Стыдно признаться

Всё врут.

 (House, M.D.)



Пользователь 1.

С иголочки одетый, смазливый молодой человек вошёл в предбанник грязного ночного клуба. Под руку он вёл хрупкую девушку в длинном вечернем платье. Она, смущенно улыбаясь и балансируя на высоких каблуках, не знала куда идти: глаза у спутницы были зажмурены.
Парень же, расталкивая толпу пьяных людей, провёл ее в мужской туалет. Там поставил около умывальника и велел подождать. Сам c помощью салфетки достал из мусорного ведра пластиковый стаканчик. Налил туда воды из-под крана и сказал:
-Ты удивлена? Заинтригована? Погоди, я расскажу тебе всё.
 Мы с тобой находимся в самом дорогом номере самой дорогой гостиницы  города. Я держу в руках бокалы с шампанским. Сейчас мы выпьем с тобой за нашу любовь. А потом, выйдем на балкон, и ты  увидишь небо, озаренное разноцветными огнями. Это будет тот самый салют, что я обещал тебе. Ты ведь  об этом мечтала, да, принцесса?
-Антошка, я даже не знаю, что сказать!
-Ничего не говори. Просто выпей.
Девушка взяла из его рук пластиковый стаканчик и растерялась.   Вокруг парочки стали собираться ухмыляющиеся  подростки.
-А почему бокал гибкий? – спросила девушка, всё еще улыбаясь.
-А это фишка отеля такая. Нововведение, - уже откровенно смеясь, отвечал парень.
Подростки вокруг пары закрывали рты, давясь от смеха. А девушка смущенно гладила обнаженные плечи.
-Я пойду, договорюсь насчет салюта, а ты подожди меня, - сказал парень. Написал черным маркером что-то на зеркале и тихонько отошёл к другой стене.
Подростки уже не сдерживали смех, что вынудило девушку открыть глаза. Она осмотрелась вокруг и, не мигая, уставилась на огромные буквы   напротив себя. Закрыла  лицо   руками, заплакала и выбежала из туалета.
Парень же дал «пять» своим собратьям и зашёл в кабинку. Там закусил губу и со всего размаху ударил по кафельной плитке кулаком. Потом еще и еще раз, пока костяшки пальцев не сделались похожими на раздавленные вишни. После этого он вышел и, отмотав кусок бумажного полотенца, стёр с зеркала надпись: «Шлюха! Знай своё место!»


Пользователь 2.


Тесная приёмная перед процедурным кабинетом детской поликлиники была заполнена раздраженными людьми. Маленькие ангелочки вырывались из их рук, бегали кругами, сбивая углы, плакали, потели, непрестанно спрашивали  "А мне будет больно?".
Под стендом  о вреде курения одна уставшая мамочка  монотонно внушала своему сыну:
" Нет. Больно тебе не будет. В том кабинете живёт Тетушка Ласка из Королевства Кривых Зеркал. Она так сделает укол, что ты даже не почувствуешь. Кыль! И всё! "
Тётушка Ласка работала в две смены, однако, это никак не сказывалось  на ее настроении и отношении к маленьким пациентам. Уколы нельзя было назвать такими уж безболезненными, некоторые прививки были весьма неприятны. Тем более,  женщина старалась так подбодрить, так пожалеть, так отвлечь малышей, что они, поджав губки и часто-часто хлопая длинными мокрыми от слез ресницами отвечали ей "Я не буду плакать, я сильный, как Илья Муромец! Я не буду плакать!" Тетушка Ласка гладила их по голове, тепло улыбалась  и просила крепко держать на ранке кусочек ваты.
Довольно часто родители приносили ей коробки конфет или шоколадки в благодарность за помощь на дому. Шоколад не самым лучшим образом сказывался на фигуре женщины, но отказать себе в маленькой слабости она не могла.
После работы тетушка Ласка обходила магазины, и с тяжелыми сумками возвращалась домой. заходила в комнату к сыну, что ссутулившись сидел перед компьютером. Не снимая наушники, он торопливо отвечал на ее вопросы о школе. Дергал плечом, дескать "Разговор окончен. Иди, мам".  Мама шла на кухню, мыла посуду, чистила картошку, тёрла морковку, тушила, парила, жарила. Входила в особое медитативное состояние, когда раздваиваешься, расстраиваешься. Вынимаешь мокрое бельё из машинки, поливаешь цветы, гладишь рубашки, подметаешь пол. И всё  одновременно, подобно дрессированному осьминогу. 
Когда сын уже ложился спать, возвращался  с работы и муж.
Сейчас он задерживался. Но вот, открыв дверь своим ключом, супруг, наконец, зашел домой. 
-Всё хорошо? – спросила женщина, заглядывая ему в глаза, пытаясь угадать настроение.
Привычное молчание в ответ.
-Тебе разогреть? Там тефтели  с макаронами и свекольная икра.
Мрачная туча в виде мужа промычала что-то нечленораздельное. Стало ясно, свекла - это лишнее.
Тетушка Ласка накрыла на стол, сама привычно удалилась.  Не хотела раздражать мужа своим участливым видом и взглядом попрошайки. Пусть покушает спокойно. Отойдет от дневных забот и проблем.
Пока принимала душ и наносила на кожу крем, муж уже лег  в пастель. Тетушка Ласка дотронулась до его плеча. Муж  дернул плечом, с таким же посылом, что и сын парой часов раньше,  и отвернулся.
Тетушке Ласке было всего 35, однако жест мужа стал для нее нормой уже давно. Она включила ночник и открыла закладку на книге в мягком переплете :
"Сгорая от страсти" 
«Герцог  Ричард Ольдербургский  провел усталым взглядом по толпе разряженных женщин и увидел ее, Луизу. Голодным хищником он направился к ней и, не спрашивая разрешения, закружил в танце. 
-Вы совсем потеряли голову, герцог. Что подумают о нас люди?
-К черту репутацию! Я сойду с ума, если не почувствую вашу кожу под своими пальцами снова.
-Прекратите, прошу вас, мне тяжело дышать.
- Я заставляю вас дышать, кричать, стонать и умолять меня взять вас. Сегодня ночью! Я развяжу шнуровки на вашем корсете. разорву платье, подниму......"
Тётушка Ласка прервала чтение и захлопнула книгу. Потушила ночник и, уткнувшись  лицом в подушку, вонзила ногти в мякоть ладони.

Пользователь 3.

Полуобнаженная   смуглая девушка сидела на ярко фиолетовом  диване  и демонстрировала  своё  стройное, гибкое  тело веб камере. 
Приглаживала и без того гладкие черные волосы, поправляя ободок с пушистыми ушками. Раздвигала ноги в оранжевых колготках настолько широко, настолько позволяла прекрасная растяжка. Лизала себе кисти рук, подобно животному, улыбалась и облизывалась.
Поиграв вишенками сосков,  взяла с прикроватной  тумбочки  изящные ножницы. Сделала разрез на колготках в области бедра и внизу живота. Погладила себя между ног.   Отрезала колготки на пальцах ног и показала камере голые пальчики с черным маникюром . Пошевелила ими игриво. Улыбнулась. Сделала еще пару разрезов на нейлоне и медленно стянула с себя колготки. Села на четвереньки и повернулась спиной к камере. В отверстие ее попы была вставлена анальная пробка в виде хвоста. Девушка расставила ноги и бесстыдно виляла задом.
-Это что за херь полосатая? – раздался мужской голос из колонки. Мужчина, наблюдавший  за девушкой по интернету, был недоволен.
-А что не так?
-Я сказал – хочу лису. Лиса, какого цвета? Правильно,  о- ранж-евого! А это что за Крошка Енот у тебя из задницы торчит? Я разочарован. Пожалуй, оставлю-ка  я свои денежки себе, пока не развеселишь меня  как положено.
Смуглянка вскочила с постели и ринулась к камере. Сняла «уши» с головы и злобно зашипела :
-Если у тебя не стоит даже от дрочки, то веселить тебя, как заставить мертвого угорать над анекдотом. Иди «Виагру» выпей. Пачку. Или две. Но  бабло за сеанс  ты, сейчас же, положишь на мой счет! Ясно, старый извращенец?
-А если не положу? Ну, что вот ты мне сделаешь, а? Папе пожалуешься?
-А ты уверен, что найдешь еще сучку, которая   будет ублажать, такого как ты, по такой смешной цене, а, лысый?
-Ладно, ладно, не фырчи, лисичка. Разошлась. Я же просто подразнить тебя, чтоб зубки показала. Люблю злобных лисичек.
Лисичка скосила глаза на показатель банковского счета в соседнем окне. Счет пополнился. Девушка облегченно вздохнула и улыбнулась.
-Фыр, фыр, фыр, котик, чем займемся дальше?
В квартире прозвенел звонок входной двери.
-Блять, мама пришла ! – ругнулась лисичка и, не попрощавшись, выключила камеру. Опрометью кинулась в ванную и стала смывать с себя косметику.
Эта же смуглянка часом позже стояла на автобусной остановке и подкрашивала губы алой помадой. Одета она была в розовый спортивный костюм, через плечо большая сумка, а на ногах туфли на прозрачной платформе.
Рядом с ней остановился  черный  «Таурек»   и увёз девушку с собой.
-Что за «модный» прикид  на тебе сегодня? В рыночные сосалки записалась?
-Блин, не тупи. От мамки я сбежала. Сказала, что фитнес у меня сегодня. На улице переобулась. Не 
могу я в этих гавнодавах ходить, как гопница себя в кроссовках чувствую.
-А ты не гопница? А кто? Секси леди? Еще скажи, светская львица.
-Тигрица.
-Ага, тигрица. Едет «фитнессом « заниматься. Задницу-то отбелила? Для фитнеса?
-А, а ты мне денег на это дал?
-Перелезь-ка на переднее кресло, - сказал тихо водитель и притормозил у обочины.
Девушка к этому времени уже переоделась и, поправляя блестящую короткую юбку, с трудом перелезла  вперед. Парень дал ей пощечину и строго сказал.
-Забываться стала, Марго! Что еще за капризы?  Денег я тебе даю достаточно, чтобы  ты содержала себя в чистоте и порядке.   Так что прояви уважение, не вякай. Что надо сказать?
-Прости.
Когда приехали в клуб, парень оставил девушку уже в гардеробной, сам пошёл искать нужных ему людей.  Смуглянка стрельнула сигарету у охранника, дала себя за это потискать, отшутилась и пошла на танцпол.
  Лёгкая волна дрожи от громкой музыки и пульсирующего света охватила ее. Она любила это ощущения начала представления почти до спазма между ног. Красное, вязкое предвкушение. Ритмичная карусель кружит  ее и вот, девушка, блаженно улыбаясь, танцует одна.  Однако, когда она открыла глаза, ожидая увидеть вокруг себя  собравшихся поклонников, то оказалась разочарованна :  никто на нее не смотрел, все танцующие были увлечены сами собой.  Это задело девушку, да так, что больше она не могла расслабиться и подхватывать ритм музыки. Приобняла, танцующего рядом шафл, модного мальчика и шепнула ему на ухо:
-Ага, ага,  пяточка носок, как в детском садике.
Парень брезгливо  оттолкнул ее. Та, рассмеявшись и показав ему в ответ средний палец, пошла в «Черный коридор», взбодриться.
Узкий коридор извивался буквой Zed  и соединял одну танц зону с другой. Главная его особенность заключалась в отсутствии освещения, а потому там могли собираться озабоченные скромники или нетерпеливые парочки и делать в полной темноте всё, что взбредет им в голову. Марго захотелось отдать себя на растерзание безликим людям в толпе. Ее хватали за грудь, задирали юбку, облизывали шею, тыкались бугорками внизу живота. Она и сама целовала кого-то, гладила по волосам, тёрлась попой о бёдра. Ее дернули больно за серёжку. Она пискнула, но стерпела. Прижалась к кому –то , залезла ладошками под толстовку, ощутила тепло тела и почувствовала блаженство. Однако ее снова грубо дёрнули и полезли в трусы. Девушка отпихнула руки и выскочила из коридора с другой стороны. Во втором зале музыка была бодрее, но она всё равно не могла зажечь девушку. Та вяло размахивала руками, поглаживая попку, но скоро сдалась и пошла к барной стойке.  Натянуто улыбнулась знакомым мужчинам и выпросила наркотическую марку.
-Отработаю потом, малыш, ты же меня знаешь.
 Лизнула. По щекам почти незаметно пробежали мурашки. Рот расплылся в довольной улыбке.  Марго спрятала лицо в ладони, и стала ждать перевоплощения. Она называла это «вампирский приход»-потому что та энергия , силы , бодрость которые накатывали на нее, были нечеловеческими. Резкое улучшение зрения, хороший слух, чувствительное обоняние  - навыки молодого, только что обратившегося вампира. Или …
Нет! Нет!  Она Маргарита, что натерлась волшебной  мазью и сейчас вот-вот взлетит.   Клеопатра, ведь она даже похожа на нее внешне - такой же египетский разрез глаз, черный шлем каре и смуглая кожа. Она Иштар, богиня любви  … Или женщина кошка.
Образы богинь, инкубов и прочей романтизированной нечисти  проносились перед туманным взглядом  Марго. И вот, подогреваемая поддержкой мальчиков , девушка забирается на скользкую от выпивки столешницу  и начинает танцевать. Томно изгибается, плавно качает изящными руками, звеня браслетами.  Приседает, раздвигая стройные ноги, умудряясь крепко стоять на своих высоких каблуках. Подпевает  нежным шёпотом :
Ну, привет, я твоя кошка. Поиграй со мной немножко.
Ты же видишь, как хочу, Ммм, мурчу...
Смелым быть со мною можно, Только очень осторожно.
Просто будь со мною нежен, Как прежде...
Видит обострившимся зрением своего мужчину, что пробирается к ней сквозь толпу.  Готовиться к прыжку и с мяуканьем бросается ему на руки. Мужчина ловит ее и кружит в танце.  Потом , одобрительно поглаживая по попе , ведет в вип- комнату.
-Послушай, котёнок, ты должна мне помочь. У меня тут тёрки с друзьями, небольшие.  Надо бы их подуспокоить немного, приласкать, настроение поднять. Поможешь мне, кисунь?
Марго тормозит, скользит ногами по полу, не хочет идти, упирается.
-Не надо, Витенька, ну я не хочу сегодня так.
-Не капризничай. Давай, работай. 
Девушка заходит в комнату.
Выходит она из нее только через пару часов, вернее, ее оттуда выносят. Девушка просит принести воды, но  парень только отчитывает ее.
- Бля, ну надо предупреждать, что ты уже накачалась, дура жадная!
У девушки сводит ногу. Она бормочет, что ей надо домой, но идти она не может.
-Передоз?- спрашивает подошедший охранник и в принудительном порядке просит  увести девушку из клуба.  Ее парень, чертыхаясь и возмущаясь,  везет девушку до ближайшей больницы. Выносит из машины на руках и кладёт на лавочку перед  дверями. Берёт камень и бросает в окно, чтобы привлечь внимание сонного медперсонала. Уезжает.
Девушка лежит на лавочке, морщится от света фонаря, бьющего в глаза, и тихо стонет «Мама, мамочка!»


Пользователь 4.


На сцене крупного концертного зала выступала заезжая знаменитость. Знаменитость была под действием дурманящих препаратов, поэтому живое исполнение песен разительно отличалось от того,  что зрители слышали ранее в записи. Певица забывала текст, вяло сучила ножками  и постоянно направляла микрофон в зал, чтобы поклонники поддержали ее аплодисментами. Поклонники старались, как могли: никто не хотел признавать, что выбросил бешеные деньги на билет зазря. Исполнительница популярных в прошлом хитов качала головой, блаженно улыбалась и иногда даже пускалась в джазовые импровизации, отчего сбивались даже ее музыканты.
 За кулисами стоял высокий мужчина в байкерской кожаной куртке. Его волнистые с проседью волосы сзади стягивала резинка. На потёртых джинсах живописными кляксами  алела красная краска и надпись freedom . Мятая футболка живописно разорвана в нужных местах и также живописно заправлена в джинсы сбоку.
Двумя часами ранее этот человек настраивал звук и сейчас силился понять, в чем дело. То ли его работа сделана так паршиво, то ли певица и ее группа были никуда ни годными. Мужчина смотрел на выступавших, морщился и допивал бутылку портвейна. Наконец, он поставил пустую бутылку на колонку и уверенной походкой направился на сцену. Сонные охранники, как ни странно, его пропустили- то ли приняли за опоздавшего члена коллектива, то ли научились отключаться и тихо дремать с открытыми глазами. Седовласый подошел к гитаристу и деловито отобрал у него инструмент. Потом подошел к микрофонной стойке, похлопал растерянную певицу по слечу и сказал  «Отдохни, родная»  Мягко оттеснил ее от микрофона телом и запел сам. Это была развеселая «Lookin' Out My Back Door».  Лихая песенка старых рокеров заметно подняла настроение зрителям, но испортила певице. На втором куплете дива, наконец, пришла в себя и дала понять охране, что неожиданное выступление незнакомца не является запланированным. Охранники подбежали к выскочке, вырвали из его рук гитару и, схватив  под руки, вывели со сцены.
Через какое-то время, седовласый вышел из дворца молодежи с заднего выхода. Точнее вывалился, встал, отряхнулся и, разминая разбитую скулу, заковылял на стоянку к своему  мотоциклу. От стены отделилась фигура поджидавшая его. Это была красивая женщина с роскошными длинными волосами, в белом мини платье, с меховой накидкой  из чернобурки. Она поравнялась с мужчиной, но тот шел, не обращая на нее внимания. Женщина хмыкнула и сказала как можно более самоуверенно:   
-Ты яркий. Люблю ярких мужчин!
Мужчина благодарно улыбнулся и, посчитав, что разговор закончен, отвернулся.
Красавица не сдавалась:
- А я редко кого люблю, знаешь ли.
Седовласый поняв, что разговор только начинается, взял девушку за плечи и мягко произнёс:
-Лапушка, я кушать очень  хочу. Душ принять, лечь. Я немного устал, да еще и эти черти мне бока маленько помяли. Хочешь, поехали ко мне? Я не против.
- Ты не против? Хах! А ты зазнайка, браво! Ну, поехали, раз такой дерзкий. Только не на твоём дрыгулете. На моей машинке поедем. Хоть попробуешь, что такое достойное средство передвижения. За мной, музыкант, - сказала храбро девушка, скрывая за бравадой легкую досаду.
Мужчина поплелся за ней. Они сели в белый Land Rover. Перед  тем как повернуть ключ зажигания женщина победно взглянула  на своего попутчика. Мужчина же восторг выражать не торопился, откинулся на спинку кресла  и закрыл глаза. Женщина обиженно надула губы и нервно поправила чёлку, смотрясь в зеркало заднего вида. Даже осмотрела зубы - не застряло ли чего, но ее внешний вид был совершенен. «Ну, ладно-ладно, здесь темно, не разглядел еще, наверное, какую шикарную тёлку подцепил. Как на свету увидит - не поверит, как ему повезло сегодня» - подумала женщина и завела машину.
-Называй адрес, музыкант!
- Патриотов, 19, 20. Послушай, а тебя не смущает ничего? Везёшь незнакомца к нему домой, ночью.
-Смущение — признак глупости. Если трусишь, значит, ты тщеславна. Если будешь не на высоте, значит, способности твои дутые.
-Кто сказал?
-Жорж Санд сказала, - ответила с вызовом женщина и радостно улыбнулась, довольная собой.
-Глупости твоя Жорж говорила, потому и не любили ее мужики, и вынуждена она была бабам всю жизнь отлизывать. Смущение, тыковка,  есть признак чувствительности!  Чувствительности. .И интеллекта какого-никакого. Ибо человек с интеллектом понимать должен, что он дурак, и всегда найдется кто-то умнее, тоньше его. И способности твои тоже кто-нибудь да переплюнет. Трусить, что способности дутые – нормально. Это заставляет тебя работать над ними, а не почивать на лаврах, понимаешь, глупышка? Тщеславие- тупик. Напротив, осознание себя ничтожеством – единственное верное личностное восприятие.
Собеседница не могла скрыть восхищения, более того, она уже давно, почти с начала тирады тёрла бедрами одной ноги о другую.
- Вы знаете, что такое сапиосексуальность? - неожиданно перешла она на «вы».
-Знаю, милая, знаю,- снисходительно улыбнулся попутчик. И закрыл глаза.

В ванне девушка наскоро подмылась, распушила густые волосы  и, отрепетировав сексуальные позы перед замызганным зеркалом, вышла к хозяину квартиры. Тот расположился на засаленном кухонном диванчике и сейчас, как раз,
подносил рюмку портвейна к губам. Увидев  даму, выразил вежливое восхищение. Девушка и впрямь была шикарна - дорогое бардовое бельё, чулки на подвязках с милыми бантиками. Стройная, ни единой жириночки, кожа смуглая, гладкая,. Пахнущая медовой розой, сандалом и жасмином. Лицо аристократки, глаза распутной девки. Пантерой подошла она к липкому от пива  столу и изогнулась картинно.

-Ты смела! Так еще будь бесстрашней!
Я - не муж, не жених твой, не друг!
Так вонзай же, мой ангел вчерашний,
В сердце - острый французский каблук!

- Блок? – с придыханием спросила красавица, и глаза ее затуманились.
Седовласый отодвинул рюмку, расстегнул ширинку и спустил свои джинсы до щиколоток.
-Он самый, тыковка. Ты начинай сосать. А я тебе еще стишки почитаю.


Пользователь 5.

На одном из самых красивых и пафосных мостов города стояла девушка. Ее легко можно было принять и  за мальчика подростка, если бы не женственные движения: девушка танцевала. Танцевала, несмотря на проливной дождь, и свистящий, промозглый ветер. Толстовка с капюшоном, джинсы, кеды все было мокрое насквозь, но девушка самозабвенно двигалась под музыку из наушников и двигала губами, повторяя слова песни. Крутила головой, подставляя лицо под капли дождя, и плакала. Изобразив размашистыми движениями рук барабанную дробь, она застыла на месте и открыла глаза. Долго стояла, замерев, всматривалась в закат. Потом подошла к парапету и забралась вверх. Ухватилась за стальной трос и сжалась, собралась в комок. Ей было совсем не страшно, только очень холодно. Из кармана выпал телефон и ударился экраном об асфальт. Девушка не обратила на это внимания, раскинула руки в сторону и снова закрыла глаза. Телефон пискнул присланной смской. Девушку передёрнуло. Опираясь о трос, она слезла с парапета и схватила телефон. Сквозь слезную пелену прочитала имя отправителя послания. Улыбнулась довольно. Выбежала на дорогу и стала голосовать. Села в проезжавшую мимо «шестёрку» и уехала.



Объявление.

Администратор одного из популярных сообществ в социальной сети  лениво просматривал последние записи в новостной ленте.
Его группа, «Стыдно признаться», была посвящена, соответственно, стыдным признаниям.  Анонимные читатели и писатели размещали здесь свои откровения  в сжатой форме. Темы сообщений были самые разные, милые и гадкие, наивные и циничные. От любовных  терзаний школьниц, до, подчас, шокирующих размышлениях о суициде.

«Долго соблазнял одну телку. Довёл ее до того, что из-за меня она с мужем развелась. Что теперь с ней делать - не знаю».

«Моим подружкам больше нравится мой кот, а не я. Приходят ко мне в гости и играют с ним. Я чувствую себя занудой.»

«Недавно когда парень кончил мне в рот, я, перед тем как проглотить, попробовала надувать из спермы пузыри.»

«Работаю в больнице. У одного из наших врачей умер пациент. А он настолько внимательный врач, что "не заметил" этого. И писал в карте больного еще три недели - "дыхание ровное, спокойное". И на рентген его отправлял.»

«С детства влюблена в своего родного брата. Ночью мучаюсь от бессонницы - боюсь проболтаться.»

Страшные, пошлые, гадкие, грустные, но почти всегда честные истории из реальной жизни простых людей, живущих, возможно, с вами по соседству.
Админ, прокручивая колёсико мыши вниз, вдруг остановился и напрягся.
Сообщение на новостной стене гласило:
«Бесплатная психологическая помощь.
Если Вы хотите выговориться,  Вам нужен внимательный слушатель и квалифицированный совет – обращайтесь.
Кандидат медицинских наук, врач психиатр Ковалёв Сергей Михайлович.
Строчкой ниже- контакты.»
«Ах, ты, какой хитро мудро выипанный фейк выискался! На моей территории новых жертв себе ищешь? Ой, напрашиваешься! Ой, зря!»
Админ с досадой посмотрел на время публикации. Висит со вчерашнего вечера. Тогда , наверняка, нашлись те, кого это предложение заинтересовало. «Ну, удачи тебе, Серёжа.»  И админ с усмешкой удалил объявление.



Доктор Ковалёв.

Сергей Михайлович Ковалев не был фейком. Он был среднестатистическим врачом психиатром в среднестатистической больнице среднестатистического города. Раньше от своей работы он уставал, не мог дождаться прихода домой. Теперь же, после печальных перемен в личной жизни, напротив, искал, чем бы себя занять в нерабочее время.
Особенно невыносимо было по выходным, которые он теперь был вынужден коротать с самим собой. Десять лет назад его бы не смутил отшельнический образ жизни, но за время, проведенное в браке, он привык к вылазкам, пикникам на природе, к совместным ужинам перед телеэкраном. Сейчас же телевизор был полностью в его распоряжении. Пей пиво, закусывай раками, и никто не помешает тебе смотреть любимый юмористический сериал.
Лучше бы мешали.
Сновали бы туда-сюда перед  экраном. Раздражали назойливыми вопросами о зимних шинах, залезали бы на шею с просьбами «Пап, ну покатай!»
Прочь эти мысли! Неконструктивные мысли.
От неконструктивных мыслей доктора отвлекало бессмысленное блуждание по сети.
Зайдя в дом, не переодевшись, не помыв руки и даже не поужинав, Сергей Михайлович  направлялся к компьютеру. Ему жизненно необходимо было прочитать новости о налогах, дорогах, машинах, кинозвездах, болезнях и погоде. Еще важнее было заглянуть на форум, чтобы узнать,  что думают его коллеги по тому или иному поводу.  А про проверку почты и говорить не стоит. Ящик проверялся каждые 10 минут.
Через какое-то время, когда затекала шея, Сергей Михайлович, наконец, замечал, что сидит в кресле, не сняв уличных ботинок. Что жутко голоден,  и что часы показывают полночь.
Тогда он переодевался, принимал душ, делал  себе миску полную бутербродов и с блаженной улыбкой наркомана вновь садился за компьютер. Музыка, видеоклипы, статьи, подборки иллюстраций, отзывы о путешествиях – всё что угодно, лишь бы занять мысли пустой, не затрагивающей его лично, ерундой.   
Даже он, врач со стажем, кандидат наук, не сразу почувствовал в себе прогрессирующую тягу к интернет сёрфингу. Однако, когда холостяцкая яичница стала подгорать, рискуя поджечь кухонные полотенца, просто потому что он «на минутку» зашел в Фейсбук,  мужчина осознал наличие проблемы.
Не такая уж и  страшная проблема. По сравнению с другими видами зависимостей: алкоголизмом, сексоголизмом, наркоманией, совсем даже безобидная. Тем не менее, патология была очевидна. Потому то, врач и решил очистить совесть, сочетая приятное с полезным. Придумал, как соединить ночное сидение за монитором с благородным делом: помощью людям.
«Ну, что, пришло там сообщение?»   
Сергей Михайлович просмотрел почту в поисках ответа на рекламное объявление. Пусто. Скайп? Тишина. А вот на его страничке в социальной сети жирным курсивом было выделено «Входящее».
Сергей жадно кинулся открывать, но его постигло разочарование. Это было сообщение от администратора  группы  «Стыдно признаться» :  за несанкционированное рекламное объявление доступ в сообщество  для него теперь был закрыт. Неприятно.
А ведь у него даже сердце забилось быстрее в надежде прочесть что-то интересное.
Долго хандрить доктору не пришлось. Тут же пришло второе сообщение.
«Жена на час. Звони.»
-Да что ж, за издевательство,- пробурчал Сергей Михайлович недовольно. 
Третье сообщение пришло еще через минуту.


Красавчик Нетвой .  1 консультация.


 
Не для вас, куриц, мать орла растила


Сергей Михайлович размял плечи круговыми движениями и с любопытством  просмотрел  виртуальную страницу  потенциального клиента.
Минимум личной информации, зато изображений длинноволосых девушек, таких юных, что грудь еле проглядывает сквозь прозрачные блузки, в избытке.   Много агрессивной музыки,  видеоклипы с экстремальными видами спорта, но  вместо реального фото графический рисунок татуированного качка в красных шортах. В одной руке скейт, другая, с забинтованными пальцами, показывает средний палец. Надо всем этим весьма красноречивым великолепием висит кривая надпись «КРАСАВЧИК НЕТВОЙ» .

- Привет! Как дела?– писал Красавчик.
Энтузиазм доктора поубавился: подросток с «как-дела-че-делаешь-а чё не так?- слышь чё самый умный что ль». Ожидаемо. Школьники, в силу объективных причин, самый активный слой пользователей. Тем не менее, врач поздоровался в ответ.
-Здравствуйте.
-А чё так серьезно? Прям профессор Ксавье. 
- Настроился на рабочий лад. Но, похоже, вы забрели ко мне на страницу случайно. Или я не прав? Вы нуждаетесь в консультировании?
-«ВЫ»? Это ты  кому? Я аж оглянулся. Чё ты мне «выкаешь»? Я «мы Александр Второй» что ли?
Сергей Михайлович проигнорировал попытку пошутить.
-Привык к незнакомым людям обращаться на «ВЫ». Недостаток воспитания. Итак, я готов вас выслушать.
-Да ладно те. Ну, давай на ВЫ. Вы  по правде  доктор психиатр или как там? Или ты обычный извращенец какой-нибудь? Ты не гомик? Потому что я нет, понял?      
- Я доктор психиатр, «по правде». У вас есть какие-то проблемы, что-то, о чём  вы хотели бы рассказать? Если да, то начинайте.
- Не нагоняй суету!  Не нагоняйте, в смысле. Короче…
  Подросток замолчал на какое-то время.
- Короче… Я нормальный парень.  Живу отдельно от родаков.  Кручусь весь день. Поэтому и зарабатываю прилично. Брендовое шмотьё, приблуды всякие, вип- клубы, приличная выпивка, девочки.   Всё в шоколаде, в белом и пористом! 
У меня всё нормально, только я сам какой-то не такой. Что-то во мне не так.
-Сколько вам лет?- Сергей понял, что ошибся с возрастом парня и поспешил исправить поверхностное суждение.
- Двадцать пять. И для моего возраста я состоялся. Тем более, мне никто не помогал. Я сделал себя сам.
-Хорошо, я просто уточнил. Так что вас в себе не устраивает?
-И  с женщинами у меня всё нормально, -  опять ушёл от вопроса Красавчик. - Прокаченные тёлочки сами меня снимают, как только в клубе появляюсь. Снимаются со мной на телефончики. В щёчку целуют. Потом подопьют и сами руками мне в штаны лезут.  Короче, бери и трахай. Бесплатно. Хоть где, хоть в туалете, хоть на стоянке, хоть у меня. К себе зовут - джином угощают, сыром, колбасками. Сами работают сверху. Лежишь себе, песенку под нос напеваешь, оливку грызёшь и балдеешь. Ничего не надо делать.
- Многие вам могут позавидовать.
- Ну, всё тож не так просто. Я когда-то не слабо поработал над тем, чтобы такую жизнь себе устроить. Ходил в качалку, бегал по утрам, искал подходящего хаер-мастера. Одежду меняю каждый день, не то, что  потнючие лохи с моей работы, неделями ходят в одной и той же растянутой толстовке.  Я  всегда гладко выбрит, аккуратен, подтянут. Обольюсь «Живанши» и прохожу мимо тёлок. Той подмигну, другой улыбнусь, потом  отвернусь  от обеих   и всё. Они уже раздосадованы, захвачены охотой и соперничеством. Оборачиваюсь - прыгают за мной, мои зайки, моргают как коровы и улыбаются. Погладил по голове одну, по заднице другую. Всё. Можно брать. 
- Жизнь удалась?
-Да… но.. дело в том, что всё это перестало меня вставлять. Я глажу упругое бедро красивой загорелой девочки, которая ждёт от меня страсти, а я не могу дать ей  эту страсть!  И бедро ее для меня как столешница кухонная, как подоконник. Никаких эмоций. Девочка смотрит на меня влажными глазами и недоумевает, почему я не набрасываюсь на нее как голодный тигр, ведь она красивая, она того стоит, она эти свои блондинистые волосы лакировала полвечера, ногти украшала завитушками, как сувенир из хохломы. Живот плоский, пупочек проколот. Маечка ярко розовая, аж глаза слезятся, из маечки соски наружу рвутся. Покрути сосочки, полижи их, оттяни губами нежно. Нет!  Мне всё рОвно. Ничего не шевелится. Только я  не импотент, вы не подумайте, слышите?
- Я пока ничего не думаю.
- Я не импотент. Я всё могу. Меня просто от этого не прёт, понимаете? Я лежу, глаза закрываю и в голове прокручиваю разные штуки из порно. Из самого грязного порно, с размазанными шалавами и …
Парень  снова надолго замолчал.
-Это всё? - на всякий случай переспросил Сергей.  Но парень просто напросто вышел из сети, не сказав, ни слова.

Сергей Михайлович постарался убедить себя в том, что это нормально. Всё-таки формат онлайн консультаций изначально предполагал некоторые трудности.  Мужчина прислушался к своим чувствам : впитывать  чужие эмоции вне рабочего кабинета было странно. С одной стороны разговор слегка развлёк его, вытащил из ленивой вечерней апатии. А с другой остался неприятный осадок, лёгкое чувство гадливости. Почему? Собеседник не сообщил ничего необычного. Просто молодой парень, которому всё в жизни досталось легко и уже успело надоесть.

  Сергей Михайлович вспомнил, как одна красивая, избалованная и очень важная для него впоследствии, пациентка вот так же жаловалась ему когда-то на свою горестную судьбу.
« -Может быть, всё это - пресловутая новогодняя депрессия?  "Шары бракованные, они больше не радуют"- знаете такой анекдот? Вот так и у меня. Всё хорошо, а мне неймётся.
Ты смотришь старые мелодрамы, и вспоминаешь людей, с которыми ты смеялась над шутками, но этих людей нет больше рядом с тобой. Ты выключаешь телевизор и слушаешь музыку. Грустное и тоскливое удручает тебя еще сильнее. Веселое настолько не подходит, что раздражает своей неорганичностью. Ты соглашаешься пойти на шумную вечеринку, бодришься, одеваешься, красишься, волосы накручиваешь, но понимаешь, что это тоже не помогает. Натужное веселье только изматывает тебя, становится стыдно за своё несоответствие моменту. Ведь НАДО веселиться. НАДО!. Ведь ты здорова, красива, у тебя прекрасный мужчина. Ты с друзьями, которые любят тебя. У вас праздник. Празднуй!!!
-И?
- Я не могу. Пытаюсь смеяться заливисто, изображаю участие и понимание, всеми силами, мимикой, показывая оживление и азарт, заставляю себя танцевать. Это тяжело.
С криками "Ура!" поднимаешь бокал за бокалом, в надежде продержаться на алкогольном топливе еще какое-то время. Но ты раскисаешь, улыбка сползает, ты срываешься на самых близких. А в чем они виноваты? В том, что тебя охватила подростковая дурь?

Что именно происходило с этой женщиной, Сергею Михайловичу не удалось выяснить за все десять лет брака. Единственное, что он понял отчетливо - это то, что  испытывать к пациентам чувства – это ошибка.  Возможно поэтому разговор с этим мальчиком, Красавчиком, вышел таким корявым, рваным. Но ничего. Всё еще наладится. Кстати, вот он, лёгок на помине, как раз пишет снова.


-Я проверил тут, доктор Ковалев реально работает в больнице соседнего района. Но как мне узнать, что он  - это вы? А! Придумал. А напиши–ка мне, быстренько, часы приёма. Только, чур, на сайт больницы не заходить!
Доктор снисходительно уступил недоверчивому пациенту и помимо своего расписания, прислал отсканированную лицензию и фото.   
Красавчик, казалось, был удовлетворен, но продолжал мяться.   
-Так что вы хотите мне рассказать, но никак не решаетесь? – настаивал доктор.
-Вообщем, у меня иногда возникают мысли, как у какого-то наглухо прибабахнутого  извращенца. Это связанно с женщинами. Фантазии, от которых у меня, наконец, встаёт. реально мерзкие, даже вы скажете: «что за придурок».
-Поверьте, уж ВЫ то, вряд ли меня чем-то удивите, - ответил Сергей и осёкся, это было непрофессионально - так явно  выказывать своё пренебрежение. Парень не заметил нетактичности доктора и продолжал.
- Женщины в моей голове – это полный пипец! Имел я дело со шлюхами, все бабы шлюхи! Но эти, это просто непотребство, не знаю даже, как описать.
 Это тётки, зрелые тётки, такие, крупные, с плечами, толстые короче. С огромной, непомерной просто грудью, которая вываливается у них отовсюду, из рубашки, из пиджака, из корсета. Да, эти в корсетах - это самые чумовые.
Одна такая затягивает свое толстое тело в корсет, кожаный, или латексный, не знаю. Надевает чулки на подвязках, так что бедро и нога аж пузыриться.  И да, мне вот это место у нее на ноге так нравится, что даже сейчас член подрагивает и … Короче, нога белая, полная, и эта черная подвязка ее перетягивает, и мне хочется, не поверите, встать перед этой ногой и просить у этой суки разрешения стянуть подвязку ртом. А тётка не даёт, хочет, чтобы я ее разул сначала, и не просто так, а со всякими ритуалами ****скими, чтобы типа сапог облизывал. И я наклоняюсь к носку, а он блестит, и каблук тоже, и я хочу …я не знаю почему.. хочу, чтобы она уколола меня этим каблуком, куда-нибудь, в ногу, что ли ткнула, в спину, в  живот, или даже ниже. Но я не прошу ее об этом, мало ли, может она совсем на голову ****утая, и как проткнет меня.
Я облизываю каблук и медленно расстегиваю молнию сапога. Сапог пахнет кожей и моим вкусом, я снимаю его, а там нога – пухлая, но маленькая, как у куклы, с розовой пяткой. Пальчики,  такие аккуратные, с красным лаком, и всё спрятано под черную сетку. То есть вроде и потрогать кожу можно. И не доберешься. Эта нога меня с ума сводит просто! Я пытаюсь поцеловать, облизать пальцы, больно стискиваю щиколотку, и получаю за это пощечину...
Хотя,  это уже лишнее , конечно, что я  ей шавка какая, правда , ведь? 
- То, что вы сейчас описываете, это только ваши фантазии?   
-К чему вы клоните?
-Вы никогда не пробовали подобный секс в действительности?
- Вот чёрт! Я так  и знал, что ты старый извращенец … Ты что думаешь, что я позволю себе такое непотребство?!
-Послушайте, то, что вы описали, довольно распространенная игра, я не вижу ничего …
-Иди на ***!

Красавчик Нетвой отключился, а Сергей Михайлович аж отпрянул от монитора. Не то чтобы он оскорбился. Но за поведение молодого человека почему-то стало стыдно ему, он даже обернулся виновато. Никого, кто мог бы стать свидетелем конфуза,  в комнате не было. Сергей Михайлович уже давно жил один.

***

Следующим вечером Сергей Михайлович долго не решался выйти в сеть. Первая онлайн консультация была неприятной, и доктор сомневался, а нужно ли ему такое сомнительное удовольствие. Однако вечер необходимо было чем-то заполнить. Поэтому доктор поддался искушению и вновь сел за монитор. 
Открыл  новое  сообщение. Текста не было. Только размытая фотография  обнаженной девушки. Лицо  в тени, тело лежит в синеватой воде в ванне. Одна рука закрывает грудь; в этой области змеится красный ручеек. Другая рука на треугольнике внизу живота. Фотография профессиональная, не откровенного жанра, вызывающая эмоции, а не сексуальные позывы.   
Вместе с фотографией была прислана аудиозапись. Сергей Михайлович посчитал просмотр послания тратой времени, но пальцы механически нажали «Play». Тихо заиграла печальная мелодия. Без слов. Доктор не был меломаном, но музыка его зацепила. Скрипка и пианино, сливаясь, дополняя друг друга,  создавали ощущение прохладного утра. Мелодия протекала мимо, журча и извиваясь, подчёркивая пасмурность изображения. Сергей Михайлович  нехотя дослушал ее до конца. Нехотя потому, что не хотел сбивать серьезное настроение и расслабляться, думать о личном. Наконец, он сбросил с себя оцепенение и закрыл вкладку с сообщением, не ответив на него. Он сидел за компьютером  не для собственного удовольствия и уж точно не для обмена музыкальными посланиями. Он врач. Взрослый человек. Не подросток.
Сергей Михайлович  увидел новое сообщение от другого человека и перестроился на рабочий лад, хотя  музыка всё еще окутывала его. 


Душа Ласточки. Консультация 1.


Замужние женщины остаются женщинами
И, в конце концов, начинают об этом догадываться.
(Логан Пирсолл Смит)



-Доброго вам дня, доктор.
-Здравствуйте.
-Спасибо  большое за ваш труд. За то, что даете людям возможность высказаться. Мне кажется, вы  хороший, добрый человек. 
-Благодарствую. Однако, дайте мне возможность сначала помочь вам, принимать благодарности наперед мне неловко. Или мы знакомы с вами?
-Ох, нет, простите. Я забегаю вперед. Я просто уверена, что плохой человек такой работой заниматься не будет.
-И всё же, чем я могу быть вам полезен? Что у вас случилось?
- Меня зовут Ольга. И мне надоело быть несчастной.
-Браво!
-Простите, я не поняла вас.
-Вы четко обозначили проблему. Я без иронии. Чаще всего я долго подвожу людей к признанию, что они несчастны. Вы же, признались сразу.
 -ЧуднО. Да разве ж счастливые люди будут обращаться к врачу душевных ран?
- Признаваться в том, что они несчастны многим страшно неудобно. Это сейчас не модно и почти стыдно. Легче признаваться в алкоголизме и наркомании, чем в том, что ты не состоялся. Парадокс, но это так. Несчастье считают слабостью.
- Я нет.
-Вы нет, и поэтому "Браво!" Более того, вы обозначили сразу и второй аспект - вам «надоело» . Вы хотите прекратить быть несчастной. Я верю вам, и помогу по возможности. В дальнейшем  всего-навсего необходимо следовать плану, и всё у нас получится.
-Вы заряжаете оптимизмом, доктор. Я тоже верю вам. А что за план? С чего мы начнем?
- Со знакомства, пожалуй. Итак. Я Сергей. Вы?
- Ольга. Тридцать пять лет. Ребенку, сыну четырнадцать. Работаю в детской поликлинике. Замужем
-Приятно познакомится Ольга. А теперь расскажите мне о себе то, что считаете нужным.

Вначале история Ольги была похожа на десятки историй слышанных им ранее. Вышла замуж за сокурсника. Не доучилась на педиатра - родила сына.
Жизнь в тесной однокомнатной квартире с постоянно кричащим ребенком не способствовала романтическим отношениям с мужем. Тот стал задерживаться допоздна. Выпивал. Подгуливал. Ольга даже не сильно протестовала - сил не было. Малыш забирал всю энергию. Мучился то животом, то давлением, то простудой. Капризничал и требовал внимания. Ольга была постоянно рядом, укутывала, или наоборот закаливала, поила мёдом и меняла компрессы, водила на прививки, собирала справки. Даже спал малыш, только если мама давала ему держаться за ее пальцы. Все как у всех мам, которым не от кого ждать помощи. Только когда жизнь, вроде бы, вошла в колею, и сын пошел в садик, восстановить отношения с отдалившимся мужем оказалось почти невозможно. Ольга пыталась.
- Я была ласкова и терпелива. Я никогда не обижалась,  не ругалась с ним за его холодность. Я просто ухаживала, заботилась о нем. Покупала ему новые красивые вещи, туалетную воду или билеты в театр. Просто так, без повода или дат. Он говорил, что я швыряю деньги на ветер. А зачем деньги, если нет главного? Если жить вместе тягостно, если нет радости от общения друг с другом?  «Главней всего погода в доме» - это так верно!
Ольга пристраивала ребенка к родственникам на выходные, а сама встречала мужа в кружевном белье, с красивой прической и свежим маникюром. На столе ждал ужин со свечами. Муж, придя домой, радовался выходным без ребенка и устраивался перед телевизором. На просьбы женщины посидеть с ней отвечал:  "Сиди, кто тебе не дает, только молча. Раз уж дали тихо отдохнуть, не мешай. И смой с себя эти духи! Воняют же, дышать нечем!"
 Ольга умывалась, переодевалась в старый халат и шла есть экзотический ужин. При свечах. В одиночестве.
Поначалу, ей комок не лез в горло. Невыплаканные слезы душили и подсаливали еду. Но потом она стала наедаться до отвала. Стала "заедать " проблемы всё чаще. Днем на работе каждый перерыв сопровождался сладким чаем с шоколадками или кексами. Потом обед с макаронами и сосисками, потом ужин дома, «порция уставшего лесоруба».
Женщина стала расплываться.

-Я забросила себя. Не от лени. Это не от лени делается. А от отсутствия стимула. Зачем работать над собой? Я не нужна мужу красивая. Значит, ничего страшного не случится, если я растолстею. А так, хоть какое -то удовольствие- хотя бы вкусно поесть.

Ольга сильно набрала в весе. В магазине одежды молоденькие продавщицы уже не только высокомерно разглядывали ее, но и вовсе, отказывались поискать ей размер побольше. Она  пыталась  утешать себя поговорками «Мужчины не собаки, на кости не бросаются», но ходить покупать одежду в специализированные «магазины для полных», было унизительно. 
    Вот  тогда-то она и решила что-то делать. Измениться. Изменить свой образ жизни. Но отказаться от единственного удовольствия, еды, было тяжело. Ольга  садилась на диету, держалась неделю, потом кто-то (чаще всего муж) обижал ее, и она срывалась. Чуть ли не из мусорного ведра доставала остатки рулетов с заварным кремом. И ела, жалея себя. Потом качала пресс, приседала, краем глаза замечала презрительную усмешку мужа и снова всё бросала. Шла убирать, гладить, стирать, готовить, проверять с сыном уроки, а после, уставшая и разбитая, садилась перед телевизором с чаем и домашним печеньем смотреть сериалы.

-Сериалы это настоящая отдушина. Не понимаю, почему их ругают? Чем сказочнее сюжет, чем волшебнее декорации, тем легче отвлечься от того, что происходит у тебя в жизни.   
Хотя…тяжко бывает смотреть кино про любовь. Даже рекламу с влюбленными парами. Смотришь, завидуешь горько.
 Мужчина прекрасный, статный, мужественный, как ты всегда мечтала. Страстно смотрит на женщину, целует ее нежно и медленно, прижимает к себе ласково, как будто она нужна ему. Как будто без нее ему тяжело дышать будет. И так они счастливы. Это ведь и есть счастье. И его так легко достичь - подойди к человеку и целуй. Это легко и просто. И ты думаешь: я тоже так хочу! Я могу тоже так!
Но оказывается, нет, не можешь. Этого нет. И нет надежды, что будет. Нет у тебя этого простого счастья, доступного всем остальным. Нет мужчины, к которому можно вот так, подойти и поцеловать нежно. Или даже зажмуриться сладостно, из-за того, что он сам подошел к тебе и обнял.
Почему у меня нет такого? Почему для меня это невозможно? Я не понимаю. Чем я не заслужила, провинилась?
-Вот и я хотел бы спросить – почему у вас не такого? Вы пробовали поговорить с мужем? Не намекать. Не одеваться соблазнительно, а поговорить?
-Ощущение, что я не с вами сейчас говорила. Вы всё прослушали. Муж отмахивается от разговоров. Все мои тысяча и одна попытки изменить ситуацию провалились.
И когда я была молоденькой девушкой,  я тоже не могла и предположить, что такое возможно – мёрзнуть от одиночества, имея мужа. А сейчас знаю… замужние дамы после 35 часто как раз самый одинокий слой населения. Только они в этом не сознаются. Это их тайна, злорадное секретное превосходство над  юными наивными глупышками, которые еще верят в любовь.
-Не нравится быть замужем - разведитесь.
-Да, и сразу набегут  желающие меня пригреть. Как всё просто! И как это мне в голову не приходило?  Вот уж не ожидала такого поверхностного подхода от врача.
-Аргументируйте. Что поверхностного в естественном вопросе?
- «Ломать - не строить», уважаемый доктор. Так скакать по мужьям можно долго, пока не надоест. Или пока в тираж не выйдешь. Проблему надо решать, а не сбегать. Да и не проблема это, а моя семья, мой дом, крепость, в которую вложены силы, время и душа моя. 
Глупо думать, что стоит мне развестись, как тут же найдется моё женское счастье. Холостой, порядочный, сильный, умный, работящий и только меня ждущий принц. Сказка, да и только!
Но я не привыкла лгать самой себе. Если   за столько лет брака никому я не была нужна, (хотя с замужней дамой ни забот, ни хлопот, а сплошная экономия и удобство), то уж разведенная я и подавно  не буду пользоваться спросом.
- А вы не думали, что этих самых «порядочных, сильных и умных» мужчин не привлекает несвободная женщина? Что «порядочные, сильные, умные» тоже хотят завести крепкую семью, не разрушая чужую? Что они не приближаются к вам из-за вашего замужнего статуса? Мужское благородство и честь – это еще не атавизм, хочется мне верить. 
- Да бросьте, была бы я раскрасавицей какой, сразу благородство испарилось бы и кто-нибудь подобрал меня. А еще лучше, сам муж не охладел бы.
 Нет, тут всё дело в моей  некрасивости. Я уверена. Хотелось  бы мне хоть денёк провести в теле девушки из журнала. И  глядя на себя в зеркало, полюбоваться своим вогнутым животом, высокой грудью, выпирающей косточкой ключиц,  тонкими запястьями. Почувствовать восхищенные взгляды мужчин. Наверное, это очень здорово! Мне ведь это неведомо. Любить себя и быть любимой другими. Быть может, даже свести кого-нибудь с ума, отомстить за все ... за все ночи ненужности. Хотя, к чему мне мстить, я не так честолюбива. Я хочу только быть счастливой, как женщина. И только.
-Вы невольно разожгли мое любопытство. Это крайне непрофессионально. И всё же спрошу. Как вы выглядите? Пришлите мне фото, пожалуйста, если не трудно. Если не хотите - не стоит.
-Вы врач. Почему бы и нет. Минутку.
В ожидании фотографии,  Сергей более внимательно рассмотрел интернет- страницу, с которой зашла к нему Ольга.
Пользователь под ником Душа Ласточки поместил в сеть анкету, где была размещена та же информация, что Ольга дала доктору.
Замужем. Тридцать пять лет. Есть сын. На аватарке изображена женщина в белом, кисти акварелиста Стива Хенкса. В альбомах изображения цветов, фотографии с рукоделием. На главной странице кулинарные рецепты, выдержки из пособий в духе « Как из тушки сделать фигурку». В аудиозаписях - русские романсы и инструментальная музыка.
Свои фотографии Душа Ласточки выкладывать, видимо, стеснялась.  Поэтому прислала их сейчас лично. Стеснялась зря.
Да,  эталоном красоты назвать ее было трудно: большая грудь, скромно закрытая пушистыми кофтами, чуть выпирающий живот, округлые  бедра никак не вписывались в стандарты, упрямо раскрученные журналами мод.  При этом, назвать женщину непривлекательной – язык тоже не поворачивался. Размытые черты лица, большие смеющиеся глаза под светлыми ресницами, ямочки на румяных щеках и немного грустная, но мягкая, ласковая улыбка. Женщина была наполненная внутренним светом, даже вокруг ее волнистых волос сиял солнечный ореол.  Чуть заметные веснушки на лице и ромашки, на фоне которых была снята Ольга, подчеркивали романтичный, женственный образ. Образ героини старых, черно-белых мелодрам.
-Вот эта улыбчивая блондинка-это ВЫ?
-Да.
-Блондинка с большой грудью. С каких пор это несексуально?
-Прекратите, пожалуйста, ерунду говорить! Вы же доктор! Как вам не стыдно врать?
-Честно говоря, я обескуражен, Ольга. Но, предполагаю, что всё, что я скажу сейчас о вашей внешности, вы воспримете в штыки. На кокетство это не похоже.  Вы и вправду считаете себя некрасивой?
-А вы считаете, что я на комплименты напрашиваюсь? Нет, мне не нужны комплименты. Я все равно им не верю.
-Почему?
-Потому что, факты говорят за себя. Я не нравлюсь мужу. Значит,  я страшненькая.
-То есть ваши удачи и неудачи в жизни, ваша внешность, ваше счастье, ваша жизненная позиция,  зависят от того, что скажет муж?
-Да.
-Вам неинтересно заниматься чем-то не связанным с ним, с семьей, с домашним хозяйством?
-Нет, не интересно.
Но я не считаю это ограниченностью. Меня это не ограничивает. Любовь к семье -это самое важное для большинства женщин.  Что может быть радостнее и прекраснее, чем создавать уют в доме, заботиться о самых близких тебе людях? Они, муж и сын, мои главные и единственные интересы. Я не представляю, как карьера, курсы саморазвития или танцевальный кружок могут стать для меня важнее, чем они?  Зачем мне отвлекаться от главного?
-Чтобы было о чем рассказать вашим главным слушателям, похвастаться, удивить их, дать повод вами гордиться.
-Я работаю, как проклятая. Я обстирываю, обглаживаю, кормлю их изо дня в день. Лечу. Люблю. Это разве не повод для гордости? Или для того, что мой муж, наконец, захотел меня, мне надо выучить мудрые изречения на французском и спрыгнуть с парашюта? Смешно. Среди успешных, деловых, занятых делом женщин тоже немало несчастных и никому не нужных особ, разве нет?
-В чём-то вы правы. Успешность, безусловно, не панацея от одиночества. Однако занятость, увлеченность помогает не зацикливаться на своих бедах.
-Помогает их не решать?
-Не то чтобы... Помогает любить себя. Воспитание любви к себе (у женщин с заниженной самооценкой) - это основа лечения, основа изменений к лучшему.
-Вы что же, предлагаете мне стать такой же самоуверенной, как все эти молоденькие королевы с надутыми губками? Те, что  снимают  свои проколотые пупки на телефон, вывешивают фото в сеть и только что ценники на себя не лепят?
Я понимаю, легко, вложив в себя время, деньги, средства, взять и полюбить себя. Легко  поверить в то, что ты богиня, что достойна лучшего, когда у тебя куча поклонников.
Но я то, не такая. Мне то, чем похвастаться? Я никчёмная, скучная, никакая!  Отработанный материал. Поэтому и мужа терплю. Хорошо, хоть такой имеется. Всё легче жить, чем совсем одной. Хоть за картошкой сходит иногда.
Последняя фраза неприятно подействовала на доктора. Что-то смутно знакомое мерещилось ему за всеми этими «мой муж подлец – верните мне мужа.»
Он сам был как-то раз участником подобной «драмы», и быть в роли «мужа подлеца» ему совсем не понравилось. 
-Видите ли, Ольга, признаюсь вам, я сам разведен. Но  институт брака уважаю. И мне импонирует ваша позиция «Ломать, не строить».
 Однако, ваша борьба за сохранение брака, простите, не впечатляет. Красивое бельё и ужин при свечах? Уверен, ваш муж за пятнадцать лет брака видел вас в самом разном белье достаточно часто. Вряд ли, еще один кружевной лифчик способен внезапно удивить его. Красиво сервированный стол у ВЗРОСЛОГО уставшего мужчины, по обыкновению, вызывает желание сытно покушать и лечь спать.
Ваши методы, почерпнутые из фильмов Залмана Кинга, действуют   только в фильмах  Залмана Кинга.
Но, как я понял из последнего вашего высказывания, стараться найти другой  метод вам не сильно-то и хочется. Муж то, оказывается,  так себе. Для картошки сгодиться, и ладно. Стоит ли ради него пробовать, искать другие варианты сближения? Учиться на ошибках, пробовать, развиваться, работать над собой?  Это же сложно. 
А быть жертвой  - легко. Когда ты жертва, ты можешь расслабиться, опустить руки и покачиваться на волнах бездеятельности. Я ни в коем случае не утверждаю, что вы бездельница. Нет. Но возможно, вы «пашете как проклятая» , для того, чтобы избавить себя от более сложных вещей – борьбе за свое счастье?
 Кутаете себя в разношенные свитера и избегаете модных магазинов, потому что смириться с «некрасивостью» легче, чем каждый день делать гимнастику и отказаться от печенья совсем. 
Махнули рукой на сына, который не помогает вам, потому что воспитание – это систематический труд и напряженные нервы.
Да и смотреть на мужа с укором и обидой легче, чем занять активную позицию в сексуальных отношениях.
А если муж ну никак не вдохновляет на борьбу, то и тут вы бездействуете. Закрываете себя своим замужним статусом от других мужчин. Понимаете ли вы, что своей бездеятельностью вы лишаете себя (и его, кстати, тоже)  шанса встретить  кого-то более подходящего?
-Да где? Где он, этот более подходящий, по дороге домой, на остановке что ли мне встретиться? О чем вы говорите? Мало, что ли, одиноких женщин на свете? Так, красивые и деятельные, до старости никому не нужные и остаются!
-Не знаю таких!
Нет, одиноких знаю, конечно. Но таких, кто хочет отношений, пытается, не сдается. Любит себя и готов уважительно и с любовью принять партнера. Ставит реальные цели, хочет именно брака, а не пустых разговоров об одиночестве - вот таких одинокими я видел.
-А я буду исключением из правила.
-Вы весьма упрямы. Это тоже хорошо. Вы не так слабы и безотказны, как хотите показаться. Давайте пока на этом и сделаем ставку. Оставим супруга в покое, раз вы так настаиваете,  и займемся исключительно вами.
Вот вы говорите, что страшно устаете. Нет времени на себя, на увлечения, на удовольствия. Подумайте, сможете ли вы отказаться от какой-то части работы? По-другому ее спланировать или перераспределить между членами семьи, попросить о помощи сына, к примеру.
-Попросить сына? Мне хочется рассмеяться от нелепости этого предложения.
-Не вижу ничего смешного. С каких пор помогать матери считается неуместно?
-Да не будет он ничего делать по дому, уже пыталась я.
-Ваша покорность  отдаёт, простите, ленью. Вы мать, вы заботились и обслуживали своего ребенка с момента его появления на свет. Боритесь и дальше. Вразумляйте. Помогайте ему становиться хорошим порядочным человеком. Это нормально – воспитывать. Это ненормально – позволять уклоняться от домашних обязанностей.  Вы вместе живете, и вместе должны ценить, беречь свой дом. Думается мне, вынести мусор или почистить картошку к вашему приходу  четырнадцатилетний летний мальчик в состоянии?
-Не уверена… Зная его характер, вряд ли. Да и надолго ли его хватит? И вообще, к чему эти конфликты?
-А не стоит так усиленно избегать конфликтов. Особенно там, где они назрели. Возьмите хотя бы одну свою проблему и решите ее, даже путем борьбы.
-Да к чему мне это всё. Вроде сама управляюсь.
-А стоит ли? Всё самой? Я не призываю вас взваливать всё на своих мужчин, но призвать их к благородству и к какой-то отдаче, давно пора. Возможно это им самим понравится- прийти на защиту, помочь.
А вы как раз освободите время для себя: займётесь какими-нибудь косметическими процедурами (я в этом не силен, но уж вы то, знаете, что делать).
 Почитайте книгу или хотя бы журнал, до которого руки давно не доходили.
 Вспомните о своих увлечениях. Возможно, это вышивка? Вязание? Разведение цветов? 
Позовите подруг и сходите вместе на какой-нибудь женский семинар. Не отказывайте себе в развитии.
-Ох, звучит, пока, как что-то нереальное, на грани  фантастики. Но вы так увлеченно говорите, доктор. Я, можно сказать, загорелась. Вы умеете вдохновлять. Спасибо!


Как только Душа Ласточки отключились, доктор мысленно сделал  выговор сам себе за
скоротечность выводов, за  желание поскорее отделаться от пациентки.
Он понимал, что милая, слегка пассивная женщина Ольга ни в чём не виновата. Но ее   взгляды, мысли, размышления исподволь напоминали ему Вику, жену.
Доктор списывал это на незажившую рану. Своей тупой, ноющей болью она всё время норовила напомнить о себе, и выражалось это в ложных ассоциациях. Все эти, якобы схожести, не более чем продукт воображения, где-то даже легкой паранойи.
А еще тоски, что уж тут скрывать, себя не обманешь.
Его клиенты  - это люди  со схожими проблемами. Большинство проблем имеют точки соприкосновения: одиночество, страхи, нереализованность. Неразделенная любовь,  предательство.  Меняются только декорации, имена и детали. Хотя, как раз детали, все эти « мёрзну от одиночества», были на удивление похожи.
 Врач вспомнил, как наткнулся на переписку жены  с неизвестными поклонниками из социальной сети.
 «Вика, почта опять завалена хламом. Сколько можно? Это уже переходит границы. Ты взрослая, замужняя женщина, играешься с детские игры какие-то с подростками. Не стыдно?
-Я не знаю, что им от меня нужно.
-Не знаешь? Правда? Ты провокатор, милая. Ты вешаешь им лапшу на уши о своей несчастной семейной жизни, о своем одиночестве, о муже тиране. И вот они, чувствуя себя рыцарями, всерьёз задумываются, как бы спасти бедную тебя. От кого? От меня? И в чем же я тиран? В том, что иногда делаю тебе замечания? В том, что не всегда восхищаюсь твоими ахматовскими истериками?
-Мне иногда бывает с тобой холодно.
-Тебе иногда бывает со мной холодно. Ладно, я сдержусь, и никак не отреагирую на патетику.
-Уже.
-И тем не менее. А они, твои рыцари печального образа, они знают, что твои страдания всего-навсего из-за того что тебе ИНОГДА!! Бывает холодно?
-Какая разница, что они думают
-Знаешь, мне даже почти жаль их. Возможно, кто-то из них верит тебе. Верит и потихоньку привязывается  к тебе. Думает, как помочь. Как приехать. Отогреть тебя, истерзанную. Тебя, которой без разницы, что они думают.»
Горькая ирония заключалась в том, что Вике было без разницы, что думает о ней ОН. Ее муж.
Хватит вспоминать!
Сергей Михайлович занялся вечерними консультациями как раз для того, чтобы не позволять себе думать о Вике. Даже не о Вике. О дочке. Думать о дочке, что находилась сейчас так далеко, было тяжело.  Вот и не надо. Ты ж психолог.   

***

Весь следующий день Сергей Михайлович был мрачен, как туча. Ночью ему опять снился тот страшный сон, что преследовал его со дня развода.  Сумерки, он сидит на берегу мутно желтого озера. Вода тёплая, вязкая, неприятная. Он заходит в эту болотистую жидкость по шею, оборачивается, и не видит берегов. Ходит кругами, а  выбраться никак не может. Не тонет, но и ощущения не из приятных.
Рабочий день был спокойным. Две семейные пары и несколько трудных подростков. В обеденный перерыв попробовал рассказать другу о своем новом увлечении – онлайн консультациях, но тот отнёсся к этому скептически и как всегда предложил «завести новую бабу» . Сергей Михайлович вернулся домой и с надеждой проверил почту. Пусто. Убеждая себя, что это к лучшему, что он как раз хотел посмотреть кино и спокойно перекусить, доктор пошел на кухню.
Через какое-то время пискнуло уведомление о новом сообщении.




Сева. 1 консультация.



People are strange when you're a stranger
Faces look ugly when you're alone
Women seem wicked when you're unwanted
Streets are uneven when you're down
(Doors)



-О! Психологические консультации онлайн? Заба-а-авно. А венец безбрачия по фотографии  не снимаете?
- Я понимаю вашу иронию, однако…
- Однако, здравствуйте, добрый  доктор. Просто удивительно, почему на подобное шарлатанство имеется спрос. Ведь очевидно, что, пока доверчивые домохозяйки слёзно выкладывают вам подробности своей трагической жизни, вы, попивая пивко, уплетаете очередной бутерброд с сёмгой и смотрите матч «Бавария – Барселона» .
Таким образом, то был сарказм, а не ирония. Попробуете разубедить?

Сергей Михайлович  покосился на полу откусанный бутерброд с печеночным паштетом, лежавший на блюдечке неподалеку от клавиатуры. Доктор понял, что его посетил скучающий тролль, и ответ не требуется, ведь цель диалога - провокация.  Однако, сдержать мальчишескую гордость и спрятаться в игнорировании не смог.

-Немного промахнулись. Футбол я не смотрю. И можете ерничать, сколько пожелаете, но я люблю общаться с людьми, по возможности помогая им решить проблемы. 
-По возможности, то-то и оно. Онлайн консультация априори не может дать реального эффекта, только болтовней всё и ограничится. Что-то в духе:
«Мне так тяжко, меня муж, негодяй, подлец, колотит, мучает»
«Ох, бида бида, ну что ж, крепитесь, бог вам в помощь»
Поболтали-разошлись. Не слыша интонации, не видя в каком положении находится пациент. А если у человека настолько нестабильное состояние, что одно ваше неосторожное замечание доведет его до нервного срыва?  Последствия могут быть необратимыми - вы осознаете всю ответственность?

Сергей Михайлович ринулся, было набирать текст опровержения. Но откатился на стуле от монитора к незаконченному бутерброду. Нарочито медленно откусил пару кусков, запил кофе и, только после этого, переведя дыхание, напечатал:
-Во-первых, если есть желание – всегда можно устроить видео консультацию, современные технические возможности позволяют сделать это. Но как раз «показаться» на глаза зареванным и несчастным для многих людей является отпугивающим фактором для бесед с психотерапевтам. И анонимная помощь для них предпочтительнее.
-Получается, что вы идете на поводу у невротиков, подыгрываете им. Хотя должны бороться с их фобиями.
- Мировая практика консультирования по телефону за тридцать с лишним лет своего существования доказала свою эффективность и необходимость. Я согласен, что удаленная помощь не является в полном смысле консультированием. Но когда идет речь о срочной помощи, или о первой попытке человека начать выговариваться - этот метод подходит как никак лучше. Человек преодолевает барьер анонимно. Если он почувствовал  себя при этом комфортно и безопасно, беседа принесла ему какое-то облегчение, консультации всегда можно продолжить и очно. Я открыт для своих пациентов и адрес клиники, где работаю, не скрываю.
-А, так значит всё дело в заманухе? Рекламный трюк для привлечения клиентов.
-Я дал вам достаточно информации, а какие выводы вы сделаете – решать вам .. э… ( Сергей Михайлович открыл страницу с которой зашел к нему незнакомец) Сева, по отчеству не вижу кто.

-Сева, так и называйте в дальнейшем. Общение я с вами продолжу.
- С какой целью, если в эффект вы не верите и ни на что не жалуетесь?
- Добрейший, не всегда же мы ходим к проститутке по классической надобности. Иногда просто хочется поговорить. Вот и  я тоже, рад поддержать разговор  с умным и, что самое  интересное, стойким к провокациям человеком. 
Сергея Михайловича покоробило сравнение с проституткой. Но обижаться открыто он не стал, «обида привилегия горничных».  Да и  ронять звание «стойкого к провокациям» уж больно не хотелось. Поэтому решил мягко пожурить и постараться избавиться от неприятного собеседника как можно скорее.
- Спасибо за лестные отзывы. Но, вынужден отказать вам в приёмах. Я предпочитаю тратить время и силы на лечение тех, кто действительно в этом нуждается.  Когда у вас появится искренне желание обратиться за психологической помощью, я, безусловно, приму вас.
-У меня есть искреннее желание.
Сергей Михайлович вновь отодвинулся на стуле. Медленно доел бутерброд и нехотя вернулся к монитору.
- Я рад. Что же вас беспокоит?
-Вы врете сейчас, добрый доктор. Ай ай ай, не хорошо. Вы должны придерживаться искренности. Искренностью подкупать пациентов. Провоцировать их отзеркаливать эту искренность. А вы так откровенно лицемерите.
- Ну, допустим. У меня могут быть свои предпочтения, и я волен сам выбирать себе пациентов, если работаю на добровольной и бесплатной основе.
 
-Уфф, ну это уж совсем никуда не годится, любезнейший. Вы одним предложением озвучили, что я вам неприятен, что я вывел вас на эмоции и что вы предпочитаете выбирать пациентов, исходя из личных симпатий.
-Это не эмоции. Это досада, что потратил время на то, чтобы всерьёз доказать вам, что люблю и уважаю дело, которым занимаюсь. Зря.

-Не заметно, что любите и уважаете. Иначе не прошли бы мимо одного факта, который прямо таки бросается в глаза и перечеркивает всё, что я  вам наболтал сегодня.

-И что же я упустил?
-Счастливые, всем довольные люди не становятся троллями. Не пишут по ночам незнакомым психотерапевтам и не препираются с ними из-за ерунды.
А вот тут Сева задел доктора намного сильнее, чем все сравнения с продажными женщинами. Тем более, неприятный собеседник был, как это ни обидно, прав. Засомневавшись в себе, испытав прилив чувства вины, которому был крайне подвержен из-за гипер ответственности, доктор расшаркался в извинительных фразах.
Расстались они на любезной ноте, договорившись списаться на следующей неделе.
И всё же смутное чувство проигрыша не давало Сергею Михайловичу уснуть той ночью еще довольно долго.

Красавчик Нетвой . 2 консультация


Из-за таких как ты, такие как я, трахают таких, как она


Пришло сообщение от недавнего грубияна. На этот раз аватарка была спокойнее : силуэт мужчины в лунном свете и путаная надпись про одиночество на английском языке.

- Привет.  В смысле здравствуйте.  Я зашёл извиниться.
-?
- Я зря вас послал. Я не прав. Вы правы. Извините, короче.
- Ах, да, вы тот самый горячий юноша, который не выбирает выражения?
-Я, вроде как, извинился, так что давайте-ка без ехидства.
-А давайте-ка всё-таки без «давайте». Прелесть онлайн консультации как раз в том, что не только вы, уважаемый, выбираете доктора, но и я могу,  как принять вас, так и отказаться вас вести. Я  работаю с вами на голом энтузиазме. И если мне снова станет, хоть чуть-чуть,  не комфортно с вами разговаривать, я прерываю общение без объяснений. Это прояснилось?
Парень помолчал какое-то время. Сергей в глубине души надеялся, что тот сорвется на что-то в духе «Не быкуй, дядя», но тот, напротив, проглотил замечание и успокоился.
-Прояснилось.
- Наше общение – это  наша совместная работа, наше сотрудничество.  По возможности, не реагируйте остро на мои вопросы. Если вам станет неловко – так и скажите, помолчите. Расскажите о другом.
-Да я понял. Я уже извинился за прошлый раз. Что вы со мной как с придурком малолетним? Это немного оскорбительно, не находите?
- Резонно. Хорошо. Давайте тогда начнём всё сначала. Как вас зовут?
-……..
-Мне не нужны ваши анкетные данные, но должен же я как-то к вам обращаться.
- Антон.
-Хорошо, Антон. Вы готовы ответить на вопрос, который я задал вам в конце той не совсем удачной консультации?
-Не можете без иронии?  Да, я помню. Вы спросили, был ли у меня унизительный  секс в действительности.
- И?
- Да. Был, но давно. Год назад.
- Расскажите, пожалуйста, какие чувства, ощущения у вас остались после этого.

Антон долго мялся, говорил, что   ему трудно  разложить противоречивые эмоции по папкам в голове, что уж говорить о том, чтобы записать их с помощью куцых слов. Врач подбадривал его и ,наконец, ситуация стала проясняться.
Той осенью Антон  получил очень весомый бонус. Угостил коллег по работе пивом  в пабе. Но когда началось традиционное   завывание под караоке, и ,похожие одна на другую, девочки офис-менеджеры стали приглашать его на медленный танец под «Зеленоглазое такси» , Антон поспешил свалить домой.
Дома было тоскливо. Он стоял в обуви на ковре, пьяный, промокший, и жаждал приключений. Ведь он так надрывался ради этих денег. Не спал почти два месяца.  И сейчас вместе с деньгами хотелось ощущения праздника, радости, счастья. Но радости почему-то не было. Идти «снимать» девочку было лень. Антон включил компьютер : «Подрочить по - быстрому, и спать» . Обратил внимание на рекламу интим услуг для гурманов, мелькавшую перед его глазами во всплывающем окне. Первый раз в жизни Антон не закрыл присланный спам.
-Пошшушайте,- кричал он в телефонную трубку на ломанном пьяно-русском языке.- Я хочу заказать жещщину, но чтобы не просто так, а….а  как-нибудь по – особенному. Но не чтобы она мочилась  на меня в ванне, не! …Но вот как-нибудь типа того.. Ну, вы поняли меня, да?


Они его поняли и послали в район неподалеку, в гости к одной особенной даме. Слегка протрезвевший от дороги, а в особенности от проливного дождя, Антон позвонил в дверь квартиры.
Дверь ему открыла высокая, полная женщина в изумрудном, полу распахнутом   пеньюаре . Если  бы не этот потрясающий, яркий, будто бы из костюмной мелодрамы канала БиБиСи, пеньюар  , Антон , возможно, и ушел бы прочь. Потому что его категорически не устраивали полные женщины. Только спортивные фигуры! Только рельефный пресс! А здесь  пухлые белые руки в разрезах струящейся ткани, выпирающий мягкий живот, и красиво стянутая и приподнятая лифом большая, мягкая, трепещущая грудь.  Он еле оторвался от этой гипнотической груди и попытался сфокусироваться на лице.  Но дама, схватив его за шкирку, как кота,  повела  в ванную. Там приказала раздеться. Антон шатаясь, стянул  с себя джинсы и спросил, почему в ванне, а не в спальне. За вопрос  получил звонкую затрещину. Рука Антона дёрнулась ответить в обратную, но он сдержался.
-Не  приучен бить баб. 
Женщина усмехнулась:
-Несмышленыш какой, ты не знаешь куда ты пришёл? В первый раз, значит. Ну, хорошо, я с тобой ласково тогда. …
Потрепала его по щеке и тихо добавила:
-Трусы снимай.
Антон, пытаясь не стесняться, стянул трусы.
-Ути, чего испугался? - спросила дама  не у него, а у его органа.
– Погладь его, - приказала уже Антону, и тот начал сжимать член в руках, пытаясь расшевелить.
Женщина облокотилась о стену и смотрела в упор на парня, смелым, чуть насмешливым взглядом. Глаза у нее были очень красивые, зеленые, полу прикрытые длинными пушистыми ресницами. Ласковая улыбка смягчала надменное выражение лица. Раньше так, свысока, но при этом с одобрением, никто не смотрел на него.  Член встал и рвался в бой. Дама вынула одну грудь из лифа, потом  вторую, раздвинула вырез пеньюара между ног и погладила себя пухленькими наманикюренными пальцами.  Антона чуть не сшиб взрыв возбуждения, он готов был кончить тут же.  Но женщина не дала ему такой возможности. Вместо этого она спрятала свои прелести и сказала:
- Мокрый весь, простудишься еще. Залезай в ванную, живо.
Посадила его там, на четвереньки, как грязного, мокрого пса, и стала поливать из душа. Теплой, мягкой водой, с несильным напором. Поглаживала спину то рукой, то ворсистой мочалкой, проводила между ягодиц, трогала член, от чего тот дёргался в предвкушении. Медно рыжие длинные пряди волос змеились вдоль шеи женщины и касались мужского лица. Грудь ее  колыхалась рядом. От нее пахло сильнее, чем от шампуня. Запах молока и мёда, детского крема и терпких духов, опьяняли.    Хотелось, чтобы эта нега продлилась как можно дольше, но, его заставили встать.
Антон, полностью  протрезвевший, встал и ощутил прилив жгучего стыда. Однако женщина укрыла его полотенцем и, не давая опомниться, приказала идти за ней. В комнате завязала ему глаза, при этом, тихо повторяя, чтобы он ничего не боялся. Как раз от  этого ее успокаивающего шёпота   Антону становилось не по себе всё сильнее.  Когда же он понял, что женщина одевает ему что–то на руки и связывает их, поддался панике и дёрнулся чтобы скинуть повязку с глаз. За это получил пощёчину и был схвачен за волосы.
- Не дёргайся, трусишка, ах ты заморыш маленький, острых ощущений ему захотелось, -  мирно и не злобливо  отчитывала его дама. Поцеловала, сладко и долго, мясистыми губами, и опустила на колени, пододвинув под живот ворсистый пуфик. 
Остальное Антон пытался стереть из памяти весь этот год, но безуспешно. Ничего такого, чего бы он не видел в фильмах для взрослых, не  происходило. Но смотреть фильм, и испытывать порку на себе в реальности – это категорически разные ощущения. Свистящий в воздухе ремень пугает, почти ужасает. Боль режет твою кожу на части.  Мужская гордость помогла парню молча перетерпеть 15 ударов, но потом он закричал «Хватит, пожалуйста!» и расплакался, как  ребенок.  Дама тут же прекратила  наказание и сняла с его глаз повязку. Антон  с отвращением и стыдом увидел, что его руки зафиксированы  по самые плечи черными кожаными чехлами.  Осознание своей беззащитности только усилило его истерику, и он, пытаясь встать, упал и заплакал сильнее. Дама поспешила как можно быстрее развязать шнуровку на перчатках, фиксирующих его руки, сняла их наконец, и села на пол рядом с мужчиной, прижимаясь к нему всем телом и  успокаивая .
-Больно, да? Ну не твоё это. Зачем  тогда пришёл?  Деньги девать некуда? Вот дурак молодой. Дурашка, глупый, глупый, маленький дурачок. Ну,  всё, успокойся, слышишь? Ну, что ты? Чшш…
 -От  этой ее жалости и унизительных словечек, которыми она называла меня, стало еще обиднее, хотелось вдарить ей по лицу, по ее губам, но при этом член стоял как  антенна. От ее попы ёрзающей рядом со мной, от ее дрожащей  груди, от ее шепота, от ласковых пальцев, которыми она гладила мои волосы. Я уже успокоился, а она всё продолжала целовать мои мокрые щеки. Тогда я взял и задрал ей этот ее чертов зеленый халат, полез пальцами ей в дырку. Она шлепнула меня по руке и засмеялась.  Шутливо толкнула на пол и попыталась сесть на моё лицо сверху.  Я снова стал сопротивляться, хотя уже не всерьез, если честно.  Потому что мне самому хотелось попробовать ее вкус. Я целовал  ее нижние губы, а сам мастурбировал. И.. это было классно!  Ужасно, гадко и охренительно. Полный анрил! Я  оторвался от земли. Тело было раскалено и взвинчено так, что я кончил фонтаном и чуть ли не запел от радости. Блин, да, мне было радостно. Клёво! Такое напряжение, и расслабление. Приятное.
- Значит, вам понравилось в итоге, - резюмировал Сергей.
- Нет. Это понравилось не мне. А  моему органу. Но я не он. И мне подобный изврат не нравится. По-вашему, это нормально? Лизать тётке, которая конкретно  старше меня, которая смеет приказывать, которая  смеется  надо мной?
-Ну, это же был тот сценарий, который вы выбрали сами. Эксперимент, где вы выбрали для себя подобную роль. Не вижу ничего постыдного в том, что в какой-то момент  вам захотелось быть слабым, сбросить груз ответственности, расслабиться и…
-Не нарывайтесь на грубость, и я не скажу вам куда идти, ладно?
-Держите себя в руках.
- Нет, ну а как вы хотите? Как вы можете такое предполагать  вообще? Что я сам захотел, чтобы меня драли ремнем по голому заду?  Какая-то тварь, шваль продажная!
- Выдохните, остыньте!
-…..
-Ну?
- Всё. Нормально. Но вы должны  поверить, что мне не нравятся такие мерзости, и я считаю их ненормальным! А всех, кто этим занимается - извращенцами.  И да, я сознаюсь, что после того раза я фантазировал о той шлюхе много раз. Каждый раз, когда сплю с нормальной девочкой. Но это ведь грязь и мрак! Понимаете? И от этого вы должны мне помочь избавится. Именно за этим я и обратился к вам. Вы  поможете мне?
 Сергей молчал и пребывал  в растерянности. К такому повороту он не был готов. Он то считал, что парень просто хвастается своими приключениями, а здесь такое категоричное неприятие себя. Хотя, возможно, Антон даже в чем-то прав, когда ты не можешь контролировать себя, когда твои фантазии выходят из-под контроля и управляют тобой, вызывая после отторжение, стыд,  это может стать проблемой.
-Я понял вас, Антон. У меня есть кое-какие мысли на ваш счет, но пока я не совсем понимаю, как вести диалог дальше. Если не возражаете, давайте сделаем перерыв. Мне надо подумать.
-Хорошо. Вы не понимаете. Я понимаю. Я завяжу с этими мыслями. Кто сильнее, я или они? Посмотрим.

Антон вышел из сети. А Сергей Михайлович погрузился в приятный полу дремотный мыслительный процесс. Ему вдруг стал интересен этот метущийся мальчик.  Кроме вопиющего нарциссизма,  в пациенте, казалось, проглядывал эдипов комплекс. Парень попытался снять его тем неудачным  свиданием с доминирующей партнершей, но в итоге свернул не туда и сделал не те выводы. Интересно будет выуживать из него подробности его жизни и очищать от заблуждений.
Сергей Михайлович посмотрел на экран – на форуме  обсуждался « Комплекс Бога». Доктор усмехнулся: «Ну, все мы не без диагноза» и закрыл глаза.

Спокойно понежиться в кресле  ему не дали.

Марго. 1 консультация.

Daddy, why don't you protect me?
Someone's gonna hurt me, there's nothing I can do
(Julia Stone)

-Привет, малыш. Я Марго. Будем знакомы. Моя маман посчитала, что я поврёчилась. Сказала, что я должна побеседовать с тобой  о моих проблемах.  Ну, давай побеседуем.
-М, спасибо за одолжение, Марго. Не могла бы ты позвать к экрану свою маму или передать ей следующее: консультация имеет смысл, если в ее основе лежит добровольное желание. Если вас привели за ручку родители, то вряд ли у нас с вами получится  что-то дельное.
-Да я прикалываюсь. И не такая уж я и несамостоятельная вообще –то. Я тоже, в принципе, хотела бы поговорить. А то что-то стрёмно как-то становиться последнее время.
-Стрёмно?
-Ну, страшно, короче, жить. Не в ладах я сама с собой, понятнее так?
-Сколько вам лет, Марго?
-Восемнадцать.  Но я взрослая для своего возраста. Я акселератик.
-Акселерат.
-Не важно. Я сама деньги зарабатываю, причем давно. Сама могу себя обеспечивать, сама решаю свои проблемы. А это главный показатель взрослости, так?
-Допустим. А в чем выражаются ваши страхи?
-Дело в том, что я недавно попала в больницу. Мама об этом не знает, мама думает, что я просто перепила в ту ночь, и всё.
А я ..ну мы с ребятами немного перепили вина , это правда. Или вино  буторенное было. Вообщем, меня стало тошнить, рвать и трясти так сильно! Думала - капец мне! Прощалась жизнью, короче. Врачи желудок промыли, оставляли еще полежать. Но я домой сбежала. Думала,  всё кончится на этом.
Но    началось что-то .. не знаю как описать. Провалы в памяти. Вот сижу я перед  компом, а потом хоп, и я уже на кухне картошку чищу. И так много ее начистила, что передо мной три кастрюли доверху полные. Блин, зачем столько картохи? Мы с мамой вдвоем живем.
Или, еще пример. Утром, когда просыпаюсь, сначала вижу глюки, как бы в довесок ко сну. Полу сон, полу явь. Как будто мама разговаривает со мной, я отвечаю, а потом  просыпаюсь- матери нет. Но всё очень реально. Очень. И когда мать чудится -это одно, а вот когда чужие люди в квартире -это реально стрёмно! Я их только слышу, или чувствую прикосновения. Блин, ссыкотно так!
  А самое галимое, что у меня глаз трясётся и губа верхняя тоже. В училище утром иду, своих дружбанчиков вижу, а глаз как задергается, а за ним и подбородок. Блин, позор. Я убегаю в туалет, сижу там, как чмошница. Лекции пропускаю. А я вообще-то учусь хорошо. На золотую медаль иду. Ну, еще бы с моей- то мамой.
-А что с вашей мамой?
-Ну, она строгая очень, сама бывшая учительница. Раньше вот, за плохую учебу, за вранье била, теперь за непристойное поведение. Чуть что, так подзатыльник, бывает и ремнем, но это редко. Пока за ремнем сбегает-потухает. Она отходчивая. Психует, но успокаивается быстро.
 Вот и в этот раз, я как из больницы пришла домой утром, она меня шарфами, сапогами била, всем,  что в коридоре собрала.  Только мне то уже пох, я закаленная. Попа стальная. Да и отошла она моментально, как мое лицо рассмотрела. Заплакала, обняла, прощение стала просить, температуру мерить, всё такое. Заполошная у меня маман, короче. Нестабильная. Из нас двоих я более взрослая.
И я даже не обижаюсь на нее. Чё с нее взять? Она не со зла, а от большой любви воюет. По ее средневековым понятиям любовь  -это вечная борьба. За справедливость, за чистоту, за верность. За чувство собственного достоинства.  Думала, что своими наивными принципами и отца перевоспитает, на путь истинный наставит. А не получилось. Отец ее любил по началу, восхищался ее честностью, правильностью. А потом стало его тошнить от ее несгибаемости .  Да потому что прямолинейная, как доска. Зоя  Космодемьянская, блин. 
К тому времени, когда начались скандалы, отец работал официантом. Официантом в ресторане с гнилой репутацией.  Подворовывал, якшался с бандитами. Задерживался, угощался остатками дорогого алкоголя. Мать это выбешивало страшно.  Она ж фанатичная трезвенница была, всё твердила, что женский алкоголизм неизлечим, и ни капли не употребляла никогда и ни при каких условиях. И за отца боялась, что сопьётся, хотя он и не злоупотреблял вроде.
Женщинами - это да, женщинами злоупотреблял. Доступными пьяными девками из ресторана. До сих пор перед глазами стоят - размалеванные бабы  в крикливых нарядах, что дуют себе на жирные  сиськи, повторяя  томно: «Ах, жарко мне что-то, жарко!» 
Но больше всего мать злило даже не это, а то, что ее муж, бывший пианист, стал  мальчиком  «принеси-подай».  Она говорила, что настоящий интеллигент будет лучше руки в кровь сбивать на стройке или в шахте, но в «лакеи» не пойдет.
Отца это унижало, конечно. Он мстил сначала, гулял в открытую. Потом совсем ушел. А я малая была, двенадцать лет, переживала, пипец! Его во всем обвиняла, обзывала алкоголиком, бабником, забулдыгой. Ну, как научили, так и обзывала. Вот он  и перестал ходить ко мне совсем.
Потом пытались найти его вместе с мамой, когда денег совсем не стало. Но найти не смогли. 
А жили мы бедно.  Мать получала копейки, а когда ее сократили, и она стала полы мыть в поликлинике, так тем более жили на гроши. Я избалованная маленькая принцесса , привыкшая к розовым туфелькам, бальным платьям и бусам из настоящего жемчуга вдруг оказалась совершенно нищей. В самый трудный возраст, в тринадцать лет я стала оборванкой в  шитых перешитых колготках и с прыщами на лице. Мать склеивала мне куртки из своих старых сумок, пришивала к ним модные лейблы. Эти хитрости вынуждали моих продвинутых одноклассников ржать над моим прикидом  еще сильнее.  Я терпела, упрямо носила мамины вязаные шапочки и хорошо училась, всем сукам назло. О том, что у сапог отрывается подошва, я скрывала от матери до последнего. Ну, отрывается, ну и что? И что она, разбитая жизнью, маленькая слабая истеричка могла поделать с этим?
 Я напросилась к соседке работать с ней на рынке . Продавала перчатки, куртки, пиджаки. Продавала то хорошо. Зарабатывала хорошо. Только МНЕ там было не хорошо. Летом  еще жить можно, сиди –загорай. А зимой там капец! Полярная станция! Никакие тулупы, пуховики не помогали. А если у тебя сапоги порваны, так вообще отморозить себе части тела можно запросто. Народ  на толпе согревается кофе с добавлением разных дешевых ликеров. И так весь день, почти непрерывно, цедишь, цедишь «кофиёк». Домой на рогах приходишь.
 Мать пьянство моё заметила. Работу пришлось бросить. Синяки потом долго тональным кремом замазывала. Опять оказалась под домашним арестом. Но вкус собственноручно заработанных денег мне понравился.
 В день своего шестнадцатилетия,  я, на скопленные от торговли деньги, купила себе компьютер и установила интернет. И всё!  Жизнь стала налаживаться! Скоро я обнаружила легкий способ зарабатывать.
Хотя, поначалу, я искала просто утешителей. Тех, кто бы понял, пожалел, согрел. Разных молоденьких мальчиков клеила, сверстников. Искала не крутых пацанов, а таких же фриков, как я. Среди таких же нищих, обиженных жизнью,  чмошников искала родственную душу. Они откликались. А потом, после того как я им открывалась, они меня пинали. Вот такие юродивые брали и пинали.
И тогда я решила, ну, на фиг! На камеру никто моих прыщей не увидит, сапог разорванных тем более. Надо кончать откровенничать с каждым придурком, кто тебе отвечает. Пора перестать быть жертвой.
Я придумала новые анкетные данные, новую биографию. Из Марины Королевой превратилась в Марго, девушку, созданную для удовольствий.   Волосы остригла ассиметричными пёрышками  и покрасилась «басмой». Прыщи вывела, живот накачала до рельефа.  А насчет одежды. А одежда как раз и не требовалась. Я стала выходить в эфир полуголой и получать за это небольшие, но деньги. Я делала сигны и…
-Что это?
-Сигны? Это знаки, имена клиентов  написанные на теле: на груди, на бедрах, где потребует заказчик. Знаете, каким спросом пользуется подобная услуга? Бешеным! Озабоченным подросткам даже с мелочью карманной не жалко распроститься, чтобы только заиметь фоточку, где красавица признает себя твоей собственностью. Услуга – «повышаем ЧСВ у задротов» . Оплата, правда, смешная. Но не суть. Зато потом, когда я раскрутилась в сети , на меня стали выходить дядьки постарше и посерьезнее. Денег не жалели, но и фантазировали уж будь здоров! С такими извратами приходилось работать, мама не горюй!
-Кстати о маме. Она была в курсе?
-Да вы издеваетесь? Нет, думаю, она не поверила бы, даже если рассказать и показать.  Что под моей  кроватью хранится чемодан с резиновыми секс игрушками всех форм и цветов. Что в глубине шкафа лежат скрученные костюмы горничной, медсестры, японской школьницы и даже шлем дарта Вейдера красуется на полочке ( да, да, есть такие фетишисты- любители «Звездых войн» ). 
 Что ее Мариша  снимает трусы, наносит на волосы внизу живота пену и бреет себя прямо на камеру в прямом эфире.
Или надевает ошейник, наливает молока в миску и лакает подобно животному.
Или  натягивает презервативы на удлиненные овощи и забавляется потом с ними.
Что  за такие шалости ей платят легкие деньги похотливые мужчины.
 Не поверит. Такого не бывает в ее вселенной.  И славно.
И вот, заработав на достойные шмотки,  приведя себя в порядок, и осмелев,  я  решила  осуществить свой давний замысел – найти отца. Пошла в тот кабак, где он когда-то работал, порасспросить  о нем  хотела. Отца не нашла. Зато встретила своего первого.
Всем девочкам не везет с первым сексом, а мне очень даже!  Я вообще, лаки –гёл! Мой первый мужчина  был  такой клёвый, такой суперский! Сам  оператор, но в душе нереализованный режиссер, поэтому из секса делал представление.
В первый день знакомства он меня не трахнул, испугался того, что я несовершеннолетняя.  Однако, на следующий  день подъехал к училищу  на своей шикарной тачке и взял с меня обещание молчать. Накормил мороженным,  поболтал со мной о кинематографе. Я беседу поддержала. Ему понравилось, хотя, думаю, он особо не вслушивался в то, что я говорила, просто следил за реакцией, мимикой. Пялился и всё руками щелкал как камерой: снимал фильм, короче. В этот, второй раз,  он тоже не тронул меня. А вот в третью нашу встречу, он отвез меня в отель.
 Там снял номер в подвале- такой крутецкий! Черное-черное   помещение без окон. И ярко красный свет. Там было полно таких светящихся прозрачных  трубок с красными пузырьками. Они  стояли вдоль огромной черной кровати. Кроме этих трубок, кровати и магнитофона в комнате больше ничего не было.
А! Ну, еще холодно было очень. Мне сказали: «Не бойся, сейчас согреешься» и дали вместо одежды только лаковые сапоги выше колена, да перчатки, тоже из блестящей кожи. Я переоделась и, стоя в таком виде перед малознакомым  взрослым дядькой,   жутко завелась.
Он усмехнулся : «Я знал, что на тебя так подействует, не ошибся» Приказал лечь на живот и скрестить ноги и руки. Связал их красной веревкой и отошел в сторону. Включил громкую музыку и попросил меня поёрзать. Я стала двигаться  на кровати в такт песни. Беспомощная, в сапогах, приятно сжимающих ноги. Это было так приятно, так приятно, я извивалась, как уж, и кусала подушку. Простыня под моей писечкой намокла, я застеснялась, но вспомнила, что это нормально. Ведь когда я ласкала сама себя дома под одеялом, мои пальцы тоже намокали. А ласкала я себя часто. Особенно когда нервничала. Вот и сейчас , я нервничала, боялась и возбуждалась.
Что-то щёлкнуло сзади меня.  Я поняла, что меня фотографируют, или снимают, я не знаю точно, мне было всё равно уже. Съёмка еще более усиливала моё возбуждение. Работая на камеру, я изображала тех ресторанных женщин, что видела на коленях у отца, изображала актрис из неприличных фильмов. И нетерпеливо ждала, когда же и я стану, наконец, как они, взрослой и опытной женщиной. 
Я стонала и театрально охала. Оператор подошел ко мне и перевернул на спину, накрыл лицо красным прозрачным платком и слегка придушил, я от этого жеста непроизвольно раздвинула ноги и приподняла бедра. Тогда он приказал мне открыть рот и прожег в платке дырку сигаретой. Дал мне покурить со своих рук, это расслабило меня  еще сильнее. И только после этого разделся сам и легко вошел в меня. Мне не было больно. Ни капельки. Наверное, я уже родилась распутной.  В тот самый первый раз я, конечно, не кончила, но ощущения от секса были прекрасные. Я сразу подсела на этот наркотик и жаждала его с тех пор все больше и больше. Ласкала себя одна, ласкала на камеру, ласкалась с мужчинами.
-А что оператор?
-А  с ним я больше не виделась. Ну, это же норма. Мужчины всегда бросают. Я не в обиде. Мне и не надо было большего. Я адекватно оцениваю одноразовый секс. Без сантиментов. Я не в обиде.
-Повторяетесь. Вам, однозначно, было неприятно. Без всяких сомнений. Должно было быть.
-Мне было нормально!  Он все сделал правильно. Зато с тех самых пор передо мной открылся мир удовольствий.
Я стала искать по интернету скучающих мужчин, виртить с ними, демонстрировать «товар лицом», а потом  встречаться в реале. Всё легко и просто!  Все тридцать три удовольствия сразу!  И  искать не надо, они меня уже сами ищут , и деньги легкие за онлайн сессии. И настоящий секс: разный, приятный, сладкий. И угощения, деликатесы, икра заморская баклажанная (шучу).  И шампанское рекой.   И жизнь ночная, с музыкой, что  в уши бьёт. Огонечки праздничные, люди веселые. Ненапряжные. Не принципиальные. Балуют меня, ласкают. Я как принцесса, только принцы разные.
-Но это опасно!    Вы всё время подчеркиваете, какая  вы взрослая, но то, чем вы занимаетесь, это …
-Ой, только давайте без душной морали! Я то не пионер герой. Меня наставлениями Макаренко не проймёшь!
-При чём тут наставления?  Не в морали даже дело. Хотя и в ней тоже.  Ну да ладно. Не в морали. А в опасении за ваше здоровье, за вашу жизнь.  Вы молодая девушка, которая априори плохо разбирается в людях, а уже встречается с незнакомцами  из сети. Да как же вы не боитесь?
-Это приключение! Страх и риск только заводят. К тому же, видели бы вы лица моих прыщавых сокурсников, когда к воротам школы за мной приезжает очередной крутой чувак на крутой иномарке.
-И это стоит того, чтобы так рисковать?
-Да не рискую я. Вирт с любым желающим, это да. А вот реальные встречи только для избранных. Я не проститутка. Я гетера,  сама выбираю! С такими мужчинами, с какими я сплю, и забесплатно можно встречаться. Я в них даже поначалу влюблялась, глупая.   
Один  чокнутый йог ( я называла его йогом за худое тело, впалые щеки и острую бородку) был любителем путешествий. Он  просил меня надевать пончо и танцевать с бубном, пока он дрочил. Или разукрашивал моё лицо красками,   а потом брал меня, распевая  песни на неизвестном языке. Или просто рассказывал истории и кормил какими-то неизвестными  ягодами. От него пахло так, как пахнет в магазине с принадлежностями для кальяна. Сначала меня смущало это, но когда он уехал на край земли за новыми приключениями, я скучала по его запаху. Покупала ароматические палочки, поджигала их, и, купаясь в сладковатом дыму, гладила себя.
Другой  был попроще. В смысле, выглядел обычно. Офисный работник, только что высокооплачиваемый. Дорогущий костюм из тонкой ткани, гладкие ботинки, прическа - волосок к волоску. Внешне - обычный менеджер. Но, заморочек было не меньше. Забирал меня по пятницам на всю ночь. Напивался до слюней, плакал, просил прощения, ползал у меня в ногах, обзывая себя мудаком. Дело в том, что он очень любил свою жену, но   секса у них почти не было. У него стоял не крепко, а та была зажата и стыдлива.  Не могла помочь, да и не хотела. Я надевала маску на лицо и ублажала его сверху. То сосала, то трахала окрепший член. А он называл меня Людой и кончал. Так любил ее. А я его любила. Но каждое утро он смотрел на меня как на незнакомку.
А самый охренительный секс был с тату мастером Колей. Огромный бритый крепыш, такой флегматичный увалень. Трахал меня без каких-либо премудростей, дополнительных девайсов, игрушек. Смачно, яростно, с нарастающей долбежкой  и звериным рыком в конце. Самый клёвый был мужик. Самый. Даже яичницу мне с утра готовил, добрый такой. Ему мой типаж понравился, он купил  меня, чтобы сделать набросок для татуировки. Так я у него и осталась. Но ненадолго.  Он был двинутым на своем ремесле, и мечтал набить на моем теле узоры. Разукрасить меня всю, да еще и со шрамами, с проколами. А как я со своей лютой мамой  могу позволить себе татуировки? Я засосов то избегаю, по возможности. Никаких следов. Ну а Коля нашел себе новую модель и стал жарить яишенку уже для нее.
Но я ни о чем не жалею. Мне было с ними хорошо, есть о чем вспомнить.
-Хорошо, значит ПОКА вам везло.  Не факт, что будет везти и дальше.  В сети порою попадаются  психически неадекватные люди! Кто знает, кто сидит на той стороне экрана и на что он способен? Возможно, он просто развлекается с вами, ненапряжно, как вы говорите. А возможно, попадется неуравновешенный, больной человек, который будет вас преследовать, угрожать. Нападёт, не дай Бог! Нет, это опасно, категорически недопустимо!
-То же самое могу сказать и о вас, доктор. Откуда вам знать, что вы общаетесь с психически адекватным собеседником? Вот прямо сейчас? В данную минуту? А?
-Я  взрослый мужчина. Уж я то, смогу постоять за себя.
-Ну, ну. Не стоит недооценивать опасность.
-Что вы имеете ввиду?
-Ничего, кроме того, что люди удивляют. Расслабьтесь. Я, возможно, и беззащитная девушка, но меня есть, кому защитить, в случае чего.
-Как, например,  в тот раз, когда вы попали ночью в больницу?
-А причем тут это?
-Скажите, Марина. А вы уверены, что в ту ночь вас никто не обидел? Или что из всех подозрительных веществ в тот раз вы употребляли только вино?
-Не только вино. Это да. Еще пара таблеток была.
-Что за таблетки?
- ЛСД, чуть-чуть кокаина.
-Нет слов!
-А что, я должна была сразу признаться? Ой, доктор, Все врут. Вы бы тогда слушать не стали, направили б в исправиловку, в  наркодиспансер . А я не хочу в диспансер. Я контролирую ситуацию. Зависимости у меня нет. Амфетамины вообще не вызывают зависимость. Пусть только эти глюки и нервный тик пройдут, и всё будет замечательно у меня. Вы поможете мне?
Сергей Михайлович испытывал соблазн накричать на глупую девчонку. За уши оттаскать и заставить принудительно лечиться. Но, мама девочки тоже пыталась держать ее в строгости. Действия это не возымело. Стоило попробовать идти от обратного.
-Конечно,  помогу. Только вы тоже помогайте мне, пожалуйста. Будем работать вместе, хорошо милая?
-Вы щас меня клеите что ли? На секс разводите? Что значит «помогать вам»?
Доктор поперхнулся.
-Я врач. Я и не думал клеиться к вам, -глупо прозвучало оправдание.
-Ха, застеснялся!  Да я развожу вас, расслабьтесь. Я знаю, что вы благородный.
-Откуда, позвольте полюбопытствовать? Мама внушила уважение к врачам?
-Да нет, всё намного проще. Но давайте остановимся на том, что интуиция подсказала, и разойдемся на сегодня.
-Хорошо, только давайте больше не будем переходить на личности. Вы пациентка. Я врач. Договорились?
-Чмоки чмоки, дорогой врач.

В ночь после этого разговора доктору опять снился сон о грязной воде, только  в этот раз в болоте тонула девушка – поднимала руки, звала на помощь. Сергей пытался доплыть до нее, но ему мешали цепкие водоросли.
Весь день был, так или иначе, связан с детьми, губящими свою жизнь. Врач скрипел зубами от бессилия. Мрачные мысли так измотали его, что перед уходом домой он, всё-таки, набрал номер бывшей жены, в надежде поговорить с дочкой.
Вика сонно ответила, что Юли нет, она сейчас на дополнительных занятиях по танцам. Но хоть здорова, и, то хорошо. И почему у Вики голос сонный? Вроде не ночь. Или не сонный, а томный? Возможно, отделалась от ребенка, скинула ее в какой-то дурацкий кружок, а сама позвала к себе кого-нибудь в дом?
Но это теперь не его дело и  не его дом.
В его собственном доме врача ждало новое сообщение от «Офелии». Так он называл того молчаливого пользователя, который прислал фото лежащей под водой девушки.
 Пусть на изображении  была какая-нибудь заграничная фотомодель или актриса, не имеющая к отправительнице никакого отношения. Пусть  сообщение прислал вообще мужчина. Всё равно, Сергей Михайлович уже не мог воспринимать ее иначе, как «утопленница в ванне». Так прочно закрепился в нем увиденный мельком образ. Образ, подкрепленный печальной музыкой, вспыхнувшей сейчас в его сознании снова.
На этот раз ему прислали фотографию героини викторианских романов. Замёршая молодая леди, кутаясь в вязаный плащ, стоит на живописном холме над обрывом. Лицо закрывают распущенные волосы, костяшки пальцев покраснели, подол платья поднимается от сильного ветра. Серые, дымчатые облака давят на сутулую фигурку, еще чуть-чуть и она упадет вниз.
Это было красиво, но не нужно. Не интересно это было в данный момент  Сергею Михайловичу. Получать молчаливые послания от какой-то синефильной школьницы- не его цель. И всё же он  нажал на проигрыватель и снова оказался во власти прекрасной мелодии. Зазвучала средневековая баллада. Лютня и арфа звенели и переливались магическим вихрем. Сергей потянулся к колонкам и сделал громче. Через пару минут он даже поёжился от захвативших его эмоций, будто  от промозглого британского ветра. Грозовой перевал захватил его и унёс из действительности. Композиция резко оборвалась.  Сергей Михайлович добавил аудио себе в «Избранное» и зашёл-таки на страницу к отправителю послания.
Отправитель назвал себя Ася Тишь. Не Офелия.
Место аватарки занимало изображение моря. На стене рисованный комикс: мужская рука сжимает женскую, мужская рука разрывает связь, женская рука тянется за ней, и наконец, безвольно падает вниз одна. 
Из анкетных данных только возраст – двадцать два года.  Типичная «девочка несчастная любовь» , единственное отличие от массы себе подобных – хороший вкус и умение рисовать ( если это, конечно, ее рисунки)
Сергей Михайлович не смог больше бороться с врожденной вежливостью и ответил на сообщение.
-Ася. Добрый вечер. Если вам необходима помощь специалиста - я к вашим услугам. Если же вам нечего сказать, не пишите мне больше. Вы отвлекаете меня от работы.
Его сообщение прочитали, но ответа не последовало. Сергей Михайлович подождал какое-то время, и слегка раздраженный закрыл вкладку.
 «Духовно богатая выпендрёжница какая-то»  подумал он и  удалил средневековую балладу из «Избранного».



Сева. 2 консультация



Never marry a Railroad man
He loves you every now and then
His heart is at his new train.
No, no, no.
(Shocking Blue)


-Давеча, делала мне минет одна роскошная девица. Богиня! – начал Сева без обиняков.
-Сосала  с любовью, от души. Бесплатно, то есть даром. А я, видите ли, оконфузился, уснул. Причем, вроде бы ей не должно быть обидно - член стоял как башня Останкино!  Внизу все функционировало, но голубушка всё равно обиделась, что я отвлекся, не оценил милости оказанной. А я ж не со зла, я потом и чаю ей предлагал, и карамельки. Отказалась, разнервничалась, ушла. Страшно неудобно, неловко.
И, при всем при этом, такое  облегчение я ощутил, что, наконец, один, что даже не по себе мне стало. И баба она была вроде хорошая, и делать особо вечером одному нечего. И лапшу опять самому себе готовить скоропостижную, мерзкую, тошнотную не хочется. А с другой  стороны, так напряжно это. Так лень что-то стало мышцы лицевые в восторженных улыбках растягивать. Надоели мне эти богини, нифертити хуже горькой редьки. Старею, что ли?
Одному быть  тоже надоело. Лапша опять же гадкая, такая гадкая лапша, если бы вы знали! Потому и  тоска, метания, разброд души. Что делать? Что мне надо? Не знаю. Нехорошее это чувство – не знать чего ты всё-таки хочешь.
-Может, стоит выбор не между минетом и лапшой делать, а чем-то более интересным заняться? Продуктивным. Вы работаете кем, скажите?
-Работаю? Да кем я в своей жизни только не работал. Тренер детской баскетбольной команды, озеленитель парка,  рабочий сцены, курьер, свадебный тамада, натурщик в художественном училище, медбрат, помощник оператора, Человек-Хотдог, редактор женского журнала, директор кинотеатра и ...   Лень вспоминать.  На работе развлекался и получал удовольствие, грех жаловаться. К местам привязан не был,  деньги легко зарабатывал, легко тратил. Особенно, когда понял, что деньги – капкан, а я более всех ценностей почитаю свободу. Но вы, добрейший, не те вопросы задаёте, при всем моем уважении. Работа человека, отнюдь, не показатель. Как и возраст, как и статус, образование и тому подобные анкетные данные. Почему бы вам не спросить меня, был ли я счастлив?
-Судя по постановке вопроса, счастливы были, а сейчас нет.
-Молодца! Всё правильно.
Пить текилу на вершине пирамиды майя в Мексике и подслушивать разговоры древних духов, брать в жены раскрашенную оранжевой краской  туземку из Папуа новой Гвинеи, выбивать зубы доской для сёрфинга во Флориде, пробовать кус кус с пальцев замужней марокканки, делать акварельные зарисовки Дома Бальо, поддерживать в тонусе порно актрис во время пересменки в голливудской студии. Всё это я испытал на себе.
Продолжать не буду - не удержитесь от зависти.
Но вот, недавно, произошел ... инцидент, так скажем. Пригласили меня друзья гитаристы с парашюта прыгнуть. Я привычно   согласился: проповедую принцип «Скажи жизни ДА!». Надели на меня снаряжение. Рассказали про кольцо, которое надо выдернуть. Вытолкнули. Я полетел. Про кольцо помню. Землю под собой вижу. Любуюсь. И хорошо мне так, свободно. Концентрация свободы просто ошеломительная. И так она затягивает, обволакивает, ум притупляет, что не хочется тебе о приземлении думать. Хочется продлить удовольствие парения. В итоге, кольцо дёрнул поздновато. Парашют раскрылся, но расшибся я сильно.
И вроде был я не очень пьян в тот день, стандартную для меня посильную норму выпил перед полётом. А с чего вдруг механизмы защиты атрофировались тогда? Был ли то звоночек из подсознания, что завязывать мне надо?  И с чем завязывать? С алкоголем? С экстримом? Или с одиночеством? Я ведь когда в больнице отлеживался, потом долго этими мыслями мучился. А чем там еще заниматься, когда на распорках лежишь? Врачи спрашивали – кому позвонить, чтобы пришли, белье сменили, домашней еды принесли? А некому мне домашней еды   принести. Так вот и кормили меня с ложечки санитарки старенькие.
- Вы никогда не были женаты?
-Да, был когда-то. Так давно, что даже забываю иногда об этом факте своей биографии. Настолько это несущественно было по сравнению с другими событиями. У меня и дочка есть. Лет семнадцать - девятнадцать ей сейчас, наверное, уже.
-Вы что же, и с ребенком не видитесь?
-А что мне на нее смотреть? Чем она мне может быть интересна или полезна? Это  ж дитёха, глупая, несамостоятельная, со своими девичьими драмами. Мне что ж надо было водить ее на детские площадки? Сидеть на лавочке в компании с овуляшками  и «восхищаться»  их душещипательными историями про детские какашки? Нет уж, увольте. Пусть кто-нибудь, потупее меня, сидит, кому делать нечего.
Да и про ее подружек, мультики, потом про мальчиков негодяев слушать мне тоже скучно.  Если таким трудом  зарабатываются домашние котлеты, которые она раз в жизни принесёт отцу в больницу- то я, пожалуй, пас. Спасибо, обойдемся.
-Да, в таком случае ей, и правда, лучше без вас.
-Вот и ее мать тоже так решила и не пускала меня к дочери. Было время, когда  я , может быть, и хотел бы подружиться . Но не получилось. Я зашёл к ней как-то раз на школьный огонёк. Хотел с днем рождения поздравить. Конфеты принёс, орехи и куклу. Дочка  покраснела от злости, подбежала ко мне и сказала, что я лох, неудачник, что позорю ее перед друзьями. Уж не знаю, что в ее понимании «удачник». Мне казалось, она гордиться мною должна.
-Это чем же?
-Ну, как чем?  У ее папки, между прочим, два высших образования. Это так, к слову. Ее папка знает несколько языков, в том числе, латинский и древне славянский. Ее отец не какой-нибудь офисный жирдяй, а творческая личность. Я играю на нескольких инструментах, пишу статьи, путешествую, участвую в производстве фильмов.
-В качестве флафера.
-Не имеет значения в качестве кого, суть в том, что мой образ жизни – это недостижимая мечта многих тысяч задротов, у кого силёнок нет  вырваться из клетки стереотипов. Тех, которые гниют всю свою жизнь в одном и том же городе, в одной и той же квартире, с одной и той же женщиной, и дрочат радостно на блокнотик, где по пунктам описаны важные цели : машинка, машинка побольше, самая огромная машина, отпуск на островах с коктейлем в кокосе и гавайскими танцами. И если моя дочь вот так представляет себе успех – то значит, это не моя дочь.
-Меня всегда удивляло, как люди  кичатся своей «свободой» . Слово красивое, а что за ним? В чём смысл? Свобода делает человека счастливым?
- А что же еще, как не это? Пресловутые семейные ценности? Любовь? Да бросьте. Я не создан для этого. Я перекати поле, я искатель приключений. Мне не нужны кандалы с обязанностями, квитанциями, гвоздями, грядками на даче. Такой образ жизни меня просто ужасает. А что касаемо любви ... Ну, что ж. Моё мнение такое.
Миф о любви, как о таинственной искре божьей, которая поражает счастливчиков, весьма распространен у людей пошлых. Они искренне верят в половинки, в совместимость по принципу «ключ – замок».  Верят в магию, искру, волшебное «дзынь».
У меня был как-то раз такой «дзынь». Я возвращался домой с очень удачного концерта, радостный, окрыленный и под ЛСД. Впереди я увидел большую пустую площадь, сверкающую от пролившегося на нее дождя. Неоновые огни отражались в лужах разноцветными переливами. Звучала музыка. Мне показалось, ангелы спустились на землю, чтобы исполнить эту потрясающую по красоте и насыщенности мелодию. Звуки переполняли меня. Когда я увидел продавца аудиокассет, я прослезился от счастья. Утром я включил магнитофон с купленной у него волшебной кассетой, чтобы насладиться небесными песнопениями. И знаете что? Это была обычная «Энигма» с песней «Beyond The Invisible» . Закрученная на базарах «Энигма» , набившая оскомину в 90 –х всем. Всем! Даже школьникам на дискотеках. Раздосадованный и разочарованный, я выбросил кассету в мусорное ведро.
Разгадка  ёканья в груди, эндорфинового опьянения и «любви» в соответствующей атмосфере, не более того. Несколько факторов, которые сошлись в одной точке. Совпадение, не имеющее к объекту любви никакого отношения. Под алкогольными парами, или (ежели вы  уж очень чувствительная натура) окутанный запахами майского травоцветения, вы можете влюбиться в кого угодно, даже в стул. Душещипательная музыка с нарастающим накалом, мелькнувшие  голые коленки, трепетное прикосновение и Оп! Оп! Вам рвет крышу. Многие даже женятся на подобной шаткой основе. Потом  недоумевают, где же «магия», что связала нас? Вас поимела мать-природа и   киноиндустрия! Любовь романтическая – крайне киногенична. Даже меня, признаюсь, порой обволакивает большой розовой соплей от просмотра «Французского поцелуя» . И всё же моя позиция такова, что  «любовь это немного неприлично, довольно смешно и очень, очень приятно!» Но не впускать же кого-то в свою жизнь ради подобного одноразового десерта? 

- Лично я, как это ни банально, придерживаюсь фрейдистской точки зрения и усматриваю в «волшебном дзынь» момент узнавания. Думаю, мы выбираем того, кто напоминает нам кого-то приятного из прошлого. Или неприятного, но засевшего в голове в надежде встретить подобного и исправить ощущения. Однако в том, что строить отношения на « романтической химии» неразумно и рискованно  я, пожалуй, с вами соглашусь. Глупо связывать себя на всю жизнь общим бытом, заводить ребенка от непроверенного человека только на основании вкусного запаха волос и мелодичного смеха.   
- Мне кажется, или вы говорите сейчас о хорошо известном вам случае? Возможно даже о себе?
- Об известном. Я   то, как раз имею основания говорить о том, что знаю. В ваших же рассуждениях я вижу тотальную синефильность и отсутствия опыта. Опыта именно в близких романтических отношениях. Не в сексуальных.
-Вы меня почти задели. Откуда вам знать? Не пристало доктору психиатру быть таким поверхностным и судить по имиджу. И всё же, вы скорее угадали. Мне ближе кинемотографичные любовные страдания, чем свои собственные. Я одержимо люблю жизнь. Пусть прыщавые школьницы, да  молодые поэты страдают, им полезно. А я получал, получаю и буду получать от жизни удовольствия.
-Но в начале разговора вы признались, что несчастны.
-Да не то чтобы прям так уж и несчастен. Не преувеличивайте, не надо. Думаю, эта меланхолия вызвана моим днём рождения.
-О! Поздравляю!
-Не с чем. Сегодня мне стукнуло сорок девять. С подобным не поздравляют. Хотя, выгляжу я прекрасно. У меня такие внешние данные, что, не предпринимая ничего, не занимаясь спортом, я выгляжу совершенно! Я великолепен. Я аристократичен, артистичен, широк в плечах. Силён, гибок, ловок. Чертовски обаятелен. Единственное , седые волосы портят общую картину , да под глазами какая-то мешковина уже болтается. Но это мелочи. Бабы всё равно ниц падают. Так что я на коне! А остальное - сентиментальный бред!
-Бабы падают ниц, вы сказали? Забавно. Падающие ниц бабы – показатель успешности?
-Безусловно. И не стоит мне завидовать. Я не виноват, что так хорош в постели. Даже если женщина еще не была со мной - она нутром чует, я лучший самец в ее жизни. И она будет полной дурой, если упустит шанс соединиться со мной. А я добр. Я щедр. Я не отказываю им ни в чем.  Пусть порадуются. Попробуют настоящее женское счастье.
-Секс с вами - настоящее женское счастье? Не семья, дети, любовь, забота. А секс с вами?
- Зачем вообще вы привели в пример эти слюни? Не понимаю. Семья- болото. И не только для нормального мужика, но и для женщин тоже. Они же как вцепятся, как повиснут, так расслабляются, салом зарастают, деградируют.
Добрые тётки в мамочек бесполых превращаются : « тебе чесночка потереть в борщичек, котя? Чеснок хороший, он иммунитет повышает!»
А злые тётки в сучек остервенелых, озабоченных, что мозг тебе выжирают ежедневно.

Пить им нельзя, они ж семейные, путешествовать им не на что, экстримом заниматься –лень. Вот и остается одно единственное  доступное удовольствие- секс. Не с мужем, естественно, ну какой секс с мужем, бросьте! Мужья- эти одутловатые зомби в мешковатых костюмах только и могут, что утром вывести себя на работу, а потом потратить последние силы на сжирание ужина. Всё. А если еще и лифт в доме не работает, то вообще пиши пропало - инфаркт миокарда. Аморфные, безразличные ко всему кроме еды и футбола, существа. Научившиеся не замечать снующих вокруг них женщин, чтобы сохранить себя в целости и сохранности  еще на пару десятков бессмысленно прожитых лет.
А женщин жалко. Они живые. Они сладкие, Они соками сочатся. Они прекрасны. Любые: юные, зрелые, хрупкие, пышные, веселушки и хмурые. Любые.   
Главное чтобы женское начало в ней не было подпорчено, чтобы не кидалась мне банки на спину ставить или не лежала подо мной безразличная и уставшая, Хотя мне такие и не попадались. Люблю женщин чувственных, переживающих, почти истеричек. Чтобы жизнь в них бурлила! Чтобы эмоции на лице! Чтобы глаза молнии метали, чтобы брови стрелами вздымались, чтобы голос дрожал. Чтобы на разрыв вся! Чтобы в омут, закрыв глаза и с визгом. Вот  таким  я готов дарить сказку. Дарить целый мир неизведанных ощущений. Отношения со мной – это головокружительный аттракцион, даже если это только одна ночь. Я талантлив, не отнять.
-Вы заинтриговали, Сева. Не хотите поделиться опытом?
-Ахах!   Я понимаю, ничего человеческое вам, докторам, не чуждо. Что ж, пожалуй, расскажу вам пару историй. Но для начала общие рекомендации.
1) Не признавайтесь женщинам в любви. Никогда! Но и не отрицайте любовь. Не говорите ни да, ни нет. Они захотят выяснить, что вы к ним чувствуете  - не открывайтесь. Водите их за нос так долго, настолько это будет возможно. 
2) Делайте   комплименты с умом. Находите и подчеркивайте детали,  незаметные другим людям. Не банальные – «глубокий внутренний мир и глаза изумруды» - нет! Ни в коем случае!
  Возможно, это будет легкая щербинка, придающая ее улыбке французский шарм. Или «походка китайской гейши», или острые аристократические скулы. Особая манера заводить локон за ушко, особый  запах, особые прикосновения, особенная  чуть картавая буква «Р»- такая трогательная, что вы «вот- вот влюбитесь в нее без остатка».
  3) Жалость. Периодически давите на жалость. Я сам стараюсь не применять этот приём, ибо скучно, слишком просто. Но новичкам без умения давить на жалость – никак не обойтись!  Посмотрите на нее взглядом побитого щенка, тяжело вздохните и, вжав голову в плечи, понуро отойдите от нее со словами « Я не достоин тебя!» .  Действует безотказно!   
 4)Создавайте контраст с ее окружением. Если она варится в богемной среде – надо изобразить деревенского простака, мужлана,  лесничего. Если  же вокруг нее посредственность, которая не замечает ее «духовности и тонкости» – ну заметьте вы, окажите ей услугу, пусть потешиться.
5) Ломайте свою же систему. Особенно, если баба нравится сильно. Периодически охлаждайтесь. Пропадайте. Будьте заняты, но делайте сюрпризы. Меняйтесь до того, как заскучает.
Ну, пока, пожалуй,  всё. А теперь на примерах.
Одна лапушка, я называл ее Ресничкой за кукольную внешность, была страшно избалованна и жутко скучала в окружении своих ухажеров. Все-то ей приелось, мужчины все как один были банальны, глупы и бездарны. Ресничка бредила страшными пиратами, которые, не спрашивая у женщины разрешения, похищают ее и творят с ее белым телом
 что хотят. А в реальной жизни «все такие унылые, такие правильные, такие пресные» - вздыхала она и хлопала ресничками. Пережив пару разводов,  она томилась на нелюбимой работе и искала приключений на фестивалях байкеров. Но хмурые бородатые дядьки почему-то не спешили связываться с ней, хотя она была на диво хороша, умна, начитана и тонка. Ну и что, что губки у нее капризно поджаты, а взор оглядывает окружающих, будто они мошкара залетная. Это ведь не важно, главное, что она может оценить непредсказуемость и  дикий нрав. Может   одарить ласками жаркими.
 Вашего покорного слугу ее высокомерие нисколечко не смутило. Распалило только. Я подкатил к ней на своем мотоцикле и предложил смотаться в другой город. Зачем? Для чего? Не важно! Ей понравилось предложение. Шлема для нее у меня не было предусмотрено, поэтому гаишники остановили нас в чужом городе и долго держали в кабинете инспектора  (у меня не было с собой ни документов, ни денег). Девушка тряслась от страха, как осиновый лист, но после прояснения ситуации смеялась и прыгала, как безумная, ведь это было приключение! Мы вышли из участка, обнявшись. Прошлись по незнакомому городу, искупались в реке голышом, выиграли приз на местном конкурсе танцев. Ресничка влюбилась в меня, как кошка. Стала навязчиво звонить мне по приезде домой. Ждала на лестнице. Буквально преследовала. Писала мелом на стене подъезда. Одним словом, сходила по мне с ума.
Я быстро устал от ее любви. Мне было искренне жалко ее, беднушку, но наступила пора расставаться. Решил сделать это как можно более достойно и трепетно.
Пригласил ее на очередное свидание. Посадил на мотоцикл и завязал глаза. Привез в поле и сорвал повязку. Ее прекрасным глазам предстал во всем своем великолепии воздушный шар. Ресничка захлопала в ладоши и прослезилась от счастья. Целовала меня, тискала как кота, тыкала в бок и всячески высказывала нетерпение.
В услугу входило также шампанское и пара пирожных. Мы чокнулись с ней бокалами, поцеловались. Я посадил ее в корзину, а сам остался на земле. Она недоуменно посмотрела на меня. Я же пояснил, что это свидание последнее, а прогулка на воздушном шаре – мой прощальный подарок за чудесно проведенное время. Ресничка заголосила и стала простирать ко мне руки, но воздушный шар стал медленно подниматься  в воздух прочь от меня. Я даже слегка завидую ей, испытать такую смесь чувств – боль, упоение от красоты пейзажа. Ах!  Прекрасно!  Мне надо было  родиться  драматургом.
-И что потом с ней стало?
- Откуда мне знать? Отлетала, вернулась на землю и побежала записывать свои ощущения в дневник, скорее всего. Что там еще бабы делают, не знаю.
Я знаю, что пока мы были вместе с ней,  я делал ее героиней приключенческого фильма. А что бросил, ну так всё  рано или поздно кончается. К примеру, зачем вы ходите в кино и  платите за это деньги?  Вы хотите полтора часа эмоций  со слезами, драками, любовью и закатом в конце. Так и здесь, Ресничка хотела попасть в кино, в сказку о пиратах. Она попала.
-Грустный финал у вашего фильма. Вы слишком отличались от ее окружения. Вы были ярки и начисто задурили ей голову. Резко бросать  девушку одну наедине с разгоревшейся страстью – это жестоко, а не кинемотографично . Зачем восторгать человека перед разрывом? Не благороднее ли, напротив, в преддверии разрыва стать скучным, ноющим, ленивым?  Ходить  в грязных трениках, рыгать  и плохо пахнуть? Думаю, она первая сбежала бы от вас. Но нет, куда приятнее бросить ее раздавленную и картинно помахать рукой. Вы садист, Сева.
-Ничуть! Очень многие женщины сами ищут сладкой боли. Я дарю им ее. Это не садизм, это подарок. Только избранные получают такие подарки. Абы кому я такие представления не устраиваю, так что уверен, она была польщена.  Ежели нет,  значит, я ошибся в ней и она просто ноющая капризуля.
Так что, вы ошибаетесь, добрейший. Я послан женщинам на радость!
К примеру, другую свою избранницу я благородно вылечил от неуверенности в себе.
Раскрыться  в молодые годы ей не удалось - мешали девичьи комплексы из-за широты бедра ( по мне, так пустяк надуманный). Потом супружество, материнство, быт. И вот,  когда подросшие дети оставили ее, дама оказалась совсем одна, с морщинками на лице, лишним весом и шрамом от кесарева сечения.
Я встретился с ней на рынке, там ее пытались обворовать какие-то мальчишки. Они толкнули ее на землю и обозвали «бабкой». Я побежал за воришками, отобрал сумку и вернулся к женщине. Та поднималась с колен и отряхивала подол пальто. Шпильки выпали из ее волос, видимо во время столкновения с мальчишками, и сейчас каштановые волосы рассыпались по плечам. Щёки покраснели от обиды, она волновалась и  из-за всех сил сдерживала подступающие слезы. Я отдал ей сумку и помог встать. Она посмотрела на меня таким взглядом, который вы не увидите даже в шекспировских постановках. Это было так пронзительно! Так нежно, так благодарно, что мне захотелось увидеть и другие эмоции на ее лице. Самому вызвать их. Удивлять ее, тревожить, обижать. Играть на ней как на редком музыкальном инструменте. 
Я проводил женщину до дома и остался у нее на ночь. Она любила меня за то, что я целовал ее шрам. Говорила, что я единственный мужчина, кому она разрешила увидеть его при свете дня. Мне захотелось избавить ее от неприятия своего тела. Я заставил ее пропустить работу и сходить со мной в магазин женского нижнего белья. Там  отверг всё бежевое и нейтральное и заставил купить черный корсет с красной вышивкой: откровенный, с отсутствующей верхней частью. Женщина защищала свои груди от моего взгляда, но я развел  ее руки в сторону и научил любоваться собой. Я шептал ей на ухо непристойности и убеждал, что она безумно возбуждает меня. Тёрся о ее бедра своим членом и  дразнил соски пальцами.
Возбужденная, с распущенными волосами, в  развратном белье и чулках она выглядела как парижская куртизанка и оценила это, в конце концов. Вечером она отдалась мне уже совсем раскованно,  открыто, гладила мой член своей роскошной полной грудью,  поднимала бёдра навстречу, когда я входил в нее. А после,  когда я помогал  расшнуровывать корсет, она гладила меня по голове и просила сфотографировать ее на память. Получились прелестные винтажные открытки в сепии. Выручили они меня  как-то раз, в один безденежный период моей жизни.
-Каким образом?
-Я их продал одному коллекционеру. Но не спешите меня судить. Уверен, та дама была бы не против, чтобы ее телом любовались другие мужчины. Да и выручил  я за те фотографии гроши. Так что никакого навара. Настоящая аристократическая красота не особо популярна, к сожалению. Вот штампованные фотки с мобильника, где девки свою письку сквозь колготки демонстрирует – вот  это пользуется спросом. А подлинное эротическое искусство - нет. 
Так что каюсь, вину признаю. Но что мне было делать - жизнь иногда вынуждает.
Вот одну девушку, к примеру,  жизнь вынудила экспериментировать со своим телом, нанося себе порезы. Ей было 18,  и она никогда  не испытывала оргазм. А все подруги хвастались своими  божественными ощущениями от секса. Знаете, как у девушек это бывает? Описывают оргазм, как эпилептический припадок, с закатыванием глаз, со звериным воем. А вот моя зверушка ничего не чувствовала и честно в этом признавалась своим мужчинам. Мужчины ее, разумеется, после секса бросали, обзывая бревном. Конечно, конечно, дело не в них. Не в том, что они  безрукие, быстро кончающие заморыши. Конечно, надо во всем бабу обвинить.
Девушка исстрадалась, сама себе наносила увечья- то на бедре надрез ножом сделает, то на руке гвоздем царапины нарисует, то за волосы себя дёргает, до слёз. Считала себя ненормальной, пока меня не встретила. А встретила она меня в коридоре клиники, куда ее родители привели на беседу с врачом психотерапевтом. Врач посоветовал не давить на девушку в плане учёбы и отпустил с миром, не вдаваясь в подробности. Пока родители трясли с него рецепт успокоительных лекарств, для очистки своей совести, девушка юркнула в коридор покурить.
Я порасспрашивал ее о том, о сем. Оказалось, отец с матерью не разрешали ей сильно эмоционировать в детстве. Дескать, давать волю эмоциям –значит позволить себе распуститься. Это неприлично, глупо и стыдно. Сильный человек должен управлять своими чувствами и держать их при себе. Хочется поплакать – иди в поле и плачь. Девушка была послушная и родителей слушалась. Не плакала даже в поле, ибо стыдно даже перед собой было и перед умершими родственниками, что смотрят на нее с неба. Так вот держала, держала себя и додержала до потери чувствительности.
Я сказал, что помогу испытать неиспытанное, но для этого она должна мне полностью довериться. Та недолго поколебавшись, согласилась.
Она пришла ко мне промокшая под дождем, без зонта, без сумки. В одной тонкой кофте и джинсах. Я растер ее тело, разогрел мышцы. Девушка была настолько напряжена, что даже не могла разомкнуть кулаки. Тогда я решил связать ее, чтобы зафиксированная, она ,наконец, смогла бы отпустить себя .
Веревки помогли, девушка как будто ожила  и попросила закрыть ей рот. Я запихнул ей в рот ее же трусики и завязал рот шарфом. В ответ зверушка благодарно посмотрела на меня и задвигала бедрами. Ей захотелось продолжения. Я же не собирался торопиться. Нарочито медленно закурил, пустил кольца дыма в лицо пленницы. Та нахмурилась и задвигала бедрами активнее. Я только посмеивался. Зажег от сигареты свечу и занес свечу над ее лоном. Девушка сжала ноги, испуг нарисовался на ее лице. Она яростно замотала головой и замычала. Тогда я закрыл своей ладонью ее писечку, предварительно всунув внутрь указательный палец, и стал капать расплавленным воском вокруг своей руки. Капли обжигали бедра и живот девушки, но она не сопротивлялась. Она слегка трепетала в моих руках, вздрагивая и возбуждаясь. Постанывала и смотрела затуманенными глазами. Я двигал пальцем и воздействовал воском, но девушка так и не смогла кончить. И представляете,  когда я развязал ее, чувствуя стыд и досаду, за то, что не справился, девушка еще и успокоила меня:
«Ты был очень близко, я точно знаю. Это то направление, которое мне нужно. Мы можем попробовать еще что-то в этом духе?»
Я вяло согласился, хотя был уверен, что она говорит из вежливости.
И вот, на следующий день девушка пришла ко мне полная энтузиазма. Я решил, что раз дело в голове, а не в теле, то и воздействовать надо не физически, а психологически.
Я не стал пускать ее в квартиру сразу. 
Приказал встать на четвереньки и погавкать. Она оторопела.
-Ты чего, дурак совсем что ли?
Я молчал. Скрестил руки на груди и ждал.
Девушка, как же ее звали? Оля-Катя-Таня? Не важно! Мялась и переминалась с ноги на ногу.
-Ты всё еще здесь, - напомнил я ей.
Я не хотел помогать ей ни в чем. Пусть сама выкручивается. Это ведь ее выбор - прийти ко мне.
Девушке надоело стоять у порога согнутой березкой, она резко развернулась ко мне спиной и пошла к лестнице.
- Бедная бездомная собачка.
-За что ты так со мной? Что я сделала тебе?- остановившись, вскрикнула Оля-Катя-Таня.
Я знал, что она рада остановке. Знал, что обрадовалась моему вопросу, как подачке, ведь это повод продолжить разговор, хотя бы на минуту.
-Я тебе сделал? Разве это Я трусь около твоей двери, виляя хвостом?
Девушка обреченно отвернулась и стала спускаться вниз. Я подождал, пока она пройдет три лестничных пролета, дойдет до двери подъезда и только тогда окликнул ее
- Плохая собака, рычит, недовольство проявляет. Ну-ка, к ноге, быстро!
В подъезде было тихо, тихо. Я знал, что девушка, которая стояла сейчас внизу, радуется: ее остановили и позвали.
Конечно, она испытывала и кучу других эмоций: стыд, презрение к себе, ненависть ко мне, желание отомстить когда-нибудь. Конечно, как без этого?  Думаете, безвольные люди всегда радостно или равнодушно прогибаются? Отнюдь. Они мучаются, однако радость от получения своего эмоционального деликатеса перевешивает весь негатив. Оля-Катя-Таня медленно поднялась по лестнице ко мне, и, уперев  руки в бока, спросила:
-Ну и ?
Вид у нее был наиглупейший. Стоит, сдерживает дыхание, что разрывает ей грудную клетку, и при этом делает вид, что всё под контролем.
Она что, считает, что может хоть немного сохранить достоинство из-за того, что я
позвал ее к себе? Хах, как бы ни так, деточка, как бы ни так.
-Встань на колени и повиляй попой.
-Я что, сумасшедшая что ли? - ничего нового не могла придумать Оля-Катя-Таня.
Я устало вздохнул и стал закрывать дверь.
Девушка тут же опустилась на пол и стала вилять попой, пряча глаза под длинной челкой.
-Голос!
Девушка, решив, что раз она уже унижена, то с нее не убудет и гавкнуть.
-Гав..
-Громче!
-Гав..ГАВ!
-Хорошая собака! Теперь подними ногу.
-Это глупо! Бред! Не хочу так! – отвечала она.
Соседи вышли на лестничную клетку, и я вынужден был пустить сгорающую от стыда Олю-Катю-Таню в дом.
-Я не разрешал вставать тебе,- строго сказал я ей,  когда она прошла в спальню.
Оля –Катя-Тяня снова опустилась на колени и стала тереться о мои ноги , прося ласки. Но я отшвырнул ее коленом. Уверяю вас, я делал это исключительно ради ее же блага. Я, если хотите,  благодетель. Женщин я люблю, и никогда не обижаю их, если это только не входит в сценарий игры. Я не хотел давать ей скучный «вход-выход» . Хотел как следует промариновать ее перед жаркой. Заставить умолять взять ее. Не для моего самолюбия, поверьте, у меня с самолюбием всё в порядке. Исключительно для ее удовольствия. 
Итак, я приказал ей раздеться и ждать. Сам надел резиновые перчатки и подозвал к себе жестом, как домашнего зверька.
-Ты маленькое грязное животное, так ведь? – спросил я девушку, хватая за мокрые волосы.
-Да, как скажешь, - ответила та.
-Разве животные умеют говорить? Ну-ка, животное, покажи, как ты лаешь?
Оля-Катя –Таня послушно гавкала, а я шлепал ее по заднице и  ругал за испачканные в лужах лапы. Девушка заметно заводилась, вырывалась, снова льнула. Мои шлепки одновременно унижали и возбуждали ее.
-Плохая из тебя сука, может быть, кошка получится лучше? Давай-ка, вылизывай себя, грязнуля.
Оля-Катя-Таня так расстроилась от моего  шутливого замечания, что сидела, надув губы, обиженная, и не двигалась совсем. Я понял, что критиковать надо осторожнее и стал нежить ее самолюбие.
-Красивая какая кисонька, шёрстка гладкая, блестящая. Спинка изящная, мордочка симпатичная. Хороший зверек, хочешь сладкого? А? Киса?
Оля-Катя-Таня расцвела и замяукала. Я раскрыл ей рот и влил туда сгущенку из пакетика. От неожиданности девушка дернулась. Молоко пролилось на обнаженную грудь. Мне понравилось зрелище, но я отшлёпал девушку по щекам за неловкость. Заметил, как от пощечин она непроизвольно сунула пальцы себе между ног. Запретил трогать себя ( рано!). Продолжал шлепать сильнее и ругать строже. Оля-Катя-Таня виновато смотрела на меня исподлобья и старательно вылизывала свои руки, плечи. Собирала пальцами белые капли с груди, с шеи, с бедер и облизывала языком, как настоящее животное.
Наконец-то,  она «включилась» в игру! Была забавной, игривой, настоящей кошкой, царапала меня своими коготками, за что получала оплеухи, отползала  с шипением, потом показывала пренебрежение, терлась спиной о коврик и сворачивалась в клубок, но когда я подзывал ее, подползала и ласково подныривала под руки, лизала мои ладони  и предлагала себя.
-Я не занимаюсь сексом с кошками,- холодно сказал я и ушел на кухню. Оля-Катя- Таня заметно расстроилась , но ползла за мной все так же на коленях. Жалобно мяукала, прогибала спину, показывала мне свою раскрывшуюся «лодочку» между ног. Совру, если скажу, что оставался хладнокровным. Член мой рвался наружу, яйца дымились. Однако,  идея фикс - заставить кончить именно ее - не позволяла мне расслабиться. Девушка гавкала, мяукала и тёрлась телом о все выступающие предметы.  Я игнорировал ее  какое–то время, а потом кинул резиновую косточку  и приказал заткнуться.
Ее сосательный рефлекс обострился так, что косточка вызвала обильное слюнотечение и еще большее возбуждение.
-Принеси.
Оля-Катя-Таня подала мне косточку, попутно поцеловав руку. Я дал ей за это пощечину и снова кинул кость.
-Апорт!
 Девушка и на этот раз беспрекословно принесла в зубах кость и бесстрашно обтерлась о мои ноги.  Она не боялась пощечин, но жаждала их. Я влепил ей еще одну и достал из шкафчика шариковый дезодорант.
-Можешь потереться об него. А меня трогать не смей, - приказал я ей и уселся в кресло.
Оля-Таня-Катя бесстыдно развела ноги и, облокотившись о холодильник, ввела в себя дезодорант. Застонала и закрыла глаза.
-На меня смотри и не смей отключаться! – сказал  я и приспустил свои брюки тоже. Пусть видит, как ее действия влияют на мою эрекцию. Девушка восхитилась моим органом ( привычная для меня реакция) и стала активно ласкать себя, Приподнимаясь на локтях, вдыхая и выдыхая  заметно сильнее, чем вчера. Прерывисто, судорожно.
Я выждал момент, когда ее щеки покраснеют и жестом подозвал к себе. Разрешил сосать член и дрочить себя одновременно. Обзывал грязным животным и трепал за волосы. Девочку лихорадило, как безумную Скоро она запрокинула голову вверх и испытала, наконец, на себе долгожданный «эпилептический припадок» .
 Я был горд за нее. Но еще больше за себя, конечно же. Я подарил ей счастье!

Сергей Михайлович читал откровения собеседника с интересом, но   аплодировать автору ему не хотелось. Он ответил Севе в его же, провокационном ключе.
-Всё это занимательно, но я ожидал чего-то другого. Вы, по-прежнему,  сводите счастье в область физиологической разрядки.
-Ну, а вы что хотите? Историй про вечную любовь? Хм… То есть реально зажигательные истории вас не вставляют?  Что-то необычное, яркое, вам не в кайф? Когда люди  счастливо и беззаветно ебутся, и не ищут  светлое и чистое, это кажется вам ненастоящим? А тягомотина с духовной близостью и осмысленным траурным сексом вам привычнее?  М… Да не вопрос!  Будет вам и про любовь. Я умею работать в разных жанрах.
Одной лапушке  устроил настоящую диснеевскую сказку с розовым замком и салютом над ним. И поверьте, тот салют был не просто физиологической разрядкой. Только дайте мне пять минут - мне надо налить себе стакан виски. Такие воспоминания надо смаковать.

Сергей Михайлович довольно улыбнулся и устроился удобнее в ожидании увлекательного рассказа.

Сева вернулся и приступил к повествованию.
 Надя, была учительницей литературы в средней школе. Она привела свой класс на спектакль в театр кукол, где  Сева работал тогда звукорежиссером.
 Женщина так искренне переживала за персонажей кукольной сказки, так огорчалась выходкам кукольного злодея, таким светом лучилось ее лицо от  счастливого финала, что Сева не мог остаться равнодушным тоже. Он любовался ею в течение всего представления, а когда включили свет, подошел и пригласил на свидание. Надя тактично отказалась, ссылаясь на  замужнее положение.
Сева не счел подобный аргумент убедительным и, узнав у кассирши номер телефона и адрес школы, где работала женщина, навестил Надежду уже на следующий день. Та отказала более твёрдо.
Сева поджидал ее у дверей и через два и через три дня. Надя возмущенно спрашивала мужчину, знакомо ли ему такое понятие, как совесть? Требовала оставить ее в покое. Цветы, воздушные шары в форме сердца и даже приглашенные по дружбе скрипачи не изменили ситуацию к лучшему.
Сева ликовал – наконец-то ему встретился достойный соперник!  Наконец-то, игра захватила его, целиком! Наконец-то, в  его жизни появился кто-то, от кого стучит сердце!  Не надо наркотиков, алкоголя, экстремальных прыжков с парашюта - он жив чувствами. Чувства к прекрасной достойной женщине переполняют его и рвут на части. Чувства  приподнимают над землей при ее появлении и бросают с размаху на асфальт   при ее отказах.
Как это часто бывало, наслаждение от безрезультативной охоты Севе быстро приелось, он загрустил. Пару дней не подходил к школе. А когда вдруг появился у выхода с одинокой красной розой в руках, заметил оживление на некогда строгом лице учительницы.
Бинго! Рыбка проглотила наживку, теперь главное не спугнуть. Сева не спал ночами, продумывая план следующих действий. Еще через пару дней отсутствия он, прихрамывая, подошел к Надежде. Его рука и нога были перебинтованы. Он, молча, отдал ей запечатанный конверт  и, жалостно ковыляя, пошёл домой. Надя конверт выбрасывать не стала, посмотрела на него только и нервно положила в сумку. Скоро Севе пришел ответ:

 «Павел. Да, я знаю, что ваше настоящее имя Павел, фамилия Севастьянов. Я узнавала о вас в театре. И не надо преждевременно радоваться тому, что я наводила о вас справки. Я действовала исключительно из-за соображений собственной безопасности. Ваше вторжение в мою жизнь пугает меня. Пожалуйста, оставьте  этот цирк. Придумали  какие-то кошки-мышки. Как вам не стыдно? Взрослый человек. А если вы, и правда, увлеклись мной, в чем я сильно сомневаюсь, что ж, я могу только посочувствовать вам. Я замужем, и пусть я не слишком счастлива в браке, это ничего не меняет. Я несвободна. Если в вас есть хоть капля порядочности - вы поймете меня и оставите в покое.
Надежда.»

Сева был на таком адреналине, что ни о каком конце истории и речи не шло. Он был счастлив и не сильно вчитывался в то, что было после слов « я наводила о вас справки». Женщина думала о нем и боялась своих чувств. Даже вскользь поделилась тем, что несчастлива в браке. Да разве  ж чужому и безразличному человеку доверяют подобное? Нет, она категорически не хотела, чтобы он прекратил «кошки-мышки». Сева обложился литературой галантного века и, делая выписки из «Опасных связей» , цитируя страдающего Вертера,  писал новое письмо.

«Не знаю, смеяться ли мне от счастья или роптать на судьбу после вашего ответа. То, что ВЫ решились написать мне – это чудо, которому я не смею поверить.
Но то, ЧТО именно вы написали, огорчает меня непередаваемо! Что сделал я такого преступного, чтобы напугать вас? Откуда такая мнительность и подозрение в том, что я играю с вами как кот с мышкой? Чем заслужил я, милая Надин, ваш гнев и упреки? Хотя, простите, я не вправе упрекать вас. Уверен, для недоверия есть основания, но вызвал их, отнюдь, не я. Кто-то другой из вашего прошлого, или, возможно, даже из настоящего, подорвал вашу веру в людей, а вы переносите этот печальный опыт на других. Я понимаю вас. 
Но поймите и вы меня,  я то, не виноват в ваших неудачах. Напротив, мечтаю стереть плохие воспоминания из вашей прелестной головки и сделать счастливой. Ведь вы, милая Надин, признайтесь,  очень несчастна. Так как же не понимаете вы, что в вашем  сокрушенном сердце, в вашем смятенном уме — причина всех горестей… 
А Счастье, оно  близко, стоит только захотеть быть счастливой.  Преданно ваш,  Севастьянов»
Сева запечатал конверт и сделал пометки в блокнот : « Жар-холод. Вежливость- грубость. Дерзость-жалость. Отзеркаливать ее фразы. Ни в коем случае не критиковать ее мужа - сама увидит разницу и сделает вывод.  Льстить. Льстить. Льстить!!!»
На следующий день, выразив на лице поочередно: юношескую восторженность, смущение, обреченность и тоску, Сева отдал письмо Наде в руки. Та, казалось, ждала ответа.  Взволнованно она положила письмо в сумку и, пряча радостную улыбку,  упорхнула прочь.
Ждать письма было утомительно. Куда как проще было бы перевести переписку в онлайн режим. Переписываться по интернету намного удобнее и быстрее,  но не в данном случае. Учительницу литературы следовало   охмурять литературно.
Тем более, есть что-то пикантное в бумажных письмах.  Когда достаешь рукотворное письмо из ящика, эмоции однозначно ярче.
Надежда писала:
 
« Хотите знать, что я испытываю, когда вы «выключаете» самца и пишете мне так нежно, робко, как будто бы даже искренне?  Я кричу себе неслышно: Нет! Нет! Не слушай его! Как только он поймет, что ты веришь ему, он захлопает в ладоши с возгласом "О да, детка, я сделал тебя!". И поставит меня, как заслуженный Оскар, на полочку, чтобы иногда протирать тряпочкой моё тусклое сусальное золото.
А я не кукла для коллекции. Я живая. И не хочу быть трофеем. Это обидно, слышите? Я ничего не сделала, чтобы так со мной можно было обращаться. Я не заигрывала с вами, не вступала в романтический поединок.
Я честно дистанцировалась каждый раз, когда вы атаковали меня. И недоступность моя не носила завлекательный игривый характер. Это была самозащита. А вы ломаете ее. Зачем?
Надежда.»

Это можно было бы перевести примерно следующим образом:
 «Я не особо стремилась сближаться с вами, так что, раз это нужно вам, вы и проявляйте инициативу.
Еще вы должны мне пообещать, что будете играть со мной долго, а не сдадите в утиль сразу после получения приза.
И напоследок, я хотела бы знать  те бонусы, ради которых мне придется рисковать нажитым.»

Севастьянов написал женщине всё то, что она хотела услышать:  что подарит небывалые ощущения, и что жизнь ее станет насыщенной и бурлящей Что ее глубокую душу и уникальность  оценят в полной мере и воздадут им должное. Что ум ее настолько тонок, а потенциал велик, что их ждут совместные чудеса и открытия.
И, конечно же, под абзац, написал, что он не обидит и не бросит ее. Без этого никак. Без этого даже не вежливо как-то. Это как точку в конце предложения не поставить
 
Они сошлись. Вода и пламя. Скромная учительница и одинокий волк. Классика.
- Самое удивительное, рассказывал Сева,- что я не охладел к ней, даже после того как овладел. Меня это удивило и насторожило. Я взял ее еще, и еще раз. Мне по-прежнему было хорошо. В фильмах подобное называют не сексом, а занятиями любовью. Неловко признаваться, но так всё и было. Страстно  и нежно одновременно.
Мне нравился запах ее шеи, нравились родинки в форме зодиакального ковша на ее плече. Нравились ее груди – груши. Нравились яркие глаза, в которых отражалось все, что она испытывает.   Нравилось тихое «Пашенька» в конце любовных ласк. Она искренняя была. Почти не актерствовала. Статусы, цацки, мебеля не особо ее интересовали. Мои понты тоже.  Ей нравилось не то, как я ее развлекаю, куда вожу, что дарю. А я сам ей нравился. Молчащий, уставший. Всякий. А она нравилась мне. Сильно.
-А ее муж?
-А ее муж мне не нравился! Шучу! Что муж? Муж ее обижал задолго до меня: изводил постоянными придирками: не так расставила продукты в холодильнике, не того оттенка купила ему рубашку, неправильно  сервировала стол. Все не так.  Смотрит не так, говорит не то, думает неправильно и вообще глупа, уныла, эгоистична, приставуча. Неумеха, даун и ничтожество. Вот так обращался супруг с тихой, воспитанной, доброй, красивой женщиной. Почему? Вот потому что такая добрая была, наверное, поэтому так и обращался. Позволяла много. Выросшая на русской классике с вечным всепрощением, мягкостью и терпением, филологиня.  Вечная жертва, которая только и может что вздыхать, да смотреть с укором на притеснителей.
Но я то уж, промыл мозги, голубушке. Сколько можно позволять себя унижать? Сколько можно позволять вдавливать себя под плинтус? Ты достойна того, чтобы тебя боготворили. Ну, если не боготворили, то хотя бы любили. Как женщину. Надя в ответ грустно кивала, прижималась ко мне и гладила по спине. Хотела решить всё сама. А я уже не хотел отпускать ее на ночь никуда, тем более к другому мужчине. Хотел, чтобы она делала мне «рельсы-рельсы» по спине, а по утрам  готовила бы мне сырники.
Ни от какой другой женщины, ни до, ни после ее, мне эти сырники были не нужны.   Я вообще сырники не люблю. А тут размяк, влюбился.
Надя  тоже полюбила меня и рассказала о своих чувствах мужу. Скрывать измену было по ее понятиям мерзко и подло. Супруг за честность и благородство ее избил и из дома выкинул. Я плакал, как мальчишка, так больно мне было смотреть на любимую женщину в синяках и кровоподтеках. И Надя же еще и подбадривала меня, гладила и успокаивала.
  Мне захотелось порадовать ее. Я продал свой мотоцикл, купил билеты во Францию и отвёз  Наденьку в Париж. Хотелось, чтобы всё кружилось! Хотелось голливудского размаха, куража, сказки в новогоднем освещении.  Я одел свою милую в лучшем доме моды, посадил в карету и там, на улицах старинного города,  прямо под нависшим над нами штырём Эйфелевой башни предложил выйти за меня замуж. Банально немного, но Наде понравилось,  плакала как девочка, размазывая кулаками тушь с глаз. Плакала и смеялась. Нигде прежде я не видел настолько счастливого человека. И я был тем, кто подарил ей это счастье. Я был сказочным волшебником. Я сочинил сценарий для своей любимой героини и воплотил его в жизнь.
-Но сейчас вы один. Так что же случилось?
-Да… К мужу вернулась. Захотелось, видимо, вновь окунуться в состояние вечного гнобления.
-Слабо верится, что после сказочных каникул в Париже женщина может вернуться к мужу-тирану. 
-Ну, мне  то, она сказала, что обиделась. Что я  де растоптал ее сердце. В таком духе. Отмазалась,  вообщем. Я ей слегка изменил. Она сделала из этого трагедию и гордо вернулась к мужу за новой порцией тумаков.
-Слегка изменили? Это как же это?
-Ну да. Ничего не значащее вхождение в ничего не значащее для меня тело французской горничной. Ну, согласитесь, какой мужчина, если он, конечно, мужик с яйцами, а не слюнтяй пидаристичный, откажется трахнуть французскую горничную? В униформе?  Ну? Да никто. Просто другие бы на моем месте скрыли этот факт от своей возлюбленной, а я не посчитал нужным ей врать.
В тот вечер  Надя вышла в букинистический магазин. В номер зашла ходячая попка-сиська. Тупая, бессловесная, пустая попка – сиська.
Я же в тот момент сходил с ума от переизбытка чувств, ведь любовь еще никогда не тревожила мое сердце. Я нервничал.  У меня менялся образ жизни. Жизнь менялась!  Мне надо было выплеснуть куда-то эти  обуревавшие меня эмоции. Я и не думал, что воспользоваться телом ходячей соски – это измена. Это же как мастурбация – механическое снятие стресса, не более того. Я даже от Наденьки, когда она зашла в номер, не стал прятаться, а открыто предложил поучаствовать. Не понимаю, чего она так разволновалась. Взрослая женщина, а туда же, ревность какая-то глупая, девчачья.
-Я могу понять, что с вашим образом жизни такое понятие как верность  отрицается и высмеивается. Но искренне недоумеваю, зачем любимой женщине навязывать такие взгляды?
-Ну, потому что пора в ее возрасте и повзрослеть, чёрт возьми!  Чувство собственничества - это юношеский максимализм. Махровый эгоизм. Если любишь – ты позволишь своему любимому получать удовольствия.
- То есть получается, ты вкладываешь силы, время, чувства в кого-то особенного, как садовник взращиваешь  редкий цветок, поливаешь, защищаешь от ветра, выносишь на солнце день за днем. А тут вдруг появляется какой-то хрен с горы , который  палец о палец не ударил для того, чтобы этот цветочек расцвел. Чужак, который хочет забрать то, во что ты вкладывал себя всего, свою душу вкладывал.
Берёт и отбирает. А расстраиваться глупо?! Конечно, конечно, берите, топчите ногами то, что было для меня самым важным в жизни. Так?
-Я понимаю, о чем вы! Но здесь совсем иная ситуация! Меня никто не отбирал. Не отбивал. Я не ИСПЫТЫВАЛ чувств к той девке. Она была недочеловеком для меня. Вакуумной вагиной. Всё! Что непонятного?
-Надя, по всей видимости, оказалась слишком консервативна, чтобы понять ваше свободное мировоззрение, - постарался спокойно ответить Сергей Михайлович, отгоняя назойливые мысли о бывшей жене. О его «цветочке», что дала себя растоптать какому-то «хрену с горы», который ее вот так же, возможно,  и за человека  не считал.
Сева продолжал горячиться.
-Она оказалась глупой курицей. Мещанкой, которая предпочла  стандартный образ жизни со стандартным мужиком в стандартном болоте. Я рад, что наша связь оборвалась. А не то деградировал бы вместе с ней. Испортил бы любовь бытом. Кушали бы по выходным пельмеши со сметанкой и телевизор по вечерам смотрели. Щастье жеж, да?
Сергей Михайлович вспомнил Викины пельмени и просмотр фильмов по вечерам. Сердце ныло, не отпуская. Вика не умела готовить блюда из муки, и пельмени были покупные. Однако у нее они были вкусные. А теперь они отвратительны.

-И что теперь, как она, вы видитесь с ней?
-С Надькой то? Видел как-то. Подурнела, расплылась, прыщами покрылась. Нос красный, то ли плачет постоянно, то ли пьёт. Не знаю, я больше в спасители не лезу.
-Конечно, чего теперь-то лезть?  Влезли в чужую жизнь, в душу. Выпотрошили,  пообещав небо в алмазах. Потоптались и ушли, обиженный.
-Это мы что, сейчас перешили с консультации на панибратское обсуждение моей личной жизни? Да знаете ли вы, доктор зануда, как ломало меня после расставания? Как корчился я на полу в обнимку с ее письмами?  Как алкоголем, бабами пытался заглушить боль?
 Я подарил Надежде целый мир, я показал ей, что значит любить, я испробовал на ней все эротические приёмы, какие знал. А ей этого оказалось недостаточно. Злой, тупой, скучный супружник оказался удобнее. Потому что тоже верит в пресловутую верность. ***, извините за выражение, давно не стоит, вот и верит в верность.
Я ж потом извинялся, увивался за ней, в больницу с сердцем загремел, Она не верила ни во что больше, как стена непробиваемая. Никто тогда меня не навещал. Никто! Я к 50 годам не нажил ничего кроме проблем с почками и печенью. Ничего!
Я к дочке сунулся, а та, сказала, что я для нее умер давно, что она  так своим друзьям и сообщила, что они ее уже за это пожалели давно, а тут я своим приходом позорю ее. 
Это не я потоптался и ушел. Это по мне потоптались. Ясно вам?
 Сергей Михайлович диву давался не откровениям клиента (откровения были как раз самые, что ни на есть распространенные). Доктор удивлялся себе. Его реакция и оценки были вопиюще недопустимыми  и позорили его как профессионала.
-Просите меня. Искренне прощу у вас прощения. Не знаю, что на меня нашло. Я не имел права судить вас. Я вас не знаю. Да и если бы знал. Простите.
-Да не сержусь я, бог с вами. Очевидно же, что вы о СВОЕЙ беде мне говорили,. Видимо, не понаслышке  известно вам, что такое измена. Видимо, до сих пор саднит.
-Да, это так.
-Но .. не будем о грустном! Жизнь прекрасна и удивительна!  А я проповедую тотальный оптимизм! Это моя религия. Вот на этой позитивной ноте, позвольте раскланяться.
-Всего вам доброго. И простите еще раз.
-Буде тебе Сережа. Спи спокойно.


Утром Сергей Михайлович проснулся и, включив телевизор, понял, что сегодня суббота. На всех каналах мультфильмы, мульт-сериалы, детские развивающие передачи. Телевидение старалось дать родителям поспать в выходной день. Но тем, кому дети не мешали, было скучно. Для взрослых людей ничего интересного не показывали.
Врач попробовал поспать еще, надо же было чем–то себя занять. Солнечный свет нещадно бил по глазам сквозь шторы. Сергей Михайлович вяло поднялся и поплелся на кухню. С отвращением посмотрел на магазинные пельмени, замороженные фаршированные  блинчики, на каши быстрого приготовления. Каши не так надоели, как остальное. Да вот только молоко (мужчина сморщился от запаха), молоко пропало.
Разморозил блинчики, запихнул в себя один, остальные выбросил в мусорное ведро. Отличное развлечение. Что дальше? Зашел в душ. О! Застиранные джинсы уже пару дней мокли в тазике под белёсым раствором порошка. Ну, пусть еще помокнут, решил мужчина и сбежал в комнату. Сел за компьютер. Психологическая помощь требовалась людям и по выходным.

Ася Тишь . 1 консультация.


«Как люди любят себя по-всякому убивать, чтобы не мертветь»
Вера Полозкова.


Это было третье  послание от «Офелии».
И оно доктору совсем не понравилось. Лёгкий суицидальный налет, раньше только  маячивший на фотографиях, сейчас был виден куда как отчётливо. Карандашный рисунок (в том же стиле, что и комикс на стене отправителя) изображал  две женских руки. Пальцы одной руки держали лезвие бритвы. На второй видны глубокие разрезы, из которых вылетают птицы и бабочки. Само по себе неприятно, но больше всего настораживали красные пятна по бокам отсканированного рисунка. Это были заляпанные красным ( краской/соусом/кровью)    отпечатки пальцев.
- Ася! Прекратите эти игры. Это совсем не смешно. Если вы планировали привлечь моё внимание,  вы привлекли. Спекуляция на самоубийстве это вещь некрасивая и глупая. Я здесь, чтобы слушать людей. Если у вас есть проблемы ( а они есть) просто наберитесь смелости и поделитесь со мной.
Сообщение прочитали. Это уже хорошо. Значит, отправитель неприятного рисунка жив и здоров. Сергей Михайлович терпеливо ждал. Наконец на том конце заплясал карандашик, Офелия, наконец, решилась ответить.
- Простите.
-Прощаю. Предполагаю, вы чувствуете себя не очень хорошо. Я прав?
-Да.
-Что с вами случилось?
(молчание в ответ)
-Ася. Вы хотите что-то рассказать, иначе не обратились бы ко мне. Поделитесь со мной, и я попробую помочь вам.
-Я.. мне трудно писать.. .мне нехорошо.. трудно сидеть перед компьютером.
-Ваш рисунок. Это вы рисовали? Это то, что вы хотите сделать с собой? Или уже сделали?
-Это то, что я чувствую. Рисунок чётче всё изображает, понятнее, лучше, чем я могу описать словами.
-Это ваши чувства. Понятно.  А почему вам трудно писать? Как ФИЗИЧЕСКИ вы себя чувствуете?
 -А вам кажется, что физическое состояние важнее душевного? Странно слышать подобное от психотерапевта. А знаете ли вы, доктор, что    человеческий мозг реагирует на эмоциональную боль так же, как и на боль физическую?  Он подаёт те же сигналы тревоги при возникновении эмоционального или физического повреждения.
- И, тем не менее, возможно вам необходима экстренная помощь другого врача? Врача скорой помощи? Прекратите со мной пререкаться и опишите симптомы вашего недомогания.
-Меня тошнит.
-От меня?
-Нет. Меня просто тошнит сильно. Выворачивает на изнанку с пол пятого утра. Я уже вырвала всё что могла, теперь из меня льется какая-то мутная жидкость. Я не могу так больше.
-Так у вас отравление? Вы употребляли какие-то таблетки? Что вы сделали с собой?
-Да не делала  ничего! Я не знаю, что случилось, просто тошнило 2 дня. Ничего не хотелось есть. А ночью поднялась температура, и стало полоскать из горла. Капилляры на щеках полопались даже. Лицо как у зомби – в синих кровоподтеках. Я, наверное, умираю.
-Ну если вы сейчас же не вызовите «скорую», возможно, это и случится. Срочно звоните врачу!
-Нет.
-Почему нет? Да что вы как маленькая, её Богу?
-Я не буду вызывать врачей. Я никогда их не вызываю. Всё само пройдёт. А может, не пройдет, ну и к лучшему. 
-Вам двадцать два года. Вы боитесь врачей?
-Я боюсь людей, потому что они идиоты, все, как один. Как сговорились. Зачем мне вызывать идиота? Чтобы он приехал, взял деньги за бахилы, а руки свои заразные помыть бы забыл? Чтобы покачал своей головой, мол, ругает за то, что раньше не вызвала. Взял бы еще денег. А потом увёз бы в грязную больницу, где в меня воткнут грязные капельницы с бесполезной грязной жидкостью. И будут мучить меня 2 недели за то, что я вызвала скорую  и помешала им спокойно пить водку. Этого вы хотите?
-Ересь какая-то.    Вы не ели 3 дня, насколько  я понимаю. У вас  остро вирусная инфекция или сильное отравление. Я не специалист, но я уверен, что вам нужна квалифицированная помощь. Хотя бы для того, чтобы избежать обезвоживания.
-Само пройдет. Я знаю из-за чего это. Это из-за йогурта. Он немного просрочен был. А мне не хотелось выходить из дома. Я рискнула и съела его.
-Почему вам не хотелось выходить из дома?
-Не хотелось видеть людей.  Я вообще редко выхожу. 
-И когда последний раз вы выходили из дома?
-Месяц назад…кажется. Я не помню.
-Откуда такая нелюбовь к людям и врачам? Что-то произошло?
-А за что их любить? Они что, что-то хорошее когда-нибудь для меня делали?
И нет, ничего не произошло. Меня просто оставил  единственный нужный мне человек. 
-Я  понял, что с вами. Ася, милая. Мы разберемся с вашим настроением. Всё у вас будет хорошо. Только для начала, вам всё же надо выздороветь именно физически. Хорошо?
-Хорошо, как пройдет тошнота, напишу вам. Если вам и вправду интересно.
-Нет! Так не пойдет. А вдруг само не пройдет? Почему вы не хотите обратиться в поликлинику?
-….. Понимаете? …  Нет, вы не понимаете. Если бы люди понимали меня. Я бы не ненавидела бы их так сильно. Но никто не понимает. И не верит.  Как же я устала от этого.
-Попробуйте объяснить. Я постараюсь понять. Это моя профессия, в конце концов.
- Как же это сформулировать, чтобы чётко? Не могу словами. Ладно. Пробую. Вообщем, мне плохо от общения с людьми.
-Потому что они «идиоты»?
-Нет. Я их боюсь. Стесняюсь. Меня выводит из равновесия любое  взаимодействие  с ними.  Им даже не обязательно обижать меня.  Хотя, как правило, это всегда и происходит, когда я иду на контакт. Они отвергают, смеются надо мной. Я всегда делаю что–то не так, не по их правилам. Хотя я нормальная. Я просто не знаю каких-то несущественных мелочей, а они рады этому, и топят, и топят меня. Издеваются. Все время, возникает конфликт, все время «опускают» меня. Я живу как в аду. Хорошо, хоть кассирши в супермаркетах ничего не спрашивают кроме « Вам пакет нужен?» , а то я бы, наверное, не смогла даже продукты покупать.
Сергей Михайлович удивился. Проблема из «разбитого сердца « и «несчастной любви» расширялась в сторону ярко выраженной социофобии.
-И давно у вас появились эти страхи?
-Всегда были. И всегда я боролась с ними. Постоянная борьба. Знаете, в умных книжках, написано, что эмоции наши – те же мышцы. Если не сдаваться и постоянно практиковаться, можно натренировать себя на что угодно. Справиться с чем угодно. Стать сильным. Я думала, что если постоянно брать себя в руки и общаться, мои страхи исчезнут. Но мне двадцать два года. И это не прошло. А с тех пор, как я осталась одна, еще и усилилось. Теперь вообще не знаю, что делать. Да и не хочется ничего. Выльюсь в унитаз вся до капельки, и что с того? Так даже лучше.
-Не надо, Ася. Я в силах помочь вам, поверьте. Только вы должны помочь мне. Вызовите врача.
-Думаете, я не пыталась? Я еще вчера хотела, когда температура до 40 поднялась. Но.. как подумаю, что надо …говорить с ними по телефону, называть номер карточки, полиса, еще какие-то вещи, которых я не знаю. Думаю, что обязательно собьюсь, перепутаю что-то, забуду, начну заикаться, и они будут смеяться надо мной, как над дебилкой. Опять «опустят». И это только по телефону. А потом эта же пытка только с приехавшим врачом.. Диктовать ему какие-цифры с документов, задирать футболку, позволять трогать себе живот.. А если это будет мужчина? ..Я ..я не могу. .Я просто задыхаюсь  от этих мыслей! ..Как представляю эту процедуру, что кто-то будет прикасаться ко мне и смотреть в глаза.. у меня сердце заходится ..стучит в ушах и тошнота еще сильнее накатывает.. Хватаю воздух ртом, дышу, дышу, потею. Иду умываться, и там под холодной водой немного успокаиваюсь. Если бы меня спиртное успокаивало, я бы, наверное, спилась давно. Но спиртное мне не помогает, я пробовала. Ничего мне не помогает. Понимаете?
- Ну ..да, в общих чертах.
-Вы не верите мне? Вы тоже не верите мне, считаете мои страхи блажью? Капризом?
-Не то чтобы. Но врача вызвать вы все-таки можете, я уверен. Общаетесь же вы с кем то в институте или на работе?  Перебарываете себя. Вот и здесь переборите. Это экстренный случай. Возьмите себя в руки.
-Вот так по жизни. «Возьми себя в руки» . Зачем ? Столько мучений. Для чего? .. Для новых и новых мучений? Не верите мне, да? Зря.. Я честная, как никто вокруг. Хотя, обычно, когда человек говорит, что он честен, это раздражает и настраивает против него. Потому что мы так привыкли. Слово «честно» сильно обесценилось. Я сознаю это, и всё же, я патологически честна ..
В детстве меня ремнем били за жалкие попытки говорить неправду. Это не очередная «скорбная повесть», это факт. Многие наши привычки и фобии в основе имеют детские стрессы. Так вот, я не люблю врать, у меня от этого буквально кожа зудит. Ничего высоко морального я, к слову, здесь не вижу. Врать иногда просто необходимо. Защитить себя, не навредить кому-то. Во многих случаях. Я знаю это, потому что много раз, уже взрослая,  пыталась  перебороть в себе привычку говорить всё напрямик. Но меня по-прежнему, ломает это, корёжит, как  вампира от чеснока.
Я заслужила право называться честным человеком. Я это выстрадала, можно сказать.  А меня постоянно обвиняют во лжи. Не представляете, как сильно меня выводит из себя подобная несправедливость. Все врут. НО Я  НЕТ!. И я не хотела бы  возвращаться к этой теме снова когда-либо. И к теме «Скорой помощи» тоже. Я устала. Я  хочу спать.
-Подождите! Ася!
-Меня снова тошнит. К горлу подкатывает.
Ася вышла из сети. Обеспокоенный Сергей Михайлович не в силах ничего больше предпринять написал вдогонку пару рекомендаций. «Регидрон», настойка изюма, много жидкости, хотя бы по несколько глотков. Вот и всё, что он смог вспомнить о том, как жена отпаивала приболевшую дочку. Малышка тогда тоже ухватила где-то в гостях просроченный творожок. Лежала потом, худенькая, бледная:  «Папочка, плохо мне, пап»  Тоска опять подступила к груди, цепко сжала сердце.
Звонить бывшей жене не любил - тогда тоску до ночи не заглушишь. Но сейчас  набрал номер, чтобы хотя бы голос Юляшки услышать, узнать, всё ли нормально у нее. Трубку не брали. Жена, как всегда, забыла зарядить или оплатить телефон. Как была стрекозой безответственной, так и осталась. Как Юльке с ней там? Ничего ведь толком не расскажет никогда. Ладно. Неконструктивные это мысли. Душу разъедают, а толку ноль. А главное, вариантов для исправления нет никаких. Значит, думать об этом глупо. Не зачем. Хватит. Всё. Забыли.
Сергей Михайлович резко встал. Пошел в ванную. Зло схватил джинсы, отчистил их щеткой,  выжал воду, чуть не разорвав ткань на клочки. Повесил сушиться. Оделся по-спортивному,  и, вытащив из кладовки велосипед, поехал кататься.
Катание на велосипеде было единственным времяпрепровождением, никак не связанным с семьёй. Его девочки не любили спорт. Но теперь девочки не удерживали его, теперь, мужчина мог позволить себе кататься хоть весь день. Искать неизвестные места, останавливаться на живописных полянках и пригорках.
 Эта осень была мягкой. Безветренной. Позволяла любоваться обилием жёлтых  и бардовых оттенков сколько душе угодно. Доктор и любовался. В одиночестве. Вдыхал запах хвойного леса, шуршал жухлыми кленовыми листьями, подбирал каштаны для дочки. Хотя, они наверное ее уже не радуют, наверное.
Снова садился на велосипед, включал музыку в наушниках громче, и нёсся по загородной дороге, куда глаза глядят. Из-за этой громкой музыки, однажды, его чуть не сбил грузовик, неизвестно откуда взявшейся на тихой дороге. Но тогда Сергей отделался лёгкими ушибами и ссадинами. Поэтому и сейчас не боялся разбиться.
Хорошенько разогрел мышцы, пропотел, устал, и вернулся домой довольный. 
 
Марго. 2 консультация.

Твои понты дешевле, чем мои колготки

Прозвенел звонок входящего звонка по «скайпу». Сергей Михайлович удивился, но вызов принял. Чего ему опасаться?  Появилось окошко с изображением  красивой молодой девушки. Треугольное каре чёрных густых волос. На лице обильный макияж, глаза прикрыты челкой. Крупные тяжелые серьги, черная бархотка на шее. И всё-одежды нет. Только на припухших сосках висят какие-то железные колечки.
-Адресом ошиблись, мадам?
-Да нет, Сергей Михайлович. Я, как раз, куда надо зашла,- произнесла девушка  бархатным голосом. – Вы, наверное, один такой, кто, увидев обнаженную девушку, бросится не член свой теребить, а спросит, по какому я вопросу зашла. Интеллигент.
-Слово «интеллигент» в ваших устах прозвучало как-то иронично. Но, думаю, мне просто показалось. Вы - Марго?
-Она самая, - улыбнулась красавица ярко накрашенными губами.
-Чем вызвано такое неординарное появление? Желанием вызвать яркую реакцию?
-А разве у меня не получилось? Ах да, я же просто пациентка. Простите тогда, накину сейчас что-нибудь.
Марго встала и, виляя обнаженными бёдрами, подошла к шкафу. Достала  шелковый халат с китайской вышивкой и, не запахнувшись, снова села на стул.
-Я только что с сеанса связи с очередным заказчиком. Забыла, что не одета. Простите.
Сергей снисходительно улыбнулся.
-Что у вас с грудью? Какие-то припухлости?
Марго закусила губу и пожаловалась:
-Заказали сделать прокол сосков, чтоб как у порно актрисы Стои. А это больно оказалось так, уже несколько дней не заживает, ноет. Зато и заплатили троекратно, плюс расходы на украшения.
-Марго, заканчивайте выделываться и живо к врачу!
-Да хватит вам!  Врач меня как раз и послал домой – сказал, терпи. Ну что вы врачей не знаете, что ли? Ах, да, вы ж сам такой.
-Ерунда какая-то.
-Расслабьтесь!  Напряжный вы человек. Я должна была это сделать. Мне нужны были деньги. Это не мой каприз. Знаете ли вы, как это дорого - содержать себя достойно? Я вкладываю в себя, в свою внешность столько, сколько не каждый мужик  в свою любимую тачку вкладывает.  Салоны красоты, маски из редких  водорослей, массажи, выпрямление волос, гимнастика, наращивание ногтей, - хорошая качественная прокачка тела стоит хороших денег. Я должна нравиться мужчинам.
-Вам надо не мужчинам нравиться, а в институт поступать.
-Ха, ха. Зачем это еще? Духовно богатые замухрышки никому не нужны, очнитесь!  Нет, конечно, на сайтах знакомств и в социальных сетях парни ратуют за образованных женщин, умных, независимых. Умеющих писать без орфографических ошибок  и цитирующих Артюра  Рембо. Однако, в реальности как раз эти бледные, умные девочки остаются никому ненужными полотёрками . Вы че, не понимаете этого что ли?  Стоят за кассой магазина до седых волос и мечтают встретить большую чистую любовь. Ага, видали таких.
Был у меня  как-то один ботан в любовниках.  С хорошей родословной, с изысканными манерами. Тонкий, талантливый, творческий. Водил по музеям, картины показывал, истории затейливые про писателей рассказывал. Мечтал о светлом будущем. Обещал, как денег заработает, снимет номер люкс под самой крышей высотки. И будем мы там трахаться самозабвенно на дорогих коврах, клубнику со сливками кушать и видом на ночной город любоваться. Влюбил меня в себя, сука. Трахал в ванне своей коммуналки, на стиральной машине, по которой тараканы пешком ходили. А мне всё равно было. Я ж за идею спала с ним, за талант, за душу поэтическую.
И вот, как-то раз,  отвёл он меня на кладбище, посадил на плиту могильную и начал портвейном угощать. Наливает и наливает. Да настойчиво так.  Я смеюсь, спрашиваю, что за фантазия странная?  А он отвечает уклончиво :  «Почитай Бунина. Дело корнета Елагина. Тебе понравится.»
 Я напилась вусмерть, а потом до меня дошло, что это он мне анестезию делал, перед тем, как бросить. Чувствовала я давно, что охладевал он. Но надежда не умирала. А тут, на кладбище, умерла.
  Я плакать стала, причитать.
 –За что? - говорю ему, -Я ж люблю тебя! За что? 
 А он мне говорит, что мы разные, и что я не дотягиваю до его уровня. Что неперспективная я , и потенциала для развития у нас нет. Что если мы останемся вместе, то так и будем всю жизнь прозябать в коммуналке и спиваться.
   Я отвечала, что не пью, не курю, что учусь хорошо,  что умная я.  Тогда он просит перечислить меня оперы Верди. Я стою, ушами хлопаю. Главное ведь, даже оперы знала, Верди был моим любимчиком, когда еще отец учил музыке. А сейчас  вот  растерялась, и еле языком ворочаю: «Блин, блин!»
Возлюбленный  мой похлопал меня по плечу и сказал :
«Учи. Как выучишь, я приду, проверю. А то стыдно мне с тобой. Прощай!»
Я видела его потом с одной «интеллектуалкой» : крашеной блондинкой в леопёрдовом платье .
-А вот за эту гидроперитную,  с искусственными титьками, тебе не стыдно, не? – спрашиваю. А он отвечает:
-У нее одни туфли  - три  мои зарплаты. Во что значит ЖЕНЩИНА НАСТОЯЩАЯ, которая уважает себя. А ты иди, трусы нормальные себе купи, гопница.
Я трусы купила и полюбила себя.
Стала настоящей женщиной. И  без Верди обошлась.
- Ерунда какая-то, Марин. Из-за одного «умника» так с собой расквитаться.
-А чем вам моя жизнь не нравится? Ничего страшного не происходит же. Наоборот, ярко всё, насыщенно, Пока молода, надо брать от жизни всё, что она может предложить. И даже больше. Когда-нибудь, устав от мужчин и приключений,  я куплю  себе огромную преогромную квартиру, такую просторную, что в ней можно будет кататься на скейте и не расшибиться о стены.
-Опять в каком-то кино  углядела?
-Наверное.  Не помню. У меня даже скейта то нет. Это я к слову.  Не важно.   Главное, что всё там будет так, как я хочу: кирпичики на стенках, каждый живописно вылеплен под натурель, занавески из бусинок, чтобы звенели от дуновения ветра. Много свечей в разноцветных  подсвечниках и много растений зеленых.  И чтобы окна от потолка до пола с видом на ночной клуб.
-Не лучше ли с видом на парк, реку, мост?
-Нет. Хочу, чтобы были видны огни ночного клуба. Вывеска неоновая, мерцающая. Машины  дорогие и толпа возбужденных людей у входа.
-Шумно, ведь?
-В этом как раз и смысл. Ненавижу тоскливые виды из окон - стены и подъезды, у которых никогда ничего не происходит. А тут постоянное предвкушение, Смотришь на эту толпу и заряжаешься ее энергетикой. 
Буду я ходить по этой красивой квартире, в красивом платье и с красивым бокалом вина и смотреть на всех свысока.
Но это всё потом, когда выйду на пенсию. А  сейчас я жажду событий!

- Ваше желание привело вас однажды на больничную койку. Это опасно, и неправильно.
-Что неправильного? К чему приводит скромность и  аскетизм? К одиночеству, безотцовщине   и к супу на воде? На фиг, на фиг! Наелась, не хочу больше. И вам тухнуть не советую. Хотите пошалить? Для вас бесплатно,- сказала Марго и раскрыла халат  .

-Прекратите обезьянничать. Не маленькая уже, и правда. Стоп! Марина, что у вас с грудью – посмотрите ..там что, кровь?
-Ох ,бля, и правда,- растерянно  произнесла девушка и  испуганно посмотрела в монитор.
-Сейчас же к доктору! Слышите меня! Бегом! – закричал Сергей Михайлович и для убедительности нахмурил брови, как киношный злодей.
-Блин, да ..тут уж.. да..

Сергей Михайлович порывался выключить компьютер, но не успел.


 Красавчик Нетвой. 3 консультация.


Правда в том, что я подлец. Но я исправлюсь, обязательно исправлюсь.
(Trainspotting)


-Где ты, где ты, где ты, белая карета, в стенах туалета человек кричит,- мелькало сообщение с текстом песни.
Сергей переборол в себе  нежелание отвечать: сообщение  пришло от Красавчика.
- Здравствуйте, Антон. Что случилось?
-Ничего. Ничего хорошего. Я нагвоздился, как черный прапор. Но не  игнорьте меня! Пожалуйста.
 Это «пожалуйста» сыграло свою роль. И, так как Сергей Михайлович, в силу профессиональной привычки, был  человеком сочувствующим, настроило его на участливый лад.
-Рассказывайте.
-Я  запутался. Что со мной не так? Я не хочу проводить субботний вечер один за компьютером, общаясь с каким-то  мужиком. Без обид, но я хочу общаться с девушкой. Чем я хуже тех лохов, что собирают толпы фанаток у себя на страницах? Или сосутся с влюбленными  малолетками на школьных площадках. Но все бабы вокруг меня какие-то   отвратные. Либо страшные, как Адъ и Израиль, либо неимоверно тупы, скучны. Занудны, зубы сводит. У меня ядовитая слюна выделяется, когда я слышу их писклявые рассуждения о том, как надо укрощать мужчин. Тошнит от их серости и однотипности.
Я забил на походы в клубы, от корпоративов отмазываюсь, типа голова болит, всё такое. После работы хожу только в качалку. Иногда в кафе, посидеть там с ноутбуком, попить кофе. Чтобы вроде как не одному в доме. Хотя, по сути то одно и тоже. Всё равно один. И всё из-за этих тупорылых сук, которые  считают, что им все должны. Какая –то очередная патлатая ****ь подходит ко мне с бокалом пива в руках и с гонором говорит, что я ей обещал перезвонить. Что я пожалею о том, что кинул такую «секси штучку» как она.  Кто она вообще такая? Беру ее лицо ладонями, провожу большим пальцем по губам.  Смазываю помаду на подбородок и говорю «Иди умойся, овца»

Под верещание девицы ухожу. Дома  качаю порно. Да всё тоже, со зрелыми тетками  и огромными буферами. Как они ставят парней на колени, унижают, трепят волосы и заставляют лизать. Связывают. Я так хочу, чтобы меня связали, не крепко, а чтобы я мог дергаться, кричать. Но при этом чтобы веревки мешали мне встать и разъебашить всё вокруг.
 Или смотрю, как  этих тёток унижают, пускают по кругу, порют розгами по их необъятным задницам.  Мне нравится это. Мне нравится, когда ****и не скрывают, что они ****и. И я  дрочу, качаю новое видео и снова дрочу. Я смотрю иногда всю ночь, а потом все воскресенье просто тупо лежу и смотрю в потолок.
 Так мне все опостылело. Мне ни от чего не хорошо.
-То есть одна из ваших основных проблем, это то, что вы одиноки и вам нужна девушка? Нормальная и не тупая, как вы говорите?
- Да. Только я не понимаю, где они. Сидят в библиотеке? По вечерам тоже? Дома? Не по квартирам же ходить? В Интернете? Я пробовал рыть и  там. Я упорный. Я искал.
-И что же?
-Когда вы в последний раз заходили в социальные сети? Вы видели статусы девушек?
 «Мужчина-Царь, мужчина-БОГ, но он всегда у женских ног...!!!- ну о чём дальше имеет смысл разговаривать вообще?  Фоточки на телефончике с охапками роз,  плюшевыми мишками или такими же тупорылыми подругами в туалете заблеванного ночного клуба.. Пипец.
«Утром я сижу на подоконнике, пью капучино  и смотрю на туманную мостовую. Потом я читаю Коэльё или Бегбедера. Гуляю по осеннему скверу. Заказываю в кафе тирамису и мечтаю о море». ЭТО ВСЁ ПОЛНАЯ ЛАЖА!!! Штампы, зажеванные пафосные цитаты, завышенная самооценка, не основанная ни на чём.  И  пустота. Пустая пустота.
Я писал им, знакомился. А они не поинтересовавшись толком, кто я и что я, что мне нравится, что не нравится, какие у меня планы, мечты, взгляды, вкусы, не запомнив имени моего, задавали вопрос про мою машину. Спрашивали, куда я смогу ее сводить, что я могу ей подарить. Я много чего могу подарить. Только не этим продажным тварям. Долго в лошариках я ходить не привык. Я решил ткнуть носом этих сук в их же дерьмо.
 Я стал делать принтскрины наших  диалогов и выставлял их на всеобщее обозрение. Пусть все видят, что эта милая девчушка с русыми волосами и невинным выражением лица - конченная про*****!  И ведет торги с первых минут знакомства!
-Это не хорошо, Антон.
-Да знаю я! Но шлюхи должны получить по заслугам!
-Ничего они не должны. А самое главное ты не должен!
-Ни фига! Просто нормальных баб нет! Где девушки, чтоб как в книгах? Скромные, верные, не жадные, со своими собственными мыслями. Чтобы   занималась чем-то кроме своего маникюра и ламинирования волос.  Где они?  Не знаете, а я знаю!  Их развращают продажные пьющее подружки. Куда мир катится?  Кто будет рожать здоровых детей?
Знаете такое выражение: не надо кричать о грязи, надо брать веник и выметать. Вот я и взял веник. Я сделал свой собственный сайт, где показываю общественности, на что похожи современные девушки.
-   Какое отношение ты имеешь к тому, как они себя ведут? Не нравится - не пиши им, не разговаривай, не трать время на принтскрины, на прилюдное  глумление. Ты так тщательно изучаешь сторону жизни этих «тупых» девочек, что это наводит на размышления, что как раз они, а не «чистые» девушки, интересуют тебя.

- Нет уж,  давайте разбираться. Я вижу в сети страницу эдакой скромницы. И читает она, и вышивает, и животных любит, и телевизор не смотрит. Активистка велосипедистка. Захожу, знакомлюсь, нравимся друг другу. Но встречаться в реале боится - «папа строгий, настращал, напугал, запретил». Ладно, отваливаю.
Захожу с другого аккаунта. Теперь я успешный молодой предприниматель, у меня  новенький Майбах, и я только что заключил выгодный контракт. Типа «Проститутки надоели, хочется познакомиться с милой девушкой и предложить ей пожить со мной в пустой, одинокой, холостяцкой 5 комнатной квартире в центре города» . Тут же получаю телефон, адрес, щенячье « А когда ты меня заберёшь?» и пару интимных фоток моей «недотроги».
Шах и мат! Завтра же фотки ее сисек и прикрепленный файл с нашим разговором появится в сети, а возможно и на ее школьном сайте. Сука получит по заслугам.
-Отвратительно!
- Уоу, Уоу, полеГШе, доктор. Вы не имеет права меня осуждать, вы должны быть объективным в своих оценках.
-То, что вы делаете  это, как объективно, так и  субъективно,   подло и недостойно мужчины!
 Легкодоступные женщины существовали всегда. Но времена, когда распутниц возили по улицам под градом камней, к счастью, давно прошли.  Не нравятся они вам - просто исключите их из своей жизни. Даже если  разочарование внезапно. Отвернитесь и уйдите.
-Быть лохом?
-Не быть негодяем – прежде всего! Послушайте, Антон, я вижу, что ваш гнев отчасти справедлив. Но читать из-за плеча чужие письма испокон веков считалось низостью. А тем более оглашать тайну переписки. Вы не только девочек губите, вы и себя превращаете в мерзавца. Хотите бороться с распущенностью? Дайте образец для подражания.
Ну а если и эти мои доводы на вас не подействуют, почитайте уголовный кодекс. Статью о «Нарушение неприкосновенности частной жизни» еще никто не отменял.    Удалите  сайт немедленно, только после этого мы сможем продолжить общение.

Доктор отодвинулся от компьютера.
«Хватит на сегодня с меня аморальных подростков. Нынешние двадцатилетние меня не просто удивляют, они пугают меня.  Как же так можно? Делать гадости, под знаменами борьбы за нравственность. При этом, допустить, чтобы 16 летние девочки зарабатывали себе на жизнь, брея лобок на камеру, немыслимо! И ведь что парень, что девочка, неглупые ведь дети! Но их жизненные установки, их образ мыслей не укладывается у меня в голове.   
И компьютера  с меня хватит! А то не ровен час, стану, как все они. Отвлечься мне надо. Заняться делом. Лучшее средство от нервов – трудотерапия!   Завтра прекрасный новый день с уборкой, химчисткой, ремонтом машины. Прекрасный новый день без компьютера.

Но следующему дню не было суждено стать прекрасным.
Сергей Михайлович упорно пытался поменять тормозные колодки сам. Потерпел поражение и сдал машину на ремонт в автосервис. Возвращался соответственно пешком, в грязной рабочей одежде. По закону подлости, или просто потому, что на дворе стояла осень, пошёл ливень. Конечно же, Сергей Михайлович был без зонта. Он же на часик в гараж вышел, и только.
И вот, бредя под холодным  дождем, уставший, голодный мужчина услышал сзади себя треньканье велосипеда. Посторонился, чтобы дать проехать, и тут же получил удар по голове. Свалился на землю, почувствовал, как из его рук дёргают сумку. Попробовал вырвать ее из рук грабителя, но его снова ударили битой по кисти. Доктор вскрикнул от боли и разжал пальцы. Сумку вырвали. Нападавший, парень в надвинутом на глаза капюшоне, сел на велосипед и   укатил. Сергей Михайлович завыть был готов от досады. Стать  жертвой – невероятно обидно. Стыдно. Больно. При том, что уличного воришку теперь не найти: из всех особых примет Сергей запомнил только кеды со звездами. Да и подавать заявление ради украденных пары сотен рублей – глупо.
Сергей Михайлович кое-как встал на ноги. Голова кружилась от удара. Надо сосредоточиться. Вспомнить, что еще лежало в сумке: ежедневник с рабочими записями, нераспечатанные письма от Вики ( забыл выкинуть) , квитанция от авто салона. И ключи! Чёрт, какая неприятность! Придётся обращаться в ЖСК  и  опять же платить им за услуги.
«Вот мелкий гадёныш! Из-за двухсот  рублей долбануть человека, отобрать у него время и подставить на деньги. Да чтоб тебе шею свернуть на своем велике, сучёнок!»

Вымотанный последними происшествиями,  и связанными с ними хлопотами, Сергей сел за компьютер только спустя три дня. Раздражение  и злость сняло как рукой, когда он увидел сообщение от Офелии Аси. Она благополучно выздоровела и зашла поздороваться.

Ася Тишь . 2 консультация.


Я хотел бы затеряться, как иголка в стоге сена.
И пахнет хорошо, и никто меня там не достанет.
(Борис Виан)


-Вам всё еще интересно выслушать меня? – спросила она после дотошного расспроса о ее самочувствии.
-Интересно, Ася. Так с чего же началась ваша боязнь людей?

-Мне рассказывали, что я не всегда была такой. Малышкой  я даже добровольно вызывалась помогать фокусникам со сцены, громче всех кричала «Асисяй, выходи» и участвовала в эстафетах. Какое  страшное слово… «эстафета» . Страшным оно стало в школе, когда из-за моей нерасторопности и неловкости, команды, в которых я состояла, систематически проигрывали. Угадайте, кого потом провожали плевками из жеваной бумаги всю дорогу до дома?
- Понятно. Значит, всё началось в школе?
-Раньше. У меня была подруга, к которой я была очень привязана. Всем было смешно верить в мою привязанность, ведь я была маленькой девочкой. У таких малышек симпатии меняются каждую неделю. Но я до сих пор помню, как тяжело переживала своё первое в жизни предательство.  Я надоела ей, потому что я не умела играть в «бесиловные игры» и потому что была молчалива. Она нашла новую подругу, играла с ней в «выше ноги от земли» и вдруг упала. По  коленке текла кровь. Помню даже  мелкие камешки, застрявшие в ссадине. Я подбежала к подруге с подорожником в руках и сказала: «не плачь, до свадьбы заживёт». А она рассмеялась мне в лицо и сказала, что до свадьбы у нее еще сотня таких болячек заживет. Девочки отвернулись от меня и ушли.
На улице я не плакала - мне родители запрещали плакать и показывать свою слабость. А дома меня никто не выслушал, потому что, ведь это такая ерунда - девочки просто поссорились. Тогда я четко поняла, что за мою обиду никто никого не накажет. У меня никто не будет просить прощения. А смеяться над людьми и отворачиваться от них  - это норма. А раз так, я не хочу иметь с людьми никакого дела.
Я стала молчать. Стала избегать детей. Общалась только с родителями и братом.  Брат показывал мне географические карты и по вечерам мы, лежа на полу,  путешествовали по морям и океанам. Разучивали песни под гитару и устраивали домашние концерты с переодеванием. Или выпускали домашнюю стенгазету, где вели дневник погоды, рисовали шаржи на знакомых, вырезали из журналов изображения актёров и составляли коллажи. А какие Новые Года и Дни рождения у нас были! Такого даже в голливудских рождественских мелодрамах не увидите. К нам приезжали дедушки и бабушки, с кучей подарков, с разными смешными мелочами. Мы все вместе наряжали ёлку поделками из бумаги, ватой и конфетами на нитке. Слушали пластинки, подпевая и пританцовывая. Дедушка пил ситро, которое он называл «Озверином» и играл с нами в догонялки. Мы боялись его почти по правде. Визжали, хохотали. Бросали    в него конфетти. Потом водили хороводы, разыгрывали конкурсы. Было так тепло. Не знаю,  как описать это чувство  точнее. Любовь, защищенность, доверие. Дома было волшебно.
Однако отсидеться в моем мире мне не дали.
Как-то раз пришла «переживательная» классная руководительница и тоном проповедника выказала опасения что я, по ее авторитетному мнению, слишком замкнута, чураюсь общества, и это может плохо отразиться на моей психике. Что меня надо тормошить, задействовать в различных мероприятиях и не давать мне унывать. Это не важно, что я совсем и  не унывала и не хотела веселить дебилов из школы. Моя внешность, хорошая память и дикция сыграли против меня. Знаете, по какому принципу выбирают Снегурочку для школьного праздника? По длинным светлым волосам. Это не важно, хочет она водить хороводы и просить ёлочку зажечься или нет. Хотя, думаю, справедливости ради стоит заметить, что они и помыслить не могли, что роль «примы» может не привести кого-то в восторг.
В итоге на празднике, когда вокруг меня собралась вся школа, я запаниковала.
Мне стало так душно, комок застрял в горле, я не могла выдавить из себя ни  слова. Мне дали микрофон. Я продолжала молчать. От  стыда за свою  немоту у меня перекосилось лицо, рот изогнулся в нервном тике. Те, кто стоял близко, естественно, стали смеяться и показывать пальцем на «уродку». Вместо того, чтобы звать Деда Мороза, я просто плакала прямо в микрофон. Важные гости из администрации города были очень недовольны праздником, и «переживательные» учителя настоятельно посоветовали родителям отучить меня от подобных капризов. Школьный психолог, к которому вызвали маму с папой,  сказал, что мне надо отдохнуть. И по великому блату достал   направление в санаторий.
Отправить. Меня. В санаторий. Одну.
«На свежий воздух же, ингаляции, массаж»- аргументировали родители свое решение бросить меня.
Те две недели в стенах санатория я не помню совсем. Знаю, что брат приехал навестить меня раньше срока и увёз в тот же день. Тогда он нашел меня спрятавшейся за батареей. Я была очень худа, под глазами круги и от меня плохо пахло. Видимо, у меня открылся страшный понос, который я не могла сдержать. На вопрос брата, почему я хожу в обкаканых колготках и еле ноги передвигаю , он получил ответ от заведующей : «Блажная потому что».
 Брат  позвонил родителям, но отец сказал, оставить всё как есть. «Пусть потерпит еще пару дней: нужда вынудит ее помыться и начать кушать. И капризы сойдут на нет».
Брат так не думал. Паспорта у него тогда еще не было, без согласия родителей меня забрать было нельзя. Тогда он просто выкрал меня. Ночью залез в окно, переодел в спортивный костюм и вывел коридорами на улицу.
Дальнейшее я помню, напротив, очень хорошо: вокзал с игровыми автоматами, брат покупает нам пирожки с капустой в ресторане. Дальше электричка, мы едем, обнявшись. Шум колёс и  шепот на ухо: «Если кто подойдет, говори, что родители курят в тамбуре». Это было счастье. Такое счастье, даже и  описать  невозможно. С тех пор я ассоциировала брата с Жаном Вальжаном. Он стал моим героем.
Родители были в таком шоке, что  даже не ругали нас за бегство. Еще бы, я была худа, как узник замка Иф. Это показатель. Для взрослых внешние проявления  неблагополучия всегда показатель.
Так я добилась того, что меня оставили в покое. И несмотря на то, что «добрые люди» приносили в дом статьи о вреде потакания избалованным детям, о том что, заласкивание в будущем может обернуться какой-либо зависимостью, наркотической или алкогольной, мои родители твёрдо решили оградить меня от жесткого мира.
Я сидела под колпаком дома, укутанная и избалованная вниманием, а что до пагубных привычек, то родители придумали очень действенную штуку. Они   разрешали мне смотреть страшные фильмы о подростковой наркомании, об изнасилованиях, о ломке, об абортах. Я смотрела на всех этих блюющих мальчишек в подвалах, и на девушек, продающих себя за пакетик героина. И  испытывала ужас  и отвращение сильнее, чем от всех детских страшилок о зеленых руках  и кровавых простынях вместе взятых.
 Я шарахалась от мальчиков, не заходила в лифты с незнакомцами, после шести вечера не выходила на улицу, даже для того, чтобы вынести мусор. Иногда девочки из подъезда заходили за мной и звали гулять во двор. Но папе не нравился их лексикон. Он говорил, что его дочь не должна водить дружбу с не пойми  кем. А я хотела. К тому времени я уже насиделась дома до одури и хотела выйти в люди, хотела общаться, играть со сверстниками, а не только с братом. Но девочки были из «опасной среды», ведь они ругались матом. Иногда.   А иногда курили. Ужасно!
Вот  я и не дружила с ними. Ни с кем не дружила. Одни были опасны для меня, другие не читали книг. Третьи из плохой семьи.  Они все отвлекали меня от домашнего образования.  И от чтения «Криминальной хроники».
-Боже, а это то, зачем?
-Ну как, чтобы я знала, как много преступлений совершается каждый день. И чтобы не связывалась с дурной компанией. Вот зачем. Я и не связывалась. Я росла комнатным цветком, залюбленная, заласканная  родственниками. До тех пор, пока они не стали пропадать. Один за другим.
-Пропадать?
-Ну, умирать. Мне не нравится это слово. Я его заменила. Я не люблю говорить об этом. Есть люди, которые умеют справляться с …
Со смертями (даже от слова больно,  еле написала его). А есть, кто не может. Вот я  такая. Я считаю смерть - высшим абсурдом, нелогичностью, мерзостью и ужасом. Смерть близких.
Тебе их дали. Ты жила с ними всегда. Они твоя постоянная данность. Они твой мир. А потом они стали уходить. Навсегда. Как можно было придумать подобное? Это отвратительно.
-Ася. Я глубоко сочувствую вам. Поверьте. Но иметь крепкую, любящую семью, даже в прошлом, это всяко лучше, чем не иметь ее вовсе. Вам очень повезло.
-Да неужели?  Повезло испытать счастье, которое потом у меня отобрали?
-Да. Вы не вернете тех, кто ушел. Но зная, что такое домашний уют, любовь и забота, вы сможете восстановить эти ощущения. Только вашей семьей будут другие люди. Муж, дети, семья мужа. Имея четкое представление о семейных ценностях, о том, как должно быть, вам легко будет построить мир для себя.
-Это невозможно. Люди  вокруг никогда не смогут стать мне близкими до такой степени. Они  - безликая тупая биомасса, жующая жвачку, воняющая в подземных переходах, скалящая зубы. Они отвратительны мне. А уж про замужество вообще молчу.
-Вы никогда не влюблялись?
-Однажды было что-то похожее. Но он оставил меня. И  я пока не готова об этом. А то опять плакать буду.
-Поплакать из-за любви  это  же даже полезно в вашем возрасте. Нечего стесняться.
-Мне говорили обратное. Меня с детства учили сдерживать слёзы. «Потому что когда ты плачешь – ты уязвима, и над тобой будут смеяться еще больше». Так учил меня брат, когда я жаловалась ему на жестоких подружек. Он испытывал почти физические страдания, когда я ревела. Он так сильно переживал за меня, что у самого глаза блестели от слёз. Если бы было возможно, он надрал бы моим обидчицам задницы. Но он не мог, ведь старшеклассники не бьют маленьких девочек, даже если они травят твою любимую сестру. Зато он учил меня сдерживаться. Надевать на себя воображаемый кокон и не слушать издевательских шуточек.
Кокон с годами приобрел такую прочность, что к старшим классам уже никто не мог меня обидеть.  Никак. Мне было перманентно всё равно. Слёзы лились только на очередных похоронах. Но и это я вскоре научилась контролировать. Видя, как брата мучает мой плач, я давила его в себе. Я шла в ванную и подставляла руки под горячую воду. Обжигалась, но переводила боль эмоциональную в физическую. И мне становилось легче. Ведь руки всегда можно помазать кремом и забинтовать. Такая иллюзия лечения.
Я боролась со стрессом и психологически.
Искала информацию о загробной жизни, по возможности не религиозную, а научную. Разные статьи о клинических смертях. О попытках взвесить душу. Искала подтверждения того, что душа не пропадает. Что есть доказательства того, что я встречусь с любимыми людьми еще когда-нибудь. Обниму их, скажу, как сильно люблю.
Искала информацию о том, как справляются другие люди. Читала форумы переживших потерю. Анализировала собственные ощущения и сравнивала с высказываниями других людей. Это была как бы группа поддержки, только я участвовала в ней тихо, молча.
Смотрела черные комедии, где к смерти относятся легко. Как к чему-то обыденному. И даже находят повод улыбнуться.
Так, постепенно, я смирилась и успокоилась.
«Всё равно когда-нибудь, я умру тоже. Всё равно мы встретимся. Но пока, пока я еще здесь, я поживу немного. И поживу так, чтобы никого не расстраивать»,

Так я стала внешне сильной девочкой. Брат мной гордился. И когда погибла мама, я перенесла это . .. достойно.
-Господи, даже мама. Это, и правда, слишком для молодой девушки. Я искренне сочувствую вам, поверьте.
- Да.
-Хотите, сменим тему?
-Вот именно так говорили все. Абсолютно все, кто знал, что случилось. «Ах! Это  так ужасно, Ася! Давай сменим тему. Поговорим о чем-то, менее трагичном. О ценах на джинсы, о новых видеоклипах, о летнем отдыхе. А ты, Ася, раз такая сильная и можешь даже не плакать , сможешь пережевать свою боль сама, без нашей помощи. Мы ведь мам не теряли. Мы не знаем, и не хотим знать, каково это. Вот и ты молчи. Хорошая девочка. Садись. Пять.»
-Вы не так меня поняли. Я как раз намерен выслушать всё, о чем вы хотите мне рассказать. Простите, если выразился неточно.
- Выразились, как выразились. Меня людское наплевательство больше не задевает. Меня оно не задевало, даже когда я похороны устраивала. Уж тогда наслушалась всякого разного.
Вот представьте, вы приезжаете выбирать гроб для родного, самого близкого человека. От слова «гроб» уже мурашки по коже, да?
Помните то чувство , когда маленьким ребенком видишь в подъезде крышку гроба ? Либо стараешься зажмуриться и проскочить мимо как можно скорее, либо хватаешь родителя за руки и жмешься к нему.
Мне некого было хватать в том похоронном магазине.
 А продавщица спрашивает- вам какой? На какой ценовой диапазон вы рассчитываете? Вот из ценного черного дерева. Вот из более дешевой липы. Вот тканевые - совсем простые.  И ты, не веря своим ушам, отвечаешь – «Из светлого дерева. Она любила светлое дерево. Я знаю, ей бы понравилось.» Кому ей? Мёртвой маме? Трудно представить, что моя мама, покачиваясь на облаке в раю, смотрит на меня и кивает одобрительно - дескать, молодец, доча, неплохой выбор. Мне думается моя мама, даже если и наблюдала с небес   за мной в тот момент,  ничего кроме безграничной тоски и сопереживания  не испытывала. И цвет гроба ее ну никак не интересовал. Как и форма надгробия, и материал креста, и количество венков на кладбище. Знаете, люди ( посторонние люди) ведь их (венки) подсчитывают. И на основании количества венков делают выводы какие-то. Это же маразм! Как мне потом сидеть рядом с этими людьми на поминках и обсуждать МОЮ маму?
«Ты неправильно страдаешь! Надо не там, у дерева стоять, а у гроба.»  или  «Нельзя есть вилками, а не то глаз покойнице проткнешь» или
 «Покойница окрошку любила» Хотелось кричать «Не смейте назвать мою маму покойницей! Она моя мама, а не покойница! «  забирайте свои кутьи и оладьи и идите домой, пожалуйста, оставьте меня! Я не могу слышать, как вы говорите о ней!
Но я вежливо улыбалась, улыбалась  и улыбалась. «Ей бы понравилось, что я стойкая и сильная» … 
-Почему вы сами занимались похоронами?
-А кто еще  ими мог заниматься? На тот момент наша огромная дружная семья сократилась до меня и брата. Но он лежал в больнице. Он повредил ногу в той аварии.
-Значит всё - таки несчастный случай.
-Да. Как будто, самое болезненное судьба оставила на финал- мама погибла в автомобильной аварии. И не просто так. Она погибла из-за меня.
-Ася. Вы замолчали. Что случилось? Вам плохо?
-Нет.
-Вам плохо. Говорите. Я слушаю.
-Знаете, потеря близкого человека похожа на удаление какого-то органа, части тела. Ты никуда это не денешь и никак не исправишь. И ты не то чтобы смиряешься. Нет.  Ты  просто учишься жить вместе с этим обрубком. Иногда отдираешь пластырь, если сильно зудит. Кричишь. Молча. Потом вроде бы отвлекаешься. Поэтому я и говорю вам – мне не стало плохо, оттого что я вспоминаю про маму. Не стало, потому что я не забываю этого. Я с этим всегда.

-Я понял вас.
-Неужели? Вы теряли близкого?
-Я взрослый человек, было бы странно, если бы я никогда не терял родственников.
-А я не про родственников. А про близких. Не про четвероюродную тётю. А по настоящему близких. Маму. Жену.
-Мама, слава Богу, жива, здорова. Живёт, правда, далековато. Но мы созваниваемся.
-А жена?
- Ася. Вы пациент. Я врач. Давайте не будем отвлекаться на мою биографию.
- Как чётко вы отодвинули меня сейчас, Серёжа. Я думала, мы хотя бы притворимся, что болтаем по-дружески. Душа в душу.
Врача неприятно кольнуло собственное имя. Он не помнил, что позволял такое панибратство по отношению к себе. Но Ася не позволила ему сделать замечание.
- А есть ли она у вас. Душа? Вы ничем не отличаетесь от массы безликих, равнодушных людей, за исключением того, что пытались войти ко мне в доверие. У вас почти получилось. Прощайте, доктор.
Сергей Михайлович хотел остановить ее, но и в нем взыграла гордость. Он не виноват, что девочка спутала консультацию с дружеской беседой. Он никогда не давал ей понять обратное. Его совесть чиста. Так почему же ему хочется вернуть эту пациентку?  Почему хочется отбросить принципы, расслабиться, поддаться искушению и рассказать ей о себе. Недопустимо. Нет. Это даже к лучшему, что она вышла из сети. К лучшему.


Весь следующий день в клинике Сергей Михайлович думал о Асе. Размышлял, чем почему она так интересна ему. Возможно, чем-то напоминала бывшую жену? Вика тоже была такая, «на разрыв».
Именно это и зацепило его тогда, когда он познакомился с ней. Именно это и выделило ее из толпы истеричных женщин, его клиенток. Она была чувствительна не только к своим переживаниям, но и остро чувствовала эмоции других людей. Вживалась в их кожу. Вжилась и в его, когда он расслабился и позволил ей это сделать.
Не в силах побороть ностальгический порыв, Сергей Михайлович включил запись.
 «Виктория Лисицина (Ковалёва) тридцать один год.»
Прозвучал низкий голос  красивой женщины. Есть такой особый сочный тембр, по которому можно с уверенностью сказать, что его обладательница – красивая, сексуальная, даже роковая  женщина.
Однако, несмотря на то, что Вика была именно такой, жадной до плотских удовольствий, хищницей, сейчас она говорила о другом.

«Понимаете, я просто чувствую чересчур много. Не в том смысле, что я такая тонкая и поэтичная. Нет. Я просто как телепат, снимаю с людей эмоции. Даже когда мне это не нужно совсем. Вернее, мне это вообще не нужно, но уж так получается: антеннка ловит много лишнего. Это, наверное, вам  понять трудно. Ты либо такой, либо нет. Либо есть музыкальный слух, либо нет. Так и здесь. Совсем я вас запутала. 
Ну, вот вам пример, я хоть и взрослая женщина, а не могу   смотреть кровавые триллеры.  Новости выключаю, известия о мировых катастрофах узнаю самой последней. А узнав, стараюсь уединиться, как можно скорее, чтобы выбросить эти факты из своей головы. Потому что вот такая я чуткая. Такая слабая.
Да попросту  размазня, которая  старается скрывать свою размазневость, как можно более тщательно. Ну, потому что если другие об этом узнают - они решат, что я эгоистка. Бездушная эгоистка, которая хочет жить в розовых очках, а проблемы других меня не колышут. А то, что проблемы других меня колышут даже чересчур сильно - в это просто никто не поверит. И вот, услышав очередную жуткую историю об аварии, или потери ребенка, ты кривишься. Не потому что тебе это скучно или неприятно. А потому что тебе становится плохо, до слез.
 Тебя  пронзает боль понимания, каково это, потерять кров, потерять кого-то из близких. Ты слишком  четко ощущаешь чужую  панику, чужое страдание.  Так четко, что готова разреветься прямо здесь на месте. Но ты отводишь глаза и сухо произносишь  «Да. Действительно, очень жаль. Как же так. Ах. Ах». И единственное, что тебе хочется в этот момент, чтобы рассказчик заткнулся. Чтобы  была возможность сбежать в туалет , там  сунуть руки в горячую воду и обжечься, как бы меняя одну боль на другую.
Многие люди умеют сопереживать. Но ты сопереживаешь  так часто и сильно, что следующей  заболевшей будешь именно ты. И не это пугает, а опять же переживания за близких, о том, как им будет без тебя.  И теперь ты борешься уже с этими мыслями.
Я опять много думаю не о том, да?»

«Не о том» она думала уже позже, много позже. Из-за чего они потом и развелись. 
Но не это волновало врача в данный момент.
 «Сунуть руки в горячую воду и обжечься, как бы меняя одну боль на другую.» - не воспоминания ли об этой фразе заставили его сейчас включить запись именно этой консультации?  То же самое ведь проделывала со своими руками и Ася.   Если это была Ася, конечно. 
Но если гипотетически представить, что Асина страница –это  очередная попытка Вики вернуть его, то в чем смысл  подобной уловки? Из-за ее вранья он когда-то ушел от жены, соответственно через враньё возвращать его глупо. А Вика никогда не была глупой.  Манерной  - была. Истеричной была. Безбашеной –да. Глупой – нет. Однозначно, это не его жена, а похожая по складу характера девушка. Скорее всего, это просто такая особенность гиперчувствительных людей - совать руки под  горячую воду. Такая вот странная   особенность.

 
2 консультация. Душа Ласточки.


Тебе показалось, что тебя бросили, а, оказывается, тебя и не брали.


Душа Ласточки прислала цветочную открытку с благодарностью. 
- Добрый вечер, Ольга. Вам удалось изменить что-то к лучшему в своей жизни?
- Не хочется признавать вашу правоту, ведь тогда придётся принять необходимость борьбы, но да, я отстояла немного себе свободы.
Мой сын порадовал меня. Не сразу, не с радостью и, ломая себя. Но, всё же, он обратил внимание на кого-то кроме себя. Вспомнил о том, что когда-то мы были близки. И после долгих, трудных разговоров на кухне, он решил, что возьмет часть моих обязанностей по дому на себя. Но это не всё. В ходе наших бесед мы как будто сдружились заново и даже придумали себе совместную деятельность. Дело в том, что мой сын ходит в кружок фотолюбителей. Постоянно выпрашивает у меня деньги на покупку старинных вещей с блошиного рынка  для создания натюрмортов. Дом завален разбитыми стеклянными сувенирами, ржавыми портсигарами, мутными бутылками. Но я предложила сыну кое-что новое. Мы стали вместе делать композиции из еды- как оказалось, есть такой отдельный и достаточно модный жанр – « фуд фотография». Я готовлю фигурные  сладости, домашние торты, печенья,  посыпаю сахарной пудрой, поливаю соусом из ягод, подаю на красивой фарфоровой тарелке. А мой сын продумывает композицию, правильно освещает, фотографирует этот вкусный натюрморт, а потом выкладывает снимки в интернет, на свою страницу. У нас даже появились почитатели (скорее всего, девочки одноклассницы моего Ромки).
- Рад за вас. Уверен, вы довольны собой.
-Еще бы! Такая чудесная, но при этом простая в исполнении идея. Как это раньше мне в голову не приходило? Единственное, что раньше  мы делали вместе - это шли утром на остановку. Молча, чаще всего. А теперь вот, вместе творим. Хорошо бы еще, выбраться на природу, собрать грибы, к примеру, а потом снять натюрморт с грибным пирогом. Я так воодушевлена, а все благодаря вам. Именно вы подтолкнули меня сделать хоть что-то.
-Когда вы пришли ко мне - вы уже были готовы к переменам. Так что поблагодарите себя. Вы должны научиться хвалить себя без стеснения. 
-Хорошо, доктор. Продолжаю хвастаться, хотя мне и неловко. Я стала больше читать. Зачем, думаю, терять время в транспорте, когда можно взять с собой книгу?  Вы слышали что-нибудь про «Джули и Джулия. Готовим счастье по рецепту» автора Джулии Пауэлл?
- Женский роман?
-Нет, что вы!  Хотя, безусловно, это женское чтиво. Но гораздо более полезное. Не буду забивать вам голову, там всего лишь о кулинарии, не более того. Но мне нравится.
-Не оправдывайтесь, попробуйте изменить свой тон с извиняющегося на спокойный, повествовательный.
-Хорошо, доктор. Простите.
……
-Ах! Я опять, вот неловкая какая. Но всё! Больше не буду. Так о чем это я? Ах да! Изменения к лучшему. Мне есть, чем гордиться. Только вот с мужем пока не удаётся ничего. Не знаю, в чем моя ошибка.
Я делаю всё, чтобы выглядеть лучше: не ем после шести, поднимаюсь по лестнице, а не на лифте, хожу в солярий, чтобы не выглядеть, как бледная  поганка. Сделала новую прическу и подкрасила седые волосы. Укоротила подол юбкам и поменяла балетки на каблуки. Даже вставила в глаза линзы, чтобы не ходить при нем в образе старой очкастой библиотекарши.  Кто бы знал, как эти чертовы линзы мне тяжело дались! Однако весь этот труд пропал даром. Никому моё преображение не нужно.
-Он не заметил изменений?
-Заметил. Сказал, что это лицемерие, и что подобные трепыхания с моей стороны уже были и раньше. Что надолго меня не хватит.  И что, если я действительно хочу сделать ему  приятное, я должна просто оставить его в покое.
Опять знакомая фраза зажгла огонёк воспоминаний в сознании доктора :
«Вика, не трогай меня, ну имей ты совесть. Я впахивал всю неделю, как заведенный! Завтра мне ехать в командировку в тьму таракань, а ты лезешь со своими гормонами. Эгоистка ты всё же.»
-Не спешите расстраиваться и опускать руки. Возможно, вы просто попали не под настроение? Возможно, ему надо дать пару дней на «выспаться»? И тогда всё наладиться.
Душа Ласточки долго не отвечала, а потом прислала скопированные сообщения:
 
«Ольга: Почему ты не хочешь заниматься сексом со мной? Я вижу, что физически ты в состоянии. Физически тебя распирает от желания воткнуться куда- либо. Только не в меня. Почему?
Павел: Ты отвратительна! Замолчи. Или договоришься у меня. Предупреждаю, будет хуже
Ольга: Куда хуже? Что может быть хуже? Нас – нет!
Павел:  «Нас нет»? Боже, что за пафос. Звучит как в твоих бульварных романах. Какой позор!
Ольга: Позор? То есть, женщина, которая хочет выяснить, почему ее не хочет муж, это позор?
Павел: Да!  Ты навязчива, как шлюха с Тверской. Ты сама предлагаешь себя. Такую женщину невозможно хотеть. Это противоестественно! Ни один мужчина не захочет такую, как ты!»
Доктор покраснел, но не из-за того, что стал невольным читателем  чужой переписки. Ему стало стыдно за схожее поведение. Да, здесь конфликт был грубее, но суть та же. Неужели он вёл себя так когда-то?
-Это мой диалог с мужем. Дома он избегал разговоров, поэтому я пробовала сообщить ему о своих потребностях письменно. Реакция, как вы видите, отрицательная.
И да, возможно, ему просто надо выспаться, доктор, вы правы. Но только я то, как же? Мне то, почему недосып не мешает любить его? Я далеко не бездельница. Я работаю наравне с ним, да еще и домашние хлопоты, хобби, прогулки с сыном. У меня есть друзья, общение. Но в голове всё время, непрестанно крутится мысль, что я не женщина. Не полноценная женщина. Когда я льну к мужу с заботой, то раздражаю тем, что «слишком мамочка», когда давлю - «эгоистичная сука», когда не трогаю - он не замечает моего отсутствия и молчания. Напротив, наслаждается этим.
Множество фраз, невысказанных монологов, обращений к нему  проносятся в голове- разнообразные схемы предложений, в которых я хочу донести свои чувства, свои просьбы. Достучаться. Но я запираю их в себе .Они карябают мне горло, я сдерживаю этот комок. Я хочу сказать, что до головной боли, до ломоты в теле нуждаюсь в нем и его одобрении. Что я напоминаю себе Анну Каренину в последних главах, когда она изводит себя и всех вокруг своими страданиями. Что казню себя за все эти переживания, потому что они выглядят  капризами. Потому что я  требую невозможного от человека, который не может мне этого дать. Я даже не истеричка. Я сопливое слезливое ничтожество.
- Вот! Вот он корень ваших бед. Один из. Ваша жуткая, необоснованная неуверенность в себе. Вы взрослая, умная, красивая женщина. Не надо подбирать себе эпитеты унижающие вас. Вы же программируете себя на подобную модель поведения сами! Не надо! Попробуйте формулировать предложение по-другому. С уважением к себе. Без самобичевания.
И еще. Вы сказали: «Анна Каренина в последних главах»? Что натолкнуло вас привести в пример именно этот образ?
-Не знаю. Как-то само. Помню, она тоже всё рыдала, рыдала, мучила себя и всех остальных своим любовным голодом.
-Я не об этом. Анна Каренина изменила мужу. Был ли у вас подобный эпизод?
Ольга долго не отвечала.
Сергей Михайлович убеждал себя в том, что вопрос  задан только из  профессионального любопытства. Но сознавая, что вызван он личными мотивами, сомневался в его уместности.
-У меня была, так сказать, одна изм…Ошибка. Да.
«Ну, всё ясно. Что и требовалось доказать! Что ж ты хотела, чтобы муж тебя по головке погладил после твоего ****ства?»  - пронеслось в голове доктора.
-Супруг в курсе?
-Нет.
-Уверены?
-Ну.. не знаю точно. Думаю, что всё же нет. Не мог. Никак. Не было разговора, и я была осторожна. Хотя ..не очень , может быть.
-Ясно. Итак, вы не выдержали «холода». И «согрелись «с другим». А цель какова? Поиск новых отношений или просто так, чтобы «тоску заесть» ?
-Я не знаю. Всё как-то само получилось.
-Знаете, так обычно отвечают малолетние беременные девочки: «Оно само».
-Вы осуждаете?
-Что вы?! Я врач. Я просто выслушиваю и даю советы. Простите, если вам показалось иначе, - доктор осуждал. 
-Хорошо, доктор.
-Но всё же, - не унимался Сергей Михайлович, - всё же, что вас заставляет жить друг с другом и мучиться? То, что он «иногда за картошкой сходит»? - ну это нелепо! Что держит вас от ухода к другому мужчине? Ушли бы совсем, вышли замуж. Зачем изменять? Это же не меняет для вас ничего, по сути. Или просто захотелось секса без напряга и выяснения отношений?
-Я же уже отвечала вам. Тому человеку я оказалась тоже не нужна.  И не хотела я никакого секса. Это вышло действительно случайно. Я не знаю, чего я хотела. Но я не смогла отказаться от … от того, чтобы меня кто-то обнял.
Ольга, казалось, выпрашивала у него жалость. Но Сергей Михайлович не мог ответить ей искренним сочувствием.
-Ну, хорошо. Хотели, чтоб обнял - он обнял. Хотите еще что-то рассказать об этом?

Ольге стала сыпать сообщениями с такой скоростью, что  казалось, она уже давно ждёт возможности выговориться.
В то лето она долго, но безрезультатно упрашивала мужа поехать с ней на море. Бесплатную путевку дали только ей. Супруг же пожалел денег и не стал доплачивать, чтобы выкупить путевку и себе.
Накупив кучу сладостей и книжек в мягком переплете, Ольга поехала на юг одна. Там купалась, взвизгивая в набегавших волнах, нежилась на солнышке до облезлых от перегрева плеч. По вечерам, сдружившись с компанией таких же одиноких женщин, играла в карты на спички. Пила шампанское, смеялась, танцевала, сбросив на время с себя груз бытовых проблем. Не напрягалась. Впервые за последние годы. 
Вот такую расслабленную, загоревшую, смеющуюся девушку и заприметил ОН. Артур Загорский, администратор гостиницы, где жила   Ольга. Он звал ее Наядой. Она его Демоном.
Цветы в номер с самого утра. Вечером бутылка местного вина в подарок. Через пару дней Ольгу без доплаты переселили в более дорогой номер. Над огромной  кроватью висело овальное зеркало. На прикроватной тумбочке стояла корзина с безупречно оформленными фруктами и конфетами. С балкона открывался головокружительный вид  на море и горы. А в туалете кроме унитаза стояла диковина - биде.
 Ольга надевала на себя белоснежный гостиничный халат, пила кофе на балконе, сидя в плетеном кресле, и наслаждалась сладкой жизнью. В той, реальной жизни, у нее и халата то нормального не было. Что уж говорить об огромных букетах роз, о шоколадных подарках.   Это  было настолько не по настоящему, настолько не с ней, а с героиней выдуманного романа, что Ольга и не думала останавливаться.
 Еще через день она получила от Артура приглашение в летний театр на концерт столичных звезд.  Вот после этого концерта всё и произошло. Вид на розово голубые закатные горы, запах моря, как предчувствие приключений. Теплая ночь в разноцветных фонариках, сдобренная легкой приятной музыкой.
А рядом тот, кто дарит тебе эту сказку. ОН, высокий, загорелый южанин с черными глазами, смоляными волосами  и   роковой ямочкой на подбородке. Запах одеколона, выглаженные брюки, начищенные ботинки – редкое явление для мужчин, виденных Ольгой ранее.  Но если хищная красота, белая рубашка «принца» с расстегнутым воротом, и галантные ухаживания вызывали благодарность и лёгкую девчачью влюбленность. То его крепкое тело, походка, позы, когда он садился, случайные  прикосновения будили что-то в теле Ольги, до этого неизвестное. Не грудь сжималась от восторга, а низ живота ныл и трепетал.
  Бросая украдкой взгляд на сильные жилистые руки Артура, Ольга преисполнялась низменными желаниями: хотелось опуститься на пол, подползти к этим рукам и облизывать как сладость, выпрашивая   ласку. Хотелось самой расстегивать его выглаженные брюки, снимать начищенные ботинки и целовать мужчину везде. Краснея от стыда, Ольга торопилась домой, чтобы не мучиться напряженной беседой после концерта. Напряженной, потому что говорить женщина не могла, голову так сильно обволакивал туман очарованности мужчиной (морем, горами, музыкой, воздухом), что Ольга стремительно тупела и не могла взять себя в руки.
Артур не замедлил воспользоваться ее состоянием и не только проводил до дверей номера, но и напросился зайти вместе с ней.
Свет включать не позволял, улыбался и тихо говорил приятности. Медленно, подчиняя своей воле,  неумолимо загонял в угол. Ольга  зажималась, говорила: "Не хочу я вас! Я не хочу! ".
Он смеялся:
 -Это так забавно звучит - ВАС. Ну, куда же ты? Я ж ничего плохого делать не буду ... приласкаю только… Любишь, когда тебя ласкают, милая?
 Что смотришь на меня так испуганно? Сжалась вся, м?...Ну, иди ко мне..
-Не надо. Ну, не надо, прошу вас…
 Надо малышка… милая… девочка… слабая… ранимая… нежная… трепетная такая…Гладить, жалеть тебя, баловать, каждый пальчик обцеловывать.
-Нет, нет, прошу вас, отойдите! Не приближайтесь! Вранье всё! Мерзкое, продуманное вранье! Вы хищник!
-Не, не, не! Что ты? Вот напридумывала себе ерунды какой! ..Чшш...Всё хорошо! Успокойся. Вот. Руки разожми… Разожми пальцы! Быстро!  Так.
Обниму сейчас тебя…Тихо, не вырывайся. Просто обниму… Прижмись, давай...
Не обижу тебя, обещаю! Как могу обидеть тебя? Ты что? Ты же цветик мой, семицветик.  Хрупкая, как  тростиночка. Тебя осторожно брать надо, да? Да, цветочек?
Он прижимал ее всем своим напружиненным телом к стене, а она, задыхаясь, смотрела ему в глаза и мотала головой.
-Нет, уйдите! Сейчас так, а потом  бросите, имени не вспомните. Знаю я таких. Не надо меня!  На что я вам?
И совсем уже тихо:
-Отпустите...
Слеза покатилась из ее широко распахнутых испуганных глаз. Артур вытер слезу пальцем , поцеловал в мокрое место на щеке. Заставил слизать с пальца слезу и начал гладить ее дрожащие губы..
-Хорошая… Хорошая моя, -повторял он, как заклинатель, ровным, тихим голосом. Одной рукой гладил по волосам, слегка натягивая пряди вниз, а другой проникал в ее рот, гладил язык , наслаждаясь тем, как ужас в ее глазах уступает место возбуждению.
-Хорошая. Не брошу. Любить буду. Гладить. Ласкать. Приятно тебе делать… Хочешь? Хочешь приятное?
Ольга согласна промычала в ответ. Сева вынул пальцы из ее рта и полез рукой под ее юбку. Женщина, выйдя из-под контроля его взгляда и пальцев, попыталась освободиться,  вынырнуть. Но мужчина схватил ее горло второй рукой.
 -Куда собралась? Расслабься! Смотри, шея как напряжена. Опусти плечи. Опусти, я сказал!
Артур  сжал руку на ее горле. Девушка послушалась и обмякла.
-Вот так, вот и славно, а сейчас постарайся не кричать.
Перед глазами сдавшейся Ольги промелькнули и белая рубашка и ее собственное вечернее платье.
И вот она уже на балконе, на том самом сказочном плетеном кресле. Перед ней на коленях стоит Демон инкуб и проникает в ее тело  (там, внизу) своим языком. Ольга читала о подобных шалостях, видела в эротических фильмах. Но испытывать подобное на себе было совершенно немыслимо! Ей было настолько неловко, стыдно, неуютно, просто ужасно, что дурман почти отпустил ее сознание. Она сжала ноги, попыталась выпорхнуть из объятий Демона. Тот же, понимая в чём дело, успокоил Ольгу как маленькую, прижав к мощной груди, покачал, убаюкивая. Снова осторожно раздвинул женщине ноги и вошёл в нее классически, по старинке. 
Ольга дёрнулась и прижала его спину к себе руками из-за всей силы. Какой-то звук вырвался из ее груди. Что-то похожее на "ТЫ".
-Что? - переспросил Демон.
Она не могла ответить.  Ждала продолжения, толчков. Но он не двигался.
-Ну же,- шептала она. Пыталась расшевелить его бедра своими. Но мужчина упорно не хотел продолжать. Он взял ее лицо своей ладонью и повторил с улыбкой.
-Что с тобой? Говори.
От этой хищной демонической улыбки она  возбудилась еще сильнее, ее мышцы сжались, и она задрожала. Поняла , что за игру он затеял, и попыталась подыграть. Но у нее плохо получалось. Она улыбнулась в ответ и, надеясь  сохранить самообладание, попыталась выговорить:
-Я сказала, что хочу…
Фраза не получалась, возбуждение было такой силы, что ни думать, ни говорить она не могла. Рот скривился, токи проходящие по всему телу, не позволяли сидеть спокойно. Она застеснялась своей слабости, испугалась, что выглядит некрасиво и попыталась закрыть рот трясущимися пальцами. Но мужчина отбросил ее ладонь.
-Успокойся, веди себя нормально. Я хочу, чтобы ты сказала вслух, чего ты хочешь.
Ольга закусила губу, и кивнула. В глазах выступили слезы, при каждом вздохе вырывался стон. Она вытерла пот со лба и напряглась, чтобы описать свои чувства:
- Мне очень … сладко… я так хотела этого… и сейчас там так ...дико хорошо…, - она застонала и выгнулась дугой, пытаясь сама насадиться на его член. Мужчина не разрешал, Ольга боролась с ним, пока он не прижал ее руки к креслу ладонями.
-Тихо!  Эх ты, "дико хорошо", - передразнил он ее. – Наверное, ты хотела сказать :"Выеби меня хорошенько», так ведь?
Ольга  согласно замычала и прерывисто вздохнула.
-Отвечай нормально, - рыкнул он и вогнал в нее член со всей силы.
-Даааа, - крикнула Ольга, - Выеби меня, наконец! Давай же! Черт! Ну, давай же!
-Ах, ты моя девочка, бедная, -улыбнулся он довольно, и ,прижав ее голову к своей груди, стал трахать, деловито и размеренно.


-Девочка…это так невероятно нежно. Даже если тебе за тридцать  и весишь ты больше, чем следует,- писала Ольга, подытожив свои воспоминания.
-Вам стало легче? – спросил Сергей Михайлович.
-Да. Прошу прощения за лишние интимные подробности. Можно было обойтись и без них.
Врач мысленно согласился.
-Но мне необходимо было  вынуть то наболевшее, что лежало нетронутым внутри. И ныло, ныло постоянно.
Со стороны, наверное, кажется, что это   банальная  любовная история. Курортный роман. Только от обычных интрижек нашу связь отличало продолжение. Обменялись телефонами и адресами. Стали переписываться.
Это, как раз, меня и смутило, это заставило верить, что всё не просто так. Что возможно, это моя судьба, и что возможно, я нашла своё счастье.
- А что же заставило вас поменять точку зрения?
-Я рассуждала так: не будет взрослый человек тратить время на объект ему не интересный. Да еще так напористо. Мне всегда  попадались мужчины пассивные, вялые, ничего не требующие (разумеется, кроме бытового обслуживания). А здесь кого-то заинтересовала я, как женщина.
Артур писал мне стихи, присылал открытки и романтические песни. Никто до него простым приветствием не заставлял мое сердце биться. Никто не мог проникнуть стрелой в сердце вопросом "Хочешь чего то?... Скажи" .   
Он чувствовал мое настроение.  Когда мне хотелось поделиться чем-то, терпеливо выслушивал, и давал остроумные советы. Если я была уставшая - не давил. Мягко ласкал словами и отправлял в постель, как маленькую. Если я была игрива,  разжигал огонь так, что у меня от возбуждения слезы выступали. Долгих игр я не выдерживала, убегала в ванную. Там, счастливая, опускалась в воду и ласкала себя. Даже кончив несколько раз подряд, я оставалась безумно влюбленной.  Розовое облако окутывало меня,  мешая думать. Анализировать. Выполнять  привычные функции. Я жила только мечтой о новой встрече.
-Он предлагал вам встретиться?
-Нет. Я  сама предложила. Осуждаете?
- Удивляюсь. Это для вас нетипично. Вы, насколько я понимаю, не склонны проявлять инициативу.
-Не склонна. Но он стал остывать ко мне. Я сделала все, что можно было сделать в виртуальной реальности. Это был тупик. Дальше либо словесные страдания и неизбежный разрыв. Либо новый виток отношений на новом уровне. И самое удивительное, что он согласился. И не просто приехать, а ПЕРЕЕХАТЬ в наш город. Это окончательно уверило меня в том, что Артур любит меня. Я же не предполагала, что в благодарность за его широкий жест, за страстную любовь мне придется оплачивать его съёмную квартиру и вообще … финансировать.
-Ого!
-Да. Но об этом меня поставили в известность только спустя какое-то время.

Ольга рассказывала, что когда Артур прислал ей в доказательство серьезности намерений, отсканированные ж/д билеты, она, окрыленная надеждой на светлое будущее,  опрометью бросилась по магазинам. То сексуальное бельё, которое она когда-то покупала для мужа, давно устарело. Да и не хотелось одевать то, что ассоциировалось со словами : "на фига ты эти ленточки нацепила, снимай, давай, мороки с ними. Да и  выглядишь глупо, как мамка из дома терпимости".
Вот из-за подобных неудач Ольга решила не экспериментировать с  лаковыми корсетами и чулками в виде рыбьей сетки. Выбрала прозрачный черный лифчик и прозрачные черные трусики в мелкую крапинку, неброский пояс и чулки со стрелкой. Вечером переоделась, натерлась кремами и духами до тошноты, подкрасила губы дрожащими пальцами. Побежала встречать на вокзал.
Артур приехал злой и уставший. Ругался на неудобства и мудаков, из-за которых его уволили. Кажется, его обвиняли в растрате, но женщина пропускала неинтересные подробности мимо ушей. Ее волновали только разговоры об их дальнейших отношениях. Артур попросил оплатить такси, объяснив, что последнюю зарплату ему не дали, но вскоре он получит ее по почте. Ольга безропотно отдала свои деньги и таксисту и  хозяину съемной квартиры, в задаток. Артур заметно расслабился, стал ласковее. Ольгу обнимал, целовал нежно в макушку, но раздеться не попросил. В итоге, сославшись на усталость и стресс, мягко выпроводил Ольгу из дома.
 Ольга кивала головой «Я всё понимаю. Я всё понимаю». Ей не хотелось тревожить любимого ничем. Хотелось продемонстрировать, что умеет ждать. Что не навязывается, не теребит, не изводит разговорами, как другие бабы. Что покорна, заботлива, удобна.
Артур не захотел увидеться и на следующий день. Причём он не удосужился даже сообщить об этом. Просто не звонил, а вечером куда-то ушел из квартиры. Через день Ольга дозвонилась до него, но мужчина раздраженно отмахнулся «Ну чего тебе? У меня проблемы, ты забыла? Я вообще-то ищу себе работу. Думаешь это легко, когда вокруг одно мудачьё? Тебе бы только в койку, а  на мои проблемы тебе наплевать».
Ольга сдерживала слёзы и нежно прощалась. «Я всё понимаю. Я всё понимаю. Я понимающая». Хотела доказать ему свою верность и преданность, готовность ждать столько, сколько нужно, чтобы потом соединиться в любовном упоении, когда у ее любимого всё наладится.
-Сейчас стыдно становится, что тогда я подводила подо всё это игнорирование какую-то теоретическую базу. Наделяла его молчание особым смыслом. "Он хочет поиграть. Подогреть интерес к себе, а потом обрадует меня неожиданной страстью" .Знаешь , что лжешь сама себе. Конечно, знаешь. Но ведь так хочется на что-то надеяться.

Прошло две недели. Артур по-прежнему отшивал женщину, недоумевая, что ей от него нужно? Это недоумение ранило ее больше всего. Уж лучше срыв или грубость, чем искреннее недоумение, что влюбленной женщине нужно от мужчины. Признаваться , что скучает, после такого «недоумения» было унизительно. И она отвечала «Да так, я просто волнуюсь за тебя и всё. Не переживай. Всё обязательно наладится. Ты такой умный!» Артур раздраженно спрашивал «Когда наладится? Что ты можешь знать? Затащила меня в это болото, а теперь жалеет. Не надо меня жалеть и подачек твоих не надо. Я мужчина, меня это унижает.»
-Подачки унижали его, но деньги он брал?
-Брал. И деньги и продукты. Меня только не брал.
-Но зачем вы терпели? Вам нравятся «плохиши»?
- Многие думают, что женщинам нравятся плохие парни. Что хороших и любящих мужчин мы не ценим. Это правда, но немного вывернутая наизнанку. Хорошие парни  не скучны. Они ленивы. Они когда – то  случайно оказались с тобой в постели, потом подарили соковыжималку, потом по всем законам порядочности зарегистрировали с тобой брак. И всё. А дальше они ничего не делают. И требуют пожизненной благодарности.
 А что? Ночевать-то он домой приходит. Не бьет. Два года назад даже подарил цепочку на день рождения. Хороший парень. А «плохиши»,  со всеми своими недостатками, натуры деятельные, тем и привлекают. Спокойствие и размеренность пугают их, потому что ведут к деградации. Общей причем. И их и их женщины. Вот  они и украшают, взрывают свою жизнь огнями, яркими красками. Попутно задевая кого-то хлопушкой, так что кровь струится по раненной груди.
Наверное, поэтому и терпела. Думала, будет мне за все издевательства достойная награда. Ну и получила …награду… сполна.
-Что произошло?
-Прошел месяц, ему понадобилась большая сумма денег, за квартиру на 3 месяца вперед. У меня тогда не оставалось уже ничего накопленного. Пришлось занимать у подруг. Артур решил меня поощрить и пригласил, наконец, на свидание.
Я как сумасшедшая ждала вечера. В радостном возбуждении позвонила в дверь съемной квартиры. Это было жуть, как необычно! Пропитанное  энергетикой чужих свиданий место - злачное!
Артур целовать меня не стал. Только приобнял и провел в зал.
Поднес мне бокал виски и заставил выпить до дна. Странно улыбнулся и достал из сумки белые веревки. Я испугалась, обрадовалась. Надо же! Они сейчас будут играть в игры, о которых она читала в книгах!
 Внизу живота сладко заныло. Артур связал мне руки, не церемонясь, грубо, без лишних слов и трепетных взглядов. А потом  куда-то вышел. Я приготовилась ждать, подозревая, что он хочет помучить меня, потомить. Млела  в предвкушении.  Уж я то, терпеливая, ждала мужчину своей мечты так долго, потерплю и сейчас.
Но Артур долго не появлялся. Я нервничала и ерзала на жутко неудобном твердом стуле.
И вот, я услышала голос. Нет, не Артура. А какой-то вульгарной молодой девицы, что вошла в комнату. Я окаменела. Не верилось в то, что это может происходить со мной.  Увидев меня, девица потребовала увеличить оплату. Артур заплатил ей моими деньгами и приказал раздеваться. Та разделась догола  и легла на кровать, бесстыдно раздвинув ноги. Артур опустился перед ней на колени и прислонился к ее лону, словно к кувшину. Стал гладить языком, пить соки. Девица щелкнула зажигалкой и закурила. Пока Артур вылизывал ее междуножие, она смотрела на меня пустыми равнодушными глазами и пускала дымные кольца. Я же сидела, не шевелясь.
Это было…  Как бы описать точнее? Как если бы на вас падал кирпич, а вы стоите и не трогаетесь с места. Вы смотрите на этот кирпич, любуетесь им даже. Ну, ведь не каждый день на вас кирпич падает. Так и я. Не каждый день ты рассматриваешь, как мужчина твоей мечты вылизывает другую женщину.
 И вот, девица прикрыла глаза, лицо и грудь у нее покраснели. Она сжала ноги и кончила с лёгким вздохом. Артур посмотрел на меня и спросил: «Поняла? Ничего в этом сложного нет. Просто надо расслабиться и не напрягаться.  Ну, готова? Теперь ты попробуй!»
Он приказал девице опуститься передо мной на колени, даже подушку ей под ноги положил, чтобы той было сподручнее меня целовать. Но я, наконец, нашла в себе силы протестовать. Закричала,  что никогда не позволю какой-то шалаве привокзальной  трогать меня. Что зубы ей на хрен выбью ногами, если только она посмеет приблизиться ко мне.
Я  пыталась снять с себя веревки и встать со стула. Артур смотрел на меня даже с восхищением. Ему понравилась моя внезапно возникшая способность протестовать.
Он на удивление легко согласился с моими требованиями: отпустил проститутку и развязал мне руки.  Я кинулась на него с пощечинами и била что есть мочи. Но тот только смеялся и говорил, что я «Дерзкая девчонка», что он де «хотел сделать мне  сюрприз».
Когда я успокоилась, он прижал меня к себе и гладил по волосам, говорил какую-то ерунду, что никогда не отпустит, что я  его малышка, что ему так нравится со мной играть,  учить меня всему. Что я должна слизать с его языка вкус той женщины. Я снова отстранилась, но  Артур крепко держал меня за руки и внушал: «У женщин между ног прекрасный вкус, подобный цветочному нектару. Я настаиваю, что ты должна попробовать его. Поверь мне, он околдует и  тебя!»
 Я вертела головой и морщилась, но Артур прижал мою голову к своей и насильно поцеловал. Я дернулась от отвращения, но всё же ответила на поцелуй.
 «Спасибо, что попробовала. Ты ведь сделала это ради меня, да?»- ласково спросил он. Я кивнула. «А теперь я сделаю кое-что для тебя. Ложись на спину». Я легла и постаралась побороть свою скованность. Развела ноги в сторону, застеснялась своего тела и снова сжалась. Артур медленно снял с меня трусики и погладил мою киску пальцами. «Не бойся, отпусти себя»- говорил он. Я закрыла глаза и поплыла, а он шлепнул по моим нижним губам ладонью, отчего я вздрогнула. Он стал проникать пальцем внутрь, а другой рукой держал моё горло. Я так сильно возбудилась, что почувствовала себя не в этой вселенной. И вот, когда я полностью обмякла в его руках, он прильнул к моей киске ртом и стал лизать ее. Горячий язык обжигал мои лепестки, мой напрягшийся бугорок. Я раскрепостилась настолько, что ужа сама подталкивала его. Трепала за волосы, понукая входить внутрь. Артур всунул в меня язык.  Мой живот напрягся в предчувствии спазма.  От  круговых движений вокруг моего клитора я стала кричать. Потом кончила, еще раз, и еще. Артур приподнялся и пододвинулся ко мне: «попробуй теперь свой вкус»- я поцеловала его язык, сосала как петушок на палочке. И возбуждалась от своего запаха снова.
Непрерывные оргазмы совсем одурманили меня, и я забыла о времени. Очнулась только в одиннадцать  вечера и кинулась домой, даже не приняв душ.
Перед подъездом своего дома я остановилась. Облизала горячечные губы, все еще пылающие от постыдных поцелуев. Достала из сумочки жевательную резинку.  Сделала несколько глубоких вздохов, чтобы не выглядеть запыхавшейся.  Тихо открыла дверь. В прихожей никого. Родные спали, даже не  задумываясь,  где может пропадать их мама. Всё как всегда – никому я здесь не нужна. Но в тот момент это вызвало только вздох облегчения. Муж включил ночник, посмотрел на меня с укором, но ничего не спросил.

Следующие дни Ольга провела, как кошка на горящей крыше. Выходные совсем не радовали. Чувство вины, страха разоблачения, смешивались с жаждой вновь ощутить на себе ласки возлюбленного. Ольгу штормило  от  тоски, скуки, до  сладостного упоения и восторженности. Она, то бросалась обнимать своего сына, или гладить рубашки мужу, то напротив, ругалась за плохую учебу, запиралась ото всех в ванне, хлопнув дверью.   Ее распирало от необходимости скрывать свои чувства, свои улыбки, свою любовь.
А иногда на нее  находили приступы такого жаркого, неведомого ранее возбуждения, что она даже останавливалась в коридоре, прислонялась к стене и одной рукой держала себя за горло, а другой трогала себя.
-Даже страх быть застигнутой не останавливал меня. Я была одержима. Я это сознавала. Но не хотела тормозить, точнее, это было невозможно.
В долгожданный понедельник я, наконец, позвонила Артуру, но он снова оказался занят. Его холодность только разжигала меня. Ведь теперь я знала - он любит играть. В ожидании встречи, я упивалась фантазиями, которые теперь, после того, как мой Демон развратил меня, поглощали меня целиком, увлекая в бездну развращенности.
 Я представляла, как надеваю на себя корсет  и высокие лаковые ботфорты и подхожу к своему мужчине. Приковываю его к стулу наручниками, а сама сажусь на колени и трусь, трусь о его обнаженное тело своим. Сползаю на пол, выпиваю обжигающий кофе, и   тут же беру его член в свой еще горячий после напитка рот. Ласкаю, сосу и довожу до кульминации. А потом, после разрядки, обжигаю, только уже не кофе, а прохладным шипучим шампанским, Конечно же, тоже с помощью рта. Или дрочу его член с помощью тёплой салфетки, а потом капаю льдом на дрожащий перед оргазмом ствол,  оттягивая финал.
Удивляюсь, откуда только возникли во мне все эти срамные мысли? Раньше я и думать о таком не могла.
Это так странно, когда ты молодая, ты притворяешься темпераментной, но секс тебе не очень нравится. После тридцати , ты, напротив,  стыдишься желаний, разрывающих тебя изнутри. Ты сочишься соками, а это никому не нужно. Я же даже не трогала себя раньше, представляете, как мне было тяжело?  Спасибо Ему, моему Демону, что научил ласкать себя.
-Вы что же,  до того мужчины никогда не изучали себя?
-Нет, что вы! Я считала, что женщины, которые мастурбируют ( слово-то, какое гадкое, как «струпья» или наподобие) больные! Эти женщины мне были неприятны, отвратительны. И даже сейчас, когда я сама стала …гладить себя…  по-прежнему, так считаю. Потому что мужчине присуще это баловство. Он самец, он по натуре такой, озабоченный что ли. Так меня учили. А женщина наоборот, неуступчивая, у нее голова болит, месячные, капризы, запреты, она манипулировать мужчиной может. Женской благосклонности добивались испокон веков. Так мне говорили. Но у меня всё совсем по-другому. Я хочу, а у него голова болит. Значит,  я несостоятельна, как женщина? Какой-то урод? Гибрид? Я настолько отталкивающе выгляжу, что секс нужен не мужчинам, а мне? Какое унижение. И мало мне унижений. Так я еще не могу совладать с собой, со своим бешенством матки, и трогаю себя. В детстве за такое руки линейкой хлестали, позор был на весь двор, если мальчишку какого уличат за этим постыдным делом. А теперь я сама этим занимаюсь. Никому не нужная старая, уродливая женщина. В своем доме. На своей постели. Рядом с мужем, которому я не нужна, и который, наверное, в психушку меня сдаст, если заметит шорохи под одеялом.

Сергею Михайловичу было трудно читать откровения Ольги. Он не мог побороть в себе чувство пренебрежения, легкого отвращение к этой пациентке. Он убеждал себя, что ее интерес к своему телу, к естественным удовольствиям нормален. Но при этом  обилие интимных подробностей из жизни жены, изменяющей мужу, были ему неприятны. Перед глазами всё время возникала Вика, которая вот так же, должно быть, жаловалась какому-то незнакомцу, Демону, на холодность и лень супруга. А потом прижималась к его телу, сосала его соки, отдавалась распутно.
Опять в голову полезли мысли, что за маской пользователя Душа Ласточки скрывалась сама Вика. Но Сергей Михайлович отгонял от себя это наваждение.
Ольга - обычная недолюбленная, недоласканная женщина, до тридцати пяти лет не знавшая, что такое сильное физическое влечение  и теперь жадно открывающая мир удовольствий.  Сплошь и рядом происходит подобное. Сплошь и рядом. Хотя странно, что это стало нормой. И, наверное, голодную до ласки женщину   надо бы пожалеть. Но не жалелось, и всё тут.
-Ну и чем всё в итоге кончилось то?- спросил он, чтобы не показаться равнодушным.
  -Тем, что меня вышвырнули обратно в ту лужу, из какой вынули когда –то .
-Он вернулся в свой город?
-Нет, он женился. Нашел себе более состоятельную женщину. Свободную от семьи и детей. Красивую, стройную, умную. Виолончелистку. С машиной. С квартирой. Полный набор услуг. Гостиница пять звезд. Я даже видела их в парке возле его дома: они фотографировались на телефон, прижимаясь, друг к другу щеками. Просто гуляли, взявшись за руки, как влюбленные подростки. На ее пальце блестело колечко, купленное, наверное, на мои деньги. Так, совершенно случайно, я и узнала, что мой Артур уже не мой.
Я позвонила ему в тот же вечер и спросила, как же так?
 Он ответил «А вот так»  и повесил трубку.
-Действительно непорядочно как-то.
-Да ну что вы, зачем со мной церемониться? Я же это заслужила. Я мужу изменяла. Я сама непорядочная. Так что, не стоит мне сочувствовать.
-Иронизируете? Зря, вам стоит более бережно относиться к себе.
-СтОит? Правда? Сергей, сознайтесь, ведь вы осуждали меня в течение всего рассказа, так? Я чувствовала ваше пренебрежение. Но, спасибо за то, что дали хотя бы пар выпустить, а то взорвалась бы моя кастрюлька. 
-Я.. Да, нет, я не осуждал.  Не в этом дело, - замялся врач и постарался перевести тему.- Просто ваше неприятие себя настолько глубокое, настолько и неуместное. И разуверить вас, представляется мне задачей совсем не такой простой, как казалось по началу.
-Старая кляча, отбегавшая своё, вдруг размечталась о поцелуях, цветах, нежных словах и любви. Сиди, кляча, дома, туши морковку и уроки у ребенка проверяй. Так ведь, Сергей?
Сергею опять послышались знакомые интонации из писем Вики:
««Иногда нам просто необходимо сделать что-то плохое, чтобы остановить себя от совершения чего-то еще более страшного. Выпускать пар гадких желаний, осторожно приоткрывая крышку.  Я грешила совсем чуть-чуть, в меру. Я держала все под контролем. Я никогда не сорвалась бы если не ты.»
И эти обращения «Сергей» в конце предложения, напоминали вопросы Вики, когда та говорила с ним иронично.
-Мы точно не были с вами знакомы ранее, -не удержался от вопроса доктор.
-А я кого-то напоминаю вам? Как любопытно. А вы знаете, что Фрейд говорил: мы влюбляемся в тех, кто уже давно присутствует в нашем подсознании. И вот это псевдо узнавание может послужить толчком к …
Хотя, что я несу? Вы врач психиатр, конечно же, вы знаете, что говорил Фрейд. Да, Сергей?
-Да, - ответил мужчина и поёжился.
-А хотите, я расскажу вам, как я запиралась с рубашкой Артура в кладовке и, взяв ее в зубы, чтобы не было слышно как плачу, обнимала ее?  Или расскажу, как шлепала сама себя по попе ремнём, чтобы наказать за глупые мечты? Или как …
-Достаточно, Ольга. На сегодня, я думаю, хватит. Вы устали.
-Это ВЫ устали, Сергей. Но конечно. Как скажете. Я всё понимаю. Я всё понимаю.
-Вы высказали то, что долго носили в себе. Теперь вам должно стать лучше. ВЫ сейчас отдохнете, выпьете на ночь чаю с молоком и ляжете спать. А в следующий раз мы поговорим с вами о вас, вашей самооценке и вашем будущем. Согласны?
-Конечно. Вы главный, вам решать. Я доверяю вам полностью. Спокойной вам ночи, Сергей.
Неприятный холодок снова пробежал по шее доктора. Что-то в истории этой женщины не сходилось. То она скромна, то готова слизывать выделения другой женщины с губ какого-то проходимца. То любит мужа, то обвиняет его в патологической лени и мастурбирует на другого мужчину. Хотя, может быть, это в ЕГО голове не укладывается такое, а люди вокруг, особенно женщины, все именно так и живут?  Имеют под боком кого-то тёпленького, чтобы за картошкой ходил. А для души, на десерт, вступают в ****ские отношения на  съёмных квартирах. Может, так и правильно? И семья в сохранности. И «любофф» присутствует. Полный комплект. Как говорит Ольга,  «гостиница пять звезд». «Возможно, твоя принципиальность устарела, - сказал сам себе врач, - возможно надо становится гибче, да, Сергей?»

Красавчик Нетвой. Консультация 4.

 О стыд! Где твой румянец? Ад мятежный,
Раз ты бесчинствуешь в костях матроны,
(Гамлет -  Гертруде)


  -Сергей, добрый вечер. Можем мы с вами пообщаться сегодня?
Так вежливо к Сергею Михайловичу обращался человек по имени Антон. Не «Красавчик Нетвой», а именно Антон. На аватарке настоящая  (непрофессиональная) фотография  парня на велосипеде.  Легкое позерство искупается застенчивой улыбкой. Выгоревшие на солнце, слегка мокрые волосы взлохмачены. Загорелое тело не раскачено, но скульптурно вылеплено.
-Здравствуйте, Антон. Зависит от того, выполнили ли вы мою просьбу.
-Какую? А… сайт? Да, удалил. Тошнить стало меня от этой помойки. Сиськи, попки, предательства. И главное, толку никакого. Никому не нужно. Бабью тупому  не исправиться уже. А пацанчики погнобят, поматерят, поосуждают тёлок, а потом подрочат  на фотки тех, кого хотели недавно размазать по стенке,  и спать лягут с чистой душой.
-Я рад, что вы отодвинулись от этого.
-Да,  я зашёл сообщить, что я смог победить в себе свои слабости. Благодаря вам, или благодаря своей силе воли,  я изменился к лучшему. И радостные перемены не заставили себя ждать. Я получил, наконец, то, к чему так долго шёл.
- Вы стали терпимее и завязали близкие отношения с кем-то?
- Причем тут терпимость? Но насчет отношений - вы угадали, это так. Человек сам кузнец своего счастья. Я захотел хороших, прочных отношений - я их получил.
Разработал план, это оказалось не так сложно. Как план тренировок. Сначала контроль над своими действиями. Отказ от секса. Всякого, не только с извращениями. Далее по списку: не смотреть порнографию. Полное воздержание, в том  числе отказ от мастурбации. Потом  контроль над мыслями.  Как только в голову приходила какая-нибудь возбуждающая мысль, картинка, поза, ситуация, я прогонял ее. Включал невинную расслабляющую музыку и работал, Если был дома - шел мыть посуду.
Не скажу, что всё это далось мне легко. Но результат ощутим. В итоге,  с трезвым взглядом на вещи и очищенной кармой  я приступил к поиску. И нашел ее. 
Сергей Михайлович ощутил эффект дежавю. Сколько раз он уже слышал про подобные "очищения"  алкоголиков, наркозависимых, сексоголиков.  Однако, тот же опыт научил его относиться ко всем людям индивидуально, выслушивать до конца и не делать скоропалительных выводов.
Антон рассказал, как составил примерный список качеств будущей невесты, черт характера, внешности, талантов, умений. Проанализировал, где сможет познакомиться с подходящими кандидатками. Стал посещать выставки, семинары, тренинги, спектакли. Он был шокирован тем количеством чудесных девушек, которых не замечал ранее. Потому что в тех местах, где Антон вращался раньше, такие девушки просто сливались со стенами, а в глаза бросались совсем другие - яркие, блестящие, громкие. Серые мышки, пусть даже с точеными фигурками и ясными глазами проигрывали на их фоне. А в спокойных местах, при свете дня парень смог разглядеть этих тихоней, и был удивлен их потаённой прелестью.
-Знакомиться  с ними, честно говоря, было трудновато. Они отворачивались, ежились от недоверия. Молчали, то ли от неловкости, то ли от того, что я им не нравился.  Но я убедил себя, что статистически, если девять из десяти мне откажут, то десятая обязательно согласится встретиться. Так и случилось.
В тот выходной день Антон посетил выставку сувениров ручной работы.
«Та еще тоска!»
Но он пришёл туда не открытки с вензелями рассматривать и не плюшевые брелоки покупать. Он работал. Над своим счастьем.
Ошивался среди мамочек с детишками и бабушек, ценительниц керамических чайников. Делал заинтересованное лицо. Приценивался. И тут  увидел ЕЕ. Она с восхищением рассматривала фарфоровую куклу в шляпе и бархатном платье.  У нее не было достаточно денег на покупку этой безделушки, и Антон предложил занять. Она страшно смущалась, но парень смог уболтать ее, что вечером заедет к ней домой, где она расплатится. Ему даже стыдно стало, за свои пошлые мысли от слова "расплатиться вечером", ведь девочка казалась такой невинной. Вечером они встретились.  Правда, домой к себе она его не пустила.
-Но у нее и, правда, строгая семья.  Я даже увидел в дверном проеме ее отца. Такой седой дядечка с трубкой и газетой.  Идеальная семья, идеальная квартира, идеальная невеста для меня.
-Уже невеста? Вы же знакомы всего ничего.
-Я ее хорошо изучил для того, чтобы понять, она достойна меня.
-Она вас достойна, - повторил Сергей в надежде, что Антон оговорился и сейчас исправит построение фразы. Нет. Антон не исправил.
-Да, достойна. Она красива, как я. Лицо симметричное. Кожа чистая, поры маленькие, никаких веснушек.   Грудь маленькая. Попы почти нет , значит, нет и склонности к полноте. Живот, естественно плоский. Длинные гладкие волосы (не терплю кучерявых).  Правда ногти маленькие и ресницы коротковаты, но это она исправит.
- А зубы нормальные? Ровные? - не смог удержаться Сергей от сарказма
-Зубы? Да, хорошие зубы. А вы это к чему? Что я зациклен на внешности? Это не правда. Вы дослушайте сначала. Иринка умница во всех смыслах. Она учится на романо германском факультете, шпарит на трех языках. Читает книги по вечерам, а не шляется по дискотекам. А по выходным  занимается росписью разных бутылок, ламп и тому подобной фигнёй. Вы вообще когда-нибудь встречали такой восхитительный экземпляр женщин?
-Такого экземпляра я не встречал.
-Ну,  вот и я тоже. Она отличница. Ведет здоровый образ жизни. У нее хорошие манеры и мне с ней будет не стыдно. У нее есть все шансы на успех в будущем.  И мы сможем создать в ней идеальную семью.
 Есть, правда, несостыковочка … У меня родня …  не совсем идеальная. Но я давно не имею с  ними ничего общего, так что, проблем  не должно быть.
-Что значит:  «не имею ничего общего со своей родней» ?  Остановитесь на этом подробнее, пожалуйста.
-То и значит, что у меня есть мать. Вроде бы как. Женщина, которая меня родила. Есть папа, хотя он мне совсем не папа, а какой-то левый мудак. Есть девочка, которую мне приходилось называть какое-то время сестрой и любить ее. Но это время, к счастью, прошло и теперь я сам по себе.
-Что случилось? В чем причина конфликта?
-Блин, да не было конфликта. Вы разве не должны спрашивать меня о том, о чем мне ИНТЕРЕСНО говорить, а не о том, о чем скучно? … Конфликта не было. Была тухлая жизнь с тухлыми людьми.  Всё как у всех.
Жили в быдлятнике однокомнатном с быдло отцом, который таскал мать за волосы и впечатывал в стены. Было за что, наверное. Она как меня родила  - разжирела, распустилась. Только и помню ее, как она пол моет в замызганном халате, моет и моет и моет. Отец ( спермодонор) ушёл от нее. Она погоревала и смирилась. На какое –то время.
Тогда неплохо было. Мать была рядом всегда. Перед сном книжки читала, песни пела, по голове гладила. Как заболею- ноги парила мне водой с горчицей. Мёдом с молоком кормила. С Ложечки. И хоть меня гнобили и били нещадно во дворе за то, что отца у меня нет, всё равно было неплохо. У меня мама была. Мама, которая защищала меня ото всех, как разъяренная медведица.  Мама, которая на последние деньги МНЕ  клубнику покупала. Мама, которая до утра мастерила мне жуткие маскарадные костюмы.
А знаете, что она сделала,  когда я в очередной раз пришел  домой избитый, весь в грязи и слезах? Она поняла, что скандалы с сучками мамашами и их детьми не помогут. И тогда она взяла моего большого рыжего мишку, завязала ему на горле веревку и подвесила на гвоздь в дверном проёме. Подвела меня к нему и сказала: «Бей». Я отказался, заплакал еще сильнее. А она как рявкнет:  «Не смей больше показывать свои слезы никому! Бей!»  Я стал бить мишку. И как-то, помню, сразу повзрослел в этот момент. Мишка превратился  из  «друга», в тряпку набитую ватой, в грушу для битья. Так мама стала моим первым  тренером.  За что я ей даже благодарен немного.
 Но потом она вдруг захотела мужской любви. Вот без любви никак, видимо. Даже таким коровам недоразвитым, как она, любить хочется. И ладно б полюбила кого нормального. Зачем? Нет. Нам подавай бывшего зека, беззубого и вонючего, который за харчи к ней прибился.
- Отчим обижал вас?
-Обижал? Нет, еще б обижал. Он хилой был, дрыщ вечно больной. Хотя дохленький  то он дохленький, а ребенка матери заделал.
-Значит, они хорошо жили? Мирно. Раз даже на второго ребенка решились.
-Они то? Они хорошо жили. Я плохо жил. Я то, кому стал нужен? И для чего? Для «поднеси-принеси»?  Для беготни по магазинам в поисках молочных смесей? Для подтирки детской попы?
Меня то, кто спросил,  хочу я, чтобы в моей квартире поселился чужой мужик и срать ходил в мой сортир? Хочу ли я по ночам слушать его сопение и скрип кровати? Хочу ли я заниматься ИХ ребенком? Они трахаются как кролики, размножаются,  а мне расхлебывай. 
- Вы же должны были понимать, что мама ваша стала немного счастливее.
- В  десять лет? Я что-то там должен был понимать в  десять лет?   В десять лет я хотел, чтобы мать, которая произвела меня на этот поганый свет, оставалась мне матерью и дальше.
-Объяснимые чувства для десятилетнего мальчика. Но несколько эгоистичные для взрослого состоявшегося мужчины, не кажется вам?
 -Не кажется. Я считаю так: не сделала вовремя аборт - будь добра, тяни свою ношу до конца. Не нравится твоему ребенку  твой ебарь -  гони ёбаря в шею. Будь матерью. Веди себя достойно. А запирать  родного  сына одного дома в воскресенье, или …  или даже бить его на глазах у чужого мужика - это как?  достойно?
-Нет, бить детей  не достойно. Но помнится мне, в те времена это была распространенная практика.  Многие мои коллеги с гордостью вспоминают, как отцы учили их уму разуму именно ремнем.  Ну, если не с гордостью, то спокойно, понимаете? Тогда родители не знали, как иначе. Это была попытка воспитания.
Вас, мне думается, били не просто так?
-Не просто, да. Я для этого упорно трудился. Я никогда не смиряюсь с ситуацией, если она меня не устраивает.
Поначалу мама просто ругалась сильно. Помню, как перерезал провод утюга, налил  чернил в  стиральную машинку. Помочился на родительскую кровать и застелил лужицу  чистым одеялом.  Мама и после этого только накричала и дала подзатыльник. Но после того как я  испачкал кошачьими  какашками  выходную одежду своего второго папочки,  мать взорвалась и отшлепала меня ремнем. Плакала потом, жалела меня. Ремень даже выбросила.  Стыдилась, прощения у меня просила. Перед сном убаюкала даже, как раньше укачивала маленького.
Было классно! Я даже думал, что вернул маму себе. Даже готов был еще терпеть наказания. Но мама не вернулась.
Ночью, когда я притворился, что  заснул, она вернулась к отцу. И  я слышал, как тот отчитывал ее, говорил, что я распускаю нюни, а она потакает мне и что со мной надо жёстче, по-мужски. Мама тихо плакала и не соглашалась.
Я стал провоцировать ее сильнее : воровал  их деньги, портил документы.  Отстаивал своё, как мог, в общем. Я борец по натуре. 
-Это не похоже на борьбу, Антон. Хотя десятилетнему мальчику, наверное, и можно простить. У меня у самого ребенок , и я не знаю, как она поведет себя в ситуации, когда кто-то другой станет жить с ее мамой.
- Ребенок? Девочка?
-Не имеет значения. Важно то, что сейчас ВЫ  НЕ ребенок. Пришло время усмирить детскую ревность и простить мать.
- Она предала меня!  Она разлюбила меня, полюбила другого, меня забыла. И,  вдобавок ко всему,  стала пороть меня ремнем! На глазах отчима, который говорил, что я «плачу как девчонка»!  Вы хоть имеете представление, как это унизительно?  Сколько раз я боролся с желанием поймать его в темном переулке, избить и посмотреть, будет ОН плакать как девчонка или нет. Я никогда не прощу этого ему. И тем более ей. Никогда! 
- Антон. Мне понятны ваши эмоции, хотя они и гипертрофированы. Уязвленная гордость, сильное болезненное  тщеславие иногда даже на руку – например, когда дело касается карьеры, достижения цели.  Вы боролись за место под солнцем, работали на износ,  чтобы выбиться в люди. Состоялись. Отлично.  Но в отношениях  между людьми упрямство и жесткость  не работают. Здесь всё гораздо тоньше и непредсказумее.  Поэтому у вас и не получается ничего в личном плане. Вы одиноки, хотя отчаянно ищете выход из положения. Даже та ночь, у той женщины, Госпожи, это тоже попытка вскрыть нарыв.  Только в итоге вы наложили   один стресс (детское унижение) на другой- унижение во взрослом возрасте. И пока вы не поймёте, что борьба с собой и с близкими людьми не имеет смысла - садизм и унижения так и будут сопровождать вас в разных ситуациях. Вы воюете не там и не с теми.
-И что вы предлагаете? Стать Иисусиком? Всепрощающим буддистом?
-Стать мужчиной. Вы подобно Питеру Пену упрямо не хотите взрослеть, капризничаете и играете в войнушку.  Не можете определиться, кем же для вас должна стать Вэнди? Мамой или лучшим другом.  Вам необходимо вырасти! Помириться с матерью. Перенаправить злость в нужное русло. «Включать воина» в деловых вопросах. А для создания семьи изобрести   новые правила.
- Знаете, каково это, стоять под окнами дома, которого ты считал своим, и смотреть, как людям, которых ты считал самыми близкими, хорошо и без тебя?
 Ты давно сбежал с уроков, весь день ходил по городу. Замёрз и проголодался. И жутко хочется  в туалет. И вот ты стоишь, совсем один, на темной улице и смотришь в окна третьего этажа. А там так тепло, уютно. Котлетами, наверное, пахнет. И тебе так хочется, невыносимо хочется, чтобы она хотя бы выглянула в окно, просто посмотрела обеспокоенно – «Где же ты?». Ведь со школы ,наверняка, звонили и жаловались, что ты сбежал очередной раз, оскорбив при этом учительницу. Да и время уже девять вечера. А зимой темнеет рано.
Но она, почему-то, в окно не выглядывает. И голубой свет от   кухонного телевизора  говорит тебе о том, что у твоей семьи всё нормально, они кушают вкусный ужин и смотрят концерт. Без тебя.

Сергей Михайлович не перебивал. Красавчик помолчал какое-то время , потом дописал свою мысль:
-Я создам новую семью, уж в этом будьте уверены. У моего сына будет идеальная мать и идеальный дом.  Моя Ирина как раз подходящий для этого вариант.
-А девушка Ирина знает, что у вас настолько далеко идущие  планы?
-Пока нет, мы вместе всего две недели. Мы даже не спали еще, представляете?
-Вы все еще бережете свою карму? Или просто не было возможности?
-Достойные девушки сразу не дают. Я не давлю на нее, даже не собираюсь. Когда она будет готова - тогда всё и будет. И мы будем заниматься любовью, Не тереться телами,  как животные, а заниматься любовью, как люди, которые любят друг друга. Так что, впереди меня ждет светлое будущее. Можете порадоваться за меня.
-Если всё будет, так как вы описали, то, что ж, в добрый путь.
-Будет, однозначно будет. Ждите приглашения на свадьбу.
-Непременно.
-До свидания, Сергей. Спасибо за общение.
-И вам, Антон. Всего доброго.
Сергей Михайлович хотел бросить в  заключении настоятельный совет помириться с матерью и не торопиться с женитьбой. Не хотелось бы, чтобы  из-за юношеского максимализма одной несчастной семьей стало больше. Не хотелось бы чтобы из-за горячности, неприятия себя  и невысказанных обид  нелюбимая, но  «достойная» жена  сидела бы дома в одиночестве,  а избитая любовница - шлюха рыдала в подушку. Но это всё позже.
« Антону, всего двадцать пять. – подумал про себя Сергей Михайлович. - Антону еще можно всё исправить».


Ася Тишь . 3 консультация.



То, что повторяется часто, уже не может болеть так сильно.
Эрих Мария Ремарк



-Сережа?
Неофициальная форма его имени. Это снова была Ася. Только в этот раз доктора не смутило подобное обращение. Он улыбнулся краешком рта и торопливо набрал текст.
-Не стоило вам уходить тогда. Не надо так больше.
-Я просто смутилась. Разговор выходил каким-то чересчур личным.  Я застеснялась и «спряталась». Не сердитесь на меня. Со мной такое часто происходит.
-Не буду. Так на чём мы остановились?
-Вы хотели рассказать мне о вашей жене.
-Я как раз совсем не настроен был рассказывать о своей жене.
-В тот раз, возможно, и не были. А сейчас, не против. Я чувствую это. Я сильный эмпат. Даже через расстояние я вижу, как вы смущаетесь, мечетесь между профессиональными обязанностями, страхом потерять контроль и желанием поделиться. Вы же не функция, Серёжа. Вы человек. Тонкий, умный.

Сергей Михайлович колебался. Он расцвел, как школьник, от эпитетов, которыми наградила его незнакомая девочка. Но и сдаваться не собирался. Он хорошо помнил, к чему это привело в прошлом.
-В конце концов, я могу и обидеться. Я доверила вам свои секреты, а мне, поверьте, безумно трудно раскрываться. Но я преодолела себя. И мне хотелось бы получить какую-то ответную реакцию. А не сухое « Я понял вас». Именно в вашем отклике я вижу лечение. Мне не нужны советы, мне не нужны медикаменты. Мне как воздух необходима близость, понимаете?
Сергей Михайлович запаниковал. Это было категорично неправильно. Невозможно. Немыслимо. И всё же Ася была абсолютно права. Поделиться своими горестями – это то, что он хотел сейчас больше всего.
- Ну, хорошо. Хотя, рассказывать особо нечего, - набрал он текст на клавиатуре и сразу же отправил, чтобы уж точно не передумать.
-Мне интересно. Пишите. Ваша жена умерла?
-Нет, слава Богу. Жива. Просто ушла от меня. Даже не ушла. Я ушёл. Она переехала в итоге.
-Это не важно. Вы потеряли ее. Ту, которая была вам очень близка, судя по всему. Вам больно до сих пор. Теперь мы на равных. Я рада, что вы поделились со мной. А что именно произошло?
Да кабы возможно было обозначить это одним словом! А подробно  рассказывать о глупости, о попранном доверии, о жестокой тоске, о недостойном поведении с обеих сторон, не хочется. Сергей задумался.
Их брак был обречен. Вообще заводить романтические отношения с пациентами – неправильно. Но устоять перед  нервической «девой в беде» , да к тому же такой красивой, он  не смог.
С самого начала, когда Вика зашла к нему в кабинет, его поразила ее внешность. Яркая острая внешность  драматической актрисы. Возможно, если бы Вика была настоящей актрисой, она выплескивала весь заряд своих эмоций на сцене, и в реальной жизни  вела бы себя тише.   Но актрисой она не была. Она была офис - менеджером,  и страшно скучала на своей унылой работе. Искала приключений и чаще всего за счет других людей.
Сергей понял ее натуру сразу, загадкой для него она не была. Непрестанное позерство и ищущие  внимания глаза. Истеричный злой смех прерываемый резко и некстати.  Уголки распухших от слез губ опущены вниз. Королева надуманной драмы. Хотя для ее тогдашнего близкого человека драма была вполне настоящей. Она изменяла ему и каялась. Снова изменяла и снова каялась.
Мужчины, не в силах терпеть ее распутство, бросали ее. Одиночество угнетало ее, и она снова бросалась в новые отношения, обещая исправиться, любить и  хранить верность. Сергей Михайлович стал одним из таких мужчин. Почему же он поверил ей, раз так хорошо знал, чем это кончается? Полюбил, наверное. Нет других объяснений. Жалость, сексуальное влечение, страх попасться на ее удочку, и как следствие постоянные мысли о ней.  Фантазии, дрожание пальцев при ее появлении и невозможность сосредоточиться на лечении. Он пытался прекратить общение. Но Вика вцепилась в него мертвой хваткой. Наметив себе жертву, она шла до конца, не выбирая средства: спекуляция на врачебном долге, сладчайшая лесть, запредельная искренность, жаркие откровения, влажные взгляды из полуопущенных ресниц, слезы, шантаж и мелькающие под подолом подвязки для чулок. Она одурманила его. Околдовала. Совратила. Свела с ума. Влюбила. Тихо, на цыпочках,  проникла в душу и осталась там навсегда.
И вот, сбитый с толку, пойманный в силки доктор делает своей пациентке предложение. Она отвечает радостным  согласием.
Он счастлив и безумно влюблен в свою жену.  Еще бы, они занимаются сексом: простым, замысловатым, нежным, диким, разным. Они нежно жмутся друг к другу, прогуливаясь по набережной вечерами.   Вика уходит с работы, чтобы полностью посвятить себя мужу. Становится его наложницей, выполняет  любые прихоти. Она и хозяюшка, и лучший друг , и любовница. Когда они выходят в люди, доктор страшно гордиться своей супругой. Единственное, что смущает, это то, что приходится   держать ее постоянно за руку, иначе приставучие поклонники слетятся на красавицу жену, как пчелы на мёд.
  Кажется, это апогей счастья, но нет, впереди прекрасная новость: у них будет ребенок! Наконец, дом милый дом. Собственный идеальный мир внутри двухкомнатной квартиры. 
Но всё пошло наперекосяк. Не сразу, постепенно.
 Беременность не лучшим образом отразилась на красавице жене.  Нос распух, щеки покрылись пигментными пятнами. Волосы лоснились, кожа на бедрах тянулась. Аристократичные тонкие щиколотки опухали от переизбытка жидкости в организме.  Она постоянно мучилась тошнотой и болями в пояснице. Ее непрестанно рвало, приходилось лежать в больницах. Ни о каком активном образе жизни речи быть не могло. Никаких радостей, выходов в свет, гостей. Никаких удовольствий. Внешне Вика терпеливо сносила лишения, но внутри разрывалась на части.
Долгожданная дочка появилась на свет, но неприятности только входили во вкус. Ребенок болел, плакал. Вика оказалась снова привязана к дому и лишилась своих радостей: общества, игры на публику, мужского внимания.    Ее терпение заканчивалось, и она стала понемногу срываться. Ребенок, чувствуя нервозность матери, кричал сильнее. Сергей Михайлович тоже в стороне не оставался. Началась жизнь в атмосфере перманентного конфликта, криков и слёз. Ни о каких интимных отношениях между мужем и женой речи быть не могло. Только раздражение, взаимные упреки и недовольство.
А потом Вика сдалась.  Она отреклась от мужа, от ребенка и погрузилась в свой собственный отдельный мир. Нет, она не ушла из дома. Она осталась в нем. Но только фактически. Все внимание она перенаправила в область своих прежних интересов. Пока ребенок плакал в другой комнате, а ненавистный муж прятался от ссор на работе, Вика сидела в сети и жадно искала удовольствий. Это был рецидив. Ведь раньше она уже была интернет зависима. Теперь же, подобно старому алкоголику, она лихорадочно просматривала страницу за страницей, отвечала незнакомым людям, заигрывала, обещала, откровенничала.
 Сергея Михайловича эта ситуация возмущала, но виду он не подавал. Яростная ругань уступила место тихому наплевательству.  В доме воцарилась иллюзия покоя.  Дочка,  наконец, пошла  в сад. Муж допоздна засиживался в офисе. А Вика строчила послания сетевым дрочерам. Дом милый дом.
 Неизвестно, до каких пор эта неправильная  ситуация продолжалась бы, если бы не случай. Сергей Михайлович, как обычно, сидел на работе в неурочное время. Последний клиент давно покинул кабинет. Но врач домой не шел,  просматривая какие-то смешные  ролики на ютубе. Хотелось найти что-то, что заставило бы его хоть на миг улыбнуться.
 И вот, приходит ему личное сообщение. Сергей Михайлович открывает его и видит вложенную видеозапись. Не чувствуя беды, запись эту включает. А что же там?
А там его супруга в ****ских шмотках, стоит перед камерой, и  выполняет то, что приказывает ей незнакомый мужской голос. Сжимает соски,  засовывает пальцы в разрез трусиков. Кончает.
………………
Сергей Михайлович  некоторое время пытался стереть из памяти увиденное. Забыть, как будто ничего и не было. Ведь иначе, свою жизнь придется разрушить. Потерять Юльку. Потерять всё. 
Неимоверными усилиями воли он пришёл в себя, разжал кулаки и собрался идти домой. «Я, наверное, сам виноват, оставил ее одну справляться со всем накопившимся дерьмом. А  ведь должен был следить за ней, я ж знал, какая она ..****ь.
Но это моя семья. Я должен за нее бороться. Я сейчас просто дам ей по шее, покажу, что поведение ее недопустимо. И она поймёт. Она ведь только этого и хочет, чтобы я обратил на нее внимание. Это и есть ее цель. Конечно же! Именно поэтому она и отправила эту запись мне. Чтобы я вразумил ее. Поругал.  Повоспитывал. Это просто спектакль. Гребанная актриса!
Но ничего, я разберусь с ней, и мы забудем этот стыд.»
Почти бегом доктор спешит домой. Звонит мобильник. Это его друг, общий друг семьи, Женя. «Что ты  хочешь, Женя? Не сейчас, Женя!»
А Женя хочет сообщить, что посмотрел сейчас странное видео с какой-то шлюшкой, сильно напоминающей Сережину жену.
Сергей Михайлович отшучивается: « Да что ты, Женя, ты так запал на мою Вику, что она тебе уже в каждом порно мерещиться. Иди к своей жене, Женя!»
Уже не стесняясь, Сергей Михайлович опрометью бежит домой, сшибая пешеходов. Отталкивает притихшую заплаканную Вику и подлетает к компьютеру.
Опасения подтвердились .Вика, тупая овца, по ошибке отправила видео послание всему списку контактов: друзьям, коллегам по работе, Сережиной маме.
Сергей, как был в пуховике и ботинках, опустился на пол.
И отнюдь не публичный позор волновал его больше всего. А то, что файл был отправлен ему не в целях «попугать», а совершенно случайно. О нем, о Сергее, никто и  не думал. И мысли не было. Для Вики его больше  не существовало. Зато существовал тот мудак, что заставлял ее кончать на камеру»
-Сереженька, - только и успела произнести Вика, как получила удар по лицу. Взбешенный мужчина вскочил на ноги и отвесил женщине оплеуху. Она устояла, посмотрела на него своими красивыми, лживыми глазами и слегка улыбнулась. Не смогла сдержать хищное удовольствие от вида страданий ненавистного супруга. Супруг ударил еще раз. Вика дёрнулась, но опять выстояла. Произнесла ласково:
-Котя, заинька, неужели так больно?
За такое  неприкрытое издевательство Сергей саданул по лицу Вики с такой силой, что та отлетела к окну и ударилась головой о подоконник.
В комнату вбежала дочка.
Вике было ужасно больно, с ссадины на виске потекла кровь. При ребенке женщина постаралась не кричать. Просто плакала, улыбаясь разбитыми губами, и закрывала ссадину испачканными руками.
Взгляд дочери, которым та посмотрела на отца, был полон ненависти. Это было больнее предательства жены. Сергею хотелось крикнуть «Твоя мать сука! Подлая сука! Она разрушила наш дом!» Но разве для  маленькой девочки это является оправданием, когда ее мать избивают?
Юлька кинулась на отца с кулаками и кричала до хрипоты,  что он плохой, самый плохой на свете человек, и что она никогда в жизни не полюбит его снова. Сергей хотел схватить дочку на руки и унести с собой прямо сейчас. Но идти им было некуда.
Сергей Михайлович заперся в своей комнате, чтобы ненароком не добить жену до смерти, а утром  ушел из дома.
Что было потом уже и не важно совсем.
Вика мечтала остаться в его квартире, но не вынесла сплетен и разговоров, ведь получили то видео многие жившие поблизости люди. Поэтому Вика сбежала, взяла Юлю и без согласования с мужем уехала в соседний город в дом матери. Сергей пару раз приезжал навестить дочь, но та не хотела его видеть. Заученно повторяла : «Это ТЫ разрушил наш дом и нашу семью. Уходи. Ты здесь никому не нужен».
Вика же, напротив, писала ему многостраничные послания, о том, что злится, но прощает, о том, что повод их ссоры - ничтожен. Что ее проступок не так уж и велик, и нечего раздувать из мухи слона. Что виртуальная связь – это не измена, а полу измена. И даже не полу измена, а детский сад. Пустяк, пустячный пустяк. 
Потом сыпались  обвинения, что муж виноват, что забросил жену, не поддерживал,  не говорил с ней, прятался в своем панцире, игнорировал, молчал как бревно бесчувственное, не трогал ее месяцами, не воспринимал как женщину.
Потом давление на жалость: «Я была так одинока, я «мёрзла», мне нужен был хоть кто-то, кто выслушал бы».
Потом было жалкое виляние хвостом, попытки подлизаться,  шутки, даже уверения в любви, попытки флиртовать и вспоминать интимные моменты совместной жизни, от чего Сергея даже подташнивало.  Потом опять гнев и оскорбления беспомощной брошенной женщины.  А потом неизвестно что, возможно Вика продолжала пускать слюни, но мужчину это уже не волновало. Он перестал читать письма. Сергей и поначалу их читал только из-за сухого любопытства: на что еще пойдет эта наглая баба ради своих целей? А потом ему это наскучило. Никаких чувств, кроме одного: болезненная тоска по Юле. Но пусть подрастет. Тогда он сможет объяснить ей все, и они подружится. 
Сергей Михайлович понял, что со своими воспоминаниями снова выпал из реальности, и ответил  Асе так:
-Моя бывшая жена полюбила другого. Вернее… она не полюбила, как она говорила. Просто изменила. Господи, ну, вот так. Банально, да? Вы, наверное, чего-то другого ожидали? Но все произошло, как я сказал. Она изменила. И мы расстались. Скучная история.
-Мне совсем не скучно. Мне это близко. Ася замолчала. Сергей молчал тоже.
-А дети у вас есть?
-Юля. Дочка. Живет с матерью,  конечно.
- У вас были мысли вернуться к жене  и начать всё сначала? Всё-таки жить вдали от дочки ,это наверное, тяжело?
Насколько тяжело и тоскливо ему бывает без ребенка, Сергей Михайлович рассказывать не стал. Потёр грудную клетку и ответил:
- Жить, как разочарованные в жизни  соседи? Заключить договор о ненападении ради дочки, которая ненавидит меня?   Нет, не стоит оно того.  Потаённая ненависть всегда будет сочиться из щелей и разъедать семью.  А так, есть шанс, что Вика встретит кого-то, кто сможет уравновешивать ее метания. Кто знает, может, у нее всё будет хорошо с другим мужчиной. Ради спокойствия Юли, я  желаю ей счастья. И как ни странно, я тоже хочу быть счастлив. Когда-нибудь. Вдруг да получится … когда-нибудь …с кем-нибудь .
 
- Это хорошо, что у вас ТАМ всё закончилось.
Зря он согласился на уговоры – зря начал говорить о себе.
-Вы, наверное, жалеете,  что рассказали мне о себе? Не жалейте. Мне теперь с вами легко. Вы такой же, как и я. Вы знаете, что такое боль. А значит, я могу вам доверить свою.  Можно притвориться, как будто я маленькая девочка и жалуюсь своему папе.

«Плохая идея» подумал про себя доктор, но ничего не написал. Будто стыдился своего поведения и слабости.
- Люди, не испытавшие моральной боли, это овощи. Овощи без души. А теперь, когда я знаю, что вы не овощ, что мы похожи, я поведаю вам свою историю.  Теперь можно, – писала Ася, избавив доктора от необходимости сглаживать неловкость.
-После похорон отца мы остались совсем одни. Мама сильно сдала – когда-то красивая , сейчас она поседела, ссутулилась. Около рта образовались глубокие морщины скорби. Но в нашей семье издавна не было принято расстраивать друг друга. Поэтому она храбрилась, натянуто улыбалась, и нам не разрешала сдаваться и плакать.
Она сопротивлялась усталости и безденежью. Пыталась развивать, развлекать нас, даже когда падала от усталости. Не позволяла себе лениться и хандрить, заражала нас своим ( пусть и притворным) оптимизмом.  Водила по музеям, выставкам, театрам. Летом мы ездили с палатками  по красивым местам. Я рисовала пейзажи. Брат пел  под гитару. Мама фотографировала небо.
 Но, несмотря на то, что всё это было здорово, я постоянно  норовила отлежаться дома на диване.
Мама яростно боролась с моей апатией. Подталкивала знакомиться с людьми. За ручку приводила в спортивные секции, танцевальные кружки. А я подводила ее, трусливо сбегала оттуда.  Она злилась, вразумляла, говорила, что когда ее не станет, я останусь совсем одна, не приспособленная к реальной жизни.
Я отмахивалась от ее страхов. Почему-то была уверенность, что раз смерть забрала у меня так много родных, то она должна остановиться и уж мама то никуда не денется. Должна же быть у смерти совесть.
Маму же, напротив, изводили страхи смерти. Не своей. Нашей. По ночам она кричала - в разных вариациях ей снились несчастные случаи. Это подтачивало ее силы.
Брат не мог мириться с этим и как-то раз, получив  свою первую зарплату, он купил билет в Сочи и отправил маму на курорт.
Мама вернулась другим человеком. И с другим человеком. Она влюбилась в местного администратора гостиницы, он переехал к нам и уже готовился подать документы в загс.
Я была в ужасе. Незнакомый мужчина, со своими особенностями, своим укладом жизни, который никак не вписывался в наш, толкается на НАШЕЙ кухне, пользуется НАШИМ шампунем, обнимает МОЮ маму. У меня снова начались панические атаки, я задыхалась от ненависти и страха. Я запиралась в комнате, пока мужчина находился в квартире, и царапала себе коленки от безысходности. Брат тогда  только устроился на работу, ему некогда было утешать меня. Мама ничего не видела, не слышала, не воспринимала. Куталась в розовом облаке любви и глупо хихикала, как юная курсистка. Я ненавидела ее, южного жениха, брата, всех. Я мечтала о конце света, чтобы мы все в один миг сгорели от удара какого-нибудь метеорита, чтобы мучения эти закончились. И моя мечта сбылась. Только частично.
Весь тот страшный день мы ездили по магазинам и покупали одежду к свадьбе - платья, костюмы, бельё, туфли. Я кусала губы до крови, и периодически закрывала лицо руками, пряча слёзы. Я так сильно не хотела этой свадьбы! Так сильно!
Брат хмурил брови и пытался вразумить меня. Мама очень устала, и всё-таки обратила внимание на моё состояние. Она повернулась ко мне с переднего сиденья машины и высказала неодобрение и обиду. Она была тактична и добра, увещевала меня, но ее будущий супруг был иного склада. Поняв, в чем причина моего недовольства, он рассвирепел. Стал кричать на меня, называл завистливой ревнивой эгоисткой. Мама попросила его замолчать. Они стали ссориться друг с другом и ..
И ..машина перевернулась.
Не знаю как, и почему, помню только, что пакеты с одеждой и пышным свадебным платьем свалились на меня, и я не получила ни царапины. Брата отвезли в больницу с переломом ноги. Маму и отчима в морг. Мне было шестнадцать.
-Как вы переживали это?
-Молча. Я же так привыкла.
Хотя мне казалось, я кричала, но нет. Кричать я могла только дома. Тихо кричать. Я зарывалась лицом в мамин халат и орала, что есть мочи. Потом испугалась, что сейчас у меня вены лопнут, и я умру от инсульта, и прекратила себя изводить. А мне же надо было маму хоронить.
И я  заполняла бесконечные формуляры. Ездила заказывать гроб, крест, цветы. Для моей любимой мамочки. Цветы. На могилу. Слышите, как это звучит? Это звучит ненормально. Отвратительно. Ужасающе. Потому что, так не должно быть.
Знаете, мне даже не верил сначала никто, когда я сообщала ее друзьям о смерти. Говорили: «Да, как смеешь ты, про мать, про свою, так говорить?». Нельзя говорить, что мама умерла,  это кощунственно, как грех совершить. Хотя я и совершила грех. Это ведь я убила ее.
-Это стечение обстоятельств.
-Ну да, ну да. Брат тоже так говорил, а сам смотрел на меня , как на убийцу.
-Уверен, это первая реакция. А возможно, это вам просто показалось. Чувство вины продиктовало.
-Показалось. Да? Как же тогда он смог бросить меня, если «просто показалось»?
-Погодите-ка! Уж не брата ли вы имели в виду, когда говорили мне о том, что вас бросил возлюбленный?
-Я не говорила что возлюбленный. Я говорила « бросил близкий человек» . Это вам послышалось «возлюбленный» , потому  что, вы мыслили по штампу: раз девочка грустит-значит ее парень бросил.
-А, теперь ясно. – Сергей Михайлович невольно насупился от того, что его, походя,  обвинили в стандартном мышлении.
-  И что же вы имеете ввиду когда говорите «бросил»? Это опять метафора смерти?
-Нет. Это не метафора. Бросил, значит, оставил одну в квартире. Сам переехал, и даже на звонки не отвечает.
-Из-за чего вышел конфликт?
-А не было конфликта. Он полюбил другую. И женился. И у него семья теперь, а я со своими паническими атаками, аутизмом и социофобией в нее не вписываюсь. Да надоело просто возиться с блаженной, вот и всё.
-Женился - это же хорошо. И он, и вы, в том возрасте, когда заводить новую  семью - это нормально и правильно.
-Ага. Только, а я то, как же?
-Вы? Вам двадцать два года. Вы давно можете жить самостоятельно.
-Правда? Правда, могу? Да я врача вызвать не могу, не то, что жить.
Жизнь моя - это чередование тоскливого затворничества и ужасающих вылазок в мир.
Повезло, что я хотя бы  учусь на заочном отделении. И всё равно, та  неделя экзаменов, в конце полугодия, для меня повод для нервного истощения. Меня рвёт перед каждым  походом в институт. 
Добираюсь в институт я через весь город пешком. Потому что не могу ездить в общественном транспорте,  задыхаюсь от чужих запахов. От чужих прикосновений так вообще начинается нервный тик.
Раньше меня возил на машине брат, а сейчас …сейчас нет. Без него ничего нет.
А ведь я даже студенткой стала, только благодаря его стараниям.
Это было сразу после похорон мамы. Он вышел из больницы и сказал, что я должна поступить куда угодно, но дома я сидеть больше не буду.
Я сопротивлялась, тогда он поставил вопрос ребром: либо он уходит из дома, либо я подаю документы в ВУЗ,  и он живёт со мной. Мне пришлось преодолеть себя, ради него, и я смогла поступить на филологический факультет. Благо, писать сочинения я научилась еще в детстве.
Брат так радовался за меня. Перестал коситься, не винил ни в чем. Даже свозил на море в качестве награды. Поездка была бюджетной, денег было мало. Но нам было безумно хорошо вдвоем. Прижиматься друг к другу под полотенцем. Есть корюшку, и запивать разбавленным пивом. Прекрасно!  Мой Жан Вальжан так любил меня. Там любил, а по приезду домой, взял и вычеркнул меня из своей жизни.
-Не вычеркнул. Женился.  Причем постарался пристроить и вас: он добился вашего поступления в институт, где вы могли бы найти себе друзей.
Неужели, с тех пор, как вы поступили, вы совсем не общались с людьми, кроме как во время  экзаменационной недели?
-Совсем. И прекрасно, и слава Богу.  Правда, они, одногруппники, какое-то время надеялись затащить меня к себе на их встречи. Но я корчила такие  недовольные рожи, что они всё ж свалили.
-А что с ними было не так?
-Ну как?  Это люди не близкие мне, однозначно глупые, скучные, серые. И главное такие, позитивненькие, что хотелось смыть  этот искусственный оптимизм с их лиц. Ненавижу! Бойскауты лицемеры! Изображают веселую, беззаботную студенческую жизнь, а что в ней веселого то? Я не понимаю. Эти тусовки, этот КВН, эти капустники – это всё невероятно убого, местечково. Притянутый за уши третьесортный юмор, раздражающая активность, и главное, пусть бы себе тусовались! Но меня то, зачем трогать? Навязчивые, как мухи.
- Я решительно не понимаю вас, Ася. Чем они вам не угодили? Тем, что были дружелюбны?
-А с чего им быть со мною дружелюбной? Я им ничего хорошего не делала. Если они так настойчиво пристают ко мне, значит, хотят поиметь. Что-то получить взамен. Использовать.
-Вовсе нет! Не всегда так. Откуда у вас такое представление?  Не буду утверждать, что все люди братья. Среди людей, подчас,  встречаются редкие мерзавцы. И что же, из-за них ограничивать доступ к себе всем людям без разбору? Это неправильно. Это трусость, в конце концов!
- В ваших словах сквозит либо наивность, либо ложь. Вас не предавали никогда? Не использовали? Не вытирали о вас ноги?
- Всякое случалось. Но кто же, позвольте уточнить,  предал вас? Та маленькая пятилетняя девочка предательница  из детской песочницы? Бог с вами,  Ася!
Да, вы оказались более ранимы, чем другие дети.  Да, вы потеряли почти всех близких в юном возрасте. Страшно и больно. Да.
Но почему  вы решили, что уж с вашей-то ситуацией не сравниться ничто  другое? 
Не вам решать, кому больнее  и тяжелее.
Я предполагал, что вы жаждете общения, что у вас просто не получается. А оказалось, что другие люди вам попросту не интересны.  Вы высокомерны и эгоистичны в своем молчании. Игнорируя людей с «их мелкими ничтожными проблемками»,  вы делаете им неприятно, а ведь они не виноваты, что у них все относительно благополучно.  Это не означает, что они не горевали о чем-то своем. У каждого человека есть свои беды и неприятности. Но вместо обмена печалями и попытками найти общие темы, интересы, вы презрительно отгораживались   от них. 

-Вы такой же, как все. Высмеиваете меня. Считаете мою замкнутость надуманной . Считаете, что я могу, но просто не хочу общаться. Вы так ничего и поняли обо мне. Прощайте.
Сергей Михайлович расстроился. Он не мог определить, что конкретно ему не понравилось в этом разговоре. То, что его воздушная девочка оказалась настолько эгоцентричной? То, что ее одиночество оказалось не несчастьем, а осознанным выбором? То, что Ася снова взбрыкнула и ушла?   Или же его мучила   бесконечная жалость к ребенку, которого всё детство продержали в гнезде, а потом резко вытолкали с ветки?   А может,  колола своим жалом глупая ревность к ее брату?
 Он что же, старый дурак, тоже не прочь был стать для нее Жаном Вальжаном? В любом случае, Сергею не нравилось то, что Ася вызывает в нем так много эмоций. Личных. Опасных.
Несколько дней доктор не выходил в сеть. Задерживался на работе в клинике, приводя в порядок документы. Когда же добрался до домашнего компьютера, с облегчением увидел Асю в онлайне. Та, казалось, выражала недовольство по поводу его долгого отсутствия, но пыталась это скрыть под другими предлогами.


Ася Тишь . 4 консультация.



Дождь и пустота, пустая пустота
(Земфира)


-До чего же нахальными бывают некоторые люди! – резко начала Ася. - Я даже  слов не подберу, чтобы описать своих соседей! Сказать что они наглые, не сказать ничего!  Представляете, они нарожали детей, а воспитывать их, развивать , сидеть с ними, должны почему-то другие люди. Этим мамашам всё время кто-то что-то должен. В очередях, в поликлиниках, в транспорте. И вот, сегодня,  одна такая, соседка,  звонит мне в дверь. Мне, незнакомому человеку. Просит  меня посидеть с ее ребенком часик, пока она сбегает  в администрацию за какими-то материнскими скидками. Просит меня, уверенная, что я не откажу. А на каком основании? На том, что нас с ней сближает одна лестничная клетка?
-Так. И ?
-Что «и»? Это же гипертрофированная наглость!
-Почему? Вы нигде не работаете, учитесь на заочном, сидите целыми днями  дома. Почему не посидеть час с ребенком? Вам самой, возможно, это пойдет на пользу. Поиграете, подурачитесь. Надо же заводить дружбу с людьми.
-О чем вы говорите? Какая дружба, когда это обыкновенное потребительское отношение? Они хотят использовать меня,  чтобы у них бесплатная нянька появилась.   
-Возьмите с нее символическую плату. Возможно, вы наладите взаимовыгодное сотрудничество. Вам - приработок, соседке - возможность выходить из дома и отдохнуть. Почему нет?
-Потому что я занята более важными делами, чем собирание конструктора. Зачем мне общение с ребенком? Это неконструктивное время препровождение. Оно ничего мне не даст.
-А что, по-вашему, конструктивно проведенное время?
-Я рисую и пишу. И не смейтесь.
Я привыкла к тому, что все насмехаются над моим творчеством. Вообще, над словом «творчество». Как будто «заниматься творчеством», означает – «я ковыряюсь в носу и ничего не делаю». Знакомо мне подобное отношение с детства.
Еще тогда, когда я писала стихи и рисовала к ним картинки, мои родители, заглядывая в комнату, говорили, что я занимаюсь несущественной ерундой. «Нет, чтоб делами НОРМАЛЬНЫМИ заняться» - говорили они. Мне так становилось стыдно. Я порывалась разорвать свои рисунки, но просто скидывала их под диван, где они пылились вечно, никому так и сгодившиеся. 
Знаете, каково это, чувствовать такое отторжение того, что ты любишь делать? Это очень, очень обидно. И вот сейчас, когда я порываюсь снова взяться за перо и кисточки,  вы предлагаете мне заниматься ерундой? Сидеть с чужим ребенком и  деградировать.
-Да нет же, ну что вы такая серьёзная, ей Богу, Ася, так нельзя. Устройте перерыв. Отдохнёте душой, расслабитесь, почувствуйте себя ребенком сами. Послушайте пластинки со сказками, полепите из пластилина, потанцуйте.  Это весело, поверьте мне! И вам, между прочим, полезно. Там где дети, там уютно всегда. Разве не хочется окунуться в атмосферу семейного тепла?
-Нет. Это их семья. И мне нет никакого дела до ИХ семейного тепла.

- Вы слишком категоричны в своем нежелании контактировать с другими людьми.
-Почему же? Я же общаюсь с вами. ВАС мне более чем достаточно. И я так рада, что выговорилась в прошлый раз. Это именно то, что мне так было нужно.
Сергей Михайлович помедлил с ответом. С Асей надлежало вести себя осторожно.
Он знает очень хорошо, что такое близкие контакты с Королевой Драмы. Знает, как легко они могут спутать благодарность, симпатию, дружбу  с любовью. Знал, как тяжело не уступить их порывам.  Вряд ли Ася влюбилась в него. Тем не менее, кажется, она начинает путать сеансы с дружеской болтовней. Возможно даже, найдя в его лице слушателя, она остановится на этом, и не будет ничего менять в своей запутанной жизни.
- Я рад, что вам помогла наша беседа. Однако, сегодня мы попробуем не просто разговаривать ,но и работать над собой и своими проблемами.
-Зачем вы такой черствый сегодня? Что значит работать? Я для вас что, работа?
«Так и есть, - досадливо поморщился доктор. – Ася спутала сеанс с дружбой.»
-Ася. Вы осознаете у себя наличие проблем с социальным поведением?
-Ну, да.
-Вы хотите скорректировать свое отношение к обществу, чтобы вам было легче с ним взаимодействовать?
-Ну, было бы неплохо, конечно. Только я  пробовала.
-Перечислите мне методы, которые вы применяли.
-Эм.. Ну я.
-Вы накручивали себя, заранее, перед каждым контактом, избегали его всеми силами. А избегать не надо. Чем активнее вы будете прятаться от мира, тем всё страшнее будет выползать из норы. С каждым разом всё труднее и труднее!
-Но я НЕ МОГУ, я же объясняла!!!! На меня накатывает одурь, я плохо себя контролирую, меня трясет!  Я задыхаюсь, когда думаю о необходимости взять справку в поликлинике, зайти в деканат, или даже оплатить квитанцию.
-Правильно, потому что этого мало. Это узкий круг не всегда приятных людей. Необходимо его расширить.
-ЕЩЕ РАСШИРИТЬ?
 -Да, завести друзей, знакомых. Но это позже. А пока, вам нужно научиться выходить из дома без паники. Для этого вам надо всего ничего – научиться расслабляться. Ну и, пожалуй, хорошо выглядеть, красивый новый наряд и прическа придадут вам уверенности.
-Ха!
-Да, да. Только мучиться мы не будем. Мы будем играть в игру квест и зарабатывать очки, пока не дойдем до нашей цели.
 Предположим, это будет… м…   кафе мороженное. Для его посещения вам необходимо выиграть несколько мини игр. За прохождение каждого места вы получаете бонус. А по достижении цели, вы поймёте, что это было интересное волнующее приключение, а не пытка.
-Звучит красиво, но неправдоподобно.
-Не спешите с выводами. Или хотите, вернемся к скучной психотерапии, без игр.
-Да нет, почему же?  Ну, и что   же я должна буду делать на первом этапе?
- Доехать в общественном транспорте до крупного супермаркета одежды и купить себе наряд.
- Сразу два  жутких места. Старые алкоголики будут тереться об меня своими членами в автобусе, а потом прилизанные змеюки из бутика, осмотрят меня с ног до головы и прошипят, что для меня у них нет подходящей одежды.
-Ася, скажите, с вами такое было хоть раз? Или вы мне эпизод «Красотки» в пример приводите?
-Эпизод из «Красотки»…в точку!
- Давайте не будем застревать на негативных образах и нафантазируем не прилизанных змеюк, а какое-нибудь красивое воздушное платье. Вам какой цвет нравится?
-Кремовый.
-Будем мечтать о красивом кремовом платье в стиле Наташи Ростовой, с черным тонким поясом на талии. Как вам?
-Симпатично. Думаете, мне пойдёт?
 Ася прислала своё фото. Это было так неожиданно, что Сергей не сразу решился нажать на просмотр. Любопытство победило, и он рассмотрел собеседницу. Худенькая бледная девушка с длинными русыми волосами. Толстый свитер, закрывающий бедра. Голые босые ноги. Стоит на берегу моря и ласково улыбается фотографу. Очень простая, прозрачная внешность, лицо без косметики, но Сергей Михайлович, в долю секунды, захотел стать тем фотографом, которого Ася наградила таким ласковым взглядом.
Закрыл фото. Разозлился на себя и ответил, как можно суше.
-А что касается автобуса, Ася, так я не заставляю вас ехать в час пик. Давка в транспорте и для обычного человека пытка, не только для вас.
Итак, выберете время, когда вам можно проехать без толкотни. И да, не берите с собой плеер. Не закрывайте себя от мира еще сильнее.
-Откуда вы знаете про плеер?
-Предположил и не ошибся.
-Сергей, вы ничего не сказали про моё фото.
-Всё. Ася. Время консультации подошло к концу. Удачи вам в преодолении себя. Как справитесь – напишите. До свидания.
Сергей вышел из сети без сожаления. «Вспомни Вику, старый дурак, вспомни и подумай, тебе нужно еще раз так вляпаться?» -  отчитал врач самого себя и отправился спать.


Ася Тишь . 5 консультация.



Если сесть на воздушный шар
И подняться как можно выше,
Чтоб Земля стала маленькой-маленькой,
Как комар,
То поблизости будет звезда,
Где живет  теперь моя мама.
Мы в хорошие ночи беседуем с ней
Иногда.
(Пеппи Длинный Чулок)


-Сергей. Добрый вечер.
-Добрый день, Асенька. Как ваши успехи?
«Асенька? Это что еще такое за «Асенька» ? Ничего себе вырвалось!»- отчитал себя доктор.
-Да, не очень успехи…Ничего у меня не получается. Неумеха я, и размазня.
-Категорически отказываюсь верить в это. Так что же там? Рассказывайте скорее.
«Скорее??»
- Особо хвалиться нечем. На улицу  я вышла: в доме совсем не оставалось еды. Одела наушники ( на магазин запрет на плеер не распространялся же) . Купила продукты . На улице было так хорошо, свежий воздух, солнце не злое, ласковое. Я занесла продукты домой, перекусила. Довольная, сытая и уверенная в себе и своих силах, я собралась прокатиться в трамвае. Дошла до остановки и стала ждать. Вокруг стали собираться люди. И вот тут моя уверенность стала таять. Серые, пыльные, злые, тупые, грязные, опасные люди. Такая биомасса из мусора. Абсолютно бессмысленная, неприятная. Но при этом активная, так и рыщут своими пустыми глазками, стараясь найти что-то живое и накинуться. Мне стало плохо, и я не смогла  зайти с ними в трамвай, когда он подъехал.  Это было бы как нырнуть в клоаку, я задохнулась бы там, понимаете?
-Не хочу понимать. Вы подвели меня.
-Но что я могла поделать?
-Не обмусоливать неприятные образы! Не купаться в отвращении. Отвлекаться. Бороться с подобными видениями.
-Но оно само накатывает. Я не знаю, как бороться… честно.
-Попробуем медитацию. Сейчас поучимся вместе. А позже, вы повторите свою попытку, помогая себе приятными, расслабляющими мыслями. Итак. Расскажите, какая погода вам больше всего по душе?
-Наверное, дождливая. Я люблю тёплую безветренную погоду, но чтобы небо было не вульгарно синего цвета, а приглушенно серое, с черными разводами туч. Чтобы пахло мокрой землей, озоном, цветами. Дождь барабанил бы по крыше. Это меня успокаивает.
-Прекрасно. Вы  на веранде маленького дачного дома, полулежите в мягком кресле. Идёт дождь, но вам не холодно, ведь вы завернуты в старый пушистый плед.   Возле  вас лежит полураскрытая книга. Вы отложили чтение и смотрите на озеро, что расположилось как раз напротив дома. Покрытая кувшинками водная гладь успокаивает. Над водой склонились плачущие ивы, с которых мягко стекают дождевые капли. Вам хорошо, безопасно, за вашей стеной уютная кухня. Кто-то выходит из дома, подходит к вам и поддает чашку ароматного какао.
-Мама?
-Что? Нет, - Сергей Михайлович  растерялся.  Он то планировал подвести к тому, что ухаживать и оберегать девушку будет незнакомец из будущего, ее возлюбленный, будущий муж. Подвести потом, что  ради осуществления мечты о прекрасном будущем стоит потрудиться. Но Ася не поддержала его замысел.
- Признаться, я хотел наметить цель, которая порадует вас, но вы … вы застреваете в прошлом, Ася.
-Простите, я не поняла вашего замысла.
-Ладно, не расстраивайтесь. Давайте попробуем по-другому.
Сергей Михайлович сморщил лоб, поднял глаза вверх и напрягся в поисках свежей идеи. Промычал что-то, улыбнулся и вернулся к диалогу:
- Вы творческая натура, с богатым воображением. Чего стоят эти ваши детально обрисованные образы мусорных людей. Мда…
А что, если взять и переиграть ваше воображение? Заставить его играть не против нас, а за. Я не буду заставлять вас любить людей, это ни к чему. Но давайте   попробуем увидеть их нейтрально. Отстранено, без негатива.
Допустим, вы работаете на киностудии, помощником режиссера. И вам необходимо отобрать людей для массовки. Не отворачиваетесь от людей, а напротив, присматриваетесь к ним, как к чему-то интересному, самобытному. У каждого найдётся яркая деталь, которое ваше воображение сможет обыграть. Только помните, мы снимаем не фильм ужасов и не драму, ни в коем случае. Пусть это будет, допустим, комедия  или бразильский сериал.
-Мне ужасно нравится эта идея. Я хочу сейчас же попробовать!
-Подождите, торопыга. У меня для вас есть и дополнительное домашнее задание ( вы ведь проштрафились  прошлый раз). Задание творческое, раз вам подобное по душе. Вам необходимо будет нарисовать 3 картинки: Ася в 25 лет. Ася в 30. Ася в 60.  Вам всё ясно?
-Да, доктор! Приступаю.
Ася вышла из онлайна. 
Сергей Михайлович был так искренне рад за свою пациентку, так горд за нее, так воодушевлен, что спать ему решительно не хотелось. Он решил помочь кому-то еще. Вспомнил про Ольгу, которая давно не появлялась в сети.
Сергей Михайлович казнил за это себя, ведь Ольга  была права - он осуждал ее, и, видимо, не смог этого скрыть во время беседы.
Пришла пора вспомнить, что ты профессионал и убедить женщину поменять мировоззрение.
Ее взаимоотношения с окружающими, с сыном, значительно улучшились – значит, она умеет работать над проблемами. В ситуации с мужем мешали разобраться ложь и гипертрофированное чувство неполноценности.
Итак, план действий: очищаем совесть, рассказывая об измене супругу. Помогаем справиться со стрессом, приглашаем на совместную консультацию в клинику.  Разбираем ситуацию по косточкам,  корректируем поведение  мужа. Поднимаем самооценку жене. И всё пойдёт как надо.
Самое главное верить в себя и в свои силы. Ольга далеко не так слаба, как хочет показать. Пора сменить имидж средневековой Девы в беде, что пассивно ждёт своего спасителя, на более актуальный образ Женщины Воительницы, которая борется за своё счастье.
Воодушевившись желанием помочь, Сергей Михайлович не стал ждать, когда Ольга войдёт в сеть и, написав план работ на будущее, отправил сообщение.
«Вы вышли замуж за пассивного, флегматичного мужчину. Потом вам встретился  активный мерзавец. Всё так. Но жалобы на невезение, разбитое сердце, душевную боль нам абсолютно не помогут. А что поможет? Новый  взгляд на вещи!
 Вынесем все хорошее, что только можно  было вынести  из всех ваших отношений с мужчинами. От долгого брака – опыт. От того проходимца - новые идеи,  обновление, принятие своего тела, раскрытие себя как женщины, умение проявлять инициативу.
Вот и поработайте с этим материалом.
Умение любить и наслаждаться любовью - это дар!  Не у всех он проявляется так ярко, так самоотверженно, так открыто.  И не надо стесняться своих желаний и потребностей! Не надо стараться замазать эти чувства, насмехаясь над собой. Любите себя, гордитесь собой  и это оценят! Только надо не просто ждать, надо  действовать! Быть не ведомой, а ведущей. Я верю в ваш потенциал! Пробуйте!»
Отправил сообщение. Радостный и окрыленный забылся сном без сновидений.   



Марго. 3 консультация

Сладкая жизнь-фигуру не портит.

Вечером следующего дня зазвонил скайп. Сергей Михайлович нажал на «ответить» . Собеседника не увидел. Камера, лежащая на боку, показывала только обшарпанный пол и ножки фиолетового дивана. «Марго» - догадался врач и не ошибся.   Вскоре камеру поправили, но девушка так и не села перед монитором. Шатаясь и качаясь, как маятник, она бродила по комнате, пытаясь снять с себя вещи.
Ноги в черных порванных колготках заплетались и грозили вот-вот уронить свою  хозяйку. Золотистый рукав  застрял на правой руке, и никак не хотел сниматься. Наконец, Марго прыжками выпрыгнула из дутой  куртки и начала задирать платье, но потеряла равновесие и упала. Пьяно рассмеялась и посмотрела в экран.
-Ай, как противно. Ай, падение нравов. Еще молоко на губах не обсохло, а ведет себя, как последняя шалава. Да? 
-Ну а что мне, восхищаться прикажете?   
-Почему бы  и не восхититься? Красивая, молодая, полная жажды жизни и  наслаждений  девушка, не стесняясь, берёт и получает их.   Внешне она выглядит как принцесса из фантазий своего детства. Она может позволить себе любую игрушку: будь то сумочка из разноцветных камушков или хрустальные туфельки. Она сама выбирает себе принцев и развлекается с ними на  балах.  Катается в позолоченных каретах  с откидным верхом по ночному городу.  Танцует ночи напролёт. И все восхищаются ею, зовут с  собой, дарят подарки.
Сознайтесь, вы бы тоже хотели хоть разок отпустить себя и пожить неправильно, но сладко! Получить все запретные удовольствия разом. Разве нет? Конечно, да.  Только вы не сознаетесь. Будете сидеть, капать слюной от зависти и учить меня жить тухлой праведной жизнью. Нет, чтобы расслабиться, и действительно восхититься, что я плюнула на заветы Ильича, и  зажила  красиво.
-У вас от красивой и счастливой жизни синяки видны на руках и ногах.
-Ах это,- Марго, краснея, потёрла запястья . – Это следы любви.  Вам, старому, не понять, что любовь может быть разной. Вы со своим пуританским отношением к сексу трахаетесь в темноте под Шопена, небось? Если вы вообще трахаетесь с кем-нибудь. Сергей, а вам есть кого ебсти?
-Вы забываетесь снова.
-Значит, нет. Не удивлена. Вся энергия в мозг ушла. Книги умные читаем, а на то, чтоб отодрать кого-то качественно -   силёнок уже не хватает. Вот и уходят от умного доктора бабы к тупым  необразованным ёбарям.  Да? Молчите? Правильно, вот и молчите. Я бы тоже такого стеснялась. Вот как раз этого надо стесняться. А мне нечего стыдиться.   
Сергей Михайлович молчал, потому что отвлекся. Он заметил, что девушка совершает руками хватательные движения и пытается поймать кого-то невидимого.
-У вас что там, комары?
-Комары? А, нет. Это моль, или мотыльки, не знаю, летают, суки, в волосах застревают, вылавливай их потом.
Доктор опять промолчал, только внимательно наблюдал за пациенткой.
- Сегодня  меня пригласили  поплавать на яхте по заливу. Днём обед с омарами,  шоколадное обертывание, тайский массаж. Вечером танцы под живую музыку  на палубе. Я  выглядела сногсшибательно: платье из золотых пластин, боа из черных перьев, туфли с золотой подошвой. Ажурное бёлье от Agent Provocateur. Я изображала танцовщицу дорогого бурлеск шоу и танцевала на столе из черного дерева. Красные  кисточки болтались на моих сосках и сводили с ума зрителей. Красное сердечко из стразов на моей попе слепило им глаза. Мужчины кидались целовать носки моих туфель, но за несдержанность получали удары плеткой по спинам.  Мужчины боготворили меня, и это не удивительно. Я этого достойна.
Ну что вы молчите и молчите? Не хотите порасспрашивать, что было дальше? Как меня носили на руках, как купали в брызгах шампанского, как кормили с рук деликатесами и обсыпали купюрами? Как занимались со мной любовью на шкурах антилопы, а я кончала, кончала  и просила  еще?
- Занимаются любовь обычно с одним партнером. А с несколькими - это ебля.
-У!- оживилась Марго, облизывая губы.- Какие неприличные слова ,оказывается, знает наш милый пуританин. Правильно, ебля. Восхитительная, мокрая, жаркая, пахнущая, энергичная ебля, со сменой партнеров, с засосами на шее и груди, с брызгами спермы и стонами. Ммм, как сладко вспомнить и поддразнить вас. Вы ж теперь не уснете без дрочки, угадала я, а?  доктор? Хотите, помогу?
Девушка сбросила с себя платье через голову и стала расстегивать лифчик. Сергей Михайлович протянул руку, чтобы отключить скайп. Марго заметила этот жест и закричала что есть мочи:
-Нет! Стойте! Не надо! Пожалуйста! Не оставляйте меня одну! Прошу вас.
Доктору так искренне надоело возиться с этой барышней, что он даже ленился ответить. Марго прочитала равнодушие в его глазах и слёзы выступили у нее на глаза.
-И вы? И вы такой же, как они все? И вам наплевать на меня? Всем наплевать на меня.
-Вы капризная, избалованная принцесса. Мне жаль потраченного на вас времени. Ваше поведение уродливо.
-Это не так! Почему других своих клиентов вы жалеете, фриков, импотентов, социофобов, а меня нет? Я просто совсем одна и никто меня не любит - разве я не достойна сочувствия и понимания? Ну, тогда это будет на вашей совести.
Марго пьяной походкой подбежала к подоконнику, кое-как взобралась на него и стала дёргать за ручку окна. 
-Вы сейчас за все ответите, за все ваше равнодушие, безразличие, дешевые понты и умничанье, за ваш снобизм. За ваше высокомерие и наплевательство ..за все, за все, Будете знать!  -приговаривала она, открывая окно. Встала в полный рост и вылезла наружу, держась только на одной худенькой ручке.
Сергей Михайлович не выдержал и встал со стула тоже.
-Немедленно прекратите актерствовать! – закричал, волнуясь,  не веря своим глазам.
Марго улыбнулась :
-Ага, испугались?  ,- и разжала руку. Пропала из виду. Доктор закрыл рот, чтобы не закричать в ужасе.
Время остановилось. Был слышен даже шум машин из открытого девушкой окна.
Сергей Михайлович был сокрушен, но скоро  увидел, как руки в браслетах снова показались в окне, и девушка с большим трудом влезла обратно.
Врач все еще не мог произнести ни слова, а Марго стояла в лифчике и трусах посредине комнаты и громко хохотала, держась за живот. -  У меня…  у меня первый этаж, дурачок, трусишка! - выдавливала она по слову, давясь от смеха.
Сергей Михайлович, наконец, пришел в себя и, молча, отключился.
4 консультация. Душа Ласточки.



Как горестны ее пустые дни!
А месть любви - прыжка пантер ужасней!
Страшна их месть! Но, уверяю вас,
Они страдают сами, муча нас!
(Джон Байрон)



В дверь позвонили. Так поздно? Сергей быстро натянул спортивные штаны и пошёл открывать. 
Это был паренек из службы доставки. Он попросил расписаться, и отдал запечатанный пакет. Заинтригованный Сергей Михайлович торопливо снял желтую бумагу и  увидел перед собой голубой конверт с золотыми звездами. Из него мягко выскользнул на пол сиреневый носовой платок с золотой рельефной каймой по краю. Врач удостоверился, что в конверте больше ничего нет, и поднял платок. В правом уголке красивыми буквами были вышиты буквы С.М. 
Сказать, что доктор оторопел – значит, ничего не сказать. Жена писала ему любовные письма, но посылки? Нет, это не от нее.  Вика  была фантазёрка и выдумщица,  но руки у нее, мягко говоря, не были приспособлены к рукоделию.  Сергей Михайлович посмотрел на имя отправителя – его не указали.
Озадаченный врач глупо улыбнулся. Это было нелепо, не по настоящему, не с ним, однако, весьма приятно. Даже такому прагматичному человеку как он, врачу психотерапевту, кандидату медицинских наук, льстило подобное внимание. Когда же тщеславие улеглось, Сергей Михайлович ощутил тревогу: с чего вдруг ему присылают подобное? Он далеко не романтический персонаж.  Неужели, это опять проделки Марго? Откуда она узнала его адрес?
Сергей вошел в сеть и проверил почту.
Мелькало  сообщение от Ольги: «Вам понравился мой сюрприз?»
«Черт возьми, я надеюсь это только благодарность, не хватало мне еще одной невротичной поклонницы!» - подумал он и поспешил с ответом.
-Ольга, спасибо, но уверяю вас, ни к чему это.
-Не кокетничайте!
-Я совершенно серьезен. Ни к чему это. Спасибо. Но больше такого не делайте.
-Да хватит вам так напрягаться. Это просто в знак благодарности. А вы что подумали, что я ухаживаю за вами? Вот еще чего удумали. Ха-ха!
-Хорошо, если так. Итак, за что же вы меня тогда благодарите? В вашей жизни произошли приятные перемены? Вы восстановили отношения с супругом?
-Нет. Отношения не восстановила. Но перемены произошли. Я ушла из дома.
-Как? Погодите-ка. Давайте, все по порядку.
- Я сделала всё, чему вы меня научили. Я стала сильной, активной, смелой и свободной. Я стала ценить и уважать себя. Ложь, тайна, измена действительно разъедали меня, вы были абсолютно правы! Но я жалела мужа, берегла, щадила. Только толку то никакого. Ни к чему ему была моя забота. Ну, как и вам, мой подарок - ни к чему.
И вот, я задавала вопрос в пустоту –«Ну, и что же мне делать?» Причем искренне спрашивала, отбросив амбиции, актерство , жалость к себе . И мне пришел ответ. Иногда так бывает. Судьба посылает тебе знак. Потому что больше некому послать тебе знак и подсказать, что делать дальше со своей жизнью.
Я была настолько вымотана, что уснула в автобусе, а проснулась, уткнувшись лицом в рекламный проспект. «Бросай всё и отдохни!» - призывала какая-то туристическая фирма. Надо было быть полной дурой, чтобы не понять подсказку, которую тебе написали огромными буквами, как на транспаранте. Это похоже на чудо, на откровение свыше.  Вам кажется,  что я несу околесицу, но в тот момент внутри меня прояснилось как-то.
Я решилась рассказать мужу всё. Сначала он отмахивался, пытался уйти в другую комнату, буквально сбегал, как трусливый шакал, от неприятного разговора.  Потом до него стал доходить смысл моих слов, и он, впервые за последнее время, слушал меня с вниманием. Узнав про измену, он процедил сквозь зубы «Ну и уёбывай к своему ушлёпку»,  и ушел смотреть футбол. Я не почувствовала ни разочарования, ни страха, ни грусти, ничего. Кроме облегчения. Это как будто ты долго-долго хочешь попИсать, и, наконец, у тебя получается.
Я расслабилась и пошла собирать вещи. Всегда любила собирать вещи - это знак какого-то изменения, надежды.   Супруг ходил мимо и сверлил меня взглядом. А когда понял, что я действительно ухожу, стал заискивать, хватать за руки, вытаскивать одежду из сумок. Кричал, взывал к материнскому долгу, даже сына позвал, пристыдить мать. Сын заплакал, но я  спокойно объяснила, что как только устроюсь на новом месте - сразу заберу его. Вот как раз это моё спокойствие испугало мужа сильнее всего. Он прогнал сына в другую комнату, а сам стал ползать передо мной на коленях и признаваться в любви. Мне показалось, что я даже видела слезинки у него на ресницах.
В душе я ликовала, но мужу не показывала. Хотелось унизить его своей холодностью и равнодушием еще больше. Растоптать его гордость, как он топтал мою все эти годы. Я то притягивала его голову к своему животу, то отпихивала от себя.  Брезгливо вытирала о юбку свою мокрую от его слюней руку.  Отворачивала лицо, чтобы скрыть победную улыбку. «Больно тебе, гад? На этот раз ТЕБЕ больно? Я рада, что ты узнал эти чувства на себе. Узнал, каково  это, быть ненужной половой тряпкой, лежащей в углу!».
Отпихнув ногой мужа в последний раз, я одела плащ, взяла чемоданы и вышла из дома.  Я победила.
-Решиться сделать выбор –это, безусловно, победа, но..
-Нет, нет, вы не поняли. Победа не в том, что я ушла. А в том, что отомстила, дала, наконец, сдачу. Вы говорили, что пора мне становиться Воительницей. Вот я и стала такой. Месть оказалась сладкой на вкус. И я буду мстить всем, кто презирал и обижал меня.
-Лучшая месть это стать счастливой, наладить свою жизнь, тогда и мстить не придется.
-Нет уж. Сначала им станет больно. Сначала они на своей шкуре почувствуют что такое, когда твою душу берут, сморкаются в нее, а потом выбрасывают в помойное ведро. Мой муж легко отделался. Его крокодильи слёзки  - это только разминка.  Я настрою своего сына на ненависть к папашке, и тогда мой бывший супруг познает, какого это – быть отвергнутым своим самым близким человеком.
А потом я доберусь и до Артура. Подобно амазонке, я устрою настоящую охоту. Шантажом, угрозами, подставами , разлучу его с его тонкой духовно богатой виолончелисткой. И буду преследовать любую шавку, с которой он спутается в этом городе, пока он не уберется отсюда, поджав свой облезлый хвост. Ну как вам? Я стала сильной? Вы гордитесь мной?
 Сергей Михайлович обхватил голову двумя руками. Нет. Он не считал ее сильной и уж тем более не гордился ей. Он испугался того, во что превратилась милая добрая женщина, Превратилась, возможно, с его подачи. Чувствуя себя ответственным, он поспешно набрал текст:
-Не спешите делать выводы, Ольга. Уверен, вам надо успокоиться для начала. У вас был тяжелый разговор с мужем. Вы испытали сильные негативные эмоции и не можете воспринимать случившееся трезво. Говорите о какой-то мести. Кому? За что? За нелюбовь не мстят. От нелюбящих просто уходят и ищут счастья в другом месте. А с вашими планами мести вы счастливой не станет никогда. Потому что через подлость и злость счастливым не стать. Даже если сейчас справедливое наказание кажется вам единственным верным решением, придя в себя, вы поймете, что ошибались.  Я призывал вас к борьбе над собой, а не с мужчинами не любившими вас.
-Достаточно я была размазней, безвольной медузой, мишенью для насмешек. Не виноваты в нелюбви, вы говорите? А как же ложь, игнорирование, пользовательское отношение, предательство, отказ в помощи? Это тоже не их вина? Если позволять подлецам делать подлости, они так ничему и не научатся и будут оскорблять чувства других людей. Когда-то я верила во всепрощение, думала, что борьба испортит меня, опустит на ступень таких же подлых людей. Однако я поменяла взгляды. У меня достаточно сил, чтобы отомстить, уничтожить негодяев, а потом, с чистой совестью, вернуться к доброте и человеколюбию.   
-Ольга. Милая Ольга, Послушайте меня, вы, может быть, не замечаете, но у вас сейчас стресс. Вы когда последний раз ели?
-Ела? .Ну.. Не помню. Вчера я заселилась в съёмную квартиру, и..  Я выпила пару бутылок вина и закусила конфетками. Кажется, это всё.
-Ах, вот оно в чем дело. В вас еще и алкоголь говорит. Ну и славно! А я то, уж начал переживать.
-Это правда? Вы переживали? Только не врите мне. Надоело, что в уши льют сладкую мочу .
-Вы мой пациент. И я несу за вас ответственность.
-Ах, ну да, ну да. Пациент. Только и всего. Знаете, какого это - когда за тебя никто не переживает? Знаете? Я да. Это больно. Так больно, как будто тебе в живот кулаками били, и ты лежишь на полу, сгибаешься пополам и не плачешь даже. Потому что звать и жаловаться некому. Ты ведь НИКОМУ НЕ НУЖНА.
-Ольга, вы нужны сыну.
-О Боже! Хватит!!! Я задыхаюсь от вашего лицемерия! Мне надо выйти! Я пойду на улицу, зайду в первую попавшуюся рюмочную и напьюсь до обморока. Может, хоть кто-нибудь подберет меня, дворняжку приблудную. Всё лучше, чем терпеть это тотальное безразличие.
- Подождите! Не спешите. Хотите, приходите завтра ко мне на приём? Мы поговорим с вами вживую. Возможно, виртуальность общения действуют на вас так угнетающе. – писал Сергей Михайлович, но Ольга уже вышла из сети.
Какие нервные все сегодня. Сегодня что, магнитные бури? Женщины как с цепи сорвались, угрозы самоубийства, романтические подарки, разводы. Или не в бурях дело, а в том, что я завожу своих пациентов куда-то не туда? 
Марго всё еще пыталась вызвонить его снова, но доктор и не думал отвечать. Звонки продолжались еще минут 20. Но врач не слышал их, выключив колонки. Зато увидел сообщения от Антона.
Красавчик Нетвой. Консультация 5.


Что прикажете делать с человеком,
который наделал всяких мерзостей, а потом рыдает?..
(Чехов)

- Вы там?
- Да. Антон. Что случилось? Почему так поздно?
-Потому что всё ****ец!
-Антон. Вы опять пьяны? Ложитесь спать, а завтра мы с вами обсудим всё на трезвую голову, договорились?
-Не договорились! НЕ ДОГОВОРИЛИСЬ, твою мать… НЕТ!.. Мне плохо сейчас! А не завтра утром.
- Хорошо, буйная голова. Только давайте так. Вы пойдете сейчас в ванную, примете душ, потом нальете себе кофе и сделайте какой-нибудь бутерброд,  чтобы хоть немного прийти в себя и заесть хмель. И тогда я выслушаю всё, что с вами произошло. Жду  вас через 20 минут. И это не обсуждается.
«Как там говорил Сева? Не стоит подыгрывать невротикам, и правда же. Теперь и Антон  вздумал мне диктовать условия. Что–то совсем я своих пациентов распустил!»
- Итак. Я  слушаю.
- Я всё просрал!!!!!! Я ****атик! Я больной! Псих! Извращенец! Озабоченный дебил!
-Хорошо, что с этим разобрались. А подробнее?
- Давайте без ваших смехуёчков, не сложно вам будет, нет?
Доктор, не испытывая чувства вины, пошел на кухню за кофе. Пусть себе пишет, думал он, успею прочитать. Что я им, мальчик на побегушках, что ли?   
Антон присылал сообщение одно за другим.
-Вообщем ….  дошло у нас с моей принцессой до идеального секса, и пфф….! 
Ничего!...
А ведь она смотрела на меня глазами влюбленной кошки, смотрела на меня, как  на бога. Из-за чего? Из-за того что я плел ей про "когнитивный диссонанс" и лапал нежно титечки?  Она сама просила меня взять ее и сделать своей. Искренне, без  торговли, без  недоверия. Пришла  ко мне. Красивое платье, красивое бельё. Волосы пахнут клубникой. Свежая, как роса, страшно трогать!
Вот я и не смог ее тронуть. Ложусь на нее и чувствую нЕчем  мне продолжать, не работает моя «машина». Я ласкаю свою девочку, ушки щекочу языком, шейку глажу,  грудки оголил, смотрю на соски розовые. 
Не встает.
Я целую животик ее гладкий, вниз опускаюсь, ноги раздвигаю. У нее от желания, или от страха коленки дрожат, я чувствую пальцами. Прямо вибрируют. Я опустился к трусикам, отодвинул их в сторону. Иришка ноги взяла, сдвинула. Рукой пипку прикрыла. Бедная моя, стесняется, ну принцесса, говорю же. Только что мне делать с ней ? Лежит передо мной клубника, сама в рот лезет, а я ее взять не могу.
Я отпрашиваюсь на минуту - говорю, мне отлить надо. Сам ноутбук в охапку  беру и в туалет.   Открываю ресурс, где Госпожи  в онлайн режиме доминячат молоденьких пацанов. Одного уже связали, скрутили, раком поставили и готовятся отхлестать.  Смотрю я на это, член пытаюсь поднять. Тётка  плёткой в воздухе свищет и посмеивается. У пацана всё тело съёживается, дрожит, потом расслабляется. Меня это так вставило! Ну, думаю, щас всё как надо пойдет. Член твердеет. Всё в полном порядке. Ага, как же.
Заходит моя прелестница в туалет со словами "Ты про меня не забыл?»
 Какого черта заходить в туалет? Ее примерные  родители стучать не учили? Вы спросите, конечно же, а какого черта ты дверь не закрыл, ты что дебил? Ну, выходит, что дебил. Спешил, хотел скорей своей красавице приятное сделать. Ага. Сделал.
Иринка стоит, руки ко мне протягивает, а лицо недоуменное:
-Ты что делаешь? -спрашивает.
Что мне ей ответить: "Ты всё не так воспринимаешь?".
Она руками себя обхватила, лицо сморщила, спрашивает так, с шипением:
-Я что недостаточно красива? Тебе ВОТ ЭТИ больше нравятся?
И смотрит так, как будто я только что червяка раздавил и съел, взгляд с меня на экран переводит. Я ноут захлопнул. Пытаюсь Иринку обнять. Она вырывается, идет одеваться. Лицо красное, шея красная, в глазах обида блестит слезами.  Платье напялила, туфли в руки и бегом из квартиры.
Чёрт! Как же мне было...
А где вы были? Я вам писал! Не важно, в общем, это не всё еще.
Я сидеть дома не могу, хочется разнести здесь всё  к  ****ям... Я к друзьям иду. Не друзьям, но так, в детстве болели вместе за "Спартак". Они  как раз со стадиона только, на адреналине. Так что мне самое оно, в жилу. Понеслись на разборки. Идём, чуть не подпрыгиваем, руки чешутся, так хочется вмазать кому-нибудь. Мне, если честно, наплевать на болельщиков, на команды, на фанатские лозунги, на кто прав, кто виноват. Мне просто нравится быть внутри этой орущей возбужденной толпы, этой безумной, неконтролируемой силы, где можно орать, топать ногами, махать кулаками и никто не скажет, что ты псих. Подбежали мы вихрем к кучке врагов. Аааа! Такое мочилово  началось. Я, правда, мало, что помню, потому что получил по морде почти сразу. Свалился, получил добавочные по бокам, ногам, спине. Лежу, руками голову закрываю, и думаю про себя, "не научился двери в сортир закрывать, получай теперь, дебил, заслужил".
Потом отключился. Очнулся на скамейке – ребята, видать,  оттащили от дороги, а дальше не поволокли, я тяжелый. Куртка покоцанная, джинсы в грязи, костяшки пальцев содраны. Встал. Больно, пипец!! Под ребрами колющая боль. Мне  бы в больницу, но не хочется видеть эти гнусявые морды врачей.
Я к Иришке. Холодно, мерзко, промок. А в голове только ее лицо. На улице пусто, темно, машин даже нет, как в кошмаре. И как в кошмарном сне никак добраться не могу до ее дома. Иду , спотыкаюсь, кроссовками воду из луж зачерпываю, но бегу к своей девочке. Думаю, обниму ее, и всё исправится, сразу хорошо мне станет.
Звоню в дверь. Открывает она. Принцесса. В пижаме пушистой стоит, в тапочках. Тёплая, чистенькая такая. Мне от себя тошно стало. Как я своими пальцами грязными, ободранными обниму ее?
-Ты чего так поздно? Меня ругать будут,- брови нахмурила,  с отвращением на меня смотрит. И тут вижу, лицо ее проясняется, брови вверх поднимаются.
-У тебя кровь из носа, и синяки...На тебя  что, напали грабители?
Я киваю, стою, как дурак, отвечать не могу, стыдно врать ей.
-Тебе промыть надо вот эту ссадину, - прикасается своей беленькой  ручкой к моей щеке, жалеет. И тут мне в голову ударяет ее клубничный запах, шампуня что ли, не знаю. Но так мне становится приторно, что из желудка волна поднялась и....
-Антон? Что замолчали? Вас вырвало на нее?
-Да.
-И чем вечер кончился?
-Да вот этим и кончился. Не хочет она меня видеть никогда. Отец ее вышел, сказал, чтобы такой урод, как я, больше не смел возле их дома ошиваться, иначе полицию вызовет. Не свезло короче мне...А всё из-за этих толстых сучек.. Из-за всей этой грязи.. мерзости..
-Антон, мне кажется, вы слегка заблуждаетесь. Вы  же отдаете себе отчет, что виноваты в ваших проблемах вовсе не онлайн девушки?
-А кто ж еще? Этот разврат, которым повсюду кормят нас, засаливает глаза.  Он портит всё, все чистые отношения которые могли бы существовать между мужчиной и женщиной. Их  изгадили, опустили, измяли, изнасиловали!  Втоптали в грязь!
В итоге мы получаем, что хорошие чистые девушки уже не вставляют нас как следует, они без перчика, без похоти, а значит кажутся нам уже чем -то несексуальным, пресным, как вода родниковая. Это как если приучать человека постоянно жрать чипсы с  усилителем вкуса, а потом дать ему пареную морковку. У нее, у этой морковки, есть свой вкус, и не хуже, а может и в десять раз лучше, свежее. Но мы его уже не чувствуем, потому что мы обожрались переперченным, сладко кислым бутербродом с глюконатом натрия.
-Антон. Не ешьте «чипсы». Воздержитесь от них. Кто мешает?
- Ага, как? Если они везде? На рекламных щитах, по телеку, в любой рекламе, даже в рекламе подшипников:  сиськи, попки, сиськи, попки. Невозможно изолировать себя  от тотального разврата!
- Неправда. Надо  научиться ставить внутренние фильтры, чтобы не смотреть то, что вам не нужно, не интересно.
-Некому я ничего не должен. А вот шалавы должны получить своё. И они получат.
-Антон, что вы надумали? Антон!! Не смейте  делать ничего, о чем пожалеете впоследствии!
 ВЫ стоите сейчас на грани, не переходите ее, еще шаг и поздно будет что-то исправить. Пусть эти женщины, как вы говорите, неисправимы, безнадежны, Но в вас еще есть потенциал стать хорошим счастливым человеком. Шанс радоваться жизни, не омрачив совесть каким-то страшным непоправимым поступком. Антон?
 Антон молчал, и Сергей Михайлович так разозлился, что самому впору было долбить мебель кулаком. " Пафосный щенок, истеричный придурок. Неужели правда, пойдет и что-нибудь натворит сейчас? Сам подсел на ленивый секс у монитора, а обвиняет других.
 А я, тоже хорош. Не знаю, как подход найти, как отвлечь, как воздействовать, а его придурком называю. Никудышный я доктор. Неудачник. Халтура, сплошная халтура, которая может привести к непоправимым последствиям. И всё это из-за дурацкой идеи с дистанционными сеансами. Нет! Это неправильно. Так нельзя. Надо видеть глаза человека, которому хочешь помочь. Что же делать? Черт, что ж тут можно сделать?

Марго звонила снова и снова. Не давала сосредоточиться на самобичевании. Сергей Михайлович  вздохнул и, ругая себя за мягкотелость, принял  вызов.
Перед монитором сидела уже совсем другая Марго, не нахальная и самодовольная. А испуганная и растерянная. Она смыла косметику, но неаккуратно, и теперь на щеках под глазами виднелись темные разводы. Волосы мокрые, растрепанные, торчали в разные стороны. Сама она, куталась в махровый халат, который был ей явно велик. Сидела на стуле, поджав под себя ноги, и сутулилась как взъерошенный вороненок. Ее слегка трясло, и доктор спросил  ее о самочувствии.
-Нехорошо мне что-то. Пальцы на ногах сводит опять. И еще тошнота подкатывает, но рвать не получается - я ходила уже. Плющит, унитаз подо мной кружится, кружится как живой, но не блюётся почему-то. Я и пальцы в рот совала и пыталась принюхаться к неприятным запахам. Но я не чувствую ничего, почему-то. Запаха нет. Я просто знаю, что он зеленого цвета и все.
-Кто зеленого?
-Ну, запах, запах зеленого цвета, как мой страх, понимаете? Такой толстый, сухой и зеленый, с прожилками желтыми.
-Вы цвета у запахов различаете? И часто у вас так?
-Только сейчас, а что это значит? Со мной что-то не так? – Марго затряслась еще сильнее и подбородок задергался.
-Вы принимали наркотические средства?
-Ну, а как без этого?  Как без них все это выдерживать? Но я не поеду в больницу, если вы начнете уговаривать. У меня обычный отходняк.  Сейчас уже отпускает. Вот уже тише, вот уже почти прошло.
-Я не знаю, как с вами бороться!- развел руками врач. – Вы не слушаете меня, просто валяетесь в капризах, болтаете о своей полной приключений жизни. Хамите и отнимаете у меня время.
-А не надо со мной бороться. Меня и надо-то только выслушать. И  всё.
-У вас и помимо меня  достаточная большая аудитория «слушателей».
-Это вы сейчас мне так замстили за мою дерзость? Да. Я вела себя отвратительно, как дура малолетняя. Я не специально. Просто пьяная блажь. А что до моей аудитории, - Марго грустно усмехнулась. - Так они же не слушатели, они зрители. А я не в форме сегодня, чтобы публично вибратор в себя засовывать и разных уродцев представлением радовать. Вообще сегодня я не люблю мужчин. Я их ненавижу.
-Еще час назад все было иначе.
-Час назад я была под препаратами. Да и врала я все. Вас задеть хотела за ваш презрительный тон. Вот и всё. Не было никакой яхты, и омаров и белья Agent Provocateur тоже не было.  Это так, мечты и сладкие обещания  жирных ****аболов. Я была в бане при яхт клубе. Обычной бане. И  это было не красивое бурлеск шоу, а грязное ****ово.  – Марго закрыла лицо руками и сидела так, съежившись, молча.
– А самое противное в бане знаете что? Хамам. Не бассейн, там вода, почти чистая. Не парная – там дерево, оно дышит и тебе дышать помогает. Не комната с траходромом  и   телевизором на потолке –нет ! Там мужики расслабляются реально,  футбол смотрят, уставшие. А в хамаме они ебут. Мне кажется, его специально делают, чтобы ****ься как можно  противнее было. Лавки эти скользкие мозаичные, они же весь пот, все соки и сперму собирают в себя. И вот тебя после третьего клиента по этим лавкам продолжают возить, по всем этим выделениям. И ты  похожа на  муху в блевотине. « Туда сюда, туда сюда, давай малышка, поживее! Давай, подними-ка мне *** ротиком, и не хмурься! Хотим веселую девочку. Жизнерадостную!»
 Суки, блять!  Жизнерадостную муху они хотят ****ь в грязной помойке.
«А еще, Мушка, хочешь сюрприз? Мы забыли смазку, и вазелина нет. Ага, ага, ну, ничего. Придется потерпеть.  Но ты ж умелая. Терпеливая, попка хорошая. Разработанная, потерпишь и насухо. Да, Мушка?»  – Марго скривилась в неслышном рыдании, стала размазывать пальцами слезы  по щекам.
Сергей Михайлович смотрел на ее сморщенное, красное от слез лицо,  худенькие ручки и боролся с собой
  «Не поддавайся! Это снова манипуляция, каприз, сейчас я ее пожалею, а она в ладоши захлопает, что развела доверчивого старика. Ей совсем не так грустно и противно. Ей нравится ее образ жизни. Она сама его выбрала. Не поддавайся. Она не такая маленькая.»
Но она была маленькая. Лопоухие уши, распухший нос  и жалкие всхлипывания  - девочка, чуть старше его Юльки. Дура маленькая! Сергей сдался и сжалился. Всем сердцем сжалился. До собственной боли прочувствовал ее настроение и попытался забрать половину грусти себе.
-Ну, хватит тебе. Девочка.- произнес он, но Марго от его «девочки»  заревела пуще прежнего. Сергей мучился от беспомощности. Вид женских слез  часто невыносим для мужчин, а здесь плакала совсем юная девушка, почти ребенок. И плакала из-за кошмарных вещей, которые допускала с собой делать. Просто потому, что заблудилась.
-Хватит. Послушай. Давай, иди, высморкайся, и поговорим спокойно, хорошо?
Марго послушно кивнула и сходила умыться. Вернулась с красным лицом, но тихая.
- Я хотел спросить тебя. А кроме как на рынке, ты нигде не пробовала работать? Возможно, ходить в первой половине дня на лекции в институт. А во второй подрабатывать где-нибудь в пиццерии, или  на телефоне менеджером, или помощницей по дому, няней к примеру?
 Марго долго молчала, опустив глаза в пол. Потом с вызовом посмотрела на врача и ответила:
-А я была няней. Это очень занимательная история.
Марго сделала театральную паузу. Сергей Михайлович, прожив в браке с нереализованной актрисой 10 лет, не стал подыгрывать девочке и нетерпеливо переспрашивать ее: «-Что же? Что же? Что же произошло?»  .Просто сидел скрестив руки , не прерывая ее молчания.
Марго подождала, да и бросила. Вздохнула полной грудью и начала рассказ:
-Воронцовы были, как это называет моя мама, итальянской парой: она, Елена Алексеевна, высокая пышногрудая дама, аристократичной внешности. Томное лицо с пухлыми губами, винтажные платья в цветочек. Он, Вениамин Олегович: низенький пухлый мужичок. Черные вьющиеся волосы с залысиной, острая бородка и очки.  У каждого свой бизнес,  свои друзья и свои взгляды на жизнь. Они часто скандалили на людях, но при этом, если нападение совершалось на их семью со стороны, стояли друг за друга горой. На юга тоже ездили вместе, что показательно. Мне они казались образцом семенного благополучия. Дело в том, что в неземную любовь и голубиные отношения я с детства не верю, а Воронцовы, при всей их истеричности, казались мне крепкой парой, «не разлей вода». Я тоже так хотела бы, чтобы не разлей вода, чтоб в бедности и в богатстве.
Короче, в тот момент, когда Елена Алексеевна предложила мне присмотреть за их сыном, я ими восхищалась. Потому, не раздумывая, ответила согласием. Хотя поразмыслить не мешало бы, кто мог порекомендовать им меня? С чего вдруг, меня, девушку с сомнительной репутацией, зовут  нянчить ребенка. Это же вообще-то ответственность и риск, даже я это понимаю. Сейчас понимаю, тогда-то я  думала только о плюсах: на работу далеко не ходить -их семья жила  в соседнем подъезде. График не напряжный, вечером , если надо отпроситься- отпустят без вопросов. Оплата , опять же, достойная.
Сам мальчик Володя был милейшим существом. До сих пор по нему скучаю. Такой заяц милый. Тихий, замкнутый, рисует или лепит  весь день, меня не трогает. Но иногда прижмется и сидит так. Я его по голове глажу, песни, какие знаю, пою. Гулять с ним  ходили каждый день, хотя меня и не просили. Ну как так? Ребенок без свежего воздуха? Он упирался по началу. Лень ему было, хотел все дома отсидеться за своими рисунками. Но я его вытаскивала на улицу, в парк, за материалом для поделок, желудями, ягодами, шишками. Вообщем, подружились .
А потом всё испортилось. Так почему-то всегда происходит, когда у меня начинает жизнь налаживаться. 
Вениамин Олегович  в разговорах со мной стал, как бы невзначай, класть  руку мне на коленку. Провожать до подъезда. Смотреть масляно. Требовать «благодарности» за «всё , что он для меня сделал». 
Верить в то, что происходит, я не хотела, но пришлось.
 Как-то раз он  пришел домой в подпитии и попросил меня поменять  джинсы на клетчатую юбку и гольфы. Я то знала, с чем такую одежду едят. Усмехнулась. Тот кивнул в знак подтверждения. Я взяла предложенную мне одежду и швырнула этому уроду в харю. Тот вынул из брюк ремень  и пошёл на меня. Пару раз саданул, а потом обмотал ремнем вокруг моей шеи  и прижал к вешалке в прихожей. Стал  тискать мою грудь, расстегивать джинсы и лезть свободной рукой в трусы. На меня падали шубы и пуховики, я задыхалась и не могла достойно отбиться.
В этот момент в квартиру зашла Елена Алексеевна.   Вытащила меня из вороха одежды и уставилась на меня с яростью, ожидая объяснения. С меня! Объяснения!
 Я сказала, что ее муж Венечка, это похотливая свинья!   Елена Алексеевна покраснела до кончиков ушей, подобрала с пола валяющийся ремень мужа  и со всей мочи стала меня стегать. Я закрывалась руками, пыталась добраться до двери. Но эту тушу с грудями гирями обойти было трудно, поэтому я вынуждена была стоять и терпеть, как красная свирепая тётка лупит меня. Ее муж наблюдал за всем этим,  потирая свой  член. А бедный маленький мальчик Володя стоял  и плакал, закрыв уши ладошками.
-«Маленький мальчик стоял и плакал. Живописно».
-В смысле?
-Живописно врете, говорю. Ведь эта душещипательная история  - ваша выдумка, правильно?
-Ишь тышь как! Крутяк! Как догадались? Чем я себя выдала?
-Не первый год живу.
-Ну да, я вам немного соврала.
-Снова.
-Ну, не злитесь. То, что описала -  такое же случается сплошь и рядом. Это вполне могло и быть правдой. В этом трагизм жизни. Эта история вполне реальна.
-Своим враньем вы перечеркнули все, о чем мы говорили  с вами. Доискиваться, где вы говорили правду, а где обманывали, я ну собираюсь.  Я не обижен, и не злюсь. Я не испытываю чувств к своим пациентам ,-  покривил душой Сергей Михайлович. -  Я констатирую факт: взаимодействия у нас с вами не получилось, конструктивного взаимодействия. Так, болтовня одна пошлая. Рассказики экзальтированной школьницы. А раз у нас с вами не получается - найдите себе другого слушателя. В группах подобных «Стыдно признаться» ваша драматическая ложь будет  пользоваться спросом.
-Что за занудство? Да, этот рассказ выдуманный. Ну и что? Это то, что волнует меня. Это то, что я хотела обсудить. Если бы это был мой сон или воспоминания детства - это вы бы выслушали, да? Это был  бы привычный для вас сценарий, а так нет, да?  К чему   эта принципиальность?
Сергей молчал и ждал, когда Марго выговорится, чтобы попрощаться с ней навсегда.
-Все уроды. Все. Мужики – либо озабоченные животные, либо чмошники.   Бабы - овуляшки или мурки. Третьего не дано. Или вы думаете, что  в стороне стоите от такой схемы? Весь красивый, надменный в «белом пальте» ? Да? А я может, тоже хочу «в белых штанах», я же рассказывала вам, как пыталась соответствовать наивному мировоззрению матери, где все люди братья, и миру мир, и секс только после свадьбы.  Может я тоже хочу чтобы на утро меня до дому подвезли хотя бы, а не пнули –«Пшла!». Может  я даже любви хочу, от какого-нибудь белобрысенького задрота с доброй душой. Только что я предложу ему кроме голых ляшек? Богатый сексуальный опыт  и дурную репутацию?
Наверное, мне просто не везёт. Принято считать, что по жизни не везет тупым или ленивым. Но  я то все делаю по правилам. И всегда, когда я соблюдаю правила вашей высоко моральной жизни,   возникают форс-мажорные обстоятельства и все спускается в жопу! Вселенная против того чтобы я была правильной.
- Вселенной нет до вас дела. А вы обижаетесь на нее, назло действуете. Кому назло? Вселенной? Маме своей бедной? Да нет людей без проблем. Их не существует.  Кто-то борется. Кто-то сдается. И все делают выбор.  Вы сделали выбор вести такой образ жизни. Вы сами делаете выбор отдаваться незнакомцам, пробовать наркотики, гробить своё здоровье.
Всё что я слушал от вас – ложь!  Вы  спросили, что вас выдало? Блеск в глазах, который я наблюдал  все время общения - блеск наслаждения. Глубокого удовлетворения. Довольства собой, своим положением и реакцией слушателя.
-Отказываете мне в чистых чувствах и мыслях, значит? Не верите. Жене своей тоже не поверили? А, параноик гребанный? Поэтому вы один? Ваша жена тоже конченой тварью оказалось, да?
Сергей Михайлович  без сожаления выключил скайп.
Откуда она знает? Жалит наобум. Медуза горгона, страшная уродливая пиявка со змеями на голове. Пусть жалит саму себя.
Заснуть в ту ночь ему не удалось. Изредка мужчина проваливался в забытьё, но попадал всё время в одну и ту же воронку из тёплой, грязной жижи. Просыпался, пил успокоительный чай и снова ложился.
Утром, едва забрезжил рассвет,  позвонил Вике. Неспокойно ему было на душе, хотел удостовериться, что с Юлей всё в порядке. Вика хрипло сообщила, что ребенок спит, и что в такую рань звонят только редкостные придурки. Врач, как ни странно, успокоился. Здоровый сон жены – показатель благополучия в семье. Пусть спят спокойно.
Весь день обдумывал последние беседы. Факты говорили против сеансов по интернету. Поведение пациентов  было нестабильно, и отчасти, по его вине. Сто тысяч прав был Севастьянов, когда говорил, что удалённое общение опасно. Но всю ответственность Сергей Михайлович осознал только сейчас.
Марго всё глубже скатывалась вниз, не воспринимая ничего из того, что он пытался внушить ей. Ольга из жертвы превращалась  не в воительницу, а в мстительную суку. Антон с его неуравновешенной психикой и склонностью к агрессивному поведению стоит на грани того, чтобы   нанести кому-то вред. Хорошо, если дело ограничится только глумлением, а если парень вздумает напасть на очередную «падшую женщину»?  Врач запутался и не знал, что делать дальше.
Одно он решил точно. Интернет консультирование он приостановит. Запретит  присылать ему сообщения. Всем кроме Аси. Асе он отказать не мог, да и не хотел. Та была его лучиком света в этом омуте грязи. Но Ася на связь не выходила. Зато каким-то образом сквозь блокировку пробился Сева.

Сева. 3 консультация.



О сколько их, готовых кровь отдать за наслажденье
 В них есть блаженство и любовь, как сонны пробуждения.
Но граф всегда один под леденящим сводом тьмы
О смерти обожает видеть сны
(Король и Шут)

-Зацените-ка  вот это,- написал Севастьянов  и прислал видеоролик.
Комната в обычной  хрущевке. Бежевые  шторы задёрнуты. В тусклом освещении можно разглядеть шкаф, трюмо, панно с сухоцветами. Перед камерой стоит женщина с маской на лице.
Сергей Михайлович отпрянул от экрана, волосы зашевелились у него на затылке. Та запись? Откуда?!
 Нет, это была другая женщина: светлые волосы собраны в шишечку, полная грудь виднеется в разрезе льяной рубашки с вышивкой.
Женщина шевелит губами - читает присланный ей текст, кивает головой и медленно снимает одежду через голову. Закрывает обнаженную  грудь руками, но пушок светлых волос внизу живота виден. Женщина сжимает ноги, видно как ей хочется спрятать   неприличный треугольник. Она снова читает текст, нерешительно поднимает руки и заводит их за голову. Легкая дрожь пробегает по ее телу. Она вынимает шпильки из волос, и они распускаются у нее по плечам. Снова читает текст и улыбается. Видимо тот, кто диктует ей, что делать, похвалил ее.
Женщина берет со стола фломастер и трясущимися руками пишет на груди: «Собственность С.» . Снова улыбнулась. Взяла расческу, причесала волосы. Потом  натянула на ручку  расчески презерватив.
Дольше Сергей Михайлович смотреть не стал. Выключил видео, отшвырнул клавиатуру подальше и вскочил на ноги.
Его стало трясти. И остановить лихорадку  он никак не мог.
Ярко вспомнилось все, что случилось с Викой. С ним. С ними.

«Но как? Как этот ублюдок узнал? Или это мода такая? Повальное увлечение? Что вообще происходит с этим миром?»
Врач ходил по комнате, обхватив себя руками. Он не знал, как успокоиться.
Как всегда, поможет разум, рациональный подход! Надо сесть и во всем разобраться. Включив мозг – выключишь эмоции.
Сергей сел опять за монитор и стал читать комментарии Севастьянова.
-Вот! Зашел поделиться, похвалиться. А если вам пришлось по душе увиденное, предложить поучаствовать.
Я таки открыл свою золотую жилу, своё увлечение, свою страсть! И так горд, Не описать вам – как я горд собой!
Я подсмотрел эти игры на бдсмном сайте, и они не на шутку зацепили меня. Я ведь, как вы могли заметить, пресытился всем - думал, старею. Ан нет. Классический рутинный секс и банальные предсказуемые отношения не по мне. Не так прост и примитивен  Севастьянов, чтобы заниматься всю жизнь скучным «туда-сюда-обратно».
Ментальное воздействие на впечатлительных женщин – вот мое предназначение! Психологическое давление, подчинение, развращение, где-то даже насилие - вот чего они все жаждут! Вот что я могу подарить им!
Мне пришло это в голову случайно.
Неделю назад я подцепил в одном из клубов одну, раскрашенную под утопленницу, девчушку. Длинные черные волосы, белое лицо, синие тени до щек, синие губы. Но самое главное, что мне бросилось в глаза и зацепило - ошейник на ее бледной шее. Меня это жутко возбудило.
 Я позвал ее к себе, она осмотрела меня с ног до головы и  спросила : « А  ты будешь моим Хозяином?» Я прыснул сначала от смеха, но быстро сообразил, что девчушка говорит всерьез. Я сказал, что я самый хозяйский из всех хозяинов в мире. Утопленница скептически сощурила глаза и добавила «ну лан, если чё, то поменяемся ролями»  Я тогда не понимал, о чем она говорит, но по дороге домой в голове вспыли кадры из фильмов про рабынь и хозяев с плетками. «Черт, , у меня нет плетки! Что ж делать?  Может быть, ремнем ее отшлепать?» мучился я вопросами. Так сильно завелся, никак не хотел упускать возможности попробовать этот стиль отношений. Однако, все изменилось, когда мы пришли ко мне домой.
Девица, не разуваясь, зашла в спальню, легла на кровать и спустила свои шортики.  «Давай, валяй» - говорит.
Что? Давай валяй? Женщины из старых фильмов про рабынь так не разговаривали. Они вообще не смели разговаривать со своими хозяевами. Они испуганно жались по углам комнаты, закрывали лицо руками, умоляли не трогать их, или напротив, любовались своим мучителем, умоляли его наказать их. Ну, не важно, что они там хотели - главное, что они испытывали сильнейшие эмоции!
А лицо лежащей подо мной девки было пустое и скучающее, как будто она к себе официанта подозвала. От ее «давай, валяй»  у меня тут же интерес пропал. Зачем мне эта шваль? Я таких на любом углу подцепить могу..
 Мне, как оказалось, необходимо  настоящее смятение.  Страх, быть может. Жажда, мольбы, восхищение, восторг. Я питаюсь эмоциями. Я подобно Дракуле хочу найти свою Мину.
 Эта девка не была Миной, и я прогнал ее с матюгами. Будет она еще указывать графу!
-Вы под действием наркотических препаратов сейчас?- неожиданно спросил доктор.
-Что? Какие препараты? Что за узость мышления?  Я ожидал от вас большей продвинутости. Или вам не понравилось моё сравнение с Дракулой? Скучный вы человек. Я же это для большей образности.
 Хорошо, давайте разжую вам по кусочкам мою теорию. Помните, я рассказывал о своей большой любви? Так вот. Я стал думать, чем именно меня околдовала эта посредственная, в принципе то,  баба. Ни красотой, ни талантами она особо не отличалась. Но она была идейная!  Было в ней умение ярко чувствовать, переживать. То, что поэты и писатели называют тонкой душой. А ведь если поискать хорошенечко, подобный товар можно найти и в других объектах. Славится земля русская – «Душечками».
Искать надо только  в правильных местах.  Не в кабаках, с пустыми гламурными девками, а где? Правильно! Дома! Домашние замужние барышни – это же вулкан нерастраченной энергии. Это кучи одиноких, хоть и семейных, женщин  запертых в клетке быта.  Их души гниют и чахнут, вместо того чтобы пылать. Вместо того, чтобы питать кого-то, кто оценит. И я этот кто-то и есть! Я буду приходить к ним, не выходя из дома, подобно демону суккубу, и питаться их душой. Теперь-то до вас дошло?
-Почему именно замужние женщины? На каком основании вы полагаете…
-Я решительно не понимаю вас сегодня. Что за занудство? Хорошо, попробую еще раз. Вот скажите, Почему многим зрелым мужчинам так нравятся юные прелестницы из старших классов?  Я сам себя, к счастью, к подобным личностям не отношу. Гадко это - ломать  юную психику. И всё же понимаю, что ищут седовласые сатиры в период своего мужского климакса в юных музах. Смеси нервических эмоций: страха, любопытства и смущения. Дрожание пальцев при расстегивании кофточки, неловкая возня со снятием колготок, румянец щек, зажмуренные глаза. Всё это является пикантным дополнением к началу «сеанса».
Но дело в том, что есть женщины, которые не утратили ощущение прелестной стыдливости и в зрелом возрасте. И особенно это касается именно семейных.
 Если с незамужними дамами фронта работ нет: незамужние дамы самостоятельны, независимы, уверенны в себе. Они самодостаточны, их нечем наполнить.
То с замужними -  поле  непаханое!
Неуверенность в себе, комплексы, готовность всё отдать за минуты счастья. Самоотверженность. Податливость. Жажда боли, как чего-то живительного.
Разъедающее их чувство вины так упоительно, я прямо таки вижу, как оно своими колючими прутьями сковывает их тела.
Или ревность! Ревность сильнейшее по степени бурления чувство, люблю играть с ним. Устраивать неожиданные встряски с криками, слезами, заламыванием рук.
Нерастраченная нежность, накопившаяся страсть, возрастные бумы ПЛЮС девичья неопытность и зажатость у 40 летней дамы это одно из моих любимых лакомств.
Знаете, что еда тем больше приносит наслаждения,   чем больше в ней сочетается вкусов? Горечь, сладость, соль, острота в одном укусе. Так и здесь. Поистине, стеснительные женщины вызывают у меня зверский аппетит. Ждешь ее приготовления, томишься предчувствием, вдыхаешь аромат с кухни. Любуешься прекрасным оформлением, Раскрываешь как устрицу, поливаешь соусом, еще немного ждёшь, чтобы слюна подступила и, наконец, вонзаешься в нее клыками. Мм! Рекомендую. 
 Я чувствую себя практически владельцем замка с пленницами, которые добровольно спустились ко мне в подземелье. 

-Вы чудовище!
-Да! А я о чем! Говорю же, сам Влад Цепеш пожал бы мне руку и выпил со мной на брудершафт бокал свежей крови! Особенно, если бы увидел мою птицеферму.
Мои голубушки сидят на моей интернет странице, как на насесте. Пока  меня нет,  устраивают друг с другом куриные бои. Делят меня, ревнуют, бесятся. А когда я оказываю милость одной из них, другие страдают так потешно. И вот избранница, трепеща от восторга и страха не угодить, делает все, что я ей прикажу. Всё!
Они ведут дневник, где описывают все свои ощущения, свои постыдные мысли. Клянутся в любви и придумывают для меня развлечения. Спят на полу голые, привязанные к ножке кровати, с открытой настежь форточкой холодной ночью, чтобы наказать себя за глупую ревность. Покупают в секс шопах игрушки, вибраторы, сексуальное белье, зажимы для сосков, анальные пробки. Днём ходят в вибро трусах на работу и снимают себя, полураздетую, в туалетах. Мастурбируют на камеру.
-Даже слушать неприятно!
-Отнюдь! Что же в этом неприятного, когда они сами этого захотели?
-Не они мне неприятны. А вы.  Они откликнулись на ваш зов.. от обиды.. от ненужности.. от одиночества, а вы их заставляете плясать как зверушек в цирке.
-Да им это в кайф, глупый вы человек! Вы бы почитали те стихи, что пишут мне! Уж как они благодарят, что я открыл в них женщину, снял оковы!  Подарил острые ощущения. Они все счастливы. Все как одна.
Нет, бывают исключения, иногда кто-то начинает нудеть. Хотеть большего. Моногамности виртуальной требовать, вот дурашки. За это либо отлучаю от общения. Либо наказываю: заставляю виртуально заниматься сексом  с той соперницей, к которой приревновала. Боже, что они творят, когда впадают в ярость!
-Мне неприятно выслушивать, как вы умиляетесь своей подлостью.   Прошу вас …
-Ну, всё, всё, больше не буду, друг мой  сердешный. Не дуйтесь. Но я, и правда, окрылен. То, чем я занимаюсь, добавляет немного перца в мою пресную жизнь. Отвлекает от дурных мыслей.
Я ведь старею. Безнадежно старею. Возможно, еще и поэтому так хочется  помочь таким же теряющим форму и блеск женщинам, как и я сам. Таким же одиноким и не нужным своим родственникам.
-Только меня избавьте от психологических игр и манипуляций. Ведь вы только что пытались на жалость надавить, я прав?
-Пытался, ваша правда. Умный доктор! Я в вас не ошибся. Однако во мне есть еще остатки совести,  и ваше негодование я понять могу. Другой вопрос, что совесть это ненужный отросток, рудимент. И если от него вовремя избавиться, жизнь станет проще, ярче и веселее.
-Пока вы причиняете людям зло, травите душу этим бедным женщинам, смущаете их покой – вам не стать веселым. И вы сами понимаете это. Вам самому стыдно. Иначе, вы бы не приходили ко мне и не каялись.
-Каюсь? Хотя, отчасти,  каюсь, да. Но  каюсь я вовсе не для того, чтобы исправиться. Мне нравится грешить, нравиться мучиться осознанием своего несовершенства. Нравится сознаваться, испытывая стыд и чувство вины. А потом предвкушать новый грех. В этой круговерти и состоит вся прелесть!
-Только это временное упоение властью скоро вам надоест и вам потребуется новое развлечение.  Еще более садистское.
-Скорее всего, так и будет! И когда я найду себе что-то новое, я забегу к вам и сообщу, потешу вашу добропорядочность. Ведь вам приятно выглядеть на моем фоне хорошим человеком?
-Избавьте меня от своего общества.
-Так много до боли знакомого, да? А может быть, это всё просто экзистенциальный сон? Может быть, вам всё это снится, а доктор? Бедный Сергей Михайлович не в силах справиться с депрессией после потери семьи выдумал себе пациентов и разговаривает с ними по вечерам, не сознавая того, что это всего лишь проявление его шизофрении?

Доктор молчал, он чувствовал своё поражение по всем фронтам. Троллю удалось вывести  его на эмоции, да так, что Сергей был уже ни в чем не уверен. Какой же он после этого врач психотерапевт, когда не может справиться с незнакомцем? Когда не может справиться с собой?
  -Чувствуете ведь, что я прав?  Сидите один, как старый мухомор в своей убогой коморке. Злитесь на буковки, которые вам присылает незнакомый человек. И это вся ваша жизнь?  Общение с фриками из сети это и есть ваше основное увлечение на всю оставшуюся жизнь? Ради этого вы бросили свою гулящую жену?
-Не смейте говорить о моей жене!
-А то что, морду набьёте? Ручки не дотянутся, любезный! А всё из-за лени.
Лень принимать пациентов вживую. Куда проще ведь в семейниках перед монитором в кресле развалиться.
Лень диагнозы правильные ставить, потому что для этого тоже напрягаться надо, слушать внимательно, литературу читать, квалификацию повышать.
 Лень  жену было трахать, потому-то и валят такие недотрахалки ко мне в гости.
Ох, помню я вашу бывшую! Ох, огонь, баба! Хоть и рожавшая, но тело роскошное, подтянутое, груди спелые, рот жадный, глаза сумасшедшие. Так от слов моих сладких распалилась, что даже маску перед камерой сняла, не могла себя контролировать. Облизывалась, глядя на мой направленный  на нее член, трахала себя как заведенная, кончала с криками. Помните? Ну, конечно, помните, эту запись многим не забыть, да, Серёжа?
-Я убью тебя, мерзавец. Найду и убью. Мне терять нечего, - ответил ему Сергей и выключил компьютер. На голову будто бы свалился чугунный колокол, который мешал дышать, двигаться, думать. Пьяной походкой мужчина подошел к умывальнику, чтобы скинуть оцепенение, увидел в зеркале свои налитые кровью глаза. «Убью, суку!» только и мог повторять про себя, пока умывался. От ледяной воды стало немного лучше. Накинул на себя куртку и взял ключи от машины. Спотыкаясь, спустился вниз, на улицу. Сел за руль и поехал в соседний город, где жила бывшая жена.
 Гнал, как бешеный, выжимая из старенькой  «Тойоты» всё, на что та была способна. Увидел впереди патрульную машину, которая, наверняка, засекла превышение и сейчас готовилась его тормознуть. Но Сергей опередил гаишников. Сам остановился, вышел из машины и пешком побежал по пустынному полю. Быстро устал, из-за того, что уже долгое время вёл сидячий образ жизни. Брёл по темноте, куда глаза глядят.
Чем дальше от дороги, тем выше становились заросли травы. Чертополох цеплялся за штаны, царапал руки. Когда ноги попали в вязкую жижу, Сергей Михайлович остановился.
-Неужели это опять сон? Когда же я проснусь? – произнес мужчина вслух, обращаясь к звёздному небу.
Словно ответ, прозвучал звоночек входящей смски.
-Вы приближаетесь к порогу отключения,- сообщил ему сотовый оператор.
-Да, что вы говорите? – горько усмехнулся Сергей и, остывший,  поплёлся обратно к машине. 

***
Негодяя, соблазняющего чужих жен по интернету, следовало остановить, это Сергей Михайлович считал своим мужским долгом. Он попросил друга, который владел навыком интернет поиска в значительной мере лучше, чем он сам, найти Севастьянова Павла среди работников кукольных театров. Поиск результатов не дал. Пришлось обзванивать администраторов театров лично и искать информацию по уволенным работникам. Дело шло вяло: администраторши так часто устраивали перерывы на чай, что дозвониться  и застать их на рабочем месте  было крайне сложно. Сергей Михайлович не унывал. От того, что он нашёл виновника своих бед, он чувствовал даже некоторое окрыление.  Стареющий развратник походя разрушил его семью, но теперь получит по заслугам сполна.
 А что до семьи, то еще не всё потеряно. Сергей Михайлович верил в то, что еще встретит девушку чистую, добрую, верную. Такую, как Ася, к примеру.

Ася Тишь . 6 консультация.

- Что, если… если она откроет свои чувства какому-нибудь доброжелателю…
 - Тогда она исцелится. Но она не хочет.
(Д.Фаулз  «Любовница французского лейтенанта»)


- Я молодец! Умница благоразумница! Отличница! Я выполнила и перевыполнила план! – хвасталась Ася, умиляя своего врача.
- Я села в маршрутку (без плеера ), представила, что люди вокруг меня примеряют костюмы средневековой эпохи.
Вон та полная дама в малиновом берете подойдет на роль Кормилицы. Пьяненький паренёк в белой рубашке на голом теле – Бенволио. Агрессивный тип в спортивном костюме, что стучит себе по ляжке - Тибальт. Тише, тише, ребят, я еще не сказала «камера, мотор»! 
На роль Ромео и Джульетты никого не подобрала, но, пока искала подходящие типажи, доехала до конечной! Даже и не заметила, как время пролетело.
 И никакого намека на паническую атаку!
 Радостная, я выбежала на улицу и отправилась в магазин одежды. Представила, что студия Мосфильма. «Костюмерша» помогла выбрать для меня наряд. Я искала то самое кремовое платье, что так понравилось вам. Примеряя его, я думала о вас. Это было... так приятно. Покупать что-то для вас.
Доктор цвел от ее слов, что чайная роза в мае, нежился, будто его гладили по щеке, но при этом с напускной строгостью отвечал.
-Ася… Вы должны понимать. Вы делаете всё это не для меня. Вовсе не для меня. А для себя. Для своего будущего. Вы нарисовали картинки?
-Картинки?  Ах да, но это было до похода по магазинам, так что, возможно, вы будете мною недовольны.
Она вложила файлы и отправила доктору рисунки. 3 рисунка почти ничем не отличающиеся друг от друга. Девушка с длинными волосами сидит на подоконнике и смотрит на звезды. На второй картинке цвет свитера был другой. А у героини третьего рисунка на лбу появились морщины. Вот и все отличия. 
- Отлично, Ася. Мне нравится, что вы полностью осознаете угрозу остаться одной
и прожить жить комнатного зверька.  Вы наглядно показали  своё будущее. Если не поменяете что-то в себе, так оно и будет. Просидите до старости у окна, никого не согрев своим теплом.  Вы хотите этого?
-Конечно, нет. Я, как все нормальные люди, хочу, чтобы рядом был близкий человек, принимающий меня такой, какая я есть. Чтобы был малыш, или даже два. Дача с верандой и какао из  рук любимого.
- Значит, надо над этим работать. А лучшее лечение- это практика. Никакие виртуальные разговоры не помогут так, как живое общение. Вам надо выйти в мир.
Знаете, мне очень нравится это нововведение - антикафе, куда люди приходят не только чтобы перекусить, но и поболтать, поиграть в настольные игры. Не обязательно, что с вами сразу захочет познакомиться потенциальный избранник. Ваша цель – не знакомство, а получение удовольствия от выхода в общество.
Посидите в кафе, закажете вкусное пирожное, почитаете книжку, послушаете музыку, открыто рассмотрите людей, возможно, присоединитесь к игре в «Мафию», там то как раз можно какое-то время отсидеться под маской. Вам это подойдет. 
Главное старайтесь. Не торопясь, не насилуя себя, но отбросив страхи и неуверенность в себе. Получилось сегодня - получится и завтра! 
- Они могут плохо подумать про меня. Что я одинока и никому не нужна, раз одна пришла. Или решат, что я пришла снимать мужчину. Это унизительно!
-Кто эти мифические «они», Ася? Героини вашего средневекового фильма – завистливые придворные дамы, брошенные фаворитки короля? Так это ведь их роль, помните? Подыграйте им, вы же главная героиня. Покраснейте, улыбнитесь смущенно и проиграйте мысленно сцену, где официантка или любой другой ваш недоброжелатель в конце рабочего дня снимает сценический костюм и получает зарплату за роль мелкого злодея.
-Этот образ  как будто обесценивает ту обиду, которую они наносят мне, верно?
-Верно. Не злитесь на людей, не переживайте настолько серьёзно их глупые проступки. Трансформируйте неприятные ощущения. Вы спокойный наблюдатель, который движется к своей цели: обретению новой семьи.
- Сергей Михайлович. Я, правда, осень хочу оправдать ваше доверие и не сорваться. Но я не справлюсь без вашей поддержки. Идти одной в кафе это очень тяжело, Очень! Нет! Нет! Я не прошу вас пойти со мной. Но не могли бы вы дать мне номер вашего телефона, чтобы я позвонила вам, если начнется паника?
Сергей Михайлович медлил, хотя раньше охотно давал номер и не имел причин отказывать в этом. Он одинок, поэтому звонки  клиентов не нарушат ничей покой. Что-то сдерживало его. Немного поколебавшись, он всё же скинул свой номер.
-Спасибо, - ответила Ася. – Это так, на всякий пожарный, я постараюсь справиться сама. Я же хорошая девочка.
Сергей Михайлович провел ладонью по лицу. «Хорошая девочка» выводила его из равновесия. 
-Удачи вам, Ася, - оборвал он разговор и отправился в душ.


***

Пользователь 5  улыбнулась монитору и погладила его рукой.
-Я же говорила тебе, что я сильный эмпат, я чувствую, что ты хочешь меня. Через расстояние чувствую.
Записала номер телефона доктора в записную книжку и выключила компьютер.
Тоже пошла в душ. Щипала  розовые соски, досадовала, что у нее такая маленькая грудь.
 « Но тебе понравится, Сереженька, да ведь? Главное, что я не такая как она.   Что с того, что  у твоей Вики большая грудь? Она обыкновенная про*****, видела я ее: потасканная уставшая шлюха с немытой головой. Увядшая раньше времени кожа алкоголички. На лице   апатия от пустоты и былой вседозволенности. Она просто не может нравиться такому как ты. Не может. А я могу.»
Пользователь 5 мечтательно закрыла глаза и опустилась попой в пустую ванную. Направила на себя струю душа и успокоила возбужденное лоно.


Сева.

Он днем и ночью слушает "Аквариум",
Продает пластинки и старые книги,
Прячет под подушкой Жан-Поль Сартра,
Мечтает научиться играть на ситаре.
(Чиж)

Администратор театра марионеток Зинаида Львовна, женщина в летах, позвонила Сергею Михайловичу и голосом влюбленной курсистки сообщила:
-Я нашла вашего друга, Сережа. Когда его увольняли  два года назад за пьяную драку, он проживал в общежитии на Большом Проспекте.
«Пьяная драка? Похоже, я не единственный рогоносец, кто добрался до этого Казановы местного пошиба», - подумал про себя Сергей Михайлович. Пообещал Зинаиде Львовне занести на досуге коробку конфет в благодарность, и велел секретарю отменить все назначенные встречи. Ушел  с работы в обед и поехал к Севастьянову.
Старая пятиэтажка в районе тихого центра выделялась на фоне новостроек. Покрытое зарослями дикого винограда, вросшее в землю здание желтого цвета. Потёки вокруг труб и окон образовались будто бы от того, что на них мочились громадные дворняги. Тягостное впечатление усиливала заблеванная лестница. Замок графа Дракулы - во всей красе!
Сергей Михайлович постучался в нужную комнату. Никто не отозвался, но пока доктор размышлял, стоит ли ему ждать, к двери шаркающей походкой подошел  человек. Некогда возможно красивый, статный мужчина, сейчас стареющий хиппи. Длинные, седые волосы схвачены канцелярской резинкой, неопрятная футболка с «ЭйСиДиСи», побелевшие от стирок джинсы. От него несло таранкой и перегаром. В руках он держал музыкальный журнал и туалетную бумагу.
-Чем обязан? – вежливо спросил он и улыбнулся, показывая рот с парой подгнивших зубов. 
-Комнату открой, - прошипел Сергей, играя желваками.
Мужчина послушно открыл дверь в комнату и пригласил гостя войти.
-Севастьянов Павел? – спросил Сергей, чтобы не было никаких сомнений.
-Да, - радостно ответил Сева,- С кем имею честь разговари…? – не договорил Сева, потому что от резкого удара по челюсти упал на пол. Получил еще несколько ударов по ногам, но подниматься не спешил. Сжался в клубок, как собака, и обреченно просил: «Не надо больше. Не бейте».
-Что лежишь, не поднимаешься? Поднимайся, сука! – рычал Сергей Михайлович, не в силах взять под контроль свои эмоции. Снова бил по ногам, рукам, закрывающим лицо.
- Что терпишь? Знаешь, за что получаешь, да? Знаешь. Узнал, сволочь, меня? Узнал, тварь. Я сказал, найду тебя, я нашел. Даю тебе слово, больше ты не сможешь чужих женщин трогать. Нечем тебе будет их трогать!
-Я не знаю о чём, вы, сударь, прекратите экзекуцию! Я не знаю вас! И  никаких чужих жен я тоже не знаю!
-Рассказывай мне еще, сука. Думал на расстоянии можно мерзости делать? Думал, спрятался в интернете,   и не опасно? Думал, не найдут тебя? Да, вставай же ты, фу, противно даже, - пыл доктора постепенно угасал. Колотить размякшее, вялое тело было неприятно. Сергей не испытывал ненависти, только неприязнь и непонимание: «Как можно было разрушить семью из-за этого слизняка?
- Какой интернет, о чем вы? У меня и компьютера то нет.
Сергей Михайлович тяжело дышал и постепенно брал себя в руки. Обстановка жалкой комнатушки состояла из шкафа без дверцы, стола на котором одновременно громоздилась гора тарелок и  телевизор,  раскладушки    с грязным постельным бельём.
Компьютера, и правда, не было видно. Зато на обшарпанных желтых  стенах в обилии красовались африканские маски, рога, панно с китайской вышивкой,  японские веера.
Это, вне всякого сомнения, был он, любитель путешествий и выпивки, Севастьянов Павел. Но откуда он отправлял свои грязные послания женщинам? Из интернет кафе? Не укладывалось в голове.
Сергей Михайлович брезгливо сел на край раскладушки.
-Ты знаешь    Ковалеву Викторию, сейчас ее фамилия Лисицина?
-Не знаю и знать не хочу. Совести совсем нет, милостивый государь. Приходят, избивают честного человека. Вы из милиции? Предъявите ваше удостоверение!
- А Ковалева Сергея Михайловича ты тоже, видимо, не знаешь?   
-Не имею честь быть представленным, - пафосно изрек Сева, гордо выпрямляясь и приглаживая седые волосы.
-И в интернете ты ни с кем не общаешься?
-Еще чего! Жизнь и в реальности полна удовольствий. Зачем мне эти забавы неудачников? – фыркнул Сева и сел на другой конец раскладушки.
-Но ты работал звукорежиссером в театре марионеток, много путешествовал, играл в разных музыкальных группах?  И как-то раз продал мотоцикл, чтобы свозить любовницу в Париж?
-Надюшу, - расцвел Севастьянов.- Да, от этого не отрекаюсь. А ты что же, Надькин супружник?
-Да нет, я не ее супруг, – озадаченно ответил Сергей.
Стало неловко. Заявиться к незнакомому человеку в дом, бить его на его же территории. Это было не совсем свойственно такому сдержанному, воспитанному человеку, как Сергей Михайлович. Неужели опять вспышка гнева затмила голос рассудка? И ладно бы, этот Сева действительно был подлецом, что соблазнил его жену. Так нет же. Не похож он был на соблазнителя. Хотя за масками виртуальных Графов и Господ подчас именно такие тихие алкоголики неудачники и сидят. Но было бы за чем сидеть: рабочего места для виртуальных адюльтеров просто не было. Может быть пропил?  Или…
-Возможно, кто-то пользуется фактами вашей биографии. Не пойму пока, правда,  с какой целью.  Не предполагаете, кто это может быть?
-Да кто угодно, - развел руками Севастьянов,  - Завистников у меня много.
-Завистников?- хмыкнул Сергей. - Ну да. Характер ваш  также передали весьма правдиво. Этот кто-то вас хорошо знает. Возможно, отвергнутая любовница?
-Да кто ж их разберет? Бабы народ темный. Могли и они. Только их было у меня столько, что без пол литры не разберешься, - залился мужчина смехом и налил себе стакан водки. Мгновенно захмелел (видимо, новая порция наложилась на вчерашнюю, и попозавчерашнюю), и повалился на спину. 
Сергей Михайлович окончательно разуверился, что сетевой Сева и лежащий перед ним гражданин – одно и то же лицо. Реальный Севастьянов был явно не в той форме, чтобы интересовать  женщин. Доктор поднялся было, чтобы уйти. Но рассеянный взгляд поймал вдруг что-то важное на стене. 
-А кто эта блондинка с ромашками,- зловещим тоном  спросил    Сергей Михайлович, разглядывая  фотографию на стене.
-Ах, это, это Олюшка, душа моя, – не поднимаясь с раскладушки, повернулся Сева лицом к изображению и перекрестился.
-Вы знали ее? Кто она?
-Моя бывшая жена. Давно с ней развелись, но никого светлее и добрее я в жизни так и не встретил, - отвечал Сева, поблескивая глазами.
Если бы женщина с фотографии была бы просто похожа на Ольгу Русланову, или Душу Ласточки, как она называла себя в сети, Сергей еще мог бы убедить себя в том, что ему мерещатся совпадения.  Но фотография была той самой: и поворот головы, и узоры на платье, и пейзаж сзади. Даже засвет пленки- все было идентичным. А ретро образ объяснялся теперь очень просто - изображение было, как минимум, двадцатилетней давности.

-А могла она затаить на вас злобу и рассылать от вашего имени сообщения?
-Господь с вами, с ума вы посходили, что ли?  Умерла она, говорю же. Пусть земля ей будет пухом. 
Сергей окаменел так, как будто это его сейчас били по голове. Стоял и молчал. Он что же, всё это время общался с мёртвыми душами? Понятно, что не призрак бывшей жены  Севастьянова и не сам Сева в этом не участвовали. Тогда кто? С какой целью? Почему  писали именно ему? И главное, как умудрился этот кто-то выступить в роли диаметрально противоположных личностей? Циничный, едкий, при этом всё-таки начитанный повеса и тётушка Ласка, что смотрит сериалы и мечтает о галантных кавалерах? Ничего общего. Кроме того, что их биографии, переплелись вот на этой жёлтой стене общежития.
   Хотя, нет ничего невозможного, если прячешься под масками аватарок. Только кому это сдалось? Чертовщина какая-то.
- Скажите, у вас есть дети? – спросил врач  у Севы перед выходом.
- Нет! – ответил Сева и отвернулся.
Это был полный тупик.  Сергей открыл дверь, чтобы уйти. Сева добавил.
- У меня нет сына, потому что мой сын не желает общаться с отцом.
Сергей остановился.
-Антон с детства был той еще занозой в заднице. Раньше других слов выучил грязные ругательства  и при любом случае крыл меня трёхэтажным матом. Мамку всё защищал от меня. А чего там защищать? Я ж ее не бил. Подгуливал только, ну это самую малость, как мужику и положено. Так что  мальца за его «выступления» наказывал.
Вот он, как раз,  мог злобу затаить, мстительный был малец. Он и квартиру у меня отжал. Зная отцовскую слабость, подпоил,  из квартиры выписал. Прописал в другую. Отдельно от себя. Так сильно я ему не угодил. Ну и пусть себе. Не велика потеря. Не нуждается Севастьянов ни в этом сопляке, ни в его квартире, ни в его деньгах.
- Адрес старой своей квартиры помните? Той, что сын себе забрал?
-Помню, только не даст вам это ровным счетом ничего. Сын в люди выбился, важным офисным хомячком стал. Ему в хрущевке на окраине жить не положено. Не комильфо.  Переехал он в центр, в  роскошную резиденцию, за которую кредит три своих жизни будет отдавать.
-Неужели нет никакого способа связаться с ним? Телефона?
-Нет. Он меня знать не хочет. Я отвечаю ему взаимностью. Хотя…
Сергей Михайлович весь обратился в слух, но Севу сморило окончательно, и он уснул на полуслове.
Доктор налил в рюмку еще водки и, приподняв голову Севастьянова, провел напитком у него под носом. Сева вздохнул живительный аромат и очнулся. Выпил предложенное и, после напоминания Сергея, сумел договорить: 
-Приходила ко мне его баба, Катенька Катюша.  Она то и рассказывала, что Антон до начальника дорос, что квартиру шикарную купили, что сама работает в  мастерской – у детей ведет кружок гончарного дела. Приглашала всё на выставки. Рассказывала, будто они с Антошкой пожениться хотят. Но это вряд ли. Если сын в меня, то он наобещает и смоется. Жаль тогда Катюшу будет. Добрая она душа, этим мне покойную Ольгу напомнила. Представьте себе, принесла мне продукты, фрукты, деньжат подбросила. Хотела нас с сыном помирить. Обещала привести в следующий раз сына  ко мне. Но пропала. Видать, не убедила мелкого гадёныша.
Думать, что «мелкий гаденыш» - это его пациент, тот самый,  под ником Красавчик Нетвой, Сергей Михайлович не смел. Это было бы уж совсем нелепое предположение.
Врач убеждал себя в пагубной тенденции связывать никак не связанное. То он грешил на бывшую жену, которая скрывается под маской его пациентки. Теперь из-за совпадений в имени считает обычного хулигана с улицы коварным манипулятором, который способен плести виртуальные интриги.
Нет уж, скорее Севастьянов обвел Сергея вокруг пальца и сам является отправителем. Чего не натворишь в приступах  белой горячки? Напивается,  горюет по сыну, винит себя в смерти бывшей жены и строчит послания недотёпе доктору. Да, в его комнате нет компьютера. Но  кто сказал, что у его соседей нет интернета?
И всё же теория казалась притянутой за уши.
Сергей Михайлович плохо помнил, как покинул жилище Севастьянова. Как доехал до дома и припарковал машину. Сразу подниматься домой не стал – хотелось подышать свежим воздухом. Втиснулся на сиденье поломанной карусели.
«Может это у меня белая горячка? – задавался вопросом доктор. - Может быть, сейчас я лежу на железной кровати, связанный рукавами белой рубахи, и мучаюсь беспокойными галлюцинациями? Так можно и ассоциации с Викой объяснить,  попытки найти виновного в нашем разрыве, все эти нелогичности.» 
 Доктор ущипнул себя за запястье. Нет, всё же это его реальность. Слишком холоден осенний ветер для видений. Чересчур жмут ботинки. И тревога за своих девочек тоже слишком реальна, слишком  болезненна.

***
Абсолютно реальный Пользователь 5 в этот момент застёгивала молнию на нежно кремовом платье для коктейля. Светлые волосы украсила черным ободком. Худенькие ноги сунула в полусапожки на высоком каблуке. Надушилась.   Накинула пальто.
Доехала до «Шоколадницы» и села у окна. Заказала яблочный штрудель с миндальным мороженным и кофе с маршмеллоу. Попросила официантку зажечь свечу, стоявшую на столике, и отвернулась от людей. Достала мобильник, сфотографировала кофейный натюрморт с пирожным, и, затаив дыхание, отправила доктору. А чтобы у последнего не оставалось сомнений, к чему подобное послание, девушка набрала текст сообщения:
« Я в кремовом платье. Я пахну розой и жасмином. Я  в кафе «Шоколадница». Я жду ТЕБЯ! Ты - тот самый ОН! Люблю, твоя Ася.»
Сергей в этот момент набирал номер друга, который помог бы найти Катерину из гончарной мастерской, но увидел входящее смс с незнакомого номера.
Ключи от квартиры выпали из трясущихся рук доктора, когда он прочитал послание. «Так, так, так» - произнёс он вслух и вытер лоб.  «Вот этого, однозначно, не может быть в реальности». Однако, немного успокоившись, набрал номер и после того, как трубку взяли, произнес:
-Ася. Добрый вечер. Я не смогу встретиться  с вами.
И теперь, видимо, не смогу вас даже консультировать. Во-первых, потому что в моей жизни наступила какая-то путаница, с которой необходимо разобраться. Во-вторых, потому что …Потому что ваши чувства - это ошибка.
Ася молчала, доктор вспомнил, что он не только запутавшийся человек, но и доктор. Что он мужчина, в конце концов.  Поэтому приложил силы, чтобы как-то смягчить отказ.
 -Асенька! Не смущайтесь, вы не сделали ничего дурного. Совершенно естественно спутать благодарность к врачу с романтическими чувствами. Такое уже со мной случалось. И поверьте, это привело к плачевным результатам. Я не ваш ТОТ САМЫЙ ОН. Но ваш ОН, еще обязательно встретится. Не унывайте, хорошо, милая?
В трубке по-прежнему было тихо. Только где-то на заднем плане играла романтическая музыка.   
-Прощайте, Ася. Искренне желаю вам всего хорошего,- отрезал доктор и вернулся к своим проблемам.
Пользователь 5 с отрешенным видом сидела за столиком. Убрала телефон в сумочку и ладонь от огня свечи. Весь монолог доктора она держала руку над пламенем, и сейчас рассматривала  ожог. Приложила к ране влажную салфетку и подкрасила губы. Встала из-за стола, улыбкой поблагодарила официантку и направилась домой.
Ее провожала романтическая музыка и смех влюбленных.

Марго. Последняя консультация.
Плачет Белоснежка,
Стонет Белоснежка,
И сама, не замечая,
Странно улыбается себе,
Слезы горькие глотая,
Впитывая в кровь насилие.
(«Агата Кристи». Насилие)

Сергей Михайлович, придя домой, не снимая рубашки, лег на диван и заснул, настолько вымотали его треволнения последних дней. Побыть в забытьи ему не дали: прозвенел звонок скайпа.
Мужчина спросонок нажал на ответ и поплелся на кухню за кофе, а когда вернулся, обнаружил в эфире Марго, снующую по своей комнате с огромным мусорным пакетом в руках. Она заливалась слезами и истерила в голос.
-Вы были правы, вы были абсолютно правы!  Я напросилась, Искала на пятую точку приключений, и вот! Получайте, распишитесь!
-Что там у вас? Успокойтесь и объяснитесь. И как вы прошли через блокировку, не понимаю, почему вы все сквозь нее проходите? Я давал доступ только одной своей пациентке и друзьям, – бурчал Сергей Михайлович равнодушный к слезам капризной девчонки.   
-  А я ведь должна была догадаться, к чему всё идёт! Должна!- не слушала его Марго. – Я ведь стирала  и надписи с входной двери, и находила использованные презервативы в почтовом ящике. Но я думала, что это мальчишки дворовые балуются. Я же не думала, что это ОН!
Сергей Михайлович отодвинул кружку с кофе подальше и прислушался к выкрикам девушки.
Марго  иногда пропадала из поля зрения, а появившись, с остервенением  засовывала яркие, блестящие тряпки в пакет и причитала.
- Всё! Всё! Больше ни одна сволочь не увидит меня в этих шмотках. Не увидит, не услышит, и вообще я сваливаю из этого города к едрене фени. На фиг! Никаких больше мужчин вообще! Никогда! Ни в инете, ни в реале, ни в херале! Нигде!
Сергей с нетерпением ждал, когда Марго выкричится. Настаивать на связной речи сейчас было неправильно. Истеричкам для начала необходимо хорошенечко подготовить публику. 
- Он угрожал мне, это было, да. Я вам не говорила об этом, потому что каждый человек, кто просиживает в интернете сутками хоть раз да сталкивался с психопатом, рассылающим угрозы, правильно? Вот и я думала, что это пустая болтовня. Какой-то нестабильной подросток  пишет перед сном угрозы, потом гоняет лысого и засыпает сладким сном. Я и не думала воспринимать его «Готовься, тварь. За тобой уже идут»  всерьез. И мысли не было.
Переполненный мусорный пакет порвался и одежда выпала на пол. Марго топнула ногой, чертыхнулась и обессиленная села на пол.
-Потом за мной следила черная машина, но я списала это на флешбеки от амфитаминов.
Потом мне кинули в окно камень с запиской, где описывалось, как, где и в каких позах он будет пытать меня. Думала, школьники резвятся.
Но когда я обнаружила на входной двери прибитую гвоздями бабочку, я поняла, что это не школьники. Это он, этот гад присылал мне фото распятых бабочек со словами «ночная бабочка, ну кто же виноват». Это он, начертив на асфальте силуэт трупа мелом , украшал его моим старым нижним бельём, подобранным на мусорной свалке. Фотографировал этот свой «креатив» и присылал мне. Чтобы я задумалась, твою мать, над своей недостойной жизнью! Он больной на всю голову, и даже больше! Что же мне делать? – плакала девушка.
- Красочно, напоминает ваше мнимое самоубийство, когда вы из окна выпрыгивали, – нарочно недоверчиво произнес Сергей Михайлович.
Марго покраснев до кончика ушей, подскочила к камере и повернула ее влево.
  -А это, тоже, по-твоему спектакль? – взвизгнула она и показала боковую стену комнаты.
Там, на гвоздях, на которых, должно быть, когда - то висел ковер,  теперь висела кошка. Мертвая кошка.
Сергей Михайлович замер.
Мертвое животное было обвешано золотыми украшениями, под ободранным хвостом на стене алела надпись:
«Всё еще хочешь молочка, киса?»
Пока, шокированный врач  не мог произнести ни слова, Марго продолжала.
-Я понимаю, если бы он просто был озабоченный, если бы у него денег на меня не было. Но он меня даже не хочет! Трахнуть не хочет! Он хочет меня наказать! Он какой-то высокоморальный догматик, который вбил себе в голову, что на него возложена  миссия освободить мир от шлюх и продажных девок. Что за психопат? За что мне это?
- Освободить мир от шлюх? Только не говорите, что вы знаете имя этого поддонка.
- Почему не говорить? Имя как раз знаю, его зовут Антон. Я даже видела его фото, нормальный парень, не урод. Ну, внешне не урод, а так-то уродище еще то! В этом весь пипец и заключается. Был бы юродивым каким. Так нет, нормальный, но абсолютно сумасшедший! С таким не договоришься вообще никак. Я не знаю, как от него избавиться теперь! Интернет страницы удалила, из училища ушла, не знаю, что еще.
-Я знаю, - ответил Сергей Михайлович, решительно сжимая в руках телефон, с присланным адресом гончарного кружка. – Ваш Антон и у меня засветиться. Но я то смогу найти на него управу. Я же не беззащитная девочка. 
Марго истерично засмеялась. Доктора это задело.
- Не верите? Зря. Я предпринял меры и нашёл этого хулигана.
Марго замерла:
-Этого быть не может. Теперь вы меня на понт берёте?
-Антон преследовал и изводил не только вас. Я побеседовал с его отцом и тот дал мне адрес. Не самого паршивца, а его жены. Но это детали. Завтра же я побеседую с этим Красавчиком лично, в самой что ни на есть реальной реальности.
- Не побеседуете,- просипела  Марго, - прокашлялась и закричала звонко: - Не смейте, слышите! Не надо! Не ходите туда! Он вас покалечит. Я знаю его! Он  не боится последствий. Совсем сумасшедший!
Сергей пытался успокоить дрожащую, как осенний лист, девушку, но выходило только хуже.
-Настоятельно призываю вас успокоиться и довериться мне. Я взрослый человек, в отличие от вас. Я смогу постоять за себя и вас защитить. Ничего не бойтесь. Всё будет хорошо. Обещаю вам.
Девушка мотала головой и умоляла врача оставить поиски. На колени опускалась, руки простирала. Врач был вынужден распрощаться с ней.
Передернув плечами, встал из-за стола,   налил себе успокоительного и лег спать, чтобы завтра, при встрече с мелким подонком, быть во всеоружии.

Антон.

В большом городе, где столько людей и домов,
что не всем удается разбить маленький садик,
жили двое бедных детей, у которых садик
 был чуть побольше цветочного горшка.
(Снежная Королева)

Проснулся мужчина разбитым: опять снилась Вика, она тянула к нему из мутной глинистой воды свои красивые руки и звала к себе на дно.
Еле дождался открытия мастерской. Оказалось, ждал зря. Катерина Севастьянова  (видимо, Антон, по какой-то причине, все-таки взял женщину в законные жены) сегодня работала во вторую смену, поэтому пришлось ждать еще несколько часов.  Возвращаться в офис Сергей Михайлович не мог, в таком возбужденном состоянии он вряд ли мог бы быть полезным своим пациентам в клинике. Поэтому он просто гулял по ближайшим улицам и скверам, а когда продрог от осеннего ливня, зашел погреться в кафе. Когда вернулся в мастерскую, Катерина уже вела урок. Мужчина заглянул в класс через щелку в двери.
Красивая женщина, полной комплекции, склонилась над каким-то жалостным мальчиком и неторопливо объясняла  ему что-то. Даме на вид было лет тридцать, короткие каштановые кудри обрамляли мягкое лицо. И действительно, она чем-то напоминала Ольгу, жену Севастьянова.
В горячем желании узнать, кто же все-таки водит его за нос, Сергей Михайлович не стал ждать звонка с урока и попросил учительницу выйти к нему на разговор. Женщина погладила ученика по голове и с участливым видом вышла к Сергею Михайловичу в коридор. Врач заметил, что она немного прихрамывала, но это даже не портило ее, настолько женщина располагала к себе своим открытым лицом и лучистыми глазами.
- Вы папа Егора? – спросила она доктора.
-Нет. Я не папа ни одного из ваших учеников. Видите ли, в чем дело, даже не знаю, как начать, - вдруг растерялся Сергей Михайлович. – Скажите, вашего супруга зовут Антон Севастьянов?
-Да, так, - согласилась Катерина.
-Он ведь моложе вас? Лет на пять, да? – не с того конца начал доктор.
Женщина заметно напряглась и замкнула руки в замок.
  -Простите, я не так должен был. Но я же не следователь, у меня нет опыта в подобных расспросах.
Катерина еще сильнее разволновалась и, схватившись за сердце, испуганно переспросила:
-Следователь?
-Да я, как раз, не следователь, но если я прав, и ваш супруг действительно связан с теми угрозами, то… 
-Угрозами? – в ужасе воскликнула женщина и закрыла щеки ладошками.
-Что здесь происходит?- раздался голос сзади. 
Сергей Михайлович повернулся и увидел перед собой того самого светловолосого парня с фотографии на странице Красавчика Антона. Последние сомнения отпали. Однако врач не торопился решать дело кулаками. Он решил наказать гадёныша по полной программе, и спешка была неуместна.
-Ваша жена, судя по всему, не догадывается, что по вечерам, когда она занимается домашним хозяйством, или учит деток гончарному делу,  ее супруг рыщет в виртуальной сети в поисках своих жертв. Донимает их словесными издевательствами, угрожает, а в последние дни перешел и к нападению.
Катерина закрыла рот рукой и замотала головой. Но врач не обращал на нее внимания. Он сверлил взглядом Антона, который  сейчас съёжился и облокотился о стену. Для Сергея Михайловича эта реакция была еще одним доказательством правоты его теории, но Антон разбил ее в пух и прах одним только словом.
-Ася.
Через десять минут, волнение улеглось, и мужчины расположились в учительской. Вошла Катерина  с подносом в руках. Молча, расставила чашки с чаем на журнальном столике, высыпала в вазу печенье и, участливо погладив мужа по спине, вышла.
 
Доктор, хоть и заметно успокоился, всё еще отказывался верить, что его милая Асенька каким-то образом связана с алкоголиком Севой, покойной Ольгой, подонком Антоном. Оказалось, связана. Более чем тесно.
Антон, немного заикаясь от смущения,  поведал доктору историю своей семьи. 
- С моим отцом, Павлом Севастьяновым (а как я понял из вашего рассказа, вы с ним уже  познакомились) у меня отношения плохие. Аську он тем более за свою не считает, она же ему не родная, падчерица как бы. Ну а мама у нас с Настькой общая - мама Оля. Только мамы уже пять лет как нет в живых. Так что история будет не длинной.
   Сколько я себя помню, отец донимал мать своими гулянками, пропадал, бывало, месяцами, неизвестно где и с кем. Присылал открытки, иногда, из других стран. Мама, возможно, терпела бы его загулы и дальше, но ей было жаль меня -  я постоянно плакал и переживал. Всё требовал, чтобы отец оставил нас в покое навсегда. Добился своего. Родители развелись, и мама скоро снова вышла замуж. За неплохого мужика. Не особо умного, правда, совсем не богатого. Главное, как говорила мама, он не был их этих, из творческих. С ним было спокойно и безопасно, а это то, что нам было тогда нужно.
От него на свет родилась Настька.
Я не любил сестру поначалу. Ревновал, как все старшие дети ревнуют  к младшим. Игнорировал, бросал на площадке, когда просили присмотреть за ней. Отбирал игрушки, Иногда даже бил. А потом смирился, привык к ней.
 Однажды после неудачного выступления на новогоднем утреннике в детском садике, где она забыла слова, Настя остригла себе волосы до корней, чтобы ее больше никогда не выбирали в Снегурочки. Врачи психологи посоветовали отвезти ее в санаторий для неадекватных детей. Что  там произошло, я не знаю, но только когда я приехал за ней туда – мне захотелось увести ее тут же. Такая она была жалкая, забитая, так дрожала у меня в руках. С тех самых пор я полюбил ее всей душой и больше никому не давал в обиду.
Отчим, Аськин родной отец,  скоро умер, внезапная остановка сердца на зимней рыбалке. Мать как подкосили. Ходила, как зомби, вялая и безжизненная. А эта сволочь Севастьянов воспользовался ее апатичным состоянием и снова прибился  к нам. Он издевался над матерью, упрекал, гнобил, довел до опухоли груди. Мать легла в больницу и почти прописалась там.
Я рвал жилы, чтобы заработать денег и матери на лечение, и на размен квартир. Не хотел  жить с этим мудаком, Севастьяновым, под одной крышей. Про Настю я, конечно же, позабыл в тот момент. Как оказалось, зря.
 Та только делала вид, что с ней всё хорошо. Такая у нее была врожденная привычка - за улыбкой боль прятать.  На самом деле, Ася не могла смириться  с потерей отца. Сходила с ума из-за  болезни  матери. И всё молча. Меня трогать не хотела. Справлялась сама, типично по-женски.
 Стала водить дружбу с мужчинами, оставалась у них на ночь. Приносила от них деньги. Я, как заметил, стал ее ремнем драть за подобные выкрутасы. Сажал под домашний арест. Да разве уследишь за пятнадцатилетней девчонкой, когда работаешь в три смены? 
У отца времени побольше было. Он чаще всего вообще без работы сидел. Вот он как-то раз, навещая мать в больнице, и пожаловался ей на ее дочку. Дескать, стала Аська шалашовиться, как ее мать.
Для мамы это было последним  ударом. Она умерла.   
Мы все переживали боль утраты, все, даже Севастьянов казнил себя.  Аська на какое-то время перестала выходить из дома, разговаривать. Даже в ванну не ходила, только сидела у окна и продолжала маму ждать. На попытки ее расшевелить не реагировала. Молчала и всё. Только губы ее иногда шевелились, как будто разговаривала сама с собой.
Я похоронил мать. Переселил Севастьянова в другую квартиру, которую он после, благополучно пропил. Все свободное время я теперь уделял сестре. Видел, что с ней что-то не то.
Отвел ее к психиатру, но тот сказал, что это всё стресс, скоро пройдет. «Раз врач сказал, что ничего страшного, значит и мне можно успокоиться», подумал я и стал зализывать свои собственные раны. Я же тоже человек живой. Я хоть не такой хрупкий и ранимый, но тоже страдаю, мне тоже больно! Я итак всю молодость с семейными проблемами разбирался!
 Вообщем, стал я активно наверстывать упущенное: влюбляться, ходить на свидания, пить, кутить. Но с девушками мне не везло. И я понял вскоре почему: Ася узнавала о каждой из моих симпатий какие-то мерзости и тут же сообщала мне. Да в таком чёрном свете, что отбивала всякое желание встречаться с ними дальше. 
Если же за моей возлюбленной не водилось грехов, она сама, через какое-то время, бросала меня. Как потом оказалось, тоже не без участия Аси: сестра писала девушкам от моего имени сообщения или выставляла меня монстром. Будто бабник я, садист,   насилую девушек, избиваю родную сестру.
Я долго не был в курсе происходящего за моей спиной. Только одна девушка решила разобраться в ситуации, моя Катя. Если бы не она, я до сих пор бы не понимал, в чем дело. А дело в том, что Ася  вцепилась в меня мертвой хваткой и решила не отдавать меня никому. Решила, что мы вместе навечно.
Я, ценой невероятных усилий, шантажа и угрозы разрыва отношений заставил сестру поступить в институт. Чтобы она хоть как-то была при деле. Хоть чем-то отвлекалась от маниакальных мыслей. Но учеба  и общение со сверстниками не помогли. Ася по-прежнему была одержима идеей лишить меня личной жизни.
Когда Катя рассказала мне о том, в каких красках Ася описывает меня, я понял, что пришло время предпринять решительные действия.  Я снял отдельную квартиру для себя и своей невесты. Катя – это мой человек, стопроцентно. Я никогда бы не простил себе, если из-за капризов младшей сестренки потерял бы ее. Сил на то, чтобы попрощаться с Асей у меня не было.  Я собрал чемоданы и съехал. Только  записку оставил.
 Что было с Асей в те дни -  я не знаю.
Через пару месяцев  я всё-таки позвонил ей, чтобы проверить, как она там.  Меня ждал абсолютно адекватный дружелюбный человек. Моя сестра излечилась, повзрослела – решил  я.
Жена  настояла на том, чтобы я пригласил  Асю к нам на дачу, на выходные. Ася попросила прощение за клевету на меня. Девушки, казалось, были рады встретиться. К вечеру они вместе готовили салаты и болтали о сериалах. Я позвал сестру посмотреть  мою  новую машину. Та села за руль. Я ненадолго отвлекся в гараже, а когда вышел на улицу - застыл. Жена неспешно направлялась ко мне с миской черешни в руках,  а  сзади неслышно ехала  машина с Асей. По ее лицу я понял, что все плохо. Крикнул жене убираться с дороги. Катя повернулась назад, и  в этот же момент по ее ноге прокатились колеса джипа.
Ася кричала и плакала сильнее пострадавшей. Говорила, что не специально, что машина сама поехала, и она спутала педали. Катя, очнувшись в больнице от сильного болеутоляющего, тоже пыталась встать на ее сторону, уговаривала меня простить сестру, твердила, что подобное невозможно сделать специально.
Но это было сделано специально.
В этом я еще раз убедился, когда  изолировал сестру от себя категоричным запретом приближаться ко мне и моей семье. После этого  стал получать сообщения по почте, от якобы своей мертвой мамы, от  пьяницы Севы, даже от своих бывших подружек шлюшек. Я ни минуты не сомневался, что это послания моей ненормальной сестры. Я просто перестал включать интернет, кроме как для того, чтобы узнать погоду. Я предполагал, что Ася успокоится. Я хотел так думать. Я опять струсил.

Сергей Михайлович угрюмо молчал. Тягостно было на сердце от рассказа того, кого он еще недавно считал виновником своих бед. Ему очень хотелось как-то оправдать Асю. Хотелось, чтобы этот рассказ был чистой воды выдумкой плохого мальчика Антона.
Не похоже это было на выдумку. Не похоже, что деловой, предприимчивый парень с хорошей работой и семьей, может просиживать сутками в интернете, рассылая бредовые истории и запугивая людей. Для продуманного интернет терроризма необходима уйма времени. 
Так неужели, это правда? Неужели он, врач высшей категории, попался на удочку какой-то бездельницы? Неужели все его пациенты, в которых он вкладывал силы, время, а где-то даже и душу,  всего лишь  маски, за которыми скрывалась гадкая, помешанная на себе и своих переживаниях, девчонка?
Не укладывалось в голове, что его могли так провести.
-Я должен был предугадать, что просто так это не кончится, но и возиться с ненормальными мне тоже надоело. Я не то чтобы эгоист, хотя, эгоист, конечно. Но поймите меня. Я всю жизнь был вынужден бороться, за мать, за себя в школе, за сестру, за место под солнцем, за свой брак, - Антон опустил голову вниз, так что чёлка прикрыла глаза. Голос его дрогнул,- Я устал. Я не прав. Сто раз не прав, но я не мог так больше. Я хотел быть счастлив. Почему нет? Я же не преступник какой. Не моральный урод, не подлец. Тогда почему мне всю жизнь приходиться разгребать какой-то мусор? Ухаживать, терпеть, страдать? Я захотел побыть немножечко счастливым.
- Вам не было страшно оставлять сестру одну?
-Было. И страшно и стыдно. Но я запретил себе думать о ней. Иначе ведь необходимо было что-то предпринять. А я просто не знал что. И просто вычеркнул ее из своих мыслей.
- Вы можете дать мне ее адрес или телефон?
-Это вам ничего не даст, - ответила вместо Антона его жена, Катерина, - Простите, я подслушивала под дверью. Не могла удержаться, не ругайтесь, пожалуйста. Очень переживаю за мужа. Он такой  у меня шабутной, я всё время беспокоюсь за него.
- Не доверяешь мне, «мамочка»? – с притворной строгостью спросил Антон.
-Не в этом дело, хотя за тобой с твоими футбольными вылазками глаз и глаз нужен. Но если дело в Асе, то найти ее вам будет проблематично.
-Почему? – мужчины переглянулись.
-Я хотела помирить вас. И с отцом помирить тебя, и с сестрой. Чтобы, в момент, когда  я сообщу тебе новость, у нас была бы семья.
-У нас итак есть семья - мы и есть семья.
-Большая семья. Ребенку нужна большая семья. 
-Ребенок? – кровь отхлынула от лица парня.
-Не волнуйся пока, это только планы. Ты сам еще ребенок, - смутилась Катерина.
Антон замолчал, как обухом прибитый. Видимо мысль, что ему так и не суждено  пожить радостно и беззаботно, расстроила его вконец. 
Катерина, тоже явно расстроенная его реакцией, всё-таки взяла себя в руки и обратилась к Сергею Михайловичу.
-У меня нет родных, кроме как крестной в далеком северном городе. Поэтому я и мечтала собрать вместе всю семью Севастьяновых и помирить их. Свой своему поневоле брат. Большая семья это тепло. Уютно, безопасно. Если появится ребенок, опять же, хорошо, чтобы был и дедушка, и тётя.  Какие бы они не были, у них есть и достоинства, светлые стороны. Но если Павла, отца Антона, мне удалось найти, то вот с Асей сложнее – на звонки она не отвечает, квартира пустует уже месяц. Я и у соседей спрашивала, и ящик ее почтовый проверяла - он переполнен.  По всему видно, что-то случилось. Боюсь, как бы она не сделала что с собой, - глаза Катерины заблестели от подступивших слёз.
-Ну, по всей видимости, она жива, здорова, - успокоил врач,- Мне то, она послания пишет. Причем довольно уверенно, активно. Только вот откуда, и как ее теперь найти? Может быть, стоит обратиться в ЖЭК и замок в ее квартире вскрыть? – доктор посмотрел на Антона, но тот по–прежнему понуро сидел на стуле и не реагировал на вопросы. 
 -Ладно, разберемся. Картина проясняется - уже хорошо, - сказал Сергей Михайлович и встал.  Обменялся телефонами и обещанием звонить, если что, и, еще раз извинившись перед Катериной,  удалился.

Что же получается, его одурачили? Сопливая девчонка с бурной фантазией и литературными амбициями обвела его вокруг пальца. Да как же так? Почему он не почувствовал неладное? Неужели, это было чуть-чуть взаправду? Неужели после потери родных девушка и вправду повредилась умом? Возможно, все эти выдуманные личности в ее голове  - всё-таки симптомы шизофрении?
Ее мама, Душа Ласточки, а попросту Ольга,  думается мне, была обычной женщиной, без одержимостей. Чересчур  ранимой, быть может. Чересчур жертвенной. Оттого и угасла – чувствовала слишком много.  Но боль от этой потери, очевидно,  была такой силы, что Ася перенесла вину за смерть отчасти на саму мать. Пациенты, пережившие утрату, часто обвиняют кого угодно, даже самих умерших, за то, что те бросили их, оставили. Ася обвиняла мать и одновременно любила ее, тосковала.
Так же отчаянно и ревностно любила брата. Ненависть из-за «предательства» и сумасшедшая любовь к Антону выразились в том, что этот персонаж вышел у Аси таким резким, с перепадами настроения, со срывами, с руганью, с метаниями. А это его «грязное»  влечение к взрослым женщинам! Ведь таким образом   воспаленное сознание брошенной сестры  интерпретировало отношения брата с Катериной.
Сева получился самым целостным. Еще бы, категорично отрицательный герой.  Ненавистный отчим, который когда-то измучил их всех.
И пусть девушке кажется, что пока она контролирует своих воображаемых друзей, это не так. На самом деле, они выходят у нее из-под контроля. Иначе, как объяснить, что безобидный развратник Сева неожиданно стал бить по самому больному, что есть в душе доктора, по ситуации с Викой?  Зачем Асе были нужно вмешивать сюда его бывшую жену? Возможно, она даже хотела, чтобы старого пьяницу Севастьянова  нашли и хоть как-то отыгрались на нем за ее обиды.   
Чтобы, наконец, наказали того, кто сделал больно ей.
Мстительная ли она эгоистка или просто бедная девочка с неустойчивой психикой, врач никак не мог определить. 

Устав от событий, эмоций и размышлений, Сергей Михайлович отложил поиски  Аси на завтра. Необходимо было, как следует, все обдумать, разложить по полочкам, продумать разговор.
Обнаружив дверь своей квартиры полуоткрытой, мужчина оставил планы отдохнуть. Раздвинул перочинный ножик и осторожно зашел внутрь.
Во всех комнатах горел свет, повсюду были разбросаны книги, сувениры, всё, что стояло когда-то на открытых полках. Как будто метлой смели в порыве ярости. Смели и разбили всё, что можно было разбить.
  Окна и дверь балкона были открыты, отчего ветер гулял по всем комнатам, теребя занавески. Из-за общего бардака мужчина не сразу понял, что его испугало   особенно сильно. А поняв,  устремил взгляд на разобранную пастель, которую он когда-то делил с супругой. На ней аккуратно лежали: шёлковый корсет, чулки на подвязках и венецианская маска. То самое одеяние, в котором Вика позировала на камеру в том самом злополучном видео. Сергей Михайлович перевел взгляд на монитор.
По нему  каскадом сыпались  сообщения от всех его псевдо  пациентов.

Душа ласточки раздражала:
-Сережа! Ангел спаситель мой! Вы так радовались тому, что я занимаюсь рукоделием,  все лучше чем рукоблудием, правда же? Как вам мой платочек синенький? В следующие раз я отправлю вам свои вышитые трусики. Вам ведь нравится копаться в грязном белье?

Сева провоцировал:
-Иногда подрачиваю на видео с твоей женой. Мы тогда отлично зажгли с ней, кончили почти одновременно! Вот что значит умелый любовник! А тебе то, наверное, такое и в живую не удавалось, ботан ты этакий! Учись сердешный!

Марго глумилась:
-Говоришь моё поведение уродливо?  Хах, видел бы ты, чем занималась твоя жена. Думаешь, то позорное видео было единственным? О, наивный! Таких видео было много! А некоторые из них снимались на на веб камеру, а вживую. И твоя Вика, мать твоего ребенка, извивалась в ****ском белье под ****скую музыку, под пальцами таких же похотливых про****ушек,  как она. Да, да, да, открою тебе тайну, она  трахалась и с женщинами тоже. Очень умелая сучка. Старательная. Ну, только не плачь, котя! Я смогу успокоить тебя, язычком подлижу, и все высохнет! Хахаха!

Ася Тишь упрекала:
Как здорово быть таким сильным, таким гордым человеком, как вы! Никого не прощать, отрекаться от того, что для вас умерло. Не важно, что где-то там, далеко, у вас есть маленькая дочь. Девочка Юля, которой возможно очень одиноко, очень обидно, очень страшно жить без сильного папы в этом жестоком мире. Девочка, которую возможно дразнят в школе, которая страдает от истерик своей алкоголички матери. Девочка, у которой скоро появиться новый отчим. И неизвестно как он будет обращаться с малышкой. Но всё это не существенно. Как-нибудь да справиться. Ее капризы это ведь только блажь. А главное – это сохранение вашего чувства собственного достоинства!


Красавчик Нетвой угрожал:
- Как же так, Сергей?  Сам такой приличный человечек. Добрый дядя доктор. А жена –шлюха конченная. 
И прислал видео с Викой. Ползли финальные кадры: Вика не в силах сдержать себя, срывает маску с лица и, засунув один палец в рот, один между ног, кончает со сладким стоном.
И последним выстрелом: 
-Улица Ясеневая. Дом 19. Квартира не указана, видимо, дом частный. Что ж, тем проще будет попасть внутрь. Пора познакомиться с твоей женой.
 Ведь все шлюхи, как я уже говорил тебе, должны получать своё.

Доктор отпустил себя. Взялся за край компьютерного стола и с рыком перевернул его на пол. Монитор, ударился о стену, от клавиатуры отлетели квадратные кнопки. Системный блок затрещал и замолк. Стало тихо. Только сердце мужчины яростно билось о грудную клетку.
 Воображение услужливо подбрасывало одну картинку ужаснее другой: слетевшая с катушек психопатка едет к его бывшей жене и кидается на нее с ножницами, бритвой или ножом. Чтобы отомстить за своё одиночество, недолюбленность.  Или  убивает их собаку на глазах дочки, чтобы убедиться, что другие тоже знают,  каково это- потерять любимое существо.   Или поджигает дом, чтобы …
Сергей Михайлович сморщился, сжал кулаки, запретил себе представлять подобное.
Он набрал номер жены и с трубкой в руках бросился вниз, на улицу.
Вика не отвечала.
-Дура глухая! Да возьми же ты трубку! Да что ж такое?  Вам же грозит опасность,  – не в силах сдержать панику, кричал Сергей в пустоту.
Трясущимися руками повернул ключ зажигания. Машина не заводилась. Ну, а как иначе? Самый подходящий момент!  Завелась.  Сергей тронулся с места, но неловко  съехав с бордюра, шестым чувством  почувствовал: что- то не в порядке. Попробовал остановиться - машина не слушалась. И вряд ли из-за неудачного ремонта. Сергей Михайлович, к счастью,  еще не успел разогнаться. Он направил машину прямиком в глубокую яму, наполненную дождевой водой и листьями. Колёса перемесили грязь в тесто и всё-таки остановились. Сергей Михайлович с облегчением чертыхнулся и поблагодарил высшие силы за подсказку. Ведь если бы он, очертя голову, выехал на шоссе с испорченными тормозами, аварии было бы не миновать.
- «Вы недооцениваете опасность»-говоришь? – вспоминал врач слова Аси в роли Марго. Каюсь, недооценил тебя. Будет мне наука. Главное чтобы  ты, зараза мелкая, моих не тронула, а уж мы то с тобой разберемся!»

 Немного успокоившись, мужчина вышел из машины и побежал к шоссе, ловить такси. Наконец, ему позвонили.
-Вика! Почему опять трубку не берешь вовремя? Что за несобранность? – кричал он, силясь перекрыть гул проезжавших грузовиков.
-А Вика трахается сейчас, задрав ноги на плечи симпатичному дембелю. И чему ее ребенок научиться под таким дурным влиянием? – ответила ему та, которую он называл Марго.
-Только попробуй хотя бы приблизиться к моей жене!- прошипел врач.
-Фыр, фыр, фыр, котик, не рычи. С ней будет всё в порядке. Я сделаю ей приятно! Хахаха.
Доктор не смог совладать с нервами и бросил телефон на дорогу, ударил ботинком по корпусу, только чтобы не слышать тошнотворный смех гадюки.
Опомнился поздно. Стал, как безумный,  подбегать к случайным прохожим и просить позвонить. Даже деньги предлагал за один звонок.    Но те, только испуганно шарахались от него и закрывались зонтами.
-Да будьте же людьми! – обессилено просил он, когда   один пожилой человек всё-таки протянул ему свой телефон. Но всё напрасно ,Вика не отвечала.
Перед голосующим врачом остановилась машина такси. Сергей сунулся туда, но услышав крики за спиной, сдержал себя и обернулся - за ним гнался бедный старик. Доктор попросил таксиста притормозить и отдал чужой телефон владельцу.
-Простите, я сам не свой!- извинился перед единственным отзывчивым человеком на улице.
-Мозги включи!- сердито пробурчал человек, а Сергей Михайлович последовал его совету. Он включил мозги. Четко назвал адрес поселка, в котором жили его девочки, и успокоил дыхание.
« Довольно уже малолетней дряни выводить меня из себя. Ее угрозы пусты. Вика взрослая женщина и сумеет за себя постоять до моего приезда. Да и ехать то, всего полтора часа. Скоро всё кончится и кончится хорошо!» - убеждал он себя, нетерпеливо барабаня пальцами по коленке.

Вика.
«Тебе бы всё о мальчиках думать» - часто говорили ей в детстве.
«А о чём еще? Об олимпиаде по математике? О конкурсе чтецов? О  школьном огоньке? Так ведь весь интерес этих сборищ как раз и состоит в том, чтобы нравиться кому-то. Директрисе я нравиться не хочу. Завучу тоже. Всё, что я делаю, я делаю, чтобы нравится мальчикам. А иначе – зачем?» - размышляла про себя маленькая Вика.
Она не могла придумать себе другого стимула ни тогда, ни когда повзрослела.
«Родилась под знаком Венеры» - отшучивалась она на замечания подруг, когда те упрекали ее в том, что ей интересны только около гендерные темы.
Хотя к тому времени, Вике уже было не шуток. Все пары в ее окружении давно переженились, завели детей, а она в свои тридцать еще «не нагулялась».
-Неужели не надоело по чужим кроватям скакать? Не девочка уже. Пора о будущем задуматься. Заиметь под бочек кого-нибудь тёпленького, надежного.  А если уж на ****ки тянет, то подгуливать тихо, без ущерба для репутации.
Вике неприятен был ход этих мыслей. Она жила с  уверенностью в том, что ей обязательно встретиться нужный мужчина, который будет настолько подходить ей, что изменять ему просто не захочется.   Пока же такой мужчина просто не встречался. Ее поклонники и хороши, и умны и порядочны и перспективны, но… Магии не было. Сердце молчало.

Когда-то Вика испытала синдром любовного опьянения. И щеки краснели, и язык к нёбу прилипал, и ноги подкашивались только от одного присутствия избранника. Однако, на свою беду, в тот первый раз, она не смогла обуздать скачущие галопом чувства  и всё испортила.

Белов.

Любовь – это сильно «окультуренный» человеком половой инстинкт...
Михаил Веллер.

Когда Вика увидела Сашку Белова впервые, она в момент поверила в любовь с первого взгляда ( или как там еще называется выброс дофамина в кровь?) 
На той вечеринке  ее предупредили, что скоро должен подойти "один совершенно невозможный тип". Когда она попыталась узнать, в чем его "невозможность", дамы закатывали глаза и улыбались, а парни отвечали размыто, что Саня Белов это «сплошной геморрой», и лучше с ним не связываться. Когда Сашка появился (значительно позже остальных гостей), он радостно поздоровался с собравшимися, и направился прямиком к музыкальному центру : включить "что-то потрясающее".
Спорить с ним никто не стал, хотя его музыка не располагала ни к флирту, о котором мечтали девочки, ни к мужским спорам о футболе. Но .."так сказал Белов", и все по какой-то странной традиции его послушались. Уже тогда, когда он стоял, склонившись над магнитофоном, и выбирал «грандиозный» эпический трек, Вика влюбилась в его спину. Сутулая, но какая-то большая, могучая и родная. Было дурацкое ощущение, что она знала, каково это, прижиматься к этой спине сзади.
Сашка сел за стол, и все взгляды устремились к нему. Нет, он не был писаным красавцем, выглядел как обычный парень, что живет по соседству, или скорее, как геолог, вернувшийся из экспедиции. Выгоревшая борода, вздёрнутый чуб, крепкое тело в клетчатой рубашке и джинсах. Он попросил собравшихся прислушаться к музыкальному моменту, представить себя на рыночной площади в средневековом городе и ощутить на себе теплоту весеннего солнца, почувствовать запах цветов, свежей рыбы, лука, фруктов, копченостей, услышать гул толпы, заразиться весельем, беззаботностью .
-Вы видите это? Вот-вот сейчас! Камера поднимается, и с высоты птичьего полета мы любуемся яркими красками этого прекрасного сказочного города. Классно, да? - с азартом спрашивал он, артистично жестикулируя руками. На пальцах пластыри, ссадины, глаза горят задором, улыбка искренняя, открытая, никакой претенциозности, кокетства, Такой бородатый не повзрослевший мальчик из кружка "юного техника".
-Куда-то подевал свой «медиатор – талисман», копать-хоронить, - перескакивал он с темы на тему, - ничего придется пошептать мантры над новым, -говорил он в пространство.
Но эту словесную путаницу все собравшиеся слушали, как завороженные: девушки улыбались, а парни, до этого недовольно ворчавшие, тоже поддакивали Сашке и, перебивая друг друга, пытались донести до него какие-то ответные истории. Почему они старались понравиться ему? Неизвестно. Но он был главным в этой комнате, не делая никаких усилий. Вика тоже повторяла про себя "медиатор" - не зная, что это такое, просто перекатывала слово на языке, как заколдованная.
Подобно двигателю внутреннего сгорания Сашка зажёг оживлённую, с криками и спорами беседу, а сам замолчал умиротворённо и подошел к книжным полкам. Покопался в старых подшивках "Мира фантастики" и незаметно оказался рядом с Викой.
- У тебя глаза с такими черными точками по светлому кругу: «ведьмин глаз». Ты знала, что это так называется? - спросил он ее серьёзно.
-Это вроде как я глазливая? - улыбнулась она.
-Нет, это значит ты ведьма.. Ну не беззубая бабка из леса, которая мрачно одевается и вся такая в кошачьих кукушках, нет. Просто ты можешь материализовать любые идеи, что придут тебе в голову. даже самые безумные.
Вика не знала, как реагировать, ведь парень был совершенно серьёзен, только в зеленых, очень ласковых глазах вспыхнули вдруг огоньки. Он засмеялся, похлопал ее  по плечу и, зачерпнув чужое пирожное с черникой, поднес ложку прямо ко рту девушки:
-Шуткую я, расслабься, поешь тортика!
Вика ела чужую порцию торта и не чувствовала вкуса. Только тяжесть ладони на своем плече прожигала на ней клеймо. Девушка была уже полностью во власти своего собеседника, а он даже еще не знал, как ее зовут.


В тот вечер Белов выбрал ее из всей компании, чтобы проводить до дома. Вика кожей чувствовала проклятия, посылаемые соперницами им вслед. Но какое ей было до них дело?
В последующие дни она узнала, чем отличаются ведьмы от ведуний, как на положительный или отрицательный образ бабы Яги повлиял патриархат и матриархат, как ворчат ежи, как чтение Кастанеды сказывается на раздутом чувстве собственного достоинства, почему сделать хорошее постановочное фото очень сложно, какие красивые камни в Карелии, чем плюются Медузы в "Героях 4". И много подобной, совершенно ей не нужной, но забавной ерунды.
Белов смешил ее, учил, показывал разные разности, заставлял пробовать новое и пробовать себя в новом. Они ходили в пустые забытые кинотеатры на пустые забытые фильмы, сидели на твердых неудобных сиденьях, и хохотали над глупыми шутками. Ездили на холмы за город, где орали песни во все горло, и лакомились земляникой сорванной тут же. Ходили на рок- концерты и систематически опаздывали к их началу . Вика нервничала при этом , а Сашка говорил , что в разгаре выступления атмосфера лучше: "поток открыт" . Иногда Белову удавалось каким -то образом протащить ее за кулисы ,где они пили пиво и болтали с музыкантами за жизнь. Почему они болтали с ним, девушка не знала. Но Сашка умел находить общий язык со всеми, с охранниками в клубе, с таксистами, со строгим начальником, со злобной соседкой и с алкоголиками у подъезда. Ему было, как будто, по-настоящему интересно слушать их.
Он был фанатичным исследователем жизни. Он даже подрабатывал периодически на временных работах, хотя мог бить баклуши в теплом офисе. И всё из-за любопытства и желания всё попробовать. В стандартное рабочее время он оформлял сайты, заказчиков было всегда много, и Белов никогда не нуждался в деньгах. Поэтому иногда по утрам или по выходным развлекал себя простой работой: подметал двор, любуясь пробуждением города, грузил мешки, чтобы размять спину, укладывал плитку на тротуарах. Такие вот причуды.
Знакомые крутили пальцем у виска или восхищались им, завидовали или обвиняли в позерстве. Влюблялись. Равнодушным он не оставлял никого. В том числе и женщин, конечно же. Творческие растрепанные худышки с фенечками на запястьях стремились поразить его своим оригинальным мышлением, пышные хохотушки во время разговора с ним незаметно расстегивали пуговки на своем глубоком декольте, независимые деловые женщины похлопывали его по плечу, сокращая положенную дистанцию, юные тихони с оленьими глазами раболепно любовались Сашкой издалека, всем взглядом и позой выражая желание быть с ним и боготворить.
А Белов выбрал Вику. Не особо талантливую, не особо умную. Может быть, в этом виноват   «ведьмин глаз»? Неизвестно, но им было сказочно хорошо вместе.
Они даже и не спали с ним первое время. Некогда было. А когда «всё» случилось, Вика «вросла» в Белова окончательно.
В тот вечер они зашли к нему домой после какого-то мюзикла и возбужденно обсуждали постановку, что так тронула и сплотила их. Сашка, стоял у открытого окна, курил и качал головой в такт музыкальной партии, всё еще звучавшей у него в голове. Вика дольками нарезала купленный по дороге ананас и напевала «Короли ночной Вероны».
Он обернулся, посмотрел на девушку, загасил окурок и сказал как-то удивленно.
-Кажется, я люблю тебя.
Ананасовый сок стекал по ее рукам, а она, зажмурившись, с блаженной улыбкой, сидела и мечтала, чтобы это мгновение длилось вечно.
Они занимались сексом так естественно, без неловкостей, как будто давно уже отрепетировали это в своих мечтах. Они так подходили друг другу, что ни один жест, ни одно касание не было лишним. Отвечая на его поцелуи, она чувствовала, как подрагивают его губы, наслаждалась вкусом его языка. Ожидая ласковые слова, которые немного успокоили и в то же время завели бы ее, она получала их. Долгожданное проникновение в одну секунду сделало ее собственностью мужчины. Двигаясь в ней, Сашка смотрел на нее и гладил ее лицо. Вика отвечала глазами полными благодарности и счастливыми вздохами.
-Ты - это …всё!!!- кричала она счастливая.
Кончая сразу после нее, он прижимал ее голову к своей груди, а потом еще долго целовал ее мокрый висок и лоб. Убирал с лица волосы и ласкал взглядом. Вика любила его. Боже, как она любила его!
Она стала оставаться у него на ночь. Днем они  часто прогуливали работу и гуляли по незнакомым местам города, а после забирались с мороженным в постель и кормили друг друга с рук. Голые и довольные играли в «Сайлент Хилл». Рисовали на телах узоры цветными маркерами и фотографировали потом эти рисунки.
Ходили с Сашкой и хихикали, как дурачки. Друзья и просто те, кто около того, спрашивали, не подсели ли они на наркоту. Были и «доброжелатели», советчики, те, кто шипел Вике в телефонную трубку или говорил прямо, о том, что ничто не длится долго. Что Белов слишком ярко светит, чтобы согревать ее одну. Что такого Финиста Ясна Сокола в клетку не спрячешь, от несвободы он зачахнет. Вика понимала это. Понимала и отчаянно пыталась предотвратить.
Мысль о том, что она - только очередное увлечение , очередной эксперимент Белова , что скоро он наиграется и найдет себе «новый медиатор» сводила ее с ума. С ним было настолько хорошо, что мысль, как же она останется без него (а ведь скоро останется), изводила ее. Вика загоняла страх вглубь себя, но он просачивался ядовитым гноем и разъедал ее сердце.
Фобия переросла в паранойю. Девушка стала искать симптомы угасания любви в своем возлюбленном. Ищущему да откроется. Конечно, она стала замечать то, чего и не было, возможно. Молчание, в котором раньше им было комфортно и уютно, теперь становилось неловким. Все незнакомые места города были ими исследованы, все фильмы пересмотрены. Детские страхи, подростковые мечты, любимые книжные персонажи-всё это они уже обсудили. Ей казалось, что все темы исчерпаны. И ему вот-вот станет скучно с ней.
То, что он прижимает ее к себе и целует в макушку - свидетельство того, что она внушает ему невинные чувства, как сестренка или друг, но не как женщина. То, что он не водит ее больше на квартирники к знакомым ребятам музыкантам- показатель того, что она, девушка без каких-либо талантов, кажется им всем заурядной мещанкой. То, что Белов не заговаривает больше с ней о политике – значит, поставил крест на ее гражданской сознательности. Что не фотографирует ее - что образ ее померк. Что не сбегает с работы пораньше – что влечение к ней оставляет его. Ее любимый, ее счастье, ее «ВСЁ» – медленно отдалялось от нее.
Вика не могла этого допустить и стала действовать. Ради Белова она готова была изменить мир, себя и себе.
Сначала это было невинно и вроде бы даже на пользу. Она стала пробовать себя занять, отвлечь.  Хотела показать, что тоже может творить. Писала стихи, корявые по большей части. Но Белов умилялся, читая их, а потом даже цитировал при случае.
Вика приглашала его на интересные мероприятия - любительские спектакли или военные реконструкции. Это скрашивало  выходные дни. Но это ведь было так невинно! Зрелищами и интеллектуальными беседами не вернуть страсть!
И Вика стала менять имидж: цвет волос ярче, макияж агрессивнее. Юбки короче, каблуки выше. Добавила больше секса в смех, вульгарности в походку. Стала открыто заигрывать с его друзьями, стараясь вызвать ревность. Подсознательно хотела, чтобы не только она, но и Сашка хотя бы немножко помучился глупыми эмоциями. Знала, что это махровый эгоизм, но не могла себя сдержать. Белов не реагировал никак. Это только подтверждало ее подозрения, что он остыл.
Тогда она стала устраивать вечера эротических кинофильмов. Ложилась между телевизором и своим мужчиной на пушистый коврик, в откровенных комбинашках, обкладывалась ароматными кремами, и якобы ухаживала за собой. Белов  уже на 10 минуте фильма опускался на пол и с рычанием брал ее, причем часто в том стиле , который они наблюдали до этого на экране.
Чем дальше, тем сильнее хотелось чего-то необычного, вызывающего более яркие эмоции. Видео с фут-фетишем, имитацией изнасилования, БДСМ. Они стали увлекаться секс – игрушками: для Белова это стало новым хобби. Фалоимитаторы и вибраторы, кляпы и зажимы для сосков на тоненькой цепочке, разноцветные веревки и анальные пробки с разноцветными камушками. Вика была счастлива, ведь они опять пропускали работу, отключали телефоны, и запоем занимались сексом. Ноги не держали ее, ходить было трудно. Простыни менялись ежедневно, они заливали их своими соками и пОтом. Соседи стучали по батареям, призывая парочку к порядку. Кровати, кресла и столы ломались под их телами.
Белов был только ее, но она всё равно никак не могла им напиться. Ревновала его не только к потенциальным соперницам, но и к друзьям, родным, к работе, к увлечениям, к его репетициям. Еще бы, ведь они все отнимали его у нее.
 Белов понимал, что это затворничество и зацикливание друг на друге гибельно и призывал ее не выпадать так явно из реальности, слегка отодвинуться друг от друга. Вика кивала головой, и отпускала его фотографировать ночной город, а сама металась по кровати как в лихорадке. Казнила себя за свои страхи и неврозы, понимала, что зашла со своей одержимостью уже далеко.
Как-то вечером в зубах поднесла Белову плетку и попросила наказать ее за все свои метания. Он согласился, сначала в шутку шлепал ее плеткой, легонько, гладил ею ее ягодицы, бёдра, бока. А вскоре Вика стала замечать, что Белов лупит ее всерьёз, зло, вымещает всё невысказанное недовольство. Девушка терпела, впиваясь зубами в костяшки пальцев, но молчала. Ей нравилось приносить себя в жертву, даже если она и не была никому нужна. Ее необходимо было наказать за жадность, бабскую глупость, капризы, ревность, ограниченность, эгоизм. За ее слабость. И он наказывал. Сам приносил в дом разные подсобные вещицы, читал статьи по искусству шибари, водил ее по дому на поводке, с упоением фанатика скручивал ее ноги и руки шелковыми шарфами, хлестал попу, ноги до ссадин, но главное был с ней. Был только с ней, забыв про все свои интересы, про планы на лето, про книги и кино, прогулки и друзей. Всегда в мрачном настроении, с потухшими воспаленными глазами наркомана, без когда-то радостной улыбки.
Теперь он не был нежен с ней, и редкие ласковые поглаживания ее  щеки после секса она стала ценить больше, чем сам секс. Хотя секса как такового итак стало мало, куда больше Белова теперь занимали наказания и унижения.
Ярче всего Вике запомнился день, когда ее заставили ходить в ошейнике на людях. Они сидели в уличном кафе. Официанты, посетители и просто прохожие осматривали девушку  в таком странном нашейном украшении с нескрываемым любопытством. Вика краснела и не могла поддерживать беседу, а Белова, казалось, напротив только разжигало ее смущение. Вика попросилась в туалет, но он не отпустил ее. Приказал терпеть.
По дороге домой завёл в подворотню и приказал писать здесь. Девушка присела, но Сашка остановил ее. Захотел, чтобы она порвала на себе колготки в области ластовицы и писала в эту дырочку стоя. Стыда за весь день она натерпелась столько, что сейчас не могла оценить всю нелепость ситуации. Уставшая от внутренней борьбы Вика всё сделала, как он просил. В темном дворе было плохо видно выражение лица, но она поняла, что Сашка завелся, как сумасшедший. Он взял ее за шкирку и потащил в грязный подъезд, разодрал на ней юбку до пояса, повернул к себе попой и вставил член в ту дырку от колготок, через которую она только что ходила по маленькому. Он трахал ее, как одержимый, как зверь, как чужой человек. И когда девушка попробовала прижаться к нему после того, как он кончил, Сашка отпихнул ее и, не оборачиваясь, пошел домой.
«Ну что теперь тебе не нравится?– изводила она себя вопросами. – Ведь ты сама подсадила его на эти секс эксперименты, ты сама готова была пойти на что угодно, лишь бы он был рядом. Он рядом. Что теперь-то ты хочешь?»
Вика хотела, чтобы Белов был счастлив.
Ей захотелось победить в себе то оголтелое чувство собственичества , что привело их к такому странному образу жизни, и она решила пойти от обратного.
В тот вечер Вика вытащила Сашку из норы на свет, к людям. Они отправились на заседание «Литературного кружка» - попойки в огромной полупустой квартире одной поэтессы, где духовно богатые дамы курили марихуану, пили водку, закусывая маринованными грибочками, ну и, конечно же, читали свои стихи.
Вике нечего было продемонстрировать, она была никудышной поэтессой. Зато на вечере  блистала одна мадама в полосатом шарфике. Бритая под мальчика поэтесса, украсившая  свой ахматовский нос огромными очками в роговой оправе, громко рассуждала о феминизме. Неосторожно проехавшись по всем мужчинам, огульно обвинила их в творческой импотенции, чем вызвала едкую реплику Белова. Слово за слово и вот эти двое спорят на повышенных тонах, размахивая руками и не замечая никого вокруг. Глаза мечут молнии, щёки краснеют, грудь вздымается. Вика знала, что уже скоро девушка в очках превратится для Белова в объект желаний. Неважно, что она не красавица, что у нее крысиные зубы, неважно. Поэатесса ярка, интересна и умеет злить. Она зацепила Белова.
Это была часть плана. Вика старалась сидеть в темном углу и получать удовольствие от болезненных уколов ревности. Ведь раньше  она научилась трансформировать боль от плетки в наслаждение, значит и сейчас она сможет перенаправить  гнев в удовольствие, задушить ревность ее же оружием.
Спорщики так и не договорились, разошлись по разным углам ринга, но по-прежнему сверлили друг друга яростными взглядами. Вика собралась с духом и подойдя к Белову, шепнула ему на ухо:
-Я думаю, мадам давно никто не наказывал. Предлагаю тебе помочь снять с нее напряжение.
-Ты чего? - только и ответил Сашка с пьяной улыбкой.
Потом он всмотрелся в глаза своей девушки внимательнее, и до нег дошло, что Вика не шутит. Улыбка сползла с его лица. Глаза заледенели, но он переспросил еще раз:
-Ты серьезно?
Вика кивнула, хотя внутри себя молила всех святых , чтобы Сашка снова весело засмеялся , отказался и назвал бы ее чокнутой. Но он не отказался.
Он не отказался.
Он подошел к мадаме и приобняв ее за голый острый локоток зашептал что-то на ухо.
Мадама театрально фыркнула, театрально переспросила « Я? С тобой?», дёргаясь всем телом в сарказме и возмущении, театрально одарила Вику презрительным взглядом и … согласилась поехать с ними.
Для Вики эта затея превратилась в страшный сон,  который она не могла контролировать.  Просто ехала со своим любимым и другой женщиной в такси, открывала дверь в квартиру, наблюдала, как какая-то чужедомка  лапает ее вещи. Стелила постель.
Белов сверлил Вику взглядом, а Вика прожигала взглядом его. Каждый из них настойчиво, но молча, требовал от другого сдаться, отказаться от неудачной идеи.
Но вот , словно в замедленной съёмке Вика видит, как Сашка стягивает с себя свитер и остается в одних полу расстегнутых джинсах. Поэтесса хихикнула и нервно посмотрела на Вику, потом снова на него. Поежилась от неловкости и очевидной ненужности, однако упрямо не уходила. Еще бы. Сашка с голыми плечами и натренированным животом являл собой лакомый кусочек.
–Ой, ребят, ну а что же так всё стало скучно? А давайте взорвём эту ночь музыкой?! - произнесла мадама и повернулась к компьютеру выбрать подходящий трэк. А Сашка подошел к Вике, прижал к себе, с какой-то жалостью поцеловал в лоб и выпроводил из комнаты. 
Вика стояла перед закрытой дверью, как заколдованная, пока не услышала те звуки, которые до сих пор вызывают у нее мороз по коже.
Утром Белов нашел ее на полу в коридоре. Вика сидела на коленках и смотрела в стену. Увидев потрепанную поэтессу с бегающим взглядом крысиных глазок Вика встала, растерла затекшие ноги и даже пошла на кухню, приготовить всем завтрак. Жгучая ненависть и гордость держали ее на плаву, и она со спокойной улыбкой выдержала, пока мадама попьет чай , после чего закрыла, с облегчением, за ней дверь.
Белов ринулся к Вике, взял обеими руками за лицо. Кричал на нее, сверкая мокрыми глазами:
«Ты сама так хотела!! Сама!»
Вика же, уворачиваясь от его, ставших ей мерзкими рук, которые ночью гладили чужие прелести, отвечала ему тихо.
«Не надо никого обвинять. Давай забудем поскорее это и всё».
Конечно, они не смогли забыть.
Они стали не то, что ссориться, они стали драться. Вика швыряла в него стулья из-за какой-то ерунды с квитанциями ЖКХ. Он бросал тарелки с котлетами в стену, безобразно ругаясь матом. Они мирились, страстно занимались любовью. Вика льнула к его родному телу, но в самые неожиданные моменты ее пронзало острой болью воспоминания о тех звуках, что издавала под его телом другая женщина и она с криком вылезала из постели и запиралась в ванне. Белов стучался в дверь, уговаривал ее как маленькую, просил прощения, ругался, уходил из дома и бродил где-то всю ночь. Вика сидела на полу и царапала ноги в кровь. Хотела отвлечься, заменить одну боль на другую. Днём они уставшие и измотанные переживаниями разъезжались каждый к себе на работу и там клевали носом.
 Вика ненавидела всех женщин поголовно. Всех! Еле сдерживала раздражение, была крайне невежлива, если приходилось разговаривать с ними. Стоило любой девушке в очках, да еще и в полосатом шарфике пройти мимо нее, как в голове проносились сцены кровавой расправы. Хотелось  намотать этот шарфик на тощее горло и подвесить к потолку, чтобы никогда - никогда больше не слышать, как эта тварь с крысиными зубами издаёт звуки.
Опять решила бороться с наваждением самостоятельно. Лекарство чтобы отвлечься Вика знала только одно - секс. Но заниматься любовью с Сашкой было невыносимо. И она стала заниматься сексом с другими. Коллеги по работе, водители попуток, мужчины в ресторанах.
Поначалу было мерзко. Это же были чужие люди! С чужими телами и запахами. Они не были ее Сашенькой. И от этого были противны ей. Но удовольствие взяло вверх. Всё - таки секс это чертовски приятная штука. И Вика стала собирать Сашку заново, словно пазл, при помощи других людей. Ласковые руки одного, заливистый искренний смех второго, что-то неуловимо похожее во взгляде у третьего. Итак собирала, пока не нарвалась на знакомого.
Вика стояла на коленях перед  очередным симпатичным незнакомцем в туалете ночного клуба, а потом со стыдом поняла, что мужчина - один из Сашкиных друзей музыкантов. Девушка  не стала дожидаться, пока тот ее заложит, и рассказала о случившемся Белову в тот же вечер. Рассказала и о парне в туалете и о других. Белов молчал. Только спина у него тряслась немного. На следующий день он попросил Вику собрать вещи и съехать от него. Спорить она не стала. Так они и расстались. 

Познав однажды любовное сумасшествие, Вика не соглашалась теперь на обычные, классические отношения. С мужчинами, конечно, продолжала встречаться, но во-первых: больше двух трех месяцев эти «романчики» не длились, а во-вторых, Вику нельзя было назвать моногамной. 
Мужчинам это не нравилось. Мужчины упрекали ее за невоздержанность.
Мужчины только на словах стремятся найти свободолюбивую раскрепощенную женщину, чтобы «только для секса и ничего более» . Но это  бравада. Не в том смысле, что все они хотят брака, нет. Брака и обязательств (со своей стороны) они действительно страшатся. Но и  быть использованными исключительно в качестве живого вибратора тоже не желают.
 Почему женатые мужчины предпочитают брать в любовницы незамужних романтических барышень? Очевидно же, что куда как безопаснее взаимовыгодные отношения с такой же несвободной дамой: потрахиваться без всяких лишних страданий в уютном отеле раз в две недели, и горя не знать. Ан нет, не хотят взаимовыгодно. Взаимовыгодно у них итак есть, с женой. А им любовь нужна. Не своя, разумеется, а к себе. Хочется им невозможно сильно, чтобы  юная дева « в полночный час ночной его встречала бледная с распущенной косой» и любила, до слез любила! Пальцы бы заламывала  в слезах, говорила бы надрывно «Будь моим, искуситель! Без тебя мне жить - мочи нет!» Вот это крайне приятственный сценарий.
А когда женщине тоже только один секс и нужен – нет, непристойно это, категорически!
У Вики был однажды подобно настроенный  романтический «женатик». В застывшей стадии развода: «Еще несколько бумажек подписать, и освобожусь!» .  Тоже очень  всё возмущался ее неподобающим поведением.

Дима.
«Сравнится ль с тобою солнечный день? ...
Нет. Ведь солнечный день не шалава.»
(Сериальное)
-Дим, а нам обязательно сегодня куда-то идти?
-А чего ты куксишься? Я хотел тебе приятное сделать. Мы то, с тобой всё урывками встречаемся. Тебя, наверное, смущает это, как будто я тебя стыжусь.  Так вот, что бы ты знала: нет! Не стыжусь! Сходим в ресторан. Развеемся.
Вика не смущалась. Ей жену своего любовника не хотелось лишний раз тревожить.
-Да, хорошо, конечно, - устало отвечала Вика. Вымотанная параллельными свиданиями, эмоциями и работой, она предпочла бы остаться дома, по-быстрому получить удовольствие и лечь спать. Но конфликтовать было лень. 
В ресторане после пары глотков вина всё вокруг показалось таким уютным, тёплым. Мягкий оранжевый свет лился из светильников. Паста в горячем соусе таяла во рту, базилик усиливал вкус. Вика млела. Сидела напротив своего возлюбленного, и казался он ей краше всех на свете. Пыталась погладить его пальцы, но он нервно убирал каждый раз - не любил нежностей на людях, несвободный статус давал о себе знать. Вика быстро захмелела, бегала в туалет, как утка. В очередной раз, возвращаясь из туалета, заметила, что лицо Димы окаменело.
Он держал в руках ее телефон и медленно читал присланное ей смс:
«- размазывая сперму по твоему лицу. Мужики трахали тебя спереди и сзади, а ты стояла между ними, текла как сука, и думала обо мне. Так ведь, маленькая дрянь?»
-Так ведь, маленькая дрянь? -повторил Дима устремив на нее взгляд полный ненависти. У Вики стрельнуло в висках от боли. Она даже не оправдывалась, села молча на стул, и ждала, что будет дальше.
-Номером ошиблись? – процедил Дима сквозь зубы.
Вика покачала головой, что толку оправдываться, когда ее пылающие щеки и бегающие виноватые глаза сказали за нее всё.
-Тебе так нравиться что ли? ..Вообще.. Объясни! Это что за ..?
- Это как онлайн игра, понимаешь? Это всё не всерьез, обычная переписка, я сейчас вижу, что перешла границу, но это просто игра.
- Ты заигралась. Одевайся. Я отвезу тебя домой. Ночевать сегодня буду у себя.

Вика ссутулившись, шла за мужчиной, надеясь в машине переубедить его. Но тот ничего не хотел слушать. Она старалась объяснить, что ее увлечения, это всего лишь вредная привычка и что она может завязать с этим легко, на щелчок пальцев. Но Дима отвечал:
-Если в тебе есть такая потребность, то эта гадость не уйдет из тебя никуда, просто попритихнет на какое-то время. Мне, честно, наплевать, что ты делала и как ты это воспринимала, допинг или игра, или зависимость или анти стресс. Мне все равно. Мне просто неприятно сейчас находится с тобой рядом.
Вика испуганно замотала головой
-Нет! Нет!- и потянулась погладить любимого по щеке, но он дернулся от нее, как от ядовитой змеи.
Вика кожей чувствовала, насколько она ему противна. Чувство стыда сжигало ее. Где-то в отдалении, глубоко-глубоко и неслышно, проскальзывала мысль, что Дима тоже не совсем честен. Что его праведное возмущение – это повод вернуться к жене, не до конца брошенной. Что моногамности требовать, если сам султан, не логично. И всё же Вика была «хорошей девочкой», которая во всем и всегда винила себя. Ее любовнику плохо -вон, глаза как блестят, значит, она виновата. И не стоит оправдываться.
Неловко выползла из машины и нехотя закрыла дверь. Мужчина тут же уехал.
Стоять ночью, под пробирающим до костей зимним ветром, в свете одинокого фонаря перед домом в котором тебя никто не ждет – не самое приятное ощущение.
Ночью металась по кровати, засыпала минут на двадцать, снова просыпалась, и так до утра. После температурной ночи, шалая, пришла на работу, в надежде отвлечься. Но раздражающая текучка только злила еще больше. Вика пыталась отправлять Диме смески с просьбой выслушать ее. Писала длинные путанные эмейлы с раскаяньями. Посыпала голову пеплом, только все без толку. Дима молчал. Вика пила «нововпассит», ела шоколад, на который у нее была жуткая аллергия, а по ночам смотрела ситкомы , что еще больше вгоняло ее в беспросветную тоску.
На работе всё шло шиворот навыворот. Как всегда, ее отчет нужен был еще вчера. Как всегда, в спешке она делала ошибку одну глупее другой. Как всегда, ее вежливо, но холодно предупреждали быть внимательнее. И вроде бы она старалась, не отвлекалась, не ленилась, но не клеилось и всё тут. Постоянно стоящие за спиной люди со своими замечаниями и советами, которых она не понимала, выбивали ее из колеи. Вика буквально пряталась на кухне. Кофе не помогал взять себя в руки, чай она не любила. Водку пить в рабочее время наглости не имела. Чтобы снять напряжение и эту суетливую трясучку.
решила успокоиться проверенным способом:
Повертела в руках телефон и пальцы сами собой нажали на вызов.
-Привет Андрей.
-Приятно удивлен. Что случилось? Соскучилась?
-Знаешь, зима пахнет тобой Такая четкая ассоциация. Я подумала, возможно, это знак?
-Это знак, я как раз думал о тебе.
Вика знала, как Андрей «думает» о девушках.. Это было лестно.
- Что я делала в твоих мыслях?
-Ты возвращалась из гостей, одна, пьяная и злая.
-Это было летом?
-Да. Ты шла на высоких шпильках, в вульгарном платье с разрезами. Красивая и никому не нужная.
-Бывает, - улыбнулась Вика.
-Поэтому, когда за тобой увязались подростки, не испугалась, наоборот, замедлила шаг
-Эй, я не люблю групповуху. Нет, я против!
-Это мои мысли, так что замолчи. Слушай и трогай себя, ясно?
От этого резкого «Ясно?» у Вики привычно заныло в животе.
-Слушаюсь, мой бывший господин. Так что же было дальше?
-Ты не трогаешь себя. Забыла? Я всегда узнаю по тону, когда ты врешь мне.
Вика отошла в самый дальний угол и засунула руку под резинку колготок.
-Я готова, только давай по-быстрому. У меня обеденный перерыв скоро кончится.
-Поуказывай мне еще. Итак. Подростки подзывали тебя к себе, но ты игнорировала их. Тогда один, самый пьяный, подошел к тебе сзади и засунул жадные руки под платье. Ты сладко изогнулась поначалу, но потом вырвалась, глазами призывая их поиграть с тобой.
Смелый подросток улыбнулся, почуяв азарт. Ты «кинув мячик», повернулась и побежала прочь. Подростки радостно кинулись за тобой в погоню. Ты сняла босоножки и побежала босиком, получая удовольствие от сумасшедшего бега по ночным улицам. Забежала в темный двор и вовремя. Тут то они тебя и настигли. Один схватил тебя за руки и повернул к себе спиной. Второй прижался к тебе своим разгоряченным телом и растянул вырез, чтобы достать груди из лифчика. Ты полу испуганно, полу радостно застонала, и тот, второй, зажал тебе рот рукой. Ты облизывала его пальцы, призывая не останавливаться. Тогда он достал из штанов член и полез второй рукой тебе в трусики, но ты сжала ноги. Ты ведь всегда так делаешь, да, малыш?
-Да.. .давай дальше…
- Пацан разозлился, ему уже надоело сопротивление, и он дал тебе пощечину. Потом нагнул тебя за волосы и засунул член тебе в рот. А тот парень что стоял сзади, поднял тебе подол, разогрел твою киску пальцами и …
-Кто-то идет ..прости, всё! - запаниковала Вика и попыталась сделать невозмутимое лицо.
Проморгалась, чтобы сбросить пелену с глаз, и уселась, как ни в чем не бывало, пить остывший кофе.
На кухню зашла коллега по работе.
- У тебя такой вид, как будто, ты не здесь. Опять в облаках витаешь?
Ну да, можно и так сказать, - подумала про себя Вика и пошла работать.

Дима игнорировал ее уже неделю. Вика стала воображать себе, что у нее не просто «конфетку отобрали», а что она и вправду влюблена.  Стала накручивать себя, рефлексировать.  Задерживать сроки сдачи работы. Она настолько плохо выглядела в тот период, что у нее стали справляться о самочувствии.
Вика не выдержала: решила задействовать тяжелую артиллерию. Надо было как –то встряхнуться. Она позвонила своему давнему «секс драг дилеру» с просьбой о свидании. Он согласился и дал четкие рекомендации:
-Приходи сегодня в шесть. От тебя требуется черный лак, и на ногах в том числе. Бритый лобок. Да, и волосы собери в пучок. А не как в прошлый раз. Всё, жду.

Вика сбегала за черным лаком в ближайший косметический магазин. Заперлась в офисном туалете, сняла колготки, накрасила ногти на ногах. Волосы закрутила тугой шишечкой. Между ног и так всё гладко выбрито - это уже вошло в стойкую привычку. Так что она была полностью готова и прямо с работы поехала к Кириллу.

-Привет Кирилл, - улыбнулась Вика в дверях.
-Хозяин, а не Кирилл. Не забывайся, дерзкая.
-Ах, да, пардоньте! Здравствуйте, хозяин. В душ?
-Да проходи.
Вика разделась, спокойно и без волнения, как будто пришла на приём к гинекологу и зашла в душевую кабинку.
Пока настраивала воду, к ней присоединился Кирилл.
-Руки за голову, - скомандовал он и стал намыливать ее тело. Без трепета, без сильного возбуждения, как-то очень по рабочему, равнодушно. Здесь в душе он никогда не брал ее. Просто подготавливал. Однако на этот раз, Кирилл почувствовал, что Вика уж совсем не откликается, думает о чем -то своем и его это озадачило. Он потянул ее сосочки, старательно намылил между ног. Вика стояла понурая и задумчивая.
Заставил слизать гель для душа у него с члена. Вика работала старательно, но была по-прежнему не здесь. Кирилл вывел ее из кабинки, энергично растер полотенцем и провел в комнату. Там нагнул над столом. Привязал ее запястья и щиколотки к ножкам стола веревками. Принес расширитель для орального секса и вставил в рот кольцо на кожаных ремешках. Потом нанес удар плеткой по ягодицам. Совсем не больно.
Кирилл был угрюмым парнем, но при этом, как, ни странно, заботливым. Нанес второй удар.
-Сильнее, - хотелось крикнуть Вике, но кольцо во рту не позволяло произнести членораздельные звуки.
Кирилл понял, что сегодня девушке требуется более сильное воздействие и шлепнул ее сильнее. Потом снова, И еще, и еще. Хлестал быстро, не останавливаясь, махал как заводная мельница. Вика, наконец, разогрелась и стонами требовала внедрения. Услышала жужжание вибратора и почувствовала, как ей вставляют между ног. Это было восхитительно вовремя. Она дрожала попой и готовилась кончить. Тогда Кирилл вставил еще один вибратор девушке в анал . И тут же начал хлестать снова. Вику захватил восхитительных прилив ощущений, и она кончила. Не наелась. Скоро кончила еще. Стояла с дрожащими коленями и умоляла не останавливаться. Хотела напиться оргазмами до беспамятства.
Снова жужжание. Третий вибратор? Телефон.. Ее телефон. "Вдруг это Дима?" - пронеслось в голове…
Закричала, кивками показывая, что ей срочно надо развязать руки.
Кирилл понял, подал ей телефон, тихо негодуя, что его никто не слушает и что на сессии воспитанные люди телефоны отключают.
Вика нажала на зеленую трубку и услышала родной голос.
-Ну, ты где? Обзвонился тебе, пятница вечер. Давай встретимся,- говорил Дима.
Вика молчала. Да, ей мешал говорить кляп во рту, но и сказать было нечего.
Что она, стоящая с красной попой, двумя вибраторами внутри тела, со стекающими по подбородку слюнями может ответить?
Вика нажала на сброс.
Кирилл продолжал ворчать.
-Вика, ну что за дела? Я тебе что, зубной врач? Пришла, вся в себе, никакой отдачи, ленишься, да теперь еще и свои дела решаешь во время процесса.
-Прости,  - ответила Вика, вынимая кольцо изо рта.- Я что-то зарапортовалась совсем. -Давай в другой раз.
Дома ревела, жалела себя, шептала "я вас ненавижу всех". Стирала контакты всех Андреев, Кириллов, Олегов, реальных, виртуальных, Потекшая тушь жутко щипала глаза. Пошла в ванную умываться. Увидела себя в зеркале, крикнула в сердцах: "А тебя больше всего ненавижу, дура, дура, ****ь!" Залезла в душ, яростно скоблила себя мочалкой. Выпила две таблетки «персена» и вырубилась под Новости на первом канале.
Следующие дни старательно изображала из себя раскаявшуюся грешницу. Одевалась нарочито нейтрально, не отвечала на подмигивания, заваливала себя работой. Искала гирлянды и красивые пластиковые стаканчики для новогоднего корпоратива.
Отвлекалась, как могла, только, что стихи не писала. Но пришло время и для стихов. Ночью, перед сном, когда желания накатывали с особой силой, она щипала мочку уха и шла описывать свои фантазии в стихотворной форме, чтобы не сорваться, не написать, не позвонить кому-либо.

На седьмой день завязки, будто по мелодраматическому расписанию, встретила Диму. Правда не в заснеженном парке, и не под Пучинни, а на фуд-коре торгового центра и под It's The Most Wonderful Time Of The Year. Но тоже не плохо.

Заказали себе вредных вредностей с копчеными сосисками и капающим на руки ароматным, горячим соусом.
-Хот- доги в мороз - это упоительно! - постанывала Вика, вонзаясь зубами в хрустящую белую корочку.
Дима мёл всё подряд, тоже на нервах. Не выдержал, спросил первый.
-Как ты?
-А хорошо, Дим. Лучше. Я честно стараюсь стать лучше. Получается со скрипом, -улыбнулась Вика. -Со мною иногда что-то происходит. Мне самой тягостно бывает. Накатывает такое дикое безрассудное желание, безличностное, тупое, звериное. Голова идет кругом, оплывает как свеча. Пальцы тянутся к губам - хочется их облизывать, или хотя бы карандаш пососать. Грудь тяжелеет и хочется расстегнуть верхние пуговицы блузки. Между ног тянет, набухает. Это мешает работать, мешает сконцентрироваться, функционировать нормально. Я становлюсь невнимательной и глупо себя веду. Чем- то похоже на опьянение, только его не остановить.
Но я держусь, выплескиваю это всё в стихи.
-А бром пить не пробовала?
Вика напряглась, но, увидев издевательски веселые глаза Димы, расслабилась.
-Бром - это не конструктивно. На моей энергии можно ракеты в космос запускать, чё ей пропадать, пусть в дело всё идет.
-Энергичная ты моя, - ответил он и вытер пальцем горчицу на уголке ее губ.
Вика разомлела. В голове пронеслась череда порно картинок: вот она насаживается сверху на его член, вот он целует пальцы ее ног. Но по привычке ущипнула себя за ухо и отодвинулась.
-Пока не надо, - сдержанно ответила.
-Мм.. опять драма, кто ты на этот раз? Непристойная Бетти Пейдж, что решила исправиться?
Вика, я человек простой, партии разыгрывать не умею и не хочу. Либо то со мной, Либо нет. Но уж если со мной, то без обмана и сексуальных экспериментов на стороне. Ты готова на это, только давай честно?
Вика молчала.
-Всего хорошего, Вика, - Дима встал и, похлопав девушку по плечу, направился к эскалатору.
Вика походкой зомби поплелась за Димой. Не могла отпустить его.
Догнала только на подземной стоянке. Обняла мужчину со спины, сжала руками со всей силы. Сама понимала, как банально это всё выглядело, шаблон из 1000 и одной лав-стори. Заревела.
-Ну что ты хочешь от меня?- устало произнес Дима, поворачиваясь к девушке.
Вика дотронулась до его щеки и «поплыла».
-Тебя хочу..
Нетерпеливо залезла руками ему под ворот рубашки, притянула к себе, вдохнула запах его кожи.
Дима оторвал ее руки от себя , но было поздно. Запах волос, теплота ее запястий, льнувшее к нему тело - трудно отказаться. Безумие заразно, и вот он стоит с отупленными глазами и сжимает в руках лицо  своей беспутной любовницы.
Берет девушку в охапку и ведет к своей машине.
Вика радостно семенит на высоких каблуках, прижатая к его телу, упивается тяжестью его руки и не смотрит по сторонам.
Дима хочет сесть за руль.
Вика останавливает его.
- Не утерплю,- она открывает заднюю дверь и пьяными голодными глазами смотрит на мужчину.
От такой неприкрытой жажды мужчина теряет связь с реальностью и, продвинувшись на заднем сиденье вслед за Викой, без лишних разговоров и предосторожностей раздвигает ей ноги.
-Дверь закрой, дурак,- нервно смеется Вика, но сама уже не «здесь». Сапоги снимать некогда, просто задрала юбку, подцепила зацепку на колготках и тянет, раздвигает дырку на нейлоне и отодвигает трусики вбок. Трусики - одно слово, сейчас это просто мокрая веревочка. Дима тучей накрывает ее тело, рывком подстраивает ее податливые бедра под свои и входит в нее. Жадно, быстро, много, много раз, но этого все равно мало. Целует, жарко, страстно, с остервенением. Она отвечает, улыбается, терпит его укусы, не важно, пусть больно, пусть грубо, пусть злиться, пусть..
Сама целует его соленую шею, слизывает пот, трется щекой о его щеку. Не только ее язык и рот- всё ее тело принадлежит сейчас ему. Он чувствует через одежду токи электричества пробегающие по ее коже, чувствует своим липким животом ее живот. Они едят, пьют друг друга и никак не могут напиться.
Между ног жарко, тянущая приятная полуболь. Мышцы сжимаются, тело слегка потрясывает.
Вика упирается лицом в сиденье , чтобы сдержать скулёж, Слышит в ухо прерывистое «Тихо, дурочка» . Но тихо не может, выкрикивает какое-то нечленораздельное ругательство , ярко кончает и закрывает влажные от слез глаза.
Как звери прилипли друг к другу, Дима первый приходит в себя, пытается подняться , Вика держит его коленями, не пускает. Хватает за свитер, тянет к себе:
-Погоди, вдруг рядом люди.
Лежали и прислушивались, не собралась ли рядом с машиной толпа разгневанных зрителей, и тут Вика, блаженно улыбаясь, запела, жутко коверкая слова:
-Итс ве мост вандерфул тайм оф ве ииир...
Дима, зарывшись лицом в ее шубу, засмеялся.
-Пойдём домой? -спросила она, затаив дыхание.
-Не сегодня, Викуль. Не сегодня. Я своим обещал ёлку купить. Всё-таки новый год -семейный праздник, сама понимаешь.
Вика понимала, только вот ей не для кого было ёлку покупать. И в Новый год она чувствовала себя особенно ущербно.

А еще эти убийственно «тактичные» вопросы от семейных коллег по работе:
-Почему у тебя до сих пор нет деток?   Ты же не хочешь быть старородящей! Часики то тикают, - подобные фразы смущали Вику куда более сильно, нежели упреки в подмоченной репутации.
Она хотела ребенка, но сознавая всю глобальность, всю серьезность  этого шага, не спешила. Не могла допустить в отцы случайного попутчика. Ее ребенок должен иметь любящую, крепкую семью, которая никогда не распадется. Только так. 
Но а пока этого не получалось, Вика забывалась в вихре любовных страстей, стрекозой перелетая с цветка на цветок. Пока однажды не налеталась.

Артём.

Жадная гусеница запуталась в яблоке и укусила себя за попу
(Фольклор)
-Не казните себя, - утешал Вику доктор психотерапевт, с которым они по полочкам разбирали случившееся  с ней несчастье.
-Да не казню я, факты констатирую. Я сама виновата. Я же, как наркоманка, стоит перенервничать – ищу, как бы затянуться. Меняю тяжелый наркотик на более легкий, потом подсаживаюсь и на него. И  снова голову отшибает. И ломает, и крутит, и снова я ищу кого-то, чтобы отвлечься. И так по кругу, никак не могу выбраться. Поэтому то, что со мной произошло - это закономерность.   
-Рассказывайте.
И Вика рассказывала.
О том,  как уставшая, шла с работы, досадуя, какая у нее скучная жизнь. Как невысокий, но смазливый парень, с крепкими как у футболиста ногами, вертлявый, будто игривый щенок, преградил ей дорогу и предложил помочь донести тяжести до машины.
-Нет у меня машины, - рыкнула на него Вика.
- У меня есть. Я тебя довезу, - парень перешел на "ТЫ" без тени сомнения.
-Молодой человек, отвалите. Не хватало мне еще с незнакомыми наглыми мальчишками разъезжать по городу.
Парня ее раздраженный тон ни капли не смутил. Он  вырвал пакеты у нее из рук. Выбежал на дорогу, перегородил собою проезжую часть, улыбнулся в ответ на матерщину таксиста, положил сумки с продуктами на заднее сиденье, заплатил за проезд водителю, посадил растерянную Вику в машину, а сам, картинно отдав честь, попрощался:
-Еще увидимся!
Звали нахального молодого человека  Артём. Оказалось, они работали в соседних зданиях, и он часто наблюдал за Викой в окно.
-Уж, не знаю, что он там увидел, но вцепился он в меня, как голодный пёс в мозговую косточку. Меня же ошарашил, сбил с толку его напор. Мне было лестно видеть в его глазах восторг. Самоуверенность, наглость, игнорирование отказов. Он удивлял меня, смешил, забрасывал комплиментами. Я стала фантазировать о нем. Как следствие жаркий секс по телефону, обмен песнями, шутками. Наступила самая приятная "воздушная " фаза. Время, когда еще можно держать все в своих руках, контролировать ситуацию, когда мужчине нужно больше, чем мне. От неожиданных смсок рано утром я парю в воздухе, улыбаюсь сама себе, и зажимаю рот рукой, в страхе, что кто-то подумает, что я пьяна.
По моим искрящимся глазам, по латинским танцам у плиты мой тогдашний любовник  понял, что меня опять понесло.
Мы сели, поговорили. Он сказал, что зажигать со мной, бесспорно, весело, но он то человек семейный, ему подобные выкрутасы не нужны. Что уходить от жены к такой вертихвостке как я – это неразумно. И что нам лучше расстаться. 
И вот, не успев разобраться с предыдущими отношениями, я опять сбегаю от проблем в ловушку бессмысленной связи.
Именно связи, ведь с самого начала отношений с наглым мальчиком, я понимала, что это временная вспышка. И всё же с радостью согласилась пойти  с ним на свидание.»
 
Артем пригласил Вику в кино.
Они сели на задний ряд маленького полупустого зала и расслабленно утонули в креслах. Артем закурил. Вика пыталась шикнуть на него, но тот только пустил ей кольцо дыма в лицо. Вика поперхнулась от такого хамства.
-Это что за пацанские выходки? Ты в подъезде с пьяной студенточкой что ли тусуешься?
-Ты так молодо выглядишь, что тебя можно смело назвать студенткой, - улыбнулся Артем.
Вика хотела успокоиться и не напрягаться из-за ерунды, но Артем не унимался. Он стал гладить ей коленку зажигалкой, и это Вику почему-то бесило.
-А что не так? - спросил Артем, искренне хлопая своими волоокими глазами.
Вика не могла точно ответить, что ее сдерживало, чтобы самой не наброситься на этого молоденького Тома Круза времен "Топ гана".
-Ты в чулках? Без белья?- спросил он.
Вика раздраженно, скрипя зубами, ответила: "Да".
Неумело было всё, неуклюже. Не так.
Артём, не вынимая сигареты изо рта, полез руками под пушистую кофточку. Попытался сжать ее сосок, но Вика отпихнула его и сказала.
-Всё, милый, я домой, не пошло мне что-то.
Артем затушил сигарету об переднее кресло и резко засунул палец правой руки Вике в дырку между ног.
-Теперь так, сука? - задвигал рукой, так что пальцы увлажнились вмиг. Прижал голову девушки к своему плечу. Вика возбудилась, задышала часто.
Уже с упоением отдавалась грубым ласкам мужчины. К черту поглаживания, пусть трахнет ее здесь же! В туалете кинотеатра? Пусть! Она схватилась за лацканы его кожаной куртки и умоляла взять ее.
Но Артем, довольный собой, вывел Вику из кинозала и направился в кино - бар, угостить свою даму джином. Они пропустили пару рюмок и поймали, наконец, такси.
-Едем ко мне,- категорично заявил Артем, и Вику вновь очаровала его самонадеянность.

Полупьяные больше от гормонов, чем от спиртного, они, спотыкаясь, ввалились в подъезд. Артем схватил Вику за волосы и слегка, почти неуловимо потянул их вниз. Вике захотелось подчиниться этому невесомому жесту. Она медленно заскользила по его телу вниз и села на корточки. Посмотрела снизу вопросительно - правильно ли она его поняла. Губы Артема растянулись в ухмылке - "Правильно". Вика расстегнула ему ремень и забралась под резинку трусов. Вынула торчащий член и провела им по щекам, медленно, знакомясь, наслаждаясь. Подняла ствол вверх, сама зарылась ртом ниже члена и облизала лакомство. Резко заглотнула до самого горла, отстранилась и, вернув орган на место, застегнула джинсы.
Сбросила с головы его руку и выпрямилась во весь рост. Артём приподнял брови и по детски насупился. Вика ласково провела пальцем по его капризно сжатым губам: "Темочка, милый, дома всё".

В квартире Вика расстегнула блузку, задрала юбку и попыталась продолжить начатое в лифте. Но Артем холодно отстранил ее. Попросил сходить в душ, а сам направился на балкон, набирая цифры на телефоне.
Вику неприятно кольнула его сдержанность. Какой смысл отдаваться, стараться, если ее услуги нужны только в определенные моменты?  Достаточно с нее неэмоциональных мужчин, думала Вика, стоя в ванне и намыливая себе между ног. Сейчас она хотела контролировать ситуацию. Сейчас она объект обожания. Сейчас она нужна ему, а не он ей. Или всё не так?
Она постояла еще, какое-то время, надеясь, что Артём не выдержит, и придет подглядеть за ней. Он же порывистый, страстный мальчик, не может он стоять и курить на балконе, спокойно ожидая секса с той, которую вожделел так рьяно? Оказывается, мог.
Вику это задело, и она задумалась, как бы прибавить себе сексуальности. Халат, висящий на крючке, одевать не стала, голой тоже решила не выходить. Одела на еще влажные ноги чулки, вытащила из шлёвок юбки тонкий алый пояс и затянула себе на талии. Змеевидная цепочка, красные от джина щеки и торчащие от холодной воды соски - вот и все аксессуары.
Вышла из ванны и картинно встала в дверях зала. Артем лежал на кровати, голый. Не обращая на девушку видимого внимания, деловито срывал ленту с пачки презервативов. Хотя, Вика заметила ( или нафантазировала) что Артем как – то напрягся, и разволновался, будто бы дрожь волнения охватила и его пальцы. Ну, хотя бы слегка. Вику это наблюдение взбодрило, и она ласковой кошкой обвилась вокруг его обнаженных ног. Артем же приподнялся, и, не медля больше ни мгновения, намотал волосы Вики на кулак. Другой рукой схватил девушку за горло.
- Нравятся молоденькие мальчики, сука?
Вику захлестнула первая мощная волна возбуждения, она выдохнула и улыбнулась.
-Да, милый, всё так делаешь, продолжай!
-Опытная какая ****ь нашлась, думаешь все перепробовала? – спросил он и, раздвинув ноги девушки своими , надавил своим коленом ей на лобок.
-Думаю, ты удивишь меня и ….., -хотела продолжить Вика, но из горла вырвался только хрип. Артем так сильно сжал пальцы левой руки на ее шее, что девушка покраснела и закашлялась. Она стала бить мужчину по плечам ладонями, а тот только хмыкнул в ответ. Отпустив ее волосы, засунул правую руку ей в щёлку. Ослабил хватку горла и стал гладить ее киску качественнее, чем она сама когда-либо себя трогала. Вика задохнулась, но в этот раз не от удушья, а от новой волны возбуждения.
-Ещё!!! – слова вместе с кашлем вырывались из ее рта. Она то била руками по простыне, то лихорадочно гладила Артема по телу, понукая его не останавливаться. Мокрая спина ее изгибалась, живот напрягся в преддверии оргазма. Но Артём вынул пальцы из ее лона, нагнулся к ее лицу и стал целовать жадно открытые губы. Вика отпихивала его голову и просила продолжения, но Артем требовал приласкать и его. Он встал на колени, а голову девушки нагнул к своему члену. Трахал зло, не церемонясь, не обращая внимания на спазмы в ее горле. Взял трепещущие руки в свои и не выпускал, до тех пор, пока не выпустил заряд спермы ей в рот. После этого снова схватил растерянную и опустошенную Вику за волосы и повел в ванную. Там нагнул над умывальником, сам умыл ее потное лицо и заставил почистить зубы. Вика, как загипнотизированная, слушалась его приказаний. Нет, она, конечно, была удивлена слегка, что всё пошло не по ее сценарию, но волна подчинения подхватила ее. Попыталась взбрыкнуть было, спросила , какого черта он так обращается с ней, но получила только смачный шлепок по попе и продолжила полоскать рот.
Они вернулись в зал, там Артем вспомнил про галантность и предложил Вике вина. Она выпила, и они снова продолжили марафон. Артем велел девушке лечь на живот и дать ему свои руки.
-Царапаешься, как тигрица,- объяснил он, привязывая ее запястья к изголовью кровати. Вика только что не замурлыкала,  связанная, она всегда чувствовала себя комфортнее.
Артем сел на кровать сзади нее и, положив ее ноги себе на член, попросил сделать ему приятное. Вика попробовала помассировать его торчащий орган ступнями, было жутко неудобно, но она приспособилась и к этому. Артем же нежно гладил ноги в нейлоне, мягко упрашивал, шептал, совсем не как в самом начале вечера. Жаль, что не было видно его лица.
-Тебе хорошо? – не выдержала, спросила Вика.
-Не совсем,- раздался неожиданный ответ.
 Артём встал с пастели и направился в коридор. Там звякнул замок, но Вика решила, что это прозвенела ручка шкафа, откуда Артем принес красный платок. Парень завязал девушке глаза и оставил на какое-то время наедине с противоречивыми мыслями. «Почему ему не нравится, то, что я делаю? Может быть, он разочаровался во мне? Может быть, тело моё не такое юное, к каким он привык? Может, думал, что я более раскрепощена и буду показывать пастельные фокусы с плеткой?»
Но в этот момент, руки Артема ласково погладили ее по голове, и мужчина зашептал в самое ухо.
-Вот сейчас всё будет хорошо.
Вика улыбнулась, это был снова ее милый, влюбленный в нее мальчик.
Она почувствовала, как он кладет ей под живот ворсистую подушку и вводит твердый член ей между ног. Сильный резкий толчок, остановка, погладил по голове. Снова толчок, снова вынул полностью. Еще пару раз в подобном ритме.
Вика сдавленно застонала и попросила еще.
Член снова вошел в нее, снова вышел и подразнил попку, раздвинул ягодицы. Пальцы погладили анальную дырочку.
-Сейчас будет сладко, девочка, терпи.
Вика еще сильнее возбудилась от его шепота.
Снова затолкал член, два удара, вынул. Остановился. Руки гладят по волосам. Вика не удержалась и схватила его пальцы губами, хотела укусить, но в голове пронеслась какая-то нестыковка и Вика замерла. Отбросила подозрительную мысль, как ненужную, и снова дернулась от толчка. Член задвигался быстрее. Но всё  также, с остановками и дразнением ее попы. Вика подставляла свое тело, пыталась внутренними мышцами не отпустить орган, дарящий ей столько удовольствия. Артём только посмеивался над ее попытками, а вскоре плотно прижал ее голову к подушке и зашептал.
-Ну что, не мучить тебя больше, милая?
-Да, хороший мой. Темочка, пожалуйста. Пожалуйста,- сдавлено кричала Вика в подушку.
- А ты будешь хорошо себя вести?
-Да, да. Всё что ты хочешь, что ты хочешь…только делай так …
-Всё что я хочу? - засмеялся Артем. - Ты уверена?
Его голос раздавался, откуда-то сбоку, но Вика не могла связать эти несовпадения, так сильно она хотела кончить.
-Всё, что хочешь! - крикнула Вика в экстазе, и задрожала, предчувствуя восхитительный по силе и сладости спазм.
В этот момент повязку снимают с ее глаз. Вика смотрит замутненным взглядом на красивое улыбающиеся лицо Артема, который сидит на корточках на полу и гладит ее по голове. Видит недалеко от него еще одного молодого парня. Понимает, что трахает ее кто-то третий. Видит. Понимает, но остановиться уже не может. Стонет, призывая трахать ее глубже и быстрее.
Спазм удивительной яркости сводит мышцы ее влагалища, дрожь проходит через все тело и звенит на зубах. У Вики льются слёзы. Ее тело безумно счастливо. Ее сознание в ужасе.
-Зачем ты сорвал с нее повязку, придурок?- слышит смутно откуда-то сзади. - Она же нас сдаст!
-Она согласилась на всё.
-Идиот, конечно когда тёлка кончает, она тебе и квартиру отдаст и гараж в придачу. А потом тебя посадят.
Вика задыхалась, слезы жгли глаза, пот выступил на лице. Это помогло ей прийти в себя и хотя бы отчасти восстановить нормальное восприятие происходящего. Она попробовала воззвать к своему поклоннику.
- Тема, ты перегибаешь, отпусти меня домой. Пожалуйста. Если отпустишь меня сейчас, я не буду злиться, обещаю.
Парни снова захохотали. Ощущение было, что их здесь человек пять.
Тот, кто всё еще был внутри нее, вжал ее голову в подушку, чтобы она не смогла произнести больше ни слова и со стоном кончил. Вышел из нее и передал место другому.
В течение следующих часов парни насиловали ее в разных положениях, пальцами, членами и предметами, которые попадались под руку.
Некоторое время  Вика пыталась бороться. Она толкалась и брыкалась. Она звала на помощь и грязно ругалась, умоляла и плакала, но за это только получала удары по лицу , плевки и толчки. Рот парни ей не закрывали, ведь он был им нужен для работы. Вика попробовала укусить кого-то из них за член, но за это ее сначала ударили, а потом прижгли сигарету о бедро. После этого Вика сдалась и безропотно выполняла все приказания: переворачивалась, сосала, раздвигала ноги.
Всё это в корне отличалось от ее эротических фантазий. Наяву это   было очень больно. Очень больно и очень стыдно.

Когда женщину отпустили, домой она не поехала. Ей отчаянно требовалась поддержка. Без звонка приехала прямо к своему психотерапевту, к Сергею Михайловичу Ковалеву.
Флегматичный доселе доктор, страшно волновался и не разрешал Вике обвинять во всем себя. Настаивал на обращении в милицию и рвал на себе волосы, что не уберег.
-Это просто неудачное свидание. Я неправильно поняла намерения. Я спровоцировала на такое обращение. Мальчишки заигрались просто, немного перешли границы.
-Заигрались? Они?- Сергей Михайлович прикрыл лицо ладонью, - Что вы буровите, Вика. Что за бред вы несете?
-Я сама виновата. Не делайте такое лицо. Ничего ужасного не произошло, - отнекивалась Вика, потому что признаваться в подлом и унизительном надругательстве над собой кому-то еще, кроме своего врача, она не хотела.
Закрыла глаза,  громко и отчетливо повторила.
- Ничего. Ужасного. Не. Произошло. Ну, поимели меня. Таких как я, всегда имеют, - добавила она, чем вывела Сергей Михайловича из себя еще больше.
- Вы слышите саму себя? Что за ахинея?! Сейчас же вставайте, я отвезу вас в больницу.
Вика помимо воли засмеялась. Это была отнюдь не постановочная истерика. Сергей Михайлович сел перед ней на колени и схватил за плечи. Встряхнул и произнес просительно и мягко.
-Вика, пожалуйста. Успокойтесь. Милая. Не хотите сейчас - поедем позже. Успокойтесь только. Пожалуй, мне тоже надо выпить. Что-то мне..,- не договорил он, вытер вспотевший лоб и налил себе виски. Залпом опрокинул содержимое и шептал про себя.
-Бедная девочка, бедная девочка.
Вика налила себе тоже. Выпила. Смотрела на бушевавшего Сергея Михайловича и успокаивалась. Усталость и спиртное усыпляли  ее, и она стала клониться головой к подлокотнику кресла. Отпустила себя и закрыла глаза, утопая в дрёме. Сергей Михайлович что-то эмоционально доказывал ей, потом замолчал. Поднял девушку на руки и осторожно положил на диван.
-Сдержанность, понимаете, Вика, о чем я говорю? Сдержанность и воздержание, - вот ваши приоритетные задачи на ближайшее будущее. Вы понимаете меня?
-Да,- пробормотала Вика еле слышно. Сдержанность и воздержание. 
Но Вика не последовала его совету. Даже когда вышла за врача замуж.


Сергей.
Да, я влюбился, а что? Люди женятся и по менее веским причинам.
(Чак Паланик. Снафф)

Сергей Михайлович нянчился с Викой как с тяжело больным ребенком. Кутал своей заботой, увещевал, подбадривал. Переживал надругательство над ее телом даже сильнее, чем она сама.
Вика воспринимала дружбу с доктором как своеобразный санаторный отдых. Мужчины -  самцы, мужчины - завоеватели, хищники, агрессоры, коварные соблазнители, Дон-Жуаны, Дорианы Греи  опротивели ей к тому времени хуже закрученного музыкального хита. Тело нуждалось в отдыхе. Поэтому дружба врача и пациентки была и правда дружбой, без кавычек. По крайней мере, с ее стороны.
Доктор, возможно, чересчур эмоционально  воспринял всю ситуацию. Но Вика, привыкшая к обожанию мужчин, не усмотрела в этом ничего из ряда вон.  А Сергей Михайлович усмотрел, и, заметив в себе влечение к пострадавшей, окоротил себя.
Постарался свести отношения на нет. Не получилось. Вика не позволила.
Впервые ей нравилось просто находиться с мужчиной, не занимаясь сексом. Разговаривать, слушать. Если другие мужчины  были  «аттракционами», «морями и океанами» или «таблетками ЛСД» . То доктор был «книгой», что тихо лежала на полке. Стоило ее открыть, и невозможно было оторваться.
Несмотря на то, что  свечение было еле заметным, это тоже была магия. Уютная, притягательная магия. Домашняя. Вика чувствовала себя с Сергеем, как дома. Хотелось сидеть с ним рядышком, нежиться в спокойствии, которое тёплым ламповым звучанием исходило от него и болтать обо всем на свете. Так Вика открывала свои детские секреты, свои мечты. Рассказала о  Белове, о разбитом сердце.
-Вы должны закрыть ваш гештальт.- посоветовал он ей тогда.
-Что?- Вика и слова то такого не знала.
- Закрыть гештальт - завершить незаконченное дело, которое мешает вам нормально функционировать в настоящем.
-И что же мне делать? Похоронить коробочку с вещами, оставшимися от Белова?
-Всё несколько проще. Вы найдете своего Белова, назначите встречу, поговорите с ним, скажете всё, что не успели сказать. Спросите, страдал ли он, когда бросил вас, получите положительный ответ, после чего, наконец, успокоитесь. Скажете «спасибо» за общий период жизни. После этого попрощаетесь. Мирно и спокойно. Отпустите его от себя. И начнете жизнь с новой страницы.
Вика послушалась его совета. Поставила жирную точку во всех своих прошлых переживаниях. Причина мстить мужчинам за отвергнутую себя, пропала, как и не было. Страх быть брошенной первой – тоже растворился.
Вике захотелось классики. Моногамии. Долгих отношений. Ребенка. Захотелось иметь семью. С ним.  С Сергеем.
Сергей Михайлович, попав в сети опытной хищницы, поначалу испугался, затрепыхался,  попробовал дать дёру. Но Вика обернула его таким плотным покрывалом нежности, ласки, кажущейся беззащитности, что бедный, не сильно искушенный врач не устоял.
Вика нежилась в облаке мягких отношений. Парила над землей, улыбалась всему живому.
Сергей от нее не отставал. Легкомысленно опаздывал на работу, улыбался и напевал под нос песенки. Он поверил в это опасное, неожиданно свалившееся на него счастье, на которое он, взрослый, серьезный мужчина, уже и не рассчитывал.
Показателем растущего взаимного доверия стало решение завести ребенка. Оно, к счастью,  было обоюдным. Только вот после рождения дочки, события, которое казалось бы должно было еще прочнее связать мужчину и женщину вместе, напротив, всё испортилось.

Юля
Логика, что милиционер,
говорит всё правильно, но жутко раздражает.
(Н. И. Козлов)

Когда маленькое Нечто еще только поселилось  в мамином животе, Вика сильно изменилась. Теперь она жила только ожиданием своей «звездочки». Со всей страстью, которую она раньше растрачивала на бурные романы, Вика отдавалась своей будущей дочке.
Теперь, вместо телефонного звонка, она с трепетом ожидала щекотания бабочки (еле заметных шевелений ребенка). 
Теперь под романтическую музыку Вика представляла себе не поцелуи, а школьный бал, где ее дочка, в прекрасном длинном платье будет танцевать с избранником (конечно же принцем, на меньшее мамы не согласны).
Теперь  Вика переживала не за испорченной беременностью внешности  ( как предполагал ее супруг) а из-за нехороших анализов. Неидеальное давление, неидеальные параметры, неидеальный вес. Неидеальные цифры в медицинских выписках, скептическое качание голов медицинского персонала сводило женщину с ума. От страха и переживаний живот каменел, что еще хуже сказывалось на состоянии малыша.
Нервничать было категорически нельзя. Не нервничать было невозможно.
Вика варилась в этом замкнутом  круге  одна. Сергей Михайлович заученно и сухо  твердил:
-Накручивать себя – это твоё личное решение. Ты сама ответственна за то, что с тобой происходит.
Слава небесам, неприятности ,и вправду, оказались мелкими. Девочка родилась на свет относительно здоровой. Только вот психическое здоровье эмоциональной мамы пошатнулось непоправимо. 
Любое покраснение на попке малышки, любое сопение носика, хрип в горле или легкое отставание по показателям наносило по материнским нервам непропорционально сильный удар. Если Юля температурила, Вика   щипала себе уши, царапала колени, буквально билась головой об стенку, в одержимом слепом желании забрать боль ребенка себе.
Муж нарёк ее состояние «послеродовой депрессией» и на этом успокоился. Вика же в своем исступлении падала всё глубже и глубже.  Не спускала ребенка с рук, даже когда глаза от усталости сами закрывались, спала на полу перед кроваткой, лишь бы держать дочь за руку, дёргалась от каждого сбоя в дыхании.
А когда девочку положили в больницу, продырявили маленькую ручку катетером и сообщили, что у ребенка «тяжелое состояние» Вика решила, что жизнь ее кончилась.
Муж навещал их в больнице каждый день, и вел себя крайне трепетно, но он не был нужен жене. Его жене никто не был нужен кроме ее ребенка. И когда
девочка поправилась, ничего не изменилась. Вика была одержима только дочерью, а на  себя, мужа, на весь мир ей было   глубоко наплевать.
Она запоем читала журналы о правильном воспитании, о правильном питании, о правильном развитии. Смотрела передачи для мамочек перфекционисток. Укоряла себя за неспособность быть идеальной. Ругала за «эгоистичное» желание хоть раз отвалятся в ванне с пеной и расслабиться – «Как же так? Это ведь отнимет время у ее ребенка! Нет, Нет! Каждая минута для нее, ни грамма себе». Массажи пальчиков, упражнения для зрения. Стишки , потешки нон-стопом, а то ведь «ребенок не научится говорить!»
По вечерам, вместо того, чтобы отдохнуть самой и дать отдохнуть мужу, Вика погружалась в дремучий лес размышлений и страхов.
-Что я еще могу сделать, но не делаю? Достаточно ли часто я купаю малышку и в достаточно ли чистой воде?
 -Не достаточно.  Надо кипятить всё: воду, ванну, полотенца, руки свои тоже можно обдать кипятком, ну что б уж совсем  идеально, - ёрничал Сергей Михайлович, которому эти нервотрепки уже порядком надоели.
-Надо чаще проветривать. Но ведь воздух на улице тоже грязный. Что же делать? Мыть окна ежедневно? Может быть, повесить какую-то дезинфицирующую марлю?
-А когда ребенок начнет подбирать окурки в песочнице – ты перестанешь выводить ее гулять? Или оденешь скафандр?
Вика игнорировала недовольства мужа. Как мужчину она его игнорировала тем более.
-Как смеешь ты думать о сексе, когда у Юли режутся зубки? Ты не отец! – кричала полубезумная супруга своему мужу, и подобное поведение  становилось нормой.
 Секс Вика решила отложить на потом. Убрать на полку, до лучших времен, когда кончатся абсолютно все проблемы с ребенком. Как будто это возможно.
Сама же по ночам, вместо удовольствия предпочитала думать о том, что еще ужасного может случиться.
« А вдруг я отвернусь,  а она подавится какой-нибудь игрушечкой? А вдруг бешеная собака на улице подбежит так быстро, что я не успею поднять Юля на руки? А вдруг  я поскользнусь на лестнице и раздавлю малышку? А вдруг дети  во дворе  будут обижать ее? А вдруг в садик придёт сумасшедший террорист и ...?»
И Вика снова начинала плакать. Сергей уходил спать на кухонный диван. Вика начинала плакать еще сильнее, от обиды, от одиночества. 
Успокоительные сиропы, чаи и таблетки жене не помогали. Сергей посчитал, что успокоить того, кто успокаиваться не хочет - бесполезно. Значит надо подождать, само пройдёт, когда жене надоест разыгрывать из себя наседку. А пока Сергей задерживался на работе. Злая, уставшая, издёрганная походами в поликлиники  Вика
списывала задержки мужа на измены. Злилась еще больше.  Пыталась привести себя в порядок, встретить мужа с работы счастливой улыбкой. В чистом переднике, новых туфельках и с кастрюлей домашних тефтелек в руках. Но к вечеру заводилась так сильно, что вскипала, уже когда ключ поворачивался в замке. И опять скандал.
Знаковым событием стала встреча с бывшим любовником в овощном магазине. Располневшая Вика, в потрепанном пуховике, растянутых шароварах, в сбившейся на бок шапке рылась в ящике для картошки и вдруг увидела Диму.
-Не обижайся, но ты, мне кажется, стала слишком «мамой», - сказал он ей, после непродолжительной беседы. Пожал ей руку и,  улыбнувшись сочувственно,  удалился.
Сочувственный взгляд и обидная  фраза встряхнули Вику. Она вывалила идеально отобранную картошку обратно в ящик. Вышла на улицу и, увидев в зеркальной витрине свое отражение, швырнула  в урну и старушечью авоську.
Вспомнила всё, что стимулировало ее раньше, что приносило удовольствие. Решила, во что бы то ни стало,  снова стать женщиной.
Стала.
Переусердствовала, потеряла мужа, но стала.

Сбор гостей.
К нам приехал, к нам приехал,
( имя отчество)   дорогой!

Сергей Михайлович уже скрипел зубами. Полтора часа дороги тянулись невозможно медленно, особенно мучила  классическая для такси музыка – радостно танцевальная.
Почти стемнело, когда они подъехали к улице с частными домами.
-Там дорога перекрыта. Дальше я дойду пешком. Сколько с меня? – спросил Сергей и, рассчитавшись с водителем, вышел из машины. Дорога к дому и правда была перерыта. Трубы начали ремонтировать еще до их с Викой развода. Ругая коммунальные службы, мужчина добежал до дома, где раньше жила тёща. Увидел своих девочек в палисаднике.
Завернувшись в теплые одеяла, они расположились на больших качелях и сейчас мирно покачивались в них. Сергей затормозил. Отдышался, потому что опять задохнулся от лёгкой пробежки. Сел на скамейку у соседнего дома.
«Вот я параноик! Это надо же, как развела меня прыщавая девчонка! Напугала так, что и я вправду поверил, что она приедет сюда, к черту на кулички, да еще и решится причинить вред незнакомым людям. Да ну, ерунда какая. Обыкновенный троллинг! Да, Сережа! Это тебе, а не ей лечиться надо. Повелся на банальную разводку в интернете»
Сидел и ругал мысленно самого себя. Улыбался от радости, что с его девочками всё хорошо. Вон они, совсем рядом. На качелях, что они вместе заказывали в дачном магазине. Юлька расписывала потом железные стойки  голубыми незабудками, чтобы с цветом беседки сочетались. Беседку он делал сам, своими руками. Тоже для своих девочек. Чтобы сидеть там и  чай с пряниками пить, долгими осенними вечерами. Девчонки,  наверное, и пьют. Только без него. Глупость какая.
«Какая глупость, что без него. Но с другой стороны. Он им видимо, не нужен, раз на звонки не отвечают. Письма больше не пишут. Да и время после развода уже много прошло. Однозначно, у Вики появился какой-нибудь ухажер, а то и несколько сменилось, с ее то темпераментом.  Она же угомонить своё бешеное либидо не может, даже когда любит. Если она вообще любить умеет. Когда-то она любила того парня, Белова, и испохабила всё так, что хуже некуда. Хотя почему некуда? С тем парнем у них хотя бы детей не было. А тут даже ребенка не побоялась без отца оставить.
А ведь еще тогда, в самом начале,  после всех ее авантюрных  рассказов, можно было сделать прогноз и на наше совместное будущее. Вика была неизлечимой нимфоманкой, а я то, наивный, до последнего списывал всё   на неврозы.
Но теперь, ее любвеобильность не моя забота. Главное, чтобы она свои «наркотики» в виде мужчин держала подальше от дочери.»
Доктор собирался уж было подняться и ехать домой, чтобы не показывать себя простофилей заполошным. Как вдруг, увидел приближающегося к калитке пацана в красной толстовке с капюшоном, и в кедах со звездами. Без спроса войдя во двор, тот снял с себя две тяжелые сумки и спросил женским голосом:
-Книги не нужны, хозяйка? Детские иллюстрированные энциклопедии, сказки народов мира, комиксы, обучалки, развивалки.
Продавец снял с головы капюшон и Сергей Михайлович узнал в загорелом парне – Марго. Только под черным париком, оказалось, скрывались коротко остриженные светлые волосы.  Это была Ася.
Доктор ринулся к опасной гостье.
Ему показалось, что та, завидев его перекошенное лицо, достаёт из сумки пистолет.  Мужчина подбежал  и схватил девушку за шиворот.  Та стала отбиваться скрученным в трубочку журналом.
-А где же бита твоя? В психушке забыла?
-Гражданин, вы ёбнулись че ли? – заверещала девушка, силясь вырваться из мужских рук или хотя бы укусить за палец.
 - Сидите здесь! В дом не заходите, - обратился мужчина  к своим, игнорируя  «искреннее возмущение» продавщицы книг.
-Сергей! Что происходит?- спросила вскочившая с качелей Вика. Она инстинктивно защищала спиной  дочку. Правда, не могла понять от кого же все-таки защищать, от незваной гостьи или от безумного бывшего супруга? Поэтому в недоумении переводила взгляд от одного к другому.
-А ты бы отвечала иногда на телефонные звонки, так, для разнообразия,  - зло ответил ей бывшей супруг и затолкал пойманную преступницу в дом.
Там дотащил ее до хозяйственного шкафа и, отыскав среди чистящих порошков и инструментов веревку, связал девушке руки. Посадил на табуретку,  прижал ее ноги журнальным столиком, а сам сел напротив.
-Ну, ты хотела встретиться. Так хотела, что даже напала на улице и отобрала ключи от дома. Залезла в квартиру. Угрожала моей семье. Наверное, что-то очень важное хотела сообщить, а? Ну давай. Говори.  Я слушаю! – говорил   мужчина.
Девушка сидела, потупив глаза. Это была не та длинноволосая бледная Офелия, фотографию которой Ася посылала врачу когда-то, чтобы заинтриговать. На хрупкую героиню викторианских драм она была похожа менее всего. А вот с братом они были похожи как две капли воды. Спортивное телосложение: маленькая грудь, узкие, почти мальчишеские бедра. Светлые, будто выгоревшие на солнце волосы, ресницы и брови. Красивый овал лица, капризные тонкие губы, прозрачные глаза. Симпатичная, но неприятная. Кожа грязно оранжевого цвета, который бывает у светлокожих людей, злоупотребляющих автозагаром или солярием. Видимо пережгла себя для роли Марго.
Сейчас она изредка кидала на доктора вопросительные взгляды, видимо, пытаясь сориентироваться, и молчала, съёжившись.
-Ничего не хочешь сказать? Закончились занимательные истории из жизни покойной мамы, злого отчима, садиста брата и своего ****ского альтер эго?
От слов «садиста брата» Ася непроизвольно дёрнула ногой и ударилась об острый край столика.
-Тихо будь! – сказал Сергей и встал, чтобы найти телефон Вики. Ну, естественно. Вот он, поставленный на вибрацию, валяется под стопками журналов, В мире его бывшей жены ничего страшного и опасного никогда не происходит. Зачем вообще ей нужен телефон? О ком ей беспокоится? Дочка рядом. А то, как себя чувствует отрезанный от них бывший муж, да какая разница? – раздражался Сергей.
Оправдал   справедливым возмущением своё любопытство и бегло просмотрел список контактов: никаких новых мужских имен вроде не прибавилось. «Шифруется, наверное, до сих пор». Вспомнил, что читать чужое непорядочно, и прекратил копаться. Набрал нужный номер, позвонил и вышел в другую комнату.
- Полицию вызвал? Смешно, - произнесла, наконец, Ася. – Что же ты им про меня расскажешь? Что в интернетике к тебе приставала? Полиция! Полиция! Меня, сорокалетнего дядьку домогалась вот эта страшная, опасная девочка! Так?
Врач молчал, только рассматривал ее угрюмо.
-Я слабая, беззащитная, немного тронутая умом, юродивая. Что с меня взять? Они поржут, поржут над тобой. И меня отпустят. Сетевой  троллинг пока преступлением не считается. Это всё болтовня и шутки. Опозоришься опять перед женой. Хотя, тебе не в первой.
Сергей Михайлович медленно закипал. Ему хотелось напомнить этой дряни о том, как она покалечила жену своего брата.  Как убивала животных. Как ограбила его, избив на улице. Как испортила тормоза в его машине.  Как забралась в его квартиру и устроила в ней погром. Как пыталась навредить его девочкам.
-А ведь если разобраться, тебе благодарить меня надо, глупый.
Врач приподнял брови в изумлении.
-Именно так, Сережа. Я стала для тебя тем спасительным пенделем, который тебе так был необходим. Ты же зарылся, как слепой крот в нору своих обид и варился, варился в них. А я тебя вытащила оттуда на свет Божий. Заставила вспомнить о таких простых ценностях, как любовь, семья, жизнь. Ты так носился со своим уязвленным чувством собственного достоинства, что больно глядеть было.
-Это ТЕБЕ на меня глядеть было больно?
-А ты как думал, папаша? Что это я тебе душу изливала? Да ну, брось! Баба, которую не трахает муж, проститутка, которая ищет  себе оправдание, молодой гавнюк и стареющий ловелас. Ярко социофобная девушка интроверт. Ну, прям Достоевский.   Да неужели ты не увидел, что  за этими гротескными персонажами скрывается  один человек? Неужели не понял, что я тебе отрывки из соционики цитирую, из литературы 19 века, да из женских романов. Не просёк, нет?
Это не я выговаривалась, глупый. Это я ТЕБЕ позволяла выговориться. Тебе! Это не мне. ТЕБЕ помощь моя была нужна. И я ее тебе оказала. Я была твоим психотерапевтом, ты -моим пациентом. А ты меня за это в полицию сдать хочешь. Некузяво получается, гражданин начальник.
Сергей Михайлович остолбенел от подобной наглости. Попытался найти в ящичках кухонного шкафа сигареты, но не смог. Снова сел на диван и всё-таки не сдержался, ответил.
-Ты саданула меня по затылку битой. Раскрошила косточку на правой руке. Ты угрожала напасть на мою жену. Ты реально надеешься съехать с темы и улизнуть от наказания? 
- Милый, милый доктор. «Если бы я стреляла в вас, мы сейчас не разговаривали. Я стреляла в лошадь» .
- В твоей больной голове есть хотя бы минимум своих, а не киношных или книжных мыслей?
-В моей больной голове чересчур  много моих мыслей, мыслей моих воображаемых
друзей, мыслей моих мертвых  родителей, мыслей героев моих рисунков, мыслей персонажей моих рассказов… В этом, как раз, и проблема. Я не присваиваю себе шизофрении. Нет. Пока я контролирую голоса в своей голове, хотя они доводят меня до головной боли своей трескотней. Они сами пришли ко мне.
Душа Ласточки появилась сразу после похорон мамы. Брат меня особо не баловал тогда. Я не виню его. Ему некогда было.  Он всё делал для того, чтобы отселить от нас этого поганца Севастьянова. И я справлялась сама. Гладила себя по плечам, как будто это мама, шептала себе «Ласточка моя». Вела от имени мамы дневник, чтобы создать иллюзию, что она еще жива, просто живет далеко, в другой стране, и не может приехать.
Чуть позже я стала  Севой. Это была беззубая месть поддонку, что довел до смерти мою маму. Я писала от его имени грязные послания женам всех начальников, где работал Севастьянов и его отовсюду гнали взашей. Возможно, это не очень красиво с моей стороны, но что делать? Юношеский максимализм. Потом я простила его и отпустила с миром. Всё-таки, он отец Антона. 
Красавчик Нетвой появился, когда брат стал отдаляться от меня. От его имени я писала сама себе записки, съешь то-то, сходи туда-то, выучи чего-нибудь там. Когда Антона одолевали поклонницы, я отваживала их от него. Что в этом плохого? Они не были его достойны. Они были шлюхи, как Марго.   
Сама Марго была для меня не источником дохода, хотя и не без этого. Главное, она была моей отдушиной. Только с ней люди разговаривали с удовольствием. Правда, удовольствие это было только в области физической разрядки. Но, кто знает, возможно, однажды Марго встретила бы какого-нибудь неплохого парня. Возможно, ее кто-нибудь бы да полюбил.
- А кто управлял тобой, когда ты задавила жену брата? Джиперс Криперс?
У Аси перекосилось лицо. 
-Что эта толстуха вам наплела про меня? Я же просила вас не ходить к ней! А Антон?  Он ненавидит меня?
-Есть за что.
Ася сморщилась от подступающих слёз.
-Я не хотела ей  зла. Честно. Не хотела. Я не знаю, как так вышло. Надо мной как будто проклятье. Со всеми, кто мне нужен, что-то случается непременно. Но я не виновата. Я не знаю, почему машина поехала, я жала на тормоз, а получилось, что на газ. Аа,  бесполезно доказывать. Никто не верит. Синдром мальчика кричавшего «Волки».
Сергей Михайлович равнодушно посмотрел на часы.
-А вы должны были верить! Обязаны! – воскликнула Ася и подалась вперед.
Сергей придавил ее ноги столиком, чтобы не дергалась, но та не унималась.
- Вы бездарный доктор. Отвратительный. Вас и близко нельзя было подпускать к медицине. Потому что вы преступно халатны! Вы  презирали, вы осуждали, критиковали. А хуже всего то, что вам наплевать.
Сергей Михайлович пожал плечами.
-Пойду, спрошу, где сигареты, - зачем–то предупредил он  Асю и вышел на улицу, где уже давно стемнело.
В беседке, закутанные в пледы сидели его девочки. Вика пыталась отвлечь Юлю от повторяющихся вопросов, но у нее плохо получалось.
- Я  не знаю, кто эта тётя. Наверное, работают вместе.
-Папа что, теперь книги продает? Он же доктор?
-Ну, я не знаю, кто она ему. Не знаю, Юль.
-Она моя пациентка, – ответил Сергей Михайлович, приблизившись к ним.
-И что твоя пациентка делает у нас в доме?
-Это трудно объяснить, - замялся Сергей. Хотя в его голове стало проясняться.

Когда Ася описывала трескотню у себя в голове, врач понял, что это не очередное враньё. И не потому, что симптомы шизофрении  нельзя было вычитать в медицинской энциклопедии. Нет. Но потому что, он слышал уже это описание из  ее уст когда-то давно, примерно пять лет назад.
Он вспомнил двух испуганных детей, парня и девочку со светлыми волосами, что приходили к нему в клинику и  просили помощи. Как раз в то время он был полностью поглощен трудными отношениями с  женой и не среагировал правильно. Остался преступно равнодушен к их визиту. Пропустил мимо ушей и жалобы на головные боли от внутренних монологов. Не воспринял всерьез  наброски в блокноте, где в разных вариациях изображалась смерть, мертвые люди, убийства, самоубийства.
 Решил, если у детей умерла мама- стресс самая естественная реакция, и обследование ни к чему. Незачем детей пичкать антидепрессантами. Подытожил: сами выкарабкаются, молодые, сильные, здоровые. Теперь очевидно, что не совсем здоровые.

Ася была права, когда сказала, что он тоже был болен. Он был болен. Равнодушие – его диагноз. «Всем пох»- один из самых распространенных фраз в интернете. Быть  по-настоящему сочувствующим человеком - непозволительная роскошь для врача. Если всем сопереживать, можно с ума сойти. А себя надо беречь. Распределять себя потихоньку. Чуть-чуть – работе.  Чуть-чуть друзьям. Чуть-чуть жене.  Чуть-чуть дочке. Не важно, что в итоге, ты почти ничего никому не даешь. Зато ты сохраняешь себя для …для чего? Трудный вопрос.
 Куда легче просто  сказать пациентке, что ее страдания блажь.
Люди часто идут по пути наименьшего сопротивления. Легче обидеться на жену и молчать, чем решать накопившиеся проблемы. Легче считать девушек продажными созданиями, чем создавать отношения через обоюдную ломку стереотипов. Легче изменять мужу, чем бороться за уважение дома. Легче зарабатывать себе на жизнь, торгуя телом, чем напрячь мозг.  А самое   простое: быть одному, никого не любить  и жевать бутерброды, рыская по интернету в поисках развлекалова.
«Дерьмовый я врач, - казнил себя мужчина.- Дерьмовый муж. Вот они сидят, мои самые главные люди в жизни. Его Всё. А он сидит у себя в каморке и губы дует. Дурак. Трус.»

Вика изменилась. По крайней мере, внешне. Когда он видел ее последний раз, у нее был вид человека готового сорваться с катушек. Сейчас это была повзрослевшая, спокойная женщина. Красивая, несмотря на отсутствие макияжа  и прически. Она перестала выщипывать брови и делать из них кукольные ниточки. Так было лучше - соболиные стрелы над яркими, выразительными глазами. Нос всё так же упрямо вздернут.  Длинные пушистые  волосы выбивались  из-под упавшего на плечи вязаного шарфа.
«Так испугался за тебя»- вертелось у него на языке, но в итоге спросилось иное.
-Где у тебя сигареты лежат? Всю кухню перерыл.
-Я не курю.
-С каких пор?
Вика проигнорировала вопрос. Только  сжала в своих ладонях руки дочери и улыбнулась ей натянуто. Дескать, всё нормально, всё хорошо. Женщина никак не могла смириться с тем фактом, что ее ребенок считывает настоящие эмоции лучше любого психотерапевта. Тем более Юля уже давно не малышка.
- Да не волнуйся ты, мам, со мной все в порядке. Вот пусть только эти уедут. Не нужны они нам тут,- произнесла Юля и зло посмотрела на отца. 
Сергея как будто саблей полоснули. Он набрал в себя воздуха, но понимание того, что он заслужил эти слова, помогли ему быстро успокоиться. Трудно упасть ниже в глазах ребенка, когда ты поднимаешь  руку на его мать.
К дому подъезжала машина- свет фар осветил стену дома.
-Пойду, выведу свою пациентку. Вы тут пока посидите,- приказал  Сергей Михайлович и пошел в дом.
 

А в доме никого не было. Ящики кухонного стола выдвинуты, на полу лужица крови. Под табуреткой валялись перерезанные веревки. Стукнула оконная рама. Сергей кинулся в спальню – там из широко распахнутого окна выпрыгнула в сад фигура девушки.
Мужчина помчался за ней.
Сердце билось как бешенное -в саду его девочки! А у этой безумной  девчонки в руках нож! 
Врач вылез в окно, но, спрыгнув на землю, сильно подвернул ногу. Острая боль мешала подняться и бежать дальше. Хватаясь за ветки вишневых кустов, доктор доковылял до беседки.
-Хоть посмотреть на тебя вблизи, а то так много слышала, письма твои читала, - тихо говорила Ася, обращаясь к Вике. Та замерла и неотрывно смотрела на нож в руках сумасшедшей.
-Не смей трогать ее!- срывающимся голосом крикнул врач.
Ася удивленно посмотрела на него, потом на нож в своих окровавленных руках и сказала с улыбкой
-Я и не думала ее трогать,- бросила нож в траву и наклонила голову в сторону, чтобы лучше видеть Юлю, - Ты помири их, слышишь, девочка?  Когда семьи нет, это знаешь, препоганно.   
Попыталась выбежать в калитку, но прибывший новый гость схватил ее крепко. Ася забилась в его руках, но,  узнав кто это, обмякла.
-Антошка?
Брат встряхнул ее и увидел кровь на запястьях.
-Она перерезала веревки и, видимо, поранилась – объяснил ковыляющий к ним Сергей Михайлович.
-Спасибо большое за звонок. Зря я тогда ее бросил. Не могу простить себе. Всё что с вами происходит - из-за меня. Я виноват, - говорил  Антон, быстро вытаскивая из аптечки бинты.
-Не вы один, на мне тоже лежит ответственность.
-Ответственность. Какое страшное и неудобное слово. Какое тяжелое. Ненавижу его, наверное, потому что всю жизнь с ним сталкиваюсь.
Сергей помог отрезать бинт, а Антон, перевязывая Асе запястья, продолжал:
-Знаете, когда я узнал о том, что возможно скоро стану отцом, я готов был сбежать. Снова. Так мне надоело это. Быть ответственным. Везде - дома, на работе. А потом, я взглянул на расстроенное лицо своей жены и подумал, что мы будем делить эту ответственность с ней пополам же. Для этого и создаются семьи, ведь так? Жить без Кати я не хочу. Без этой ответственности мне будет жить пусто, понимаете?  И раз моя жена достаточно повзрослела для того чтобы подарить жизнь еще одному маленькому человеку, значит и мне пора. И начинать взрослеть  надо с поддержки сестры. 
Перевязав девушке руки, Антон посадил  послушную сестру на заднее сиденье.
 В этот момент  Юля подошла сзади к отцу и дернула его за рукав куртки.
 -Что, дочуль? Я скоро уеду, не волнуйся.
-Не надо, не уезжай. Я хочу тебе сказать… Только ты не говори маме. Короче.. Ты плохой человек. Но я люблю тебя. Не уезжай от нас. Пожалуйста.
Сергей отвернулся якобы от капель зарядившего внезапно дождя,  и, постояв натянутой струной какое-то время,  хрипло попросил дочку вернуться в дом. Сам продолжил разговор с Антоном.
-Ваша поддержка Асе как раз понадобится.
-Вы собираетесь писать заявление? – выдавил из себя Антон то, что вертелось на языке с самого начала.
-Нет,- неуверенно произнес врач. – Не буду, если Ася добровольно согласится лечь в больницу на обследование. И если ее поведение - это следствие проблем с психикой, то ее следует сначала  вылечить, а уж   после делать выводы о дальнейшей судьбе. В любом случае, отпускать  ее просто так я не собираюсь. Она опасна. И для окружающих и для себя в том числе. Поэтому сейчас я еду с вами, с моей протекцией вам будет легче и проще оформить все документы. А в ближайшие дни мы приступим к тщательному обследованию вашей сестры. 
Сергей Михайлович предупредил Вику, чтобы она заперла калитку, а сам уехал с Антоном.

Веранда.
Гроза прошла, и ветка белых роз
В окно мне дышит ароматом…
Еще трава полна прозрачных слез,
И гром вдали гремит раскатом.
(А.Блок)
Вика кое-как прибралась на кухне. Долго уговаривая дочь не волноваться, уложила, с большими усилиями, ее спать.
Сама рухнула в пастель, не переодевшись, прямо в свитере. Думала, сон выкосит ее, но в глаза, будто спички вставили.  В голове вспышками проносились картинки  прошлого и настоящего.
Вот ее муж гладит ее по голове, а потом приближается и целует. Тот первый поцелуй был таким нежным, осторожным. Вот он хлопает дверью с криком «Истеричка!» и уходит на работу. Вот утром приносит ей в постель овсяную кашу и кофе с молоком, просто так, без повода. Вот упрямо молчит и избегает выяснения отношений. Вот оказывается прекрасным любовником, доводя ее до изнеможения. Бьёт по лицу в присутствии ребенка. Игнорирует просьбы о встрече, не отвечает на письма.  Врывается поздно вечером  в ее дом, чтобы защитить от странной гостьи. Опять ничего не объясняет.  Нежный, агрессивный,  злой, добрый, умный, наивный, ее муж. Сереженька. Вика заплакала. «Ничего страшного. Поплачу перестану. Через недельку его визит забудется, и мы снова заживем с Юляшкой спокойно и без боли».
Стоило Вике забыться сном, как шум на кухне разбудил ее. Она вскочила, и, схватив садовую лопату, вышла из спальни.
На кухне стоял Сергей и  зачем-то рылся в ящиках шкафа.
- На улице свечки остались непотушенные. Это что за разгильдяйство?  Хорошо, что там дождь. А если бы не было? Не страшно огонь в деревянной беседке оставлять?
Вика прислонила лопату к стене и смущенно улыбнулась.
От ее, полной надежды, улыбки Сергей занервничал и уронил на пол банку с чайной заваркой. Вика бросилась вытирать рассыпанное, чтобы не смотреть
 заискивающе в глаза мужу. 
«Какой-то носовой платок, а не половая тряпка. Как была плохая хозяйка, так и осталась», - пытался разозлиться Сергей. Но  размякал неудержимо. Спросил хмуро.
-У тебя что, ничего выпить нет?
-Компот есть, минералка. Спиртного нет.
-У тебя и вдруг нет спиртного?
-А для кого? Я не пью. А гостей у меня не бывает.
-Еще скажи, ни с кем не встречаешься.
-Не пью, не курю и не встречаюсь.
-Очередная завязка, – скептически бросил Сергей, но посмотрев на Вику внимательно, не заметил прежней кичливой театральности. Она смотрела на него спокойно, без поджатых губ и бегающих глаз. Без приподнятых бровей и гордо вздёрнутого подбородка. Просто смотрела.
- Нормальной половой тряпки нет, калитка открыта настежь, телефон вечно отключен. Как вы тут  живете вообще? – ворчал Сергей.
-Плохо.
Сергей проиграл. Болезненная жалость и нежность завладели им. Он тоже вспышками вспомнил хорошее, плохое, яркое, бурное, важное, трудное, родное. Их совместное. Они, две его девочки, они - мир его. Без этого мира ему жилось как выброшенному на чужую пустынную планету космонавту. И он отчаянно хотел домой.
Сергей поднял женщину с колен и отобрал тряпку. Заставил согреть руки теплой водой из-под крана, сам вытер ее мокрые ладони  полотенцем. Отвел на веранду и посадил в старое мягкое кресло. Укрыл своей курткой. Принес чашку горячего молока и погладил по голове.
-Плохо ей. Потому что …потому что…,- он не знал, что «потому что», слова застревали у него в горле. Из дома выбежала проснувшаяся Юлька, посмотрела на родителей. Поняла,  что радостные выводы делать пока рано, и  просто сходила за еще двумя чашками горячего молока - себе и отцу.

Дождь усилился, но эти трое не хотели уходить с улицы. Может быть, потому что им было приятно слушать, как капли воды мягко стучат по навесу, вдыхать аромат сырой земли, приправленный пахучими листьями и травой. Смотреть на мокрые крыши соседних домов в свете алеющей зари. Мечтать, как на выходных  они пойдут собирать шиповник, и запоздалую мяту. Заварят чай и будут смотреть «Десятое королевство» втроем. Вместе. Забыв обо всём, что причиняло боль и мешало быть друг с другом. Быть семьёй.
А быть может, они не расходились, потому что боялись пошевелиться, боялись разрушить то счастье, которое они, казалось, вновь обрели.

Конец