На момент, когда в осенний день 1862 года, Карсон получил приказ организовать преследование индейцев, он уже год как занимал должность командира 1-го добровольческого отряд пехоты Нью-Мексико. Эти изменения в его карьере произошли в связи с началом Гражданской войны.
В первые месяцы войны техасская кавалерия вторглась на юг Нью-Мексико и объявила эту территорию собственностью Конфедерации.
Карсон же рассчитывал, на то, что ему удастся быстро выполнить приказ. После чего он сможет получить отставку вернуться к Хосефе и восстановиться на должности уполномоченного по делам индейцев. Но ситуация тогда складывалась не в его пользу. Пока внимание военных было приковано к военным действиям, индейские племена в особенности апачи и навахо решили воспользоваться положением и освободить свои земли от присутствия белых людей, в этой связи они возобновили практику набегов на поселенцев. За один минувший 1862 год индейцы похитили более тридцати тысяч голов овец, и убили свыше трехсот человек из числа белого населения Нью-Мексико. Теперь Карсон получил приказ от бригадного генерала Джеймса Генри Карлтона, который предписывал положить конец индейской смуте на территории Нью-Мексико.
Генерал Карлтон, было, как говориться человеком дела, кальвинист по убеждениям, выходец из Новой Англии, и весьма образованный человек. Социальные неурядицы вызывали у него раздражение, и он искренне был убежден в том, что с ними можно покончить, проявив решительность и твердую волю. Он полагал, что всякие там договоры с индейцами не приводят к должному результату, и разработал самый беспощадный план разрешения индейского вопроса, который когда-либо имел место на Западе.
Карсон и его люди, согласно приказу Карлтона должны начать кампанию по истреблению индейцев. Они должны были убивать любого встречного индейца мужского пола, а захваченных в плен женщин и детей сопроводить во вновь созданную в пустынной местности резервацию на юге Нью-Мексико под названием Боске-Редондо (Деревья по Кругу), где Карлтон в процессе социального эксперимента хотел обратить индейцев в христианство и сделать из них фермеров. Карлтон был уверен, что его эксперимент послужит образом, моделью, на примере которой в последующем будет осуществляться вся индейская политика на Западе.
И для реализации своего амбициозного плана генерал Карлтон обратился к известному Киту Карсону, которому на то время уже исполнилось 52 года и кто лучше всех, по мнению Карлтона, мог справиться с поставленной задачей.
Кит Карсон на то время уже устал от всей этой суеты и к тому же состояние его здоровья, оставляло желать лучшего. Карсон страдал артритом, его мучили боли в суставах и груди, он скучал по дому и жалел, что четверо его детей так редко видят отца. Но Карсон был человеком военным и не мог игнорировать приказ.
Смерившись с необходимость провести еще сезон в дали от дома и семьи он вызывал клерка и продиктовал письмо на испанском для Хосефы: «Дорогая, не беспокойтесь обо мне, потому что с Божьей помощью мы скоро увидимся. Я прошу тебя заботиться о детях и поцеловать каждого из них за меня. Буду молить Господа, чтобы он дал мне здоровье и силы вернуться к тебе, но уже навсегда. Желаю видеть тебя гораздо больше чем писать тебе. Твой любящий муж».
Через четыре месяца Карсон докладывал Карлтону о завершении первого этапа антииндейской кампании. Облавы на мескалеро-апачей дали свои результаты, хотя Карсон и проигнорировал приказ убивать каждого индейца мужского пола. В этот момент Карсон обратился к Карлтону с просьбой дать ему отставку, потому что он завербовавшись на службу в армию не нанимался выступать в роли охотника на индейцев, а для того чтобы сражаться с конфедератами. Он объяснял Карлтону, что готов снова одеть мундир по первому его приказу, но в том случае, если конфедераты, изгнанные из Нью-Мексико туда вновь вернуться. Более того, он давил на то, что Хосефа была беременна, но Карлтон в прошении отказал, поскольку понимал, что никто другой не в состоянии выполнить задачу по усмирению навахо, кроме как Карсон.
Земля навахо – это огромная территория, где в течение пятисот лет жили индейцы между четырех гор, с которыми чувствовали неразрывную духовную связь. Эта земля была плодородна и давала индейцам богатые урожаи. Навахо любили эту землю и заботились о ней. Они пасли здесь свои стада овец, обрабатывали поля, и враждовали со своими соседями, стяжав территории Нью-Мексико дурную славу. Навахо были воинственным племенем, их полуоседлая культура предполагала воровство, набеги и убийства. Эти индейцы внушали страх местному белому населению. Карсон уже давно считался коренным жителем Нью-Мексико и отчетливо представлял, кем для поселенцев являлись навахо. В Нью-Мексико на то время не существовало семьи, которая бы не пострадала от навахо. Некоторые историки полагают, что все же отчасти Карсон разделял идею Карлтона о переселении навахо в резервацию мескалеро в Боске-Редондо, поскольку эта мера, по его мнению, тогда была самым эффективным средством, чтобы остановить круговорот насилия в Нью-Мексико.
В начале июля 1863 года Карсон во главе колоны из нескольких сот солдат двинулся в направлении страны навахо. К этой экспедиции в качестве разведчиков Карсон привлек своих друзей индейцев племени юта – исторических врагов навахо.
Карсон выполнял приказ и находился там, где он был, не спрашивая на то согласия у индейцев, и суть этого приказа заключалась в том, чтобы согнать их с этой земли. Мог ли Карсон поступить иначе? Вряд ли. Когда ему сказали: «Иди и разберись с навахо» он пошел, вопреки своим взглядам и убеждениям, а также отношению к индейскому вопросу.
«Полковник Карсон преследовал индейцев весьма стремительно, – вспоминал один из участников этой экспедиции, – и он бы нагнал их, если бы наши лошади не выбились из сил». Карсон со своими людьми прошел 500 миль за 27 дней. За это время ему удалось завладеть несколькими сотнями голов скота принадлежавших навахо и пленить всего несколько человек женщин и детей индейцев. Он вошел в страну навахо, но не обнаружил там самих индейцев. Он понял, что ведет кампанию против племени призрака. Расстроившись, он принял зловещее решение, которое в будущем во многом обусловит оценку его личности. Карсон понял, что навахо никогда не будут сражать в открытом сражении, ибо военная тактика племен Юго-запада сводилась к партизанской войне. Навахо, апачи и другие племена воевали скрытно, внезапно нападая из укрытий и также внезапно отступали не оставляя после себя практически никаких следов. Так что Карсону ничего не оставалось делать, как отдать приказ на уничтожение баз индейцев, лишив их при этом пищи и крова. Тактика «выжженной земли» привела к великому бедствию – солдатами были уничтожены все посевы навахо: дыни, маис фасоль, у водоемов и соляных источников были расставлены патрули, повсюду вырубались деревья. Такой подлый, бесчеловечный способ ведения войны, разумеется, не был к лицу Карсону, которого все знали как храбреца и благородного витязя прерий, но этой грязной уловкой, отчаявшийся Карсон заставил навахо сдаться.
Конечно же, Карсон знал индейцев, знал давно, еще тогда, когда был траппером. Он знал их лучше, чем кто-либо другой из его тогдашних пособников, он знал, что индейцы так просто не оставят свою землю и будут сражать до последнего, он знал также и способ которым можно заставить индейцев придти в повиновение армии. И этим способом стала стратегия «выжженной земли», используемая впоследствии многими американскими военными против враждебных индейцев.
Позднее Карсон, вспоминая кампанию против навахо, говорил, что его люди уничтожили около двух миллионов фунтов продовольствия индейцев.
«С приходом холодов, – докладывал он генералу Карлтону, – эти потери поставят племя на грань голодной смерти, и навахо придется отправиться в Боске-Редондо».
Но на тот момент навахо были по-прежнему не досягаемы, и Карсон, сожалея, рапортовал Карлтону: «Увы, полагаю, мне остается единственное – связаться с ними через дуло ружья».
Наступила осень, а кампания против навахо была далека от завершения, и Карсон накануне своего пятидесяти четырехлетия вновь обратился к Карлтону с просьбой об отставке, чтобы заняться неотложными личными делами. Но генерал Карлтон отказался удовлетворить просьбу Карсона, и по-прежнему настаивала на том, чтобы он продолжил кампанию и ушел с поля боя лишь после поимки сотни навахо, которые по данным индейских скаутов Карсона укрывались каньоне де Челли.
Этот каньон представлял лабиринт из песчаника в самом центре страны навахо. Но Карсон осторожничал, он побаивался заходить в каньон, так как его опыт горца подсказывал ему, что сия местность может стать западней для него и его людей. Он всего лишь расставил посты у входа в каньон и вел за ним внешнее наблюдение. Но в тоже время он не запрещал младшим офицерам возглавлять группы для обследования каньона, тем самым предоставляя им право стяжать лавры первых белых людей проникших в этот могущественный оплот навахо. Карсон понимал, что в этом месте правила игры диктовать будет не он. Но, и навахо, засевшие в песчаных скальных проемах и пещерах каньона де Челли, также чувствовали себя неуверенно. Они голодали, мерзли и с каждым днем все больше впадали в отчаяние.
Через два дня с начала осады каньона де Челли, Карсон заметил группу навахо, выходящих под белым флагом. Карсон вступил с ними в переговоры и заверил их, что эта кампания не война на уничтожение навахо, после чего распорядился выдать вождям индейцев трех лошадей и сухой паек на десять дней, после чего отослал их к своим, пообещав, что если индейцы все как один сдадутся, то с ними будут хорошо обращаться. У навахо не было иного выхода, ведь они умирали, поэтому и приняли предложение Карсона. Утром 15 января 60 навахо сдались Карсону. Вскоре число сдавшихся возросло до 800. Приказ Карлтона был выполнен, кампании подходила к концу, так как Карсон торопился завершить ее сам. Он отдал приказ солдатам – пройти вдоль каньона и сравнять с землей фруктовые сады навахо. В каньоне росло около тысячи персиковых деревьев, которыми гордились навахо.
Сегодня историки, оценивая ход кампании Карсона против навахо, сходятся во мнении, что в вышеуказанном приказе Карсон не было никакой необходимости. Навахо были уже побеждены и уничтожение их садов не что иное, как показная акция Карсона, расставлявшая в деле противоборства его с индейцами все точки над «i». Опустошив каньон, Карсон лишил навахо всякой возможности даже думать о том, чтобы оставаться в нем. Этим самым он сломил индейцев и их дух.
По сей день потомки навахо вернувшиеся на свою историческую землю отрицательно относятся к Карсону и его бесчеловечному отношению к их предкам. Даже если допустить, что Карсон после содеянного испытывал угрызения совести, то его последний рапорт абсолютно не содержит и намека на это. «Мы показали индейцам, что на их земле нет и такого места, где бы они были в безопасности от преследования войсками. И что дело не в том, чтобы их уничтожить, а в том чтобы их спасти, если они сами того пожелают», – писал Карсон. Он убедил индейцев, что позаботится о них, в этом была его сила и навахо поверили ему, потому что он был Кит Карсон.
В Санта-Фе горожане, ликуя, приветствовали Карсона, вручив ему лавры победителя индейцев. Мужчины хлопали его по плечу, пожимали руку, а женщины одаривали своими улыбками и бросали в его сторону восхищенные взгляды. Генерал Карлтон также разразился в его адрес приветственной речью, в которой назвал жизнь Карсона достойную венца победителя, так как она вся прошла в боях с дикарями. Вымышленный Карсон, «храбрый боец с индейцами», сошедший со страниц «кровавых мелодрам», более не был похож на карикатурный тип своего персонажа, он полностью стал ему соответствовать. Более ста лет никто не мог победить навахо, а Карсон усмирил их за несколько месяцев, поэтому он снова стал великим американским героем.
Но эти похвалы и подобная лесть, связанная с покорением навахо, ничего не значили для Карсона, здоровье его ухудшалось, все чаще беспокоили боли в груди, которые измождили его до того, что он с трудом мог ехать в седле. Он принес свои извинения генералу Карлтону: «Генерал, прошу прощения, но с меня хватит, я ухожу». На этот раз Карлтон принял отставку Карсона, который как можно быстрее направил своего скакуна в сторону дома.
Пока Карсон добирался до Таоса, тысячи навахо в ветхих фургонах следовали в резервацию Боске-Редондо. Этот путь протяженностью в 500 миль навахо проделали в лохмотьях. Армейские рационы, которыми кормили индейцев, имели просроченные сроки годности и вызывали отравления, и даже такой пищи на всех не хватало. Холод усугублял положение и навахо стали умирать.
Из 9000 (по некоторым данным 8000 тыс.) навахо в дороге от голода, холода и болезней скончались 350 индейцев, 2000 просто пропали без вести. Сами же навахо считают их погибшими, и урон племени оценивают в 3000 человек. В историю этот путь вошел под названием «Долгая дорога навахо». Тем из навахо, кому удалось выжить, вспоминали эти события как «Дорогу смерти», ответственность за которую они возложили не на генерала Карлтона, а на Кита Карсона, который, по их мнению, причинил народу навахо немало зла. «Моему деду тогда было шесть лет, – писал историк навахо Гарри Уолтер, – он шел в Боске вместе со своими родителями, которые умерли по дороге. Эту историю, исполненную боли и страдания рассказывали мне бабушка и мать. И за это я ненавижу Карсона, хотя белые американцы считают его национальным героем, легендой Дикого Запада. Карсон, которому верили навахо, бросил их во время пути. Он предал их».
Возможно, как считают историки, Карсон знал, что произойдет и хотел избежать обвинений в последующем, поэтому не был с навахо во время их перехода в резервацию, а возможно он слишком устал, и его здоровье не позволяло более подвергать себя изнурительным физическим нагрузкам. Но как бы там ни было, Кит Карсон, исходя из принципов, почитаемых на Западе, нарушил слово.
Спустя годы после победы над навахо, годы которые были последними «героическими» годами в жизни Кита Карсона, Запад, выбранный им в юношеские годы, стал полностью похожим на Восток, от которого он некогда пытался уйти. Нация завоевателей, покорившая Дикий Запад строила здесь города, прокладывала железную дорогу, вытесняя индейцев в резервации. И может быть, нам сегодня покажется странным, что голос время от времени, раздававшийся в защиту индейцев принадлежал тогда именно Киту Карсону.
Одно лето 1865 года Карсон занимал пост суперинтенданта в резервации Боске-Редондо, и тогда заявил следственной комиссии Сената, что этого лета хватило ему, чтобы понять, что эксперимент Карлтона был чудовищной ошибкой, поскольку насильственное переселение индейцев в резервации это не выход и, что выселение их с исконных земель означает провал дела в самом его начале. По мнению Карсона, если правительство считает, что резервации это неизбежность, то создавать их надо было на исконных землях индейцев, а не выселять их в другие местности. Таким вот образом Карсон представил себя одним из ярких и неравнодушных теоретиков индейской политики на Западе.
Под конец жизни Карсон стал своего рода ветераном индейской дипломатии. Он помогал заключать договора индейцам Равнин с правительством, консультировал военных и штатских в вопросах реализации проводимого правительством индейского курса.
В 1868 году, несмотря на сильные загрудинные боли сопровождавшиеся одышкой, Карсон собирается ехать в Вашингтон, где он планирует оказать помощь правительству в определении постоянного расположения резервации для ютов, на землях, которые юты считали своими. Он чувствовал себя обязанным ютам, он был их верным другом, а верность дружбе составляла часть его характера. До этого он был известен как борец с индейцами, прославившийся в кампаниях против них, но в ситуации с ютами он был тем единственным представителем индейцев, которому суждено было представлять интересы этого племени в Вашингтоне. Он стал миротворцем и дипломатом. В этой связи ключом к правильному пониманию личности Карсона в истории освоения Дикого Запада становиться понимание его отношения к индейцам. С одними племенами он состоял в дружеских отношениях, а по отношению к другим оставался врагом на всю жизнь.
Еще до отъезда в Вашингтон Карсон навестил своего старого друга Джона Фримонта, который обеспокоенный неважным видом Карсона упросил последнего показаться врачу. Диагноз был неутешительным – аневризма брюшной аорты. Доктор сказал Карсону, что она может разорваться в любой момент. «Я должен увидеться с женой, – заявил Карсон Джесси Фримонт, – если я напишу ей об этом или умру здесь, это погубит ее. Я думаю, что мне нужно вернуться домой и это мне по силам».
Через два дня после его возращения Хосефа родила Карсону дочь, это был седьмой их совместный ребенок. Хосефа не перенесла послеродовой травмы, и скончалось на руках у Карсона через две недели после рождения девочки. Так что возвращение Карсона домой стало предвестием смерти. После смерти Хосефы Карсона сковал паралич, его состояния с каждым днем ухудшалось. Его перевезли в ближайший форт, где доктор устроил его с максимально возможными удобствами, долгими часами зачитывая ему страницы из книги под названием «Нестор Скалистых гор» – первой полноценной биографией Карсона изданной недавно. Каково было тогда Карсону вслушиваться в слова, рождавшие воспоминания о славных днях прошлого. И словно пытаясь вернуться в прошлое, он стал спать на бизоньих накидках, пить слабый кофе с бизоньим бифштексом, покуривая старую трубку. Скажем не лучший способ, чтобы бороться с недугом, но этим он возвращал себя самому, тому, кем был истинный Кит Карсон.
В конце мая 1868 года, когда больной кит Карсон лежал на смертном одре, переговоры правительства США с индейцами навахо были в самом разгаре, и их итогом стал договор, признавший несостоятельность их насильственного переселения в Боске-Редондо и разрешавший им вернуться на свою землю. Но Киту Карсону не суждено было увидеть возвращение навахо домой. В полдень 23 мая, через восемь дней после заключения договора с навахо из его ложа из бизоньих шкур, расстеленных на полу, раздался крик: «Доктор, кампадре, адьюс!». Поток крови хлынул из его рта и Кита Карсона не стало.
Он никогда по-настоящему не задавался вопросом, что может случиться с Западом, он просто принимал реальность такой, какой она была. Он не был сентиментальным и не имел склонности к мифотворчеству. Он жил текущим моментом. Все без исключения, близко знавшие Карсона, отмечали его сложный характер, сочетавший в себе противоположности –
с одной стороны сострадания, с другой беспощадность и эти два начала в нем никогда не могли примириться. Он часто говорил: «Не знаю смогу ли я правильно оценить это, прав ли я или виноват, но я старался сделать все как можно лучше».
Он ушел из жизни вовремя, на новом Западе железных дорог и перебитых бизоньих стад, лишенном индейцев, Киту Карсону не нашлось бы места. Он не был бы счастлив на этом Западе, но в историю он вошел именно тем, кто создал Запад. Он был человеком империи, который сделал все для ее торжества.
Библиография
Carter, Harvey Lewis, «Dear Old Kit» The Historical Christopher Carson, Norman: University of Oklahoma Press, 1990
Cleland, Robert Glass This Reckless Breed of Men: The Trappers and Fur Traders of the Southwest. New York, 1950
Frеmont, John Charles Narrative of the Exploring Expedition to the Rocky Mountains in the Year 1842, and to Oregon and North Carolina in the Years 1843 –1844 – Henry Polkinhorn, 1845.
Guild, Thelma S., Carter, Harvey L. Kit Carson: A Pattern for Heroes. University of Nebraska Press, 1988
Hampton, Sides Blood and Thunder: The Epic Story of Kit Carson and the Conquest of the American West, 2007
Hopkins, Virginia Pioneers of the Old West, – New York, Crown Publishers, 1988.
Roberts, David A Newer World : Kit Carson John C Fremont And The Claiming Of The American West, 2001
Костян, И. Апачи – прошлое и настоящее, – Мозырь, «Белый ветер», 2015, 735с.