А она всё бродит возле дома.
Наскучалась за зиму о нём.
Здесь ей всё привычно и знакомо.
И ночами снился старый дом.
В нём скрипят немного половицы.
И кровати по старинке высоки.
И цветут у Бога на божнице
Фантиков конфетных васильки.
И с утра она копает грядки.
Шевелит руками каждый ком.
Надо, чтобы было всё в порядке.
Не оставит дело на потом.
Что-то в этом есть из старой песни.
Женщине так много лет уже.
Но с землёю вместе вдруг воскреснет
На родной некопаной меже.
Я смотрю в моё окно. Всё тот же старый деревянный дом напротив. Всё те же две берёзы. И так же ветер перебирает их зелёные пряди.
Но никогда больше не зажжётся свет в этих окнах.
И ранним утром не потянет из трубы дымом.
И не будет он стелиться низко над землёй в непогоду.
И не застынет этот дым прямым невесомым столбом в ясный морозный день.
Ушла Игорёвна. А сегодня были поминки. Стены её горницы сияли разноцветной фольгой от фантиков. И в красном углу возле иконы всё сияло от этих фантиков. Оставила она после себя чистый пол, белёную печку и сиротски тихую прохладу нетопленой избы.
А люди пришли разные. И соседки, такие, как я. Мне она успела дать перед кончиной четыре ведра картошки на посадку. А её картошка была рассыпчатой и вкусной. И взошла эта картошка вся. А моя в прошлое лето подмёрзла в июне.
И подруги её пришли, с которыми она в последнее время играла в карты.
И дети, внуки и правнуки.
И разговоры велись разные. Вспоминали, какая она была трудолюбивая, какие советы давала, что ушла на ногах, не залежалась. С высоким давлением всё теплась(хлопотала) возле земли. Кудрявилась картошка, пучками разваливался сочный лук на её чистых, ухоженных грядках.
А несколько лет тому назад помогала мне носить дрова. Своей работы ей не хватало. Заботилась, как я управлюсь с такой кучей наколотых дров. Оставшись одна в своём доме после смерти мужа, я спала по ночам со светом. Дом мой невыносимо трещал. И она дала мне совет:
- Спи без света. Привыкай. Обживайся, деушка.
И разговоры от печальных стали более оживлёнными, погоревали о том, что образование станет платным. Как будут учиться наши внуки? Кто-то из приезжих, уже обжившихся в городе, вспоминал свои удивительные сны.
Поговорили о морошке, что её много в этом году.
А правнуки, один садиковского возраста, а другой школьного, обсуждали телефоны.
Вот и собрала нас Игорёвна, таких разных, за одним столом.
Таких разных людей, которые почему-то оказались на этой земле, в этой деревне и в этот час, чтобы вспомнить простую женщину, которая, как и её ровесницы, ничего не знала, кроме трудов с утра до вечера. У них было военное детство.
Они получали только трудодни. Баситься было не в чем. И поэтому даже в сегодняшнее время берегли одежду, хранили её в материнских сундуках, хранили тканые ими половики и тканые полотенца и постель. А на чердаках их домов всё ещё лежат покрытые пылью старые кросна, на которых бабушки и матери ткали изо льна.
Они хранили традиции той культуры, которая будет навсегда безвозвратно утеряна, традиции русского простого народа. Некому было их передавать на этой брошенной, почти опустевшей земле.
КрОсна - ткацкий самодельный станок.
БасИться - красоваться, наряжаться (диалект)