Низкие, тяжелые облака плотным свинцовым грузом повисли над головой.
Казалось, они готовы были раздавить всё вокруг, просто так, даже не заметив меня.
Я шла по берегу, и смотрела на море.
Море нынче было беспокойным.
Казалось, что его что-то тревожит, оно пытается о чем-то рассказать, и не может.
Волны катились одна за другой, с шипением разбиваясь у моих ног, а затем, с шорохом, откатывались назад, утаскивая за собой пригоршни гальки, чтобы через мгновение снова выплеснуть ее на берег.
Море нервничало.
Я оглянулась.
Берег был пустынным.
Редкие чайки важно стояли недалеко от меня, вглядываясь за горизонт.
Нет, они не могли заботить море.
Гладь морской воды тоже была пустынной, если не считать пенных барашков, весело бегущих к берегу.
Ветер?
Быть может, он приносил смуту?
Ветер был холодный, промозглый, северный.
Он продирался сквозь мою одежду, трепал длинную юбку, и не оставлял в покое.
Он налетал на море, кидался вниз, путался в волнах, тонул, снова выбирался на поверхность, что-то, наверняка, кричал, но кто его слышал?
Море не могло или не хотело говорить с ветром.
Оно шипело и убегало от него.
Но ветер был упрям.
Я стояла на берегу, придерживая рукой юбку и смотрела, как две стихии пытались переупрямить друг друга.
Победивших здесь не могло быть.
Разве что я стану проигравшей, так и не поняв, что же вдруг случилось между ними.
Внезапно ветер стих, а между облаков проник слабый, едва заметный, но все-таки луч солнца.
И море тут же изменилось.
Буквально тут же из серого оно стало темно-синим, и успокоилось.
Ровно вздохнуло и улеглось, словно наигравшийся котенок.
Ветер задумчиво шевельнулся, вздохнул, спрятал свою злость и пропал.
Я подняла голову к небу.
Солнце уверенно разгоняло облака, вступая в свои права, даря свет и покой.
Как оказалось, морю нужно было совсем немного.
Немного тепла, немного света, чуть-чуть внимания.
Я улыбнулась и осталась на берегу.
Потому что солнца хватит всем.
Главное, чтобы оно смогло нас найти.