Такие фуражки я раньше видел только у полковников из московских проверяющих комиссий. С высокой тульёй и лакированным козырьком, с позолоченным шнурком и шитьём они были несбыточной мечтой лейтенанта из провинции. Даже у нашего командира полка такой не было.
Попав служить на Чкаловскую, я узнал, что стоимость моей мечты двадцать пять рублей (в то время сумасшедшие деньги), и шьют их вполне официально для старших офицеров в центральном военном универмаге. На Чкаловской эти творения мастеров головных уборов называли литерными, берегли и надевали при перевозке особо важных пассажиров.
С надеждой стать майором и исполнить свою давнюю мечту полетел я для налёта в составе экипажа главкома ВВС с почтой в Чехословакию. Из-за грозы оставили нас там ночевать, благо, что главного пассажира на борту не было.
После ужина в лётной столовой мой инструктор вместо своей литерной фуражки обнаружил на вешалке, видавшую виды, «ватутинку» с ручкой от алюминиевой ложки внутри, чтобы тулья не превратилась в плоский афганский головной убор. Такую даже курсанты выпускного курса не носили.
Опечаленный случившимся Иванович слушал в гостинице, мудрые советы командира корабля, запивая потерю добрым чешским пивом,
– Лёша, не будь дураком. Завтра придем на завтрак вместе с местными. Ты раньше всех выйди из-за стола и выбери на вешалке себе фуражку поприличнее, чтобы домой идти не стыдно было.
Иваныч так и сделал. А командир корабля после завтрака не нашёл в раздевалке своей фуражки. Покраснев от негодования, он завопил:
– Меньше чем за сутки спереть две литерные фуражки у экипажа главкома – это полное хамство! А ещё за границей служат, в Европе! Даже взамен ничего не оставили! Крохоборы!
Приходим в гостиницу. Довольный, как сытый кот, штурман вертит в руках свою добычу.
– Смотрите, какой-то пижон даже тут носил литерную фуражку. Новее, чем моя была. Размер, правда, великоват. Но ничего, газетку подложу, в самый раз будет, – делится он с нами своей радостью.
Искра догадки блеснула в глазах командира. С видом ясновидца он попросил:
– Лёша, отогни внутри подкладку и прочти, что там написано.
– Айткулов, – внезапно изменившимся голосом огласил Иваныч.
– Спасибо, что мою фуражку до гостиницы донёс. Не стоило, я бы и сам с этим справился.
Под дружный хохот экипажа штурман-инструктор насупился. Весь обратный полёт он переживал и ни разу не влез ко мне в кабину. Домой он шёл с непокрытой головой. А в ближайший выходной поехал в Москву заказывать себе новую литерную фуражку.