У тех, чей возраст в диапазоне от 40 до 50 лет, у последнего поколения, дожившего до совершеннолетия при СССР, в науке странная судьба. Объявлено (активными представителями номенклатуры старших поколений, скажем 1935-50 г. рождения и их более молодых подпевал), что такого поколения в науке просто нет, за исключением некоторых отдельных представителей - в основном из вернувшихся из-за границы. И под этим предлогом нужно лелеять номенклатурных стариков, получающих пенсии, имеющих договорные звания и регалии, в прошлом - парторгов и комсоргов, потом - перестройщиков, вечных насельников разных дирекций, меняющих враз мировоззрение "как перчатки", чтобы остаться в номенклатурной системе, снятых по старости лет с руководящих должностей, но оставшихся на почетных синекурах и сохранивших десяток совместительств, надо удерживать во власти, в качестве решал-экспертов и т.д. - не мытьем, так катаньем, их, еще с советских времен научившихся использовать каждые реформы в свою пользу. И хорошо, если у них нет духовных преемников, хорошо, что нет следующего поколения, как они утверждают, - пусть вымрет естественным путем все, что они олицетворяют.
Но кто-то - и, в общем, многие, так или иначе выжили, часто пройдя через бедность, безысходность, но и через свободный поиск принципов жизни, вечного начала, которое не отменят очередные реформы. Спасением нынешних 40-50-летних в годы перемен было обращаться за духовной поддержкой и опорой к поколению ветеранов В.О.В., несущему в своем опыте незыблемые истины, и - попытки выиграть время, отнимаемое иногда безвозвратно борьбой за элементарное существование, чтобы успеть найти свое слово в науке, дать взраститься тому, что было посеяно, закрепиться на этой зыбкой почве реальными достижениями - а это дело небыстрое, привлечь молодежь к своим тематикам и не дать себя возглавить номенклатурным брехунам и их ставленникам, не впасть в хроническое отчаянье и депрессию, не уйти в дебри мистицизма и эзотерики.
Не боящиеся быть не в тренде быстро сжигают свои ресурсы, не берегут себя, имеют тенденцию уходить рано - в огорчениях, стрессах, болезнях, но оставшись людьми, не превратившись в рептилоидов, проживающих мафусаилов век и развращающих последующие поколения. Но они еще есть, они остались, а, может быть, их большинство, в том числе и среди старшего поколения, благодаря им жизнь не прервалась еще.
Я не знаю, что ждет поколение среднего возраста, скажет ли оно свое живое слово, которое останется после. Если нет, особой трагедии в том не будет - ну, выпало еще одно поколение: так уже не раз бывало, хэмингуэевской позы из этого уже не сделаешь, никого этим не удивишь и даже не разжалобишь. Это не в тренде, и это есть хорошо.Странным образом, в цене и дефиците оказалось то, что не продается, чему нас учили в советской школе. И если у кого-то это сохранилось, они, я думаю, не исчезнут без следа.