Сейчас опять по всем газетам и на всех языках про Грецию с самого утра, обсуждать их совсем не хочется, но вдруг она очень ярко напомнила мне один давний случай, ну прям один к одному.
Дело было в начале девяностых, самое любимое моё время, жить было очень интересно, вольно, хотя иногда и опасно.
Было у меня тогда два друга, люди очень необычные, один был Усимович, такой высокий красавчик, сложен, как тот самый олимпийский бог и с нахальной мордой. Другой был куда проще видом, незатейливей и от этого его звали Квадрат. Ну и я тоже был, все мы имели разный типаж, что нам очень помогало в нашей деятельности.
А кормились мы делами не всегда законными, надувательскими, хотя без откровенного криминала.
Друзья мои были авантюристами, людьми без всякой совести, бабниками, подлецами, не самыми большими любителями работы и поклонниками лёгких денег. Хотя оставались очень милыми, интересными болтунами, липкими к всяким весёлым приключениям и их нельзя было не любить.
Однажды я долго был дома, мне тогда по очень важному и срочном обстоятельству набили морду и я ожидал, пока с моего лица сойдут знаки внимания наших деловых партнёров.
Вечером приехали мои друзья и сказали, что есть очень смешное дело, но оно требует немного денег. Деньгами мы сложились и через несколько дней дело вышло, даже вышло очень быстро и удачно. Ребята купили небольшую партию ташкенского сантехнического фаянса и продали его провинциальному комерсанту, под видом европейского, увеличив вложенное раза в три.
Всё бы хорошо, но жулики решили, устав от тяжёлой и почти каторжной работы, немного отдохнуть и зарплату обмыть. Однако остановиться вовремя не вышло и они начали гусарить, как это и было принято в девяностые, по злачным местам не пропуская по пути не только ни одной юбки, но и того, что под этими юбками находится.
Через несколько дней Усимович был отловлен женой, под страхом развода отправлен домой, отмыт от помады и уложен отсыпаться перед грядущей семейной расправой в присутствии родителей с обеих сторон. К телефону его не пускали.
Квадрат же, ярким метеоритом полетел дальше по городу, оставляя доступным девкам самые смелые гонорары.
Однако всё когда-то кончается.
Одним хмурым утром авантюрист проснулся и понял, что он очень болезненно и серьёзно нездоров, а денег нет вообще никаких.
Спасение он видел только во мне, к Усимовичу не пускали, да я и добрее.
Вот он и пришёл, крепко пожал руку и сказал, чтобы я не обольщался, денег нет и пока не будет, но зато есть у него триппер и его надо лечить.
Обсуждать несчастье и не предполагалось. Да и понятно, болезнь такая, это вам не какой-то там заурядный инфаркт или инсульт, который можно пройти мимо и пусть болящий разбирается сам, здесь совсем другое дело. Любое, даже самое суровое мужское сердце, никогда не останется спокойным, если товарищ был неосторожен и прихворнул, друг бросит всё и продаст последнее, но поможет.
Но одно дело когда венерический недуг обуял человека порядочного, хорошего семьянина, верного мужа и заботливого отца, а другое дело Квадрат - гулёна, развратник и сам этого хотел.
И вот я сижу за столом и оплачивать лечение ему не хочу, а сам думаю, что завтра будут все знать, какой я жмот, что друга в смертельно опасной ситуации не спас, деньги мне дороже человека и вообще я жЫд.
А он ещё начинает трогать всё, что у меня на столе. Мне и так хочется скорее помыть спиртом рукопожатую конечность, а он трогает и трогает и уже кажется, что ещё немного и он потрогает в доме вообще всё.
Так я и оплатил его лечение в приличном заведении без всякой потом отдачи. Помогать людям страдающим от любви, надо бескорыстно и от чистой души, ну так во всяком случае считается.
А сто зелёных рублей в начале девяностых, это вам не ... Мне до сих пор жалко. И так, что мы имеем. Мой друг прогулял свои и мои деньги, пожил неделю красиво, подхватил дурную болезнь, подолечился за мой же счёт, а потом всем говорил, что денег я ему давать не хотел, да он и брать хотел не очень-то.
Чистой воды грек. И история греческая.