"Господи, красота-то какая!"
Иван Алексеевич стоял на берегу тихо несшей свои воды речушки, нежно глядя на дальний берег, заросший камышом, на лес, где в августе-сентябре видимо-невидимо белых грибов, на легкие перистые облачка, просвечивающие розоватым светом восходящего солнца...
Душа наполнялась счастьем, хотелось петь, и жалелось Ивану Алексеевичу только об одном: что не птица он, что нет у него крыльев, чтобы взлететь навстречу рассвету и сверху окинуть взором грешную землю!
И не догадывался он в этот счастливый миг, что жить ему осталось всего-то семь месяцев. Что уже начал точить его мозг неизлечимый недуг, что последние дни он проведет в забытье под действием сильных обезболивающих препаратов, не узнавая близких. А на поминках вчерашние друзья будут перешептываться:
"Неплохим был человеком Лексеич, но в жизни так ничего и не добился. Лет десять в одних брюках проходил, и семью толком обеспечить не мог. Неспроста жена-то от него к бизнесмену ушла, теперь вот только на похоронах и свиделись".
Но все это будет позже... А сейчас Иван Алексеевич наслаждался бытием, в котором были и речка, и лес, и невообразимо прекрасная даль, которой не видно конца...
Вздохнув полной грудью, он неторопясь разделся, и ступил в прохладную воду. Зашел по грудь, оттолкнулся от илистого дна и поплыл, испытывая невообразимый восторг от того, что остался еще где-то в мире вот такой заповедный уголок, частью которого он стал в это божественно очаровательное утро...