Вы тоже, наверное, видели горе тех, кто потерял домашнего любимца – собачку или кошечку. Хозяева не могут найти себе места, страшно переживают, ночами не спят. Помню, и сам испытал нечто похожее, когда померла черепаха, жившая у нас лет восемь.
Рептилию эту купили под слёзные мольбы сына, горячо уверявшего, что будет ухаживать за ней вечно. Но, как водится, хватило его лишь на пару недель. Затем обихаживать живность – кормить, поить, купать, выгуливать, убирать помёт – как-то само-собой легло на мои плечи, потому что дал себя уговорить. Сын не совсем от забот устранился – нет. Он с завидным красноречием писал сочинения о забавной жизни черепах, за что получал в школе довольно высокие оценки.
После печального погребения, смахнув набежавшую скупую мужскую слезу, я окончательно зарёкся заводить в доме зверушек.
Домашние животные тоже разные бывают. И сколько же о них бытует историй и баек…
У моих друзей в студенческом общежитии как-то завёлся мышонок.
Сам по себе факт удивительный – откуда, если у парней припасов хоть шаром покати? Там всё съедобное в один миг сметалось. Сытых студентов не бывает! Но мышонок об этом не знал.
Ещё удивительней было то, что он оказался храбрым: ближе к ночи выбегал из-под шкафа и в полумраке пыльной лампочки, морща нос, с любопытством озирал, блестя чёрненькими глазками, людское хозяйство. Поначалу он далеко от своего убежища не отходил, но со временем вполне освоился.
Парни тоже постепенно привыкли к смышлёному соседу. Стали делиться своим пайком: кусочками хлебца, сальца, другой провизией. С чьей-то лёгкой руки к нему прилепилось имя Тарас – Тарасик.
В угоду новому постояльцу пришлось даже отказаться от традиции выключения света броском тапки по выключателю – как бы ненароком Тарасика не зашибить. Только представьте: последний отходивший ко сну должен был тащиться к выключателю и уже в темноте возвращаться в свою кровать.
И длилась бы та идиллия, может быть, все студенческие годы. Но однажды Тарасик не вышел из-под шкафа. Сперва не придали этому значения: мол, нашёл себе подружку – погуляет-погуляет с ухажёркой, да и вернётся в мужскую компанию. Но день прошёл, два – гулёна не возвращался. Тут невзначай заглянули в шкаф: на нижней полке под упавшим сверху хламом лежал погибший Тарасик.
Горевали сильно. Поминки по Тарасику справляли аж три дня…
(«Воскресенск – моя родина светлая...». Литературный альманах. Выпуск 5. – М.: Интеллект-Центр, 2012. С. 164-168.)