Глава 11. Дмитрий Иванович - Митрий
Ванин отец Дмитрий Иванович слыл особенным , неунывающим человеком, прекрасным рассказчи-
ком да выдумщиком. Рассказывая очередную байку мог и перегнуть палку, да так ощутимо и образно
что слушатель невольно подавался обаянию сюжета, сливаясь воедино с рассказчиком, махал руками,
крякал, проделывая немыслимые ужимки не ведая того своим лицом. До того точно и образно, пере-
давал Митрий байку. На его байки собиралось прилично народу, иной приносил и хмельное, а заку-
сить – то всегда найдётся . У всех рядышком полны огороды и огурчиков и репки и лучка . Ну, а за
выпивкой всегда найдётся сбегать молодец. Сельпо недалече, на славной на улице Сплавной. Хлебуш-
ка, водочки , да хвостик селёдочки, вот и славно и ничего- то боле не надо; понеслась душа в рай .
Много - ли надо простому люду. Времечко текёт, говорят про то, да про это, глядь и солнышко при-
село. На завалинке соседушки сидят , в домино стучат, болтают всё подряд. Сейчас такого не увидишь,
враз кого ни будь обидишь; а в то время просто было, бабы врозь болтают с тыла, на тебя глядят ,
семечки шелкат, не подумай , про тебя не говорят. Только глазоньки сверкают, бабьий смех не зами-
рает; мужики кто как горазд, говорят на раз. Слушает Иван Кузмич и Печёнкин и Степан, Водопьянов
и не пьян, дядя Фёдор с Крупской с лайкой, он с Сибири с балалайкой ; а с гармошкою в спине с гор-
ки движется вдвойне, Кильмаковская старушка и за ней бежит с батрушкой сын её, их дурачок, обо-
жая группу слов. Сказ идёт про балалайку, как в далёки времена , вышел Ваня из дёрьма, из дерев-
ни Луговейки, что раскинулась на стрелке, между Волгой и Камой, где живёт комар лесной , где бо-
лотцев туча грозна, леший бродит, лик ужасный , добрый сердцем , шестипал, хвост торчком , на бы-
чьей морде, глаз сверкает красной зорькой . Стало быть на острову , чудище с душой в ладу , прожи-
вает на схоронку; пуще глаза свой цветок , сторожит как Кильмаков сторожит свою бабёнку, сторожит
он тот цветок; удивительный цветок , в нём силищи на зарок , распускается с заходом , закрывается в
восход. Аленький цветочек зрит, пуще глаза сторожит, заколдовано то место, не цветок горит, а сер-
дце алое по темени стучит, освещает маяком дороги да пути; пришлым людям, да гуляющим в ночи,
потерялся кто и ищет светлого пути. Ванька хаживал на остров , собирал рибы в лукошко; глядь све-
тёлочка стоит , златом , серебром покрыт; в той светёлке белка бойко , на корню орех грызёт, что- ты,
что- ты , Иваныч стойка , старички вскричали стойко; фантазируешь ты дядя, что беззубый патефон, на-
кось хлопни- ка в догон .
84
Раскажи-ка лучша дедка как в прикур ядро давал, не заметил генерал, когда протягивал портсигар.
Право дело , ты держался очень смело, за отвагу крест российский приколол тебе на грудь, подарил
часы с брелком, угостил японской водкой; то сакэ, ну пусть ссеке, у тобя ж тех два кресте. За что на
самом деле вручили кресты, их было - два креста: крест за отечество, крест святого Георгия. Расска-
зал по случаю как- то детям, взял в плен германца в одиночку, оглушил кулачищем, завернул в плащ-
палатку, приволок в штаб полка. Другую медаль заслужил в штыковой атаке за взятие укреплённого
редута и артиллерийской единицы – средней гаубицы. На плечах противника ворвались в немецкие
редуты , уничтожив , смяв пехоту завладели рубежом. Отец всегда с неохотой вспоминал о том, всегда
повторяя при этом, война нехристианское дело. Очень скверно , солдат убивает солдата, кто-то на том
жирует. Вспоминал, в царской армии цвело муштра и мордобойство. Часами их всяко муштровало
унтера и офицерьё. В гвардии служил полковым кашеваром, в обозе, частенько простой солдат был
бит по поводу и без; процветало палочное право и мордобой. Наказывали нашего брата нещадно и
за каждую провинность. Никакой любви к царю и Отечеству не проявлялось, солдатушек понуждали
отвечать за малую оплошность и всякую нерасторопность. Должно соответствовать клятве и Уставу,
никаких неуставных подвижек ни куда , боже упаси- забьют насмерть. Тяжела участь простого солда-
тика, всем подчиняется , всем угождает, перед всеми навытяжку, попробуй-ка опростоволося , биту
телом и осквернён духом влачить лямку –cлужбу подвержен сполна будешь. А били- то по поводу и
без поводу, за то, что рождён бедным, за то, что низкого сословия, за то, что как вошь должён спол-
нять всяки дурны прихоти унтеров и прочего старшего сословия и звания. Говорил по службе твори-
лось мздоимство, да воровство, не дашь чину повыше - отрубу так замордует до смерти. Как в красной
армии не ведаю, ране – же при Николае хлебнули горюшка с лихвой. Прослужил Митрий год, комис-
совали за ненадобностью. Надоело, не по нутру солдатское тяглово-ярмо, боле жизнерадостна вятско-
му парню с Вятских полян свобода, да дороги слабода. Удумал повредить себе палец указательный ,
его и перевели со строевой муштры в обоз – кашеваром, там и комиссовали. Признали непригодным
к службе, в полку, направили в тыл, а там по литеру направили домой , как комиссованного. Перст
торчал торчком, не годен стрелять рачком, ну иди себе домой по дороге тыловой; в свой уезд , в
свои места, там где родина твоя. И повела карусель-дорога, к отцу родному на подмогу; в лавчонке
-85-
скобяной приказчиком служил у папани в побегушках, ить надоело так ушёл, на Волгу грузчиком с
ежом; таскал кули с мукой и солью, по сходням в баржу погружал, устал немножко бурлаком - же
ту баржу по мели таскал; знавал – ли он Некрасова , не очень - писак такой- то где- то был, Ульянова
вот помнит как-же, шпион немецкий, заслан к ним; по нраву было, лямку- баржу тягать в спортивный
интерес, не то что очень, но возможно, тянул когда не очень лень. Силён он был, таскал отважно, по
два куля под мышкой важно и куль на еж в плечах вальяжно, по сходням на спор поднимал дважды;
не пропускал простую славу и бабы липли для забавы; всех жеребил, купался славно и пиво, водочку
любил отважно; А, жизнь идёть, а, жизнь колышет, погарцевал, пора женись, насилу папа, насилу ма-
ма его женили ; как в прошлый раз, уже не раз. Дал отец ему надел, избежал свой передел, на Ма-
рии поженил, с мыслью, может быть остыл; дал в придачу свой лабаз, ну и мельницу в приказ, при
дворе таком большом, поостынет, будет схрон; дак куды такому тяти, справится с дурным дитяти, пе-
ребесится быть могет, нет отдам ему приказ, всех лишу его прикрас. Худо в выселках и в блуде, при-
страстился Митрий к кузне, к наковальне, к молотку; гвозди гнул, да сбрую шил, хомуты всем масте-
рил, цепи гнул, подковы правил и на лошадь это ставил. Всё робил, корпел, трудился, деток с Машей
народили, четверых детей поднял: Лёва, Вера, Люба, Юрий, не забыл всех воспитал, образованы как
сам. Лёву знает вся страна, он пошёл тогда в артисты, до сих пор в ролях фашистов; шесть на девять
это он, нос в отца, в грудях копён; Вера врач в Сибири где- то, Люба лечит всех детей, педиатр-лихо-
дей; Юрий пашет на Сибмаше, инженера лямку тащит, ить до Главного дошёл, что тот дядька Черно-
мор. Доброты не занимать, Митрий в сердце много силы, не далече до могилы; сколько дудушка
тебя , ноги носят по земле; смех и горе наша доля, солдатушки поддавай, Митрий крякнув выпил с
жару, табачку предложил c варом; Загудел, задымил, печку русску растопил, жар трещит по всей избе,
тараканы на шесте. Дядя Митрий, здесь мы сами, а ты ляг в свои палати, деткам малым расскажи,
про весёлые деньки ; про младую жизнь, про кашу, что варила Вам Параша, про которую ты дед,
вспоминаешь в лёгкий смех.
…. Наплывает, набегает, сны гремучи, сны шипучи, сны светлянки, подрастает тихо тело; печь шумит,
в трубе завыло, шелестит листва в окно, здравствуй славное село. Спят мальчонки, спят девчонки,
завтра с пенкой молоко. Тяжела , нелегка, жизнь ребятушек с утра, утром раним спозаранку ещё те-
-86-
мень не ушла. Набежало, разбудило, что за диво, где динамо, что энергией снабдило.
… Разбуженные звуками горна, ударной дробью барабана питомцы подобно встревоженному улью,
ночью покоившие в тёмном нажитом домике, встревоженные невесть чем, не весть зачем ; роем -
строем, парами держась за руки , одетые по форме номер два бегают по кругу двора . На дворе зи-
ма , снег метёт снега. Машут ручками , зарядку делай по порядку; упражнения , наклоны , бегай круг
без сожалений , руки расставляй, ноги подымай ; раз, два , три , четыре , пять, вышел зайчик погулять.
Раз, два, три, четыре, пять ноги шире , корпус вмять, поколи дрова, мысленно всегда; делай стойку ,
не в наклонку, бокс дубась с угра и по лыжному в истоме двигаем руками ; корпус , попу не забудь-
те подтяните сами, вот и славно, хорошо по дорожке марш домой. Десять упражнений, каждый день
не лень нам; дых спирает изо рта, здравствуй матушка зима. И так каждый день, будущие октябрята
не должны лениво прожигать сладкие детские годы, должны закаляться, ретиво над собою заниматься.
После таких закалок, холодной водичкой промывок у детишек проявлялся активный подъём, повышал-
ся жизненный тонус. А Ваня чувствовал большущий дискомфорт, в момент тупел, особенно после сыт-
ного завтрака и следующего вслед полдника ; к чему такое частое обильное питание ? Отупелым сол-
датиком не понимая о чём речь, просиживал часами за партой что- то писал, что- то решал, запоми-
нал, рисовал, в итоге после обеда ни о чём не помнил. Всё откладывал на будущее, мол спросят так
примерно и отвечу. Ну а спрашивали ответ, отвечал невпопад, по- своемому, одному ему понятен от-
вет. Ну , а когда просили понятней ответить, то отвечал по другому и это было понятно другим, но
не соответствовало ответу из книжки, учебника. По правде попрыгать на перемене, побегать, поша -
лить стеснялся, старался не попадаться насмешникам и забиякам на глаза, по причине избежать кон-
фликта. В итоге от изобилия заумной информации и знаний пищеварительный процесс не шёл впрок,
полученная энергия не находя выхода не перерабатывалась. Не побегать , не попрыгать, не сгореть в
движении; нет в итоге продвижения, каша в сало, щи под жир, получился фрукт- инжир; где силёнка,
рост кости, кожа нежна, спит в тиши. Вся структура попугаев , тех кто очень много знает; много всё
и ничего, требует играть в Зеро, в подставного Пикио; что пишу не внятно, да красиво, складно, реген-
там понятно. Дети с пристальным умом входят тихо в грубый дом, Вам это понятно; отобрали у них
детство, сами делают замесы, он не нужен никому, он никто и по сему; жизнь печальная в кичи, ночью
-87-
спишь, кричи в теми; поместили у печи , грей жестяночку души, прозябай в тиши; подготовься может
в луже мировой литературы, ты соткёшь страницы рок, может это твой исток; нет начала, нет конца,
русмари твоя душа , ай да Ваня молодца!
… Дмитрий же Иванович был полуграмотным мастеровым ремесленником, читал и писал и дельно
рассказывал. Всё проделывал основательно, по- своему ; не по положенному канцелярией канону, по
своей выверенной десятилетиями методе. К тому -же пригодился дар народной смекалки и знание
хитростей ремесленного труда, сноровка и навыки. Допустим надо решётку выковать витиевато, вна -
чале чертёжик надо сотворить сообразно желанию, сообразно повелению заговорщика. Приходилось
не единожды разрабатывать макет изделия , отливать матрицу на него. Ране как не угодишь, отвер-
нётся купец, али заказчик; к другому подрядится, ежели мастеровой так гнись дугой. А слава- то мас-
тера шла впереди подряда. Покупали , заказывали сполна , на изделие ставили клеймо мастера , или
тавро . К Дмитрию Ивановичу сыну Ивана Михайловича, дорога проторена знающими людьми, имел
умелец свой почерк; незатейливой, каллиграфической , простоватой русской старины. Выглядело из -
делие стройно завершенной формы, с характерным огибом округлых повторяющихся линий и узоров.
В изделии с простоватой вятской наивностью вставлены диковенные птицы да звери, они и создавали
неповторимый образ прошлой русской старины. Любители умильно крякали, глядючи на смекалистую
декорацию, грубыми ручищами гладя полированную вариацию или кованный сложный узел-узор. Оче-
видно это и было самое настоящее народное русское творчество, которое в те времена востребовано
всеми сословиями суперэтноса россиян. По сути, проживая на северо- западе Марий- эл, в Килемарах
Ванин отец невольно продвигал плавную русскую культуру в обиход мари. Кроме того Дмитрий Ива-
нович владел скорняжным ремеслом ; шил дохи, шубы, тулупы, мастерил лошадиный инвентарь: уз-
дечки , шлейки , хомуты , сбрую, вожжи и постромки. Мастерил ездовую подвижную утварь, сани да
телеги, гнул полозья запросто сбивая в два дня телегу, ежели в наличии колёса. Мастером широкого
диапозона слыл по округе . Строя дом руководствовался традиционно привычным , выверенным рус-
ским стилем. Вот и дом свой построил по тем- же правилам и канонам, каким его обучили его отец
и своё время. По его представлению он должен быть широким, светлым и тёплым . Но строить дом
это особое ремесло, это не сбрую лицевать или дубить шкуру. Это надо знать целую науку, соблю-
дать законы и правила. Можно построить его красивым, а он развалился, покосился, со временем
88
осел. Ушло времечко вперёд, других дел невпроворот; другие времена, другие ставни. Непритязатель-
ный простой, выверенный образ жизни, практический уклад быта, скарба русской житейской старины
перенёс Митрий в уклад построения новой русско- марийской семьи. Дом был рублён просто шесть
на девять , пятистенком, в нём чёрновая изба. В чистой избе три окна выглядывали на улицу, в
полисад , одно во двор. Окна чёрновой избы выглядывали на огород и на восход солнца, вдалеке
открывалась панорама леса . Оно всходя бросало свои лучи прежде на стены черновой , заглядывало
внутрь освещая рубленные стены и струганный грубый пол, изменяя всё до неузнаваемости. Многое
отдал бы Ванюша , чтобы снова оказаться дома; погреться у печи, нащупать её тёплые камни , поле-
жать на ней укрывшись козьей дохой и просто так лежать ничего не делая , а затем спуститься,
напиться горячего чая со смородиной и малиной в прикуску с сахаром- рафинадом. Пить чай и смот-
реть как лучи солнца золотят верхушки далёких елей и сосен, затем перекидываются, перекатывают-
ся освещая крыши домов, строений , огороды и баньки. Смотреть как свет играя в прятки скользит по
застывшей земле, прогревая застывшую за ночь землю, пробуждая её к жизни, к цветению. Цвет ста-
новится ярче, сочнее; лесные голоса утихают, приходит дневное многоголосье света и тени . Сосед-
ние дворы потихоньку наполняются жизнью, человеческой деятельностью: мычит корова, кудахчет ку-
ра, звонко лает собачка. Пробуждение земной жизни всегда волновало его, пробуждало любопытство.
Оно протекало всегда по- другому, вроде это- же, а другое вновь рожденное утро. Потому тосковал, пе-
чалился Ваня, что там была его настоящая, полная жизнь, в ней чувствовал себя естественно , гармо-
нично с родными и природой. Одно плохо, не хватало еды. А то чего такое ? Как скверно устроен мир
людей, отсюда делёжка и отторжение.
89
-