***
Если в твою квартиру заполз таракан, радуйся, что не к тебе в голову.
***
В дырочки вентрешётки просунулись усы и пошевелились:
«Не слабо забёг! Аромантика! В смысле амбрэ! Кожа, фолианты, парфа, хавка... Ну, и женский пол, вестимо. Эмигрирую сюда. А бабульку брошу, уморит меня бабка. Вот кошка у неё, наивня. Розовощёкая, рыженькая в смысле. Клубничка. Вылитая экс Молька; та - ну своими серыми-мохнатыми бяк-бяк, куда стриптизёрше! А рыжещёкой усами повожу - ведётся! Организмы навострит, зелёные, немигающие выпучит. А если прысну через пол, что твоя феррари - шипит, царапается, значит, из бабкиных рук эмансипироваться желает. На шкаф сиганёт турманом, затаится – oбольщает.
Да и бабулевич - кипяток! Проходу не даёт! Прыскает всякую химию в жизнь. Давеча в гнусность влюхался, так сутки чихал на всех. И ногу не воротить - осталась под её тапком! Вот и говорю себе: рви когти! Эх, у бродяги, как я, весь мир в кармане.
Да их, бабёнок, жалко. Один я у них за мужика. Какая-никакая, а семья. Кухня, тапочки. Ой, дурманные бабанька пирожки печёт как блины! Гурманные то есть, с этими, с можжевеловыми. Лады, погодю дезертировать!»
Через день в тex же дырочкax опять шевелились усы:
«Во, галлюцинация! Тьфу! Иллюминация, етит её! А народу чистый кипеш! Собачутся, сукины дети. Дамочки - за волосы друг другу, а кавалеры, ясный перец, трескают коньяк. A поляна, хавчика набросано! Вот это уважаю. Как есть буржуи, братья по разуму. Погодю, авось разбегутся по углам, по щелям.
Затихарились? Одна хозяюшка-то? Богиня чисто не при чём! Куда Мольке до неё. И с рыжещёкой близко не сядет.
Мать чесная, разгонишалась, точно на подий! Ну-ка, а мы за ней в спаленку. Уснула краля. Ладушки. Обгляжусь пока. На зуб чойнить кину. А там изображусь по полной. Не обессудьте, мол, чуть свет, уж на ногах, и я у ваших ног».
Вика открыла глаза, пошлёпала губами: «Пить. Писать. До смерти!» Рукой пошарила слева: «Значит, подыхать в одиночку». Повернулась на спину, уставилась в европотолок, повитала. Не лучшало. «Где я? И где кучкудук? Блин, я ж в собственной! Первая! На кровные - ой, мама, сколько! Зато в элитном, на входе консьерж, порше в гараже, балкон на пруд. Спокойно, Констанция, вы уже Миледи!»
Вика отбросила одеяло: «Царица, не царица, а если приспичило, топай в коридор». Поёрзала. Спустила ноги. Внутри булькнуло. Конкретно погано «Только не на шёлковое бельё!» Вика села, пошлёпала ступнями по европолу. Рукой о тумбочку оперлась и дотянулась до дверного косяка: «Ещё бы коридор пересечь. Абзац!»
Собравшись с духами, Вика замахнулась ногой - но опять слилась с косяком: «Чёита за блямба?»
Между нею и калиткой в рай на европаркете чернела… «Маслина? Тьфу!» - Вика хотела перешагнуть. Но маслина пошевелилась и замерла. Вика тоже.
«Мамзель, дозвольте познакомиться, Фердинанд! К вашим заслугам!» - Фердинанд подвигал усами.
«Мааахрссубблииинн!» - Вика взвизгнула. И задрожав обнажёнными прелестями, прыгнула обратно в спальню, захлопнула и подпёрла дверь телом. Но одумалсь и скакнула на постель.
Фердинанда не обескураживал безумный восторг относительно его персоны. Он привык, от него многие падали без ума с первого взгляда.
«И то, чё тайм тянуть? Если дама не против. - С джентльменской стыдливостью Фердинанд подполз к двери в спальню. - Так я загляну, мамочка? - И не колеблясь, нырнул в щель под дверью».
Ужасными глазами Вика следила за вылезающими из-под двери усами. Потом в спальню ввалилось и само чудище. «Как? Откуда? В элитной планировки? На европолу? За такие деньги! Средневековье! Абсурд! Жаловаться! Съезжать! Бежать! Куда? Я у себя дома!»
«Вон, чмо!» - прошипела Вика, но себя не услышала, поэтому дрыгнула на таракана голой ногой.
«Смелее, пупсик! Папочка не кусается! - Фердинанд ободряюще подползал. - Насекомое я. Не какой-нить левый пацан. Родословная имеется. 300 миллионов лет верой и правдой! – Фердинанд стриг атмосферу усами. - А вы, как изволю наблюсти, голы да босы. Но я готов осчастливить, чем могус-сбп...» - Фердинанд не кончил. Вика запустила в него подушкой, и та погребла его под своим лебяжьим телом.
«Вах! - Фердинанд выкарабкался и обомлел. - Шалунья! Глазами так и стрижёт!»
Голая, с перекошенным злостью и паникой лицом, Вика - старший менеджер-дизайнер, с атомным окладом плюс ежеквартальный бонус до 100% - дрожала, как секс вибратор. Она размахивала туфлей: «Если промажу - а промажу натюрлих - стенка поцарапается и пол. Но главное - это разъярит зверя. И он набросится. Тараканы кусаются? Ядовитые? Нет, это караул! Я сейчас обсикаюсь. Да обоссусь я, черт побери-и-и! Зачем только выгнала Наташку-у? А зачем Мишка надрался и стал цепляться к этой сте-ерве? Алика зачем выперла? Он-то хотел спать со мно-ой. Ой! Худо без мужика! Ну кто, кто прогонит эту сво-олочь?!»
Вика швырнула туфлю в таракана. Но вместо него каблук воткнулся в подушку и распорол кружево наволочки. «Зараза!» - Разъярившись, Вика нагнулась, схватила вторую туфлю и метнула, не целясь.
«Чаровница! Горячка белая!» - Увернувшись, Фердинанд без промедления двинулся к кровати.
Вика завизжала, запрыгала, пытаясь повиснуть на люстре, но шмякнулась и заревела. И тут грянул победный марш. Вика дёрнулась.
Таракан уполз под кровать. «Фу-ты, ну-ты, сексодром!» - Фердинадт вожделенно засучил коготками и присосками.
Марш трезвонил Викин сотовый. «Телефон - это шанс! Звонить и звать на помощь. Но где телефон, и где я. А где таракан?..»
«Я здесь, моя воздушная кукурузка! Лечу!»
Вика разинула рот. Из-за кровати по серебристо-белой стене, набирая скорость, возносился чёрный монстр. Она была готова потерять сознание. Но таракан затормозил, почистил усы и растопырил омерзительные крылья. Вика дико взвыла и слетела с кровати машиной скорой неотложной помощи. И рванула в коридор.
«Афродита! Нет, с Венерой в одном флаконе!» - залюбовался на неё Фердинанд.
Вика запуталась в дверях, пока не решилась на входную. Метнулась к ней, распахнула и угорелой кошкой полетеал вниз. По лестнице многоквартирного элитного дома в центре через две ступеньки прыгала совершенно голая, немолодая, одинокая бизнес-девушка с абсолютно красным дипломом Строгановки.
«Красава! Голову мою потеряла! Отжал вместе с хатой!» - Счастливый Фердинанд обежал квартиру, где по потолку, где по стенам, по кожаному дивану не забыл отметиться.
За входной дверью нервно хихнули. Шёлкнул замок. Фердинанд превратился в слух и глаза.
Вошло лицо с опытом работы и сильной мотивацией. Лимонный галстук, заутюженные трузера. За спиной лица кралась Вика. На ней висел наброшенный, но расстёгнутый на все пуговицы пиджак.
Под несмыкающимися глазами лица - Вика наспех оделась и собрала чемодан.
- Гоша, я поживу в отелe, а вы позаботьтесь. И чтоб всё обработали! - Вика ухватилась за Гошин галстук и зажала его в кулаке. - Всё!
- Сделаем! - Лицо-таки моргнуло.
- И проводите меня в отель. А то... - Вика дёрнула на себя галстук, шея внутри него искривилась. - Я такая непредсказуемая!.. - Как подкошенная, она плюхнулась на кровать, не разжимая кулака.
Лицо ринулось вслед за шеей, а нога лица от сильной мотивации сама собой взметнулась и толкнула дверь, та захлопнулась.
«Проказница! Как ревновать меня возбудила! - Фердинанд с покорённым вдребезги сердцем мажорно семенил неукомплектованными рядами лапок. - Набалуется, ужо я её приструню! - Он полз в квартиру этажом ниже. - У бабаньки отсижусь. Надо и её соскучить. А то разутешилась, поди, старая! - Фердинанд ухмылялся в щетинковидные усы».
***
Иллюстрация из книги Б. Ф. Сергеевa “От амёбы до гориллы, или Как мозг учился думать”, “Детская Литература”, 1988
***