Мне до сих пор кажется, что Валерий Королёв не ушёл, что он живёт среди нас. Вот-вот зазвонит телефон, и он спросит:
- Ну как дела, Виктор? Пишется? Глубже копай, глубже... Характер русский показывай!
Но трубка молчит.
И трудно передать то ощущение внезапной пустоты, которое наступило двадцать лет назад, когда безвременно оборвалась жизнь русского писателя. Меньше стало света в Коломне.
Я ведь Валерию Королёву очень обязан. Когда в начале 90-х по известным причинам пришлось перебираться из столичной Риги в подмосковную Коломну, я в полной мере ощутил, что такое духовный вакуум. Незнакомая земля, из людей никого не знаю... И тут Господь послал нежданную встречу. По объявлению в газете пришёл на вечер в Колычёве, в школьной "Думной" - и там познакомился с Королёвым. Так началась наша дружба.
Позднее она окрепнет благодаря совместной работе в газете "Грань". Не было дня, чтобы мы не созванивались с Валерием, не обсуждали новости, прежде всего - культурные.
Помню квартиру его в доме на улице Котовского, недалеко от трамвайной линии. Помню разговоры за крепким чаем.
Там он жил, оттуда постоянно ездил на воскресные службы в Тихвинский собор, по субботам бывал на Посаде у замечательного русского художника Михаила Абакумова в его мастерской на улице Островского.
Позднее об этом напишет Роман Славацкий. Напишет, как в бронзу впечатает:
Осталось только строк тугая меткость
и снимки - драгоценною слюдой, -
и мудрость этих глаз, и лёгкий блеск их,
и смех за светло-русой бородой.
...И снова - крепкий чай, и свет нерезкий,
и снова - за страничною страдой
ты - словно рудокоп на старой фреске
в тиши над самородною рудой.
Что значит этот странный дар от Бога? -
извечная российская дорога:
терпеть, страдать и думать за других,
и умереть - нежданно и неброско.
...Бывает, что на улице Островской
мне всё ещё слышны твои шаги.
Не услышим уже мы шагов Королёва и Абакумова по мостовой Посада. Но остались творческие уроки Валерия, остались его пророческие слова о моём жизненном пути, слова, в которые тогда не верилось и которые исполнились в точности.
Настанет минута - угаснут и лампада, и свеча. Но нет слова, однажды зажжённый, не угаснет уже никогда.