Наш день уже заканчивался, когда я открыл глаза и замер.
Это самое любимое мною время. Мир как будто бы замирал, и слышны были лишь дальние его отголоски. Весь наш мир на Фрее был пронизан паутиной звуков - каждый живущий здесь обладал в большей или меньшей степени даром ментальной способности. Мы жили этим. Так мы слышали свою мать. Так я мог услышать любого, кто жил в моем поселении. И намного-много дальше. Так далеко, как я хотел.
Я еще раз прислушался. Появились первые признаки пробуждения. Я с большим удовольствием потянулся, хрустнув всеми своими суставами. Открыл глаза и застыл, вглядываясь в верх своего юта. Я видел все до мельчайших подробностей. Каждую деталь. Но совсем не это занимало мои мысли. С тех пор как на Фрее поселились эти мелкие особи, которые называют себя людьми, мой народ как с ума посходил. Пытались бегать, следить за ними, но мы-то делали это по-тихому, а вот наши дети могли попасть в беду. Таким даром маскировки, как взрослые, они еще не обладали и могли пострадать от собственной любознательности.
Я тоже наблюдал. Но только один привлек мое внимание настолько, что я бросая все дела, наблюдал за ним.
Я вздохнул; надо вставать. Сначала обязанности, потом удовольствие. Резко встав со своего спального места, я осмотрел себя.
Плотные серебристо-серые пластины покрывали мое тело, делая его практически неуязвимым. Большие вытянутые ярко-желтые глаза с вытянутым зрачком были признаком первородности. У всех остальных они красные или серые. Мог бы еще хвост отрастить, если бы захотел. При ходьбе он придает устойчивость. По спине шла, от головы до кончика хвоста, широкая черная полоса.
Я постоял в задумчивости еще немного, слыша, как проснулись все до последнего снорка. Пора идти. Но я не торопился. Я обернулся туманом и стал формироваться в подобие человека. Это я проделываю уже не первый раз. И с каждым разом получается все лучше и лучше. Первые мои попытки были, скажем так, не очень. Очень не очень.
Непонятно как ходить. Куда девать эти… руки. Сегодня я решил, что выйду к моему народу в новом обличии.
Оглядев себя еще раз и удовлетворенно качнув головой, я вышел из своего юта, поднялся на возвышение и огляделся.
Мое поселение. Построенное в горах, буквально выдолбленное в них, оно с множеством переходов и арок большим полукругом шло вокруг большой площадки. Наши юты были теплыми от внутреннего тепла Фреи, и сухими; с удобными спальными местами.
Мой народ. Всегда разный, но верный. Я стоял и с гордостью смотрел на них, наслаждаясь увиденным, а все, не отрываясь, смотрели на меня. Я читал их эмоции, от восторженных до неодобрительных. Послав волну тихого спокойствия, услышал в ответ доброжелательность и разномастные чувства от голода до желания. Желаний было просто очень много. Разных.
Кто-то в горах нашел новую пещеру и спрашивал, можно ли ему туда.
Нельзя, пока я не проверю. В общем и целом, это был мой обычный день. Проверив всех и узнав, что все в порядке, я разрешил им заниматься своими делами и сошел со своего возвышения, обернувшись туманом. Быстрее ветра я помчался к одному озеру, неприметному для всех, но очень важному для меня.
Стоя в скрывающей меня дымке, я смотрел на человека. Он часто приходит сюда; смотрит в воду, на небо. И все время на его лице отпечаток какой-то задумчивости. Будто он что-то ищет, но не находит. Несколько раз он в отчаянии кричал в небо какое-то слово. Какое? Может звал кого? Тогда кого? Может себя? Чтобы проверить, пришлось его несколько раз этим словом позвать. Он вздрагивал. Искал источник голоса. И смотрел, казалось, прямо на меня. Испуганный. Но не видел. Интересный представитель чужеродной расы. За ним было очень любопытно наблюдать. Он лежал в траве, смотря в небо, а я опять, в который раз, смотрел на него, и мои мысли уносились далеко в прошлое.
Моя планета. Мать всего рожденного. Фрея. Люди лишь немного не угадали с настоящим именем. Прилетели сюда совсем недавно - каких-то пятьсот циклов назад, совсем детский возраст. Мы своих детей и то перестаем тесно опекать лишь по прошествии тысячи циклов. А здесь младенцы совсем. Они стали изучать и населять наши земли, совсем не думая о том, что на этой планете уже есть жители. Мы! В большинстве своем мы предпочитаем ночное время суток. Не то, чтобы день был нам опасен, нет. Просто нашим глазам комфортней в сумраке. Мы живем небольшими поселениями, и у каждого есть свой Арх. Я, вот, Арх своего города. Мое имя - Семивель. Это не наследственный статус. Это значит, что я самый сильный и мудрый. И перворожденный. Перворожденный Фреей. Говоря, что наша планета, это один большой живой организм, я не погрешил против истины. Все так и есть. Когда люди впервые вышли из своих машин, Фрея была настороже. Как и все мы. Но видя их восхищение, она позволила им остаться.
Со временем они стали вести себя не совсем как восторженные дети. Постепенно они стали становиться смелее, наглее. Наверное, это особенность этой расы. Наконец, Фрея решила показать им, что при всем ее материнском радушии, ей не чуждо жесткое воспитание. Ведь чтобы ребенок шел по своему пути смело и гордо, его нужно соответственно воспитать. Глядя на них, трудно поверить, что при всей их телесной слабости, умственной недальновидности абсолютной неспособности приспосабливаться, они смогли хоть как-то эволюционировать и сохранить свою расу, избежав истребления или самовырождения.
Они расползлись по всей планете, словно голодные жуки, пытаясь ее исследовать, беря пробы везде, где только могли достать. Они бурили тело Фреи, копая все глубже и глубже. Они изучали ее, а мы изучали их: повадки, привычки, язык. Манеру поведения. Весьма примитивную, я бы сказал. Единственное, чего они не могли найти, это нас и наши поселения.
Нельзя сказать, что они не чувствовали нас. Нет. Они нас ощущали, но вместе с тем, они стали ощущать и страх. А страх заставляет делать глупости. У нас этому еще в детстве учат. Наши поселения были для них закрыты. Их маленькие летающие штуки, залетая на нашу территорию, теряли с ними связь и пропадали. Небольшие группы, которые были посланы вслед за этими леталками, подходя к нашим поселениям, начинали погружаться в животный, первобытный страх. Некоторые не выдерживали наших ментальных атак и, схватившись за голову, неслись, не разбирая, куда бегут. А так, как на Фрее много гор, и поселения мы чаще строим именно в горах, то эти бедолаги просто срывались с обрыва. Некоторые насмерть. Я же говорю - слабая раса. Некоторые оставались живы, но сильно покалечены. Приходилось идти им на помощь, напускать сон и останавливать то, что билось у ни в теле и, по всей видимости, давало возможность жить. Мы так и не поняли, как это у них называется.
Фрея ненавидит жестокость. Я тоже не лишён чувства гуманности.
А вот они стали нас бояться. Панически. И вместо того, чтобы понять, что их пугало, они начали обносить свои жилища высокими строениями, вколачивая их в твердь недовольной Фреи, обвивая их во что-то, что светило ночью, и при прикосновении слегка кололось.
Чего, интересно, они хотели этим добиться?
Нас ведь не удержат эти строения. Дело не в силе. Мы, в отличие от этой странной и пугливой расы, можем меняться. Каждый имеет способности по силе своего рождения и прожитых циклов. Перворожденные могут принять любую форму, от тумана, до представителя расы, который сейчас развалился у озера и с задумчивым видом смотрит на небо. Почему его взгляд всегда устремлен туда? Я посмотрел наверх. По небу неспешно плыли облака.
И я решился - стелясь туманом, я направился в его сторону.
Сегодня я собирался кое-что попробовать. Тихо пройдясь по траве, оседая на нее тягучими каплями, я не спеша шел в сторону этого странного, но почему-то привлекшего мое внимание существа. Стараясь идти неторопливо, чтобы не напугать. Ведь они так пугливы, а в страхе даже слабый непредсказуем. Уже подходя к нему, я начал меняться: из серебристо-серой дымки я формировал тело, подобное тому, что лежало на траве и, ничего не замечая, смотрело вверх. Не доходя до него буквально нескольких шагов, я уже выглядел представителем их расы.
Я быстро осмотрел себя. Буду выше него. Мой народ вообще не имеет коротких особей. Остановившись всего в паре шагов, я замер. Склонив голову набок, рассмотрел его вблизи. Хрупким он не выглядел. Но он всего лишь человек. Надо было как-то привлечь его внимание. Я еще не знал, как. Я мог уже довольно легко принимать их форму, но вот извлекать из этого тела звуки я еще не пробовал. Я сделал глубокий и непривычный вздох, и когда сжал челюсти, то при таком же непривычном выдохе получилось что-то типа шипения. Человек, вздрогнул, и в одно мгновение взвшись вверх, уже стоял на ногах. Воин!
Если бы я действительно захотел, его уже не было бы в живых. И давно, не было бы.
Замерев на месте, он уставился на меня. В глазах промелькнула целая гамма чувств: от страха и шока до растерянности. Я постоял еще немного и вспомнил, что они при встрече растягивали свои конечности в сторону друг друга.
Их язык такой неприятный и непонятный. Наше общение гораздо более естественное – мы говорим ментально. Намного проще.
Вспомнил! Они улыбаются и протягивают руку. Никогда не мог понять, зачем кого-то трогать, если нет необходимости. У нас так только с детьми. Судя по ним, они либо еще не развиты (но как они добрались до нас?), либо им это жизненно необходимо. И я тоже протянул к нему руку.
Мы стояли и смотрели друг на друга. Он настороженно, я с интересом и протянутой рукой. Я просто не знал, как мне что-то сказать.
Еще раз вздохнул, и на выдохе получилось какое-то сипение. Да как же это работает-то? Надо его успокоить. И быстро.
- Небои…сья, – медленно, очень медленно произнес я.
У меня не получалось. Или, скажем так, получалось очень плохо. Я попробовал еще раз.
- Не бося, – уже более внятно произнес я, чувствуя, как непривычны моим голосовым связкам звуки человеческого языка.
- Я и не боюсь! – Его голос слегка сорвался в конце.
Ага, как же. Да твоя трепыхалка внутри, которая дает тебе возможность жить, сейчас из тебя выпрыгнет!
Я усмехнулся.
Смелый. Это хорошо.
Я улыбнулся еще раз и сделал маленький шаг в его сторону. Слегка втянул его запах.
Ммм… как пахнет.
Еще один маленький шаг. Он не дрогнул.
Смелый глорг, - подумалось мне.
Не знаю, почему я сравнил его с мелкими и настырными глоргами, которые кишмя кишели в наших поселениях и были на правах домашних любимцев. Дети любили с ними возиться.
Он тоже стоял такой взъерошенный и напуганный, напоминая, беззащитного новорожденного глорга.
Я, не отпуская руку и стараясь не напугать его еще больше, остановился.
- Ты кто? - прошептал он.
- Я живя, - я замолчал и, еще раз вздохнув, закончил, – ссдесь.
Фух! Как они с этим справляются так легко?
- А почему тогда я тебя никогда не видел? – делая шаг назад к озеру, настороженно спросил он.
Пока он говорил, я внимательно следил за тем, как он это делает, про себя повторяя все слова, которые он произнес. Мы знали значение многих слов, но понимать их язык полностью еще не могли.
Ох! Что это он делает? Куда это он?
Тебе к воде спиной нельзя.
Склонив голову и заглядывая ему за спину, я заметил беззвучно поднимающегося над прозрачной поверхностью зоргана.
Как же беспечны эти люди. Как вообще они выжили?
Не дожидаясь атаки хищника - выстрела его ядовитой стрелы - я мгновенно распылившись в туман, накрыл озеро.
Я не собирался никого убивать. Зорган только защищал свою территорию, и это его право. Я просто успокоил его и, слегка усыпив, положил на дно озера, рядом с его норой. Просканировав жилище, я понял, что у него там детеныш. Усыпил и его: пусть поспят, а то от сигналов, подаваемых самкой, тот тоже начал нервничать. Пара мгновений, и я уже стоял рядом с человеком в том образе, в котором подошел знакомиться. Глаза спасенного мной стали еще больше. Только сейчас я разглядел, что они у него зеленые, как трава, в которой мы стояли.
- Кто ты? – Прерывающимся шёпотом спросил он.
Ну что за дела, я же уже сказал ему, что я здесь живу. Может он болен? Я просканировал его. Нет. Всего лишь небольшая усталость организма. Крепкий сон это поправит. А это мысль!
Склонив свою голову на бок и смотря ему прямо в глаза, очень осторожно я ментально коснулся его мозга. Я знаю, как они слабы на внушение, поэтому коснулся лишь слегка.
- Что ты делаешь?! – Вскинулся он.
Странно, он что чувствует? О да, чувствует и сопротивляется. Это очень интересно. Такого еще не было. Я усилил свое ментальное давление на него.
- Прекрати! Немедленно прекрати! – В его голосе звучало усилие, с которым он боролся со мной.
- Спи. - Сказал я и уже про себя на своем привычном языке добавил - Бесстрашный глорг!
- Не буду…- Все еще пытаясь сопротивляться мне, прошептал он.
- Спи. - Уже увереннее произнес я более знакомое слово.
И ловко подхватив оседающее на траву тело, шагнул в туман.