Вернувшиеся ближе к вечеру (точнее, шагнувшие из портала прямо в избу) архимаг и Лея застали практически пасторальную картину. За столом на длинной дубовой лавке чинно восседали в рядок Иван, Марья и Серый Волк – розовощёкие, отмытые до скрипа после праведных трудов в баньке. В широкой деревянной плошке благоухали прикрытые кипенно-белым, расшитым петухами полотешком пироги, в углу пыхтел самовар, а Яга как раз колдовала над заваркой, придирчиво отбирая травки, листочки да корешки.
- А, явились - насквозь запылились! – по привычке поворчала она, обмахивая лавку фартуком. – Только вас и ждали. Пирожки горяченькие, с пылу с жару, так что марш умываться – да за стол!
Стас с интересом оглядел угощение, подчёркнуто-благовоспитанную троицу, приподнял бровь с лёгким недоверием, но по указанному адресу отправился. Лея, следуя за ним, на ходу обернулась и выразительно глянула на чуть сникших под её строгим взглядом детей вкупе с их проштрафившимся воспитателем. «Ужо поговорим!» - афишным шрифтом читалось в этих серых, с приметным пятнышком, глазах. Брат и сестра переглянулись и шумно вздохнули. А что скажешь? Виноваты, конечно. Готовы ответить по всей строгости родительско-воспитательского кодекса…
Яга, всё это время насмешливо посматривающая на них, неожиданно подмигнула, и на сердце у всех троих полегчало. Может, и обойдётся ещё… Дверь скрипнула ехидно, возвещая о возвращении родителей. (К слову, архимаг петли раз сто смазывал, а она как скрипела, так и скрипит. Так что сошлись на том, что дело не в железе, а в характере).
Стас и Лея устроились за столом напротив наряженно сопящих героев дня, Яга сноровисто сдёрнула полотенце, и взору предстали ровненькие, будто калиброванные, пышные, источающие умопомрачительный аромат яблок, солнца и печёного теста пирожки. Магичка первой, не удержавшись, цапнула облюбованный пирог, архимаг тоже не стал ждать особого приглашения, тем более, что Яга, убедившись, что всё нужное для ужина в наличии, опустилась рядом. С минуту все жевали, жмурясь от удовольствия, за первым пирожком последовал второй, третий…
- Мне-то оставьте! – портал вспыхнул не хуже новогодней иллюминации, пропуская в избяное тепло нового гостя. Кощей собственной бессменно-бессмертной персоной, как всегда, высокий, худой, ироничный, одобрительно взирал на уписывающую угощение родню.
Иван и Марья дёрнулись было из-за стола, чтобы традиционно повиснуть на шее у прадеда, но, переглянувшись, замерли на месте, виновато поглядывая на гостя. Баба Яга уже ставила на стол новую плошку с пирогами и добавочную кружку. Кощей отведал угощение, подумал – и отведал ещё, одобрительно крякнув. Некоторое время все молча жевали.
- А, да! – неожиданно изрёк Кощей, с сожалением откладывая пятый пирожок. – Я ведь не с пустыми руками пожаловал! – он щёлкнул пальцами, и на столе возникла небольшая книга. Марья, считавшая отдых на пару с книжкой наиболее приятным и правильным, вытянула шею, стараясь разглядеть название, но прадед уже взял в руки томик, сам собой раскрывшийся на нужной странице, и начал читать:
«- Но что же вы всё-таки посоветовали бы всемогущему? Что, по-вашему, следовало бы сделать всемогущему, чтобы вы сказали: вот теперь мир добр и хорош?
- Я сказал бы всемогущему: "Создатель, я не знаю твоих планов, может быть, ты и не собираешься делать людей добрыми и счастливыми. Захоти этого! Так просто этого достигнуть! Дай людям вволю хлеба, мяса и вина, дай им кров и одежду. Пусть исчезнут голод и нужда, а вместе с тем и всё, что разделяет людей».
- Бог ответил бы вам: "Не пойдет это на пользу людям. Ибо сильные вашего мира отберут у слабых то, что я дал им, и слабые по-прежнему останутся нищими".
- Я бы попросил бога оградить слабых. "Вразуми жестоких правителей", сказал бы я.
- Жестокость есть сила. Утратив жестокость, правители потеряют силу, и другие жестокие заменят их.
- Накажи жестоких, чтобы неповадно было сильным проявлять жестокость к слабым.
- Человек рождается слабым. Сильным он становится, когда нет вокруг никого сильнее его. Когда будут наказаны жестокие из сильных, их место займут сильные из слабых. Тоже жестокие. Так придется карать всех, а я не хочу этого.
- Тебе виднее, всемогущий. Сделай тогда просто так, чтобы люди
получили все и не отбирали друг у друга то, что ты дал им.
- И это не пойдет людям на пользу, ибо когда получат они все даром, без трудов, из рук моих, то забудут труд, потеряют вкус к жизни и обратятся в моих домашних животных, которых я вынужден буду впредь кормить и одевать вечно.
- Не давай им всего сразу! - горячо сказал Будах. – Давай понемногу, постепенно!
- Постепенно люди и сами возьмут все, что им понадобится».
За столом стало тихо-тихо. Если бы нашлись настолько отважные (или бестолковые) мухи, что решились бы залететь в избушку Яги, сейчас их было бы слышно за километр…
- А что было дальше? – не выдержав этой гнетущей тишины, спросила Марья. Кощей улыбнулся и протянул ей томик.
- Сама и прочитаешь. Или у вас книга уже не считается лучшим подарком?
- У нас – считается! – отрезала Марья и посмотрела на Ивана. Мальчик вздёрнул подбородок кверху и твёрдо произнёс:
- Мы осознали… Ну, что неправильно поступили… И готовы ответить!
- Ишь ты… Узнаю характер! – хмыкнул Кощей, покосившись на архимага. Стас окинул взглядом насупившихся детей.
- Это хорошо, что готовы, - сказал он, помолчав. – Да и придётся…
- И не вам одним, - Кощей остро глянул на сжавшегося и даже вроде как ставшего меньше ростом Серого Волка. – И ты, Серый, готов?
- Угу, - буркнул тот, теребя в руках скатерть.
- За то, что нрав свой укротить не смог, силой хвалиться вздумал – год тебе в человечьем обличье по земле ходить! – вроде и негромко Кощей сказал, но показалось – даже стены содрогнулись. Волк съежился ещё больше, но кивнул.
Глаза у Марьи стали круглыми, она переводила взгляд с одного на другого. Маленькая магичка понимала, каково это для Волка – половины силы разом лишиться!
- Тогда и нас накажите! – голос Ивана зазвенел было, но сдержался, слабости не показал.
- А что – вас? – покачал головой архимаг. – Детям и наказание по уму да силам…. Ну, может, мороженого лишим…
Лея едва заметно вздрогнула, посмотрев на мужа. Да нет, точно не было его тогда на берегу… Щёки боевой магички вспыхнули алым.
- Несправедливо! – дуэтом запротестовали двойнята.
- Тогда и мы год без магии проживём, - заручившись молчаливой поддержкой сестры, за двоих высказался Иван.
- Быть по сему! – Кощей поднялся во весь рост, и воздух в избе пошёл рябью от могучей силы, принимавшей сейчас заключённый договор. А потом… напряжение, витающее здесь, неожиданно спало, словно набитый рюкзак с усталых плеч.
- Вот и ладненько, - Баба Яга засуетилась, захлопотала за столом. Лея, подумав, присоединились к ней, подливая всем душистого чая. Мир и взаимопонимание царили в этом маленьком, уютном, сказочном мирке, далёком от волнений и страстей большого мира, казавшегося сейчас особенно далёким и нереальным.