Как я стал лохом в третий раз
Ю.Тяпченко
То, о чем будет рассказано ниже, произошло в период становления дикого капитализма в России.
Капитализм ворвался в нашу жизнь неожиданно. Ворвался он сверху. Там, на верхнем этаже нашего многоэтажного дома, название которому было дом развитого социализма с ориентацией на коммунизм, стремительно развивался процесс, получивший впоследствии наименование «процесс прихватизации».
Нам, не вошедшим в этот процесс, становилось ясно, что то, что было создано народом, как говорилось тогда, под руководством родных партии и правительства, присваивалось, резалось, пилилось, продавалось, взрывалось, командами во главе с бывшими партийными, комсомольскими, военными лидерами и отдельными личностями разного вида деятельности, как правило, не нашедшими своего места в предыдущей жизни.
Люди моего поколения, увлеченные реализацией планов и программ партии и правительства в области пилотируемой космонавтики, вдруг поняли, что остались без финансирования. Зарплаты нет, а кормить надо. Началось расслоение коллективов по интересам. Кто-то ушел в торговлю, кто-то в строительство, кто-то уехал за границу, иные ушли в мелкий бизнес, иные устроились в созданные совместные с иностранцами предприятия по перекачке возможностей российских специалистов в заграничный продукт.
Мы же специалисты в области пилотируемой космонавтики, оставшиеся в научно-исследовательском институте авиационного оборудования НИИАО, настойчиво предлагали новые технические решения в области информационно-управляющих систем для атомной энергетики и авиации. Вскоре пошли заказы. Мы начали устойчиво зарабатывать деньги. Деньги небольшие. Постепенно к нам возвращались утерянные признание и уважение.
После закрытия программ «Энергия-Буран» и «МИР" и открытия программы по созданию международной космической станции МКС, возникла проблема воспроизводства пультов космонавтов. Мы решили эту задачу для ограниченного числа пусков кораблей. Но возникла новая проблема: создание пульта космонавтов для корабля, способного доставлять американских астронавтов на МКС (см. прим.1). Мы показали РКК «Энергия», что способны решить эту задачу, уменьшив размеры пульта, но только на основе импортной элементной базы. Заказчик согласился и поддержал нас в этом порыве.
Так после фактически полного разрушения отечественной радиоэлектроники, мы одни из первых в пилотируемой космонавтике вынуждены были применить так называемую COTS-технологию, технологию применения промышленной элементной базы в объекте специального назначения, контроль качества которого находился в руках военной приемки. Обеспечив работы в интересах космонавтики, мы вынуждены были прекратить работы по атомной энергетике, так как на эту работу не хватало наших сил, хотя в институте их было предостаточно. Эти работы не получали поддержки ни у главного конструктора С.А. Бородина, ни у нового руководителя НИИАО Б.М. Абрамова, сменившего А.А. Польского.
Руководство призывало нас отдаться авиации. Оно рисовало радужные перспективы в этом направлении. Уверяло нас в бесперспективности космонавтики. Но мы боролись, отстаивая это направление. От нас забирали лучшие кадры, заказы. Изготовление нового изделия, созданного дружественным нам коллективом отделения, которым руководил Е.И. Бондарев, для самолета, передали другому предприятию, заверив при этом, что производство будет загружено изделиями для самолетов. Это оказалось полным блефом. В результате уникальное производство, существовавшее в рамках специализированного ОКБ космической техники СОКБ КТ НИАО, фактически прекратило свое существование. Было ли это сделано умышленно или по неграмотности, трудно сказать. Скорее это был способ очистить НИИАО от космонавтики и от людей, преданных ей, Космонавтику Б.М. Абрамов не терпел с самого начала ее становления в Филиале ЛИИ с 1957 г.
Я до сих пор не могу объяснить, почему руководство НИИАО верило в перспективы развития гражданской авиации. Нам было понятно, что это химера, что в России делается все, чтобы похоронить авиацию на корню, что при существующей власти и отсутствии единства среди авиастроителей эти похороны будут успешными. Так и случилось.
Тем не менее, не замыкаясь на космонавтике, а наоборот на основе достижений в ней, мы для самолета БЕ-200 разработали самолетную бортовую систему регистрации параметров на основе собственного вычислителя и памяти на лазерном диске НИИ «Полюс» г. Москва. Был создан макет изделия.
Не знаю, каким образом узнал о наших достижениях И.П. Волк (см.прим.2), с которым я был знаком по работе, связанной с созданием самолета БТС-002 – аналога ВКС «Буран». Но дальнейшие события развивались с его активным участием.
Игорь Петрович, как и мы, искал дело для вложения высвободившейся у него огромной энергии. Человек он весьма энергичный и, как говорят, свободолюбивый, независимый. У него было много направлений. По одному из них он от имени ООО «Регата», руководителем которой была ктн Н.А. Ратникова, предложил А.А. Польскому – руководителю НИИАО - провести совместную работу по созданию бортовой системы регистрации параметров самолетных систем и параметров полета. А.А. Польский предложил возглавить эту работу мне. Я согласился.
Через некоторое время по инициативе И.П. Волка состоялось совещание у заместителя начальника авиационного департамента, на которое были приглашены представители фирм, традиционно работавшие над созданием и производством систем и средств регистрации параметров самолетов. На совещании он выразил недоумение тем, что какое-то ООО предлагает новую систему, а фирмы молчат.
Работу поддержали представители летно-исследовательского и еще какого-то института. Но в департаменте в тот период с большим недоверием относились к разного рода ООО, поэтому было решено согласиться с предложением ООО «Регата», при условии, что финансирование этой работы и сама работа пойдет через НИИАО.
В обеспечение этого решения были оформлены необходимые документы в том числе договор с ООО «Регата».
Для выполнения работы был создан временный творческий коллектив ВТК. Ведущим от НИИАО был назначен высококвалифицированный ведущий инженер В.М. Шитов. Ведущими разработчиками от ООО «Регата» были по совместительству квалифицированные электронщики одного из ведущих в мире предприятий в области радиоэлектроники НИИ приборостроения им. Тихомирова, который базировался в г. Жуковском,.
Планировалось, что изделие будет разрабатываться с присвоением документации децимальных номеров НИИАО. За выпуск и поставку системы в целом должен был отвечать институт НИИАО. Он несет ответственность за изготовление блока сопряжения системы регистрации на Раменском приборостроительном заводе РПЗ. Научно-техническое сопровождение при изготовлении обеспечивает НИИАО. Привязку системы к конкретному самолету и сопровождение в эксплуатации обеспечивает ООО «Регата» по договору с НИИАО, а НИИАО по договорам с владельцами самолетов.
В процессе создания системы выяснилось, что обеспечить запись параметров в реальном времени на основе разрабатываемой нами системы регистрации на лазерных дисках не представляется возможным, и от работы с НИИ «Полюс» г. Москва пришлось отказаться. Решено было регистрацию обеспечивать на ЭВМ, создание которой велось в нашем отделении. Однако и в этом направлении нас поджидали свои неудачи: ведущие разработчики ЭВМ (В. Шурман) перешли в другие подразделения или покинули институт (Ю. Смеркис).
Мы снова должны были искать выход. Теперь мы уже не стремились создавать ЭВМ своими силами, решили найти готовую в промышленном исполнении. В тайне свою идею мы не держали. А так как в ее решении было заинтересовано отделение самолетных комплексов НИИАО, где трудился В. Бабашкин, который имел контакт с представителями ФСБ в период работы в посольстве РФ одной из стран Африканского континента. Он подсказал, что нам могут помочь в таком-то ООО. Дал адрес, куда я по договоренности отправился на переговоры.
Офис этого ООО располагался в подвальном благоустроенном помещении жилого дома недалеко от станции метро «Китай-город». Войдя, я увидел жизнь, которой давно не приходилось видеть. В офисе происходило броуновское движение, участниками которого были ухоженные крупного размера джентльмены в белоснежных рубашках, с цветными новомодными галстуками и отутюженными брюками и красивые, изящно одетые молодые женщины.
Я представился. Пояснил по чьей рекомендации я у них. Суть моей проблемы они знали, чем занимаюсь тоже, поэтому, не отвлекаясь, сразу предложили ЭВМ фирмы Контрон (см. прим.3), которая предназначена для применения на гражданских самолетах. Выяснилось, что они могут поставить технику в кратчайшие сроки, минуя таможенные барьеры, если мы подтвердим, что она нужна для научных целей. Затем, если будет подтверждена ее необходимость, они обеспечат ее поставку в Россию без каких-либо проблем.
Мы подтвердили использование машины в научных целях, и она бесплатно была предоставлена в наше распоряжение. Это был по-настоящему деловой подход в решении казалось бы неразрешимых проблем. С разрешением проблемы обеспечения ЭВМ завершилась разработка системы, и началось ее изготовление.
Вопросом организации серийного производства и распределением финансов между участниками работы мы еще не занимались Но меня предупреждали коллеги из летно-исследовательского института, где на постоянной основе работала Н.А. Ратникова, что она не так проста, как я думаю. Коллеги говорили, что свое она не упустит, что она меня все равно обойдет, а точнее обманет, и потом я никогда не добьюсь справедливости, так как у нее есть И.П. Волк и муж генерал ФСБ (см.прим.4). Но я на эти пассажи не реагировал. Мне казалось, что то, что и как мы делаем, делает честь и нам, и ООО «Регата», и ее руководителям.
Работа продвигалась. С И.П. Волком у меня установились доверительные, как мне казалось, отношения. Он начал продвигать систему в аэропортах, привлекая меня. Мы встречались у метро в Москве. Затем на его Волге ехали в Домодедово, где он меня после представления одному из подразделений, которое обеспечивало сопровождение самолетов в эксплуатации, покидал, как он говорил, ненадолго. Потом я узнал, что каким-то образом успевал слетать в Израиль и возвратиться к нам. Я впервые по-настоящему был поражен его активностью.
Первая система была изготовлена, установлена на одном из самолетов ф. Ильюшина, где впервые прошла отладку. Эту работу возглавлял В. Шитов. Все двигалось, как мы думали с В. Шитовым в направлении, которое, как нам представлялось, выгодно и нам, и ВТК, и ООО «Регата».
Но сначала Н.А. Ратникова, а затем и И.П. Волк начали настойчиво требовать оплату их работы. На это я отвечал, что деньги по этой теме еще не перечислены департаментом. Но они словно не слышали этого. Начали требовать то же от А.А. Польского, а тот почему-то от нас, зная, что деньги не поступали. Когда же деньги были перечислены в НИИАО, то А.А. Польский потребовал оформить документы на передачу им в полном объеме и чтобы следующие расчеты проводились транзитом через НИИАО. Я категорически отказался, так как наши затраты на эту работу были несравненно большими, чем у ООО «Регаты», и институт не собирался их компенсировать.
А.А. Польскому оказалось мало допущенного по отношению ко мне и ВТК такого хамства, так он потребовал, чтобы я отдал еще и ЭВМ, которая была выдана мне одним из ООО от ФСБ. Я и здесь категорически отказался выполнять его указание, так как к этой машине ни институт, ни ООО «Регата» не имели никакого отношения.
Я не ставил перед собой задачи помешать действиям Н.А. Ратниковой и И.П. Волку, так как понял, что я в очередной раз оказался в роли лоха. А лох, он и в Африке лох. Я пытался требовать справедливой компенсации за нанесенный нам финансовый и моральный урон. Но, увы, блажен, кто ищет справедливости в нашей среде.
Кто давил на А.А. Польского, я не знаю. Но думаю, что это не был Б.К. Ратников – муж Нины Алексеевны. Не его это уровень. На такую поганку он никогда бы не пошел, если бы знал, как развивались события.
Послесловие.
И.П. Волк смог слетать в Германию, найти компанию Контрон, у которой купил две машины для системы регистрации и доставил их в г. Жуковский. Как он это сделал, мне неизвестно.
Работа вышла из под моего контроля и далее пошла без участия НИИАО. Нина Алексеевна защитила докторскую диссертацию. Но внедрение системы и идей, которые выдвигались ею, продвигались, как это в авиации всегда было, с огромными трудностями.
Примечания
1. Габариты американских астронавтов были большими, чем у российских космонавтов. Для их прохода в спускаемый аппарат необходимо было обеспечить б;ольший раскрыв переходного люка СА. Этому мешал пульт космонавтов СА. Одновременно необходимо было уменьшить высоту этого пульта для увеличения пространства для размещения под пультом ног американских астронавтов, которые были большего размера, чем наши космонавты. Пульт устанавливался на амортизаторах, и при посадке он перемещался к ногам. Удар приходился на колени ног.
2. Игорь Петрович Волк – Заслуженный летчик-испытатель, лётчик-космонавт СССР, Герой Советского Союза, полковник запаса, командир Бурановского отряда космонавтов, первый поднявший в воздух аналог корабля «Буран» и выполнил его без двигательную посадку, уважаемый в авиации и за ее пределами человек.
Он, как и огромные массы высококвалифицированных специалистов - участников программы «Энергия-Буран», после ее закрытия в одночасье оказались безработными.
Кто больше пострадал: он, как летчик-испытатель, или создатели ракеты-носителя и воздушно-космического самолета? Летчики-испытатели - единичный продукт. А вот создателей считают продуктом массовым. Вместе с тем каждая составная часть любого вновь создаваемого инновационного продукта имеет своего создателя, цена которого может быть на порядок выше цены упомянутого выше единичного продукта в виде летчика – испытателя. Летчик-испытатель – экстремал, как альпинист, скалолаз, слаломист, гонщик. боксер и др. Если это летчик по призванию, то летая, он получает большую дозу адреналина, а это кайф. Он привыкает к этому кайфу, если его нет, начинается ломка организма.
Среди создателей и изготовителей техники, и любого нового продукта, среди ученых имеется множество специалистов, которые испытывают огромное чувство удовлетворения или кайф от решенной ими задачи, проблемы, от созданной красивой вещи и пр. Именно по этой причине уход из профессии – всегда трагедия, особенно для профессионалов, чья деятельность связана с риском.
3. Компания Kontron, основанная в 1962 году в Германии, разрабатывает и производит встраиваемые компьютерные системы. Отделения компания располагаются по всему миру - в Европе (южная Германия), Северной Америке (Монреаль, Питтсбург, Фримонт, Сан Диего), Азии (Тайпей, Пекин) и России (Москва).
4. Борис Константинович Ратников — генерал-майор запаса Федеральной службы охраны РФ. В 1969 году окончил МАИ по специальности факультет систем управления летательных аппаратов, а в 1984 году окончил ВКШ КГБ СССР по специальности офицер с высшим специальным образованием со знанием персидского языка. В 1980-х годах дважды находился в служебной командировке в Афганистане в качестве советника органов ХАД, участвовал в боевых действиях, награжден орденами и медалями.
С 1991-го по 1994-й был первым заместителем начальника главного управления охраны РФ. С мая 1994 года работал главным консультантом в службе безопасности президента России. В 1996-1997 годах назначен советником начальника Федеральной службы охраны РФ. До 2003 года был советником председателя Московской областной Думы.
Является руководителем Энергоинформационной лаборатории Академии Национальной Ассоциации телохранителей (НАСТ) России.
http://www.noocosmology.ru/autors-ratnikov.html