ЖИВЁМ!
– Знаешь, что-то у меня всё получается не так. За что ни возьмусь, что ни задумаю, никогда не выходит, как надо. Вот и вся моя жизнь: ну никак не сложилась, – жаловался мне мой давнишний приятель Олег. – И ещё это увеличивающееся зло вокруг. Обманывают, хамят. Время становится всё холоднее, всё злее, подлее. Хоть в петлю лезь. Я даже, стыдно признаться, помышлял однажды о самоубийстве. Словно рок какой-то всю жизнь преследует меня. Ну, постоянно ни в чём не везёт!
Мы сидели в лёгкой тени от благоухающей ленкоранской акации на скамейке на набережной. Перед нами простиралось спокойное лазурное море с размытым горизонтом, незаметно переходящее в бирюзовое безоблачное небо. Мимо нас прохаживалась отдыхающая публика. Некоторые кормили чаек, подбрасывая как можно выше кусочки хлеба.
– Ни в чём, – сокрушённо повторил Олег.
При всей нашей индивидуальности мы с ним всё-таки были похожи друг на друга! Удивительно, но те же мысли, те же настроения где-то в глубине присутствовали и во мне. В общем, то же самое и я мог бы ему сказать. Но меня встревожило то, с каким чувством он высказывал свою боль.
Я как-то смотрел художественный фильм. Диалог между молодым человеком, совершившим преступление, и его педагогом в тюрьме запомнился хорошо:
– Каким вы видите этот мир? – спросил парень
– Полным возможностей. Я думаю о позитивных, хороших вещах. А ты?
– Есть два способа смотреть на мир, – отвечал юноша. – Я раньше видел его как вы. Плохие вещи тоже есть, но ты их не замечаешь. Или ты видишь грусть во всём, или же видишь только веселье. Твоё сердце нельзя сломать, если ты только не дашь миру коснуться его. Если бы в нас был Бог, то мы поступали бы всегда хорошо. Но мы – люди, и совершаем плохие поступки потому, что так хотим или потому что так надо. А вообще без плохих поступков мы бы не помнили, что есть хорошие».
– А какой лучший способ? – поинтересовался педагог.
– Когда ты видишь всё, – ответил парень.
Я тогда ещё подумал: «Мы живём так, как будто Бога нет». И вспомнил знаменитые слова Федора Михайловича Достоевского из письма к брату: «…Жизнь в нас самих, а не во внешнем… В каких бы то ни было несчастьях, не унывать и не пасть…!»
С одним товарищем я как-то разоткровенничался:
– Во мне всегда было ВЫСОКОЕ и я этим жил.
– Что значит «высокое»? – спросил приятель.
– Возвышенное.
– Что «возвышенное»?
– Самое главное. Это трудно объяснить.
– «Было»? А сейчас?
– И теперь, и всегда будет.
– Это тебе помогает?
– Это даёт жизнь. Я этим живу!
Вспомнил один случай из моей юности. Я учился в восьмилетней школе. С занятиями по физкультуре у нас было не очень благополучно: преподаватели часто менялись, да и они вместо урока физкультуры проводили время с нами каждый по-своему. Один любил рассказывать разные истории из прочитанных книг, другой кроме шахмат ничего не признавал, третий предпочитал игру в городки. Так что ни прыжков в длину и высоту, ни бега, ни брусьев, ни турника, ни баскетбола и волейбола… – ничего не было.
Окончив восьмой класс, я перешёл в школу-десятилетку, то есть девятый и десятый класс я должен был оканчивать в другой школе. В первых числах сентября каждый год проводились спортивные состязания между старшеклассниками разных школ города. А так как наш класс был новый, сборный, а у меня самые длинные ноги, то классная руководительница обратилась ко мне с просьбой защитить честь класса и всей школы в забеге на стадионе. Конечно, я согласился: представлялась великолепная возможность завоевать авторитет у новых, малознакомых ещё, одноклассников, да и у всей школы, и, может быть, у школ всего города! К тому же, мне очень нравилась одна одноклассница.
И вот я на беговой дорожке. Сейчас будет дан старт. Пока команды нет, разминаюсь. Рядом ребята из других школ тоже готовятся к забегу. Ищу глазами одноклассницу: где же она сидит? Скамеек так много, и все они плотно заняты школьниками, их родителями и учителями.
Раздаётся команда: «На старт! Внимание!..»
Сразу после выстрела стартового пистолета мы побежали вперёд под громкие крики болельщиков. Но что это? Ребята рванули так…
Изо всех сил я переставлял ноги, продолжая как-то бежать. И – о, ужас! – услышал с трибун смех и свист. Впереди себя я уже никого не видел – все давно финишировали.
Но я не сходил с дорожки, всё продолжал бежать. Вернее, если посмотреть со стороны, жалко плестись. Слышал я что-то про второе дыхание: будто приходит оно, когда уже нет сил, но ко мне оно почему-то не приходило. А сил уже вообще никаких не было. Теперь у меня была задача хоть как-то добраться до финиша. А стадион всё гудел и свистел. И уже почти перед самым финишем мои отяжелевшие ноги перестали меня слушаться и вдруг заплелись. Я упал. Конечно, я поднялся. И доковылял. Но лучше бы я свалился вначале забега, тогда всё б выглядело чуть иначе. Мне было так стыдно!
Классная руководительница стала меня успокаивать: «Главное не победа, а участие!». Банальное утешение. Но удивительное дело, эти простые слова с годами приобрели очень содержательный, спасительный смысл. Ведь на самом деле мы не живём лишь для побед и успехов во всём Каждая минута, каждый миг – это всегда что-то новое, это всегда встреча с самой жизнью!
Я мог бы процитировать Олегу мудрый совет Александра Солженицына, что надо жить «с ровным превосходством над жизнью – не пугаться беды и не томиться по счастью. Всё равно ведь и горького не до века и сладкого не дополна. Довольно с вас, если вы не замерзаете, и если жажда и голод не рвут вам когтями внутренности… Если у вас не перешиблен хребет, ходят обе ноги, сгибаются обе руки, видят оба глаза и слышат оба уха – кому вам ещё завидовать?!»
Но я не стал ничего говорить Олегу в назидание. Я просто сказал:
– Главное – это то, что мы есть, что мы живём. Разве это уже не счастье?!
Олег прищурено смотрел куда-то вдаль. Всё-таки день был солнечным…