Когда-то, мой отец спросил меня, могу ли я раздобыть в городе чертежи дельтаплана. Я удивился и принял это за некое чудачество, мол, какой там дельтаплан, как мы его сделаем. Но, как оказалось, в мире множество чудаков, которые умудряются воплотить свою мечту в жизнь, в том числе и сделать дельтаплан…
Помня об этом и, чувствуя вину, что не поддержал отца, я решил написать рассказ об одной мечте, просто о мечте.
- Давно я не бывал в этих местах, а ведь я сам отсюда родом, - я вдохнул привычный пряный воздух, пропитанный скошенной травой, - вот теперь приехал по работе, буду статью писать о вас и о вашем изобретении.
- У вас есть исключительная способность его испробовать на себе, сказал пожилой мужчина, с седыми волосами, зачесанными назад, - это выглядит чудачеством, но я всю сознательную жизнь к этому стремился. Даже мой сын меня в этом не поддержал.
Мужчина сдернул плащ-палатку, и я увидел дельтаплан. Не могу сказать, что он меня поразил, это был неказистый дельтаплан с мотоциклетным двигателем, поразило то, что в обычном селе, кто-то умудрился его собрать.
- А что сын? Почему не поддержал?
- Ну, знаете… - мужчина, словно оправдывался, - по нашим реалиям, мечта построить дельтаплан выглядит, слегка странноватой…
- Есть такое дело, – усмехнулся я.
- Да у него и так проблем много: семья, работа и прочая чепуха, - отшучивался мой собеседник, - вот на пенсию выйдет, и будет делать дельтапланы.
Меня подкупили его открытость и самоирония. Вещи, не то, чтобы редкие, но не очень популярные, мы либо слишком умны, либо слишком глупы, но все это мы делаем с таким пафосом и серьезностью, что для самоиронии не остается места.
- Вообще, я часто грешу бесплодными идеями, - признался мужчина.
- Ну, у человека должна быть «хрустальная» мечта, пускай даже ей не сбыться, - попытался я успокоить моего собеседника, - вот Бредбери, например, американский писатель, мечтал о Марсе. Понятно, что мечтам его сбыться было не суждено, но как дань своим грезам, он подарил миру «Марсианские хроники».
- Что-то слышал о таком, сын его любит, кажется.
В душе каждого дремлет поводырь, который, просыпаясь, раз от раза, тянет нас за собой, ослепленных бытом и призрачным желанием стать успешным и влиятельным. Он тянет нас не куда-нибудь, а в небо – прибежище безумцев, которые словно хотят родиться заново, ныряя в лазурную чистоту.
Вот и во мне, вдруг, пробудился этот поводырь, который тянул меня в полет на самодельном дельтаплане.
- Я приехал, чтобы написать о вас статью, но что это будет за репортаж, если дельтаплан не полетит, - сказал я.
Наши мысли сошлись. Мы оба думали о полете, но оба не рискнули предложить взлететь на нем, что-то земное, нас тянуло вниз, удерживая страхом на твердой земле.
- Есть риск…, - заметил мужчина.
- Есть. Например, есть риск написать не интересную статью.
- Напомните ваше имя, - обратился ко мне мой собеседник.
- Валерий.
- Я тоже свое напомню – дядя Ваня.
- Как у Чехова, - я протянул ему руку для рукопожатия.
- Иван – крестьянский сын, - мужчина крепко сжал мою руку, отчего я даже немного привстал на носках.
Взлететь на дельтаплане было не так-то просто. Дядя Ваня был знаком с авиационным делом, но этого оказалось мало, его дельтаплан то клевал носом и перевалился, после чего нам приходилось выправлять согнутые оси, то просто переворачивался, сильно подскочив на кочке. Отчетливо помню, как на самом первом старте, мои ладони покрылись холодным липким потом, а голос немного дрожал, но после нескольких вытягиваний летательного устройства из оврага, я забыл даже о страхе. В очередной раз, мы вытаскивали дельтаплан из оврага. Дядя Ваня держался за сердце, а я чувствовал, как тело зудит и ноет от ссадин и царапин.
- Фух! - выдохнул изобретатель, - минутку давай отдохнем.
Он сел на землю, держась за сердце.
- Может не надо, а? – обратился я к нему.
- Надо, Федя, надо…
- Черт с ней, с интересной статьей, не хочу, чтобы ваша смерть была на моей совести.
- Спасибо тебе, поддержал, - сказал дядя Ваня, - давай, лучше не говори больше ничего. Время у нас еще есть?
- Время на что?
- Ну, ты когда уезжаешь?
- Завтра.
- Солнце еще высоко, - заметил дядя Ваня, - попробуем починить до темноты и полетим.
- Если не успеем? – пыхтя, спросил я.
- Ночью полетим.
В юморе, дядя Вани было не занимать, но сказал он это, как-то серьезно, я даже начал опасаться за свою жизнь.
- Слышь, дядь Вань, меня искать ведь будут, - я тащил дельтаплан за трос, пытаясь преодолеть густую траву.
- Не найдут, - кряхтя, сказал изобретатель.
Солнце уже начало клониться к земле, окрашивая ее в теплые тона. Вечер раздавал всем желающим ароматы скошенной травы, речной воды и зреющих яблок, а мы снова тащили дельтаплан на импровизированную взлетную полосу.
Дядя Ваня, в очередной раз, читал в книги по летному делу, пока я расчищал взлетную полосу от камней и травы.
- Теперь должны полететь, - наконец, сказал он.
- Все нормально? А приземлимся нормально?
- Про посадку сказано в другой книге, - ответил изобретатель, - на нее денег не хватило.
Видя мое измученное лицо, он улыбнулся.
- Конечно, приземлимся, хватит паниковать, ты подумай, какую статью ты напишешь, за нее тебе еще премию дадут.
- Посмертно, - мрачно сказал я.
В очередной раз, затрещал мотор от старого «Урала», колеса понесли нас по взлетной полосе, а потом, подпрыгнув несколько раз, наш дельтаплан взлетел! Он летел! Я летел, летел дядя Ваня!
Земля уходила из-под ног. Мы набирали высоту. Становилось радостно и жутко одновременно. Я видел, как под ногами пронеслись сады, овраги, снующие на огородах люди. Потом, земля превратилась в зеленую карту, исчерченную реками. Для первого полета было достаточно, но дельтаплан преподал нам новый сюрприз – отказал двигатель. Мы начали планировать, стараясь приземлиться на нашу взлетную полосу, но вместо этого летательный аппарат, упрямо нес нас на чей-то сад. Раздался хруст веток, шелест листьев. Помню, как перед глазами пронеслись ветви, больно секущие нас по лицу.
Остаток вечера мы провели за попыткой вытащить дельтаплан из сада. Целиком снять его с дерева, и отнести в гараж было бы невозможно, и мы решили, вначале разобрать его, а затем отнести в гараж.
- Может, не будешь писать про неудачную посадку? – пыхтя от усталости, сказал дядя Ваня.
- Да я и сам не хотел, - признался я.
- Когда снова приедешь?
- На выходных, - ответил я, - должны же мы нормально приземлиться.
Уезжал я с легким сердцем, словно помог кому-то, словно возродил чью-то жизнь. А ведь помог, помог взлететь и в прямом и в переносном смысле, а главное взлетел сам…