Я попрощалась с бабушкой и вышла из квартиры, пообещав себе, что обязательно ещё зайду к ней позже и составлю компанию. Я вышла из подъезда и пошла по дороге, размышляя над словами моей новой знакомой.
Интересно, в каком деле замешана Переясловская, неужели это она отравила Богородова, так и не справившись с чувством мести за все эти годы. И кто это таинственный незнакомец в чёрном, который обещал помочь в её деле, неужели сообщник. Бабуля сказала, что мужчина назначил встречу Ираиде на ул. Мира,5, быть может, там у них место секретных встреч. Я приняла решение, что мне нужно сходить по этому адресу и всё выяснить. Если и вправду окажется что это Ираида убила Валентина, то значит, она же и подкинула мою серёжку возле трупа, тем самым подставив меня.
Я прыгнула в первое попавшееся такси и поехала по нужному адресу. Вывеска которую я там увидела, удивила меня, потому что я не ожидала увидеть именно это. Перед моими глазами предстала большая надпись над главным входом: Частная клиника «МедПлюс». Я поднялась по ступенькам и вошла вовнутрь. Передо мной предстало небольшое помещение с письменным столом посередине и молодой девушкой за ним. По периметру комнаты стояли стеллажи с многочисленными медицинскими карточками пациентов клиники. При виде меня, девушка поднялась со стула и мило мне улыбнулась.
- Здравствуйте. Добро пожаловать в нашу клинику. Меня зовут Татьяна. Чем я могу быть вам полезна? – девушка быстро протараторила заученный текст.
- Мне нужен Эдуард Давыдович.
- Он на втором этаже в восемнадцатом кабинете.
- Спасибо, - я поблагодарила, и направилась к ступеням, ведущим на второй этаж.
На двери с цифрой 18 красовалась табличка: «Главный врач Либерман Эдуард Давыдович».
Я постучалась, а после этого толкнула дверь и вошла. В небольшом кабинете у окна стоял невысокий мужчина, на нём был белый больничный халат с эмблемой клиники. Под халатом были чёрные брюки и такого же цвета рубашка, а на вешалке возле двери висела его шляпа тоже чёрная. Я вспомнила описание старушки и поняла, что именно этот человек приходил к Переясловской.
- Добрый день, доктор, - первая поздоровалась я.
- Добрый день. Чем могу вам помочь?
- Мне посоветовала к вам обратиться Ираида Переясловская, - соврала я, - Сделайте мне то же, что и ей.
- Вы уверенны? – удивлённо посмотрел на меня врач, - В вашем возрасте я бы пока не рекомендовал.
Что же, интересно, такое опасное сделала Переясловская, что этот Либерман меня так отговаривает, - подумала я.
- А что именно Ираида делала? – я совершила огромную оплошность, когда задала этот глупый вопрос.
Доктор подозрительно глянул на меня и потом сказал:
- Девушка, вы что мне голову морочите. Сами не знаете, что сделать хотите? Определитесь, тогда и приходите. А мне некогда сейчас с вами разговаривать, я к совещанию готовлюсь.
Я развернулась и вышла из кабинета.
Чем же интересно занимается эта клиника, нужно у кого-то это выяснить, - подумала я.
Оглядевшись по сторонам, я увидела медсестру, идущую по коридору. Я подошла к ней поближе и разглядела на её бейджике надпись: «Ирина»
- Здравствуйте, Ирочка, - улыбнулась я, - Я бы хотела узнать поподробнее об услугах вашей клиники. У кого я могу это сделать?
- Наша клиника многопрофильная, - начала щебетать медсестра, - У нас работают лучшие врачи разных специализаций. Мы проводим различного рода операции: гинекологические, операции брюшной полости, пластические операции, а так же предоставляем все виды косметологических услуг: дермобразии лица, уколы красоты, и многое другое. Но если вам нужна более подробная информация - зайдите ко мне в пятнадцатый кабинет минут через десять, а то сейчас мы все идёт на совещание к директору.
- Хорошо, Ирина, я обязательно зайду.
Медсестра пошла в кабинет к главному врачу, а я спустилась по ступеням вниз. За столом по-прежнему сидела всё та же Татьяна. Я глянула на стеллажи с медицинскими карточками, и у меня созрел план.
- Танечка, - обратилась я к девушке, - Я сейчас была у Эдуарда Давыдовича, и он просил вас срочно подняться в его кабинет не совещание, прямо сейчас.
- Но мне не положено покидать свой пост, - растерлась девушка.
- Вы идите, - настаивала я, - Я только что встретила Ирочку в коридоре, и она сказала, что сейчас же спустится и заменит вас на посту.
- Вы знаете Иру?
- Да, мы сто лет дружим, - соврала я, даже глазом не моргнув.
- Ну, хорошо, я тогда подожду Иру и пойду.
Эдуард Давыдович сказал, что прийти вам нужно срочно, поэтому поспешите, а я пока посижу здесь и покараулю, пока Ирочка не спустится.
- Ну, если так, то ладно, - растеряно произнесла девушка, - Тогда я пошла. Только вы, пожалуйста, никуда не уходите, пока Ира не придёт, а то Эдуард Давыдович мне голову оторвёт.
- Идите, Танюша, идите.
Девушка направилась к лестнице и стала подниматься на второй этаж, а у меня было всего несколько минут, чтобы найти карточку Переясловской. Все они стояли по алфавиту, поэтому мне не составило никакого труда очень быстро отыскать нужную мне. Я открыла карточку на последней странице и прочитала: «…пациентке проведён глубокий омолаживающий пилинг лица с применением кислот… процедура прошла успешно… показано плановое посещение клиники с целью контроля заживления ожоговой раны лица…»
Так вот почему Ираида замотала своё лицо шарфом, просто пыталась скрыть ожоги, оставленные после глубокого пилинга. Моя знакомая тоже недавно делала похожую процедуру, и сразу после этого всё её лицо стало багряно-красным, так как кислоты снимают самый верхний слой эпидермиса, а через несколько дней лицо покрылось сплошной корочкой. Но зато через пару недель, когда эта корочка сошла, кожа на лице стала мягкой и нежной, словно попка младенца, морщинки разгладились, улучшилась её текстура. Одним словом, красота требует жертв. Значит Ираида не в каком криминале не замешана, а просто пока скрывает своё воспалённое лицо и не выходит на улицу, да и солнце после такой процедуры тоже противопоказано. А я уже себе нафантазировала, мне впору начать писать детективы. Я собралась уходить, но мои глаза случайно наткнулись на ещё одну карточку, первую стоящую под буквой «Б». На ней было написано: «Богородова Ольга Викторовна»
Я почему-то сразу же схватила её, открыла и стала быстро пробегать глазами по строчкам от конца к началу: «…2009 г.- косметические процедуры…, 2008г.- коррекция носа…, 1993г. – операция по удалению правой почки, потерявшей свои функции после воспалительного процесса…1990 – удаление яичников и матки по медицинским показаниям…». После прочтения последней строчки мои глаза поползли на лоб. Насколько мне известно, дочери Валентина и Ольги девятнадцать лет, значит она родилась в 1991 г. А если Ольге Викторовне в 1990 г. удалили яичники и матку, то в 1991г. она никак не могла родить Надю. В то время ещё не было распространено искусственное оплодотворение, поэтому о том, что суррогатная мать выносила эмбрион Ольги и Валентина не может быть и речи. А значит матерью Нади является не Ольга Викторовна. А кто тогда? А отец ли Валентин Данилович? Или её удочерили? В голове кружилась куча вопросов, но у меня не было времени на размышления, так как я услышала, что по ступенькам кто-то быстро спускается вниз. Я поставила карточку на место и поспешила удалиться.
Я зашла домой с дикой головной болью. За последние дни на меня обрушилось большое количество информации, встреч и происшествий. И от этого мой мозг вскипел, а голова просто раскалывается. Я прошла на кухню, выпила обезболивающую таблетку и прилегла на диван в надежде хоть немного поспать. Но боль не давала сну никакого шанса. Я просто лежала и размышляла, что мне делать дальше. Так я провалялась в полудрёме около часа, головная боль практически прошла. С дивана меня поднял телефонный звонок. Это звонил Денисов, узнать как у меня дела.
- Привет, Анютка. Что делаешь?
- В принципе ничего, - ответила я.
- Как ты смотришь на то, что я сейчас забегу к тебе минут на двадцать? У меня перерыв, посидим чаю попьём.
- Ну, приходи, - согласилась я.
Лёня такой настойчивый, наверно я и впрямь запала в его душу. Ну что ж, любить себя я запретить не могу, к тому же мне тоже очень приятно с ним общаться.
Через пять минут Денисов стоял уже у меня в коридоре с тортом в руке.
- Я нам к чаю тортик купил, - заулыбался Лёня.
- Не медовик, я надеюсь?
- Нет, «Наполеон». А ты хотела медовик? – расстроено спросил Денисов.
- Не хотела. Просто медовики в последнее время меня словно преследуют, - засмеялась я, - Ну чего же мы в дверях стоим, проходи на кухню.
Мы посидели с Лёней за чашечкой чая, поели торт, вспомнили какие-то смешные моменты из нашей школьной жизни, а потом я задала вопрос, который больше всего меня сейчас волновал.
- Лёнь, а можно как-нибудь пробить по твоим каналам и узнать где и кем был усыновлен человек?
- Ну, в принципе можно, но вообще это секретная информация. А кто именно тебя интересует?
- Богородова Надежна Валентиновна, - ответила я.
- А что дочь Богородова ему не родная? - удивился Леонид.
- Мне кажется, что Надю удочерили, потому что Ольга Викторовна не могла иметь детей.
- А ты откуда это знаешь? - удивлённо глянул на меня Лёня.
- Секрет, - ответила я, лукаво улыбнувшись. Мне не хотелось говорить ему правду.
- Надеюсь, ты не действуешь противозаконными методами? - Денисов нахмурил брови и глянул на меня, - А то могут быть проблемы.
- Не волнуйся, я не делаю ничего запрещённого, - заверила я его, - Просто мне нужно знать, где Богородовы взяли Надю.
- Ну, хорошо, я попытаюсь это выяснить, у меня есть знакомые в нужных органах. Мне сейчас уже надо бежать, а как только я узнаю необходимую тебе информацию, я сразу же перезвоню.
Лёня ушёл, а я снова прилегла на диван и попыталась уснуть, опять разболелась голова. Не хочу пока не о чём думать, мне нужно отключиться. Как говорила Скарлетт О’Хара : «Подумаю об этом завтра».
На следующий день около десяти утра Лёня уже звонил мне, чтобы сообщить о том, что он узнал.
- Я выяснил всё, что ты просила. Но ты просто не представляешь, сколько усилий мне это стоило.
- Ну, давай рассказывай быстрее, чего же ты тянешь, - сгорая от любопытства, поторопила я Лёню.
- Богородовы и впрямь взяли Надю из детского дома в 1998 г., ей было тогда семь лет. Они после этого даже переехали в другой район, чтобы на новом месте их жительства никто не знал, что Надя им не родная.
- А она сама знала, что Богородовы её приёмные родители?
- Ну, конечно, ведь на момент удочерения она была уже достаточно взрослой девочкой.
- А почему Богородовы не взяли более маленького ребёнка? Ведь обычно хотят усыновить младенцев или максимум лет до пяти. У Валентина Даниловича всегда были связи, и я думаю, ему это было под силу.
- Откуда же мне это знать, Аня. Ты меня просто засыпала вопросами. Ну, значит им понравилась Надя, если они взяли именно её. Но есть ещё один интересный факт, в детском доме осталась копия свидетельства о рождении Надежды, в графе ;отец; там стоит прочерк, а знаешь кто в графе ;мать;? Ты очень удивишься.
- Ну, говори же быстрее, не томи.
- А в графе «мать» у Наденьки значится Соколовская Альбина Германовна.
- Альбина мать Нади? – я чуть не упала со стула, услыхав это, - Ну и ну!!! А почему же она молчала?
- Возможно, она и сама не знает, что Надя её дочь. По молодости Альбина родила ребёнка, написала на него отказную, оставила в детском доме и больше никогда не видела. Естественно она не узнала в Надежде Богородовой свою дочь, ведь прошло много лет.
- А Валентин знал, что удочеряет дочь Соколовской?
- Может быть знал, а может и нет. Вроде бы при усыновлении не говорят данные о биологических родителях ребёнка… или говорят… короче, Анька, ты меня уже вконец запутала. Мне нужно работать. А ты что собираешься делать с этой информацией?
- Ещё не знаю, - честно призналась я.
- Только я тебя прошу, не наделай глупостей.
- Постараюсь.
- Всё, пока, работа ждёт. Ещё что-нибудь узнаю, перезвоню, - после этих слов Лёня отсоединился.
«Час от часу не легче, - подумала я, ставя чайник на плиту, - Надя дочь Альбины, с ума сойти. Интересно, а Соколовская в курсе. А что, собственно говоря, за человек эта Альбина, я ведь практически о ней ничего не знаю. А может это вообще она убила Богородова, узнала, что он растит её родную единственную дочь и от отчаянья убила. Нет, по-моему, это полный бред, мои мысли зашли не туда. Моим мозгам нужна подзарядка, а лучшая батарейка для мозга – глюкоза. Я знаю отличную кондитерскую на ул. Полевой, где делают просто божественные пирожные. Сейчас поеду туда и заряжу свои батарейки кусочком тирамису. Постой-ка, ул. Полевая, кажется, Альбина говорила, что именно на этой улице прошли её детство и юность, до момента пока она не уехала к сестре в Каменск. И скорее всего переезд был уже после того, как Соколовская отдала дочь в детский дом. Наверное, после кондитерской придётся постараться и отыскать дом, в котором жила Альбина, я думаю, её бывшие соседи смогут мне многое рассказать. Правда, я не знаю номер дома, но ул. Полевая такая маленькая – думаю, я обязательно что-нибудь придумаю.
Как я и предполагала, дом Соколовской мне не составило найти никакого труда. На ул. Полевой в основном стояли частные дома, а Альбина говорила, что жила в квартире. А высоток здесь было только две и то с одним общим двором. Я зашла во двор и огляделась по сторонам. Здесь было очень зелено, много деревьев и красивых цветов. Видно было, что кто-то из здешних жителей увлекается цветоводством. Так как ул. Полевая располагалась на окраине города, то и воздух здесь был более чистым и свежим, нежели в центре, где живу я. У нас просто нечем дышать от выхлопных газов, а здесь одно удовольствие. Во дворе практически никого не было, только у одного из подъездов на лавочке сидела толстенькая старушка в панаме и с интересом читала газету.
- Здравствуйте, бабушка, - поздоровалась я, подсаживаясь на скамейку, - Что читаете?
- Новый выпуск газеты «Цветовод», - ответила бабуля, даже не поднимая на меня глаз.
- Любите цветы? - спросила я.
- Обожаю. То, что ты видишь в этом дворе – моих рук дело.
- Я тоже люблю выращивать цветы, - соврала я, чтобы втереться старушке в доверие. Если бы я сказала ей правду, что никогда даже лопату в руках не держала и за всю свою жизнь не посадила не одного растения, то мне кажется, она даже разговаривать бы со мной не стала, - Я постоянно подсеиваю новые виды, у меня уже все ёмкости в доме заняты, - по-моему, меня понесло, - подумала я. После моих слов бабушка отложила газету, поправила очки и уже с интересом глянула на меня.
- Ты действительно увлекаешься цветами? А стапелия у тебя есть? - с надеждой спросила старушка.
- Конечно, - вновь соврала я, даже приблизительно не зная, что это вообще такое.
- Что серьёзно есть? - у бабушки загорелись глаза, - А со мной поделишься. Мне очень нравится этот цветок, я уже у всех знакомых поспрашивала, не у кого нет. Так ты дашь мне отросток?
- Конечно, дам, - да уж, придётся мне побегать по цветочным магазинам, чтобы найти для бабушки эту стапелию.
- У меня тоже много комнатных цветов, я с тобой могу поделиться. Про меня даже в газете пишут, вот посмотри, бабушка взяла со скамейки газету, открыла на нужной странице и показала мне, - Смотри: « Лилия Ивановна и её цветы». Это я в газету послала письмо с фотографией и рассказом о моих цветочках, и меня напечатали. Я просто жить без цветов не могу, у меня даже имя цветочное – Лилия. Это меня так отец назвал, он тоже был большой любитель цветочков. Я сначала дома их разводить начала, а теперь вот ещё и дворовым озеленением увлеклась. Эти все клумбы во дворе моих рук дело. Некоторые семена я сама покупаю, кое-что знакомые дают. Дачи у меня нет, поэтому я решила красоту прямо под балконом творить. Раньше здесь мусор всякий валялся, бутылки пустые, бумажки. А теперь тут все краски лета, уголок живой природы, так сказать. А ты обязательно мне стапелию принеси, ладно. Я тут вот на первом этаже живу во второй квартире, я всегда дома, придешь, позвонишь.
- На первом этаже? - переспросила я, вспомнив, что Альбина по её рассказам тоже проживала раньше на первом, - А вы случайно не знаете Соколовскую Альбину Германовну?
- Альку что ли? – переспросила Лилия Ивановна, - Знаю конечно, мы же соседями были, я её ещё с рождения помню. Их две сестрички было: Полька и Алька. Полина была старше сестры на пятнадцать лет, а Альбина – поздний ребёнок у родителей. Девочки жили втроём с матерью Галиной Васильевной, хорошая женщина была: работящая, не конфликтная. В строгости она детей растила, чтобы глупостей не наделали, трудно ведь без мужика то за всем уследить. А муж её Герман умер когда Альке ещё и года не было, так сама бедная и тянула двоих, пока Полина в Каменск не уехала, а следом за ней и Альбина. Ох уж эта Алька, натворила она дел в своё время.
- А что она сделала? - спросила я, не веря в своё счастье найти столь знающего собеседника по интересующему меня вопросу.
- Вообще это секрет, я обещала Галине, что я никому не скажу об этом. Но много уже воды с тех времён утекло, и Галина около полугода назад умерла, не выдержав смерти старшей дочери Поли. Поэтому думаю, что тайны уже здесь никакой нет. Альбинке тогда было лет семнадцать, когда она начала с хахалем встречаться. Я тогда её предупреждала, чтоб осторожнее с ним была, потому что жених её уж больно смазлив и галантен, сразу было видно, что он ловелас и меняет девушек как перчатки. А эта дурёха втрескалась в него по уши, а он её обрюхатил, и на другой женился. Галина как узнала это, то чуть не убила Альку, за то что собирается рожать на её шею ещё один рот и к тому же без мужа. Но аборт делать было уже очень поздно. Тогда Альбина родила девочку и сдала её в детский дом, а сама уехала в Каменск, где на то время уже жила Полина. Уехала, чтобы начать жизнь с чистого листа, устроить своё счастье. Только я слыхала, что так вроде у неё ничего и не получилось: детей нет, мужа тоже. Расплачивается видно за то, что малышку в своё время бросила.
- Да уж, не весёлая история, - подвела я итог, - Пойду я уже, наверное. Приятно было познакомиться с вами, Лилия Ивановна.
- Ты только цветочек мне принести не забудь. Так хочется мне эту стапелию. Я буду очень ждать тебя.
- Хорошо, я обязательно принесу, - ответила я, подумав, что всё-таки придётся побегать по цветочным магазинам – не люблю разочаровывать людей, тем более тех, которые помогли мне.
Мне кажется, пришло время нанести ответный визит Альбине, к тому же она меня приглашала. Только перед этим нужно зайти в кондитерскую и купить побольше сладостей, как я поняла, Соколовская это любит. И ещё необходимо непременно захватить с собой бутылочку коньяка, в прошлый раз она сама намекала, а это бесспорно развяжет ей язык, что мне будет на руку.
Я купила всё необходимое, и без звонка решила заявиться к Соколовской в надежде, что она всё-таки дома. Альбина не заставила себя долго ждать и сразу же открыла дверь.
- О, какие люди, - улыбнулась Альбина, увидев меня, а взглянув на то, что у меня в пакетах, ещё больше заулыбалась, - Проходи скорее, чего же ты в дверях стоишь. А я голову ломала, чем же мне сегодня заняться, а тут ты пришла составить мне компанию. Я на самом деле очень рада.
Мой план с коньяком действительно подействовал, Альбина быстро захмелела и её язычок развязался. Когда она уже пришла в нужную мне кондицию, я задала интересующий меня вопрос:
- А правду говорят, что в твоей жизни был инцидент, когда ты отдала свою дочь в детский дом?
Альбина подумала немного, а потом ответила:
- Да, это правда. На самом деле мне было очень тяжело это сделать, но так сложились обстоятельства, мама настояла, переубедив меня в том, что с этим ребёнком на руках я никогда не устрою свою личную жизнь. А оказалось, что и без ребёнка у меня это не получилось, - по щеке Соколовской скатилась одинокая слеза, - Когда я забеременела, мне было семнадцать, я ещё не в состоянии была принимать правильные решения, мне тогда никто не мог помочь.
- А как же отец ребёнка?
- Отец ребёнка не знал о его существовании, потому что на тот момент, когда я узнала, что беременна, он уже собирался жениться на другой.
- А кто всё-таки отец? – не унималась я.
- Отец моей дочери Валентин Богородов.
- Значит Богородов удочерил своего ребёнка? – удивлённо спросила я.
- Да, так получилось, - подливая себе ещё коньяка, ответила Альбина, - После того как я оставила Надю в детском доме и уехала в Каменск, Богородов женился на Ольге, и они стали жить вполне счастливо.
Только одна проблема волновала молодожёнов – у них никак не получались дети. Долгих шесть лет Ольга лечилась в различных клиниках, но долгожданного чуда так и не происходило. А в 1990 г. всем их надеждам настал окончательный крах, после тяжелейшего воспаления Ольге пришлось удалить все детородные органы. И именно в это время Богородов каким-то образом узнал, что я семь лет назад родила от него ребёнка, и отдала его в детский дом. Это стало его последней надеждой иметь родного ребёнка.
- А как Богородов узнал об этом? – спросила я.
- Ну, в принципе, источников этой информации было много, об этом знало достаточное количество людей, ведь подобное очень трудно скрыть от соседей и знакомых. Кто-то рассказал Валику всю правду, а кто именно, я не знаю, ну это и не важно. Валентин поднял на уши все детские дома и в итоге выяснил, где находится его родная дочь, к счастью для него, девочку ещё не успели до этого времени удочерить. Так Надя попала в семью Богородовых.
- А как Надя относилась к приёмным родителям? - спросила я. Но Альбина уже не могла ответить, от выпитого коньяка её развезло, она завалилась на бок и громко захрапела. Я попыталась её растолкать, но у меня ничего не получилось. Оставив эту затею, я покинула квартиру Альбины и поспешила домой. После того как я сделала несколько шагов от двери Соколовской, уличная дверь отварилась, и в подъезд вошла девушка. Я сразу же узнала в ней Викторию, администратора агентства по подбору актёров, которая и предложила мне поработать «избранницей» Богородова. Что она, интересно, здесь делает. Я только открыла рот, чтобы поздороваться, но Вика испуганно глянула на меня, и тут же выбежала из подъезда. Когда я вышла на улицу, её уже нигде не было. Интересно, почему она меня так испугалась. Может, подумала, что я начну вымогать у неё деньги за работу у Богородова. Но я бы не стала этого делать, по-моему, мы уже и так всё выяснили в прошлый раз.
продолжение следует...