно быть, также надеялся обнаружить места, которое имел в виду Блейк, когда писал гимн. В гимне сказано все о строительстве в Англии нового Иерусалима: по-видимому, в том же месте, куда пришел «Агнец Божий». К несчастью, Блейк никогда открыто не признавался в том, что он хотел этим сказать. Но здесь был ответ. Под стихом висела небольшая выцветшая картина, изображавшая одинокий холм с каменной башней на вершине. В нижней части её позолоченной рамки была прикреплена табличка с названием, именем художника и датой: «Иерусалим»--Эмили Реддингтон.1810»
--Эмили, она была первой, кто видел даму,— сказала миссис Тиммингившееся упоминание этого названия. В своей «Истории Тиммингс. — Картина висит над камином почти двести лет.
Конечно, она представляла ценность. И не только потому, что была старинной западе Британии. Блейк гостил у Реддингтонов, когда сочинил «Иерусалим». Эмили Реддинггон, без сомнения, должна была знать, место, которое он имел в виду. В своем письме Бенедетти сообщил, что видел в столовой нечто, что подсказало ему, где искать. Мы предполагали, что он ссылается на видение, которое говорило с ним. Но именно картину он должен был увидеть. Она подсказала ему, где искать. А в пейзаже, изображеном на ней, можно было безошибочно узнать очертания Скалы Гластонбери.
Я и раньше знал, что легенда о Граале связана с городом Гластонбери, но долгое время относился к ней, как к средневековой выдумке. Возможно, пришло время пересмотреть свои взгляды. Так или иначе, Гластонбери должен был стать следующей остановкой на пути по следам Бенедегги.
...По сторонам от главной дороги при въезде в город-ярмарку Гластонбери рекламные щиты приглашали туристов посетить «Древний Авалон» — остров, прославленный Артуром. Укрывшийся среди холмов в сердце Сомерсетских болот, в ран нехристианские времена Гластонбери представлял собой почти что остров. Несомненно, выгодно расположенная на самом высоком холме, Скала Гластонбери, с ее одинокой башней на вершине, была видна на несколько миль вокруг среди плодо- родной равнины Сомерсета.
В своем произведении Робер де Борон рассказывает нам, что действительности — это тот самый Авалон, который имел в виду Иосиф Аримафейский основал свою первую христианскую общину в Британии в «Долине Авалона». Здесь он построил часовню, в которой хранился священный Грааль. К несчастью Робр ни словом не намекает на то, где в действитель- ности находится Авалон. Немногим более может помочь и самое старое Дсохранившееся упоминание этого названия. В своей « Истории королей Британии», написанной около 1135 года, валлийский эпископ Джеффри из Монмута говорит, что это -- остров где- то на западе Британии. Он не упоминает об Иосифе Аримафейском или о Священном Граале, но связывает этот остров с именем короля Артура. По его словам, после последней битвы раненый Артур был перенесен на остров в святилище к целителям, чтобы о нем заботились девять святых дев.
Связь Гластонбери с Авалоном возникла благодаря откры-тию, сделанному, по преданию, в местном аббатстве в концеXII века. Впечатляющие руины аббатства Гластонбери, которые сохранились до сегодняшнего дня и датируются концам XII века, стоят на месте более древних построек, разрушенных пожаром в 1184 году. В 1190 году, когда аббатство восстанавливали после пожара, монахи объявили, что обнаружили могилу, в которой лежали кости высокого мужчины. Как было сказано, вместе с останками был найден свинцовый крест с латинской надписью: «Нiс iacet sepultus inclitus Rех Arturius in Insulа Аvаlопiа» («Здесь, на острове Авалон, лежит лрославленysq Король Артур»). С того времени Гластонбери повсеместно cчитается древним островом Авалон, а аббатство Гластонбери тем местом, где Иосиф Аримафейский построил свою церковь. Так не здесь ли Дева Мария провела свои последние дни? Не была ли она тоже похоронена где-то поблизости?
Тысячи туристов, ежегодно посещающих город, не подвер-гают сомнению его притязания на роль таинственного острова Авалон. Однако я был далеко не уверен, что Гластонбери в действительности -- это тот самый Авалон, который имел в виду Джеффри из Монмута. Надпись на кресте отождествляет останки с останками Артура, а это место -- с Авалоном, хотя в рассказе Джеффри, на самом деле, Артур не был похоронен на Авалоне. Он был всего лишь перенесен на остров, чтобы там исцелить свои раны. В действительности, Джеффри не говорит, где Артур умер или где он, в конце концов, нашел вечный покой.
В полдень я встретился с Джеймсом Уитмором, археологом из Бристольского Университета, который помог мне в работе над книгой о Граале. Стоя среди живописных руин аббатства, мы обсудили возникшие у меня подозрения. Табличка перед нами указывала, где монахи нашли могилу.
--В 1962 году археологи провели раскопки на этом месте, и они действительно нашли свидетельство того, что здесь нахо-дилась старая могила, -- сказал Джеймс.
--Но вы сомневаетесь, что это была могила Артура?--спро-сил я.
--Находка вряд ли была случайной, если хотите знать. Аб-батство отчаянно нуждалось в средствах для восстановления после пожара. Истории об Артуре имели бешеную популярность, и мощи принесли большой доход.
Священные мощи представляли собой земные останки святых: их кости или, в некоторых случаях, мумифицированное тело. Люди верили, что в них содержится божественная сила --они могут исцелять от болезней, защищать от зла и охранять душевное здоровье. В Средние века мощи были бесценны, все жаждали заполучить их, и поиски стали навязчивой идеей во многих странах. Многие монахи считали своим священным долгом найти их и доставить своему настоятелю. В аббатствах по всей Европе мощи помещались в открытую раку, и тысячи паломников стекались туда в надежде, что близость к останкам сможет им помочь, исцелить или просветить. Паломники были готовы заплатить, чтобы увидеть мощи или прикоснуться к ним, и это принесло огромное состояние церквям, аббатствам и соборам, где хранились кости самых известных святых. Часто религиозный центр приобретал богатство и могущество только благодаря доходам от мощей. Хотя Артур не был святым, он, как известно, был великим королем. А кости могущественных правителей, как считалось, обладали особыми чудесными свойствами, которые приносили успех, богатство и власть.
--Я не сомневаюсь, что братья нашли древнюю могилу, -- сказал Джеймс. -- Меня беспокоит крест. Он хранился в аббатстве вместе с костями, пока не исчез во времена Реформации. Так что его нельзя изучить. В любом случае, текст надписи сам по себе наводит на мысль о мистификации. Он категорически утверждает, что не только кости принадлежали Артуру, но и что Гастонбери был таинственным островом Авалон.
Джеймс показал на древнюю могильную плиту у разрушен-ной стены аббатства.
--Пришло бы кому-нибудь в голову высечь здесь слова: «Здесь лежит прославленный аббат Фома в городе Гластонбери»? В то время, когда он был похоронен, все знали название города.
--- Но эти люди были монахами, людьми Божьими, -- сказал я.--Разве они стали бы нарочно прибегать к обману?
-- Да. Они намеренно подделали историческую рукопись, чтобы связать Иосифа Аримафейского со своим аббатством.
Джеймс объяснил, что официальная история аббатства, на-писанная за шестьдесят лет до открытия могилы, была исправ-вена, чтобы отождествить город с Авалоном. В 1130 году ува-жаемый историк Уильям из Малмсбери написал «Церковную историю Гластонбери». Оригинальный экземпляр все еще хра-нится в Тринити-Колледж, в Кембридже, и у Уильяма ничего не сказано о короле Артуре, Граале, Авалоне или Иосифе Ари-мафейском. В 1247 году, после предполагаемой находки остан-ков Артура, монахи переписали и исправили это сочинение. Экземпляр также сохранился в Британской библиотеке, и туда внесен новый фрагмент, рассказывающий, что первая церковь на месте аббатства была построена Иосифом Аримафейским.
.....Тем вечером я сидел в баре «Георгий и Пилигрим», перелистывая копию с оригинала Уильяма из Малмсбери. Джеймс был прав: Уильям никак не связывал Гластонбери с Иосифом Аримафейским. На самом деле, он даже не считал Гластонбери местом, где была построена первая церковь в Британии. Она явно находилась на другом острове. Именно в тот момент, когда я читал отрывок, посвященной этой первой церкви, я чуть не поперхнулся пивом. Уильям сообщал, что, когда посланец папы, Августин, посетил Британию в 597 году, ему показали церковь, которая, по преданию, была построена во времена Христа. Уильям цитирует письмо, отправленное Августином папе: «У западных границ Британии расположен некий королевский остров большой протяженности, окруженный водой, изобилующий всеми красотами природы и снабженный всем необходимым для жизни. На нем первые неофиты католичоского закона, прежде всех познавшие Бога основали церковь, построенную руками Самого Христа... Он все еще хранит ее, ибо она посвящена Марии, Матери Божьей».
Невероятно, но письмо подразумевало, что Августин действительно нашел церковь, построенную Самим Христом. Но под «первыми неофитами католического закона» Августин имел в виду первых последователей Иисуса, Очевидно, после смерти Иисуса кто-то из них вернулся в Британию, чтобы основать христианскую общину вокруг церкви. Но более того--он указал, что церковь была посвящена Марии. До VIII века церкви посвящались только тем святым, чьи могилы, по преданию, там находились. Вот почему императрица Елена посвятила церковь в Эфесе Деве Марии. Если Августин был прав, то эта церковь тоже была посвящена Деве Марии. Значит, источник, которому уже четырнадцать веков, говорит о том, что могила Марии действительно находится где-то ка Британских островахн. Не это ли было свидетельством пребывания Иисуса в Британии, которое (как он сам заявлял) нашел Блейк?
Современные учёные считают Уильяма из Малмсбери очень добросовестным историком, так что нет причины сомневаться, что письмо подлинное. Но как насчет самого Августина? Можно ли ему доверять? Взволнованный, я позвонил Джеймсу и рассказал ему о своём открытии. Джеймс вспомнил, что читал этот отрывок в книге Уильяма из Малмсбери, но не обратил на него внимания.
--Я предполагал, что Августин просто пересказывает местную легенду,--сказал он.
--Вы не думаете, что Августин мог сам придумать эту исто-рию?--спросил я.
Минуту в трубке стояла тишина.
-- Нет, не думаю, -- наконец, проговорил он.--Сейчас мне пришло в голову, что Августин должен был располагать каким-то очень убедительным свидетельством того, что церковь дейс-вительно связана с Иисусом и Марией.
Доводы Джеймса относились к политической обстановке во время визита Августина в Британию.
В середине IV века христианство стало государственной ре-лигией Римской империи. Император Константин надеялся, что католическая вера объединит Римский мир, но в 364 году, всего три десятилетия спустя после Никейского собора, Римская империя раскололась надвое. Западная империя управлялась из Рима, в то время как центром Восточной империи стал город Константинополь (ныне - Стамбул на территории современной Турции). Восточная империя стала называться Византийской (от «Византий»--первоначальное греческое название Константинополя). Она существовала до тех пор, пока, в конце концов, ее не уничтожили оттоманские турки в ХV столетии. Западная империя, однако, вскоре пала под ударами захватчиков-варваров.
»Варварами» римляне называли народы за пределами империи, и первыми из них, кто прорвался сквозь римские границы, были германские племена. Готы, германцы, жившие к востоку от Рейна, никогда не были завоеваны римлянами. Они не представляли реальной угрозы для Рима до тех пор, пока на них самих не напали гунны из Центральной Азии. Сначала, после череды катастрофических неурожаев, свирепые и во-инственные гунны хлынули на запад, к остготам (восточным готам), которых согнали с родных земель. Побежденные остго-ты, в свою очередь, были вынуждены отступить на запад, они напали на вестготов (западных готов) по ту сторону Рейна. Так как у Западной империи больше не было сил защищать свои границы, вестготы двинулись на юг, и к 408 году их вождь, Ала-рих, осадил сам Рим.
Чтобы ответить на это вызов, Гонорий, западный император, был вынужден отозвать войска из Британии. Так как число римских войск значительно уменьшилось, беспорядки на британской земле не заставили себя долго ждать. На севере все больше и больше участились дерзкие набеги шотландских пик-тов через Вал Адриана, и в 410 году британская администрация обратилась к императору с просьбой о помощи. У Гонория, од-нако, были свои проблемы, потому что в тот же самый год вес-тготы Алариха разграбили Рим. Так что британцы не только не получили подкреплений, но и потеряли тех солдат, которые у них еще оставались. Когда империя развалилась на куски, римская армия полностью покинула Британию.
Британия была частью империи три с половиной века, система управления держалась на военной мощи. Это обеспечивало стабильность так долго, что люди не помнили ничего другого. Потом, когда все внезапно исчезло, стране грозила анархия. Каждый свободный бритт был римским гражданином, и мало кто плясал от радости, когда последний корабль с солдатами исчез за горизонтом. Осталось мало достоверных записей, относящихся к тому периоду британской истории, но общую картину можно представить благодаря св. Герману, епископу Оксеррскому, который посетил Британию в 429 году. По словам его биографа Констанция, хотя север вызывал серьезное беспокойство, римский образ жизни еще сохранялся в большинстве британских городов. Вскоре дела пошли все хуже и хуже, и за следующие два десятилетия централизованное управление, по-видимому, полностью рухнуло. Во многих частях страны бритты возвратились к племенным отношениям, а местные вожди вскоре укрепили свою власть. В постоянных стычках из-за территорий Остров неуклонно сползал к анархии и Темным векам. Именно в такую разобщенную и раздираемую междоусобицами страну вошли англосаксы.
В результате нападения гуннов на готов по Европейскому континенту прокатилась волна массовой миграции, вызвав беспрецедентный эффект домино. Он продолжался до тех пор, пока гунны, наконец, не потерпели поражение от объединенной римско-вестготской армии в 453 году. В результате, жители прибрежных земель, которые сейчас являются частью Дании и северной Германии, начали пересекать пролив Ла-Манш, чтобы захватить восток Британии. Эти люди представляли собой разнородную смесь разных племенных групп--ютов, англов и саксов. Позднее их всех стали называть англосаксами или просто саксами. Они легко победили разобщенных и дезоргонизованных местных бриттов--кельтов. Родина англосаксов никогда не была частью Римской империи, и, подобно гуннам, они никогда не были обращены в христианство. Как только Британия была завоевана этими пришельцами, большая часть страны вернулась к язычеству.
Поразительно, но Церкви в Риме удалось выжить. В ночь на 24 августа 410 года н.э. Аларих взял штурмом стены Рима, и его войска три дня бесчинствовали в городе. Впервые за восемьсот лет Рим был разграблен. Казалось, наступил конец--не только для Западной империи, но и для Римско-католической церкви. В далеком Вифлееме, где зародилось христианство, Иероним, выдающийся христианский деятель того времени, писал со слезами на глазах: «Город, который захватил целый мир, сам захвачен».
Благодаря первому из череды почти чудесных событии Рим был спасен: Аларих внезапно умер, и его армия отступила на север к Альпам. Укрывшийся в городе Равенна Гонорий заключил мир с новым вождем вестготов и вступил с ним в союз против гуннов. Выполняя свою часть соглашения, вестготы перешли в христианство. Император продолжая править из слабо защищенной Равенны, и, когда Аттила, самый могущественный из полководцев-варваров, в 452 году подступил Риму со своей армией гуннов, город оказался беспомощным. Невероятно рискуя, Лев, епископ Римский, встретился с Аттилой и убедил его пощадить город в обмен на значительный выкуп золотом. В 455 году, после того, как римско-вестготская армия потеряла силы в боях с гуннами, другое варварское племя, вандалы из северной Германии, окружили Рим и четырнадцать дней грабили город. Лев снова заставил варваров отступить— на этот раз, обратив в христианство их вождя Гейзариха и убедив его вернуться домой. В 493 году последний западный император, Одоакр (на самом деле это германский вождь, который был полководцем в римской армии), потерпел поражение от Теодориха, предводителя остготов. К счастью, Теодорих уже перешел в христианство в Восточной империи, и он тоже пощадил город Рим. После смерти Теодориха в 526 году византийский император Юстиниан отвоевал большую часть Италии, и Рим перешел под покровительство Константинополя. Восточный император совсем не был заинтересован в переезде своего двора обратно—в старую, разрушающуюся столицу. Взамен он позволил Феликсу, епископу Римскому, править городом вместо себя. С политической точки зрения, так зародилось папство.
Сегодня Церковь утверждает, что епископ Римский — папа --занимает свой пост, начиная со времен св. Петра. Согласно католической доктрине, Иисус назначил своего ученика Петра своим преемником, и по церковному преданию, Петр отправился в Рим. В столице Петр назначил своего преемника, который в свою очередь назначил своего, и так продолжается до сегодняшнего дня: всего их было 261, от Петра до Иоанна Павла II (в 2005 г. Иоанна Павла II сменил папа Бенедикт ХVI, избрание папы определяется конклавом кардиналов). Все они были они были «отцами» Церкви — от латинского «рара», от которого произошел титул «папа». Это называется апостольским преемством, а Римская епархия—апостольским престолом-- престолом самого св. Петра.
Подлинная история епископов Римских далеко не так проста. Первые двенадцать таких епископов почти наверняка яв-ляются выдумкой. Их список берет начало от Иринея Лионского, жившего в конце II века. Примерно в 180 году н.э. он написал свое «Доказательство апостольской проповеди», самое старое из известных сочинений, включающее в себя доктрину апостольского преемства. Труд Иринея также содержит самое древнее из сохранившихся в традиции упоминание о том, что Пётр приходил в Рим. Где Ириней почерпнул свою информацию -- неизвестно. Однако он заявил, что первые епископы наследовали друг другу прямо начиная со св. Петра. Кроме одного, о них ничего не известно, и даже единственный, о котором мы что-то знаем, св. Климент (примерно 100 год н.э.), вряд ли дествительно был епископом Римским.
Слово «епископ» происходит от греческого «episkopas», что значит «блюститель», и употреблялось по отношению к главе христианской общины определенного города. До времен Константина, однако, не существовало единой Церкви, и каждая конгрегация вела богослужение так, как считала нужным. Не сущсствовало общего устава или церковной иерархии. Хотя слово «Церковь» часто употребляется историками по отноше-нию к раннему христианству, сам термин вводит в заблуждение. Ведь до Никейского собора в 325 году не существовало такого понятия, как Вселенская Церковь. Когда Ириней писал свой труд, человека, которого он упоминает, как тогдашнего епископа Римского, Елевтерия, отнюдь не считали таковым все христиане в городе --- возможно, только группировка, которую поддерживал сам Ириней.
Первым настоящим епископом Римским, в современном по-нимании этого слова, был Сильвестр, поскольку он был признан таковым Константином в 325 году. Сильвестр, однако, далеко не являлся главой вновь образованной Церкви,--не только из-за статуса самого императора, но и потому что Евсевий, епископ Кесарийский, и Афанасий, епископ Александрийский, были в то время главными епископами. На самом деле, епископ Сильвестр даже не присутствовал на Никейском соборе, где была образована Католическая Церковь.
Так продолжалось до 380 гада, когда епископы Римские стали впервые говорить от имени всей Церкви. В этом году епископ Дамас использовал труд Иринея, чтобы подкрепить свои притязания на папскую непогрешимость. К большой ярости императора, Дамас провозгласил, что он и только он один говорит, как облеченный властью Христовой. Он сильно раздражал других епископов, в особенности восточных, тем, что обращался к ним не со словом «брат», а со словом «сын». Дамас настаивал, чтобы все они называли его «отец»--рара--папа.
Хотя на западе авторитет папы рос, в 364 году, когда империя раскололась надвое, восточная Церковь отказалась признать его кем-то, кроме еще одного епископа. Это, в конце концов, привело к расколу в самой Церкви. Образовались Римско--католическая церковь на западе (ее возглавил пала) и Православная церковь на востоке. Ее возглавил епископ--или патриарх Константинопольский.
Когда восточный император позволил Феликсу править Ри-мом в 526 году, папа стал политическим лидером того, что еще осталось от Западной империи. За пределами Италии, однако, это был не более чем свободный союз кельтских и германских племен. Многие из них являлись христианами лишь номинально. Когда в 590 году папой стал Григорий Великий, все изменилось. Во второй половине VI века германцы-лангобарды выбили византийцев из Италии и к 593 году осадили Рим. Папа Григорий был солдатом, прежде чем принял сан, он использовал свой военный опыт, чтобы укрепить город. Нападение было успешно отражено, лангобарды оказались под таким впечатлением от папы-полководца, что многие из них обратились в христианство и предложили свои услуги в качестве защитников Рима. Вместе с лангобардами в Италии и новообращенными вестготами во Франции, Григорий решил основать на западе новую, христианскую империю, в которой он был бы главой государства. Он приступил к созданию армии из монахов, чтобы пройти по западной Европе, устанавливая папскую власть над колеблющимися в нерешительности христианскими землями. Старая империя включала в себя Британию, и именно там Григорий встретил наибольшее сопротивление. Более полутора веков Остров был фактически отрезан от римского влияния; под властью англосаксов большая часть страны вернулась к язычеству.
Поэтому в 597 году Григорий направил Августина и с ним группу священников в Британию, чтобы обратить в христианство языческих королей. К тому времени англосаксонская Англия разделилась на двенадцать отдельных королевств, и, что выразительно, Августин имел огромный успех, обратив в хрис-тианство три самых крупных из них. В знак признания этого он был назначен первым архиепископом страны, и со своего престола в Кентербери приступил к обращению в христианство, оставшуюся часть Острова. Именно тогда он столкнулся с совершенно непредвиденной проблемой.
Как и папа, Августин думал, что христианство в Британии давно погибло. Он оказался не прав. Англосаксам не удалось завоевать большую часть запада, и здесь сохранилось христи-анство. Кельтская церковь когда-то была частью Вселенской Католической церкви Константина, но почти двести лет она развивалась в изоляции. Во многих отношениях она расходи-лась с римским католицизмом. Наиболее важным было то, что это была монастырская форма религии, которая не признавала никакой центральной власти. Фактически, каждая община устанавливала для себя свой закон. Такое было совершенно неприемлемо для нового взгляда на мир, принятого папой Гри-горием. Хотя Кельтская церковь, в конце концов, присоеди-нилась к Католической в 664 году, первые попытки Августина вернуть ее в лоно Рима окончились провалом. Он выступил против кельтов с проповедями; Григорий пошел дальше и объ-явил их еретиками.
...Когда мы встретились на следующий день в баре «Георгий и Пилигрим», Джеймс рассказал мне, почему он так уверен, что Августин не стал бы лгать.
—В своем письме Августин говорит, что церковь находится на острове, где-то на западе. Это была кельтская Британия. Ча-совня — это храм Кельтской церкви. Августин ничего не приоб-рел и мог многое потерять, делая такое заявление. Если бы он хотел придумать историю о церкви, построенной самим Хрис-том, где существует могила Марии,--он бы сказал, что она на-ходится на востоке---на землях под его собственной юрисдик-цией.
—А как насчет людей, которые рассказали об этом Августи-ну? — сказал я. —Может быть, они все придумали?
— По словам Уильяма из Малмсбери, Августин объявил, что сам видел церковь, — сказал он, просматривая книгу — Действительно, его помощник Паулин даже помогал её ремонтировать.
--Там могла быть церковь, — согласился я. — Но, возможно, ее связь с Иисусом, Марией и первыми ученикам — не более чем легенда.
— Я не так в этом уверен, — сказал Джеймс. — У Августина должна была быть достаточно веская причина, чтобы поверить в эту историю, иначе он бы никогда не написал о ней папе. Объявляя, что Иисус основал свою первую Церковь в Британии, бритты претендовали на альтернативную апостольскую преемственность.
Джеймс был прав. Согласно Библии, Петр был камнем, на котором Иисус построит свою Церковь, и церковная доктрина учила, что Церковь Петра--это Римская церковь. Если Иисус действительно посетил Британию, как, вероятно, думал Авгус-тин, то это могло произойти в течение тех таинственных лет, предшествующих Его служению в Палестине. Следовательно, ОН мог основать христианское движение в Британии прежде, чем назначил Петра своим преемником.
—Это привело 6ы к значительным изменениям в церковной доктрине, — сказал Джеймс. — Августин никогда не написал бы папе об этом, если бы у него не было достаточно убедительных доказательств.
Возможно, письмо Августина убедило Блейка, что Иисус по-бывал в Британии? Если я был прав, то Блейк поверил местной легенде, что Гластонбери — это Авалон. Если он видел письмо, то должен был предположить, что остров Августина — это Глас-тонобери. Но такого не могло быть. Ни при какой игре вообра-жения город не подходил под описание Августина. В то время Гластонбери представлял собой несколько холмов, окруженных болотами, а совсем не «королевский остров большой про-тяженности, окруженный водой, изобилующий всеми красотами природы и снабженный всем необходимым для жизни».
А как насчет Джованни Бенедетти? Согласился ли он с при-тязаниями Гластонбери? Когда он писал миссис Боуэн и ее друзьям, картина Эмили Реддинггон, вероятно, навела его на мысль, что Гластонбери и есть то самое место, где была похо-ронена Мария. Возможно, после посещения Гластонбери он пришел к тому же заключению, что и я. Он решил, что Глас- тонбери не мог быть островом Авалон. Я не имел понятия, куда он отправился дальше, но, по крайней мере, у меня было историческое свидетельство, исходя из которого, можно было решить, куда отправиться. Вопрос состоял в том, где же нахо-дился таинственный остров Августина? Около западного по-бережья Британии существует буквально дюжина островов, и некоторые из них действительно «большой протяженности»—например, остров Мэн или остров Скай.
Ни Августин, ни папа Григорий не могли мне больше помочь. Насколько я смог узнать, не сохранилось ни одной записи о том, что папа предпринял (если он что-нибудь предпринял) по поводу этой церкви. Маловероятно, чтобы он смог сделать что-либо, кроме как скрыть эту историю. Кельтская Британия еще полвека не будет подчиняться папской власти. Так как Августин больше не упоминал об этом, по-видимому, Григорий приказал ему забыть обо всеми держать язык за зубами.
Какими указаниями я располагаю? Если Мария прибыла в Британию вместе с Иосифом и была похоронена в той церкви, о которой писал Августин, то на месте легендарном часовни Гра--аля может стоять старинное здание. Следовательно, возможно, что «некий королевский остров» был тем самым местом, кото-рое Робер и Джеффри называли Авалоном.
Сейчас в Британии не существует места под названием Ава-лон. Если даже она и было, его местонахождение давно забыто. Это произошло после ХII века. Ни Джеффри из Монмута, ни Робер де Борон--никто из средневековых авторов рассказов о Граале — не говорит, где в действительности расположен остров. Моим единственным ключам к разгадке стал король Артур. По словам Джеффри, он был перенесен на остров, чтобы там исцелить свои раны, после последней битвы. Все средне-вековые истории об Артуре связывают Артура с Граалем, и Грааль, по преданию, находится на Авалон. Если бы я мог найти исторического Короля Артура, возможно, я смог бы отыскать и таинственный остров. Я уже провел большое исследование легенды об Артуре для своей книги «Король Артур: подлинная история», в соавторстве с моим коллегой Мартином Китманном. Так что мне было с чего начать.
ГЛАВА 8 АВАЛОН
Шесть столетий спустя после смерти Марии, первые жи-тели Британии, кельты, постепенно были вытеснены с территории нынешней Англии. Часть из них осталась в трех очагах сопротивления--Уэльсе, Корнуолле и Шотландии--в то время, как другие бежали, преодолев Ла-Манш, чтобы обос-новаться в Бретани. Шотландия, однако, не была частью Рим-ской империи, поэтому шотландские племена, пикты, имели мало общего с кельтами Уэльса и Корнуолла. В конце концов, Корнуолл покорился англосаксам, и только та территория, ко-торую мы сейчас называем Уэльсом, сохранилась, как родина романо--бриттов. Англосаксы добились такого господства в восточной Британии, что начали называть бриттов валлийцами (от саксонского слова «weala», что означает «иноземцы»). Бритты, в свою очередь, начали называть себя «суmrи» --- «зем-ляки». Начиная с Х века больше не стояло вопроса об англо-саксонской или кельтской Британии. Имелись две отдельные страны: Англия («Земля англов») и Уэльс. Во времена Артура весь Уэльс и большая часть центральной Англии все еще находились в руках бриттов. Территорию разделили на несколько королевств, самым большим из которых был Повис, занимавший западный Мидленд и северный Уэльс. Овейн Ддантгвин правил этим королевством из города Вирокониум, но, согласно Гильдасу, его племянник Маглокун, в конце концов, сверг его, и королевство разделилось надвое. После смерти Овейна Маглокун стал править отколовшимся королевством Гвинедд в северном Уэльсе, а его двоюродный брат, сын Овейна, Кунеглас, продолжал править уменьшившимся королевством Повис. Следы того времени еще можно видеть на карте современной Британии: сейчас Гвинедд--это графство на северо-западе Уэльса, а Повис--графство в восточном и центральном Уэльсе.
Гильдас говорит, что Маглокун победил Овейна, но он не приводит никаких подробностей. Должно быть, это было скорее сражение, чем дворцовый переворот, так как нам сказано, что он победил своего «дядю короля и его славное войско копьем и мечом». Поскольку образовалось два королевства, сле-довательно, битва должна была произойти где-то на границе, разделяющей их. Она также должна была состояться вскоре после 545 года, так как Гильдас говорит о ней, как о недавнем событии. Маглокун и Кунеглас определенно были еще живы ---в своем сочинении он обращается к ним обоим лично. Мятеж Мордреда против Артура произошел точно в это же время. Джеффри из Монмута говорит нам, что он закончился битвой при Камлане: «Валлийские анналы» относят это очевидно подлинное историческое событие к 539 году. Наиболее под--ходящее место для подобной битвы действительно расположено у ныне существующей границы между Повисом и Гвинеддом. Это единственное место на Британских островах, которое до сих пор носит название Камлан--отдаленное открытое ущелье в горах примерно в восьми километрах к востоку от Долгеллая в северо-западном Уэльсе. В отличие от Гластонбери, все, что встречает туриста, приехавшего в эту продуваемую ветрами долину--это одинокая табличка, рассказывающая ему или ей, что именно здесь потерпел поражение Артур. Здесь нет ни магазинов, ни кафе, ни одного строения. В тот день, когда я туда приехал, компанию мне составляли только промокшие под дождем овцы, блеющие на окутанных туманом склонах холмов.
Несомненно, поражение Овейна и битва при Камлане--одно и то же событие. Хотя исторический Маглокун не погиб, как о сказано о Мордреде, но все остальное совпадает. Обе битвы произошли в одно и то же время в одном и том же месте. Более того, по преданию, королевство Артура распалась после его смерти, и королевство Овейна разделилось надвое, когда он умер. В высшей степени невероятно, чтобы два одинаково могущественных вождя по отдельности сражались со своими племянниками в одном и том же месте в одно и то же время.
Ещё более вероятно, что Мордред и Маглокун--один и тот человек, а путаница, связанная с его смертью, возникла столетия спустя после битвы. Маглокун в действительности озна-чает «Могучий Пес». Валлийские рукописи, например, генеалогии в «Валлийских Анналах», также называют его Маэлгвин-«Белый Господин». Возможно, оба титула относятся к историческому Мордреду, также как имя Артур было боевым прозвищем Овейна. «Медведь» и «Могучий Пес» или «Белый Господин» погибли в сражении. Так или иначе, если исторический Артур был смертельно ранен в долине Камлана, как утверждает Джнффри из Монмута, тогда остров Авалон должен находиться где-то поблизости. Августин дает единственное приемлемое описание острова: «У западных границ Британии расположен некий королевский остров большой протяженности, окруженный водой, изобилующий всеми красотами природы и снабжённый всем необходимым для жизни».
Неподалеку находился только один остров, который соот-ветсвовал этому описанию--остров Англси, примерно в пятидесяти километрах к северо-западу Это--крупный остров, самый большой в Англии и Уэльсе, протянувшийся примерно на пятьдесят километров с востока на запад и на тридцать—с севера на юг. Его можно было назвать также «королевским ост-ровом», потому что во времена Августина, в Темные века здесь находилась столица короля Гвинедда. Это был процветающий остров—житница северного Уэльса.
...Я решил посетить Университет Бангора у пролива Менай, который отделяет Англси от остальной части Уэльса. Здесь я встретился с Барри Дэвисом, аспирантом, который оказал мне неоценимую помощь в переводе древних валлийских рукописей, когда я работал над своей книгой о Короле Артуре. Барри не только владел валлийским языком, он также был крупным специалистом в области ранневаллийской литературы и знато-ком легенды об Артуре. Он любезно предложил приютить меня на ночь, и тем вечером, разложив на столе перед собой груду материалов, касающихся Артура, мы обсуждали мою теорию.
-- Я всегда думал, что Англси — это Авалон, — сказал он. — Это единственное место, которое соответствует средневековым романам о Граале.
Я был совершенно изумлен: я ожидал, что он будет все опровергать.
—Почему же вы не сказали этого раньше? — спросил я.
---Потому что вы были убеждены, что Артур похоронен в Берте.
Я объяснил, почему считаю, что Авалон и место погребения Артура -- это два разных места.
—В рассказе Джеффри, Артура всего лишь перенесли в святилище на Авалоне, чтобы там исцелить его раны. Когда он умер, его тело могли отправить обратно, домой, для погребения.
—Англси был бы идеальным местом для его лечения, -- ска-зал Барри. — В начале шестого века там находился странноп-риимный дом. Он был основан святой Еленой около 400 года нашей эры.
--Вы сказали, что остров соответствует романам о Граале, —сказал я, заинтригованный его первым утверждением.
--Да. Англси входил в королевство Гвинедд, а романы говорят, что часовня Иосифа находилась в «Белой Земле». Правильно?
Я согласился.
-- Хорошо. На бриттском ---старом валлийском — «Гвинедд» на самом деле означает «Белую Землю».
..В начале XIII века, в течение нескольких лет после перво-го сочинения Робера де Борона, появилось несколько других историй об Иосифе Аримафейском, и каждый автор заявлял, что пользовался надежным источником. Известные вместе, как романы о Граале, они представляют собой четыре французских текста — «La Fo1ie Регсеval», «Тhе First Continuation», «The Vulgata СусIе» и «Тhе Didot Регсeval», а также английский текст, известный как «Fulk Fitz Warine» и валлийский текст под названием «Peredur». «Тhе First Continuation», например, рас-сказывает нам: «Иосиф и его спутники снарядили свои корабли и взошли на них без промедления, и продолжалось их путе-шествие, пока не достигли они земли, которую Господь обещал Иосифу. Называлась та страна «Белая Земля».
Здесь Иосиф построил часовню, в которой тайно хранился Грааль.
--Остров Авалон — большой остров в стране, называемой Белая Земля, и Англси — большой остров в единственном в Бри-тании королевстве, которое, как известно, называлось Белая Земля, — сказал Барри.
—Звучит вполне убедительно.
--Больше того! Преемник Иосифа, человек, который при-сматривал за часовней во времена Артура, носит то же самое имя, что и легендарный властитель Англси.
Все романы связывают Короля Артура с Граалем, и в боль-шинстве из них именно его рыцарь Персеваль, в конце концов, находит Грааль, спустя много лет после Иосифа. Хранителя ча-совни Иосифа зовут Бран: «Случилось прежде, что Грааль был дан Иосифу, когда находился он в темнице, куда сам Господь Наш принес ему Грааль. И, выйдя из темницы, Иосиф этот ушел в пустыню, и многие люди иудейские вместе с ним.., пока не прибыл он, наконец, к острову Британия. Здесь, воистину, Господь Наш сотворил первую часовню, а Иосиф сотворил вто-рую... Так знайте, что Грааль отдан был в руки Иосифа, и после смерти его перешел к его семье, и наконец к тому, кого звали Брон». («The Diдot Регсеvаl».
В романе «Fulk Fitz Warine» есть подобный персонаж, но зовут его Бран: «И имя его было Бран, великан, тяжко раненый в ногу. Рана его была неизлечима, и только благодаря Граалю оставался он жив».
--Описание Брона или Брана в романах точно совпадает с описанием его тезки, героя эпохи Темных веков в «Мабиногионе»,—сказал Барри.
«Мабиногион» представляет собой самое известное собра-ние произведений ранней валлийской литературы. Однако его название вводит в заблуждение, потому что сочинения, которые содержатся там, созданы не одним автором, и даже не в один и тот же период. На самом деле, это название использовала любительница вести дневник из Линкольншира, леди Шарлотта Гест, для своих переводов на английский язык двенадцати старинных валлийских сказок, изданных в трех томах между 1838 и 1843 годами. В основном, это сочинения из «Красной Книги Хергеста», собрания документов, переплетенных вместе в одну рукопись, которые датируются, начиная с 1400 года. По результатам лингвистического анализа, самый ранний из рассказов в «Красного Книге» (сейчас она хранится в библиотеке имени Бодлея) относится к VII веку, самый поздний —к ХIV. История, в которой действует Бран, называется «Сказание о Бранвен» и, как принято считать, датируется примерно IХ веком. Она касается жизни сестры Брана, Бранвен, но сам Бран выступает в ней, как человек гигантского роста, который постоянно испытывает боль в раненной ноге.
--В этом рассказе Бран -- властитель Острова Могущества, --сказал Барри. — В повествовании особо не указано место действия, но, должно быть, это — Англси, раз нам сказано, что Бранвен похоронена у реки Алау. Не только главная река на острове Англси называется Алау, но и могилу Бранвен все еще можно видеть на речном берегу недалеко от деревни Элим.
--Так Бран, властитель Англси, и Бран, хранитель Грааля на Авалоне, возможно, произошли из одного и того же литератур-ного источника.
--Да, и это единственное объяснение странной истории с го-ловой Брана.
Барри продолжал объяснять, что в «Сказании о Бранвен», когда Бран погибает в битве с ирландцами, его голову отрезают и хранят, как священный талисман в «Белой Башне». Когда Шарлотта Гест переводила это произведение около 1840 года, она предположила, что это -- главная башня лондонского Тауэра, которая до сих пор называется Белая Башня. Однако в оригинале истории не говорится, где именно хранится голова. В средневековом романе «Fulk Fitz Warine» голову Брана, хра-нителя Грааля тоже отрезают после его смерти. Она тоже хра-нится как талисман в «Белой Башне», о которой сказано, что это часть часовни Иосифа.
--В «The First Continuation» тоже говорится о священной го-лове в рассказе о Граале, — сказал я, просматривая копию ру-кописи, принадлежащую Барри, — хотя здесь указано, что это высеченная из камня голова Иисуса. Предположительно, ее создал Никодим, когда Иисус был распят.
Я зачитал источник: «Никодим высек из камня голову и придал ей подобие головы Господа в день, когда он видел его на кресте. В том я уверен, что Господь Бог направлял руку его, как они говорят; ибо никто никогда не видел подобного, и не могла она быть делам рук человеческих».
— Вы думаете, здесь есть связь? -- добавил я.
Барри кивнул:
--Валлийский роман «Передур» --- по существу, кельтская версия той же самой истории, тоже говорит о таинственной, высеченной из камня голове в часовне Грааля.
Если мы были правы, то образ Брана использовался как метафора духовного присутствия Христа в часовне. Во всех романах о Граале Бран и двенадцать его братьев постоянно принимают участие в ритуальной трапезе, где съедают облатки и пьют из Грааля. Несомненно, это была аналогия с Иисусом и Его учениками на тайной вечере. Бран играет роль самого Иисуса. Он даже носит такой же титул, как и Иисус. В «Didat Регсеval» Персеваль узнает, что Бран-- его дед, и что его называют Король-Рыболов: «Вы были в доме богатого Короля-Рыболова, вашего деда, и видели перед собой сосуд, в котором кровь Господа На-шего—то, что называется Грааль».
В раннехристианской традиции Иисус также был известен, как Король-Рыболов по той причине, что рыба была тайным символом Иисуса, который использовали подвергавшиеся гонениям римские христиане. Это произошло от греческого слова «рыба»—«ichthys» — буквы которого выражали начальные буквы титула Иисуса на греческом языке: «Iesos Christos Тhеоu Yias Sosоег»—«Иисус Христос, Сын Божий, Спаситель».
Если Бран в романах о Граале и Бран в «Мабиногионе» был одними тем же человеком, тогда Авалон должен был быть Ан-глси. Поздно ночью, когда я стоял на улице и смотрел через пролив Менай на залитые лунным светом силуэты холмов Ан-глси, я был убежден, что нашел остров Августина. Возможно, где-то там, по другую сторону узкой полоски воды, Дева Мария провела свои последние дни.
Чем больше я думал о6 этом, тем больше это обретало смысл и исторической точки зрения: не только то, что Англси— это Авалон, но и то, что первые христиане поселились на этом Англси--английское название острова, валлийцы называют его Мон, от римского «Мона». Как называли его древние бритты во времена Христа — неизвестно, но возможно, Авалон. Название Авалон происходит от древневаллийского «Afallach», что означает «Богатый яблоками», а в римские времена Англси был основным поставщиком яблок. Джеффри из Монмута также называет его в своем сочинении «insula Pomorum», что на латыни означает «Яблочный остров». Главное соображение с ис торической точки зрения, которое подтверждает идею о том, что Англси был Авалоном, — в том, что он, вероятно, был самым важным религиозным центром Британии I века.
Император Клавдий завоевал большую часть Британии в 43 году н.э., но постоянно посылать войска через пролив Ла-Манш было слишком дорогостоящим делом, и его преемник Нерон решил оставить эту страну в покое. Но по какой-то неизвестной причине Нерон полностью изменил свое решение, и в 61 году н.э. приказал военному наместнику Светонию Паулину двинуться с армией в северный Уэльс и напасть на крепость друидов на острове Англси. В мире кельтов друиды были жрецами, и римский историк Тацит, чей дед сражался вместе с Паулином, рассказывает нам, что главные центры их религии находились на острове Англси и что Нерон специально при-казал их разрушить. В результате этого безрассудного маневра и истощения войск в других местах Британии, британская ко-ролева Боадика (Боадицея в римской версии) подняла восста-ние и разграбила римскую столицу, Лондон. Во время осады Англси Паулин узнал, что огромная армия Боадики оставила Лондон и идет на север навстречу ему. Римскому правлению в Британии пришел бы конец, если бы Паулин не порвал приказы своего императора и не бросил Англси, чтобы перехватит, инициативу у королевы-воительницы. Он вернулся по заново отстроенной улице Уотлинг и напал из засады на армию Бо-адики у Атерстоуна в Уорвикшире. Хотя он столкнулся с намного превосходящими силами противника, быстрота мысли и римская военная тактика принесли победу Паулину. Армия Боадики была разбита, сама Боадика бежала и покончила с собой.
Археологические исследования подтверждают, что Англси действительно был центром друидизма, как пишет Тацит. Рас- копки в 1942 году у высохшего озера Ллин-Керриг-Бах в устье реки Алау выявили более 150 драгоценных предметов, которые были брошены в священные воды, как вотивные пожертвования богам. Эти предметы представляли собой такие ценные вещи, как котлы, конская сбруя и броши, и поэтому было ясно, что их не уронили случайно. Скорее всего, их бросали в воду, как пожертвования, в течение периода, охватывающего более 250 лет, до конца I века н.э. Это самый большой подобный клад, обнаруженный где-либо на Британских островах. Он подтверждает рассказ Тацита об Англси, как о главном центре друидизма в стране.
Как священный остров друидов, Англси можно приравнять к Авалону. Джеффри из Монмута изображает Авалон, как место, где живут девять святых дев, которые обладают магической силой. Средневековые романы о Граале называют девять святых дев «девами Грааля». Идея о девяти святых женщинах, возглав-ляющих религиозную общину острова, явно заимствована у друидов. Например, римский географ 1 века Помпоний Мела пишет о девяти жрицах, давших обет целомудрия и живущих на острове у побережья Британии. Эти женщины были жрицами друидов из кельтского племени, похожего на бриттов, и, как сказано, обладали способностью исцелять больных и предска-зывать будущее. Авалон, вероятно, был островом друидов. При этом именно Англси представлял собой самый значительный остров друидов в Британии.
Несколько вaллийских рукописей, относящихся к Темным векам, например, «Книга Талиесина» в Национальной библиотеке Уэльса в Аберистуите, рассказывают нам, что друиды были первыми бриттами, обращенными в христианство. Если Иосиф Аримафейский приплыл, чтобы обращать бриттов, то можно ожидать, что мы найдем его именно здесь, в самом священном оплоте друидов. Тацит отмечает присутствие «беженцев из Римской империи» среди друидов, которые сражались, чтобы защитить свои святилища. И то, что друиды на Англси пыли обращены в христианство во времена Нерона, может раскрыть прежде неразрешимую загадку истории.
Почему Нерон, решив увести войска из Британии, внезапно меняет свое мнение и рискует столь многим, чтобы напасть на друидов Англси? Ясно, что его привели в ярость не сами друиды, потому что он полностью игнорировал намного более беспокойных друидов Галлии. Что-то особенное должно было быть связано с друидами Англси. Единственными людьми, к которым, как мы знаем, Нерон испытывал патологическую ненависть, были христиане. Не потому ли, что Англси стал цент-ром христианства, император приказал напасть на остров?
Друидизм мог также объяснить мотив высеченной из камня головы в романах о Граaле. Высеченная из камня голова, пред-положительно, голова главного бога, была важным тотемом для кельтов. Множество подобных памятников обнаружено во время археологических раскопок по всей Европе. Великолепный пример подобного изображения недавно был найден на самом Англси и сейчас выставлен в музее острова, в Ллангефни. Когда кельты переходили в христианство в первые годы нашей эры, они часто сохраняли свои собственные религиозные обряды, которые приспосабливали к христианскому контексту. На Англси могли не отказаться от поклонения каменной голове. Скорее всего, оно превратилось в обряд почитания высеченной из камня головы Христа.
Первая христианская община вполне могла сохраниться на Англси до времен Августина. Хотя легионы Паулина разрушили несколько религиозных центров, он был вынужден прервать свой поход на Англси, не завершив его, чтобы вернуться в Ан-глию и противостоять Боадике. После одержанной им трудной победы, римские войска были вынуждены сосредоточить свои усилия на контроле за восточной Британией. Англси оставили в покое на долгие годы. Хотя римляне основали форт в Сегон-тиуме (нынешний Карнарвон), чтобы наблюдать за проливом Менай, нет никаких свидетельств присутствия постоянного гарнизона на самом Англси до конца III века, когда в Холихеде была построена морская база.
К тому времени, когда римляне восстановили свое присутс-твие на острове, Нерон уже давно умер, и его гонения на хрис-тиан прекратились. Хотя за эти годы иногда случались пресле-дования, они затрагивали крупные города империи, а такие отдаленные земли, как Уэльс, оставались в безопасности. Так оно и было--александрийский ученый Ориген в 240 году н.э. написал, что христианство было объединяющей силой среди бриттов на западе острова. Когда приехал Августин, на западе Британии еще исповедовали христианство.
...Так где же находилась таинственная часовня, показанная Августину в 597 году н.э.? Ответ, вероятно, связан с одной из самых загадочных святых Британии. В самом конце римского правления Англси действительно стал самым важным центром христианства на всех Британских островах. И это произошло не благодаря епископу, священнику или даже монаху, а благодаря женщине--св. Елене, которая была женой римского императора Магнуса Максима. Максим был полководцем армии, базировавшейся в Британии. Он захватил императорский трон в последние годы IV века.
В 376 году император Грациан казнил своего главного соперника Феодосия по обвинению в государственном измене. Многие высокопоставленные военные считали Грациана некомпетентным и рассматривали Феодосия, как его возмож- ного преемника. Единственная оставшаяся угроза Грациану исходила от его генерала Магнуса Максима. Не желая вызвать гражданскую войну, Грациан вел себя осторожно и добился того, чтобы Максим продолжал командовать войсками императора, размещенными на далеком острове Британия, отправив его в гарнизон Сегонтиума (Карнарвона).
Прошло всего несколько лет прежде, чем Грациан стал со-вершать одну ошибку за другой, и армия восстала. В 383 году легионы, которыми командовал Максим, провозгласили его императором. Собрав свои войска, он покинул Британию и отплыл на континент. Он добился поддержки легионов в Галлии, захватил Италию и двинулся на Рим. Грациан вскоре был убит, а Максим занял его место. Однако Восточная империя отказалась признать Максима, вместо этого провозгласив императором сына Феодосия, который тоже носил имя Феодосий. В последующей гражданской войне Максим потерпел поражение и был убит. Однако многие в Британии все еще продолжали смотреть на семью Максима, как на законных наследников императорского трона. С другой стороны, Феодосий не видел в них угрозы и, чтобы избежать еще одной войны, не предпримал никаких действий.
Согласно «Житию св. Елены», авторство которого припи-сывается монаху ХI века Лифрису из монастыря Лианкарван в Гламоргане, жена Максима, Елена вернулась в Уэльс и основала монастырь и странноприимный дом на юго-востоке Англси, на полуострове Пенмон. Благочестивая проповедница христианс-тва, она стала известна, как св. Елена и, по словам Лифриса, считалась «матерью всех святых» и «Еленой Воинств». Ее также называли Еленой Озерной, подразумевая посещение ее ангелом на озере Тегид в Сноудонии. После ее смерти монастырь стал центром паломничества для христиан со всей Британии.
Елена приобрела такое значение для христиан в послерим-ской Британии, потому что происхождение от нее считалось неотъемлемым элементом королевской власти. Из надписи на Колонне Элисега, памятнике IX века в Лланголлене в цент-ральном Уэльсе, мы узнаем, что Вортигерн, первый король По-виса, женился на Севере, дочери Елены, чтобы узаконить свою власть. Установлено, что все последующие короли Повиса вели свое происхождение от нее.
Согласно «Notitia Digпitatum», списку почетных должностей Римской империи, составленному около 420 года н.э., семейной эмблемой или гербом Максима было изображение двух сплетенных между собой змей. Тема двойной змеи возникает в рассказе о преемнике Вортигерна, Амброзии, примерно в се-редине V века. Амброзий был исторической фигурой, отмечен-ной у Гильдаса в качестве вождя бриттов в период, предшес-твующий битве при Бадоне. Ненний в аллегорической форме рассказывает, как он унаследовал трон.
По словам Ненния, Вортигерн пытается построить непри-ступную крепость высоко в горах Сноудонии, но череда стран-ных происшествии постоянно разрушает уже проделанную работу. Король собирает своих советников, которые говорят ему, что для завершения работы он должен принести в жертву мальчика и окропить его кровью фундамент крепости. Когда выбранного для этой цели ребенка уже готовы убить, он говорит Вортигерну, что знает причину неприятностей и показывает пещеру под крепостью, в которой находятся две змеи. Потом малчик признается, что он--Амброзий, сын римского консула. В знак благодарности Вортигерн называет Амброзия своим наследником.
Абсолютно ясно, что история представляет собой аллегорию. Только когда он обнаруживает эти существа, Амброзий становится законным наследником Вортигерна. Так как две змеи--это семейный герб Максима, вероятно, так Амброзий доказывает, что ведет свое происхождение от Елены.
Король Артур тоже связан с Еленой. Джеффри из Монмута го воспроизводит рассказ о Вортигерне и мальчике, которого собираются принести в жертву. Но есть одно очень существенное различие. Он называет мальчика Мерлином. Именно в его сочинении волшебник Мерлин впервые появляется в истории об Артуре.
Джеффри говорит, что Мерлин родился в Кармартене в юж-ном Уэльсе, и изображает его одновременно и волшебником, и бардом. Барды обладали значительным влиянием в кельтском обществе, будучи придворными поэтами. Их задачей было сочи нять песни, восхваляющие подвиги воителей королевства и, особенности, их вождей. Более того, часто думали, что они обладают даром ясновидения, и они, как правило, были самыми знающими людьми племени. К VI веку действительно относятся упоминания о барде по имени Мирддин — валлийский перевод имени Мерлин. Этому барду при местном вожде по имени Гвенддолау приписывают авторство нескольких ранне-валлийских героических поэм. В «Валлийских Анналах» даже написано, что он сошел с ума, когда его господин потерпел поражение в битве. «Битва при Арфдеридде между сыновьями Элиффера и Гвенддолау, сыном Кайдио; в коей битве Гвендол-лау пал, а Мирддин обезумел».
Однако это не мог быть тот же самый человек, который ре-бёнком встречался с Вортигерном в середине V века. Записи относятся к 575 году — более чем на сто лет позднее. Вероятно, две разные исторические фигуры — Амброзий и Мирддин —слились в одну за годы до того, как Джеффри написал свой труд.
По словам Джеффри, Мерлин добыл меч Артура, Экскалибур, из святилища девяти дев на Авалоне. Здесь Мерлин изображается, как обладатель подлинного могущества, стоящий позади трона короля. Эта тема, вероятнее всего, берет свое на-чало из истории о короле Амброзии, а не о барде Мирддине. Амброзий, по-видимому, уступает дорогу более молодому Артуру. Артур связан своим происхождением с Еленой не только как наследник Амброзия, но и благодаря самому мечу.
«Сон Ронабви», героическая поэма Х века о Темных веках, содержит самое старое известное описание меча Артура. Ныне входящее в «Красную Книгу Хергеста», это произведение указывает, что меч носил «изображение двух змей на своем золотом эфесе». Если меч исторического Артура на самом деле нес на себе подобную эмблему, то она могла символизировать власть семьи Елены. В более поздних романах Мерлин дейс-твительно получает Экскалибур от таинственной женщины, известной, как Владычица Озера, а, согласно Лифрису, саму Елену называли Еленой Озерной. Королевский меч Артура появляется из святилища девяти дев на Авалоне — меч, несущий на себе фамильный герб Елены. Хотя Елена умерла задолго до того, как Артур стал королем, эта история могла намекать на монастырь, который она основала на Пенмоне. Так как в конце рассказа Джеффри Артур снова возвращается в святилище девяти дев, чтобы излечить свои раны, это тоже может быть намеком на странноприимный дом, который Елена построила при монастыре. Если монастырь Пенмона был историческим прототипом святилища девяти дев на Авалоне из романов об Артуре, не мог ли он также быть местом, где стояла часовни Грааля? Помимо всего, по преданию, девять святых женщин охраняли Грааль. Возможно, Елена построила свой монастырь на месте первой часовни Иосифа?
...Руины монастыря Пенмона сохранились до сегодняшнего дня, и мне ужасно захотелось как можно скорее исследовать их. Однако ко мне собирались приехать два моих американских друга, и их самолет должен был приземлиться в аэропорту Манчестера на следующий день рано утром. Когда я встретилcя с Грэмом и Джоди Расселл, парой из Лос-Анджелеса, c которой был знаком много лет, я с волнением рассказал им о своих исследованиях. Охваченные этой идеей, они, также как и я, загорелись желанием увидеть монастырь Пенмона, так что мы отправились прямо в северный Уэльс. Вечером, когда мы сидели в баре «Британского Отеля» в Бангоре, я объяснил Грэму и Джоди, что, по моему мнению, на самом деле можно узнать от авторов средневековых романов о Граале, о тайной часовне Иосифа.
Только два средневековых романа о Граале называют источник своих сведений —«La Folie Регсеval» и «Тhе Didat Регсеval». По словам их анонимных авторов, история о Граале взята ими из книги, написанной неким братом Блейзом. Некоторые современные исследователи литературы выдвигают предположение, что автор может быть монахом, носившим такое же имя, отмеченным в записях аббатства св. Асафа в северном Уэльсе, в конце ХI века. Действительно, именно в епархии св. Асафа был епископом Джеффри из Монмута, когда составлял свою «Историю королей Британии» около 1135 года. Некоторые историки идут дальше и предполагают, что книга, из которой, по утверждению Джеффри, он черпал сведения для своего собственного труда, «книга на древнем британском языке» —могла оригиналом Блейза. Интересно, что Блейз из аббатства св. Асафа был одним из прямых потомков Овейна Ддантгвина.
Родословные в «Валлийских Анналах» содержат имена Овейна Ддантгвина и его сыновей Кунегласа, Сейриола, Эйниона и Френина. Из этих родословных древ я выяснил, что последним потомком Кунегласа по отцовской линии был Кинддилан, ко-роль, могилу которого мы нашли в Берте. Однако я проследил сохранившиеся в истории имена потомков Овейна на Колонне Элисега, памятнике, воздвигнутом около 850 года, с надписью, прославляющей потомство Елены. Надпись гласила, что Кинд--дилану наследовал его родственник Конкенн, тот, который упоминается в рукописи VIII века, Реniarth М$ 77, ныне храня щейся в Национальной Библиотеке Уэльса. Рукопись гласит, что Конкенн был внуком второго сына Овейна, Сейриола. На самой Колонне Элисега Конкенн назван предком Кингена, человека, который воздвиг колонну.
Согласно средневековой генеалогии Повиса, обнаруженной в аббатстве св. Асафа валлийским любителем древностей Эд-вардом Луйдом в 1696 году, когда Кинген из Повиса умер, не оставив потомства, примерно в 855 году, его сестра Кинддия вышла замуж за Инира, властителя Гвинедда. Ее потомки, сле-довательно, вели происхождение от Овейна Ддантгвина. Та же генеалогия прослеживает линию прямо до валлийского барона Кадфарха, дочь которого вышла замуж за норманнского барона Тревора, графа Герифордского, в конце XI века. У них был сын по имени Блейз, который, вероятно, и был Блейзом из аббатства св. Асафа. Шропширские «Feet оf Fiпes», земельные документы того периода, указывают, что он был капелланом при норманнском бароне Пейне Певериле из Уиттингтона в Шропшире с 1101 по 1114 год. Он появляется в Уиттинггоне в то же самое время, когда Блейз последний раз отмечен в записях аббатства св. Асафа. Если это тот самый брат Блейз, то наверняка не может быть совпадением: тот, кто считается авто-ром первого романа об Артуре и Граале, был прямым потомком человека, которого я определил, как исторического Короля Артура.
— Вот откуда, я думаю, средневековые авторы романов узнали о часовне Иосифа,— заключил я. — К несчастью, однако, со времен Блейза забыли, где она находилась.
Сочинители романов о Граале всегда туманно говорят о местонахождении часовни. Они используют такие выражения, как «Белая Земля», очевидно, не зная, где это или что это за Белая Земля. Робер де Борон, например, говорит только о Долине Авалона, вероятно, не зная, что Авалон --- это остров. Даже Блейз, которого цитирует «Lа Folie Регсеval», зная, что часовня посвящена Деве Марии, признается, что не представляет, где она находится. Он говорит нам только, что Персеваль находит Грааль: «В часовне св. Марии есть место, где в священный сосуд обильно собирают мед пчелиный, что ныне забыто»
...На следующий день мы прибыли в Пенмон — очарователь-ное место, расположенное на высоком мысе над морем, где кругом кричали птицы. Ярко светило солнце. Чайки летали вокруг колокольни церкви двенадцатого века, голуби взмывали с руин средневекового аббатства, и вороны кружились над развалинами первого монастыря. Всё, что ещё сохранилось со времен Елены — это каменный круг от монашеской кельи и сложенный из камней, полузатопленный бассейн: священный источник, в который до сих пор поступает чистая свежая вода из родника на склоне холма.
Пятнадцать лет назад монастырь состоял из скопления похожих на пчелиные ульи лачуг, сложенных из торфа и хвороста. Маленькой часовни, построенной из тех же материалов, и молитвенного креста, воздвигнутого на открытой площадке. Все это окружала высокая стена, защищающая монастырь от нападений пиратов с Ирландского моря. Пока Джоди исследовала средневековые руины, а Грэм изучал церковь, я сидел на стене у священного источника, про-сматривая сделанные мной фотокопии книг из замечательной коллекции Барри. Интересно, что ко времени битвы при Камлане, откуда Овейна Ддантгвина могли доставить сюда для лечения его ран, монастырем в действительности управлял его собственный сын, Сейриол.
Во времена Елены у католиков были отдельные монастыри для женщин и для мужчин, но в Кельтской Церкви, полтора века спустя, существовали смешанные обители. Там были отдельные помещения для монахинь и монахов, но они собирались вместе для общественных работ и богослужения. Сын Овейна, Сейриол, был одним из женатых священников. Согласно Peniarth МS 77 и другой церковной рукописи VIII века, известной как Моstуn МS 144, также хранящейся в Национальной Библиотеке Уэльса, первый монастырь, основанный Еленой, был расширен благодаря пожертвованиям старшего сына Овейна, Кунегласа. После войны с Маглокуном Кунеглас перебрался в Вирокониум, но его младшbй брат Сейриол остался в Гвинедде, где он к тому времени уже стал аббатом,
В VI веке монастырь Пенмона был одним из двух самых важных монашеских поселений на Англси. Другой монастырь, в Холихеде на противоположном конце острова, был основан современником Сейриола: Киби. Согласно «Житию Киби», составленному анонимным монахом из монастыря Лланкар-фана в Х веке, два монастыря были тесно связаны между собой. По-видимому, Киби и Сейриол каждый день специально вы-езжали из своих монастырей, чтобы встретиться у священного источника на полпути между двумя обителями, где-то в центре острова. Местонахождение этого источника, однако, давно за-быто.
...Я наблюдал за парой молодых людей, которые вместе загадали желание, бросив монетку в священный источник Пенмона. Я спрашивал себя, знают ли они, каким древним и важным был на самом деле этот обычай?
Из находок, подобных вотивным пожертвованиям в Ллин-Керриг-Бах, известно, что кельтское население Европы по-читало реки, озера и пруды, и, в особенности, родники. Они не только считались вратами в подземный мир, царство богово и духов, они были особо посвящены Эостре, богине луны, плодородия и исцеления. Кельты верили, что, если сделаешь вотивное пожертвование ---- бросишь что-нибудь из своего имущества в воду — богиня вознаградит тебя удачей, исцелит твои болезни или исполнит желания. (Позднее этот обычай перешёл к саксам).
Когда римляне завоевали кельтские королевства, они тоже стали почитать богиню Эостре. У ее священных источников они построили колодцы-святилища и переняли обычаи местных жителей. Одно такое святилище было обнаружено во время раскопок Вала Адриана в северной Англии. Здесь, у Колодца Ковентины, вокруг источника была построена небольшая стенка, а над ним было сооружено небольшое здание. Когда источник раскопали, обнаружили множество вотивных пожертвований, в частности, монет. Оказалось, что в то время как бритты жертвовали богине свои драгоценности, римские солдаты бросали монеты. Этот обычай сохранился до наших дней в виде «колодцев желаний». Когда страна была обращена в христианство, святилище не осталась заброшенным. Конечно, его освятили во имя св. Ковентины и превратили в священный источник — католическую святыню, обладающую исцеляющей силой. Также произошло и с сотнями священных источников, которые сохранились до сих пор на Британских островах. Даже сегодня набожные католики совершают паломничество к ним в надежде, что священные воды исцелят их от болезней.
Именно священный источник впервые заставил меня пос-мотреть на дело с другой стороны. Я уже начал сомневаться, действительно ли монастырь Пенмона был тем самым местом, где стояла часовня Иосифа. Когда тем утром я изучал копию «Обзора Королевской Комиссии» по поводу древних памятников Англси, я обнаружил, что не существует никаких археологических свидетельств поселений столь раннего периода. Несмотря на множество тщательных раскопок, нигде в этом месте не было найдено ни единого предмета --- монеты, статуи или даже черепка — который бы датировался ранее, чем V веком. Более того, меня беспокоило, что здесь не имелось очевидной связи с Девой Марией. Во времена Августина его таинственная часовня была посвящена Пресвятой Деве, а эта была посвящена св. Елене. Не важно, какое значение имела Елена, оно явно не превосходило значение Богоматери. Монастырь Пенмона мог быть тем самым святилищем целительниц, куда принесли раненого Артура; он мог оказаться тем местом, где Артур получил свой меч. Но он не мог быть той часовней, которую показывали Августину в 597 году. Здесь не стояло никакой часовни.
Однако было еще одно возможное места — там, где, по преданию, встречались Сейриол и Киби. Если источник находил-ся на полпути между двумя монастырями, как было сказано, то дорога туда и обратно составляла сорок километров, что непохоже на ежедневную поездку Эта история, как я решил, была основана на воспоминаниях о каком-то важном регуляр-ном паломничестве. Если так, то, по определению, это должно была быть место, считавшееся более священным, чем Холихед или Пенмон. Не потому ли, что оно находилось поблизости от почитаемой всеми часовни, которую видел Августин — не пос-леднее ли место упокоения Девы Марии?
Раннехристианские церкви неизменно строились над свя-щенными источниками или поблизости от них. Следовательно, часовня Иосифа могла находиться около такого источника. Часовня могла быть разрушена, как и многие другие на острове, когда в IХ веке язычники-викинги разграбили Англси, но еще могли сохраниться остатки священного колодца. Древние свя-щенные источники представляли собой не колодцы в полном смысле этого слова, а просто природные родники, окруженные невысокой каменной стеной. Только позднее, во времена сред-невековья над ними были воздвигнуты более серьезные соору-жения, придавшие им вид небольших часовен.
—Так вы думаете, нам надо искать остатки крошечного ка-менного колодца где-то в глубине этого огромного острова? —сказала Джоди, после того, как я объяснил свою теорию. — Даже если они сохранились, они могут быть полностью скрыты в зарослях.
--Где находилось наиболее почитаемое святилище друидов? --спросил Грэм.
--Не знаю— у Тацита не сказано. А почему вы спрашиваете?
--Если Иосиф или Иисус обращали друидов в христианство, почему бы им не построить свою первую церковь в самом священном для местных жителей месте?
Конечно, когда христиане обращали язычников, первое, что они делали, эта сооружали церковь на самом священном месте, связанном с прежними богами или богинями. Это служило известнoй цели. Во-первых, это ясно давало понять, что христианский Бог сменил старых богов, и, во-вторых, означало, что большая часть населения будет продолжать совершать бого--служение в знакомой обстановке.
--Так где, по вашему мнению, могло находиться самое священное для друидов место? --- спросила Джоди.
-- Ну что же, Алау, должно быть, самая священная река на острове, — сказал я, -- раз Бранвен похоронили около нее.
Бранвен была сестрой властителя этого острова. Возможно, эта история отражает священный статус реки. Не только потому, что Алау — самая большая река на острове, но и потому, что в её устье было найдено множество вотивных пожертвований.
--Около устья реки? — предположил Грэм.
--Скорее, у истока Алау, — сказал я. — Из всех водных пото-ков кельты больше всего почитали родники. Мы будем искать источник Сейриола — родник. Он должен быть истоком како-то ручья или реки.
Мы торопливо открыли карту Топографического Управления. Исток Алау действительно находился в центре острова, также как и предполагаемый источник Сейриола. Проблема состояла в том, что у реки было несколько притоков, и без крупномасштабной карты невозможно было узнать, какой из истоков нам нужен. Мы решили, что лучше всего будет посетить музей острова в Ллангефни. На вечер я уже договорился о встрече со служащим технического отдела музея, Джоном Смитом. Возможно, он поможет нам отыскать исток Алау.
Глава 9 Забытая церковь
Ориель Инис Мон -- Галерея Наследия Англси--представ-ляет собой комплекс современных зданий, где хранится множество археологических находок, обнаруженных на острове. Когда мы приехали, служащий технического отдела по имени Джон Смит был занят, так что у нас появилась возможность осмотреться. В частности, я хотел увидеть знаменитую каменную голову, которая датируется тем самым временем, когда Иосиф Аримафейский мог прибыть на остров. Она, по-димому, была предметом поклонения друидов. Точно такой артефакт мог послужить причиной легенды о голове Брана в часовне Грааля. Голова, примерно в полметра высотой, при-надлежала намного более странному существу, чем я себе пред-ставлял. У него было узкое худое лицо, длинный нос, тяжелые надбровные дуги и довольно своеобразная, озорная улыбка. Он больше похож на джокера в колоде игральных карт, чем на традиционный образ кельтского бога.
Согласно теории, предложенной моим другом, писателем Эндрю Коллинзом, такой бог мог называться Эк. Поскольку был богом беспорядка, его имя могло превратиться в «Джек» для таких озорных мифических существ, как Джек Фрост (Дед Мороз). Джек-в-Коробке и Джек-Попрыгунчик. Его можно приравнять к скандинавскому богу Локи. Локи был богом-об- манщиком, и его чучело каждый год сжигалось в начале зимы, чтобы предотвратить его разрушительное влияние в наступаю-щие холодные дни. Кельтский Эк мог породить похожий обычай «сжигания дурака». В Средние века чучело дурака (шута) сжигали на костре в начале ноября во многих областях Брита-нии. На самом деле, этот обычай существует до сих пор — в видно сжигания чучела Гая Фокса. В 1605 году после того, как Фокс был арестован за попытку взорвать Парламент при помощи огромных запасов пороха, обряд сжигания дурака превратился в праздник сожжения «Гая».
— Если Эк был похож на Локи, то он тоже был умным дура-ком, — объяснил я Грэму и Джоди. — Люди верили, что причин--но-следственные связи не оказывают на него влияния. Что-то вроде сумасшедшего шамана у некоторых племен американс-ких индейцев -- считается, что безумие дает ему уникальную возможность по-своему видеть вселенную.
-- Не отсюда ли произошел Шут в картах Таро? — спросила Джоди.
Шут в колоде древних карт Таро стал Джокером в современ- ных игральных картах. Однако первоначально карты исполь- зовались для гадания, а Шут символизировал одновременно мудрость, и хаос.
-- Вполне возможно, если Эк каким-то образом был связан с головой Брана в романах о Граале, — сказал я. — Карты Таро и романы о Граале, вероятно, были основаны на одной и той же символике.
Роман «Folie», по-видимому, содержит наиболее полную версию истории о Граале. Возможно, в существующем ныне виде, он и не является не самым древним, но большинство литературоведов согласны — он был списан с романа, который предшествовал всем остальным. В «Folie» есть следы англо-нор-манского французского языка, который датируется началом 1100-х годов. История начинается с неожиданной встречи Персеваля с таинственным Красным рыцарем. Рыцарь рассказывает Персевалю, что тот должен победить его в поединке, если хочет пройти по мосту, который охраняет рыцарь. Эта тема возникает во многих более поздних романах об Артуре, хотя в роли действующих лиц выступают Артур и Ланселот. Хотя Персеваль храбро сражается, он побежден. Рыцарь, однако, соглашается пощадить его жизнь на один год, за это время он должен или научиться побеждать своего противника, или умереть. И снова эта тема возникает в более позднем романе «Сэр Гавейн в Зеленый Рыцарь» (около 1400 года), когда Зеленый Рыцарь предлагает такую же сделку Гавейн.
После ухода рыцаря Персеваль встречает Мерлина, который говорит ему, что единственный способ одолеть Красного рыцаря — это познать мудрость Грааля. Как ни странно, нам не сказано, что такое на самом деле Грааль и какую мудрость он может дать. Мерлин возвращается в лес, а Персеваль пускается на поиски часовни Грааля. Когда он, наконец, находит часовню, его приглашают на пир в честь Короля-Рыболова, Брана, и его жены — королевы Венифайр. Во время праздника из боковой комнаты входит процессия, несущая «Святыни Грааля»-- четыре предмета под названием Грааль. Сохранившаяся на сегодняшний день рукопись «Folie» содержит описание этой процессии. Там изображена дева, несущая потир, в сопровож-дении пажа с копьем и четырех слуг, перетаскивающих задра-пированный сундук с мечом на крышке. Позднее из этого рас-сказа мы узнаем значение Святынь Грааля: священный потир содержит кровь Христову, копье пронзило Его тело во время распятия, меч обезглавил Иоанна Крестителя, а задрапирован-ный сундук хранит в себе блюдо с тайной вечери. Потом пир заканчивается, и Король-Рыболов в одиночестве удаляется, в боковую комнату, чтобы провести ночь в молитве.
Позднее Персеваль решает последовать за Королем в эту комнату, в надежде поближе познакомиться со Святынями Грааля. Войдя, он обнаруживает, что Король исчез, а вместо него перед ним стоит человек в капюшоне, которого он принимает за священника, но вскоре оказывается, что это — папа. Папа го- ворит Персевалю, что он должен покинуть часовню, и, после яркой вспышки света, которая временно ослепляет героя, он обнаруживает, что стоит в лесу, а рядом с ним мудрая женщина. Женщина объясняет, что, как хранитель Святынь Грааля, Бран — бессмертен и не может умереть, пока ему не найдется преем-ник. Как и в других романах о Граале, Персеваль будет этим преемником, хотя он не может стать новым Королем-Рыболовом до тех пор, пока не раскроет тайны Грааля.
Чтобы раскрыть эти тайны, Персивалю предстоит пережить ряд приключений, Он встречает множество странных персона-жей, каждый из которых дает ему задания или загадывает за-гадки. Он встречает двух влюбленных, сидящих под деревом, попросившего его отобрать золотое яблоко у великана, колес- ничего, который держит окровавленное копье, похожее на один из Священных Граалей, отшельника, показавшего ему видение распятия, фигуру смерти в капюшоне, косящую траву.
В конце концов, Персеваль возвращается в часовню Грааля и обнаруживает, что она разрушена ударом молнии, посланной дьяволом. Неспособный умереть, Король-Рыболов остался один среди руин. Несмотря на свою немощь, он приглашает Персеваля отобедать с ним. На этот раз нет никакого пира, всего лишь скромная трапеза из хлеба и вина. Когда Король-Рыболов разламывает хлеб, чтобы разделить его с гостем, в разрушенный зал снова входит процессия Грааля. На этот раз Персеваль узнает тайны Грааля. Нам не сказано, что они из себя представляют, но, вероятно, что-то, связанное с самим Королем, так как он начинает сиять, подобно ангелу, вручает Персевалю копию тайного Евангелия и телесно возносится на небеса. И тут снова появляется Красный рыцарь, чтобы сказать Персевалю, что год, данный ему, истек, и пришло время сразиться за свою честь. Персеваль принимает вызов, но снова терпит поражение. Красный рыцарь пронзает его своим мечом, но, как новый Король-Рыболов, Персевалъ не может умереть и сразу поднимается. Тогда Красный рыцарь смеется и объявляет, что честь его спасена. Он снимает свой шлем и оказывается, на самом деле это был Мерлин. Он послал Персеваля на такие долгие поиски, чтобы тот смог узнать, как стать достойным Королем-Рыболовом.
Персонажи, которых Персеваль встречает во время своих путешествий в поисках часовни, по отдельности появляются и в других романах о Граале. Например, влюбленные появляются в «The Didot Регсval», колесничий действует в «Тне First Continuation», а страшный жнец возникает в «The Vulgata Cycle». Сохранившийся до наших дней «Folie» датируется не ранее чем 1330 годом, и историки литературы пришли к общему мнению, что этот роман — компиляция из более ранних текстов. Однако, так как он, видимо, основан на тексте, написанном Блейзом в начале XII века, можно доказать и обратное: другие авторы романов обладали только отрывочными знаниями той истории, которую «Folie» содержит во всей полноте. Мне это кажется наиболее подходящим сценарием, так как здесь все персонажи этой истории соответствуют друг другу Как будто в средневековой «Алисе в Стране Чудес», все они являются картами из колоды Таро.
Шесть из этих персонажей—Отшельник, влюбленные, колесничий, Смерть и Папа — прямо действуют в «Folie», а Маг выступает в образе Мерлина. Они даже появляются по порядку. Другие карты Таро косвенно упомянуты в романе. Первый персонаж, который Персеваль встречает после того, как он покинул часовню--мудрая женщина--возможно, Жрица? Он встречает короля и королеву часовни Грааля: Император и Императрица? Могли присутствовать и некоторые из других карт: Падающая Башня и Дьявол могли относиться к дьяволу, ударом молнии разрушившему часовню Грааля. Карта Правосудие могла подходить к вознесению на небеса Короли-Рыболова, а то, что Персевanь унаследовал тайное Евангелие, могло соответствовать последней карте—Миру. На этой карте изоб- ражены ангел, лев, вол и орел. Со времен раннего христианства эти четыре существа символизировали четыре Евангелия--от Матфея, Марка, Луки и Иоанна. Даже достоинство карт может быть связано с этой историей. В «гоне» есть король, королева, рыцарь и паж. Более того, символы четырех мастей очень по-хожи на четыре Святыни Грааля: меч, потир, копье и блюдо. Меч и потир присутствуют в мастях Мечи и Чаши, в то время, как копье похоже на Булавы. Масть, обычно называемая Монеты или, иногда, Пентакли, здесь представлена золотым диском, возможно--блюдом. Наконец, не имеющая достоинства карта Шут (Дурак), изображающая шута, путешествующего с котомкой на спине, может относиться к самому Персевалю. Буквальный перевод «Lа Foliе Регсеvаl»--«Безумный Персеваль», но более точный перевод-«Персеваль-Дурак». В этой истории глупый и наивный юноша должен познать мудрость со всех сторон жизни, прежде чем он сможет по праву занял, место хранителя часовни...
--Никто на самом деле не знает, что первоначально означали карты,--заключил я.--Но если они связаны с тайной часовни Грааля, в них могут содержаться какие-то очень важные указания.
---Даже несмотря на то, что они датируются не раньше сред-невековья?--спросил Грэм.
--Символика может восходить к шестому веку,--сказал я.
Персеваль--это имя, которое дается герою Грааля почти во всех средневековых романах об Артуре, но, вероятно, он был исторической личностью, героем по имени Передур, который остался в одноименной валлийской версии этой истории «Peredur. Этот Передур не только отмечен в «Валлийских Аннлах» умерший в 580 году, но и входит в валлийские гене-огии, как внук Овейна Ддантгвина.
--Так вы думаете, что Передур и был первым Дураком? --спрашивал меня Грэм.
Я объяснил, что он мог быть просто одним из них. Я подозревал, что первоначально Дурак был важным членом кельтского племени, который был способен в трансе или под влиянием каких-то природных наркотиков исполнять роль Эка. В этом состоянии он изрекал пророчества.
--Такой «шаман» мог стать первым священником или храни-телем часовни Грааля,--поделился я своими соображениями.--Пo крайней мере, в христианском варианте подобного образа. Он мог изображаться в виде каменной головы, как и его преемники.
Джоди посмотрела на древнюю статую, которая многозначительно улыбалась из своей стеклянной витрины.
--Вы думаете, подобная голова действительно могла бы стоять в часовне Иосифа?--спросила она.
--Возможно, изображение головы Иисуса--чтобы предста-вить, что священник говорит от имени Бога. Это мог иметь в виду Августин, когда писал об Иисусе и часовне: «Он все еще хранит ее».
Мы перешли к следующему экспонату Он относился к исто-рии самого Брана. Здесь висела картина, изображаюшая Брана и его сестру Бранвен в кельтском костюме: она--в клетчатом плаще и длинном синем платье, он--в штанах, перевязанных ремешками крест-накрест, и кожаной тунике. По сторонам от картины стояли шкафы, где выставлены разнообразные архео-логические находки, относящиеся к эпохе Темных веков--ко времени действия этой истории. Там были несколько керамических урн и бронзовая брошь шестого века.
В «Красной Книге Хергеста» Бран изображается, как борец с ирландцами. Следовательно, действие происходит спустя короткое время после ухода римских легионов. До Амброзия, около 470 года, ирландцы постоянно грабили северный Уэльс. Только во времена Овейна Ддантгвина они были окончательно вытеснены. На Англси ирландцы оставались до конца и были изгнаны армией под предводительством брата Овейна, Кадвал-лона Лаухира. Если Бран, каким его изображает «Красная Книга», на самом деле существовал, как историческая фигура, тогда он мог быть местным вождем, который сражался с ирлан-дцами, когда они впервые вторглись на остров — где-то около 420 года н.э. И, наоборот, в романах о Граале, Бран изобража-ется как современник Иосифа Аримафейского. Это может оз-начать, что Бран в этих историях был островным «шаманом», который первым обратился в христианство, когда появился Иосиф. Имя Бран, в действительности, на валлийском языке означает «Ворона», что, как и «Артур», вероятно, считалось в некотором роде званием. Следовательно, две эти истории могут относиться к двум различным людям, имеющим отношение к часовне Иосифа. Один из них жил незадолго до вторжения римлян, а другой — вскоре после их ухода.
--Как и Король-Рыболов, имя «Бран» могло быть прозвищем хранителя Грааля, — заключил я.
--- Зачем он это делает? — поинтересовалась Джоди, показы-вая на картинку в путеводителе, изображающую Брана гигантом, лежащим поперек водного потока, в то время как воины шли по его спине.
--В этом эпизоде сказано, что Бран сделал из себя мост, чтобы его солдаты могли попасть в Ирландию. Думаю, это симво-лизирует его истинную роль, как хранителя Грааля.
Один аспект этой истории на какое-то время озадачил меня. Во многих героических поэмах Бран, как главный воитель, наделён сверхчеловеческой отвагой. Многие, кто слышал эти ис-тории, вполне могут поверить, что герой обладал невероятной силой, но идея о том, что он мог вырасти настолько, чтобы лечь поперёк Ирландского моря, выходила за рамки всякого воображения. Этот рассказ должен, скорее всего, представляться аллегорией, или же дело было в неправильном переводе оригинального текста. Это напомнило мне знаменитую историю о мече короля Артура в камне: еще одна сказка, которая кажется смехотворной — пока не узнаешь, откуда она произошла.
В романах об Артуре волшебный меч был воткнут в огромный камень. (Между прочим, это не Экскалибур, как ошибочно думают сегодня — это совсем другой меч). Согласно повествованию, только тот, кому суждено стать королем, мог вытащить меч из камня. Многие пытались это сделать, и им не удалось,--до тех пор, пока не пришел Артур, который с легкостью вытащил меч. В самой старой из сохранившихся историй о ко-роле Артуре, в рассказе Джеффри из Монмута, Мерлин предсказывает, что Артур «отберет меч у саксов». Другими словами, он будет сражаться с врагами и победит их в битве. Джеффри писал на латыни, а в этом языке слово, означающее большой валун или камень — «saxum». Ясно, что позднее кто-то, кто не совсем понимал латынь, принял слово «сакс» за «saxum» и не неверно предположил, что Артур стал королем, вытащив меч из камня.
Это не единичный пример неправильного перевода, кото-рый привел к возникновению причудливой легенды. Например, существует легенда о Стоунхендже, где есть монолит, названный Пяточный Камень, который стоит отдельно, в нескольких метрах от основного круга камней. Местная легенда рассказывает, откуда камень появился здесь и как он получил свое имя. По преданию, некогда в Стоунхендже жил дьявол, и однажды святой человек — монах --- попытался изгнать его. Когда монаху это не удалось, и он побежал, чтобы спасти свою жизнь, дьявол вырвал из земли один из огромных камней и швырнул его в монаха. В убегающего монаха камень не попал, но оцарапал ему пятку. Поэтому камень стал известен, как Пяточный Камень--в честь пятки монаха, На самом деле, Пяточный Камень отмечает восход солнца во время летнего солнцестояния. Стоя в определенной точке в центре Стоунхенджа, можно видеть, как солнце восходит прямо над этим камнем во время летнего солнцестояния. Важно, что на греческом языке «восходящее солнце» звучит, как «fгеоs heol». Ясно, что классический греческий автор во времена римской оккупации упомянул об этом камне, как о камне «восходящего солнца»—камне «fгеоl heol». А годы спустя кто-то, кто не понимал греческого языка, неверно перевел эти слова, как по-хоже звучащие -- «friar-s heel » («пятка монаха»). Позднее в мес-тном фольклоре, чтобы объяснить странное название камня, появилась история о дьяволе.
Когда я применил подобный подход к истории с Браном, стало понятно, почему его изображали в виде моста. Романы о Граале представляют Церковь Британии, созданную Иосифом Аримафейским, как альтернативное апостольское преемство. Например, ясно, что «Folie» — это аллегория, рассказывающая о Короле-Рыболове, как j духовном преемнике Христа. Прямо перед концом своей земной жизни Бран приглашает Персеваля разделить с ним скромную трапезу из хлеба и вина, как это сделал Иисус со своими учениками на тайной вечере, Король--Рыболов занял место Христа и, подобно Христу, он телесно возносится на небеса. Потом Персеваль сменяет его, как Петр сменил Иисуса. Тот факт, что во время первого посещения Персиналем часовни, папа -- единственный, кто находится в комнате, где должен был молиться Бран, несомненно симво-лизирует, что сам Король-Рыболов является папой.
Бран — это альтернативный папа, а папу называют понти-фиком. «Pontiff», от латинского слова «мост», напоминает о роли папы, как посредника между небесами и землей. Папа —«мост», и, возможно, поэтому Бран тоже.
--В оригинале этой истории, должно быть, Брана назвали мостом, а позднее кто-то воспринял это буквально, — заключил я.
--Так исторический Передур действительно мог стать своего рода тайным папой? — спросил Грэм.
--Да, и я думаю, что именно это, в конце концов, стала сим-волизировать голова.
--Вы думаете, что Артур, Овейн Ддантгвин, был одним из та-ких хранителей? -- усомнилась Джоди.
--Нет, а вот его сын Сейриол вполне мог быть. Это может объяснить, почему один из воинов Артура стал так тесно связан с историей о Граале.
--Но если Сейриол был одним из священников или хранителем часовни Иосифа, разве это не означает, что часовня находилась в Пенмоне? -- сказала Джоди.— Я думала, мы отказались от этой идеи.
--Я сомневаюсь, что хранитель, или как его там называли, всё свое время проводил в часовне, как это утверждали романы о Граале, — продолжал я. — В самых ранних рассказах у него есть свита из «белых дев»— возможно, монахинь — которые постоянно присутствуют в часовне.
--Что заставляет вас думать, что Сейриол был одним из хранителей? --- спросил Грэм.
--В генеалогиях он назван Сейриол Gwаsmeiг — «Слуга Марии».
Я пояснил, что мне удалось обнаружить у Барри Дэвиса в валлийских текстах о Марии.
-- а валлийском языке Мария — «Маir» или «Faiг», в зави-симости от грамматики. После слова «llan», например — «цер-ковный приход» — это звучит как «Fair» — Лланвайр — приход св. Марии. Как мы знаем от Августина, и из «Folie», часовня была посвящена Марии, и титул «Gwasmeiг» может относиться к роли Сейриола, как хранителя ее часовни или ее могилы.
Я также пришел к заключению, что королева, жена Брана, в предании «Folie» могла символизировать саму Марию или, по меньшей мере, ее духовное присутствие в часовне. Ее называли Венифайр—«Мария Белая».
--Я думала, это «gwyn» означает «белый», — сказала Джоди, выслушав мое объяснение.—Вы же знаете, как в «Гвинедд» --«Белая Земля».
—Валлийский язык --- сложный, — сказал я. — Слово «wen» означает «белая», когда оно употребляется в женском роде, как в «Бранвен», что означает «Белая Ворона». Когда оно исполь-зуется в мужском роде, как «Белый Господин» — оно звучит как «gwyn».
— Как же это получается, что все время всплывает слово «белый»?—удивился Грэм.
Это меня поразило еще раньше: Белая Земля, Белый Госпо-дин, Белые Девы — даже часовня названа Белой Часовней.
--Думаю, это имеет отношение к чистоте, — сказал я.
-- Так что королеву в романе, в действительности, зовут Ма-рия Непорочная,—сказала Джоди. –
--Правильно, а Овейн Ддантгвин, что переводится, как Овейн «Белые Зубы», может означать Овейн Чистые Зубы — то есть, он говорит только правду.
—Так что мы должны искать место, в названии которого есть «gwyn» или »wen» --- предложил Грэм.
--Это — мысль, — сказал я. Поскольку Уэльс никогда не был завоеван римлянами и только гораздо позднее оккупирован норманнами, географические названия почти не изменились с римских времен.
-- Или «Маir» или «Fair», — добавила Джоди.
--Где-то около источника Сейриола, — сказал Грэм, показывая на экспозицию в другом конце галереи.
Эта экспозиция относилась к периоду существования на ос-трове Кельтской церкви, и картина изображала встречу Киби и Сейриола у источника. Как было сказано в путеводителе, существуют три местных легенды о том, где расположен этот источник, но автор путеводителя считал эти версии неправдоподобными. Все они относились к территории, примерно на полпути между Пенмоном и Холихедом. Первое место, «Ffynnon Cybi» — «Колодец Киби» — в деревне Кармел, был недостаточнодревним, потому что его выкопал в 1423 году приходской священник. Вторым был пруд, под названием Панди, примерно в пяти километрах дальше к северу, но он образовался во ремя торфяных разработок в Средние века. И, наконец, священный источник, сейчас называемый «Ffyпnon Seiriol», «Колодец Сейриола» — в деревне Клорах, но он не появляется записях или на картах раньше 1800 года.
Мы объяснили Джону Смиту, что ищем исток Алау и думаем, что там может оказаться подлинное место расположения источника Сейриола.
--Возможно, это здесь, -- сказал Джон, показывая на карту острова. Место, которое он указал, находилось в центре ост-рова, примерно в километре к югу от деревни Лланерхимедд. Здесь тонкая голубая линия ручья брала свое начало у края сельской дороги («ОS 412833»).
--Есть ли там поблизости старинная церковь? — спросил я.
--Да, в центре деревни Лланерхимедд. На самом деле, воз-можно, это самая старая церковь на острове.
Джон рассказал нам, что, хотя нынешнее здание относится к середине девятнадцатого века, оно возведено на месте намного более древней церкви. Некоторые детали средневековой каменной кладки все еще сохранились вокруг портика и в нижних частях башни.
--Первая церковь могла относиться даже к эпохе раннего христианства.
Джон привел свои доводы. Валлийскае слава llan, означаю щее «церковный «приход», часто встречается в географических названиях, например, Лланеллиан--«Приход [св.] Эллиана». Слово «llanerch», однако, имеет более узкое значение--«часовня» или «монастырь». Лланерхимедд --- единственная деревня на Англси, где сохранился первоначальный вариант названия, подразумевающий, что церковь могла появиться там раньше всех других на острове.
-- ы думаете, церковь в Лланерхимедде существовала в пер- вом веке?--спросил я.
--Я уверен, что, по крайней мере, в римские времена там су- ществовало поселение, -- ответил Джон. - Видите, оно возникло на пересечении двух римских дорог.
Он показал нам на карте, что одна современная дорога спускается с горы Парис на северо-востоке и заканчивается в Лланерхимедд, в то время как другая ведет через Дин Ллигви с востока на запад к Колихеду.
-- Старая тропа продолжает идти там, где заканчивается пер- вая из этих дорог,--сказал Джон. За деревней прямую линию продолжала проселочная дорога, а потом тропа.--Вот то, что вы можете увидеть, идя по направлению старой римской дороги. Когда были построены новые дороги, старыми дорогами часто продолжали пользоваться, как пешеходными тропинками.
Джон первым выдвинул предположение о сущствовании этой римской дороги, но некоторые археологи, которые рабо-тали на Англси, выразили свои сомнения. Тогда он решил про-верить свою теорию. Современная дорога, которая проходила к юго-западу от деревни, петляет, чтобы избежать болотистых мест. Однако на карте тропа продолжает идти по прямой линии, чтобы соединиться с дорогой примерно в двух километрах от Лланерхимедд. Джон рассказывал, как он шагал по тропе с металлическим штырем в руках, протыкая землю, чтобы узнать, нет ли под слоем почвы каменной кладки. Инструмент обнаружил, что она есть и именно там, где должна была проходить римская дорога.
--На самом деле, где под землей лежат камни, можно проследить по кротовинам,--сказал он--Зверек, по всей видимости, прокладывал свой ход, каждые несколько метров оставляя на поверхности земли холмик, чтобы избавиться от выкопанной почвы в своем туннеле, пока не упирался в каменную кладку. Здесь линия кротовин резко меняет направление и как будто следует за тропой.
Джон считал, что эта дорога могла быть главным торговым маршурутом на Англси, идущим через остров от медных рудников у горы Парис около Амлуха прямо к римскому порту Аберфрау на юго-западной оконечности острова.
После того, как мы выпили чаю, он подвел нас к выставочной витрине, в которой лежал плоский кусок темной меди грубой плавки, около семи сантиметров толщиной.
--Это медный слиток,--сказал он.--Так римляне перевозили медь в седельных сумках на вьючных лошадях. Некоторые из слитков были найдены там, где они упали, вдоль маршрута следования, который проходил через Лланерхимедд.
--Так вы думаете, что Лланерхимедд был поселком на пере-крёстке дорог в римские времена,--сказал я. -- Куда вела другая дорога?
--С востока на запад, вероятно, связывая римскую морскую базу в Холихеде с фортом в Дин-Ллигви.
--Существовало ли здесь поселение до римлян? – спросила Джоди.
--Вполне возможно. Здесь уже могли проходить дороги, как торговые пути эпохи Железного или Бронзового века.
Джон объяснил, что медный рудник горы Парис был огром-ным: еще недавно, в восемнадцатом веке он был самым большим в мире. В доримские времена он интенсивно разрабатывался. Он показал нам другую витрину: в ней лежала большая острая кирка.
-- Много таких было найдено в старых шахтах у горы Парис. Их использовали, чтобы дробить руду, и они датируются вре- менем за много столетий до прихода римлян. В Аберфрау опре-деленно существовало доримское поселение, и медь, вероятно, перевозили туда через Лланерхимедд, также как и в римские времена.
Когда я прежде рисовал в своем воображении, как Иосиф Аримафейский появляется на Англси, я представлял себе ост-ров, как отдаленный центр языческого культа. В действитель-ности, он оказался одним из трех наиболее важных центров добычи полезных ископаемых в древней Британии: добыча олова в Корнуолле, добыча свинца в Сомерсете и добыча меди на Англси. Торговцы из Галлии и других территорий Римском империи регулярно совершали поездки на остров в то же самое время, когда, вероятно, прибыл Иосиф Аримафейский. Ока-залось, что Лланерхимедд стоял на главном торговом пути, по которому следовали эти чужестранцы.
— Не был ли Лланерхимедд как-то связан с пасеками?-- спросил я, вспомнив строку из романа «Folie»: «В часовне святой Марии есть место, где в священный сосуд обильно собирают мед пчелиный».
— Думаю, должно быть, так и было в прошлом, — сказал Джон. — «Меаd» в слове Лланерхимедд действительно означает «медовый напиток». Название деревни, в буквальном переводе, звучит, как что-то вроде «расчищенный участок, где стоит церковь, где делают медовый напиток». Медовый напиток, ес-тественно, делают из меда.
Ответ Джона на наш последний вопрос окончательно убедил нас, что Лланерхимедд и есть то место, которое мы ищем.
--Вы знаете, какому святому посвящена эта церковь? — спросил я.
--Да, — сказал он. — Святой Марии.
Дева Мария!
...Когда тем вечером мы добрались до истока Алау, мы нашли самое слово, которое и ожидали найти. Эта местность, на краю Лланерхимедд, называлась Килгвин —«Белый Угол».
Небольшой ручеек прокладывал себе путь среди полей, беря начало в густых зарослях, наступавших на узкую проселочную дорогу. Где-то среди крапивы и кустарника слышался звук журчавшей воды: природный родник — исток реки, которая всего в пяти километрах вниз по течению была достаточно полноводной, чтобы образовать водохранилище, снабжающее водой все дома на острове. Из зарослей, протестующе каркая, вылетела ворона, когда мы наступили на кустики ежевики. Пока мы раздвигали сорняки, крошечные зверьки шмыгнули в подлесок. Они пили родниковую воду, которая ключом била из-под земли.
То, что мы обнаружили, вероятно, было годами скрыто от человеческих глаз. Вокруг источника полукругом стояла стенка из грубо обработанных камней, покрытая мхом и лишайником. Это было творение рук человеческих — колодец, примерно в метр шириной и полметра глубиной, открытый с одной стороны, чтобы из него могла вытекать вода. У колодца лежал гранитный камень, примерно полтора метра в длину. Он тоже был обработан человеческими руками. Хотя сейчас он лежал на боку, когда-то он, должно быть, стоял вертикально, как столб, и служил своего рада указателем. Однако какая-либо надпись давно выветрилась.
Невозможно сказать, насколько старым, в действительности, был колодец. Но, учитывает его сходство с другими священными источниками, он мог стоять здесь веками. 0 нем определённо забыли, он так зарос, что не был отмечен на карте и не включен в официальный список древних памятников острова. Был ли это подлинный источник Сейриола, то место, где, по преданию, встречались двое святых? Казалось, все совпадало, здесь находился исток священной реки Алау; место называлось Белый Угол; и церковь св. Марии — возможно, самая старая церковь на острове — стояла сразу за тем полем.
Две тысячи лет назад здесь могло находиться святилище кельтской богини, самое священное для язычников место на острове. Иосиф Аримафейский или даже сам Иисус мог сделать его христианской святыней. Не стояла ли где-нибудь поблизости часовня Грааля?
--Трудно было бы построить здесь часовню, — сказал я, ког-да прошла первая эйфория, вызванная находкой источника. --Место слишком болотистое. Вот самое подходящее место побли зости, — сказал я, показывая на шпиль церкви Лланерхимедда, возвышавшийся над деревьями.
--Часовня Иосифа? — спросил Грэм.
--И могила Марии? -- подсказала Джоди.
Пока мы шли по извилистой дороге к церкви, которая стоя-ла в центре деревни, я рассказывал Грэму и Джоди, как могло быть первоначально захоронено тело Марии. Традиция, при- нятая у состоятельных иудеев того времени, требовала, чтобы умершего положили в гробницу, наподобие Могилы Сада в Старом Иерусалиме. Год спустя кости следовало собрать и по-местить в каменную урну, чтобы она хранилась на полке в пог- ребальной камере, рядом с прахом других членов семьи. Такие урны, названные оссуариями, часто украшались орнаментом. И гравировкой с именем покойного. В музеях Иерусалима много оссуариев, и я вспомнил, что видел один из них, который дати-ровался тем самым временем, когда был распят Иисус. Он был сделан из белого известняка, примерно шестьдесят сантимет-ров в длину, сорок — в высоту и сорок — в ширину. На нем была надпись на древнееврейском: «Шираф, дочь Иехоханана».
--Если Мария была похоронена по иудейскому обычаю того времени, -- сказал я, — то здесь может находиться погребальная камера: склеп под часовней, где хранился ее оссуарий. Возможно, есть и другие оссуарии, например, Иосифа Аримафейкого.
Нам не терпелось осмотреть церковь, но нас ждало разочарование. Когда мы подошли к церкви, то обнаружили, что все заколочено досками, надежно заперто и на двери висит таблица «Опасно для жизни». По-видимому, здание пришло в такое плохое состояние, что его закрыли несколько лет назад. То, что могло быть самой старой церковью в мире, сейчас представляло собой памятник упадка христианства. Вместо толпы паломников или довольных прихожан, на ступенях портика сидело несколько молодых людей, они курили и пили пиво.
Тем вечером, обедая в индийском ресторанчике в стороне от деревни, мы просматривали копию «Обзора Королевской Ко-мисии о древних памятниках Англси». Насколько мы могли судить, под церковью не было никакого склепа. Однако если он и существовал в прошлом, то его могли засыпать, когда примерно в 1850 году возводили нынешнее здание.
--Есть только один способ узнать, был ли когда-нибудь склеп под церковью, --сказал я.---При помощи геофизики.
Возможно, та же самая техника, которую использовали в Берге, смогла бы обнаружить засыпанную могилу под церковью Лланерхимедда. Она смогла бы также выявить очертания первого фундамента.
--Предполагаю, что только археологические раскопки смог-ли бы с уверенностью сказать, насколько древний этот фунда-мент, -- сказала Джоди.
Она была права, но мне нужно была предъявить больше, чем случайное свидетельство, чтобы убедить епископа Бангорского, который, в конечном счете, отвечал за церковную собственность, разрешить раскопки в разрушенном здании. Я должен был доказать, что Лланерхимедд действительно был тем местом, где находилась церковь из письма Августина. По меньшей мере, следовало доказать, что церковь--древняя и представляет определенный исторический интерес. Тогда я, возможно смог бы рассказать о том, что обнаружил, не упоминая имени Марии или Иосифа Аримафейского. И вот, несколько неделе спустя, благодаря Барри Дэвису, в цепи доказательств появились три новых звена.
—Чтобы церковью заинтересовались археологи, вам нужны три вещи, — сказал он, услышав о моих затруднениях. — Веские доказательства того, что, во-первых, Англси в точности соот- ветствует описанию Августина, во-вторых, на Англси христиане появились очень давно, и, в-третьих, Августин действительно побывал там.
Я почти видел, как Барри сияет от радости, пока он выдер- живал паузу.
-- Думаю, что у меня есть все три...
Когда пару дней спустя мы встретились в библиотеке Уни- верситета Бангора, Барри принялся рассказывать мне, какие литературные, исторические и археологические источники полностью подтверждают то, что Англси—единственный из Британских островов, который соответствует описанию Авгус- тина.
— Во-первых, он «изобиловал всеми красотами природы и был снабжен всем необходимым для жизни», — процитировал он, положив книгу на стол. Это была копия «Вгut Tywysogyon»-- «Хроники Государей»—сочинения восьмого века из аббатств св. Асафа.
—Эта книга говорит обо всех княжествах Уэльса, какими они были в Темные века. Она называет Англси «Mon nam Cymru» —Англси, житница Уэльса». Эта книга, написанная в том же веке, когда Августин посетил Британию, называет поля Англси столь плодородными, что они могут прокормит целую страну. А во-вторых, не может быть никаких сомнений что Англси был «королевским островом», точно как говорит Августин -- именно в то время, когда он посетил Британию.
Барри пояснил, что генеалогии в «Валлийских Анналах» называют внука Маглокуна, Катамана, королем Гвинедда около 600 года н.э. Во второй книге он показал мне фотографию надгробного камни с надписью на латыни. Это была эпитафия: «Satamanus Rex sapientisimus opinatisimus omnium regum» —«Король Катаман, мудрейший и славнейший из королей».
--Это было найдено в Ллангадваладре, сразу за Абефрау. Надпись неопровержимо доказывает, что остров был местом пребывания королей Гвинедда во времена Августина. Есть еще только один остром у побережья Британии, где находился ко-ролевский престол того времени--остров Мэн. Но там приняли христианство гораздо позднее.
В галерее музея, посвященной послеримскому периоду, в одной из витрин были выставлены три изъеденные коррозией металлические пластинки. Эти свинцовые пластины, по всей видимости, были прикреплены к полуистлевшему деревянному гробу, выкопанному из земли около Риддгайра, на самой южной оконечности острова. На одной из них, примерно в сантиметр толщиной, метр длиной и четверть метра шириной, была выгравирована латинская надпись «Сamuloris hic ossa iacent»-- «Здесь покоятся кости короля Камула».
--Это христианский гроб, -- сказал Барри. Он показал на гре-ческую букву «альфа» в начале надписи.--На другом, повреждённом конце должна была располагаться омега.
Барри объяснил, что в раннем христианстве эти буквы символизировали Иисуса. Эти первая и последняя буквы греческого алфавита использовались в Книге Откровения Нового Завета, чтобы символизировать Христа, как начало и конец всего сущего.--Гроб датируется пятым веком, --заявил он,-- что, по моему мнению, неверно.
Как сообщил Барри, употребление суффикса «-ris» для обозначения короля было характерно для очень древнего бриттского языка, и, когда в начале IV века образовалась Католическая церковь, ему на смену пришел суффикс «rix». Это особое употребление «альфы» и «омеги» не обнаружено больше нигде в Британии, но в Галлии среди христиан практиковался очень похожий обычай — однако, не позднее, чем в IV веке.
— Гроб, вероятно, относится к периоду, по меньшей мере, на два столетия раньше, чем установили вначале,--сказал Барри.--Возможно, это не подтверждает, что Иосиф Аримафейский побывал здесь, но доказывает — некий вождь на Англси, тот кто бросил вызов Риму, провозгласив себя королем, перешел в христианство во время первой волны римской оккупации Британии. То, что он был вождем, наводит на мысль, что христианская религия вполне утвердилась на острове. Это делает определенный шаг в поддержку заявления Августина о том, что «первые неофиты католического закона» прибыли на остров.
— Так вы думаете, что Англси — действительно тот остров, о котором упоминал Августин? — спросил я.
— Я не могу точно доказать, что Августин приезжал на Анг- лси, а вот Паулин это несомненно сделал, — сказал Барри.-- Помните, предполагалось, что Паулин помогал ремонтировать таинственную церковь.
Согласно его переписке с папой Григорием, Августин дал своему помощнику Паулину поручение, связанное с первыми попытками обращения кельтской Церкви западной Британии. Сам Августин был назначен архиепископом Кентерберийским и занимался объединением англосаксов под своей властью. Нам в точности не сказано, где Паулин провел этот, 598, год но, должно быть, в это время он помогал ремонтировать церковь.
Барри захотел взять меня с собой на остров, чтобы я увидел это своими глазами. Мы проехали по мосту Менай, через Ллангефни и по шоссе «В5 111», пока, наконец, не съехали на узкую проселочную дорогу, которую по обеим сторонам обсту- пали густые заросли рододендрона. Я вышел из машины вслед за своим спутником и стал наблюдать, как он раздвигает сви-сающие ветки, чтобы показать мне камень, около полутора метра высотой и семьдесят сантиметров шириной. Несколько строчек древней надписи еще можно было увидеть на выветревшейся поверхности.
--Этот надгробный камень датируется примерно 600 годом н. Э., — сказал он. — Надпись на латыни, — Барри протянул мне археологический доклад о древних камнях, покрытых письме-нами.--Сейчас надпись была едва различимой, но ее подробно копировали в 1870 году. Перевод гласил: «здесь покоится свя-тейшaя госпожа, которая была возлюбленной женой Биватигирна, служителя Божьего, епископа, и ученика Паулина, по происхождению (буквы стерлись)... адокийца».
Я сразу же понял, почему эта находка вызвала у Барри такое волнение. Этот надгробный камень должен был принадлежать скорее Католической, чем Кельтской церкви. Все это, вместе с установленной датой (примерно 600 год) почти наверняка позволяло отождествить указанного Паулина с помощником Августина. Никто, кроме священнослужителей из свиты Августина, не обладал полномочиями и волей назначать епископа Римско-католической церкви. Более того, этот Паулин приехал из той же самой местности, что и Паулин, помощник Августина--из Каппадокии на территории нынешней Турции. Первую часть слова, указывающего на его национальность, уже нельзя было увидеть, когда копировали надпись, но в римском и послеримском мире не существовало другой национальности оканчивающейся на «. ..адокиец». Вряд ли два каппадокийских миссионера проповедовали в северном Уэльсе в конце VI или начале VII века.
--Археологи знают об этом камне уже больше века, но никто не проявил к нему большого интереса, — сказал Барри. — Толь-ко когда вы рассматриваете его в совокупности с письмом Ав-густина, становится ясным его значение.
---Августин помещает человека, о котором сказано, что он ремонтировал таинственную часовню, прямо сюда, на Англси, --ответил я.
--Не просто на Англси,--отозвался он, разворачивая карту «05» на капоте автомобиля.--Мы всего в паре миль от Лла-нерхимедда. -- Он показал на точку, в которой мы находимся, в окрестностях Тре-Исгавен, в четырех километрах к юго-востоку от деревни.
--- Этого может быть достаточно, чтобы археологи заинтере-совались церковью святой Марии, --- сказал я.
Барри вздохнул:-- К несчастью, в церкви больше ничего не найти. Ее, вероятно, разграбили викинги.
Он оказался прав. «Валлийские Анналы» фиксируют первое вторжение викингов в 866 году и битву за власть на Англси в 876 году. К концу Х века викинги оккупировали весь восток и большую часть севера острова. Именно от них мы получили нынешнее английское название Англси. Он происходит от слов «остров Онгалла»--в честь норвежского вождя, который правил на острове.
--Когда викинги напали, они сожгли и разграбили все цент-ры христианства на захваченной ими земле, включав террито-рию вокруг Лланерхимедд,--продолжал Барри.--Нет никакого особого упоминания, о том, что Лланерхимедд был разграблен, но если там находилась церковь, о которой говорит Августин, вряд ли она избежала общей участи. Однако, возможно, не все потеряно.
Барри пояснил, что юго-запад Англси остался в руках вал--лийцев, и, хотя столица, Аберфрау, подверглась нападению в 968 году, большой выкуп в золоте убедил викингов отступить на свою часть острова. Именно в церковь Ллангадваладра, в окрес-тностях Абефрау, христиане перенесли кости Сейриола и Киби перед тем, как покинуть монастыри в Пенмоне и Холихеде.
--Наверняка мощи самой главной из всех святых--Девы Марии--тоже должны были сохраниться,--сказал Барри.
--Вы имеете в виду, что ее кости могли перенести в Ллан- гадваладр?--спросил я.
--Если они существовали, как думаете вы. Церковь Лланг- адвалард действительно посвящена Деве Марии...
Тяжелый, затхлый запах старого дерева и каменной крошки висел в воздухе, когда мы вошли в пустую церковь. Вокруг не было никого, но дверь оставалась открытой, и табличка над коробкой для сбора пожертвований просила посетителей внести деньги за буклет, рассказывающий об истории церкви. Из него я узнал, что первоначально церковь была посвящена св. Кадваладру--Ллангадваладр в действительности означает «Приход Кадваладра». Она была перепосвящена в честь Марии к ХI веку, хотя и не сохранилось записей, почему эта было сделано. Не могло ли это случиться потому, что сюда были перенесены ее земные останки?
Кадваладр был королем Гвинедда в середине VII века и стал монахом после смерти жены. Он сделался одним из ведущих деятелей Кельтской Церкви, и в 664 году на Синоде в Уитби в Йиркшире, когда Кельтская церковь согласилась присоедиться к Католической церкви, Кадваладр был главным делегатом. Однако он оказался почти в одиночестве, отказавшись признать власть папы Виталиана, как верховного главы объединенной Церкви. Он немедленно отправился в Рим, чтобы оспорить позицию Ватикана, но таинственным образом умер, едва достигнув древнего города. Его тело было привезено обратно для погребения в церкви Кадваладра.
Как я заметил раньше, до наступления Средних веков церкви посвящались тем святым, чьи кости или могилы в них находились. Но, поскольку мощи становились все более прибыльными источниками дохода для церковных учреждений любого типа, епископы, священники и аббаты стремились приобрести как можно больше костей святых. Поэтому здания перепосвящались в честь наиболее важных святых, чьи кости в них хранились. Кадваладр был самым почитаемым местным святым на Англси. То, что священники решили отказаться от его имени в названии своей церкви в пользу Пресвятой Девы, подтверждало предположение Барри о том, что мощи Марии могли перенести сюда где-то в Х веке.
Когда я прочитал эпитет Кадваладра, я задал себе вопрос, а не мог ли сам святой иметь какое-нибудь отношение к часовне Иосифа. Оказывается, Кадваладр был известен, как «Bendigaid» —«Блаженный». Точно также называли Брана в истории из «Красной Книги Хергеста». Мог ли Кадваладр в свое время быть одним из хранителей часовни? Если так, то это, несомненно, могло бы объяснить, почему он так яростно оспаривал право Виталиана на роль главы Католической церкви. Кадваладр мог смотреть на себя, как на папу. С другой стороны, поскольку исторические источники, упоминающие о нем, относятся только к периоду после оккупации викингами Англси, он мог получить этот титул много лет спустя, когда в церкви, которую он основал, хранились останки Марии.
В надежде найти что-нибудь, что помогло бы связать церковь с историей о часовне Иосифа, я начал изучать детали ее архитектуры. Нынешнее сооружение была построено не раньше ХV века, но вполне возможно, что во время ремонта и перестройки строители придерживались первоначального плана. Вероятно, каким-то образом могли сохраниться местные легенды или предания.
Внезапно я остановился у алтаря, уставившись на окно с восточной стороны. Витраж изображал Иисуса, распятого на кресте, Деву Марию справа от него и «любимого ученика» слева. Конечно, путеводитель гласил, что ученик -- это св. Иоанн, но как я выяснил в Эфесе, вероятно, это был брат Христа, Иосиф Аримафейский. Здесь были Мария и Иосиф — те люди, которых я разыскивал. Была ли еще какая-нибудь связь? Вокруг креста находились четыре ангела, каждый держал потир, в который собирал кровь из ран Христовых. Четыре Грааля — возможно, это Святыни Грааля? Но больше всего меня заинтриговало изображение Кадваладра. На голове его была корона, а в руках--скипетр и держава. Позади него было что-то вроде саркофага с плоской крышкой. Не могло ли это каким-то образом указывать на то, что он был хранителем могилы Марии?
Хотя мы провели некоторое время в церкви и зашли в дом приходского священника, чтобы поговорить с викарием, мы не обнаружили ничего, что могло бы связать это место с останками Марии. В церкви не было никаких неопознанных могил и ни каких записей о том, что здесь когда-либо хранились кости какого-нибудь святого, кроме Кадваладра, Сейриола и Киби.
Когда на следующий день я вернулся домой, то снова прокрутил в голове всю ситуацию. Более чем когда-либо я был уверен в том, что Англси—это остров Августина, а церковь в Лланерхимедде—то место, где стояла часовня Иосифа. Воз-можно, стоило поделиться своими подозрениями с археологом графства Гвинедд в надежде, что я смогу, в конце концов, убедить их организовать геофизическое сканирование церкви. Опять же, если Барри был прав, могло оказаться, что там нечего сканировать. И тогда я мог потерять единственную возможность убедить их, что меня надо воспринимать серьезно. Я мог попытаться договориться о геофизическом сканировании цер-кви Ллангадваладра, но и здесь у меня не было никаких веских доказательств.
И всегда существовала печальная вероятность того, что ни могилы Марии, ни ее останков более не существует. В Средние века кости святых обычно хранились в раках — ларцах с орна-ментом, часто сделанных из золота или серебра и инкрусти-рованных драгоценными камнями. Во времена Реформации, когда Генрих VIII отделил Церковь Англии и Уэльса от Рима, религиозные учреждения лишили подобных ценностей. Раки были сломаны, а их содержимое — выброшено. При Елизавете и Якове I почитание мощей святых была запрещено британским законом, а те, которые еще сохранились, были перезахоронены —часто в ненадписанных могилах. То, чта еще оставалось в открытом виде, находилось под угрозой полного уничтожения во время чисток, проводимых пуританами в эпоху Оливера Кромвеля.
Все-таки я не мог избавиться от ощущения, что что-то упус-каю. Хотя мне еще не удалось напасть на след Джованни Бене-детти на Англси, я был уверен, что его исследования должны были, в конце концов, привести его именно туда. Если он, как я предположил, изучал Гластонбери, то он почти наверняка не мог пройти мимо письма Августина, упоминаемого Уильямом из Малмсбери. Следовательно, он, по всей вероятности, посетил Англси. Если даже он не смог связать Овейна Ддантгвина с королем Артуром, множество других свидетельств должны были привести его сюда. Если Бенедетти нашел могилу Марии, как считал я, то должен быть какой-то существенный момент, который я упустил или на который не обратил внимание.
Когда я вернулся домой, та на автоответчике нашел послание от Джона Смита. До этого я попросил его дать мне знать, если он наткнется на запись, легенду или предание о каком-либо важном лице, похороненном в Лланерхимедд. Оказывается, он поговорил об этом со своей женой Энн, и она вспомнила старую валлийскую считалку, слышанную в школьные годы на Англси:
Уn Llanerchymedd ут Моndо
У сlаddwyd Brenin РаЬо.
А' r frenhines dеg ei gwedd
Уn Llаnеrсymеdd тае hano.
В Лланерхимедд на Англси
Похоронен король Пабо
И прекрасной королевы
Есть могила на Англси.
Тайна Девы Марии 267
Я немедленно перезвонил Джону, и он рассказал мне, чта считалка оказалась довольно древней. Он любезно сфотог-рофировал все, что узнал об этих стихах и послал фотокопии мне. Как старинная валлийская песенка, стихотворение было занесено в »Allwydd Paradwys», валлийский альманах 1670 года. Невозможно установить, насколько оно древнее, но Король Пабо был исторической фигурой, так как «Валлийские Анналы» упоминают его в 595 году: «Смерть короли Дунода, сына Пабо».
Согласно средневековой валлийской рукописи, Lolo MS, хранящейся в Национальной библиотеке Уэльса, «Пабо был королем Севера, и был изгнан из своей страны пиктами, и пришел в Уэльс». Здесь упоминается королевство Гододдин к северу от современного Ньюкасла. Этому королевству удалось выстоять и против англосаксов, и против шотландских пиктов, -- вплоть до середины или до конца VI века. Добравшись до Англси, Пабо стал монахом и почитался, как святой. Больше ничего о нем неизвестно. Но, если он был похоронен в Лланерхимедд, как утверждает стихотворение, то он мог даже быть одним из хранителей часовни. Возможно, он исполнял эти обязанности в период между Сейриолом и Кадваладром.
Меня заинтересовало, что в стишке упоминалась «прекрасная королева». По всей видимости, это не относилось к королеве, жене Пабо. Если бы это было так, то ее назвали бы по имени или сказали бы о ней, как о «его прекрасной королеве». Помня, что в романе «Folie» Мария изображается, как королева, и что к VI веку ее утвердили, как Царицу Небесную, возможно (я мог это только предполагать), она была той «прекрасной короле-вой», которую тоже похоронили в Лланерхимедд.
Среди фотокопий я нашел нечто действительно потрясающее. Если стишок был прав, и король Пабо похоронен в Лланерхимедде, то его тело действительно перенесли. Его место упокоения найдено. Могила Пабо обнаружена в церкви Лланбабо, в пяти километрах к северо-западу.
Когда в 1730 году выкапывали могилу, на глубине около 1,8 метра могильщик наткнулся на надгробный камень. Это была большая плита с высеченном на ней фигурой короли в короне и надписью: «Hic Iacet Раbо Роst Prydain» — («здесь покоится Пабо, поборник Британии». Если Пабо перенесли в Лланбабо, то также могли поступить с Марией. Более того, если там сохранилась его могила, то и ее надгробие тоже могло сохраниться.