(Исповедь немолодой женщины)
Бывает, я вижу вещие сны. Незадолго до поездки в санаторий «Каменная гора» мне приснилось, что я стою среди цветов на солнцепёке, а из прохладного полумрака комнаты старого деревянного дома выходит, улыбаясь, незнакомый мужчина. На его висках и щеке лежит резная тень от сиреневого куста, растущего около входа в дом, и оттуда из этой тени карие с искоркой глаза мужчины смотрят на меня ласково и настойчиво, как будто он хочет сказать что-то очень важное. Я во сне поняла, что это судьба глядит на меня, и подумала: «Но ведь я замужем, этого просто не может быть!»
Утром, я с улыбкой вспоминала сон и качала головой:
- Приснится же такое!
Мне в то время уже исполнилось сорок пять лет, но я нередко замечала оценивающие взгляды мужчин: знала, ростом и статью не обижена и характер мой весёлый им нравится. И причёску я тогда легкомысленную носила - небрежно распущенные по плечам локоны, будто не успела, как следует причесаться, так мои густые, блестящие волосы были лучше видны. Но это из простого кокетства, а вообще я на чужих мужиков не смотрела.
Замуж я вышла рано, в восемнадцать лет. В начале нашей семейной жизни, муж любил меня страстно. И я загоралась от одного его прикосновения, одного мимолётного взгляда, а он, обняв, уводил меня от детей и закрывал в спальню дверь…
С годами страсть поутихла, вошла в берега северной равнинной речкой после водополья и обернулась тёплой спокойной привязанностью.
Со стороны наша семья казалась незыблемой твердыней, в ней всё давно утряслось и сложилось, у мужа и жены были привычно одни и те же интересы, одни занятия в быту и на досуге. Мы, как все, дружно обихаживали дачу, ездили в лес за грибами и ягодами, ходили в гости к друзьям и по праздникам принимали их у себя. А копнуть глубже - вот он, вот я - два совершенно разных человека. У моего практичного мужа всё было заранее спланировано, всё загодя приготовлено к весенне-летним хлопотам: семена куплены, саженцы с осени прикопаны, лопаты наточены, план посадок составлен. Поездки за город всегда устраивались в выходные дни. Ну, что тут, казалось бы, плохого, всё очень удобно и правильно, и думать ни о чём не нужно. А мне от всего этого порядка тошно, тесно было, казалось, что за меня всё давным-давно решено и каждый шаг определён на много лет вперёд, и я должна всю оставшуюся жизнь бежать, как цирковая лошадь, в шорах по кругу. Я же чувствовала, что моя душа настроена совсем на другую волну: мне всегда грезились дальние страны, широкий неизведанный мир, нравилась темпераментная музыка, занимал театр. Я много читала, любила стихи, особенно наши вологодские: Рубцова, Яшина, Фокиной. Я и сама пробовала писать стишки, правда, без большого успеха. Муж посмеивался надо мной:
- Какая ты у меня выдумщица, всё мечтаешь о чудесах, паришь в каких-то неведомых высях! Лучше бы новую малину на даче посадила, старая-то совсем выродилась. Или, наконец, решила бы, какой тёрн вырубить – у пруда, или под забором, скоро всю дачу затянет.
В ответ на мужнины замечания я улыбалась и думала, он прав, пора малину менять и с тёрном что-то решить... Как странно, однако, мы такие разные, а уживаемся прекрасно и даже дополняем друг друга, на зависть моим подружкам, они-то постоянно ругаются со своими благоверными. Лучше жить, чем мы с мужем, невозможно. Я его не ругала даже за привычку выпивать - пустое это занятие, а лишь увозила хмельного на дачу подальше от дочек - меньше видят, крепче спят. Они редко видели его пьяным, а потому считали самым лучшим отцом на свете – умным, добрым и любящим. По большому счёту он таким и был. Я прощала эту его слабость, понимая - водка помогает мужчине забыть, что он уже «едет с ярмарки, а не на ярмарку». Редкий мужчина не переживает по этому поводу. Вот и он переживает, и улаживает проблемы привычно, по-русски, с помощью «лёгкого белого вина».
Путёвку в санаторий «Каменная гора» мне дали, в виде премии за хорошую работу. Я собиралась поехать туда вместе с подругой Катей. В последний момент задержалась на работе из-за квартального отчёта, и Катерина уехала вперёд одна. Я прибыла на место спустя два дня. Было обеденное время, когда я вошла в столовую санатория, издали, взглядом разыскивая подругу. Нашла. Катя обедала за столиком у окна рядом с двумя мужчинами, сидящими ко мне спиной.
Мужчина, который сидел ближе, вдруг повернул голову, и моё сердце на секунду сбилось с привычного бега – это был «Он», тот из моего сна, с карими искрящимися глазами.
Когда-то я видела в телевизионных новостях, как взрывали старый кирпичный дом, освобождая дорогую городскую землю под новую застройку. Диктор рассказывал об этом на фоне видео ролика, показывающего взрыв. Стены дома рушились, будто в немом кино, в тишине, и лишь обвал кирпичей и тучи взметнувшейся пыли показывали - дому пришёл конец. Вот и моя прошлая жизнь обрушилась. «Как пусто и тихо вокруг», - думала я, пытаясь сосредоточиться на разговоре с подругой и её соседями по столику, и не могла. Он говорил мне потом, что испытывал тогда то же самое.
Придя немного в себя, я разглядела его - мужчина с виду был неказист, немного ниже меня ростом, худощав и нерешителен. Но за этой нерешительностью чувствовалась бесконечно трогательная и влекущая, мягкая повадка, и было в ней что-то близкое и родственное мне самой.
Мы виделись каждый день и постепенно узнавали друг друга. Он рассказывал о своей жене, о взрослых детях, давно обосновавшихся в далёком городе. Казалось, он женился по любви, но скорее это было взаимное влечение молодых здоровых людей, принятое ими за любовь и постепенно это чувство иссякло - он остался с женой по привычке. Она ещё раньше остыла к нему, погрузилась в заботу о внуках, в хозяйственные дела. Каялся - иногда изменяет ей. Банальная история! Почему не ушёл? Некуда и не к кому в посёлке уходить, все друг друга с детства знают, и так пересудами замучили. Ему-то всё равно, а жена терпит, но о разводе не говорит.
Мы каждый день виделись в столовой. После ужина, оставаясь вдвоём, играли в карты или в домино, разговаривали, а потом он долго провожал меня в женский корпус. Мы не могли наговориться, наслушаться, насмотреться друг на друга. Я почти сразу угадала в нём свои черты характера: азарт, лёгкость на подъём и постоянное ожидание чуда, способного наполнить жизнь радостью и светом.
Неприметно скользили дни, мы почти не расставались, а он даже ни разу не поцеловал меня, хотя я подмечала, как он менялся в лице, бледнел или вспыхивал, случайно прикасаясь к моей руке.
Мы старались не думать о предстоящей разлуке. Однажды вечером, накануне его отъезда, мы попали под дождь. Он снял пиджак и накинул мне на плечи, да так и остался стоять, полу обняв меня сзади и вдыхая запах моих волос.
- Ты пахнешь дождём, свежестью и счастьем... Родная моя, родная, – шептал он.
"О, если бы этот дождь продолжался вечно", - думала я, - мы бы не расставались".
Той ночью мы стали любовниками.
Нашу связь многие сочли бы банальной санаторной интрижкой. Так, по крайней мере, думала моя подруга Катерина. Уж она-то не упустила своего. Успела по переменке с двумя мужиками роман закрутить и ровно к окончанию срока путёвки расстаться с обоими, и забыть всё, едва переступив порог санатория. А у меня с тех пор началась другая жизнь.
Наша любовь длится уже несколько лет. И благодаря мне она становится только крепче. Я всё устроила так, что муж до сих пор не подозревает о существовании в моей жизни другого мужчины. Он уезжает в командировку, или к родне в другой город, или ещё куда-нибудь и я тут же беру отгулы и мчусь к любимому. Чаще всего мы встречаемся летом и осенью. Он увозит меня на рыбалку, или на охоту, и мы живём под сенью лесов, на реках и озёрах, и наслаждаемся счастьем общения друг с другом.
Я ни за что не расстанусь с ним по доброй воле, он - моё единственное утешение, единственная настоящая радость в жизни. Только с ним я полноценная женщина, я ему жена и любовница, мать и сестра. Я принимаю его в сердце, и знаю, что роднее души на свете нет. Но и мужа не оставлю, я виновата перед ним, и по-бабьи жалею его.
Моя жизнь прекрасна и мучительна - я живу в любви, но и в постоянной лжи и раскаянии. Прошлой весной ездила в монастырь - помогала монахиням на кухне, в свинарнике и во дворе, сажала овощи, а потом молилась об оставлении грехов. Дома в Храм хожу, исповедуюсь, пощусь. Это на время помогает, но я продолжаю грешить и не могу остановиться. Я живу в заколдованном круге, и из него нет выхода! Бывает, заберёт вдруг такая тоска, маята сердечная, что были бы крылья, улетела бы к милому другу и осталась с ним навсегда. Наверное, должно произойти что-то необычайное, даже, может быть, страшное, что остановит меня. Господи, мой Господи, прости и помилуй! Помоги мне, грешной, и сделай так, чтобы с моим любимым ничего не случилось!