Однажды господин М. решил закрутить роман с сотрудницей по работе. Он давно знал, что нельзя этого делать. В народе говорили: «Не живи, где ***шь, не **и, где живёшь». Имелась в виду, конечно, не жизнь как жизнь, а работа... ну, как работа. Там человек проводит, как известно, бОльшую часть своей жизни.
В данном случае господина М. утешало, что его избранница работает с ним не прямо уж в одной организации, а всего лишь в одной сфере. Блондинка по имени Ж. была не то чтобы писаная красотка, но сексапильна просто до невозможности терпения. Когда она говорила, шевеля не тонкими и не толстыми губками, глаз невозможно было оторвать от нижней. Она так приятно оттопыривалась, так двигалась, что её немедленно хотелось взять в рот и пососать как конфетку леденец. Глазки свои блондинка Ж. открывала лишь наполовину, отчего её взгляд всегда был томным и как будто с поволокой. Она носила длинные юбки, потому что ноги её были кривоваты, но они не были худыми. Когда она садилась в кресло или на стул в своём кабинете, то, не стесняясь сотрудников, поднимала юбку выше колен, а сами кругленькие колени чуть расставляла в стороны. Если в кабинете в это время оказывался кто-нибудь из мужчин, его глаза непременно сосредоточивались на межколенном пространстве Ж.
Грудь у блондинки была не большая и не маленькая. Однажды летом она не надела бюстгальтер, и М., засмотревшись на неё в профиль, увидел, что сосок задорно смотрит вверх и что грудь точно уляжется в ладонь, приятно и упруго в ней помещаясь. У М. тут же свело скулы от вожделения.
Блондинка была замужем, но муж, видимо, её не очень устраивал, хотя атлетической фигурой и скуластой головой походил на Брэда Пита. Господин М., конечно, не был похож на Брэда даже отдалённо, но устоять от желания отведать от красот и щедрот, так откровенно выставляемых напоказ, не мог. Блондинка не сильно и артачилась. Она довольно благосклонно поняла намёки М., и вскоре они договорились встретиться в одной из контор их близкопрофильных учреждений.
Господин М. решил подготовиться к встрече, чтобы не ударить в грязь лицом. В первую очередь он приобрёл в магазине поролоновый матрасик, простыню, подушку и наволочку. Из всего приобретённого он устроил постельку на полу между столами в одном из кабинетов. Прикупил к чаю конфет и фруктов, а сам, готовясь к встрече, забежал в шашлычную, где с аппетитом скушал два больших шашлыка под острым соусом и выпил бокал пива.
И вот радостная встреча началась!
Блондинка пришла, разулась и, эротично прохаживаясь по кабинету, из-под наполовину опущенных век стала бросать томные взгляды на М. Желваки заиграли на его скулах! Он, обходя стол за столом, стал приближаться к ней, глядя страстно и неотрывно. Она приспустила лёгкое платьице на плечико, взяла в руку карандаш и стала медленно водить по нему пальчиком вверх и вниз. При этом грудь её бурно вздымалась, а язычок облизывал как будто вдруг пересохшие губки. М. в один прыжок преодолел расстояние, которое их разделяло, и, увидев чуть оттопыренную нижнюю, которая чуть больше обычного выпятилась вперёд, хотя блондинка ничего не говорила, тут же нежно всосал её в рот, сграбастал Ж. в объятия и стал гладить её спину, опуская руки всё ниже и ниже.
Как только обе его ладони оказались на её ягодицах, она легко отстранила М., взошла на импровизированную постель и легко сбросила с себя жёлтенькое платьице, оставшись в маленьких трусиках. М., глядя на неё, стал быстро снимать с себя одежду. Предвкушая удовольствие, Ж. улеглась, потянулась, закинула руки за голову и закрыла глаза. Немного помедлила и чуть развела ножки. М. увидел всю её вожделенную фигурку. Едва его взгляд задержался на чуть припухлом, аккуратно выбритом лобке, как трусы слетели с него как будто сами по себе…
И тут в животе что-то стремительно заворчало и резко опустилось вниз. М. подумал, что это благотворно начал действовать шашлык, который он съел для укрепления тонуса, но ошибся в детали. Шашлык действительно начал действовать, вот только не так, как того ожидал господин М. Стояло жаркое лето, и мясо, с трудом дождавшись, пока его нанижут на шампуры и отправят на мангал, сильно устало, вспотело и стало припахивать совсем неаппетитно. Уксус, которым его обильно вспрыснули, а затем и целительный жар превратили уставшие кусочки в упругий и внешне красивый шашлык. М. с удовольствием сжевал мясо с двух шампуров, но при этом явно переоценил возможности своего желудка.
- Я сейчас, – пробормотал он и выскочил в коридор.
Туалет находился в другом конце. М. пулей пронёсся по коридору, влетел в туалет, едва успев присесть на чашу с романтическим названием «Генуя». Продолжительное омовение ледяной водой и обратный путь в кабинет, где ждала его на поролоновом матрасике вожделенная Ж., уже не казался ему пределом всех желаний. Как она там? Заметила ли его отсутствие? Лучше всего было бы немедленно провалиться в тартарары или стереть сегодняшний день большой резинкой. Роль героя-любовника стремительно проваливалась.
Едва М. выскочил в коридор, Ж. открыла глаза. Что он медлит? Кажется, что-то буркнул и куда-то побежал. Она резво вскочила и выглянула из кабинета. В другом конце коридора М. в это самое время, распахнув до предела дверь, врывался в туалет.
- Это я на него так подействовала? – спросила сама себя Ж. и, не находя ответа на этот неожиданный вопрос, стала нервно одеваться.
К моменту возвращения М. она стояла полностью одетая, скрестив руки на груди, и смотрела в окно. Губки её были плотно сжаты, глаза мстительно прищурены, ноздри раздувались.
М., будучи совершенно обнажённым, подошёл к ней и положил холодные руки ей на плечи. Он не успел ничего сказать, как она резко дёрнулась, вскрикнула: «Ещё чего!» – отскочила в сторону и села в кресло около стола начальника отдела. М. посмотрел на своё хозяйство, которое он наивно хотел подкормить шашлыком. Хозяйство, скукоженное до невозможности от мытья холодной водой, стыдливо пыталось спрятаться внутри его тела. Привести его в рабочее состояние могла бы сама Ж., но она, видимо, привыкла, чтобы занимались исключительно ею. «Вишь, как пыхтит, того и гляди, лопнет», – сказал М. своему замёрзшему, перепуганному дружку и стал искать свою одежду.
- Может быть, хоть чайку попьёшь?.. Фрукты – вот?.. – робко предложил он Ж., но она была настроена решительно.
- Нет уж. И не подходи ко мне больше. У нас в отделе говорят, что после тридцати семи все мужики – импотенты. Видимо, – она сверкнула глазами в его сторону, – они правы.
Ж. встала и, шлёпая босыми ногами, направилась к выходу. Около дверей остановилась, присела на стул и надела босоножки.
- Счастливо оставаться! – пропела она, видимо приходя в своё обычное состояние и приняв для себя какое-то важное решение относительно приближающегося вечера. Брэду Питу, видимо, сегодня ночью придётся изрядно потрудиться.
М. мог бы наговорить ей много дерзостей. Но мысли его застопорились на шашлыке. Зачем он его кушал? Да ещё два шампура взял. А сколько ушло острого соуса!.. Но она тоже хороша. Могла бы и понять. И войти в положение. Что в этом такого, в конце концов... Да куда ей. Возиться с ним не захотела. А ведь стоило руку протянуть, чуть-чуть приложить усилие... Вот женщина…
М. вспомнил её губки, грудь, коленки, всю её, лежавшую перед ним, ожидающую и желанную. Особенно отчётливо почему-то виделся ему пухлый и чисто выбритый лобок Ж. Одновременно с этим воспоминанием ему вдруг снова нестерпимо захотелось в туалет.
«Странная взаимосвязь, – подумал он. – Неужели теперь это будут неразрывные друг с другом вещи?..»
Урок был таким суровым, что на достаточно длительное время отбил у М. охоту заниматься экстремальным сексом. Кстати, и шашлычные он теперь обходил стороной. Кому расскажи – не поверят. Вот уж точно. Так что и рассказывать никому об этом не нужно.
Т-с-с.