В половине первого ночи я услышала легкий стук в дверь, очень вежливый и как будто извиняющийся. Я не спала, какое там, у нормальных художников самая работа. Однако время неурочное, а потому природная вредность требовала устроить нагоняй незваному гостю. Вот так вот прямо вылететь в коридор, открыть рывком дверь, и сделав лицо покислее, громко и противно спросить: «Вы к кому?»
Догадок относительно полуночного визитёра у меня не было. Общий холл на четыре ближайшие квартиры отгорожен от лестничной площадки тяжёлой непроходимой металлической дверью. Правда, забывчивая соседка постоянно делает эту дверь вполне себе проходимой, забывая закрывать назло остальным жильцам. Так что если кто-то ко мне стучится, то, похоже, внешняя дверь открыта, и пришелец стоит уже здесь на пороге, вот, совсем рядом, можно затаить дыхание и послушать, что делает невидимый визави в тридцати сантиметрах от моих ушей… Я тихонько подошла к двери и прислушалась.
«Не сходи с ума, конспиратор хренов», - прошептал Йошкин Кот у меня на плече.
«А чего шёпотом?» - спросила я.
«На всякий случай», - ответил он.
«И, правда, что это я», - подумалось со стыдом. Только что хотела распахнуть дверь ногой, и вот стою, прислушиваюсь. Может, человеку помощь нужна, может, он дотянуться до звонка не может.
Лёгкий стук повторился: «Тук-тук-тук…». Тихо тихо, словно не костяшками кулака, а когтем.
Я осторожно повернула ручку и открыла дверь.
На пороге стоял Кот в пальто.
Мы с Йошкиным Котом в четыре глаза уставились на ночного посетителя. Кот в пальто кротко, но с достоинством смотрел на нас и вежливо улыбался. Наверное, так выглядит кот английской королевы, когда заходит в гости к своим пожизненно любимым друзьям. Он был немного похож на Роберта, старинного маминого друга, рафинированного питерского интеллигента, профессора какого-то там теперь уже университета. Я только к двадцати годам своей жизни, поняла, что если бы не обстоятельства, Роберт мог быть моим отцом. Правда, тогда это была бы уже не я…
Визитёр был бежево-рыжим и, несмотря на природную стройность, мягким, как плюшевая игрушка и каким-то округлым. Однако располагающий внешний вид не вызывал желания потискать это существо – сама мысль об этом казалось кощунством, а потому, думаю, даже не посещала его собеседников. На носу у Кота поблёскивали круглые очки в тонкой роговой оправе с золотой переносицей. Лёгкое серое кашемировое пальто было сшито безукоризненно и сидело безупречно, явно сделано на заказ умелым портным. На шее небрежно повязан винного цвета тонкий шарф, бежевые брюки и бежевая фетровая шляпа дополняли образ. На сгибе руки у кота висел зонтик-трость, с которого на кафельный пол успела натечь небольшая лужица воды, локтем той же руки он прижимал к боку загадочную кожаную папку.
«Значит, всё-таки, стучал когтем, а не зонтом», - промелькнула в голове бесполезная мысль.
«Доброй ночи!» – поздоровался кот.
Мы машинально кивнули.
«Прошу прощения за столь поздний визит, но раз уж вы не спите, я решился…»
«Откуда это он знает, что не спим?» - мысленно спросила я у Йошкина кота.
«Телепат, должно быть. Или свет в окне увидел», - отозвался Йошкин кот.
«…Видите ли, вы обо мне так хорошо думали, что я не мог не прийти».
Только тут до меня дошло, что Кот в пальто как две капли воды похож на кота, которого я нарисовала три дня назад акварелью и карандашами и выложила у себя в журнале в интернете.
«Да, это я и есть», - словно отвечая на мою мысль, кивнул Кот в пальто.
Мы с Йошкиным котом переглянулись и посторонились, пропуская гостя в квартиру.
«А ты ещё котёнка себе хотела покупать», - съязвил мне на ухо Йошкин кот.
«Ничего, много – не мало, чая на всех хватит», - парировала я, а вслух предложила Коту в пальто раздеваться и чувствовать себя, как дома.
«Вы тапочки наденете?» - уточнила я у него.
«Не утруждайтесь, пожалуйста, я босиком похожу», - ответил кот, снимая мягкие замшевые броги, почти не намокшие под ливнем.
«Толк в средствах по уходу за обувью он знает», - оценила я, незаметно покосившись на свою полочку, заставленную водоотталкивающими спреями.
Кот поискал глазами подставку для зонтов, и, не найдя её, пристроил зонт в угол. Повесил пальто на предложенную вешалку, шляпу положил на полочку для шляп, и безмятежно огляделся. Ни один ус не дрогнул на его лице, пока он скользил взглядом по битуму пола и грязным потёкам на обоях. После того, как меня залили соседи, я так и не смогла сделать ремонт в коридоре и комнате.
«У вас очень уютно, - искренне сказал Кот. - И картины удивительные. Они должны очень хорошо продаваться». Сказал так, что я поверила.
«Ну, вот, хоть у кого-то в семье будут хорошие манеры, - подумала я, а вслух поблагодарила, - спасибо! Картины не продаются».
Краем сознания уловила двусмысленность фразы «не продаются» - то ли я отказываюсь их продавать, то ли их не так хорошо покупают, как предположил вежливый гость. Не став углубляться в правильность формулировок, продолжила: «Я могу предложить вам чаю?» Вежливость Кота вгоняла меня в ступор, мне хотелось попасть ему в тон и выражаться так же естественно и красиво, но долгие годы общения с Йошкиным котом расслабили мозг и парализовали мотивацию соответствовать.
«Спасибо, я с удовольствием выпью чаю!» - отозвался Кот в пальто. Мы прошли на кухню, Йошкин кот налил в чайник воды и поставил его на огонь.
Я догадывалась, что в глубине души он рад соплеменнику, но делить мою любовь с богатым пришельцем не хотел. Мне было даже немного его жаль. Я знала, что рано или поздно он смирится, и они подружатся, но пока роли не перераспределены, он решил показать, кто в доме хозяин, поэтому нарушил молчание: «Вы случайно с котом в сапогах не знакомы?»
«Не хами, Йоша, ревнуй молча», - осадила я Йошкина кота, доставая из шкафчика чашки. Меня начали мучить подозрения, что наши мысленные препирательства ночной визитёр прекрасно слышит.
Кот в пальто охотно повернулся в сторону вопрошавшего и вежливо пояснил: «Знаком, Кот в сапогах - мой родной дядя. Многому меня в своё время научил. Я, собственно, потому и пришёл».
По лицу Йошкина кота промелькнула тень раскаяния.
Только сейчас я обратила внимание на то, что со своей кожаной папкой гость не расстался в коридоре, а принёс с собой на кухню. Он открыл её и стал аккуратно и деловито перекладывать заполненные текстом листы бумаги, сшитые по несколько. После протянул мне один из документов.
«Ознакомьтесь, пожалуйста, это договор».
Я взяла протянутые листы, машинально отметив удивительное качество бумаги. Раньше я такой никогда не видела и не думала, что подобное может существовать. Белая, матовая, мягкая и приятная на ощупь, какая-то сахарная по фактуре, словно огромное невидимое поле засыпали с двух сторон ровным слоем пушистого тёплого нетающего снега и уменьшили до размера А4, при этом листы были полупрозрачные, как пергаментная калька. Бумага меня озадачила, она сочетала несочетаемые качества, она просто не могла быть такой, но была. Замысловатый тиснёный герб сверху каждого бланка нёс золотые элементы, приглядевшись, я поняла, что щит с двух сторон держат два золотых кота в пальто с горностаевым подбоем. Изящная, явно ручная брошюровка сделана не в печатном салоне за углом, нет. Здесь постарался умелый переплётчик.
«Договор №888 о предоставлении благ» - прочла я вязь декоративного шрифта заголовка, написанного перьевой ручкой. Чернила фиолетово-коричневые, красивого глубокого оттенка, но словно выцветшие от времени – благородные чернила.
«г. Москва 07.07.2007 года
Мироздание, именуемое в дальнейшем «Заказчик», в лице своего полномочного представителя Кота в пальто, действующего на основании Устава Мироздания с одной Стороны, и гражданка Войцеховская Рада Владимировна, родившаяся…., паспорт серия….№…..выдан…..ОВД «……»г. Москвы ….года, адрес регистрации…, именуемая в дальнейшем Автор, с другой Стороны, именуемые в дальнейшем совместно и по отдельности Сторона и Стороны, заключили данный Договор (далее – Договор), о нижеследующем.
«Уууу, как тут всё запущено… - подумала я. – В канцелярии у Мироздания сидят такие же точно буквоеды, как на Земле». Кот в пальто безмятежно улыбался в усы.
Я продолжила читать:
1.«Предмет договора
1.1 Автор с момента подписания сторонами Договора, под которым понимается дата, проставленная в правом верхнем углу настоящего документа…»
Я подняла глаза и увидела, что дата проставлена в левом углу.
«Ага, договор недействителен», - с каким-то мрачным удовлетворением подумала я.
В тот же момент дата переместилась в правый угол. Я отупело смотрела, как дата пошевелилась, устраиваясь на новом месте, и замерла.
«Ладно, все интереснее и интереснее, почитаем дальше».
«…дата, проставленная в правом верхнем углу настоящего документа, передаёт и уступает Заказчику права на использование и распространение результатов своего творчества (далее – Творчество) для высветления материального плана Мироздания. Описание видов творчества и примеры уже созданных, а также будущих изображений даны в Приложении №1 и являются неотъемлемой частью настоящего Договора».
«Вот это уже интересно», - подумала я, с трудом удержавшись от того, чтобы перескочить через несколько листов и залезть в Приложение. Но Договор обязывал вести себя последовательно, и я продолжила чтение.
«2. Обязанности Сторон
2.1 Обязанности Автора
2.1.1. Автор обязуется предоставить заказчику результаты своего Творчества, созданные до момента подписания Договора, а также после его подписания, для распространения и популяризации в материальном плане Мироздания на тех условиях, которые для себя выберет Автор.
2.1.2 Автор обязуется определить для себя всё, в чём он испытывает потребность и необходимость, вне зависимости от результатов своего Творчества».
«Она испытывает, она», - простонала я, глядя на местоимение, порочащее мой гендер.
В конце местоимения немедленно появилась буква «а», остальные слова в строке подвинулись вправо. Одновременно произошло лёгкое шевеление текста в пунктах договора ниже.
«Отлично», - заметила я, и продолжила чтение.
«2.1.3. Автор обязуется определить свои истинные желания и вносить их по мере возникновения в Договор.
2.1.4 Автор обязуется искренне и безоговорочно принять все блага, предоставляемые ей Заказчиком для выполнения желаний и удовлетворения собственных потребностей для создания наилучших условий для Творчества на всех поприщах.»
Я посмаковала слово «поприщах» (всегда подозревала в нём что-то не вполне приличное), и продолжила чтение.
«2.2 Обязанности Заказчика
2.2.1 Заказчик обязуется выполнять все желания и удовлетворять все потребности Автора по мере их возникновения вне зависимости от результатов Творчества Автора.»
«Опа, - подумала я, - то есть если переводить на более понятный язык, «ты можешь ничего не делать, просто прими блага, в которых нуждаешься» - так что ли? И мне за это ничего не будет?»
«Примерно так, - отозвался Кот в Пальто. – Но правильнее было бы сказать: «Вам за это всё будет».
Я поглядела на золотую переносицу роговой оправы Кота в пальто и озадаченно кивнула. И вдруг спохватилась, что не знаю, как его зовут.
«Да, я не представился, моё упущение...Можете звать меня Роберт, - ответил на мои мысли он. – Но меня устроит любое другое имя, которое вам нравится».
Я снова кивнула: «Очень приятно! Роберт мне нравится!»
Итак, если я правильно понимаю, в половине первого ночи ко мне домой пришёл мокрый Кот в пальто по имени Роберт и принёс договор от Мироздания, в котором Мироздание просит меня принять от него необходимые мне блага, и ничего не требует взамен. Что-то тут не так.
«Почему не так? - встрял в мысли Йошкин Кот. – Ты можешь представить себе, что имея всё, что тебе нужно для творчества, ты не будешь творить?»
«Нет, - выдохнула я. – Точно не могу».
«А ты можешь представить, что давая тебе талант и возможности для реализации этого таланта, Мироздание на самом деле не нуждается в результатах твоего творчества?»
«Наверное, нет. Оно же не дура. Вернее, не дурак», - поправилась я.
«Тогда ничего странного, нормальный договор, можно подписывать», - Йошкин Кот разливал по чашкам чай.
«Но меня этот договор ни к чему не обязывает, кроме того, чтобы определиться, что мне нужно, и принять это!»
«И что тебе кажется странным?» - ответил вопросом Йошкин Кот.
«Тогда зачем этот договор, если он меня ни к чему не обязывает?»
«Если позволите, я поясню, - вставил слово Роберт, - не зачем, а почему. Мирозданию ничего не стоит удовлетворить все ваши потребности и исполнить все ваши желания, но без вашего разрешения оно не может это сделать. И если вы не готовы принять его блага, оно не может вам их дать. Вы должны определиться с желаниями и разрешить Мирозданию их выполнение».
До меня медленно начинало доходить. Возможно, подвоха действительно нет. Подвох – это то, что мы думаем, что он есть.
«Вы разрешите мне подумать над договором до завтра?» - спросила я Кота в пальто.
«Конечно, я вам его оставлю, подумайте, сколько вам надо», - отозвался он.
«Вечно ты оттягиваешь принятие решений, - Йошкина Кота так возмутила моя нерешительность, что он высказался вслух. – Что тут думать, прыгать надо!»
«Прыгать надо, когда ананасы палкой сбиваешь. Или когда за тобой собаки гонятся. А если дают время подумать, надо этим пользоваться», - попыталась оправдаться я.
«Знаешь что, под этим предлогом можно думать до конца жизни. Это бесконечная возможность – оттягивать принятие решения потому, что обстоятельства позволяют», - обозлился Йошкин Кот.
Я посмотрела на него, потом опустила глаза в документ. Роберт протянул мне ручку с золотым пером, на конце пера маслянисто темнели коричнево-фиолетовые чернила. И я, как прыгнула в прорубь, - размашисто и залихватски подписала договор. Перо нигде не запнулось о бумагу, словно знало, какие линии выводить. Подписала и испугалась, а вдруг всё-таки есть подвох? А вдруг надо было прочитать оставшиеся пункты договора, а вдруг…
Глядя на мои мучения, Кот в пальто сказал: «Не переживайте так, вы можете его в любой момент разорвать, и вам ничего за это не будет. Об этом тоже есть пункт договора. Просто станете жить, как раньше, а я буду приходить к вам пить чай по вечерам, если не возражаете».
«Разорвать в каком смысле?» - уточнила я.
«Во всех», - ответил Роберт.
У меня отлегло от сердца. Если всё так просто, почему бы нет?
Часов около пяти Кот в пальто спросил разрешения отлучиться на полчаса.
«Мне надо с собакой погулять», - объяснил он свою отлучку.
……
Утром я проснулась с ощущением забытого сна, хотя какое там утро. У нормальных художников утро ближе к обеду. Лежала, глядя на картину на противоположной стене, картина называлась «Созвездие Кота». На ней счастливый кот шёл от любимой кошки домой к хозяевам, где его хорошо покормят и подвинут к камину его любимую клетчатую подушку. Или наоборот, шёл от заботливых хозяев к любимой кошке. Главное, он был счастлив и доволен жизнью. Несколько лет назад мне показалось несправедливым, что на небе нет Созвездия Кота, и я его нарисовала.
Я села на кровати. На журнальном столике лежал странный предмет, вчера его тут не было - пригляделась и увидела тонкую кожаную папку для документов с тиснением и позолотой.
«Кот в пальто!» - вспомнила я, и схватила папку в руки. Та же бумага, те же пункты договора, моя подпись. В узком кармашке возле корешка лежит ручка с золотым пером. Последние страницы договора, там, где нужно вписывать желания, пустые. Пустое пространство манило и отпугивало одновременно.
«Бред… - подумала я. – Всё равно ничего не исполнится».
Я прокрутила в голове свои желания, они отозвались сухим стуком костей – некоторым из них по много лет, некоторые уже, судя по звукам, умерли. На поверхность всплыло первое попавшееся –найти заказчика для начатой книги. Отсутствие денег заставляло заниматься другими проектами, зарабатывать средства на жизнь, а на завершение книги не было ни времени, ни сил, ни денег.
«Хочу найти издателя для моей начатой книги, получить предоплату для работы над ней и вдохновенно закончить в рекордные сроки; оформить её и издать на радость читателям. И пусть она окажется гениальной и популярной» - мстительно вывела в разделе 12. Желания Автора, п.12.1.1. Писала старательно, словно буквы своего первого диктанта в школе на уроке русского языка.
Мало веря в успех предприятия, посидела, подумала, и добавила п.12.1.2 «Чтобы мои картины хорошо продавались». Аккуратно закрыла папку и положила на стол, потом включила компьютер и пошла умываться.
После душа «позавтракала», и, захватив чай в комнату, села разбирать почту. Во «Входящих» обнаружила два письма, одно от моей подруги, хозяйки небольшого издательства, с которым я сотрудничала. Она предупреждала, что со мной свяжется её знакомый, коллега, который ищет новых авторов под свой издательский проект. «Я рекомендовала тебя и дала ему все ссылки и тексты», писала подруга. Второе письмо было от того самого коллеги, звали его Альберт Робертович Карпатов. «Наверное, до сих пор папу с мамой за имя благодарит», - подумала я, пробегая глазами по строчкам его послания.
«…прочёл Ваши произведения в выпущенных сборниках и журналах, а также на литературном сайте…., …хочу пригласить в проект…, коллектив авторов, с которыми работает издательство…, если у Вас есть что-то помимо опубликованного, …. готов рассмотреть условия сотрудничества…. Также знаю, что Вы работаете иллюстратором….»
Прочла письмо два раза, потом третий. Телефон на столе пискнул и завибрировал, я открыла чехол и прочла входящую смс от приятельницы, пристроившей пару моих картин в одну маленькую галерею на окраине Москвы. «Не дозвонилась до тебя, перезвони, картина с кошкой продалась, хотят ещё», - прочла я светящееся электронное сообщение.
Йошкин кот пришёл и осторожно улегся на край стола, понюхал чай в чашке и поднял на меня глаза.
«Ты в это веришь? - спросила я его. – Чтобы руководители издательства сами искали авторов? Сейчас авторов – как собак нерезаных. И картина продалась, хотят ещё…»
«Зачем в это верить? Я это вижу», - отозвался Йошкин Кот.