Среди людей попадаются такие добросердечные и заботливые, что хочется назвать их ангелами-хранителями. На самом деле, в мире всегда есть место волшебству.
В один город была отправлена фея Марика, в задачи которой входила не просто помощь. Она могла вернуть жизнь умирающему. В душе каждой феи находятся три сверкающих кристалла, именно их волшебные существа отдавали взамен за смерть.
Два сияющих кристалла Марика израсходовала по собственному желанию – четких инструкций феи не получали и действовали по велению своих отзывчивых сердец. Последний даритель жизни еле ощутимо пульсировал внутри Марики, но вдруг затрепетал, выпуская волшебные флюиды. И фея почувствовала, словно воочию увидела, кому он может пригодиться.
***
– Что за идиотский день?!
Собиравшиеся уходить из офиса сотрудники вздохнули: они через минут пять-семь разойдутся по домам, а их коллеге еще долго тут куковать. Поэтому отреагировали на его крик души, точнее, расстроенный возглас, заверениями, что все наладится. Конечно, придется несколько часов задержаться на работе, но потом начальник отдела обещал их компенсировать отгулом.
Сначала у Дмитрия все шло отлично. Клиент заказал проект будущего промышленного здания, чертежи Дмитрий выполнил с опережением срока и получил одобрение. Но на конечной стадии клиента как подменили. Ему не понравилось практически все! И коридоры слишком узкие, и окна большие, и даже входная группа «какая-то не очень». В сердцах Дмитрий решил уволиться из архитектурной организации, где трудился уже четыре года. Пусть кто-нибудь другой парится с раскапризничавшимся заказчиком! Однако и тут клиент подгадил: заявил, что ни о каком ином исполнителе слышать не желает. Если уж Дмитрий взялся за проект, находился у его истоков, ему и доделывать.
Вполголоса ругаясь (когда коллеги ушли, то маты стали громче), архитектор уставился на монитор компьютера, мечтая испепелить взглядом виртуальное здание. Столько сил и стараний были отданы этому проекту, а все впустую… Теперь хоть умирай – больше выхода из сложившейся ситуации не предвиделось.
Напитав организм двумя порциями крепкого несладкого кофе, Дмитрий принялся за правки с учетом причуд клиента. Изредка мужчина возвращался в реальность: моргал, следуя гимнастике для утомившихся глаз, и смотрел в окно, обращенное на широкий проспект. Транспорт вереницей двигался медленно, будто неохотно преодолевая метр за метром. Наверно, машины тоже устают.
Только к девяти вечера с проектом было покончено. Дмитрий даже ругаться не мог – им овладела апатия. Он уныло представлял, что завтра заказчик опять найдет, к чему придраться, и продолжится нескончаемая сказка про белого бычка. Переделай это, замени то, убери сё…
На улице пылавшее лицо мужчины ласково охладил прохладный летний ветерок, играючи взъерошил волосы, сбив их набок, и унесся дальше портить людям прически. Может, лицо Дмитрия было вовсе не раскрасневшимся, скорее, наоборот, бледным от долгого просиживания за компьютером в замкнутом пространстве. Но архитектору казалось, что его щеки горят изнутри. В глаза как песка насыпали, мысли никак не могли избавиться от линий в архикаде и прочего. Все признаки переутомления в наличии.
На средней ступеньке широкого крыльца офисного бизнес-центра, откуда вышел Дмитрий и некоторое время стоял без движения, чтобы окончательно прийти в себя, а затем поехать домой, спиной к двери сидела девчонка. «Ждет, что ли, кого», – подумал Дмитрий, спускаясь с крыльца.
– Поздно уже, все разъехались, – недовольно сказал архитектор, предупреждая вопрос. Ведь девчонка наверняка спросит что-нибудь в духе: «А работает ли здесь такой-то человек?» Раздражение Дмитрия проявилось заранее: неужели не ясно – в организации свет не горит, кроме холла, где дежурит охранник. Значит, девчонка опоздала на встречу.
– Я знаю, – ответила Марика и поднялась со ступеньки.
Одетая в старые джинсы, длинную футболку в мелкий горошек и оранжевые балетки худенькая фея смотрела на Дмитрия, больше не произнося ни слова. «Странная девчонка», – поморщился архитектор, оценивающе разглядывая ее немудреный наряд, отсутствие косметики и кривоватую короткую косичку, перетянутую синей резинкой. Дмитрий, будучи симпатичным мужчиной двадцати восьми лет, имея в багаже диплом специалиста и престижную работу с соответствующим доходом, и, как следствие, хорошую квартиру в центре города, предпочитал девушек себе подобных по статусу и положению в обществе. И естественно, красивых. Не то, что эта чудачка в рыжей обуви.
– Так иди домой, – буркнул Дмитрий, роясь в портмоне. Все купюры крупные, и у таксиста вряд ли найдется сдача. Личный автомобиль вчера остался в сервисе, «пожаловавшись» хозяину на неполадки в карбюраторе.
– Зачем?
Этим наиглупейшим вопросом Марика сразила наповал. Примерно на десять секунд Дмитрий замер с деньгами в руках, приоткрыв рот.
– Я вас ждала, – сообщила фея, опять ошарашив архитектора, начинавшего осознавать, что ему попалась сумасшедшая.
– Мы незнакомы, – грубовато отозвался Дмитрий, возвращая портмоне во внутренний карман сумки, висевшей на плече. Надо валить поскорее от чокнутой девчонки. В ближайшем супермаркете разменять тысячу рублей и наконец-то добраться до квартиры: опуститься в ванну, подремать в теплой водичке… Можно позвонить Оксане, пригласить к себе…
– Марика, – фея протянула руку для знакомства. Однако Дмитрий ее проигнорировал, отстранившись и обойдя девчонку. Точно сумасшедшая: имя непонятное, глаза поблескивают. На миг архитектору показалось, что по радужке пробежали крохотные искорки – мелькнули и исчезли. «Перетрудился», – решил Дмитрий и зашагал от бизнес-центра прочь.
По пути к магазину мужчина пару раз обернулся. Девчонки, к его облегчению, у крыльца не было, и вслед за ним она не понеслась.
«Ну слава богу, отвязалась».
***
Попросив таксиста затормозить раньше названного адреса, Дмитрий расплатился и направился в сторону парка. Почему-то расхотелось ехать сразу домой. Что там делать? Поваляться перед телевизором, если Оксана откажет в визите? К компьютеру выработалось стойкое отвращение... И вообще у Дмитрия слишком большая квартира, пусть однокомнатная, зато метраж тянул на огромную «двушку». Перегородки архитектор не установил намеренно – не стал делить пространство на зоны. Так ведь просторнее, свободней. Но еще и ужасно гулко. Скажешь что-нибудь, и эхо, отразившись от стен и потолка, ибо мебели немного – в стиле минимализма и хай-тека, проскачет по комнате и затихнет в коридоре. Иногда Дмитрию было жутковато у себя. Будто он в гостях у одушевленного помещения, которому наскучил человек, и оно всячески пытается выставить его вон. Отсюда пустота и неуютность. Впрочем, дизайн легко изменить. Хотя Дмитрий упрямо продолжал обитать в неприятной атмосфере, ничего не меняя.
В парке, ярко освещенными часто расставленными фонарями, гуляли пары разных возрастов, на скамейках разместилась группа подростков, на коричневом мраморе бортика фонтана сидела хрупкая девушка и болтала ногами, обутыми в оранжевые балетки.
– Ты меня преследуешь! – воскликнул архитектор, приблизившись к фонтану – обыкновенной каменной конструкции в виде вертикальной трубки, из которой лились позолоченные фонарным светом струи. Мимо пройти Дмитрий не мог – нужно высказать все, что он думает об этой наглой девице! Ишь, таращится на него, мерцая зрачками. Отгоняя наваждение («Опять искры!»), мужчина помотал головой.
– Присаживайся, – Марика приглашающе похлопала по мрамору рядом с собой.
Растерявшийся от невозмутимого тона феи Дмитрий опустился на бортик.
– Почему ты привязалась ко мне? Неужели твои родители не волнуются, где их дочь шатается? А ведь скоро ночь.
– Нет, – кратко ответила Марика и сняла балетки. Прошлепала по влажному мрамору туда-сюда, для баланса размахивая руками, как канатоходец, закатала джинсы до колен и опустила ноги в воду.
Крайне скептически архитектор проследил за действиями феи и неожиданно позавидовал: ему бы так просто, по-ребячески, поболтать ногами в приятной водичке.
– И что тебе мешает? – поинтересовалась Марика, полуобернувшись.
– Не понял? – удивился Дмитрий. Она мысли умеет читать? Не хватало ему еще чудаковатой телепатки!
– Нужно делать то, что хочется, не гадая, как к этому отнесутся другие, – пояснила девчонка. – Ничего страшного, глупого или вредного в твоем желании нет.
– Да что ты обо мне знаешь? Сидит тут, о каком-то желании рассуждает! – вспылил мужчина. – Ты кто такая-то, а? Из психбольницы сбежала?
– Я фея.
– Фей не бывает, не мели ерунды!
– Бывает. Я же есть.
***
Конечно же, Дмитрий потребовал доказательств, то есть волшебства. Ему было очень интересно, какой очередной бред ляпнет Марика. Злость на нее испарилась: девчонка берет оригинальностью и спокойствием. Не огрызается и не расстраивается от нелестных фраз по поводу ее поведения.
Чтобы продемонстрировать свои способности, Марике пришлось бы позаимствовать чуточку волшебства у последнего кристалла. Но если его помощь понадобится прямо сейчас, а он ослабевший? Проще показать его самого.
К раскрытой ладони феи потянулись тонкие светившиеся нити, начинавшиеся от сердца, далее проступая на плече, локтевом сгибе, предплечье, запястье. Добравшись до ладони Марики, нити причудливыми узорами сплелись, уплотняясь в нечто шестигранное. Бледно-желтый с серебристыми прожилками кристалл жизни оформился в объемную форму и стал похожим на драгоценный камень, как будто им и являлся, а не только что образовался из мерцавших волокон.
– Он возвращает жизнь. У меня их было три, – сказала фея, поворачивая кристалл взглядом, чтобы Дмитрий убедился в его волшебной природе.
– А куда дела?
– Отдала.
– Кому?
Архитектору не верилось, что он стал свидетелем чуда. Может, это хитрый фокус? Но как удалось из ничего, из этих неосязаемых ниточек, создать вполне материальный предмет? Марика позволила осторожно дотронуться до кристалла. От аккуратного прикосновения задрожавшего от волнения пальца Дмитрия по «камню» пошли меленькие волны. Кожи еле ощутимо коснулось что-то теплое и зыбкое, напомнив мужчине желе.
– Первый – замерзающему на улице котенку. Второй – умирающей в больнице старушке. И они выжили.
– Глупо ты поступила, – хмыкнул Дмитрий.
– Почему? – изумилась Марика, сжимая ладонь. С кристаллом происходил обратный процесс: «камень» потерял относительную твердость, растекся бликующей, трепещущейся лужицей. Но она не стекла на землю, а впиталась, нити миновали руку и спрятались в области сердца.
– Бездомных животных полно, всех не спасешь. И тому котенку по-прежнему грозит участь окоченеть или попасть под машину. А старухе и так недолго жить осталось. Зря ты потратила эти волшебные штуки.
Марика точно знала – не зря, поэтому промолчала: она не вправе упрекать человека в цинизме. Фея надела на мокрые ноги балетки и встала с бортика.
***
Оставшись у фонтана в одиночестве – не проронив ни слова, чудачка (или все-таки настоящая волшебница?) скрылась среди деревьев – Дмитрий вспомнил то «желейное» ощущение от кристалла феи. Но желе можно взять, нажать на него, а поверхность кристалла очень уж ускользающая. Как жизнь, которая незаметно проходит. Замечаешь ее отсутствие слишком поздно. Скоро стукнет тридцать, и ничего значимого не сделано. Все эти проекты, деньги, квартира и дорогая машина – временны, недолговечны. Нет чего-то более важного, что не купишь и не создашь сам. Не за горами сорокалетие, потом нагрянет полтинник, еще два десятка лет, если повезет… И все, конец. И ты смекнешь, что не жил вовсе. Не для кого было жить.
Дорога к дому пролегала через сквер, темный, не утыканный фонарями как в парке. Дмитрий миновал мрачное место быстро, до этого не боялся ходить по таким неосвещенным скверам, а тут стало как-то не по себе.
До пешеходного перехода архитектор поленился идти и направился к транспортной магистрали без «зебровой» разметки, переступив тротуарное ограждение. Одну полосу Дмитрий преодолел без опаски – по ней еле-еле тащился троллейбус, и тот был далеко. На двух других пришлось полавировать между автомобилями. Водители сердито сигналили, но останавливались, пропуская мужчину, нарушавшего правила дорожного движения. «Последняя полоса, и я…» Додумать Дмитрий не успел. А несущаяся на большой скорости легковушка не успела затормозить.
***
Никогда у Марики так сильно не тряслись губы и не катились слезы нескончаемым потоком.
Дмитрия отшвырнуло на обочину. Кроме удара от машины, его крепко приложило о поребрик. На виске была страшная рана, откуда лилась кровь, казавшаяся в полумраке черной рекой. Голову архитектора фея положила себе на колени, гладя запылившиеся волосы. Отовсюду доносились шумы: гудение моторов, крики людей, вызывавших «скорую» и полицию… Марика отгородилась от суеты и громких звуков. Передача кристалла лучше действует в сосредоточенности, тогда не растеряешь ни единой крупинки самой ценной вещи на свете – жизни.
Прошлые разы было легко – Марика расставалась с живительной волшебной частью безболезненно. Сейчас же из души будто кусок вырвали: последний кристалл покидал фею, без него она сама жить не сможет.
Ладонь с появившимся на ней светившимся шестигранником Марика приложила к груди Дмитрия, уже бездыханного. Смерть наступила стремительно, он даже не понял, что с ним случилось. Кристалл расплавился и исчез в теле архитектора, напоследок мигнув – попрощался с феей, той, кто носила его в душе и берегла для того, кому жизнь нужнее. Очнувшись, Дмитрий разберется в себе, поймет, какой волшебный дар ему вручен и распорядится им с умом. Время есть – всего-то двадцать восемь лет…
***
– Так сбили-то кого, двоих?
– Вроде бы. Девушку насмерть. Врач сказал, сердце не бьется.
– А мужчина живой?
– Да-да! Чудо просто!