ГЛАВА 1. Восторженный наблюдатель?
Я поставил дымарь на согретую солнцем землю. Потягиваясь от приятной усталости, улыбнулся своим мыслям и упал в высокую ароматную траву, растянувшись на земле во весь рост, словно кот миссис Хадсон. Я блаженно зажмурился от ярких лучей и, казалось, готов был замурлыкать. Над моей головой проплывали облака, ложась размашистыми, невесомыми мазками художника-импрессиониста на безграничное небо цвета берлинской лазури.
Прошло полгода, как я поселился в небольшой деревушке в Суссексе: я оставил тесный Лондон, нашёл в себе силы расстаться со своей практикой, почти исцелился от прежних волнительных воспоминаний, связанных с событиями в Брайени-Лодж, и сейчас был занят исключительно пчёлами.
Эти проворные, трудолюбивые существа теперь занимали мой ум и время. Рой насекомых заменил мне таких же суетливых лондонцев: матка-королева, трутни-джентльмены, пчёлы-рабочие, пчёлы-солдаты, как будто представляли собой примитивную модель большой страны. К сожалению или к счастью, в семье пчёл не творили злодеяний: среди насекомых не было преступников, хотя подчас улей и подвергался нападению хищных ос. В этом небольшом, независимом государстве не велось никаких колониальных войн! Пчёлы отважно защищали свой дом, их солдаты гибли сотнями, но какая это мизерная цена за спокойствие и жизни десятка тысяч полосатых товарищей?
Лето, словно на прощанье, радовало непривычно сухой и тёплой погодой…
Моё сердце успокоилось и как мотор самодвижущегося экипажа работало в груди ровно. Я был благодарен новому чувству, захватившему меня в этом 1904 году. Я вдруг осознал, как прекрасен каждый миг жизни, как скоротечно время, как удивительна природа. Я стал ценить время и наслаждаться каждой минутой. Мой друг – доктор Джон Уотсон, отважившись оставить семейный уют лондонских апартаментов на улице Королевы Анны, удивился бы произошедшей во мне перемене: из бесстрастного мыслителя я превратился в восторженного наблюдателя.
Вот и сейчас я вдыхал пряный аромат луговых трав, вслушиваясь в жужжание и шелест мелких крыльев полосатых насекомых: пчёлы спешили быстрее доставить ношу пыльцы домой, словно слуги из универмага в Холборне с грузом покупок леди. Август подходил к концу, через пару недель буду качать мёд и порадую старого друга и его семью вкусным и полезным лакомством…
Мои размышления прервал назойливый шум. Вдалеке я снова услышал стук мотора: вновь автомобиль? Звук нарастал, машина приближалась, но, к счастью, проехала мимо моего дома. Моё блаженство вновь не было потревожено никем, даже почтальоном. Снова тишина: шёпот листвы, звон пчёл, колыхание травинок на ветру… Спустя пару минут шум двигателя вернулся и, наконец, выдыхая бензиновый смрад, чудовище заполнило кристальный воздух запахами масла и нагретого металла, остановившись передохнуть в тени моего дома. Издав грозный рык, металлический монстр потребовал к себе внимания, но двери здания так и не открылись. Я не ожидал никаких визитов:
- Кого ещё там принесло? – резко отозвался я, с неохотой расставаясь со своими неутомимыми питомцами. Это было нелюбезно по отношению к гостю. Однако, природное любопытство взяло верх, и я поднялся на ноги.
Заслонив ладонью глаза от солнца, я пристально вглядывался: перед крыльцом моего дома стоял роскошный автомобиль, чёрно-синий лак едва проглядывал сквозь дорожную пыль. Очевидно, машине пришлось проделать путь от самого Лондона. Шофёр открыл двери, и из кабины показался грузный пожилой джентльмен во фраке. Он неуклюже выбрался из автомобиля и, сняв цилиндр, вытер лысину платком, затем щёлкнул крышкой вынутых из жилетного кармана часов и, степенно опираясь на трость, направился к двери. Его спутник – подтянутый русоволосый джентльмен средних лет, также одетый во фрак, лёгкой походкой поспешил вслед за ним. В солнечном луче жёлто-красной эмалью сверкнул орден, украшавший лентой шею мужчины.
Я одёрнул пуловер, пригладил всклокоченные игривым ветром волосы и направился к гостям, улыбаясь самой учтивой улыбкой, на которую был способен.
- Майкрофт! Рад тебя видеть, братец! Как прошло путешествие из Лондона? – пожимая руку старшему брату, спросил я. Я понимал, что только лишь чрезвычайные обстоятельства вынудили моего брата нарушить установленный порядок: «Уайтхолл - Пэлл-Мэлл – клуб «Диоген» и отправиться в пригород, да еще и на быстроходном, пылящем автомобиле, а не в окружении комфорта купе первого класса.
- Ох, Шерлок, этот болван - шофёр катал нас по окрестностям, как будто желая развлечь созерцанием красот Суссекса после лондонского однообразия, – услышал я, усмехаясь. - Мы едва нашли твоё уединённое пристанище!
- Добрый день, сэр, - я протянул руку молодому джентльмену.
«Орден; крепкое, уверенное рукопожатие холёных рук, особый взгляд, покрой дорогого фрака, сшитого парижским портным по образу английских костюмов, частички пушистого пепла русской сигары – все эти признаки, несомненно, указывают на восточноевропейского дипломата» - подумалось мне.
- Добрый день, мистер Холмс, - поздоровался мужчина с едва заметным славянским акцентом. – Моё имя – Sergey Belskiy. Полномочный посол Его Величества Императора Николая II.
Я жестом пригласил в свой загородный дом одетых во фраки гостей, словно в ожидании высочайшей аудиенции, и предложил им чаю. Я решил, что буду всячески скрывать свою заинтересованность этим неожиданным визитом.
- Кхм… Шерлок, - проговорил, наконец, Майкрофт, допивая вторую чашку чая. – Смею сказать, что мистер Бельский и я прибыли по весьма важному поручению…
Я обратил внимание, что руки моего брата слегка дрожали от волнения, когда он пытался обрезать перочинным ножом кончик сигары. «Ого! Дело приняло серьёзный оборот!»
- Слушаю вас, господа, - заметил я покровительственным тоном, с едва заметным вздохом прикрывая веки.
Я избавился от своей ежедневной привычки выкуривать несколько трубок благодаря пчёлам, не терпящим терпкого запаха табака, но теперь предвкушал хотя бы ощутить аромат русской сигары – несомненно, подношение мистера Бельского.
- Прежде всего, - начал Майкрофт, с удовольствием раскуривая подарок посла, - я хочу предупредить, что речь идёт о деле государственной важности двух монархий, следовательно, нужно сохранить всё в тайне, - я согласно кивнул, отключая все чувства, кроме слуха и обоняния. - Шерлок, у русских жандармов имеются сведения о подготовке серии покушений на высокопоставленных лиц в Российской империи, подготовка к которым ведется здесь – на территории Англии.
Я открыл глаза, разом оставив своё напускное спокойствие и безмятежность. Затем, скрывая перед гостями своё нетерпение немедленно преступить к делу, я поднялся с кресла.
- Отлично, что ж, тогда дело за малым – арестовать предателей, - проговорил я. – Вам к инспектору Хопкинсу: я и Лестрейд вышли в отставку.
Майкрофт и господин Бельский обменялись удивлёнными взглядами.
- Простите, джентльмены, но, к сожалению, я не беру дел. Я оставил практику, - я печально вздохнул и развёл руками. - Сейчас у меня другие заботы, - с этими словами я подошёл к улью, который взялся усовершенствовать, и с безразличным выражением лица взял молоток.
Русский посол сглотнул так судорожно, что дёрнувшийся кадык потянул вниз муаровую ленту ордена Святого Владимира. Этот доселе важный государственный муж беспомощно, словно ребёнок, с немой мольбой оглянулся на Холмса-старшего. Лукавым прищуром серых глаз брат видел меня насквозь. Я хорошо знал, что означает эта еле заметная ухмылка Майкрофта.
- Помилуй, Шерлок! – всплеснул полными руками братец. – Безопасность всей Европы... Две сильнейшие державы – Британия и Россия… нуждаются в твоей помощи!
- Нет, - отрезал я, намереваясь ударить молотком по гвоздю. – Я крайне занят.
«Ох, Майкрофт! Мне нужны факты… Выкладывай же информацию, старый льстец!»
- Прошу тебя заняться этим расследованием!.. – выдавил братец, чуть заметно усмехаясь. - Умоляю, Шерлок… Только ты сможешь помочь.
Я отбросил инструменты, хищно улыбнулся и, немного пометавшись по комнате под оторопелым взглядом русского посла, наконец извлёк из-под досок для улья и прошлогодних газет старую трубку из корня вереска, чубук которой был украшен серебряной полосой. С предвкушением набил подарок доктора Уотсона крепким табаком и, чиркнув спичкой, приготовился слушать.
ГЛАВА 2. Иностранец и иноверец
- Шерлок, тебе должно быть известно, что в России сейчас сильны революционные настроения. Русской тайной полиции стало известно, что планируется ряд покушений на государственных деятелей. Боевые группы террористов готовятся на территории Англии, и, к нашему стыду, их обеспечивают денежными средствами некие лондонские толстосумы - обеспокоенно заявил Майкрофт.
- Это информация получена из надёжного источника? – спросил я.
- Совершенно точно, мистер Холмс, - ответил мне русский посол. - Нас оповестил об этом агент Азеф, внедрённый в боевую организацию социал-революционеров, или, как мы их называем, эсэров. В 1903 году после ареста некоего Гершуни он возглавил эту группировку и с этого момента поставлял нам проверенные сведения.
- В чём же проблема? – поинтересовался я, пуская кольца дыма.
- Азеф отказывается работать на царскую охранку, - сквозь зубы зло прошипел мистер Бельский.
- Двойной агент? – небрежно отмахнулся я. – Чек на значительную сумму или же шантаж могли бы помочь.
- Но, мистер Холмс! – воскликнул дипломат. – Когда мы просили нашего осведомителя предоставить список лиц, которым угрожают его соратники, Азеф внезапно отказался. И мы… - мистер Бельский замялся, подбирая нужное слово в английском языке, - мы… должны… убрать его с дороги. Игра стала очень опасной, мистер Холмс. Вы… понимаете меня?
Я кивнул:
- Вы предлагаете мне сделать эту грязную работу? – мои брови удивлённо вскинулись вверх. – Я – не наёмный убийца, господин посол.
Я решительно поднялся с кресла. Я был оскорблён до глубины души, уязвлён происходящим и ещё больше укорял себя за проклятое любопытство, вынудившее меня покинуть общество пчёл.
«Однако, всё же есть способ получше! Но… как воспримет мое решение старый друг – доктор Ватсон, которому я, скрестив за спиной пальцы, поклялся в том, что отныне буду посвящать свое время отдыху?»
Мистер Бельский пробормотал что-то по-русски, доставая из папки документов письмо на плотной бумаге высокого качества, и с почтительным жестом вручил его мне.
- Простите, мистер Холмс. Очевидно, я выразился не совсем ясно, как подобает дипломату, - попытался пошутить он с лёгкой, заискивающей улыбкой. – Прочтите, прошу Вас. Это развеет Ваши сомнения.
Я изучал изображение двухглавого орла, гербов и лент, украшавших письмо, написанное неуверенным почерком слабовольного мужчины средних лет. Дворянин, который удостоился чести писать на бумаге, принадлежащей царственному дому Романовых, мог быть только один. Текст письма лишь подтвердил мою догадку.
«Милостивый государь, Шерлок Холмс», – торжественно приветствовали меня буквы английского алфавита. Я пробежал письмо глазами и удивился осведомленности этого монарха о методах моих последних расследований. Далее в тексте я нашел ответ этой информированности.
«Полагаю, Вы будете рады сотрудничать с нашим лучшим сотрудником полицейского сыска – мистером Koshko. Этот господин рекомендовал Вас как человека поразительного ума, чувства долга, изобретательного и упорного в своих изысканиях.
К сожалению, обстоятельства вынуждают меня просить помощи у Вас - иностранца и иноверца, но Вы известны далеко за пределами Британской Империи как специалист высокого класса. Наша же полиция зашла в тупик. Улик - мало, подозреваемых - много.
Мы понимаем, что это сложная задача, однако, обещаем Вам полное содействие полиции и, если того потребуют обстоятельства, мое личное участие и поддержку.
Покорнейше просим Вас послужить во славу Божию, на благо Британской и Русской империй.
С надеждой в сердце, Николай Александрович Романов».
«Какая простая подпись, ни одного титула» - изумился я скромности русского царя Николая II и, задумавшись, отложил венценосное письмо в сторону. Я почувствовал, как две пары глаз изучали меня всё это время, пытаясь проникнуть за маску бесстрастности и прочесть мои мысли:
- Господин Кошко Андрей ФрАнцевич? – уточнил я у русского.
- Именно он, мистер Холмс, - удивился тот. – Вы знакомы?
Я не ответил любопытствовавшему послу и вспомнил обстоятельства моей встречи с этим молодым гением в Ницце в 1888 году. Я путешествовал по Франции с определённой целью, о которой, возможно, расскажу позже. Молодой джентльмен (тогда ему шёл, кажется, 21 год) совершенно случайно втянул меня в одно из самых необычных моих дел и этим предопределил своё будущее. Я совсем не ожидал встретить будущего коллегу, но так распорядилась сама судьба. Очевидно, Андрей Кошко занял пост рядового инспектора и сделал успешную карьеру в русской полиции…
«Господин Кошко будет рад моему приезду! Что ж, побывать в России заманчиво! А тем более, к моей скромной помощи взывают два монарха…»
- Джентльмены, я принимаю эту просьбу, - оба дипломата облегченно вздохнули. – Пожалуй, я смогу помочь… Господин Бельский, когда мы будем готовы отправиться? – обратился я к послу.
- Мистер Холмс, если прикажете, я отправлю шофера на станцию, к телеграфу, и в течение четверти часа будет подан особый экстренный поезд, на котором мы отправимся в Лондон, а оттуда на военном крейсере отправимся в Кронштадт. После чего, быстроходный дирижабль доставит Вас в Петербург.
- Хорошо, мне нужно завершить некоторые дела, написать пару писем и распорядиться по поводу пчёл. Завтра буду ожидать Вас на здешней станции … скажем, в 7 часов утра… - я выжидающе посмотрел на мистера Бельского, но тот кивнул, с готовностью ожидая дальнейших поручений. - И, прошу Вас, - я шутливо добавил, - проследите, чтобы в купе поезда меня удивила коробка Ваших восхитительных русских сигар!
Посол, кажется, не оценил шутливую манеру моих слов и лишь подобострастно улыбнулся: лицо Бельского выражало догадливость и тщательно скрываемое желание угодить любой прихоти.
«Русский посол старается походить на чопорных британцев, до чего же это забавно!» - подумал я, усмехнувшись в своих мыслях, а вслух произнёс:
- Джентльмены, раз уж мне предстоит встреча с великой страной культурой, – мои губы тронула почтительная улыбка, - я прошу словарь и учебник грамматики. Полагаю, мне предстоит нелёгкая работа – выучить русский язык за считанные дни.
Мистер Бельский кивнул, запомнив мою просьбу, а братец поспешил меня ободрить:
- Шерлок, у тебя хорошая память.
«Как и у русских послов и британских чиновников высокого ранга!»
Вечером этого дня я открыл толстую тетрадь и внес запись:
Запись от 12 августа 1904 года.
«Сегодня я пришёл к выводу, что не избавился от очарования приторной лести, а также склонности к разного рода авантюрам и приключениям, как привык полагать последние полгода. Моё уединение нарушили почтенные гости, с радостью принятые мной в небольшом доме в графстве Суссекс…»
Продолжение следует...