Топь.
Ух-х-х-х …. Ничего не успел понять… Только что усталый и злой решил пересечь полянку на болоте. Сколько я этих болот исходил, сколько насмотрелся дурацких фильмов с трясинами на ровном месте, но сам попал как глупый пацан… Обходить болото, которое я видел многократно с вертолёта и с патрульного самолёта не захотел: это затянулось бы на пять-шесть часов. А напрямую – полчаса. Густой ельник с пихтами и кочками по колено прервался этой самой полянкой с изумрудно зеленой, как бы подстриженной травкой. Ширина – метров шесть.
Меня даже не остановило, что первые шаги я сделал как по туго натянутой сетке батута.. Мои мысли были далеко от обыденности. И вдруг, без всяких брызг лечу в бездну. Выныриваю в густой мутной жиже. Отфыркиваюсь. Хорошо ещё, что ружьё висело на шее параллельно земле и руки лежали поверх него. Именно это не дало погрузиться глубоко. Сейчас ружьё мешало мне двигаться. Делаю несколько плывущих взмахов кролем. Руки с трудом вырываются из жижи, тело продолжает висеть вертикально, подбородок коснулся сырости. Вся зелёная полянка кажется вогнутой, кое-где вырываются вонючие пузыри. Мысль как молния – трясина!! Стоп! Без паники! Не затем я сюда шёл, чтобы исчезнуть незаметно. Интересно, в сводках – «пропал без вести». Нет, это не по мне! Медленно, осторожно, сдвигаю руки перед собой, подминая зелёненькую травку, ногами не болтаю. Ага! Не погрузился. Даже, кажется, приподнялся на пару миллиметров. Медленно поворачиваю голову. Позади до берега два метра, впереди четыре. Рука, инстинктивно, тянется к ружью. Мысль срабатывает позже: отстегнуть антабку карабина. Отстёгиваю ту, что на прикладе. Поднимаю ружьё за конец ствола и резко бросаю назад, держа карабинчик ружья в зубах. Вытягиваю шею вверх и назад. Хорошо! Могу дышать. Последний шанс! Разворачиваясь, тяну ружьё на себя. Зацепилось!! Ору на всё болото не скрывая радости. Освобождаю вторую руку, отплёвываясь пытаюсь медленно подтянуться к совсем близкому берегу.
Миллиметр, сантиметр, мышцы одеревенели. Минутный отдых. Ещё сантиметр. Дело пошло! Через несколько минут, показавшимися вечностью, цепляюсь пальцами за молодую пихточку. Она корнями сидит крепко. Вторая рука натыкается на чей-то корень. Тяну. Держит. Теперь уже двумя руками вытягиваю себя на кочки. С чавканием вырывается из мерзкой жижи последняя нога. Лежу на кочках, всё тело мелко дрожит. Полная потеря сил. Кажется, уже никогда не встану. Наконец, чувствую, что начинаю замерзать: начало октября – не лето. Начинает темнеть. Медленно-медленно подтягиваю ноги, сажусь, опираясь на еловый ствол, затем встаю, цепляясь за него же. С удивлением замечаю за спиной рюкзак с дневной добычей: восемь рябчиков, вальдшнеп и косач. Застёгиваю ремень на ружье.
Впереди двести метров кочковатого болота и шесть километров сухого пути до дома. Одна за другой зажигаются звёзды. Душа поёт! Через пару часов перешагну порог тёплого жилья, обниму жену, несмотря на её ворчанье. Да какое ворчанье? Оно -- бесконечно любимая музыка!! И спать, спать, спать…