Лето стояло прохладное, и многие радовались, жары боялись.
Ветреным солнечным днем Тамара Петровна катила коляску с Юрочкой по дорожке к пруду. Голубей они уже покормили, теперь ехали кормить уток.
Навстречу им резво бежал карликовый
пинчер, поводок которого заканчивался... одноклассницей Тамары Петровны.
- Зина! Тома! - одновременно воскликнули обе.
- Давно так не виделись! Ты к сыну?
- Вожусь вот! Они в Турции на море, его мне оставили. Я сейчас у них и живу, здесь парк,
с Диком гулять удобно.
Пинчер, встав на задние лапки,
очень интересовался Юрочкой.
- Фу! Брысь! Он добрый, не укусит,
а энергии в нем... до потолка скачет!
- У Юрочки тоже хватает, на месте не сидит.
Вот только весовые категории разные, наш-то энерджайзер неподъемный уже!
Подруги, беседуя, вместе
направились к пруду.
- Я, Томуся, решила денег накопить. Всю зиму третьеклассницу водила на музыку, гимнастику, английский и из школы домой. Квартиру свою двухкомнатную собралась поменять на однушку.
С доплатой. Я боюсь медленного мучительного угасания; не дай бог, и боли будут невыносимые. И не хочу стать обузой родным и близким. Как почувствую, что пора, пусть сын отвезет в Швейцарию на эвтаназию. Вот о чем я мечтаю! Мне не смерть страшна, а умирание.
- И я боюсь! Только жизнь мне не дает часто об этом размышлять, наш кагал, сама знаешь, большой, дел всегда полно, к ночи валюсь, как подкошенная и сплю, как убитая. Но к чему эвтаназия? Проще вены себе вскрыть: дешевле обойдется.
- И об этом думала. Но самой очень страшно!
И детей затаскают...
Обе примолкли.
Сели на скамью у воды. Пинчера спустили
с поводка, он влетел в пруд и плавал там, лаял, радуясь жизни. Уток всех разогнал, они
с треском невысоко взлетели и опустились
на безопасном расстоянии.
Юрочка, глядя на солнечную рябь на воде, уснул.
- Ты, Зина, всегда у нас фантазеркой была!
Но с чего ты все-таки озаботилась? Смотрю
на тебя: ты красивая, можно сказать, почти
не толстая, одета с претензией, накрашена правильно - на больную не похожа. С чего
вдруг?
- Как с чего? Радио, телевизор! Чуть не каждый день сообщают о самоубийстве тяжелобольных. Да ладно бы еще наш брат, простой человек.
А то и генералы, и ученые, чуть не академики.
Невозможно их обезболивающими обеспечить!
- А у меня нету времени на телевизор! Да и не хочу! Радио, когда на кухне занята, включаю,
про самоубийц и я слыхала... как-то все у нас неправильно! Жестоко. Не должно так быть!
Пинчер вылетел из пруда, отряхивался, радужные брызги летели во все стороны.
- Давай, Зина, пойдем что ли к нам, кофе
попьем, пока еще здоровье позволяет!
- Пошли! Дик любит в гости ходить!