(6 августа 2015 года исполняется год, как ушел из жизни всеми любимый актер
театра и кино Муса Дудаев. Dala gechdoila cuna!)
Когда «Белое солнце пустыни» поднялось над городом «Тегеран-43» в «День приема по личным вопросам», и даже «Волчья яма», находившаяся «Под знаком однорогой коровы», заговорила «О странностях любви», родился всем известный советский артист большого кино Муса Дудаев, который пережил свою великую страну, но которому все еще рано говорить своим зрителям: «Расстанемся — пока хорошие»!
Почти полвека назад, когда в далеком Казахстане на экране киноконцертного зала появлялся его герой, сидящие в зале чеченцы в восторге выкрикивали: «Смотрите, это наш Муса!» И неважно было, кого он играет, что он делает… Это был он, Муса, который будто затем и возник перед ними, чтобы воскликнуть: «А чего вы здесь сидите? Возвращайтесь на Родину! Видите, как даже мне, с моей «арапской рожей» хорошо дома!»
Он был настолько свой, что, казалось, сойди он в эту минуту с экрана в зал, все кинулись бы к нему, как к самому родному человеку. Его обаяние было так велико, что никакой его герой из самой трагической ленты не мог заставить его маленькую хрупкую и верткую фигурку заставить подчиниться закону жанра. Каждое его появление в кадре было настолько ярким и самодостаточным, что казалось, ему не надо играть в актерском ансамбле, нужно просто быть самим собой. Он артист, не выходящий из роли в жизни, и свой в доску на экране, словно играючи попавший в другую реальность, где он может прожить еще одну жизнь. Вряд ли кто помнил его роль, она могла быть порой и архи эпизодической, но никто не забывал, в каком фильме можно найти эту изящную фигурку с умными живыми глазами, с таким достоинством демонстрирующего свой орлиный профиль.
Подмостки театра для него - авансцена жизни. Но и здесь среди сильных, красивых, мужественных, талантливейших актеров родного театра, он – украшение сцены. Его дерзость и тщеславие сродни пушкинским! Если нет «Маленьких трагедий» поэта на чеченском языке, он сам их переведет, и сам сыграет своего собрата по перу и «африканской» крови!
Но чтобы Пушкина играл Бож-Али!.. чтобы Тамада пришел на «Кровавую свадьбу» в роли Смерти!.. чтобы дерзкий конокрад Тау, похитивший самого Карабаира, сошел с экрана на сцену этаким гоголевским Анучкиным, а «когда рушится мир», вспомнить, что ты чеченец, Дока, и найти в себе мужество держать удар, - надо быть чертовски талантливым человеком!
Чтобы в хрупком тельце чувствовать себя исполином, надо быть Мусой Дудаевым! И тогда самая красивая женщина станет счастливой спутницей твоей жизни, а дети, рожденные в любви и согласии, станут твоей опорой в старости. Эту самую удачную и самую счастливую из своих ролей Муса сам срежиссировал однажды по своему сценарию, не позволив любимой девушке усомниться, что он и есть ее подарок судьбы. Не дожидаясь третьего отказа с ее стороны, он посадил ее в машину и привез к себе домой, где вот уже 38 лет она наслаждается своим женским счастьем, не стирая улыбку с его лица.
А он, именитый уроженец села Элистанжи, обласканный судьбой, встретивший в год Веденского района свою 70-ю весну, и сегодня, словно влюбленный в жизнь юноша, человек – праздник, бросивший однажды вызов самой Чуме:
Тхо духур дац, хьо тхоьга кхайкарх.
ТIех Iенаш буьзна тхеша кад
ДIамолу оху боьрша, майрра,
Хиларх цу чохь ша делан Iад!
Чуму на нашей земле мы пережили, к счастью. И даже если она замутила чистую воду наших родников, в этот день в честь юбиляра пусть поднимется не один бокал, «хиларх цу чохь ша делан Iад»! За тебя, Муса! В твою честь!..
Марьям Вахидова,
24 марта 2008 г.