В щели между ресничек жалюзи на окнах было видно детскую игровую площадку, беспощадно заливаемую крупными каплями ливня, которые вот уже который час разносились по улице многочисленными хлопками. Володя уже проснулся и в отупении сидел на кровати, не желая идти в школу. Тем временем в соседней комнате послышались шаги проснувшихся родителей. Когда он вспоминал про отца, то сразу забывал о своем нежелании сидеть на уроках. Шаркая тапками кто-то прошел на кухню и начал греметь посудой. Это, стало быть, мама. Володя натянул футболку и джинсы, заправил кровать. Когда мальчик поднял с пола портфель, чтобы посмотреть все ли лежит на месте, в его комнату заглянул отец. Длинные немытые патлы русых волос с редкой сединой обволакивали голову мужчины. Он оглядел комнату.
- Ты проснулся, вредитель? - наполовину с ехидством, наполовину с недовольством спросил он, - дуй на кухню завтракать.
- Не хочу, - покачал головой Володя и, как оказалось, зря. Отец зашел в его комнату и, шмыгнув носом, произнес:
- Мы уже положили тебе запеканку, дурачок! Ты должен поесть!
Он схватил Володю за руку и со всей силы дернул так, что мальчик уронил портфель на пол, и потащился за отцом на кухню. Отец толкнул Володю к столу.
- Будь поаккуратнее с ребенком! – крикнула мать.
- Надо с ним как можно грубее! – рявкнул папаша, - он же мужик! Надо воспитывать его в таком духе, а не сюсюкаться!
Наступила пауза.
Положив завтрак на тарелки, семья стала ждать дедушку. Вскоре на кухне появился худощавый старик с залысиной. Причмокивая, он надел очки, разглядывая аппетитную еду на столе.
- Не мешало бы подкрепиться. – прошамкал он и сел за стол.
- Быстрее, старик! Сколько можно ждать, пока ты доползешь! - гневался отец Володи.
- А ты мне не груби! - послышался обиженный старческий голос в ответ. Ели молча. Дедушка громко чавкал, цепляя запеканку вилкой и отправляя кусок за куском в рот, пока его щеки не набились и еда стала сыпаться обратно на тарелку.
- Вы уж так не спешите, - сказала мама.
- Я не спешу, милочка, улыбнулся старичок и продолжил трапезу.
- Что-то ты медленно ешь, - сказал папа Володе, - ешь быстрее, а не то в школу опоздаешь.
Володя стал быстрее работать вилкой, пока не поперхнулся. Затем жалостливо взглянул на родителей.
- Я больше не хочу.
- Ешь, кому сказал, - сердито взглянул отец.
- Не хочу, - продолжал мотать головой Володя.
Отец поднялся со стула и схватил Володю за челюсть.
- Рот открой, придурок! – закричал он.
- Отстань от ребенка! – взмолилась мать.
- А ты молчи!
Володя открыл рот и отец отправил туда ложку запеканки.
- Работай зубами, давай! – азартно воскликнул мужчина.
Володя жевал и проглатывал, хотя пища с трудом проваливалась ему в желудок.
-За маму! – отец снова запихнул в рот Володе запеканку.
Мальчик мычал. Он ничего не мог сделать, ему лишь оставалось рефлекторно жевать.
- Теперь за папу!
Володя вытаращил глаза, ему показалось, что его сейчас стошнит. Но отец не унимался. Он улыбался, наблюдая, как сын справляется с задачей.
- А это за дедушку! – в заключение отец запихнул последнюю ложку в рот Володе.
- Жуй в темпе! Школа тебя ждет, сосунок!
Ком запеканки застрял в горле у Володе и пища стала проситься обратно. Он моментально выплюнул комок себе в тарелку.
- Не любишь дедушку? – возмущенно сдвинул брови папаша.
- Успокойся, Сережа, ребенку плохо, - мать схватила отца за руку.
- Смотри-ка, Катя, он все время ел нормально, но напоследок когда я сказал « за дедушку» он выплюнул ложку!
Володя был вне себя. В истерике он закричал.
- Помогите!! – разнеслось по квартире.
Мальчик схватился руками за голову и свалился на пол.
- Ты видела что с ним происходит?! – рявкнул отец, забрав в хвостик болтающиеся патлы волос.
- Видела, - шепотом произнесла мать и на ее глазах стали наворачиваться слезы. Дедушка, который все это время уплетал запеканку, наконец доел последний кусок и задумчиво взглянул на Володю с отцом.
- Переходный возраст самый трудный, - многозначительно произнес он, - дети не слушаются старших, но это не страшно.
Володя зажмурил глаза и, скукожившись, закрыл голову руками. Отец, тем временем, удалился в зал и подошел к сверкающей пурпурно-красным вперемешку с черным цветом иконе девы Марии.
- О пресвятая Богородица! – перекрестился отец, - вразуми моего сына! Он многого не понимает. Наставь его на путь истинный.
Затем взяв с полки пластиковую полтора литровую бутылку воды, вернулся на кухню. Володя по-прежнему сидел на полу, а мать пыталась приподнять его, чтобы усадить на стул.
- Отойди, мамаша, - произнес отец, отхлебнув воды из горла. – Святая вода да поможет тебе, мой сын! – с этими словами он вылил воду из бутылки на голову мальчику. Володины футболка и джинсы намокли, с мокрых волос стали стекать капли, веки мальчика будто бы склеились и он не мог открыть глаза.
- Пей! Пей до дна! – скомандовал отец, подавая бутылку сыну, - Я хочу чтобы бесы, которые поселись внутри, оставили тебя в покое.
***
Когда Володя выпил бутылку воды ему не стало легче. Наоборот вода обильной струей вытекла из его желудка, оставшись лужей на полу, в которую от бессилия Володя угодил лицом. Отец аккуратно приподняв мальчика, вытер его лицо полотенцем и отвел в комнату. В этот день Володя в школу не пошел. Уложив ребенка на кровать, отец понадеялся что тот быстро уснет, а сам пошел рыться в телефонном справочнике, чтобы найти номер священника. Мать испуганно пронаблюдав за случившемся, вошла в комнату сына. Володя лежал в своей мокрой футболке и джинсах поверх покрывала и смотрел в потолок. Мать обняла сына.
- Сынок, папа немного не в себе. У него была тяжелая жизнь полная бед и потерь. Он не зол на тебя.
Она неторопливо погладила Володю по голове и чмокнув в щеку ушла.
Володя закрыл глаза, прислушиваясь к не стихающему дождю за окном, и вскоре задремал. Мать вошла в зал где стоял отец и протирал тряпкой иконы. Последнее что у него осталось от его матери. Увидев жену, он не сказал ни слова.
- Сережа, так не может больше продолжаться… - начала мать.
- Я делаю все, что должен делать, - ответил Сергей, - благополучие моей семьи, это моя первая задача. А чтобы у вас все было хорошо, надо поддерживать дисциплину. И у нашего мальчика, действительно есть проблемы, он это сегодня наглядно показал, когда впал в истерику. Нам срочно нужно пригласить священника домой.
- Но что он сделает?
- Он сможет изгнать бесов, которые оседлали нашего мальчика и не дают ему спокойно жить. Я-то вижу как он страдает!
Катя молчала. Спорить с Сергеем было бесполезно. Она лишь снова подошла к комнате сына и приоткрыв дверь, заботливо взглянула на Володю.
Когда Володя проснулся, родителей дома не было. Остался лишь дедушка, который смотрел телевизор в своем кресле-качалке, раскачиваясь туда-сюда. Володя прошмыгнул к нему в комнату. Ему хотелось наконец отважиться поговорить с дедушкой о поведении своего отца.
- Дедушка, - полушепотом произнес он, войдя в комнату.
Старик повернул голову и выдавил.
- Проходи, внучок, проходи.
- Дедушка, - повторил Володя, - мне надо с тобой поговорить…
- Что?
- Серьезно поговорить
- Ну… поговори со мной
Володя подошел и, встав, перед дедушкой, и тем самым загородив экран телевизора, еле сдерживая слезы, сказал.
- Я устал, дедушка, устал от такой жизни… Почему отец такой жестокий?..
- Он, конечно,вспыльчивый,но вовсе не жестокий, - усмехнулся дед, - он любит тебя и мать. Просто хочет сделать из тебя достойного человека…
- Но он издевается надо мной…
- Позволь… - насупился старик. – И это ты называешь издевательством?! Я еще пуще его учил уму разуму. И я сделал из него человека. Знал бы ты сколько ударов ремнем для этого потребовалось. Матери-то у нас не было. Умерла она и все заботы были на мне.
- Он говорит, что во мне бесы…
- Но ты ведь сам подаешь ему повод так думать. Ты кричишь, у тебя припадки, истерики… а это внучек, самые явные проявления бесов.
Володя уже понял, что разговаривать на эту тему с дедом бесполезно и уже просто молчал, опустив голову.
- Сходи-ка поешь тефтелей с макаронами. Мать твоя приготовила…
Володя поплелся на кухню. А за ним прихрамывая и дедушка. Так и было. На плите Володю ждала сковородка с двумя тефтелями в томатном соусе и макароны в кастрюле. Володя вывалил их на тарелку, не подогрев. Старичок уселся рядом с ним.
- Знаешь, я историю тебе хочу рассказать…
Володя молчал. Сегодняшний разговор свел на нет все последние его надежды.
- Я когда работал на заводе на Трубном. Шел как-то на работу. Помню людей вообще не было. Тихо так. Того и гляди маньяк из кустов на тебя выпрыгнет, - когда он это сказал на лице старичка появилось подобие улыбки. – Так вот… взял я тогда твоего папку с собой. Он малой был тогда. Идем мы и видим две собаки совокупляются. Как сцепились, так и не расцепятся. Я гаркнул на них. И кобель резко отскочил. Испугался моего голоса. Недаром и Сережка в детстве его боялся. Так вот кобель отскочил и смотрит на меня растерянными глазами. А у сучки из задницы кровь потекла. Ох как она текла… Всю траву залила. Ну и кобель к ней. Ходит вокруг, хвостом виляет. извиняется…
- Дедушка, хватит, - тихим затравленным голосом сказал Володя.
- Дааа… а кровищи много было… И сучка залаяла и кинулась даже. Благо хоть не укусила. Серёжка после того странно вести себя стал. Говорить даже не хотел, будто немой. А на следующий день крещение было. Так вот привёл я его тогда к проруби, где народ купался. Там и священник к нам с кагором в руках подоспел. Допил остатки вина, разделся до трусов и в прорубь окунулся. И Серёжку за собой потащил. Тот сначала брыкался, а как в прорубь попал, так закричал. И сразу речь к нему вернулась. Нам батюшка тогда объяснил, что это бесы, когда воду святую почуяли, мигом его отпустили.
- Перестань! – снова воскликнул Володя. Он уже почувствовал, что тефтеля которую он съел, сейчас вылезет наружу. Снова его тошнит второй раз за день. Как мальчик не пытался, а мутить его не перестало. Он вырыгнул съеденную пищу на тарелку.
- Молчи! Я слушать тебя не хочу! Ты больной… ты такой же больной…
- Да ты и впрямь не в себе, малыш! – сказал старик.
В это время входная дверь в коридоре открылась и в квартиру вошли родители.
- Ты такой же как и отец! Ты сумасшедший! – закричал Володя и уже кинулся из кухни, как ткнулся головой в грудь отца.
- Опять ты хулиганишь! – рявкнул отец. – И зачем оскорбляешь дедушку? – он дал сыну подзатыльник. Потом схватив за руку Володю, сомкнул веки и стал призывать Богоматерь.
Володя вырвался и побежал в коридор, прошмыгнув мимо матери, в открытую дверь.
- Ты куда, гаденыш?! – рявкнул отец, - будешь икону Богородицы целовать?
- Нет! Ни за что! – остановившись, крикнул Володя, злобно глядя на отца, - я ненавижу Богородицу! Слышал?! Ненавижу эту проклятую семейку, в которой вырос! Ненавижу тебя! – голос Володи эхом разнесся по лестничной клетке. Сам он кинулся вниз по ступенькам, не дожидаясь, когда его догонит отец и, приведя домой, выпорет ремнем, заставив целовать кусок дерева.
Володя выбежал на улицу и сломя голову рванул куда глаза глядят. Он даже не смотрел назад. Казалось, отец бежит где-то рядом, сжимая в руке бутылку затхлой позеленевшей от времени воды, которую почему-то называл святой и так и норовит обрызгать сына.
Оказавшись на аллее, где было много людей, Володя остановился и, отдышавшись, приземлился на лавочку. Только теперь он огляделся и увидел, что отца поблизости нет. Может, тот и вовсе не бежал за ним. Володя сидел на лавочке, наблюдая за машинами на дороге, влюбленными парами, которые шли мимо, держась за руки, пролетающими в небе облаками, в которых видел разные узоры. Вот это будто бы собака, а вот и чья-то рука, а вот и профиль. Очень похожий на профиль отца. Очень забавно думать, что даже облака рассказывают о твоей жизни.
Володя сидел так долго, что не заметил, как стало смеркаться. Идти некуда. Но домой возвращаться, ох как не хочется. Володя встал и поплелся мимо скамеек и ухоженных цветочных клумб.
Внезапно чей-то голос окликнул его.
- Что ты здесь делаешь, мальчик?
Володя повернулся и увидел добродушно улыбающегося мужчину средних лет. Его волосы были прилизаны гелем. Оптические очки с крупными стеклами занимали половину лица. Тряся своим большим пузом, незнакомец приблизился к Володе.
- Я… - растерялся Володя, - я просто гуляю…
- Уже поздно, - ответил мужчина, - я вижу, что ты здесь давно. Где же твои родители?
- Они… - Володя запнулся, - их нет… То есть, они есть, просто я сбежал из дома.
Толстяк засмеялся.
- И что же случилось?
Володя решил все ему рассказать. Он говорил слишком быстро и эмоционально, так что собеседнику иногда приходилось переспрашивать. Но тот все равно очень внимательно отнесся к рассказу мальчика. Позже мужчина сказал, что его зовут Эдик и предложил прогуляться по ночному городу. Они долго шли, Володя изливал душу новому знакомому. Но совсем скоро они забрели слишком далеко и мальчик даже поначалу не понял, где они находятся. Эдик шел, иногда загадочно поглядывая на ребенка, так что у того по телу стали навязчиво пробегать мурашки. «Странный все-таки дядька» думал мальчик. Сколько бы Володя ни говорил, Эдик все время молчал. В руках у последнего болтался пакет. Что внутри, Володя так и не понял. Сначала, он успокаивал себя тем, что там, по крайней мере, не икона девы Марии, которая стоит у них дома. Но потом жуткие предчувствия все же одолели его. Стало холодать, и мальчик невольно начал дрожать. Он вспомнил, как их в школе предостерегали не общаться с незнакомцами. «А вдруг Эдик – маньяк? – закралась тут же мысль, - вдруг в пакете у него лежат конечности какого-нибудь другого ребенка? Или, может быть, нож?»
- Мне надо домой, - резко произнес Володя.
- Нет, давай еще погуляем. Почему так сразу домой? – спросил Эдик.
Испуганный мальчик попятился.
- Ты что, меня боишься? – заподозрил мужчина. – успокойся, мы же друзья. Я тебя не трону…знаешь. ты так мне моего сына напоминаешь…
«Конечно, так я тебе и поверю» подумал Володя. Он продолжил молча отступать назад
- Не дуркуй! – немного рассержено продолжил Эдик, - расслабься!
Услышав сердитый тон Володя уже и вовсе не хотел здесь находиться. Он мигом побежал прочь. Теперь ему хотелось вернуться домой. Туда откуда убежал. Мальчик вспомнил про мать. Уж она-то за него точно переживает. Да и отец… пусть, папаша немного не в себе, но ведь желает сыну добра. Вскоре мальчик уже стоял у своей двери и давил на звонок.
Отец отворил дверь и первым же делом схватил его за плечи и стал трепать, выкрикивая гневные слова. Володя все стерпел. После того как отец закончил, мальчик решил обнять его.
- Прости меня, папа. – вторил сын.
Володя твердил одну и ту же фразу, заливаясь слезами и доказывал свое раскаяние, раз за разом прижимая губы к иконе девы Марии.