Часть I. Глава 1. Грех Первый

               
   Ночь с 15 июня на 16 была прекрасна. Белые ночи уже полностью завладели Петербургом. Алексей, молодой человек на вид лет 23, в бежевых брюках, в темной кофте, в лакированных летних туфлях по моде и в шляпе, шел по Невскому в сторону заброшенного здания, в котором проживал (а точнее прятался) Петр Николаевич Гредеску.
   Петр Николаевич был человек худощавого телосложения, высокого роста; возраста 21 года с лишком, с необычными чертами лица, но столь обворожительными, что можно назвать их привлекающими; волосы были темные, прямые, немного длинноватые; все его одежды составляли только пиджак, брюки и рубашка, хоть только и в Петербурге. Петр был родом из Москвы, а там и богат, хотя поговаривали, что крадено. Много о нем слухов ходило. И о том, что гадкий гад, и что мать родную порубил, что постоянно врет, назойлив и нахален в обществе. Если по правде говорить, то есть то, что мы точно подтвердить можем, натура его была очень скрытная, вот от того и создалось это жуткое общественное мнение. Петр Николаевич не самый и хороший, конечно; много совершил пакостей за свою короткую жизнь, но всё же служил стране в какой-то степени. Зато благородная душа и человек, имеющий сердце, жаждущее любви. Правда, об этом никто не знал кроме Алексея Давидовича. Хочется заметить, что знакомы они сравнительно недавно. Да и знакомы не по своему хотению, а по обстоятельствам, которые мы опишем далее.
   Алексей дошел до дома, но остановился у порога в раздумье. Он встряхнул свои неаккуратные, шелковистые, каштановые волосы, и что-то заставляло его одуматься и уйти, хотя физически он этого не выполнил. Зайдя внутрь, Алексей открыл деревянную дверь, которая скрипела от старости своей, а далее, пройдя по узкому коридору, начала виднеться комната, в которой обитал, собственно, наш "милостивый государь". В ней находились стол письменный, но за которым и ели наш Петр Николаевич; около стены кровать с грязными постельными принадлежностями из грубого коричневатого хлопка. В самой комнатке (ведь она крохотная) было грязно, не убрано, грустно.  Наконец послышался знакомый шорох, и из правого угла, где находилась дверь, ведущая незнаемо куда, показался человек, Петр Николаевич.
   -О, это Вы, Алексей! Что-то рано, нет?- Петр добродушно произнес фразу "приветствия", но после этого, данного тона не осталось.
   -Здравия желаю. Особенно в таких трущобах,- Алексей усмехнулся, но не зло, а как-то добро, по-детски,- Вы до сих пор не привыкли к Белым Ночам нашим? Удивительно!- он прошелся по комнате, явно боясь заговорить о "важном".
   -Собственно, Алексей, ближе к делу. Я согласился на эту встречу не для того, чтобы слышать истинную правду.
   -Да как Вы смеете, Петр Николаевич! А уязвлять меня тоже не надо!
   -Допустим,- Петр произнес сие слово с "акцентом" судьи. -Ваша,- он выделил это слово и секунду подождал, смотря на Алексея. -собственно, Марья Витальевна нужна Вам? Мне об Вас "докладывать"? Если Вы понимаете, о чем я. Недавно иду по Невскому, а тут раз и личность знакомая, так я ее перехватил, представился, а что, собственно, я хочу? А кто я, для начала? Да как выяснили про Вас, то сразу покраснела и опешила! Всё, разговоров пошел ко дну! - Петр Николаевич разразился громким смехом без всякой на то причины, если быть на месте его слушателя, для которого это немыслимые дерзости,-Что теперь думаете насчет доклада? Я связи имею, ты же знаешь.
   -Я не хочу этого. И пусть она меня тоже не знает. Пусть думает, что я мертв. Для нее я навсегда мертв, ведь и для меня она пустое воспоминание! И нет ни капли желания....возвратить... былое время, - Алексей проговорил это всё столь ярко и выразительно, но так неуверенно в себе, что по его одному лицу было понятно, что хочется ему обратного.
   -Гм!
   -А еще, еще она помешанная! Я всегда знал это! Ведь так?-
   -Конечно, если хотите, а Вы хотите. Вы стоите, как безумный! Присядьте, что ли!- Петр Николаевич тут же выдвинул стул. Алексей сел, немного конфузясь, ведь стул был не первой чистоты, закинул ногу за ногу и наконец снял свою черную шляпу, которую он совсем недавно приобрел по настоянию одной девушки, но о ней позже.
   -Я люблю абсолютно другое! Натуры такие нежные, такие выразительные! Боже мой! Я не могу собраться, мысли спутались... Дело! Было..? - Петр Николаевич утвердительно кивнул головою,- Всё дело в чувстве! Ох, я устал! Говорите Вы! Ведь Ваша выгода должна присутствовать, раз согласились.
   -Вы устали, Алексей. А я всё забыл, потому что я глуп, как пробка, и это все признают, и даже сама знаете кто! Она удивительная девушка! Ах! Дух захватывает, не правда ли? Но Вам таки нужны объяснения... Проще прямо говорить. Я ничегошеньки не знаю из того, что может Вас интересовать, точнее Вас интересовала сама по себе Марья, но раз Вы услышали, что она жива и здорова, по какой-то логике, то Вам, как настоящему человеку в любви (не влюбленному, это важно!), даже возмутительно как-то более учавствовать в расспросах об ней.
   -Вы глупы, это факт. Здесь подвох! Вы все, все!!!! Я понял! Против меня собрались со своими выходками.. Завлекали меня в Вашу, простите, квартиру и выпытываете мои сокровенные тайны сердца моего. Как это мерзко! Вот название одно! Вы против всех моих личных отношений! Вам душу нельзя открывать, начинаете острые фразы свои кидать, которые бьют в самое сердце!
    -Не ведите себя так, что Вы Я хотел по-дружески объясниться по такому интересному делу...
    -Замолчите!- не передать гнев, ненависть на лице Смирнова Алексея Давидовича.
    -О, как ты злишься! Ха-ха-ха, - смех прозвучал как наигранный,- всё-таки ты обольстился, а не я..,- Петр сим заявлением ясно дал понять, что дело не разрешено, и Алексей даже остался в дураках. -И теперь я, как язвительный интеллигент, покажу язык и милосердно попрошу выйти из моих "трущоб".