Глава 39
Александра дремала во флёре, к ее боку удобно привалился Рейнольф, разместив голову на плече своей хозяйки, мирно посапывал и чему-то глупо улыбался. Даг сидел на полу, возле входного люка, это место определил новому рабу сам шургарт. Бывший варварский воин с завистью смотрел на Рэя, которому позволялось намного больше нежели простому невольнику. Как догадывался Даг, шургарт исполнял не только обязанности подставного, но похоже являлся наложником царицы, поэтому и вел себя немного развязно и даже нагло. Впрочем, он был в недалеком прошлом отпрыском знатного рода и конечно же вертелся в высшем обществе согласно своему статусу, там видимо и выучился подобной манере высокомерного поведения. Даже избежав страшной казни и став рабом, низвергнутый с таких высот на самое дно, он однако не растерял ни гордости, ни достоинства, разве что перед хозяйкой вел себя смиренно и по-настоящему раболепно, однако иногда и с ней позволял некоторые вольности, которые ему милостиво прощались и принимались с благосклонностью.
Даг побаивался и уважал шургарта, зная не понаслышке о его силище и крутом норове. Он принял безоговорочно старшинство Рейнольфа и во всем подчинялся, не смея противоречить. Однако, хотя познакомился со служителем царицы невольник совсем недавно, все-таки уже начал уважать его, распознав в нем как сильного воина, так и по-настоящему благородного и на удивление доброго человека (впрочем последнее качество Рэй очень тщательно скрывал). Хотя все еще злился на Дага за его участие в покушении и всячески давал ему понять, что тот не прощен, но нет-нет да вдруг заступался за новичка перед надором, и даже не позволил влепить оплеуху, посчитав ее безосновательной. Как-то незаметно взял его под свою опеку и даже на тренировках теперь все больше помогал, проявляя участие и заботу, без понуканий, по собственной воле мгновенно залечивал синяки и ссадины нового раба царицы. И больше ни разу не упрекнул в том, что его появление вновь сделало шургарта мальчиком для битья, принимавшим на себя основной удар божественной силы. Подтрунивал, конечно не без этого, и со всей строгостью отчитывал за ошибки и промахи, но сам рук никогда не распускал, а ведь мог с легкостью вырубить Дага одним ударом. Если объяснял что-то, то даже голоса не повышал, повторял сколько требовалось, проявляя завидную выдержку и сдержанность по отношению к невежественному варвару. И при всем этом, как ни странно, явно не ждал ответных благодарностей, а требовал лишь неукоснительного выполнения его распоряжений и естественно абсолютного подчинения повелительнице.
Жизнь полная опасностей и многочисленные войны и сражения научили Дагласа распознавать человеческие недостатки и достоинства, он с легкостью угадывал, кого следует держать на расстоянии, а кому можно всецело доверять, и такого человека как Рейнольф он хотел бы видеть в числе своих закадычных друзей. Но все-таки его высокомерное поведение иногда до невозможности выводило из себя, а еще его близость с госпожой непроизвольно вызывала ревность, заставляя Дага злорадствовать про себя, когда Рэй получал редкие нагоняи и выговоры от Александры.
Одевала госпожа своего шургарта как свободного и если бы не ошейник, никто и никогда не поставил бы под сомнение его благородное происхождение и высокий статус. Дагу же позволялось носить исключительно рабскую робу, его шея, запястья и щиколотки оставались все так же забитыми в тяжелые железные кандалы. К магическому рабскому клейму надор добавил еще одну метку – печать подставного, однако, как ему дали понять, шургартом царицы его эта метка не делала, лишь создавала необходимую связь на тренировках, и только.
Сам глава ордена улетел подавлять бунт на Лхей-ро-Йан-5, где как уже знали из докладов Харалда четыре планеты доминерии приняли воинов ордена с распростертыми объятиями и с радостью присоединились к подавлению бунта на главной планете пентага. Так что победа и объявление последней бунтующей доминерии вновь подконтрольной Ледогоре было лишь вопросом времени. В царстве ликовали все, радуясь скорой победе, поскольку знали, что в ближайшее время ее величеству предстоит отправиться на главную имперскую планету и встретиться там с императрицей. И как прекрасно, что царице теперь не придется оправдываться за ошибки, совершенные другими, задолго до ее появления на Ледогоре.
Неосознанно Даг разглядывал свою хозяйку. Вообще, он с раннего детства был окружен женщинами и они не сильно его волновали, даже самые красивые не вызывали в нем тех чувств, которые испытывали многие его друзья. Ради того, чтобы приобрести одну из прелестниц в свой гарем, те отдавали последние деньги, с таким трудом заработанные во всевозможных войнах, в которых мужчины с Залеи участвовали исключительно в качестве наемников. У Дага, в его двадцать пять лет (на Залее такой возраст считался зрелостью) не было ни гарема, ни рабыни, ни наложницы – он не обременял себя подобной обузой, зная, что жизнь воина коротка и не хотел разменивать ее на женщину, требующую внимания и богатств. А «тел» для удовлетворения похоти хватало и во время захвата городов, где пленницы, дабы сохранить свою жизнь, всегда охотно отдавались победителям. Многие успешно выполняли свою работу, таких, когда пресыщался их прелестями, Даг продавал на ближайшем рынке, стараясь найти бывшим любовницам хозяина подобрее и побогаче. Ну а тех, попадались и такие, кто пытался бежать или вдруг покушался на его жизнь, думая, что бдительность вражеского воина притупилась после любовных утех, Даглас без раздумий казнил, вынося свой собственный приговор. И угрызениями совести он совсем не мучился – это был тот путь, который он сам для себя избрал и следовал ему без каких-либо сантиментов.
Приятели над ним посмеивались за его холодность и недальновидность, а он подсмеивался над ними, считая их подкаблучниками, прельстившимися на женские прелести. При этом они мнили себя сильными и свободными владыками гаремов, но незаметно для самих себя превращались в женских угодников, зачастую обрастали жирком и со временем бросали воинскую службу, отдавшись ласковым ручкам своих жен, наложниц и рабынь. Забывая, что путь мужчины – поле боя, а не брачная постель, жизнь воина – смертельная схватка, а не похотливые объятия, а его судьба – геройская смерть в бою, а не тихая семейная обитель.
Даг вздохнул, отводя взгляд от прекрасного лица хозяйки, которая разрушила все его героические каноны. Он, как и ранее его приятели, теперь жаждал внимания женщины и таял от ее милой улыбки, а эти колдовские глаза – ее проникновенный взгляд пронзал душу, покорив навсегда его глупое сердце.
Хотя Дага оправдывало то, что царица не являлась обычной женщиной и ее божественная сила была способна любого добровольно поставить на колени, красота лишала воли, а благородство и душевная доброта – даже варваров превращала в ее истовых последователей и почитателей. До этого его ломали и насиловали, лишили гордости и продали как бездушную вещь на торгах. Он подчинился, повинуясь обстоятельствам, но попав к божественной повелительнице, ощущал теперь благоговейный трепет и добровольно, даже с радостью готов был служить ей и во всем покорствовать.
Он поднял глаза, вновь осмелившись посмотреть на Александру и тут же наткнулся на ее внимательный взгляд. Стушевался, опустив голову.
– Там в мешке для тебя ботинки и накидку Рэй приготовил. – Проговорила хозяйка. – Одень, видимо мы подлетаем, стало прохладно, да и в горах уже лежит снег, босиком не очень-то походишь.
– Слушаюсь, повелительница. – Невольник вскочил, вытащил мешок, который сам же и запихал под нижнюю полку, открыл его, достал добротные ботинки и теплую меховую накидку.
– Кандалы ему все ноги сотрут. – Рейнольф тоже уже проснулся, теперь позевывая наблюдал, как раб натягивает на ноги ботинки.
– Ты прав. – Александра поднялась со своего места, подошла к Дагу и присела рядом с ним, смутив мужчину. Тонкие пальчики ухватились за железное кольцо кандалов и оно вдруг сильно нагрелось, хотя кожу не обжигало. Сталь порвалась словно бумага и нога оказалась на свободе. Второй браслет постигла та же участь.
– Ну вот, теперь нормально. – Девушка поднялась и улыбнулась. – Нужно было давно снять с тебя это железо.
– Спасибо, божественная! – Даг переместился на колени и уткнулся лбом в пол.
– Вам Харалда мало что ли, еще одного фанатика себе завели. – Рассмеялся шургарт, но тут же отвлекся, указав на иллюминатор. – Мы подлетаем, это Чертоги Леды!
Александра бросилась к окну, восхитилась, увидев величественный нерукотворный замок, созданный самой природой.
– Вот это красотища! Ух ты, дух захватывает, действительно, в таком дворце только богине и жить!
Громадные темно-синие скалы, обточенные непогодой и сильными ветрами, разъеденные коррозией и временем и в самом деле напоминали невероятные, фантастические строения какого-то огромного комплекса, похожего даже не на замок, на готический храм, с острыми шпилями, украшенными белоснежной ледяной глазурью, с величественными, многогранными колоннами и высокими арками. Со стенами, на которых природа при помощи дождя, ветра, жары и холода выбила невиданные узоры и барельефы. Молчаливый и торжественный под куполом ярко-голубого неба Ледогоры – настоящий дом богини.
Флёр спустился на опушке, покрытой глубоким снегом, выпустил своих пассажиров, которые тут же нацепили лыжи и направились вглубь леса по уже хорошо наезженной лыжне.
– А кто лыжню накатал? – Поинтересовалась Александра.
– Монахи. – Отозвался Рейнольф. – Они живут здесь постоянно, кстати только им позволено собирать смолу со священного древа Леды, они же, пусть редко, но делают сакральные поделки, такие вот как ваши четки.
– Значит монахи на Ледогоре все-таки есть?
– Конечно, это самый закрытый и таинственный орден, его служители дают святой обет единственной своей повелительнице – Леде, навсегда обрекают себя на безбрачие, оставаясь непорочными с рождения и до самой смерти, ведут аскетический образ жизни, забираясь далеко в горы и никогда не покидая их.
– А ничего, что мы нагрянули к ним с визитом? – Растерялась Александра, немного сбавляя ход и оглядываясь на шургарта.
– Вы дочь Леды, хозяйка, вся эта планета ваша собственность, как и все ее обитатели, включая и монахов, они будут счастливы служить вам. И лыжню вот для вас прокатали, и покои в гостевом тереме поди уже подготовили, и еды наготовили как на целый пир, так что не волнуйтесь – встретят честь по чести. Только хочу предупредить, монахи эти никогда не открывают лиц даже друг перед другом, перед вами тоже не откроются, но не потому, что не уважают, просто считают себя недостойными и отвратительными. Говорят, что они специально наносят себе увечья, чтобы не было искушения самому смотреть на свое лицо, так что и зеркал они так же не держат. Я еще слышал, что некоторые из них даже добровольно оскопляют себя, показывая тем самым, как стремятся походить на женщин, отказываясь от своего мужского естества. Имен у них тоже нет, как к друг другу обращаются и распознают кто есть кто, честно говоря, я не знаю. В общем, полностью обезличенные люди.
– Жуть какая, бедные…
– Не думаю, что они бедные, это их вариант поклонения божественной госпоже и они счастливы в своем служении. Ведь именно им владычица Леда дала позволение выращивать священные деревья, ухаживать за ними и добывать смолу, а для всех остальных жителей Ледогоры на это наложено жесткое табу. Не будет смолы – не станет рулты, а значит не взлетят в небо флёры и аэроциклы, прекратятся межпланетные перелеты, встанут станки и откажет всевозможная техника, работающая на инфокристаллах, да что там – остановится фактически все производство в империи. Видите, какую важную миссию выполняют монахи – им есть чем гордиться. Так что они выбрали свою судьбу неспроста.
– А искусственно синтезировать смолу нельзя?
– Нет, как ни пытались – ничего не выходит, только природная живая смола, даже одна ее капля, способна обогатить рулту, сделав ее сверх мощным топливом. Искусственный заменитель подходит разве что наземному транспорту, да и при этом портит двигатель, загрязняет все вокруг и хватает синтетического топлива ненадолго, приходится постоянно дозаправляться. Получать его слишком дорого, а эффекта практически нет, так что синтезировать искусственную смолу абсолютно невыгодно.
За разговором даже не заметили, как подкатили к сказочному, деревянному терему. У высокого крыльца царицу встречал человек, одетый в темно-фиолетовый балахон, с широким капюшоном на голове, который впрочем он тут же снял. Александра увидела, что лицо монаха скрывал черный плат, даже глаз не было видно.
– Высокородная дочь нашей божественной владычицы, приветствую вас в нашей скромной обители! – Проговорил он, опускаясь на колени перед царицей. – Словами не передать, как мы счастливы что вы соизволили посетить своих преданных рабов.
В тереме было жарко натоплено, с кухни доносились аппетитные ароматы готовящегося обеда.
– Отдохните с дороги, госпожа, ваши комнаты готовы, а я пока распоряжусь, чтобы сервировали стол.
Александра последовала совету и поднялась на второй этаж, где для нее приготовили покои. Спальня была убрана темно-синим бархатом, кровать застелена золотыми покрывалами и нежнейшим абрикосового цвета бельем. Вся мебель, состоящая из прикроватного столика, стульев, небольшого, но вместительного шкафа и комода, выглядела изящной и имела в своем декоре украшения, сделанные из священного древа Леды. Такие же украшения красовались на изголовье кровати.
– Какая роскошь. – Поразилась Александра, оглядывая свои покои. Рейнольф остался в дверях, в небольшой прихожей, не осмелившись войти в комнаты царицы, для него и для Дага монахи приготовили места в людской. Входить в покои божественной по правилам ордена могла только женщина или оскопленный монах. Мужчинам же позволялось лишь стоять на пороге. Шургарт не осмелился нарушить это негласное правило, хотя и злился оттого, что не сможет провести время со своей возлюбленной хозяйкой.
– Повелительница! – Потеснив Рейнольфа, в спальню Александры вошел худой, высокий монах с замотанным лицом, видимо скопец, и судя по голосу, совсем еще молодой человек. – Если позволите, я стану служить вам во время вашего пребывания в нашей обители.
Царица кивнула, позволяя. Украдкой взглянула на своего шургарта, разочарование которого отразилось на недовольном лице, и улыбнулась, заговорила нарочито весело, пытаясь подбодрить слугу.
– Рэй, думаю, что после обеда осмотрим округу.
– Вам нужен проводник, повелительница? – Спросил новый служитель.
– Сами обойдемся, я бывал здесь и местность знаю! – Огрызнулся Рейнольф, но монах его не услышал, даже не повернулся в сторону мужлана, застыл в поклоне перед царицей, ожидая ее ответа.
– Мы справимся сами, я просто соскучилась по снегу и хочу покататься на лыжах по округе, куда-то далеко мы не пойдем.
– Как вам будет угодно.
Александра прошла в уютную гостиную, убранную в золотисто-бежево-розовые тона. Здесь, так же как и в спальне, в элементах декора мебели присутствовали орнаменты, изготовленные из древа Леды и вся обстановка так же восхищала своим великолепием и роскошью. Но настоящее удивление ждало девушку, когда она заглянула в ванную комнату и увидела большую купель, полностью сделанную из священного древа.
– Ничего себе. – Только и смогла она сказать, погладив край ванны рукой, ощутив приятное тепло природного материала. – Вернусь и обязательно искупаюсь, ощущения здесь наверное будут восхитительными.
– Я приготовлю ванну к вашему возвращению. – Покорно отозвался монах, готовый во всем угождать своей временной хозяйке.
Обедала Александра в одиночестве, никто из мужчин, находящихся в обители, не осмелился бы сесть за один стол с госпожой, это касалось и ее слуг. Рейнольфу даже прислуживать не позволили, вместе с Дагом отправили в людскую, где накормили достаточно скромно.
– Чертовы монахи… – Злился Рэй, хлебая безвкусную баланду из глиняной миски и заедая ее сероватым, таким же невкусным хлебом.
А Даг, наоборот, молча уплетал угощение за обе щеки и оно ему казалось даже очень вкусным, поскольку воину с планеты Залея приходилось есть и куда худшую пищу.
В людской появился один из монахов и остановился перед Дагом, оглядев его с ног до головы.
– Ты тоже отправляешься в лес вместе с божественной? – Наконец спросил он.
– Если на то будет воля моей хозяйки. – Отозвался раб.
– Это не мое дело, но в такой одежде ты замерзнешь и добавишь проблем ее величеству.
Даг облизал ложку и положил ее в пустую миску, которую перед этим тщательно протер остатком серой горбушки, затем поднялся, отставив миску на стол, и степенно прошел мимо человека в темно-фиолетовой накидке.
– Ты прав, это не твое дело, монах.
Рейнольф кинул на Дага удивленный взгляд, затем уважительно хмыкнул. Парень оживал буквально на глазах, снова приобретая человеческий облик и все больше походил на варварского воина, с которым довелось ему однажды пересечься.
Однако Александра тоже задумалась о своем новом рабе и попросила монахов одолжить ему теплые штаны и куртку, а еще Рэй, расщедрившись, подарил ему свой свитер и пару шерстяных носков. Радости Дага не было предела, только показывать он ее не стал, принял милость госпожи и щедрость шургарта с должным почтением, сдержанно поблагодарив за милосердие.
Наконец они вышли на лыжную прогулку. Лыжня проторенная монахами вела через небольшую поляну прямиком в лес, идти по ней было легко и свободно. Не успели войти под сень деревьев, Александра остановилась, заворожено глядя на чудесную картину, открывшуюся ее взгляду.
Ветви запорошенные пушистым, рыхлым снегом гнулись арками чуть ли не до самой земли, создавая волшебную аллею, ведущую не иначе как в сказочную страну. Белоснежные сугробы, первозданные, не тронутые ни единым следом, ни грязью, ни копотью, радовали глаз. Лучи Леды, пробиваясь сквозь массивные, да еще и заснеженные кроны деревьев, отражались в хрусталиках льда и заставляли их сверкать бриллиантовым блеском, делая всю картину еще более нереальной.
– Красота! – Восхитилась Александра, глубоко вдыхая чистый, морозный воздух. – Как же я скучала вот по такой природе!
Она медленно поехала вперед, продолжая любоваться сказочным лесом. Тишину и покой снежного великолепия неожиданно нарушил птичий свист и с пушистой ветки Легории, сбивая снег, слетела птица, похожая на синицу, но размером с крупного голубя. Она перевернулась в воздухе, не рассчитала и едва не врезалась в Дага, заверещала, отчаянно молотя крыльями, и тут же скрылась между деревьями.
– А на Земле такие птички тоже водятся, только они у нас маленькие.
Рейнольф залюбовался девушкой, щечки которой раскраснелись на морозе и свежем воздухе, сделав ее невероятно очаровательной. Не будь второго раба, он бы заключил хозяйку в объятия и покрыл все ее прекрасное личико поцелуями. От нахлынувшего так некстати возбуждения даже во рту пересохло.
– На Ледогоре маленькие птички водятся только в южных землях, здесь, на Юго-западе все больше крупные птицы обитают.
Даг молчал, он ничего не знал ни о флоре, ни о фауне этой планеты, поэтому безмолвно следовал за своей госпожой, наслаждаясь ее радостью и любуясь ее божественной красотой.
Поехали дальше, то и дело останавливались, дабы полюбоваться зимними красотами природы, понаблюдать за еще какой-нибудь птицей или осмотреть необычное дерево изогнутое в причудливую форму и под толстым слоем снега напоминающую то античную статую, то фантастическое животное.
Александра в очередной раз резко остановилась и неожиданно плюхнулась в снег, будто хотела спрятаться от кого-то. Мужчины поспешили к ней на помощь. Но она зашикала на них, махнув рукой, призывая остановиться. Рейнольф упал рядом с ней, Даг посчитал благоразумным остаться на ногах.
– Тихо, не спугните… Смотрите, это же тяни-толкай! – Зашептала девушка, боясь испугать зверя, указывая рукой на небольшую поляну. – Я думала, что они только в сказках водятся.
На заснеженной полянке действительно стояло животное, похожее на пятнистого оленя, о четырех ногах и двух головах, расположенных с разных сторон тела.
– Хозяйка, это мимикр. Присмотритесь, вторая голова – это хвост.
Александра приподнялась, «олень» повел ушами и оглянулся, увидев человека, опустил вторую голову, которая вмиг оказалась пушистым хвостом, и бросился наутек, высоко подскакивая в глубоком, рыхлом снегу.
– Все равно забавно! – Рассмеялась Александра, присаживаясь. – Классная окраска хвоста, от оригинала не отличишь, только ушами не двигает, но сразу этого и не заметишь, просто настоящий тяни-толкай.
Рейнольф уже встал, протянул руку, помогая госпоже подняться, порывисто прижал ее к себе.
– Не замерзли?
– Не-а, здесь так здорово!
Александра оттолкнула шургарта, наклонилась и скатала снежок, швырнула в парня и, засмеявшись, рванула вперед по лыжне.
– Вот вы как, ну держитесь!
Несколько минут молодые люди играли в догонялки, пуляя друг в друга снежки. Даг сначала наблюдал за весельем этих двоих, затем не выдержал и включился в их игру, Александра и Рейнольф не оттолкнули, с удовольствием приняли его третьим.
Смеясь, словно маленькие, расшалившиеся дети, они скинули лыжи и повалились в снег, толкая друг друга и подтрунивая, ощущая себя в этот миг абсолютно счастливыми, кувыркались в пушистых и мягких словно взбитая перина сугробах, которых было в достатке на небольшом лугу, куда их вывела сумасшедшая гонка и снежная баталия.
– Люблю зиму и снег! – Смеясь проговорила Александра, взмахивая руками и ногами, создавая снежного ангела. Осторожно поднялась и полюбовалась на свою работу. – Жаль Харалд не смог с нами поехать, думаю, ему бы тоже понравилось.
– Этому сухарю? – Усомнился Рейнольф, разглядывая невнятную фигуру, которую изобразила на снегу его хозяйка. – Он бы принялся бурчать и призывать нас начать тренировку.
– Наверное, ты прав. – Девушка посмотрела вверх. – Ты только посмотри, какое тут небо пронзительное.
А на горизонте уже собирались громады облаков и ветер подул не слишком приятный.
– К вечеру пойдет сильный снег. – Даг смотрел вдаль из-под руки. – Хозяйка, может пора возвращаться, мы уже больше двух часов гуляем, обратно затемно вернемся.
– Неужели так поздно? – Александра вскинула руку и посмотрела на коммуникатор, убедилась, что ее раб прав. – Да, действительно, пора возвращаться, а то монахи еще поиски наши организуют.
Больше не раздумывая, они нашли лыжню, по которой приехали на луг, побежали обратно. Небо как-то слишком уж быстро заволокло тучами, сгустились сумерки и пошел снег, пока еще слабый, но обещавший к ночи перерасти в настоящий снегопад.
В середине пути их встретили монахи, которые действительно выдвинулись на поиски припозднившихся гостей. В руке у каждого светился фонарик и дорога к терему пошла намного веселее.
– Вы о чем думали?! – Ругал служителей царицы глава обители. – В такой мороз ушли так далеко, а если бы заплутали, а тут еще метель намечается, всыпать бы вам за разгильдяйство.
– Не ругайте их, они выполняли мой приказ! – Защищала Александра своих людей, но угомонить монаха не могла, поскольку он действительно был очень зол на непутевых мужланов, подвергших опасности драгоценную госпожу, за которую любой из монахов, как обители, так и ордена в целом, не раздумывая пожертвовал бы собственной жизнью.
В покоях девушку уже ждала горячая ванна, и она с наслаждением понежилась в купели, сделанной из священного дерева, ощущая, что вода в этой необычной ванне действительно творит чудеса, смывая усталость и наделяя силами. Чуть позже ее накормили вкуснейшим ужином и, не слушая возражений, после трапезы отправили прямиком в спальню, чтобы царица не расхворалась и отдохнула как следует.
Александра легла в кровать, буквально утонув в хорошо взбитой, пушистой перине. Служитель-монах укрыл ее теплым одеялом, подоткнув его со всех сторон, заботливо поинтересовался самочувствием.
– Да все у меня нормально. – Буркнула царица, проследила как служитель покинул ее покои, тут же переворошила одеяло, чтобы оно лежало свободно и не сковывало ее движений. Она достала свиток, но читать не хотелось, девушка погасила светильник и легла на подушку, закрыв глаза, глубоко вздохнула, расслабляясь и призывая сон. За окном завывала метель, а в комнате, где в камине потрескивал огонь, было очень тепло, благостно и уютно.