http://www.proza.ru/2015/04/30/1945- начало
По моей просьбе в 1998 году мама написала воспоминания о своей жизни.
"Родилась я, 9 мая 1922года, в деревне Старое Село Городищенского сельского совета, Шольского района Вологодской области ( до 1931 года мы относились к Ленинградской области), в семье лесника Козлова Николая Степановича.
Мама , Козлова Елена Михайловна, была домохозяйкой, а в колхозе добровольно помогала только в страдную пору.
Да и работать то ей было некогда, после свадьбы в 1917 году один за одним рождались дети ( всего было 12), но первые, пятеро,все умерли и вот только ,начиная с меня, мы все семеро остались живы."
Валентина - 1922года рождения, Геннадий, Нина, Галина, Тамара, Антонина, Татьяна.
Младшая дочь Татьяна - 1940 года рождения, всего на 5 лет старше меня, её племянницы.
"...жили мы в маленькой зимней избе, позже построили новый дом, а зимовку разломали на дрова.
Недалеко от нас, в этой-же деревне, жили родители отца ( Степан Алексеевич и Прасковья Степановна), крестьяне. У них тоже в своё время новорожденные умирали, а выжили лишь семеро детей.
Жили мы в деревне не богато, но и не бедно, всем с ранних лет приходилось трудиться. Имели большой огород, сажали картофель и овощи, даже рожь и пшеницу сеяли.
Когда мама уходила на покос, то с братом и сёстрами оставалась я, справляла все дела, - в семь лет я уже мыла пол.
Мама придёт, посмотрит, похвалит меня, а потом сама перемывает.
И поливом огорода тоже занималась я, носила воду в бочки, и тёплой водой поливала овощи, особое внимание уделяла огурцам.
Надо было и дров принести, в русскую печь сложить, намыть картошки в корзине у колодца, а когда подросла , и готовить научилась.
Отец приносил из леса дичь, заготавливал и сдавал пушнину.
Сам вязал сети, и мы ловили с ним рыбу, он любил меня брать с собой, сажал на вёсла и я управляла лодкой.
Обычно приносили мы много рыбы и мама меняла её на муку и другие продукты.
Держали корову, поросёнка и овечек. Летом мне их всех надо было встретить с поля и собрать домой.
Коровушка хорошо знала домой дорогу , а вот овечек частенько приходилось искать.
Научилась доить корову, приходилось самой и с коровой управляться.
Летом родители вместе с нами заготавливали веники, собирали в лесу и грибы, и ягоды.
Бруснику обычно парили и держали в кадках, на всю зиму хватало.
Грибы сушили, солили, а в сезон часто жарили с картошкой,или варили суп.
Училась в школе нашей деревни только до пятого класса, а потом до восьмого в школе деревни Васютино,в трёх километрах от дома.
Училась я с большим желанием, за чистописание всегда получала поощрения - премии, дарили карандаши, вставочку, иногда тетради.
У меня был красивый с нажимом почерк, тогда мы писали ручкой, вставочкой с пером.
Меня хвалили, показывали как пример мою тетрадь по письму.
Училась я хорошо, хотя уроки учить мне времени не было, то дети мешали, а то домашние дела не давали.
Готовила уроки, когда все спать улягутся, и я с лампой сидела, а мама начинала ругать, что керосина много жгу... а когда же мне учить, переживала я?"
8-ой класс мама проучилась в школе десятилетке села Шола, за 15 км от дома.
За учёбу в старших классах приходилось платить, как служащим, так как отец работал лесником, квартиру тоже приходилось снимать.
" ...но родители решили меня учить, да и сама я решила окончить десять классов и поступить в институт или в училище в Белозерске, очень уж мне хотелось стать учителем.
Летом 1939 года у нас гостили родные из Мурманска, сестра отца, Евдокия Степановна с мужем, Михаилом Фёдоровичем.
Они и посоветовали отправить меня с ними в Мурманск, где мне можно будет окончить школу и поступить в институт.
А если захочу, то можно будет приобрести специальность и работать, а учиться в вечерней школе.
Пожалели они меня, ведь в Шолу пешком не находишься, далеко, и родителей пожалели, ведь и за школу платить и за квартиру платить.
А в городе я сама работать пойду, и родителям легче станет.
Но мама сильно переживала, не могла она представить семью без няньки и помощницы, да и не расставались мы ещё никогда.
Мама очень расстраивалась, плакала и говорила:
"Как я буду без Валюшки! Это - же моя правая рука..."
Но подрастали новые помощники, брат Геннадий и сёстры, Нина с Галей, они тоже росли трудолюбивыми, и старательными.
Родители всё-же решились меня отпустить, и начали собирать в дорогу, дали красный фанерный сундучок, куда я сложила все свои вещи.
Мама перешила для меня своё чёрное плюшевое пальто, сшила два платья и нижнее бельё, подарила свою шерстяную нарядную шаль...
В день отъезда при расставании все мы плакали, а мама, провожая нас за деревню, ревела навзрыд.
Она долго ещё шла за телегой, причитала, молилась и благословляла нас и наш путь.
Я тоже плакала, а тётя Дуня, обняв меня, уговаривала маму, что не к чужим людям дочка едет, обещала помощь во всём.
Говорила, что не надо волноваться, убеждала, что всё у меня будет хорошо.
Подъезжая к пристани в селе Мегра, я уже с интересом и любопытством разглядывала причал,шлюз и приближающийся пароход.
Слёзы мои давно уже высохли, и я спокойно вместе со всеми ожидала посадку на пароход.
На пароходе нам предстояло доплыть только до Белозерска, до железной дороги в городе Череповце нам надо было ехать на автобусе.
Поезд на Мурманск отправлялся ночью, дорожные хлопоты и новые впечатления окончательно развеяли мою печаль.
Мои родные жили в семи километрах от Мурманска, в посёлке Роста. Посёлок большой, дома деревянные, в основном трёхэтажные без канализации, к туалетам вели дощатые мостки с перилами.
Наши занимали только одну комнату в трёхкомнатной квартире, но комнату большую, метров тридцать.
В ней все и располагались, три сына и родители, стояло четыре кровати, два стола, письменный и обеденный, буфет, книжный шкаф и зеркало на стене.
Мои двоюродные братья были учителями: Вася преподавал русский язык и литературу, Федя был учителем в младших классах, с первого по четвёртый.Младший брат, озорник Аврелий, ещё учился в школе, учился без должного прилежания и ему за это частенько попадало от братьев.
Спать меня пристроили на общей кухне, соседи не возражали, а я в благодарность следила за чистотой, регулярно убирала и мыла всю кухню.
Мою кровать отгородили занавеской, рядом я поставила табуретку, а на неё поместила свой сундучок, покрыла его салфеткой,положила зеркало, и он служил мне столиком.
Около кровати постелила маленький коврик. Убирала я свою кровать покрывалом, а подушку закрывала накидкой, всё у меня было, как и положено.
На следующий день дядя Миша послал меня в ларёк за хлебом и папиросами, объяснил куда идти. Вышла из дома, везде проложены дощатые мостки,а дома вокруг все одинаковые.
"Как бы мне не заблудится! " - подумала я,но всё обошлось благополучно, и ларёк я нашла, и покупки сделала, и даже прогулялась, решив познакомиться с посёлком.
В Росте жила ещё одна сестра отца, Фаина Степановна с мужем и детьми. Здесь же жил и брат его, Василий Степанович, с семьёй.
Позже я всех разыскала, регулярно навещала и очень была довольна, что рядом у меня так много родных.
Месяца два я привыкала, знакомилась, помогала по дому, но не устраивалась на работу.
Однажды дядя Миша предложил мне поработать на стройке, где он работал прорабом:
"Поработаешь немного и сможешь купить себе платье и ботинки."
Месяц я отработала подсобницей, таскала кирпичи,а затем в комитете комсомола получила направление в бюро по трудоустройству. Мне предложили выбрать на кого учиться, либо на копировщицу, либо на радиста.
Дядя Миша посоветовал мне пойти по чертёжному делу.
" Это самая женская и чистая работа, а радистом тебя могут послать на корабль , и будешь ты плавать по морям и океанам, это не для тебя!"
На другой день , 28 августа 1939 года, пошла я оформляться ученицей копировщицы.
Направили меня на судоремонтный завод "Глав-севморпуть", в отдел главного технолога( личное дело №47180).
Познакомилась я с копировщицей, пожилой женщиной, по имени Мария Ивановна, она мне рассказала о предстоящей работе, показала шрифты, дала чертёжные принадлежности, так и началось моё обучение.
Через три месяца комиссия признала мою работу хорошей,мне вручили удостоверение, я приступила к самостоятельной работе, позже меня перевели на сдельную оплату труда.
На работу ходила к восьми часам утра, вставала рано, готовила теперь себе сама, так как отделилась от семьи тёти в питании.
На следующий ,1940год поступила в 9 класс вечерней школы, учебников не было и
я старательно всё записывала в классе, благо бумагой меня снабжали мои братья - учителя.
В свободное от работы время принимала активное участие в художественной самодеятельности , пела в русском – народном хоре, ходила на танцы в ДК моряков.
Училась хорошо, но началась война и аттестат зрелости я так и не получила, учителей призвали на фронт и экзамены мы не сдавали.
На этом закончилось моё образование,с 28 сентября 1941 года началась моя служба в военно-строительном отряде в/ч 38621( он же 32-ое армейское управление военно- полевого строительства,входившее в состав Действующей Армии Карельского фронта ). Воинское звание - рядовой в/строитель,должность - машинистка - чертёжница, копировальщица.
Ниже привожу выписку из Военной энциклопедии о положении на Карельском фронте в начале войны, когда наш отряд (ВСО-104) базировался в Мурманске и на мысе Мишукова:
"Карельский фронт возник в первый период войны. На его войска была возложена задача не допустить продвижения врага в глубь нашей территории, обеспечить северный стратегический фланг всего советско-германского фронта и наши северные железнодорожные и морские коммуникации.
Гитлеровское командование бросило сюда части горных егерей, прошедших специальную подготовку к действиям в холмисто-лесистой местности и имевших опыт захватнической войны в горах Греции и Северной Норвегии, они устремились вдоль немногочисленных дорог на Мурманск, через который поддерживалась морская связь СССР с внешним миром и где находилась база Северного флота.
Враги рвались также к Кандалакше, Кестеньге и Ухте, к Кировской железной дороге, к природным богатствам Кольского полуострова и Карелии.
Защитники советского Заполярья и Карелии встретили врага решительным сопротивлением и контрударами.
Правда, используя свое превосходство в силах и технике, противнику удалось потеснить наши части и выйти в Заполярье к реке Западная Лица, а южнее захватить Алакуртти и Кестеньгу, овладеть Петрозаводском и продвинуться до реки Свирь. Но на этом его успехи закончились. Ни ожесточенные атаки, ни частые воздушные бомбардировки — ничто не смогло сломить стойкости советских воинов.
К декабрю 1941 года враг был вынужден повсеместно прекратить систематические атаки, не дойдя ни до Мурманска, ни до Кировской железной дороги. Севернее Петрозаводска войска Карельского фронта перешли к стабильной обороне. Почти три года они удерживали занятые рубежи, которые протянулись более чем на тысячу километров — от холодных вод Баренцева моря до Ладожского озера.
Линия Карельского фронта тянулась по тундре и диким скалам Заполярья, затем спускалась к югу по многочисленным рекам, озерам, лесам и болотам Карелии, перехватывая основные дорожные направления, выводящие к Мурманску, Белому морю и Кировской железной дороге.Ни один фронт не имел такой большой протяженности.
Враг не знал покоя ни в пасмурные, серые дни короткого северного лета, ни в лютую стужу длинной полярной зимы: наши войска, стойко обороняясь, сами неоднократно наносили удары по немецким позициям.
Советские воины совершали дерзкие налеты в тыл, ходили в глубокую разведку, проводили местные операции для укрепления линии фронта.
Корабли Северного флота топили вражеские суда и в открытом море и на базах, обеспечивали охрану важнейшей водной магистрали, связывающей СССР с Англией и США. В течение всех этих лет Мурманский порт принимал боевые корабли, а по Кировской железной дороге ни на один день не прекращалось движение поездов."
продолжение: http://www.proza.ru/2015/07/27/1144