Боль

               
Я целый день прыгала, бегала, причем на своих высоченных каблуках, и, просто представить себе не могла, что такое может случиться.

Часов в девять-десять вечера, как первые разведчики на дальних подступах, какие-то невнятные признаки боли, меня даже не напрягли, а просто кольнули и пропали. Потом какое-то неприятное ощущение заставило изменить позу.  Но я опять отмахнулась от всего и продолжала отвечать на письма. Но боль тихо, но уверенно наступала. И вот уже не замечать ее стало невозможно.

«А не пойти ли мне полежать?» - предательски дрогнуло тело.

«Эй, вот сейчас допишу. Совсем чуть-чуть…» - начала, было, я его уговаривать, но тут меня накрыло с головой. Боль была такой, что из меня вышибло весь дух.
Дышать было нельзя. Я тихонечко попыталась встать.

- Куда? – рявкнула боль, и последовал такой удар, что я замерла в полу-движении. В глазах было темно.
 
«Мне бы только до кровати… Я лягу и смогу просто расслабиться…» - уговаривала я себя. Медленно-медленно, придерживая то место, где стоял послеоперационный дренаж, я как капелька потекла в сторону спальни, боясь расплескать свою боль. Тащилась я до спальни минут десять. Тихонечко, по стеночке дотащилась до кровати. И вот я стою и не знаю, как лечь. Чтобы лечь, нужно как-то сесть, а каждое движение – это боль. Да даже и не движение, а просто вдох – это уже боль. Чтобы не дразнить эту мегеру – боль, дышать приходиться еле-еле, поверхностно.
И вот стою у кровати и не знаю, что делать дальше. Муж спит. Я понимаю, что даже просто мой тихий шепот, поднимет его на ноги, и он мне поможет, но я не хочу его пугать. Уже и не помню как, но лечь мне удалось.
А вот лежать оказалось невозможно!
 
Я лежала как бабочка, которую проткнули насквозь иголкой. О том, чтобы повернуться на какой-либо бок даже и речи нет, шевелиться тоже нельзя. Выдохнуть можно, но вздохнуть… Сколько можно выдыхать не вдыхая? Мне нужно вздохнуть.
 
- Пожалуйста, дай мне вздохнуть! – прошу я боль. Но она только усмехается и вздохнуть получается только в два-три приема с ударами такой силы, что я уже и дышать не хочу. Я, корчась, пытаюсь найти какое-то положение, чтобы не так было больно, но у меня ничего не получается.
Что делает с человеком боль?
Когда мы здоровы и у нас ничего не болит – мы такие сильные, ловкие и быстрые… Но вот накатывает  и накрывает нас боль, топит, заставляет задыхаться и плакать, кричать и ты превращаешься в корчащегося червяка и молишься, и просишь ее хотя бы дать просто вздохнуть.
Как все просто и страшно!

Говорят, что боли нужно радоваться.
Если больно – значит, живой! Но как тогда быть с болью такой силы, что люди предпочитают смерть, чем терпеть ее?
Хотя по себе знаю, что к постоянной ноющей боли можно привыкнуть. Если она жрет тебя годами, то ты уже встречаешься с ней как с гадкой знакомой. Та, другая, моя старая знакомая.
Она сначала царапает острым когтем и замирает, как бы спрашивая:

- Помнишь меня? А я, вот она!.. Здравствуй!

- Привет… Явилась! – осторожно выдыхаю я, начиная искать таблетки.

- Эй, ну, что ты так сразу? Подожди! Я ненадолго… пошли,  полежим, поболтаем… - уговаривает она.

- Ну, хорошо… Давай полежим… - я хватаю планшетник и смиренно укладываюсь полежать.

- Эй, давай не будем читать! Я же к тебе не за этим пришла. Давай кота позовем! И руку положи на меня… - просит она.

Но Максюша уже сам марширует по кровати и укладывается рядышком. Одна моя  рука лежит на нем, другая гладит боль. Через какое-то время они засыпают оба. Лежу и боюсь разбудить и кота, и свою знакомую. Спят. Хорошо, что у моей боли сегодня хорошее настроение, и она опять успокоилась.
Все-таки столько лет знакомы! Почти ручная стала.

Но вот новая зверюга, она не такая. Она ломает и крушит! Она заставляет задыхаться и скулить! Бьет с такой силой, что слезы катятся сами.

- Стой! Подожди! Прекратись, хоть на секунду! Я больше не могу! – умоляю ее. Но она ухмыляется и опять бьет. И я сдаюсь…

- Володь… - еле слышно шелестит мой голос. Муж, подскакивает на кровати,  мгновенно просыпаясь. Мне ужасно жалко его. Он переживает  за меня. Мне так не хотелось его будить.

- Что? Что случилось? – я слышу его испуганный и расстроенный голос.

- Ты только не волнуйся… Меня что-то вдруг прихватило… - я стараюсь говорить спокойно, но слышу только свое жалобное поскуливание.

- Что принести – таблетки, водички? Что? Что принести? – вскакивает он.

- Пить… Встать не смогу!

Через минуту мне в губы упирается пластиковая  трубочка, и я делаю глоток, второй…

- Все будет хорошо! Вот сейчас  все будет хорошо! – он сидит и держит меня за руку. – Ты только дыши! Потихоньку, но дыши… Мы вместе! Я рядом! А значит, все будет хорошо! Вот видишь, Максюша пришел!
 
Они сидят на моей постели с двух сторон и караулят меня.  Я знаю, что они не заснут и не уйдут, и никому меня не отдадут.

Боль медленно, нехотя уползает.
 
Утром я позвонила Мишеньке Георгиевичу – хирургу, который меня оперировал:

-Мишунь, а я сегодня ночью чуть не умерла… Меня как-то сразу вырубило вообще непонятно с чего!.. – пожаловалась я.

- Наташка, так бывает… Всего восемь дней прошло после операции… Но я сейчас разберусь с плановыми операциями и примчусь к тебе… - сказал самый лучший в мире мой друг Мишико.
 
Он родился на три месяца раньше меня далеко-далеко в Грузии. Приехал в Москву, долго-долго учился, чтобы дважды спасти мне жизнь. Вот так все просто!

Без этого грузинского мальчика, русская девочка просто не смогла бы выжить!
Чудны дела твои, Господи!

Я благодарю моих самых близких и дорогих мужчин – Володю, Мишико, Ника, Максюшу, что они есть в моей судьбе!

Мальчишки, я ВАС ОЧЕНЬ ЛЮБЛЮ! БЕЗ ВСЕХ ВАС ПРОСТО НЕ БЫЛО БЫ МЕНЯ!




 

-