Мозаика. Золотой.
Заметки о фильме «Государь» / The Ruler (2015, 53 мин., реж. Шенгели Шалва, Грузия), показанном на Российском фестивале антропологических фильмов, 2015 год, г.Екатеринбург
Фильм потрясающий. Тонкий. Многоплановый. И этнографический. И документальный. И художественный. И как так это удалось режиссеру и сценаристу с оператором? Наверно, это особенности грузинской ментальности.
Наше поколение выросло на грузинских фильмах, на лиричных комедиях. Нам хорошо знаком этот ласково-насмешливый взгляд грузин на все происходящее вокруг – и на себя, любимых недотеп, тоже…
Довольно долго мы не видели грузинское кино вообще, и только с болью реагировали на те изменения, что происходили в политике – как же так, грузины, вроде такие хорошие люди, и такая ненависть к нам, к России… Брала оторопь – неужели всё-всё сломалось, исчезло в никуда?
Для многих из нас, русских женщин, - а мы же говорим об антропологии, таки да? – грузинский мужчина остался образцом мужского благородства и рыцарского отношения к женщине. Не будем сейчас поднимать эту тему – как этническая идентичность влияет на актуализацию гендерного стереотипа «все-мужики-козлы-все-бабы-дуры», а поговорим -таки о фильме «Государь».
Сам перевод названия фильма на русский язык уже выявил неточности в нашем понимании – оказывается, это слово в Грузии аппелирует к легендарным правителям, к кому-то из мира героического эпоса. Собственно, образ Иосифа Сталина в фильме так и показан – идет речь о статуе – но кажется, что о живом персонаже, выглядывающем лукаво из глазниц статуи, улыбающемся в гипсовые усы, чуть поводящем затекшими плечами под шорох сосен…
У нас, у русских – бывших советских, отношение к Сталину весьма и весьма неоднозначное. Но подкупает в этом фильме тот образ, который живет в душе селян – это не кровавый тиран, не узурпатор, а простой грузинский парень, который держал в кулаке весь мир! И в этой фразе –все! И тоска по былому величию, когда каждый второй грузин – потомок великих князей, и восхищение волей и целеустремленностью простого человека… «Ведь он же вот здесь ночевал, деревенские ему еду носили… а моя бабушка отказала ему в сватовстве, не нравился он ей… А если бы, эх!»
И мы видим, как воспоминания о былом сплачивают деревню, дают ей второе дыхание в противостоянии с жизнью, с постмодерном современности.
А тема о том, как старожилы на себе переносили тяжеленную статую, прятали ее в старых каменных колодцах, надрывая спины, под покровом ночи – это вообще заслуживает джеймсбондовских аккордов!
Если в начале фильма – на фоне общих воспоминаний - мы видим деревню из немолодых женщин, стариков и детей, то постепенно в кадре появляются мужчины – они «раскачиваются», думают, спокойно оценивают обстановку – вот он, наверное, секрет грузинской ментальности – горячие женщины и спокойные мужчины? «Я сделаю так, как вы захотите, как вы скажете, и только так», – говорит глава администрации. И деревня затихает. А как мы хотим, думают женщины? ( И здесь за кадром в зале общий женский вздох – такого же хочу!)
И начинается волшебство сотворения новой реальности. Оказывается, деревне надо было почувствовать себя – а что же она хочет на самом деле? И обнаружилось, что и материальных ресурсов надо не так уж много! Три мешка песка и мешок цемента. Ведро краски. Камни – вот они, на реке. Рука Сталина, которую оторвали, когда его прятали – ибо непотребно из воды торчала, нарушая конспирацию, - тоже нашлась, заботливо прибранная в чулане вместе с портретами Маркса-Энгельса. «А кто его знает, как жизнь повернется, а у нас все уже тут как тут!» - нормальная деревенская стратегия во взаимоотношениях с центральной властью. Хранить –то есть где.
А какой жест у этой кисти – чисто по-грузински – «Вай, дарагой, что ты гаваришь!» Только из-за этого ее надо признать этнографическим артефактом!
Ну, и в общем, мы – этнографы, видим, как происходит синергетическое взаимодействие антрополога, снимающего фильм – и его персонажей. Люди согласились на съемку в надежде, что кто-то увидит, и кто-то придет, и вдруг осознали, что процесс уже запущен, и надо сделать все самим. А то как-то неудобно получается… Точка бифуркации случилась!
И вот уже и постамент восстановили, и руку прикрутили, и позолотили статую сверху-донизу. И источник воды – самое священное место для горной деревни – облагородили. И даже с обиженным священником договорились – ну что мы, не грузины, что ли, договариваться не умеем?
Гуся только жалко. Так он роскошно ходил по деревне. Этакий правитель, царедворец. И принесли его в жертву. И сняли перо. И сделали общий пир. В честь другого правителя, что стоит теперь, гордо сияя в общественном парке, взывая к былому величию грузинского народа – талантливого, душевного, лиричного. И причем тут какой-то тиран и деспот?
Хотя вообще-то, если что, нужная ямка всегда наготове…
Ну и в заключение. Как специалисты-антропологи, мы – несколько ученых человек из Сибири, после просмотра сделали однозначный вывод – особенности грузинского менталитета заключаются в том, что грузины как этнос НЕ умеют делать плохое кино. По определению)))
С уважением ко всем, возрождающийся кинокритик, антрополог и этнопедагог, педагог высшей категории Логунова Елена Валентиновна, Тюменский государственный университет, Институт педагогики и психологии, г.Тюмень