Посвящено E.K. (S.T.).
За окном начинался рассвет.
Холодный ночной ветер из-за раскрытых форточек все еще гулял по комнате, раскидывая по всему полу валяющиеся листки с какими-то текстами, правками и прочей ерундой. Кое-где вальяжно расположились и карандаши с ручками, раскиданные не только на полу, но и на столе, стульях, даже на фортепиано они непонятно зачем попали, находясь рядом с нотными тетрадями.
Однако странный бардак вовсе не удручал, а скорее придавал необычной комнате больше мистики, больше чудесной и волшебной ночной картинности. Только ночь уходила, и рассвет наступал, и фортепиано будто бы играть не хотело.
- Сыграешь?
Высокий худой парень с темными, как смоль, волосами и ярко-синими глазами вальяжно сидел на резном деревянном стуле и смотрел куда-то на середину комнаты, рядом с фортепиано. Ветер, летая по комнате, случайно задел одну из нотных тетрадей, валяющихся мирно на инструменте, и снес ее на пол. Еще секунда – и возникло из ниоткуда, будто бы из самого ветра неизвестное и непонятное облако. Некая субстанция, напоминающая скорее слегка прозрачный туман, полетала немного по комнате и вновь вернулась к фортепиано и постепенно приобрела очертания юной девушки. Короткие и темные волосы были слегка растрепаны, челка немного закрывала лицо девушки, но это вовсе не мешало, а скорее придавало ей непонятной, но мистической таинственности.
Неизвестно откуда взявшийся силуэт девушки наклонился, поднял упавшую нотную тетрадь и положил обратно на фортепиано.
- Сыграть? Вновь? – грустно улыбнулась она.
Не улыбка это была вовсе, а скорее то ли сожаление, то ли надежда на то, что живо еще что-то внутри, что есть еще что-то значимое, улыбка та или вовсе не улыбка была знаком того, что не просто это видение. Она пришла, она тут. Она рядом.
- Да. Я очень хочу, чтобы ты вновь поиграла, - протянул парень и встал.
Вдруг ветер подул с еще большей скоростью, еще холоднее стало в комнате, но странных гостей это ничуть не пугало. Они к нему привыкли, он тоже был для них особым знаком их странных мистических встреч.
- Я не знаю нот, - опустив взгляд куда-то вниз, произнесла она.
А под ногами их будто бы было стекло, а дальше – лишь огромная яма из расщелин, земли и острых осколков. Осколков их некогда разбитой надежды. Их некогда разбитой… любви? Была ли любовь, или было то нечто особое, души соединяющее, раз сейчас они рядом и стоят в этой комнате, и обнимает их ветер.
- Знаешь. Ты просто забыла, - отвечает парень и делает еще один шаг.
В недавнем прошлом… Или давнем, не способны осознать время и пространство, когда что было и когда что будет, но когда-то не хватило одного какого-то шага, маленького ли, большого ли… Но не хватило, и приходится делать тысячи и триллионы маленьких, будто бы детских, шажков, и неизвестно еще, проходят ли данную дорогу, или стоят на месте, а играет ими будто бы кто-то, и возвращает их по местам.
- Забыла… Возможно… Только помню я главное, - субстанция вдруг обрела зрение, обрела взгляд и посмотрела прекрасными, синими, столь похожими на яркое небо глазами на парня. Взгляды соприкоснулись, и дорога показана им была, и тропа белая, но прозрачная лишь слегка протянулась робкой вьющейся лентой и протянула их друг к другу. Казалось бы, рядом, казалось бы, немного, но нет, судьба хитра, она вновь разводит их по местам, и лишь ветер их обнимает, и лишь ветер дает им маленький шанс ненадолго встретиться.
- Несмотря ни на что, у тебя есть тело. Я это помню, - произнес парень, и делает еще один шаг, трудный, но важный и столь необходимый шаг.
Ветер снова начал бушевать, нотные тетради летали и играли, летали и танцевали в бессмысленном танце безумия, карандаши рисовали страшные лица на серо-белых стенах. Начала вдруг играть мелодия, фортепиано само дарило музыку, и неясно никому, то ли прекрасная это мелодия, то ли песня стремилась убить, уничтожить, раскрошить в клочья.
Но кинулся силуэт в объятия парня, и слились их души воедино, и ветер задул сильнее, и завыл он, подпевая мелодии, и двое, сумевшие найти друг друга в разных мирах, добежали до фортепиано, и стали вместе играть эту мистическую партию, в четыре руки, стали петь ее в два голоса. Медленнее завывать стал ветер, прекратили ноты злые танцы, и все начало успокаиваться, и все начало падать в эту яму из стекла и безумия.
И серо-белые стены вдруг озарил слегка желтый цвет солнца, и субстанция заплакала, не сумев в этой странной и страшной игре вновь прикоснуться к тому, кто зовет ее столь долго и столь часто, каждый раз ожидая в этих холодных стенах новой встречи.
- Я приду к тебе, только обещай мне, что позовешь!.. – пытался кричать силуэт девушки, но исчезала совсем, исчезала полностью, и не оставалось голоса, и не оставалось ничего в комнате, кроме ветра и страшного безумия нотных тетрадей.
- Позову тебя, обязательно. Мы вновь вместе сыграем, - прошептал парень, и услышала его субстанция, и улыбнулась на краткое расставание до неизвестного времени, но дана ей будет возможность, и появится она вновь, и будет ветер их обнимать, и обнимать будет их и холод.
Ветер успокаивался, теплел, но от этого становилось только хуже. Все ослабевало, и не было игры, и мелодии не было, и холод куда-то пропал, исчез, оставив парня наедине с серо-белыми стенами, от которых и помощи не было, и ждать оставалось лишь синие стены, и холод, и ветер, и игру с холодом, и ее, неясную, но столь мистически странную и холодную.
А за окном начинался рассвет.