Советская продлёнка. Часть девятая

Наталья Фёдорова
 Тема дружбы и вражды для меня тесно связана с темой лексикона. От неосторожного или бестактного слова порой зависит не только дружба, но и дальнейшее общение людей. Обращение друг к другу, имена, прозвища или их отсутствие - всё это имело свои особенности в нашем классе, да и в то время, в том городе, в котором мы тогда жили. Остановлюсь на этом поподробнее.

 Как мы друг к другу обращались. Из какой-то гипертрофированной застенчивости, только девочки к девочкам и мальчики к мальчикам обращались по имени. В"разнополом" общении применялись фамилии. Прозвища считались оскорбительными и в нашем классе не применялись. Изредка кто-то пытался придумать что-то ласкательное, но и такие клички не приживались. Клички из мира шпаны, а мы не шпана. Приблатнённых подростков и в школе и в микрорайоне было достаточно, но они не вызывали восхищения. Ни у меня, ни у других.

 Единственное исключение из этого правила ( обращение по фамилии к девочке) было осуществлено Олегом Г. в младшей школе, в отношении Наташи Ф., то есть меня. Я ему очень нравилась и он называл меня Наташкой. Он приходил к нам пару раз домой и мы обсуждали с ним какие-то школьные дела и менялись марками. Много приятных слов было им сказано в мой адрес как бы невзначай... 

 Что касается грамотности нашей речи, то она хромала у тех, у кого были не очень грамотные родители и была на сносном уровне у тех, кто происходил из более или менее культурной семьи. Почему на сносном, а не хорошем? Да ведь мы все были "только дети" и "нам расти ещё, расти" как пелось в песне из известного фильма про Электроника. Мы многого не знали сами и иногда спорили на самые смешные темы. Например, Оля Г. как-то доказывала мне, что слово "рояль" женского рода, как и "тюль", "шампунь", хотя все эти слова мужского рода. "Все слова с окончанием на мягкий знак - женского рода", доказывала мне Оля. "А как же огонь, пламень, конь ?", спросила я. "А это- исключение", ответила она. Оля была из нетипичной еврейской семьи: папа работал слесарем на заводе, мама была домохозяйкой. Книг в доме было очень мало, почти не было. А главное, ни у кого не было высшего образования, ни у родителей, ни у бабушки Оли, что нехарактерно для еврейских городских семей. Но Оля отлично соображала и была очень доброй и милой девочкой. Как ни странно, именно от этого еврейского ребёнка я услышала впервые фразу "Ум- не из книг". А что...Не поспоришь.

 Наша учительница иногда тоже позволяла себе такие слова, как "поет", вместо "поЭт" и почему-то "космонат", вместо "космонаВт". А на родительском собрании как-то сказала:
 - Товарищи родители, детей надо контролирывывать.
 И проиллюстрировала нотацию примером из собственной семейной жизни. Её дочь- старшеклассница одно время часто болела ангинами. А мама не знала в чём дело. И холодную воду дочь не пила, и сосульки не ела. Но вот как-то мама Людмила Михайловна решила "проконтролирывывать" дочь и нашла в кармане её пальто обёртку из-под мороженого. И всё стало ясно! Мороженое было запрещено, а подросток окончательно выздоровел. "Вот что значит конролирывывать ребёнка", победно закончила она. По сути она была совершенно права, но неграмотное слово было очень уж смешное! Мы дома долго хихикали над ним. Прикалывались, как сейчас бы сказали.

 Ещё о лексиконе. Мата не было совершенно. Да и от детей других классов я его не слышала. Первый раз я его услышала в четвёртом классе, когда мы перешли на другой этаж, где были дети 4-6 классов.
 - Что это значит ?,- спросила я у Светки К. Светка была дочкой продавщицы из овощного магазина. Я подумала, что она "поближе к народу", чем я и наверно ответит.
 - А это- придурки, Наташа,- объяснила мне Светка,- нормальные люди такие грязные слова не употребляют. Это, понимаешь, такие мерзкие слова для обозначения того, что совсем не мерзкое, но просто это никому не показывают.
И она объяснила несколько подробнее...
 Это, конечно, на свой детский лад было объяснено, да и воспринято также, но было недалеко от истины, как мне кажется.

.....

 Какие в то время были в моде имена? Где бы я ни бывала в детском обществе, в школе, детсаду, кружках, секциях, в гостях, я слышала примерно один и тот же набор имён. Самыми популярными были такие. Женские - Наташа, Лена, Оля, Марина. В каждом детском коллективе было по 2-3 Наты и Оли. Много было Людмил, Свет, Ирин. Встречались Кати и Оксаны. Редкими были Лиза, Илона, Злата. Не помню Зин и Вероник. Анастасий не было вовсе, также как и мужских имён -Антон и Георгий. Эти три имени считались дореволюционными, старинными. Мужские имена "в ходу" были такие - Андрей, Сергей, Олег, Виктор, Игорь. Дим и Володь было много. 1-2 Николая были в каждом классе. Саша, Боря, Илья, Эдуард были национальными именами, считались еврейскими, хотя на самом деле это не совсем так. Но называли так мальчиков в еврейских или русско-еврейских семьях. Артуры были в татарских или татаро-русских семьях. Один Артур учился год в нашем классе.

 Старых крестьянских имён не было ни у молодых, ни у пожилых. Марии, Иваны, Фёдоры, Федоты, Пелагеи, Варвары, Агриппины и т.д. были или очень пожилыми и приезжими или маленькими москвичами. В интеллигентной и даже богемной столичной среде старинные крестьянские и дворянские имена были в ходу и в 70-е и в 80-90-е годы. Но с носителями таких имён я могла пообщаться не в Красноярске, а где-то в другом месте, например, в Доме творчества писателей, куда мы иногда ездили с мамой летом. (Что-то типа ведомственного санатория).

.....

 Ещё несколько слов по поводу грамотности. Главное здесь, видимо, не работа учителя, а домашняя среда. То, что ребёнок слышит дома. Даже книги дело второстепенное. Как говорила Людмила Михайловна иногда особо упорным в плане неграмотности, детям, "смотришь в книгу - видишь фигу". Все мы умели читать и писать, но всё-таки некоторые употребляли слова, которые не встретишь в книге или учебнике: "ложить", "лазиишь", "ездиишь". Таких мы не дразнили, но не повторяли за ними эти слова, зная, что таких слов в русском языке - нет.

 Но вот что странно. Говоря так, зачастую они умудрялись писать совершенно правильно. Я как-то спросила у Люды П., случайно увидев у неё в тетради, написанное ей слово "ездит" (а вовсе не "ездИИт", как она обычно говорила):
 - А почему ты не напишешь "ездиит", ты ведь всегда так говоришь?
 - Я и дальше буду так говорить, - гордо ответила Люда,- у нас дома все так говорят. А в изложении я не могу так написать, оценку снизят.
 Вот такой двойной стандарт. Я так и не поняла тогда, зачем он нужен.

 Что касается нашей учительницы, она всё делала для того, чтобы мы освоили все тонкости и премудрости русского языка. Объясняла она всё понятно и изобретала иногда какие-то приёмы для запоминания правил и принципов грамматики.
.....

 Интернационализм у нас был полнейший и неподдельный. В классе были этнические немцы, евреи, литовка, татарин, украинцы, коми, но никто ни у кого не допытывался о происхождении. Хотя спросить, конечно, могли, мол, а кто ты по национальности. Этнически однородным людям ответить на этот вопрос легко, а если все предки разных национальностей? Как говорится, человек "с интернационалом в крови". Как такому быть? Ханжеского ответа "я- советский" дети бы не приняли. Поэтому на такой вопрос многие, в том числе и я, отвечали долго и занудно, перечисляя близких и не очень предков. Мол, вот я кто, а ты сам решай, как это назвать.
 
 Обычно на дедушке моего прадедушки, Ивана Кузьмича Казанина, татарина из Казани, перешедшего в православие, терпение спросившего кончалось  и он перебивал меня вопросом:
 - Так, ну я понял, поляки, татары, мордвины, какой-то цыганский прапрадедушка...А ты кем себя ощущаешь, ты сама, как думаешь, кто ты?
  На это я искренне и честно отвечала:
 - Я - русская.
 Смеха и издёвки это не вызывало. Другие дети вели себя так же. Никаких дразнилок это не вызывало. Ну, а как в самом деле могла я ответить на этот вопрос?! Только так.
 
 Но в тоже время Оля Г. сказала бы о себе: "я- еврейка", а украинские ребята говорили о себе:" я- украинец". Оскорбительных прозвищ для нерусских детей не было. Анекдотов о национальных особенностях тоже не было. Кстати, кавказцев в Красноярске было настолько мало в 2 последних советских десятилетия, что мы их видели раз в сто лет, в основном на Колхозном рынке в центре города и воспринимали, как суперэкзотических людей. Почти, как негров. Красноярск до 1990 года был закрытым городом, то есть иностранцев в него не пускали. А как иностранцев мы воспринимали торговцев персиками и мандаринами из Грузии или Азербайджана. Не было китайцев, негров. Азиаты обычно были свои, или из Хакассии или из Ташкента. Были потомки качинских татар. Но их тоже было очень, очень немного.

 Слово "сибиряк" в повседневной речи употреблялось детьми очень редко, разве что в юмористическом контексте. В основном,взрослыми людьми в официальной речи и в торжественных случаях, чаще всего, как синоним слов "красноярец" или "житель края".