Как много мне отмерено еще
Дней, километров, чувств и ожиданий
Не знаю я, хоть и идет отсчет
Моих грехов, ошибок, опозданий.
Все, что прошло, что будет, может быть,
Вином созрело в темных погребах
И впереди вся жизнь, чтоб ощутить
Ее приятный привкус на губах.
Зрелость…умный встречает ее, как старого друга – накрыв стол, приготовившись к неторопливому общению. Дурак пытается вскочить в отходящий поезд молодости. Как ее не ждешь, зрелость приходит внезапно, словно дальний родственник, приехавший раньше отосланного им письма с сообщением о своем визите. Еще вчера ты не считал минуты, часы, дни, а сегодня вдруг понимаешь, что вчера ушло и больше никогда не повторится. Самое страшное слово зрелости – «никогда». Ты начинаешь бояться что-то не успеть, не решить, не ощутить. Незаметно для себя ты начинаешь смотреть на все ее глазами…
Женщины. Нет, твоя реакция на них не меняется. Ты, как и прежде, замечаешь в толпе аппетитную попку хорошенькой девушки с мыслью «классная задница», затем мелькает другая – «стройные ножки» и, наконец, «обалденная грудь». И только потом ты глядишь ей в глаза, ощущая их нежную глубину. И вот тут то, твой член начинает запоздало реагировать на «классную задницу». Член…теперь он уже не приятель, живчик, достоинство, чупа-чупс, поршень, флейта, перец, а просто член. Со зрелостью приходит осознание, что член всегда и везде член – в Думе, в совете директоров твоей компании, у тебя в штанах. Меняется и отношение к тебе женщин. Они, видя твою реакцию на их глаза, считают, что тебя возбуждает их внутренний мир и это им почему-то нравится. И они сами уже не против того, о чем в молодости ты мог только мечтать.
Алкоголь. Для нормального мужика, это отношения длиною в жизнь. Начиная с юношеского первого перебора и заканчивая рюмочкой по праздникам в старости. Алкоголь уже успел обжиться в твоем организме, привык к тебе и редко устраивает дебоши – да и кто будет буянить в родном доме. Он все реже требует пива по утрам, удовлетворившись минеральной водой и плотным завтраком. Как ни странно, но на его количество, способное свалить тебя несколькими годами ранее, в молодости, ты реагируешь с достоинством английского джентльмена, чувствуя лишь легкую усталость. Зрелости пристало бы небрежно держать в руках трость, но, вышедшая из моды в начале прошлого века, она превратилась в старческую клюку, а это уже совсем другая история.
Воспоминания… они тоже претерпевают изменения. Зрелость – время мифотворчества. Твои друзья помнят о тебе подробности, которые ты уже забыл. Но, то, что помнится, те четыре раза за ночь, превращается в твоем сознании в двенадцать подвигов Геракла. Прошлые неприятности и проблемы тускнеют и воспоминания о молодости приобретают черты грусти по потерянному раю. Именно тогда впервые из недр сознания и всплывает эта жуткая фраза «вот в наше время».
Если ты еще женат, то начинаешь ценить семейный очаг. Скорее всего, это первые ростки пробивающегося консерватизма – страх потерять привычный образ жизни и связанные с ним удобства. Это твой маленький и уютный мир…как космическая станция и, бес его знает, что ждет тебя там, в большом мире, на просторах вселенной. Хотя, иногда, в легком приступе клаустрофобии, ты завидуешь свободному полету твоих разведенных друзей, не подозревая, что и они с легкой ностальгической тоской глядят на тебя, заходясь в приступе агорафобии.
Дети вырастают. Это осознаешь именно в зрелости, когда они перестают звонить тебе каждый день. Сначала ты ощущаешь внезапную пустоту. Вроде еще вчера они настойчиво дергали тебя за рукав, требуя мороженного, игрушку, внимания, и, вдруг, вечером, ты понимаешь, что сын сегодня не звонил, не прислал смску…тишина и мелькнувшая обида – звонит, когда ему что-то нужно. Но зрелость на то и зрелость. Она еще не оборвала все нити с прошлым и, вспомнив, как тебя раздражала необходимость звонить родителям из таксофона на улице, предупреждая, что придешь позже, успокаиваешься. И вот уже, ощущая пряный привкус корицы на ломтике апельсина, которым закусываешь стаканчик рома в компании с приятной во всех отношениях дамой, мелькает крамольная мысль – «хоть бы сегодня не позвонил и не приехал».
Странно, но юность, молодость, зрелость, старость, жизнь – все слова женского рода.. И только детство еще не определилось со своей половой принадлежностью. И все это женское начало ведет нас поэтапно, от колыбели до могилы, нежно лаская, или ненавидя нас, до самого последнего мига, секунды, вздоха.
Но зрелость – недолгий гость. И вот уже из-за угла привычного мироздания, подслеповато прищурясь, хитро ухмыляется старость. Интересно, что принесет она, последняя спутница жизни? Осознание, что женщина может быть просто другом, а нежность к ней, может не быть окрашена в яркие эротические оттенки, а быть озарена неярким цветом осенней листвы… Мучительную попытку вспомнить, как зовут старого друга, хотя номер телефона его врезался в память подобно датам жизни на мраморной кладбищенской плите…Несколько капель коньяка по праздникам из бутылки, подаренной…в каком-то году кем-то на...чей-то юбилей и налитых в лафитник из бабкиного сервиза, доставшегося по наследству. Стакан подогретого полуторапроцентного кефира с мягкой булочкой одинокими вечерами… Раздражающую энергию молодости внуков и подталкивающую в спину зрелость детей…Или новый, заключительный этап со своими радостями, увлечениями, вопросами, на которые еще предстоит найти ответ? Кто знает. Поживем – увидим.