О, моя госпожа, моя сарматская княжна, моя бесстрашная амазонка!
Вспрыгни в моё седло, достань свой хлыст, пришпорь меня, и мы умчимся в бескрайние степи, пахнущие дурман-травой и кружащие голову неограниченной свободой любви и страсти!
Любишь ли ты июньскую грозу? Посмотри на небо. Там, на востоке клубятся стаи облаков, собираясь в одну огромную грозовую тучу, занимающую уже весь горизонт.
Стало темно и мрачно, но это меня не остановит. Я жду этого ливня, я хочу промокнуть до последнего волоска своей шкуры.
Сбрось и ты свой плащ целомудрия. Останься совершенно нагой перед этой разнузданной стихией. Мы будем без остановки скакать среди разноцветья и волн ковыля этой пучины желаний.
Уже острые стрелы молний рвут твердь грешной земли. Уже слышна отдалённая кантата грома.
Бурю, о Боги! Дайте мне неистовую бурю, чтобы она рушила стены зданий надоевшего до рвоты мегаполиса, оставленного нами далеко за спиной.
Мой рот наполнился кровью от прикушенных мною удил, сдерживающих мои порывы. Мои уши прядут, жадно вслушиваясь в песнь стихии. Мои мышцы, моя плоть стали твёрдыми, как сталь твоего кинжала, что у тебя на боку в ножнах из шкур всех моих предшественников.
Свободу и волю прошу у вас Вседержители!
Не выпади из седла, моя воительница! Держись крепче за мою гриву, сожми ногами мои взмыленные бока, ибо я, не разбирая дороги, помчусь трёхтактным галопом к далёкому, многоцветному миру наших иллюзий и мечтаний из которого не будет возврата в эту серую будничность.
Я хочу умереть в этой скачке!
Так скачи со мной, моя лихая наездница? Не бойся ничего?
За такую скачку я готов отдать не только кожу на твои ножны, всё бросить к твоим ногам!
И мы умчимся в неведомую даль к неизведанным горизонтам вселенной, среди звёзд и галактик, уворачиваясь от голодных пастей чёрных дыр, в вечное царство безграничного Хаоса, творящего жизнь из обломков атомов рухнувших когда-то миров.