Если кому-либо удобнее читать текст по главам, переходя от главы к главе по активным ссылкам, то этот же рассказ можете прочесть здесь: http://www.proza.ru/2015/07/09/1639.
Ариф позвонил в пятницу за полчаса до окончания рабочего дня судьи Василия Семёновича Ветрова. Судья уже подумывал покинуть кабинет. И вдруг звонок.
- Семёныч, привет! Как дела?
- Дела? Они даже не у прокурора. И не у меня. Пятница, однако.
- Всё шутишь. Поехали в баню. Соберутся свои. Шашлык, коньяк, само собой.
- Шашлык, как вы выражаетесь, машлык? Баня у меня тоже имеется на даче. Так что, в другой раз, пожалуй.
Ветров лукавил. Он любил отдыхать со своими «кавказскими друзьями». Один из них владел загородной баней-сауной. Что и говорить, там всегда щедро угощали. Но не всегда безвозмездно.
Опять за кого-то просить начнут, размышлял Василий Семёнович. Вечно они в истории попадают. Хотя их залёты только на руку. Ребята не скупые.
- Василий Семёнович, не обижай. Я сейчас подскочу? Месяц, считай, не виделись.
- Я сам, куда хочешь, подскочу.
- Ты за рулём сегодня?
- Да. Объезжаю нового коника из железа.
- Не коника, а мерина, насколько мне известно. Покажешь свой мерседес товарищу? Давай, я на выезде из города буду тусоваться. На том же месте. Договорились?
«Знает правила, - внутренне усмехнулся Ветров. - Больно мне надо, чтобы коллеги видели, с кем я общаюсь. Надо предупредить благоверную. Пусть не ждёт меня сегодня. Что бы ей такое придумать? Ладно, не впервой».
В приподнятом настроении Василий вышел из здания суда. Пошёл к новенькому «Мерседесу», что приветливо отсвечивал бортами в лучах солнца, неуклонно следующего к закату.
В нескольких метрах от автомобиля Ветрова стоял пожилой судья Глебов.
- Загораешь, Иван Павлович? - обратился к старику Василий Семёнович.
- Загорать стану на пенсии. Пошёл на остановку, да вот машиной залюбовался. Сколько такая может стоить? Ведь кого-то из наших, полагаю? Явно не на трудовые доходы приобретена. Я за всю жизнь отечественную-то купить не мог.
«Вот ведь, старая лиса, - мысленно рассердился Василий Семёнович. - Делает вид, что не знает, чья тачка. Ничего, таких говорунов я словом наповал в лоб валю». И тут же спросил:
- А ты, Иван Палыч, считаешь, что у нас никто взяток не берёт? Поражаешь наивностью.
Ветров посмотрел в глаза Глебову. Как старик воспримет сказанное? А сам достал ключ зажигания.
- Значит, это твоя иномарка? - притворно удивился Иван Павлович. - Молодец. Видать, кредит взял на эдакую красавицу?
- Взял, Иван Павлович, взял. Такие деньги ни у кого взаймы не выпросишь. Ты не скопил, другие жмутся. А я привык ни в чём себе не отказывать.
Ветров сел в автомобиль и на прощание махнул Глебову рукой.
«Разыграл сценку Глебов. Вечно поддевает, намекает. Он и в лицо может хоть что сказать, правдолюбец. Испортил настроение! Я-то думал, он после моих слов растеряется. Надо было, молча сесть, да уехать. Что толку со старой гвардией спорить? Их бесполезно пробивать. Всё с красным знаменем скачут. Глебов… Ни разу не помог решить ни одного вопроса. А всего-то его просили сбросить годочек-другой какому жулику по кассационной жалобе. Причём жалоба обоснованная, грамотно составленная. Сам писал просителям хреновым. Они совершенно ни на что не способны. Только умоляют, помоги, Семёныч. А Глебов в отказ. Нет оснований, сказал. И вообще, мол, нельзя судью ни о чём просить. Любая процедура – только в соответствии с законом. Уголовно-процессуальный кодекс почитать рекомендовал!
Существует же корпоративная этика, в конце концов! Ну, все вокруг время от времени помогают друг другу. А старикашка Глебов самый умный. Он и председателю суда, наглец, отказывает. Зарвался окончательно. Давно на пенсию пора. Надо уступать дорогу молодым и прогрессивным. А то засиделись, старичьё!»
За годы работы у Ветрова сложились несколько странные представления о служебной этике и прогрессе. Но ведь он с младых ногтей усвоил «науку» – никогда и ни в чём не отказывать начальству. Там ведь не дураки сидят. Знают рамки, многого не попросят, как правило.
В прошлом месяце Василий Семёнович освободил из-под стражи молодого родственника председателя суда. Парень обвинялся в вымогательстве. Тряс ларёчников в группе таких же рэкетиров. Статья более чем серьёзная. Но попросил не кто-нибудь, а председатель. И Ветров по жалобе адвоката изменил меру пресечения в отношении начинающего бандита. А подельники его остались под стражей, хотя тоже подавали жалобы. Но у них нет родни во властных структурах.
«Пусть сидят в изоляторе. Совсем оборзели, - как всегда, мысленно негодовал Василий Семёнович. - Частым предпринимателям прохода не дают, сволочи преступные. Поделили бизнесменов между собой и обложили данью. Тоже мне, государство в государстве».
Василий Семёнович включил магнитофон. Из динамиков вырвался возмущённый голос Высоцкого:
«Мне за грехи мои не будет ничего,
Я в психбольнице все права завоевал.
И я б их к стенке ставил через одного,
И направлял на них груженый самосвал».*
«Вот-вот, в тему песня. Прав мой тёзка по отчеству. К стенке таких тварей и нужно прислонять. А мы всё за демократию и гуманизм ратуем».
Издалека Ветров заметил старого приятеля Арифа, торчавшего на автобусной остановке. Ого, да он с сумкой внушительных размеров. Конечно, затарился импортным коньяком и деликатесами. Его земляки торгуют на рынке фруктами. Цены там кусаются, а для Ветрова всегда откладывали несколько килограммов отборных мандаринов и ещё чего-нибудь вкусненького.
Ариф сел на заднее сиденье. Такой был уговор – ни в коем случае не светить судью перед окружающими. Ни к чему тем видеть, с кем он разъезжает на авто.
- Здорово, Семёныч! Братва уже на месте. Повеселимся на славу.
- Привет. Всё бы вам развлекаться.
- Сегодня для тебя сюрприз припасён, не пожалеешь.
- Знаю я твои фокусы. Опять кого-то отмазывать надо.
- О чём ты говоришь?! Просто отдохнём. Попаримся, вмажем. О работе ни слова, мамой клянусь!
- Пиво-то взяли? Как можно было в прошлый раз не захватить? Говорил ведь, не могу я в бане с крепких напитков начинать. Не семнадцать лет. После парилки, понятно, коньячка загрузим. А перед заходом только пиво.
- Всё в ажуре, не беспокойся.
Ветров включил радио. Салон заполнил вкрадчивый, грубоватый, но в то же время слащавый голос.
Ариф засмеялся.
- Семёныч, ты что, дитя порока слушаешь?
- Не понял.
- Поёт ведь пародия на мужика. В женском белье выступает, не видел его никогда?
- Он дитя, я судья…
- Тоже порока! - снова заржал Ариф.
- Ты сам не понял, что сказал, а я соглашусь. Да, я – судья порока. То есть человек, который судит порок. Всяческое отребье, что оккупировало, например, рынки.
- Ну, да ты судишь, не участвуешь, гражданин судия порока.
- Закрыли тему, - властно произнёс начинающий раздражаться на намёки приятеля Василий Семёнович.
Через 15 минут автомобиль Ветрова въехал на территорию загородного санатория.
Мужчины подошли к бане. У дверей курили земляки Арифа. Они уважительно поздоровались с Ветровым.
Тут же подкатил старый «жигулёнок». Из автомобиля вышли двое мужчин. Один что-то негромко сказал шашлычнику Аббасу. Тот подошёл к «жигулям». Мужики открыли багажник и вытащили оттуда живого барана со связанными ногами. Положили на землю. Аббас посмотрел на животное и назвал цену. Мужички начали возмущаться.
- Слушай, дорогой, ты же из него столько продукта наделаешь. Прилично наваришь. Добавь ещё немного.
- Не устраивает – загружайте зверюгу обратно и толкайте кому другому. Украли ведь, не сами вырастили.
Мужички повздыхали и ударили с хозяином по рукам.
Как обычно, перед банькой народ разместился в просторной комнате для отдыха. На столе бутылки с пивом, водкой, коньяком. Ариф выложил туда же фрукты, сыр, консервы с крабами, вяленую тарань и копчёную кету.
Разлили в посуду спиртное. Кто-то начал произносить замысловатый тост в честь судьи. Василий Семёнович не любил выслушивать застольные речи кавказцев, но ему нравилось их уважительное отношение.
Через несколько минут Ветров почувствовал улучшение настроения, подпорченного сегодня праведником Глебовым. Затем все прошли в раздевалку. Сбросили одежду и обмотались простынями.
И эта традиция кавказцев перечила Ветрову. Они никогда не заходили в сауну голыми. А Василий Семёнович привык париться обнажённым. Но не порхать же здесь белой вороной? И он тоже «паковал» в простынку нижнюю часть тела.
Изрядно пропотев, люди уходили мыться в душевую. Хорошо, хоть там не требовалось оборачиваться материей.
Народ вновь собрался в комнате отдыха. Принесли шашлыки. Горячее мясо, обильно обсыпанное репчатым луком, дымилось в тарелках.
После второго посещения парной Ветров, как римский император, небрежно набросив на себя простынь, важно возлежал на массажном столе, возвышаясь надо всеми. Действительно – «царь». Рядом о чём-то болтал Ариф. Василий Семёнович его не слушал. Он выпивал, курил и размышлял о своём.
После окончания юрфака Василий работал в прокуратуре. Работа интересная, тем не менее довольно быстро начавшая тяготить молодого следователя. Денег на жизнь абсолютно не хватало. В то же время Ветров видел, как живут его подследственные. У них приличные, иногда шикарные квартиры, загородные усадьбы. Обстановка, японская радиоаппаратура. А какие шмотки, одуреть можно! Конечно, заботливые жёны, красивые любовницы. Курили эти люди только американские сигареты. Ими тогда торговали лишь спекулянты. В магазинах и болгарский табак не всегда водился. Восьмидесятые годы – пора дефицита. Но «подпольные миллионеры» могли позволить себе ежедневно приобретать пачку сигарет по десять рублей! На червонец Ветров питался неделю в столовых. Вот она – несправедливость!
В те годы Ветров и познакомился с Арифом. Тот проходил по делу подозреваемым. Вёрткий парень. В отличие от других он, казалось, совсем не боялся Василия Семёновича. Постоянно улыбался и шутил. Ветров его терпеть не мог. Как не мог доказать и его вины. Ариф это понимал и наглел всё больше.
Однажды вечером Василий Семёнович находился у знакомых оперативников в райотделе милиции. Мужчины выпивали после работы. Вдруг в кабинет вошёл Ариф. Он по-свойски начал здороваться с операми. Ветров очень удивился, но тут же смекнул, что этот человек здесь неспроста. Понятно, он наверняка состоит на оперативной связи с работниками внутренних органов.
Арифа представили Ветрову.
- Да мы, собственно, знакомы, - несколько стушевался Василий.
Дальше пьянка продолжалась в присутствии нового гостя. Тот принёс собой несколько бутылок водки. А чуть позже немолодой опер осторожно сказал Василию Семёновичу:
- Вася, вот настоящий мужик, Ариф. Никогда не жлобствует. Я слышал, он у тебя по делу идёт? Правда, что ли? Его земляки, мы в курсе, занимаются нечистыми делишками. Он же просто вращается среди них. Понимаешь, у них так принято. Самое обычное землячество. Только трудовая деятельность у каждого отдельно. У Арифа честный бизнес.
- Да знаю я - отмахнулся Ветров. - И о его бизнесе, и об уплотнённых донельзя связях с криминальными землячками. Только доказать пока ничего не удалось. А он у вас, смотрю, гоголем ходит. Кум королю и сват… оперу?
- Мы просто знакомы с ним. Ничего не подумай. Он с Валеркой, старлеем, в юридическом институте учился. Правда, недолго. После первого же семестра выгнали за прогулы и не особенные знания предметов. Так что наш парнишка. Не на улице подобранный.
В тот период и началось постепенное перерождение честного следователя Василия Ветрова. Он, сам того не понимая, уже был готов к «неформальному» общению с людьми, преступившими закон.
Как-то Василию Семёновичу между делом, под благовидным предлогом вручили блок тех самых дорогих сигарет, которые он не мог себе позволить. А несколько позже к Ветрову в ресторане подсел Ариф. Василий обмывал очередную звёздочку с товарищами по службе. Ариф ненавязчиво переговорил с Василием Семёновичем. Затем подозвал официанта и что-то шепнул тому на ухо. Через пару минут на столе появилось шампанское и коньяк. Недавний подозреваемый поздравил Ветрова, пригубил шампанское и деликатно удалился. Спиртное, оплаченное им, естественно, осталось. Естественно ли? Об этом Василий уже не задумывался.
Вскоре Ветрова избрали в народные судьи. Знакомство с Арифом продолжилось. Однако Ветров не подпускал его к себе слишком близко. Некоторое время. Потом они подружились.
…Ветров почувствовал на плече руку Арифа и вернулся на землю.
- О чём задумался, Семёныч?
- Да так, о девичьем, - лениво отшутился Ветров.
Ариф подобострастно заржал.
- Кстати, о девичьем-то. Видел, какая красотуля у Расула?
Только сейчас Василий Семёнович заметил, что в компании появилась красавица девушка. Длинноволосая шатенка, плотно обмотанная простынкой, сидела на скамейке среди мужчин Она курила тонкую сигаретку, держа её между указательным и средним пальцами, изящно оттопыривая мизинчик.
- Кто это, Ариф?
- Подруга Расула. Смотри, рядом с ней сидит молодой пацан. Они полчаса назад приехали, а ты, гляжу, задумался о чём-то и не видишь ничего вокруг.
Ветров понимал: приятель неспроста указал ему на девчонку. Но она же с парнем.
Ариф, словно поняв, о чём подумал Василий Семёнович, продолжил:
- Она, вообще-то, жена одного чувака, но дружит с Расулом. Влюбилась по уши. Всё, что скажет, исполнит. Боится потерять его. Иркой зовут. Восемнадцать годиков девке. Давай-ка, я тебе ещё коньячка плесну.
Ветров машинально подал стакан Арифу. Выпил и вновь посмотрел на незнакомку. С каждой новой порцией коньяка у Василия Семёновича всё больше пробуждался интерес к молоденькой особе. А та заметила, что на неё открыто глазеет мужчина. Девушка находилась под хорошим шофе. Звонко хохотала, нисколько не чураясь присутствующих.
Включили магнитофон. Громко заиграла музыка. Парни поднялись, встали кружком, взявшись за плечи, и начали дикую пляску.
Василий Семёнович никак не мог привыкнуть к танцам под пронзительные кавказские напевы. Однако иногда, сильно выпив, он тоже скакал в кругу танцующих. Сейчас же мужчины окружили юную красотку. Девчонка отрывалась, как могла. Визжала и прыгала. Изгибалась, мотая головой, отчего волосы её бросало в разные стороны. Вставала на мостик. От неё невозможно было оторвать взгляда. Просто сумасшедшая!
Ветров нервно посмотрел на Арифа.
- Скажи, что надо сделать и кому? Только не юли. Я догадливый.
- Семёныч, о чём ты опять? Мы же друзья. Понравилась Иринка? Ничего себе, козочка?
- Не заговаривай уши, я не мальчик.
- Я тебе точно говорю. Ты распластался тут в любимой позе, а я же сразу заметил, что ты Ирке понравился. Знаешь, какие она горячие взгляды бросала в твою сторону? А я помалкивал. Помню, не любишь, когда тебя отвлекают от мыслей. Много думаешь, не надо так.
- Не мели ерунды. Понравится ей сорокатрёхлетний мужик. Больно надо? Тут вон какие горячие головы. Бородачи и усачи, мохнатые до ужаса. А то я не знаю, на кого бабы западают.
Закончилась песня, и танцоры сели отдохнуть и продолжить беседу.
Девчонка лихо осушила половину стакана с коньяком. Закурила. Потом стала приставать к парням. Она просила снова всех подняться и танцевать. Никто не пошёл с ней. Тогда девушка посмотрела на Ветрова.
- Ого, какой дядечка. Новенький, что ли?
Василий Семёнович заметно оживился.
- Не такой и новенький, если присмотреться.
Ирина с бокалом в руке подошла к Василию. Присела рядом.
- Да ладно вам, мужчина! Вы зато очень высокий. Здесь таких нет. Выпьем за знакомство?
- Обязательно.
Ариф мгновенно наполнил посуду. Представил Ветрова девушке. Гаркнул краткий тост.
Девчонка попросила добавить громкости у магнитолы, после чего схватила Ветрова за руку.
- Вася, пошли. Эти не танцуют, а мне скучно. Я попрыгать люблю!
«Это даже очень хорошо, - отметил про себя Ветров. - Нашла Васю, тоже мне. Не объяснили ей, что ли, как ко мне обращаться? Ладно, пока простим».
Ему было неудобно перед присутствующими, но алкоголь и привлекательность девушки устранили все табу.
Ветров понял, девчонка привезена для него. Лишь не мог сообразить, где задумано свидание? Не здесь же? Или в санатории сняли номер?
- Василёк, мы станем танцевать медленный, но быстрый танец, - тараторила Ирина.
- Это как?
- А вот так! Давай здесь встанем.
Девушка положили руки на плечи Ветрова, а сама вновь начала изгибаться змеёй.
Судья вынужден был качаться из стороны в сторону. Это выглядело довольно нелепо. Но что делать, если девица приглянулась Василию?
Неожиданно простынь на Ирине развязалась. Она моментально схватилась за ткань и завязала новый узелок. Но одна её грудь на миг обнажилась. Девчонка немного смутилась.
- Ой, извини.
- За что? - улыбнулся Ветров. Пусть бы так и оставалось.
- В самом деле? - обворожительно засмеялась Ирина, окончательно покорив судью.
А того сейчас не интересовало, что попросят кавказцы за свой «сюрприз»? Ясно же, ничего невозможного они не потребуют. Если не сможет – не сделает. И шантажировать его никто не станет. Он никогда не даёт пустых обещаний, и никому нет смысла сдавать его органам правопорядка, если он на сей раз не сможет оказать им «услугу». Кто тогда им помогать станет?
Конечно, есть ещё несколько крутых кадров у них в организации, кто вытаскивает подсудимых на волю или назначает им наказания, не соответствующие тяжести совершённых преступлений. Но на них надо выходить, уговаривать. Небезопасное занятие.
Ирина положила голову на плечо Ветрова.
- Ты бы знал, Василушка, как я утомилась.
- Нет, только не так. Как ты сперва-то меня назвала?
- Василёк.
- Во, точно. Дальше так и обращайся. Где так танцевать научилась? Не балерина, случаем?
- Гимнастка. Первый разряд.
- Не первый, а высший! Ты просто обалденная, Иринка. Не будь я настолько старым…
- Ой, ой, старый он, - игриво засмеялась Ирина, проводя рукою по груди Ветрова. - Знаем мы вас, таких зубров. Изматываете молоденьких девушек, доводите их до инфарктов миокардов, хитрецы.
Танцующие вернулись на прежнее место. Ариф сразу наполнил стаканы. Василий Семёнович продолжал разговаривать с Ириной. Затем снова танцевал с ней. Теперь девушка вела себя спокойно. Положила голову на плечо Ветрова и молчала. Вдруг взглянула на судью и спросила:
- Василёк, ты ходил в сауну?
- Два раза до упора. Теперь, наверное, никто не рискнёт. Выпили не слабо.
- Ага, вы по паре раз там побывали, а я всего разочек. И одной скучно.
«Что она несёт? На баню намекает? А у братвы, видать, другого места для нас нет. Сидят, прикидываются валенками, ничего они не замечают. Но девка замечательная. Как бы её завербовать для постоянных встреч?..»
- Васенька, пошли в парилочку сходим. Пусть они бухают себе. Танцевать не захотели. Скучно.
Ветров с сомнением глянул на Арифа. Тот пошло улыбнулся и незаметно для девушки показал неприличный жест.
Судья продолжал сомневаться. Глазами отыскал среди парней друга Ирины. Неужели тот отдаст ему свою подружку?
Расул еле заметно кивнул судье головой.
- Василёк, ну, пойдём уже. Чё ты, стесняешься меня? Я там в белье, не подумай. Похлещешь меня веничком. Делов-то.
«Разбежался. Я тебе не банщик. Пусть тебя молодёжь ублажает, а я в том возрасте и положении, когда ублажают меня. Но какая стервочка. Эх, заменить бы мне Марину Валерьевну на тебя. Держать двух любовниц очень накладно».
…Заходя в парную вслед за Ириной, Ветров вдруг вспомнил, что веников в той финской сауне нет и никогда не было.
Ирина непринуждённо отбросила простынь и легла на полок лицом вниз, но тут же повернулась на бок и призывно улыбнулась.
Ветров с восхищением рассматривал её.
«Ишь ты, обманщица. А бельишко на ней отсутствует. Какая раскрепощённая – настоящее чудо! Невероятная грудь. Большая и нисколько не свисает. Действительно, гимнастка. Она и на шпагат сядет».
…Ветров вновь лежал на столе в любимой позе, поставив руку под голову. Юноша из обслуги принёс ещё две больших тарелки с шашлыками.
Ариф сходил за закуской. Присел рядом. Ветров даже не глянул на него. Он смотрел на Ирину, что-то шептавшую на ухо Расулу. Единственный вопрос не давал покоя судье: неужели ему только на разок предоставили красавицу?
Спросить у девушки Ветров ничего не успел. Через несколько минут после страстной встречи наедине с Василием Ирина, не говоря ни слова, поднялась с полка. Казалось, внезапная забота поглотила её. Девушка накинула на себя простынь, печально посмотрела на Ветрова, и словно испарилась. Василий Семёнович ещё некоторое время сам не свой сидел в парилке.
Ариф с заговорщицким видом наклонился к судье.
- Семёныч, у Расула брат залетел. В следственном изоляторе сидит. Короче, Расул на днях вышел на меня. Сам предложил подружку. Ещё кое-что, понятно. Не переживай на эту тему. Человек он порядочный, хоть и молодой. Не кинет, мамой клянусь.
- Ирка с ним, не переставая, болтает, - не обращая внимания на Арифа, произнёс Ветров.
- Ты о чём, Семёныч? - насторожился Ариф.
- Я не о чём, я о ком. Ясно?
- Странный ты сегодня. Так что, с Расулом порешаешь вопрос?
- Слушай, давай потом. Время ещё есть? До понедельника потерпит?
Для себя Ветров уже решил, как станет действовать. Любой ценой добиться Ирины.
О такой девушке он и не мечтал, когда задумал найти новую пассию. И не сказать, чтоб здорово подпорченная. Расул должен отдать девку, а себе найдёт другую. Юнец. Подобных ровесниц в его окружении полно. Или пусть его брат о свободе и думать забудет.
В комнату вновь зашёл человек, обслуживающий клиентов сауны. Ветров видел, как с ним рассчитывается Расул.
«Понятно. У него проблемы возникли, он и платит. Где же Ирка-то? Под душ, что ли, рванула? Почему не позвала с собой? Тоже борзая. Надо же, только что про любовь кричала, а через 15 минут на меня и не посмотрела. Да пошли они все! Сейчас сами упрашивать начнут, а я ещё подумаю, стоит ли с ними связываться. Нет, не то уважение, что раньше, совсем не то. Я им не ровня, забываться начали».
Рассерженный Василий Семёнович гордо покинул помещение. Первым оделся и вышел на свежий воздух. Закурил. До него донеслись негромкие, отрывистые звуки. Что это? Ветров осторожно заглянул в окно, возле которого стоял. В женской раздевалке, закрыв лицо руками, рыдала Ирина. Судья хотел постучать по стеклу. Но девушка внезапно открыла лицо и тут же уронила голову на колени. Её подростковые плечики непрестанно вздрагивали. Василий Семёнович почувствовал в горле спазмы. Ему стало невероятно жаль юную девчонку. Что они с ней натворили? Она же только начинает жить!
На глазах Ветрова выступили слёзы. Словно не поверив, Василий провёл пальцами по ресницам. Неожиданно для себя он произнёс: «Сука я. Последняя испороченная сука». Выбросил окурок и, не оборачиваясь, зашагал к автомобилю.
*- В.Высоцкий, «Песня автозавистника».
Фото: http://boombob.ru/picture.php?id=56411.
Ещё рассказ о судье Ветрове и девушке: http://www.proza.ru/2015/08/15/1471.