Сказка Волошинского симпозиума 2014
Существуют две тайны – тайна наследия Волошина и тайна самого Карадага, и обе эти тайны между собой взаимосвязаны. Не зря М. Волошина называли и гением места, и забывшим себя богом. Существует некий шифр, некий золотой ключик, который может открыть эти две тайны одновременно. Надо лишь найти скрытую коморку, вернее пещеру, и суметь раскрыть тайну послания Волошина: «Кто знает путь богов – начало и конец?..»
Действующие лица.
МАКСИМИЛИАН ВОЛОШИН.
АРИАДНА – приезжая поэтесса.
ГЕРМАН – московский поэт.
СПЕЛЕОЛОГ – знакомая Ариадны, местный гид.
Античные боги земного и морского мира.
АФРОДИТА – богиня любви и красоты.
ЗЕВС – верховный бог.
МЕЛЬПОМЕНА – муза трагедий.
КАЛЛИОПА – королева всех муз.
ДЕМЕТРА – богиня земледелия, заведующая храмом Олимпа Таврического.
Другие музы экспертного совета, участницы мистерии.
ВАКХ – бог виноделия, веселья и оргий, покровитель театра.
ГЕРМЕС – вестник, бог-покровитель путешественников, воров и плутов.
САТИР – развратник с козлиными ногами, спутник Вакха.
ФАВН – друг Вакха, обладающий даром пророчества.
АПОЛЛОН – бог солнца, света, правды, покровитель искусств.
ПОСЕЙДОН – царь морской.
АМФИТИТА – жена Посейдона.
АИД – владыка подземного мира.
ПЕРСЕФОНА – жена Аида.
Боги Тартара (царства смерти Танатоса).
ФОБОС – бог страха.
ГИПНОС – бог забвения.
Второстепенные действующие лица.
САТИРЫ, НИМФЫ, ТЕНИ ИЗ ПОДЗЕМНОГО ЦАРСТВА.
Гости подземного дома Волошина: БУЛГАКОВ, ГРИН, ПУШКИН, ВЕРНАДСКИЙ, СОЛЖЕНИЦЫН, БРАТЬЯ СТРУГАЦКИЕ.
Тени царства Тартара.
ШПРЕНГЕР, ИНСТИТОРИС и др.
Вот прошёл очередной Волошинский симпозиум 2014. Кто в нём участвовал, а кто – читал официальный отчёт, дело, как говорится, обычное… А представим себе нудный официальный отчёт в виде сказки, и тогда всё покажется намного интереснее…
Участники симпозиума все разъехались, остались лишь два энтузиаста, любителя творчества Волошина – Ариадна и Герман.
АРИАДНА: Каждый год приезжаю на Волошинский симпозиум и удивляюсь: снова и снова Волошинская страна Киммерия открывает людям свои тайны.
ГЕРМАН: Какие же тайны могут быть, если достаточно просто почитать стихи и биографию Волошина? Всё давным-давно найдено и напечатано.
АРИАДНА: Всё не так уж просто. Знать, конечно, хорошо, а понимать – это совсем другое. Сам Волошин, да и его друзья намекали, что есть некий ключик к пониманию тайны великого мистификатора.
ГЕРМАН: Ариша, ты прямо как Буратино, который хочет золотым ключиком открыть дверцу и попасть из жалкой коморки папы Карло в какой-то сказочный дворец!
АРИАДНА: Будет тебе золотой ключик, но попозже. Ведь Волошина не зря называли гением места. Не открыв тайны Карадага, не поймёшь и смысла творчества Волошина. А пока свожу тебя в некую коморку папы Карло, а уж из неё мы попадём в настоящую страну Киммерию.
ГЕРМАН: Ты меня заинтриговала, пошли.
Друзья фотографируются на фоне Волошина, обнимают, пожимают каменную руку изваяния. Кажется, что скульптура на какое-то мгновение ожила и внимательно посмотрела на шутников.
АРИАДНА: Нам нужен проводник. Знакомься: Света, местный житель, спелеолог. Она и приведёт нас к цели.
Компания бодро направилась в глубину Карадагского заповедника. Спелеолог выводит друзей по какой-то запутанной тропинке в хаосе скал.
ГЕРМАН: Уф, никогда так много не лазил по горам! Куда же это мы попали, никак не могу понять?
СПЕЛЕОЛОГ: Это не официальный маршрут, а тропинка для избранных. Сам Волошин называл это входом в пещеру Аида (показывает рукой в нишу скал).
АРИАДНА: Вперёд, как говорится – это и есть вход в коморку папы Карло.
СПЕЛЕОЛОГ: Ярус первый, приглашаю вас далее …
С потолка свешивались сталактиты, огоньки фонарей переливались в загадочной темноте… Друзья долго блуждали по каким-то запутанным узким переходам и спускались всё ниже и ниже.
СПЕЛЕОЛОГ: Ярус второй. А здесь уже бывали совсем немногие, лишь только посвящённые.
АРИАДНА (посветив фонариком): Ой, а чьи это страшные кости в углу?
СПЕЛЕОЛОГ: Да ничего особенного – скелет пещерного медведя.
ГЕРМАН: Я думал, что это всё сказки.
СПЕЛЕОЛОГ: Да нет, учёные их частенько находят в местных пещерах. Много тысяч лет назад тут водились и пещерные гиены, и прочие хищники. Так что в древних легендах много правды.
ГЕРМАН: Ну, прямо как в пещере Эмине-Баир-Хосар. Чем ниже ярус, тем больше чудес и загадок. А самые нижние ярусы почему-то закрыты для простых посетителей.
СПЕЛЕОЛОГ: А я вас сейчас проведу на нижние ярусы, и вы сами поймёте, почему не всем можно туда заходить.
АРИАДНА: Ой, какие чудеса нас ожидают!
СПЕЛЕОЛОГ: А теперь ярус нижний – осторожно, здесь подземное озеро.
Друзья остановились на краю, свет фонарей терялся где-то в загадочной глубине …
ГЕРМАН: Кажется, мы зашли в тупик, дальше дороги нет.
СПЕЛЕОЛОГ (улыбнувшись): Да нет, дорога есть, но только для знающих.
Спелеолог что-то громко прокричала в темноту на неизвестном языке. Эхо несколько раз повторило что-то похожее на Ха-рон, Ха-рон… Из темноты послышался всплеск, и на лодке с факелом на носу выплыл бородатый старик в странных одеяниях …
Спелеолог что-то сказала старику и передала ему несколько монет.
СПЕЛЕОЛОГ: Итак, друзья, приглашаю вас переплыть подземную реку Лету и перейти из мира земного в царство подземного бога Аида.
ГЕРМАН: Я, кажется, догадываюсь, старик в лодке – это Харон.
Друзья садятся в лодку и долго плывут в загадочную темноту. Наконец из темноты постепенно выступают гигантские ступени. На краю сидит огромный пёс о трёх головах с огненными глазами.
СПЕЛЕОЛОГ: Как говорят физики и ботаники, мы совершили фазовый переход в другое измерение (и сама первая ступает на ступень).
ГЕРМАН: Что-то мне не хочется подходить к этой пещерной гиене-мутанту.
СПЕЛЕОЛОГ: Это милейший пёсик Цербер ( чешет ему за каждым ухом по очереди).
Ариадна выпрыгивает из лодки и каждой голове вручает по косточке. Пёс виляет хвостом и исчезает в темноте.
ГЕРМАН: Вот теперь можно идти.
Троица медленно уходит под гигантскую арку.
Из темноты появляются тени Волошина, Булгакова, Грина, Пушкина и другие.
ВОЛОШИН: Рады вас видеть, госпожа Персефона, в нашем Театре Подземного Карадага!
Герман с Ариадной с удивлением смотрят на спелеолога: перед ними уже не простой работник заповедника, а красавица в античных одеяниях с диадемой на голове.
АРИАДНА: Значит, вы сама Персефона – жена владыки Аида, а на земле притворяетесь простым спелеологом?
ПЕРСЕФОНА: Да, дорогая, ты уже бывала в Театре Подземного Карадага от имени брата Аида – Посейдона в прошлом году, а теперь мы приглашаем тебя с Германом в наш подземный театр на новую постановку.
ВОЛОШИН: Любезнейшая Персефона выделила нам уютную пещерку для нашего Театра Подземного Карадага и, заметьте, без всякой арендной платы.
ПЕРСЕФОНА: Скучновато, знаете ли, тут, под землёй: раз в тысячу лет заглянет какой-нибудь Геракл или Гермес, и те норовят сразу же убежать. А господин Волошин любезно организовал театр и здорово оживил нашу подземную жизнь. Хочется достойных зрителей не только подземного, но и земного царства. Нам есть что передать наверх.
ВОЛОШИН: Добро пожаловать, Ариадна, в Театр Подземного Карадага!
АРИАДНА: Ой, я опять попала в знакомый зал со сталактитами!
ГЕРМАН: Ариадна, неужели мне это всё снится?
АРИАДНА: Видите ли, Герман, вы не верили, что Театр Подземного Карадага существует. Волошин не просто придумал страну Киммерию, она ещё и живёт по античной традиции. После жизни земной люди попадают в подземное царство Аида. Так и господин Волошин просто перенёс свой Дом поэта в пещеры Карадага.
АРИАДНА, обращаясь к Волошину: Для нас большая честь быть приглашёнными в ваш подземный театр.
Выходящий из темноты ПУШКИН: Читали ли вы мою пьесу «Каменный гость?» Знаете ли, что бывает с теми, кто насмехается над каменными статуями?
ГЕРМАН: Как, неужели мы здесь навечно?
ПУШКИН: Да не бойтесь, Ариадна, раз уж вы тут бывали, мы решили вам кое-что передать в земной мир для осмысления.
ВОЛОШИН: Здесь у нас подобралась хорошая компания – из темноты выходят Грин, Булгаков, Солженицын и братья Стругацкие. За ними из темноты появляются люди в античных одеяниях и странных масках.
ГЕРМАН: Несколько странная компания. Как вы тут все оказались?
ПУШКИН: Позвольте мне по старшинству ответить. Я, например, любил путешествовать в Крыму по заповедным тропинкам и пещерам в бытность свою. Сижу я как-то раз в Гурзуфе в тенёчке под дубом, попиваю местное винцо. Хотите верьте, хотите нет – узрелось мне там – не только кота учёного, но и лешего я видал, и русалку.
ФАВН (смеётся): Да я это был, я, а не леший! Хотел просто познакомиться с Александром Сергеевичем, а он испужался. Понаехали тут из глубинки и не знают местную фауну.
НИМФА (кокетливо): А на ветвях сидела я! А не какая-то там русалка. Александр Сергеевич в такой глухомани вырос, где уж ему понять, что с рыбьим хвостом на дерево ну никак не залезешь!
ФАВН (подозрительно): А что ты там, на дереве делала?
НИМФА (загадочно): Мужики, когда напьются, так похожи не то на козлов, не то на сатиров. Так и гоняются за нами, красивыми… Вот я и спряталась в ветвях.
ПУШКИН: Вот так в Крыму и рождаются нетленные произведения!
АРИАДНА: А я с детства думала: как же возникают гениальные сюжеты?
ВОЛОШИН: А кот учёный там же присутствовал, он-то и водил Александра Сергеевича по окрестностям и показывал входы в пещеры. Так что Александр Сергеевич попал в Театр Подземного Карадага пораньше меня.
ГРИН: С нами всё было понятней, как вы догадываетесь.
ГЕРМАН: А позвольте узнать, почему у вас в Театре Подземного Карадага такой подбор знаменитостей?
ВОЛОШИН: Ничего странного, хоть мы писатели разных эпох, стилей и направлений, мы все ощущаем себя потомками античных богов и встречаемся в единственно-возможном месте для русских писателей с античным миром – под древним вулканом Карадагом. И у каждого из них свой путь.
АРИАДНА: Мы тут участвуем в симпозиуме вашего имени, господин Волошин.
ВОЛОШИН: Наслышаны. У нас тут на Карадаге такой шум поднялся над нашими пещерами. Наконец-то я услышал голоса настоящих поэтов и писателей. Я рад, что тут после долгого перерыва возобновились античные мистерии – восхождение на Олимп и божественные церемонии. Приезжие знаменитости наконец-то возобновили традицию моего имени.
ВОЛОШИН: Итак, предлагаю вашему вниманию пьесу нашего подземного театра: «Афродита и древние герои современности.»
Занавес открылся, и пьеса началась.
Три девицы вечерком рассуждали под окном…
На девичнике собрались три подруги, три античные богини: Афродита – богиня любви, Персефона – жена Аида, владыки подземного царства, Амфитита – жена морского царя Посейдона. Поговорили о своём, о женском…
АФРОДИТА: Так хочется новых приключений, новых знакомств!
АМФИТИТА: Где же мы можем все втроём встретиться?
ПЕРСЕФОНА: Я не могу далеко уходить из своего царства, у меня муж ревнивый.
АМФИТИТА: И у меня муж ревнивый!
АФРОДИТА: Где-то же должны пересекаться три наших царства!
ТРИ БОГИНИ пальчиками водят по глобусу и, наконец, все три наманикюренных ноготка упираются в одну точку: Олимп Таврический!
ПЕРСЕФОНА: У меня там есть роскошные апартаменты как раз под местным храмом.
АМФИТИТА: А у меня резиденция неподалёку, прямо на берегу моря.
АФРОДИТА: Тогда до встречи! Я наслышана о знаменитых мистериях на Олимпе Таврическом. Там я могу осуществить свою мечту – познать все тайны и создать собственную мистерию.
У ПОДНОЖЬЯ ОЛИМПА ТАВРИЧЕСКОГО
ДЕМЕТРА: У нас происходят разные чудеса, и мистерии приобретают особый смысл. Здесь пересекаются три царства, три стихии – единственное место, где могут встречаться все боги.
К подножью Олимпа выходит Афродита со своими подругами Персефоной и Амфититой. На живописной полянке пирует развесёлая компания приезжих богов.
АФРОДИТА: Привет честной компании!
ВАКХ: Здравы будете, красавицы! Как звать - величать вас, божественные создания?
АФРОДИТА: А шо, вы не узнаёте тут самую красивую? Я – Афродита, а это Амфитита и Персефона.
ГЕРМЕС: Вы, девушки, видать, не местные…
АФРОДИТА: Да мы с соседнего Олимпа пришли посмотреть, шо у вас тут есть интересного.
ФАВН: Вот вам кубки, красавицы, присоединяйтесь к нашему пиршеству!
Компания выпивает, закусывает.
АФРОДИТА: Я наслышана о ваших знаменитых вакханалиях и загадочных мистериях.
ВАКХ: Да уж, наш Олимп – самый крутой! У нас сейчас как раз начинается ежегодный симпозиум.
АФРОДИТА: Ой, а можно мне поучаствовать?
ГЕРМЕС: Я бы вас, красавицы, конечно, взял с удовольствием, да наши строгие музы из экспертного совета просто так не пропустят. Этот симпозиум – только для избранных.
АФРОДИТА: Ну, у нас есть что предложить музам-экспертам, есть у нас пьеса как раз для трёх античних богинь.
ФАВН: Эх, жаль, что я не в экспертном совете – я бы с удовольствием принял экзамены у всех трёх красавиц.
СЦЕНА С МЕЛЬПОМЕНОЙ
Музы собрались на полянке обсудить свои творческие дела. Афродита с подругами, увидев богинь, отделилась от компании богов-мужчин.
АФРОДИТА (льстиво Мельпомене): О, божественная муза! Позвольте мне, чужестранке, проявить свой талант и представить перед вашими светлыми очами своё скромное творение – пьесу из жизни богов.
КАЛЛИОПА скептически, вполголоса Мельпомене: Эта легкомысленная богиня ещё может что-то творить? Я думала, она в основном с мужиками пьёт, закусывает да предаётся оргиям…
МЕЛЬПОМЕНА снисходительно: Ладно, дадим ей шанс. Мы, музы, всё время тратим на высокое искусство, а Афродита всё своё время тратит на вакханалии. Может, и узнала что-то новенькое, для нас интересное!
Афродита со своими подружками, Амфититой и Персефоной, начали разыгрывать свою маленькую пьесу.
Девушки старались, импровизировали на ходу. Афродита была и сценаристкой, и главной героиней пьесы, и подруги тоже вносили свою посильную лепту.
Зевс, Вакх, Гермес, Фавн и другие боги потихоньку подтянулись на полянку к музам, и с интересом посматривали на молодых актрис.
МЕЛЬПОМЕНА – Каллиопе: А эта Афродита, кроме вакханалий с сомнительными богами, ещё что-то понимает в божественных интригах…
ЭВТЕРПА: Я не пойму – что же интересует богов в этой постановке Афродиты: то ли её пышные формы, то ли какой-то глубокий творческий смысл?
МЕЛЬПОМЕНА (скептически): Знаю я, знаю, чем интересуются мужики.
ЭРАТО: Как для олимпийской богини, у этой Афродиты слишком пышные формы и слишком курносый нос. Да и подружки у неё сомнительные…
КАЛЛИОПА (ревниво): Афродита, видно, решила повысить свой творческий рейтинг – мало ей места возле Вакха, что ли? Неужели она хочет стать ещё одной музой?
ПОСЛЕ ОКОНЧАНИЯ ПЬЕСЫ
МЕЛЬПОМЕНА: Ладно, будем считать, первый экзамен на нашем божественном симпозиуме пройден.
Остальные музы неопределённо пожали плечами.
КОМПАНИЯ САТИРОВ: Ну, как тебе экзамен у наших строгих муз?
АФРОДИТА: Ой, я даже не знаю, понравилось им или нет, все такие строгие! Но даже сам Зевс всемогущий удостоил посещением мою маленькую мистерию.
ВАКХ: Ну, официальный симпозиум – это ещё не самое главное в нашей божественной тусовке.
ФАВН: Самое главное – участие в мистерии на вершине Олимпа.
ГЕРМЕС: А туда уж Зевс допускает только избранных.
АФРОДИТА: Ой, как бы я хотела проникнуть в тайны вашей знаменитой олимпийской мистерии! Я об этом давно мечтаю.
ФАВН: Ну, для этого надо пройти все круги посвящения (подмигивает друзьям), обряды, оргии и, хотя бы, нашу общую вакханалию.
ГЕРМЕС: Нам катастрофически не хватает новых вакханок.
ФАВН: Тогда, дорогие мои богини, вперёд, на нашу уютную полянку!
ВАКХ: Объявляю оргию своего имени открытой!
Поднимает кубок с хмельным вином.
Началась настоящая вакханалия, и ночь опустилась над Олимпом Таврическим.
УТРО ПОСЛЕ ВАКХАНАЛИИ
После бурно проведённой ночи несколько помятые боги собираются на официальную мистерию восхождения на вершину Олимпа.
ВАКХ: Извините, девушки, как мы ни просили, Зевс не внёс вас в официальные списки, и мы не можем вас взять на мистерию.
Колонна богов во главе с Зевсом направилась по тропе, ведущей к вершине Олимпа.
Афродита с Амфититой и Персефоной, как дикие кошки, украдкой пошли рядом с колонной по густым зарослям. Вдруг из кустов появляется сатир.
АФРОДИТА: Ой, вы кто?
САТИР: Я хранитель местных лесов, служитель Деметры. А вы, прекрасные богини, чего по кустам шастаете, и кто вы вообще?
АФРОДИТА: Я Афродита, а это мои подруги – Амфитита и Персефона. Мы очень хотим попасть на божественную мистерию, но нас, богинь-путешественниц, не берут.
САТИР: Таких красавиц грех не взять на мистерию!
САТИР (вполголоса): То ли это дело случая, то ли божественное провидение, но встречи со мной просто так не происходят.
АФРОДИТА: Боги уже, наверно, собрались и вышли к подножью Олимпа.
САТИР: Так меня сам Зевс и нанял, чтобы я их провёл божественными тропами к самой вершине. Я хоть и не главный в божественной иерархии, но я вам могу помочь. Я знаю все самые секретные тропинки, и они могут вас вознести к самой вершине Олимпа.
ДЕВУШКИ (хором): Тогда, вперёд!
Торжественная колонна богов во главе с Зевсом вышла к началу пути на Олимп.
САТИР: О, всемогущий Зевс, я готов вас вести к самой вершине!
Из-за спины сатира выглянули три хитрые мордочки.
ЗЕВС (кисло): И как эти три хитрые создания всё-таки проникли на нашу мистерию?
САТИР: Да это мои помощницы, они помогут вам пройти до самой вершины с комфортом.
ВАКХ, ФАВН, ГЕРМЕС дружно: О, всемогущий Зевс! Давай возьмём этих богинь в нашу тусовку. Мы их проверяли на своих вакханалиях – они вполне достойны участвовать в нашей мистерии.
ВАКХ: Афродита прошла все предварительные вакханалии, то есть, я хотел сказать, отборы (Фавн с Гермесом заухмылялись). Ведь так приятно видеть на нашей доброй старой мистерии новые лица!
ГЕРМЕС (вполголоса Фавну): Или другие части тела…
ФАВН: Да и наши строгие музы с экспертного совета ничего не имеют против.
Зевс пожал плечами и молча пошёл во главе колонны.
Восхождение на Олимп началось…
Строгое течение официального мероприятия нарушается чьими-то удалыми песнями.
ЗЕВС: С кем это Афродита поёт карадагские песни?
МУЗА: Ох, и любит эта Афродита попеть песни со всякими сатирами!
ГЕРМЕС: То ли ещё будет к вечеру после парочки кувшинчиков божественной амброзии! (хитро подмигнув Вакху).
Боги, сопя и пыхтя, с трудом карабкались по крутому каменистому склону к вершине.
САТИР: Сразу видно, приезжие боги здорово перебрали амброзии на вчерашней вакханалии.
ПО ДОРОГЕ К ВЕРШИНЕ
ГЕРМЕС: Афродита, колись, где твой Гефест?
АФРОДИТА: Ой, я совсем про него забыла – давно уже не видела. Он у меня домосед, из своей мастерской не выходит. А я, знаете ли, люблю повеселиться – попутешествовать по морям-по горам, поучаствовать в мистериях и вакханалиях.
ГЕРМЕС: Ну что, девушки, я вижу, вам надоело плестись в официальной колонне. А не хотите ли развлечься?
АФРОДИТА: В этой официальной компании чувствую себя неуютно, да и одной амброзией сыта не будешь…
ГЕРМЕС: Точняк. Я, как истый житель гор, проведу вас по злачным местам.
ФАВН подходит и тихо говорит: А ты не боишься, что Гефест шарахнет тебя своей кувалдой по голове?
ГЕРМЕС (самоуверенно): Пусть сначала догонит меня, быстроногого!
АФРОДИТА с АМФИТИТОЙ и ПЕРСЕФОНОЙ (хором): Веди же нас, Гермес, вперёд!
Компания незаметно направляется в сторону от официальной дороги.
ГЕРМЕС: Не хочется идти по официальной дороге: церберы замучили – мзду требуют за продвижение, а мне, гордому жителю гор, не за себя – за державу обидно.
АФРОДИТА: И не говори, я тоже не хочу идти со всем стадом. Так и тянет то налево, то направо…
Гермес: А пойдёмте-ка, девушки, вон по той незаметной тропинке, я вам такую поляну накрою, такие шашлычки сделаю, пальчики оближете!
Пока идёт официальная церемония, компания предаётся всяческим удовольствиям.
После пиршества.
ГЕРМЕС: Нехорошо забывать о товарищах, сбегаю к друзьям и принесу им выпить и закусить, а вы, девушки, идите за мной.
Из густых зарослей появляется сатир-проводник.
САТИР: Афродита, а как вы вышли на эту запретную тропинку?
АФРОДИТА: А что здесь запретного – я только покушать захотела!
САТИР: Вообще-то, эта запретная тропинка ведёт на самую вершину Олимпа.
АФРОДИТА (удивлённо): Вот так, просто захотелось поразвлечься, и нашла тропинку к своей мечте!
АМФИТИТА: Однако, нас уже заждались на официальном мероприятии. Нельзя откалываться от официальной тусовки.
Компания, прихватив остатки трапезы в корзинку, направилась назад, на официальную мистерию.
Боги тем временем на привале отдыхают.
ЗЕВС: Подскажи-ка, сатир, местный житель, чем приезжим богам взбодриться? Что-то нам сил не хватает дойти до вершины. Ведь ещё вся мистерия впереди.
САТИР: Нет проблем! (показывает) Вот местные чудо-ягоды: скушаете по одной штучке – и сразу к вершине взбежите.
Боги, сопя и чавкая, набросились на красненькие ягодки.
САТИР: Да не топчите вы – другим оставьте! И не ешьте много, а то заглючит так, что про мистерию забудете.
АФРОДИТА: А я-то думаю – под каким кайфом боги устраивают мистерии?
Боги, бодро приплясывая, рванулись к самой вершине.
Зрители
АРИАДНА: Ты смотри, прямо как на поэтическом десанте 2014. Поэты, писатели прямо как античные боги!
Незаметно пристроившись в хвост процессии, три богини бодро поскакали вверх, и постепенно вышли во главу колонны.
ВАКХ: Чем это соблазнительно пахнет от тебя, дружище? С кем ты успел согрешить?
Гермес что-то тихонько говорит ему на ухо, и они начинают заговорщически подмигивать Фавну.
НАЧАЛО ОФИЦИАЛЬНОЙ МИСТЕРИИ
Процессия богов восходит на самую вершину. Зевс, задыхаясь и с трудом перебирая ногами, вступает первым на вершину, как и положено по рангу. Афродита с подругами сразу же бодро взбегают за ним, нарушив всю субординацию. Почтенные боги, пыхтя и отдуваясь, располагаются по местам, сварливые богини, охая, ахая, хватаясь за все места, кое-как заползают на вершину, задыхаясь.
ЗЕВС: Объявляю начало официальной мистерии открытой!
ЗЕВС: Итак, господа, на повестке дня – раздел амброзии и награждение нектаром.
Боги и богини сделали официально-натянутые лица (изобразили почтение к божественным словам).
Зевс разбирает склоки, жалобы богов и богинь, наказывает виноватых и поощряет «заслуженных» премиями.
ПОСЕЙДОН: Уважаемые боги и богини, довольны ли вы моим царством, моими слугами?
АФРОДИТА (кокетливо встрепенулась): О, владыка морей, твой слуга дельфин сексуально домогался меня в море.
ПОСЕЙДОН (грозя ей пальцем): Дорогая, перед твоей красотой не могут устоять ни боги, ни простые смертные, ни даже жители моего царства. Наказывать своего слугу не буду, перед твоей красотой я и сам не смог бы устоять. Сиди дома и не высовывайся! (боги тихонько хохочут и друг другу подмигивают).
ЭРИДА: К приличным женщинам ни дельфины, ни боги не пристают.
ФАВН: Ну, на тебя с таким сварливым характером ни дельфин, ни даже пьяный сатир не позарится!
ГЕРМЕС: Странно, Афродита, ты не только по горам лазить любишь, но и всё время в море плескаешься?
АФРОДИТА: Имя у меня такое – рождённая из пены морской. Это моя стихия.
ГЕРМЕС (подмигивает Вакху и Фавну): Мы также знаем и твоё второе имя – Каллипига.
И рисует на песке сердечко. Все трое тихонечко ржут.
Зрители
Ариадна: Странно, сплошное дежавю. Ко мне на биостанции приставал дельфин Яша с сексуальными домогательствами. Традиция, однако.
ПОСЕЙДОН: А в остальном, о боги и богини, как вы находите моё царство?
Пока боги задумчиво чешут бороды, опять выскакивает вперёд Афродита.
АФРОДИТА: О, владыка морей Посейдон, путешествие по твоему царству – наслаждение для любой богини! Каталась я с наядами на триере с алыми парусами по синему морю – красота неописуемая, а уж ночные купания при луне … (Афродита загадочно улыбается)
Компания сатиров во главе с Вакхом одобрительно поддакивает.
АФРОДИТА: Выражаю свою благодарность от участников ночных вакханалий – работникам царства Посейдонова.
После официальной части сатиры Фавн и Вакх незаметно отделяются от общей массы божков, подмигивают Афродите.
ВАКХ: Гермес тут мне подсказал: Афродита, дорогая, тащи нам свою корзинку, пора бы нам устроить маленькую вакханалию.
Компания сатиров во главе с Вакхом и Афродитой незаметно заходят в замаскированную в скале пещеру.
ВАКХ: Ну что, друзья, приступим?
Сатиры одобрительно хохочут и постукивают копытцами.
Афродита раздаёт бутерброды с салом вепря, лук, чеснок, а Вакх разливает из кувшинчика пахучую мутную жидкость.
ФАВН: Конечно, эта еда и питьё с идеологически чуждого нам Олимпа, но всё такое соблазнительное!
ВАКХ: Селянка, а селянка, ты в прошлой жизни звалась случайно не Мата Хари?
АФРОДИТА: Не помню, у меня память девичья. Помню только, звали меня Утренний Цветок.
ВАКХ (смачно чавкая): Ох, и подведёшь ты нас, дорогая, под пятьдесят восьмую…
ГЕРМЕС: И будем мы отдыхать не на северном берегу Понта Эвксинского, а на Южных берегах Гиперборейского океана.
ФАВН: Интересно, а какую нимфу я буду там в кусты уволакивать? Хотелось бы блондинку.
ГЕРМЕС: Бывал я там: из нимф там как раз, одни и блондинки – белые медведицы. Они сами тебя в кусты заволокут.
ФАВН декламирует:
«Я на этой земле доживаю
Пограничный, изломанный век…»
ФАВН: Я много повидал на своём веку – не испугаюсь ни белых медведиц, ни вечной мерзлоты.
Все трое дружно сплюнули через левое плечо.
ЗЕВС, подошедший было к компании богов-мужчин с Афродитой, вспоминает о своих официальных обязанностях и возвращается на вершину Олимпа. Бормочет себе под нос: «Трудно быть богом – являть собой образец идеального героя». Пока я на виду, в официальном мероприятии, к сожалению, не могу превращаться ни в быка, ни в лебедя, ни в свинью… Хорошо быть рядовым богом… Танатос меня раздери! Пить и кушать приходится идеологически правильные продукты, пока другие наслаждаются греховным…
САТИР: У госпожи Деметры тяжкая обязанность – спасать наши заповедные места от интриг разных божественных группировок. Боги приходят и уходят, а нам здесь жить.
АФРОДИТА НА ОЛИМПЕ
АФРОДИТА (сатиру): Пока все заняты своими делами, не подняться ли нам по секретной тропинке на самую вершину Олимпа?
САТИР: Я сам никогда не поднимался – страшновато. Но ради такой красавицы рискну.
Сатир с Афродитой поднимаются на самую вершину Олимпа по секретной тропинке. На самом верху торчат какие-то штыри, антенны…
САТИР: Смотри, под уступом вершины кто-то сидит!
В кирзовых сандалиях, в хитоне-телогрейке, в приблатнённой кепочке какой-то божок подглядывает за пирующими богами и что-то строчит на листке пергамента.
АФРОДИТА: Какой работяга, всё пишет да пишет – видать, поэт или прозаик.
БОЖОК тем временем напевает:
Тартаровский централ, ветер северный,
Этапом из земли, зла немеренно.
От пирующих богов доносились песни:
Любо, братцы, любо, любо братцы жить,
С нашим атаманом не приходится тужить…
Божок тем временем всё строчил и строчил, от напряжения мутные глаза выкатывались всё больше и больше, слюни капали… Вдруг существо от творческого усердия издало специфический звук, и вокруг распространилось зловоние.
Афродита с сатиром не выдержали и громко расхохотались. Существо с перепугу подпрыгнуло и провалилось куда-то под землю. Афродита с сатиром спустились.
АФРОДИТА: Интересно, что же на этом пергаменте написано? (взяла свиток прочитать)
Тартар, Фобос – Танатосу.
Докладываю:
1.У Афродиты подозрительный выговор (не нашего Олимпа); периодически исчезает в дальних царствах, от неё исходит чуждый нам дух.
2.Фавн с Вакхом и Гермесом вместе с другими морально нестойкими сатирами уединяются в пещеры с Афродитой, где предаются идеологически чуждым нам оргиям, морально разлагаются.
3.У самого Зевса подозрительно фрикативное г.
4.На оргиях поют неправильные песни…
5.Аид на своём режимном объекте постоянно нарушает пропускной режим: впускает и выпускает морально нестойких богов.
6.На Олимп Таврический необходим новый эффективный менеджер.
Так это же был сам Фобос! – воскликнула она, дочитав.
Куда же засунуть эту гадкую бумажку? (АФРОДИТА брезгливо).
САТИР: Не при даме будет сказано, не только куда, но и кому! (заржал)
АФРОДИТА: Надо же, сама не додумалась – напугала самого бога страха своим смехом! А этого уродца все так боялись.
САТИР: Похоже, он питался нашими страхами, а сам такой пугливый, испугался смеха красивой богини.
АФРОДИТА (со знанием дела): Вижу, этот божок зачат не от любви…
САТИР: Точно, а в какой-то пьяной оргии, и вино, видать, было совсем палёное.
САТИР (пнул копытом металлический штырь): Выкована эта штуковина явно в Тартаре.
САТИР: Это всё дело рук Гипноса – другого слуги бога смерти Танатоса.
Вот и по этому штырю Гипнос насылает на нас оцепенение ума.
АФРОДИТА: Теперь понятно, почему местные жители жалуются на ночные кошмары и страх перед вершиной.
УХОД ОФИЦИАЛЬНОЙ МИСТЕРИИ
Официальная тусовка во главе с Зевсом начинает собираться назад – к цивилизации.
ГЕРМЕС: Афродита, пошли с нами, официальная часть мистерии закончена.
АФРОДИТА: Извините, у меня тут не все дела ещё завершены.
ФАВН (пророчески): Ох, чую, чую – недаром эта легкомысленная Афродита здесь остаётся. И в оргиях она не просто так участвует, и её знакомства неслучайны. Уже и Мельпомене свою пьесу-мистерию показывает. Колись, красавица – ты нашла секретную тропинку к самым вершинам? И уж не сама ли собралась возглавить новую мистерию?
ВАКХ и ГЕРМЕС засмеялись: Ну ты уж, дружище, и выдумал! Ведь кроме нашей официальной тусовки, тут нет ничего более крутого.
АФРОДИТА: Кто знает, что будет в будущем? Спасибо Фавну за добрые слова. А я ведь, действительно, кое-что задумала. Сегодня вы меня пригласили на мистерию, а завтра – я вас.
САТИР (тихо про себя): Значит, Афродиту делёжка официальной амброзии да нектара совсем не интересует. Конечно же, Афродита в одиночку ничего не сможет, но не зря я берёг тайну секретной тропинки от официальных богов. Афродита идёт за мечтой, значит, она может дойти до конца.
Сатир с Афродитой спускаются с Олимпа.
САТИР: Давай заглянем в храм к знакомой Пифии, и пусть она растолкует, что ждёт богов в будущем.
В пещере у Пифии.
Сатир рассказывает жрице-предсказательнице о невероятных событиях на вершине Олимпа.
ПИФИЯ, совершив необходимые обряды, изрекла:
Мистерия на Олимпе – это матрица будущего для простых смертных. Вновь и вновь будут повторяться те же сценарии: умные, красивые да талантливые потомки богов будут творить, а слуги Танатоса будут их находить и уничтожать, дабы погубить мир земной.
САТИР: Ну как могут такие ничтожные уродцы угрожать умным да сильным?
ПИФИЯ (в состоянии транса): Поодиночке они вызывают лишь отвращение, но в толпе под предводительством Танатоса они страшны. Будут придуманы целые культы родом из Тартара: ордена смерти, где их служители всего-навсего жалкие подобия того уродца, которого вы видели на вершине, самых рьяных своих служителей Танатос будет поощрять по-своему: забирать к себе на самом пике «своей службы». Рядовые сотрудники орденов смерти с превеликим удовольствием отправляли «любимых» начальников с необходимыми «церемониями» к своему истинному господину.
САТИР: Теперь я понял, почему у мудрых богов принято сбрасывать со скалы уродцев, зачатых в пьяных оргиях: ведь на их челе видна печать Танатоса. Конечно, негуманно…
АФРОДИТА: Только плоды любви спасут этот земной мир.
ПОСЛЕ ПЬЕСЫ
ВОЛОШИН: Вы посмотрели в Театре Подземного Карадага пьесу из жизни страны Киммерии. Сюжет этой пьесы не меняется вот уже тысячи лет, меняются лишь эпохи, религии, имена.
Из темноты возникли две фигуры в монашеских рясах с надвинутыми на глаза капюшонами:
АРИАДНА: Ой, а кто это?
ВОЛОШИН: Да это же сами товарищи Шпренгер и Инститорис, знаменитые средневековые писатели, авторы «Молота ведьм»... Как видите, наш театр пользуется успехом – даже есть непрошеные гости на галёрке.
СТРУГАЦКИЙ-старший: А ну, кыш в свой Тартар, исчадия Фобоса! (и погнал пинками в темноту монахов)
ВОЛОШИН: Вы уж извините Аркадия за грубость, ну не любит он этих «охотников за ведьмами»! Уж больно много красавиц они погубили своей книжицей.
ПУШКИН: Как видите, Ариадна, тысячи лет проходят, а Фобос не может простить Афродите её красоту, смех, и то, что она подглядывала за ним подглядывающим… Его последователи даже идеологию свою придумали – Шпренгер и Инститорис написали « Молот ведьм», как находить и уничтожать красивых да талантливых последовательниц Афродиты. И всё это, якобы, во имя благородной цели – очистить мир от скверны.
БУЛГАКОВ: А заодно, имущество так называемых «ведьм» – взять и поделить. Борцы за идею почему-то сказочно обогатились…Ведь это так просто: знай себе, пытай, выбивай признание да сжигай на кострах…
АРИАДНА: Так ведь это же было Средневековье!
ВОЛОШИН: Эх, молодость, молодость! Да в ваше время бурлит такая охота на ведьм, что куда там – Средневековью. А давайте загляните одним глазком в самое глубокое подземелье нашего театра, где посланцы Тартара устраивают свой спектакль, и вы поймёте всё сами.
Волошин провёл всю компанию вниз, в темноту, где Стругацкий-старший с интересом за чем-то наблюдал, глядя куда-то вниз.
Волошин: Извольте посмотреть представление Подземного Театра Тартара.
А внизу Шпренгер таскал за бороду какого-то лохматого типа.
ШПРЕНГЕР: Жалкая, ничтожная личность! Графоман, автор десятков томов бездарного текста! Придумал собственную новую религию.
ТИП: У меня миллионные тиражи! Грандиозный успех! Ты – мелкий завистник!
Рядом Инститорис пинал ногами другого типа.
ИНСТИТОРИС: А тебе, лысый, я не прощу – как можно к нашему «Молоту ведьм» присобачить свой жалкий серп? И зачем ты, мелкий плагиатор, настрочил десятки томов, где достаточно одной нашей книги?
Рядом же другая монашеская фигура таскала за козлиную бородку другого типа во френче.
ТОРКВЕМАДА: Бездарность, как ты мог так бестолково организовать наше коммерческое предприятие? Нас, классиков, надо было изучать, а не этих плагиаторов.
ТИП с козлиной бородкой: Козлищи ветхозаветные, ваша эпоха давно прошла, зато наш новый бизнес-проект процветает! Вместо имущества каких-то несчастных красавиц мы прихватизировали целую страну, всех мы можем объявить «врагами нашего народа». Вот это настоящая «охота на ведьм»!
ВОЛОШИН: Посмотрели – и хватит. Вот такие пьесы мы смотрим в Театре Подземного Тартара: весьма интересные пародии на былые мистерии.
БУЛГАКОВ: Как видите, Ариадна, «охота на ведьм» – всего лишь бизнес -проект. Что в XVI веке, то и в XX и даже в XXI. Меняются лишь второстепенные детали, суть та же.
СТРУГАЦКИЕ: А когда охотники за ведьмами захватили все материальные богатства, они прихватизировали последнюю свободную территорию – сознание людское. И вот тут забушевала самая страшная «охота на ведьм». Образы демонов, врагов и прочей нечисти воцарились в людском сознании; добро было объявлено злом, а зло – добром. Как говорится, сплошной «массаракш». А те, кто свободу мысли сохранил, объявляются «выродками»: на них нынче и охотятся. А высокие технологии могут служить как добру, так и злу.
Вернадский: Бог смерти Танатос насылает на нас фантазии без критериев и ориентиров с помощью своего слуги Гипноса. Неспособные здраво мыслить, замученные Фобосом, называют это постмодерном. И божественно сложный, организованный мир скатывается в хаос, проваливается в Тартар. Бог смерти Танатос торжествует! Вот его конечная цель.
ЗАБЫВШИЙ СЕБЯ БОГ
ВОЛОШИН: Когда меня впервые назвали забывшим себя богом, я лишь посмеялся, но теперь понял:
И ты, и я – мы все имели честь
Мир посетить в минуты роковые
И стать грустней и зорче, чем мы есть…
Поистине, в эти роковые времена определились и ты, и я: мы кто – потомки античных богов или посланники царства смерти Тартара?
ГЕРМАН: Позвольте всё-таки узнать: в чём заключается тайна Карадага, тайна господина Волошина, и что это за золотой ключик, о котором говорила Ариадна?
ВОЛОШИН: Извольте всё узнать в порядке очереди.
ВЕРНАДСКИЙ: Я, как учёный, позволю себе коротко сформулировать тайну, или так называемый «шифр» Макса Волошина.
Макс – великий путешественник. Сначала в пространстве – Франция, Испания, Италия, Греция и т. д. Понятно, после революции о путешествиях пришлось забыть навсегда.
БУЛГАКОВ: Позволю продолжить: господин Волошин не сдался и продолжил путешествовать уже во времени, в придуманной ранее стране Киммерии.
ВЕРНАДСКИЙ: И не просто путешествовать, а продолжать развиваться и как поэт, и как личность. Ведь для путешествий необходимы знания и культуры, и религии, и знания о природе.
ВОЛОШИН: Это и есть моя тайна – путешествовать в своём творчестве не только в пространстве, но и во времени по культурам и религиям, соединять и живопись, и поэзию, и природу, и науку воедино. Искать и находить во всём божественное предначертание.
БУЛГАКОВ: И самое сложное писать на понятном для всех языке, ведь мы все разные люди и потомки разных богов.
ВЕРНАДСКИЙ: Я, например, тяготею к строгим формулам…
ГРИН: А строгие научные формулы крайне сухи и неинтересны для большинства литераторов.
ВОЛОШИН: Всем жрецам науки посвящаю (декларирует):
Он был из тех, в ком правда малых истин
И веденье законов естества
В сердцах не угашает созерцанья
Творца миров во всех его делах.
Сквозь тонкую завесу числ и формул
Он бога выносил лицом к лицу.
ВЕРНАДСКИЙ (склоняет голову): Воистину, чем дальше продвигаешься в сухих научных формулах, тем отчётливее ощущается необходимость в литературной фантазии. И лишь тогда становится понятен некий божественный замысел.
БУЛГАКОВ: Мой друг Макс совместил несовместимое, парадоксальное… Он слил воедино, раскрыл божественную гармонию и слов, и творчества, и строгой науки.
ВОЛОШИН: И после земной своей жизни я обрёл бессмертие здесь, под древним вулканом Карадагом, в подземном царстве Аида. Здесь души моих единомышленников нашли место для дальнейшей жизни и творчества.
АРИАДНА: Вот так возник Театр Подземного Карадага.
ГЕРМАН: Получается, что много тысяч лет божественные трагедии или мистерии идут в нашем мире, а мы о них даже не догадываемся.
ВОЛОШИН: Вот поэтому мы и организовали Театр Подземного Карадага. Даже образованным людям иной раз трудно разобраться в этом сложном мире.
ВЕРНАДСКИЙ: Мой друг Макс, поистине гениальный режиссёр, нашёл самую лучшую форму подачи божественных знаний всем людям, будь то литератор, землепашец, учёный…
БУЛГАКОВ: Не зря говорят, что М. Волошин гений места.
ГРИН: Не только места. Макс – гений путешествия: сначала в пространстве, затем во времени, по разным культурам и религиям, а потом уж нашёл место, где свою гениальность обессмертить.
ПУШКИН: И, заметьте, путешественник создал свою страну Киммерию, как образец для настоящего путешественника. И стиль, и гармония слова, и мудрость веков – всё слилось воедино.
ВЕРНАДСКИЙ: Макс поистине вошёл в другое измерение, как говорим мы, жрецы науки, и обрёл бессмертие.
АРИАДНА (декларирует):
Безлесны скаты гор. Зубчатый их венец
В зелёных сумерках таинственно печален.
Чьей древнею тоской мой вещий дух ужален?
Кто знает путь богов – начало и конец?..
ВОЛОШИН: Тысячи лет идёт битва богов. Потомки богов Тартара ведут беспощадную войну с потомками античных богов.
АРИАДНА: И как же узнать, кто есть кто?
ВЕРНАДСКИЙ: Да очень просто: все, кто тяготеет к творчеству, искусству, науке, радости познания или, как говорим мы, учёные, идёт вверх по шкале интеллекта – потомки античных богов.
ВОЛОШИН: Их образы легко узнать в знаменитых писателях, художниках, путешественниках и прочих титанах «духа». У них всегда есть какая-то благородная высокая цель, стремление к идеалу.
БУЛГАКОВ: А уж потомков Фобоса вы видели в нашей пьесе, да и в Театре Подземного Тартара актёры куда как выразительнее.
ВЕРНАДСКИЙ: Как говорим мы, учёные, срабатывает генетическая память, наследственность. Потомки Фобоса проявляют тягу ко всему низменному, причём и в прямом, и в переносном смысле.
Вернадский показывает пальцем вниз в сторону Театра Подземного Тартара.
БУЛГАКОВ: Печать Танатоса не только на челе у них, как у моего литературного героя товарища Шарикова. Зачатых в пьяном угаре может определить любой врач.
ГРИН: Тяга к низменному у посланцев Тартара проявляется и в творчестве – плагиат и пародии на божественные творения.
ВЕРНАДСКИЙ: В общем, вниз как по шкале интеллекта, так и по лестнице, ведущей в Театр Подземного Тартара.
АРИАДНА: Да уж, сюжетики у них – ну прямо как у нас на ТВ. Теперь я понимаю, откуда берутся характерные типажи, главные герои и сюжеты на телевидении.
ВОЛОШИН: Я попытался сформулировать идею – творческая фантазия должна развиваться лишь до пределов, ограниченных наукой, интеллектом да образованием. Иначе нарушается божественная гармония.
БУЛГАКОВ: Безбрежная фантазия без ограничений – достоинство посланников Тартара – незаметно превращается, как это говорят нынче, в «глюки», не то алкогольные, не то наркотические, поди разбери, наследственность однако. А ещё потомков Фобоса вы узнаете по делам их – и особенно, по кайфу, который они ловят от слежек, пыток и доносов. (Уж душили мы душили…) Охота на ведьм превратилась в охоту на богов.
ВОЛОШИН: Наши мистерии в Театре Подземного Карадага непонятны посланникам Тартара. Они видят лишь внешнюю форму, зато потомки античных богов способны понять скрытую сущность. Подобно матрёшке, слой за слоем можно проникнуть в тайну божественных замыслов.
ВОЛОШИН: Опасность нынешнего времени – потомки античных богов утратили свою генетическую память, свою историю и культуру.
БУЛГАКОВ: А потомки Фобоса продолжают уничтожать потомков богов. Битва титанов продолжается в форме борьбы за сознание людей, творческие сюжеты становятся всё более примитивными, и это разрушает мир потомков античных богов.
ВОЛОШИН: А теперь, Ариадна, ваш выход.
АРИАДНА (удивлённо): Выход на землю или на сцену?
ВОЛОШИН (улыбнувшись): И то и другое!
АРИАДНА (кивнув в сторону писателей): Что я могу, слабая девушка, в сравнении с такими могучими мужами?
ВОЛОШИН: Дорогая, тебе не нужны мужские подвиги – мы их уже совершили. Сотвори нечто легкомысленное, вакханальное в стиле Афродиты: перенеси в мир современный нашу Карадагскую мистерию.
СЦЕНА ВЫХОДА
Ариадна с Германом и Персефоной возвращаются к берегам подземной реки Леты. Из темноты опять выходит страшный пёс о трёх головах – Цербер. Персефона что-то говорит на ухо псу, каждая из трёх голов лижет ей руки, и страшный пёс молча исчезает в темноте. К берегу подплывает лодка с Хароном. Персефона подаёт ему золотую ветвь, и Харон, сверкнув глазами, показывает ей рукой место в своей лодке.
ПЕРСЕФОНА: Редко кому удаётся покинуть царство Аида, но вам, друзья, уготована великая честь: передать весть из царства мёртвых в мир земной. Лодка пристаёт к другому берегу, и Ариадна с Германом и спелеологом молча идут по тёмной пещере к выходу.
АРИАДНА (выходя из пещеры): Значит, в земной жизни все мы – лишь ипостаси античных богов и героев, когда-то здесь живших?
СПЕЛЕОЛОГ: К сожалению, не только античных богов, но и посланцев из Тартара.
ГЕРМАН: И всё же – что это было в пещере? 3D – голограммы? Место силы? Пересечение различных измерений?
АРИАДНА: Нет, это просто Театр Подземного Карадага!
СПЕЛЕОЛОГ: Слава богам, вы почувствовали настоящую связь со страной Киммерией, теперь вы её жители. Максимилиан Волошин всё-таки не зря творил, и нам путь указал.
Каждый пошёл своей дорогой: Герман с Ариадной в Коктебель, в гостиницу, а спелеолог растворилась в темноте Карадагских скал.