В пустынном утреннем дворе, стянутом морозцем, загудел двигатель. Одна из машин, тесно припаркованных на газоне под низкими ветками тополей, задымила выхлопом. Водитель вышел из машины, стал обметать с нее снег. Потом снова забрался внутрь. Двигатель, прогреваясь, работал монотонно и чуть надрывно.
- Эй, друг, - проговорил кто-то, царапаясь в замерзшее окно автомобиля. Водитель приоткрыл дверь.
Возле машины стоял, опершись на трость и чуть подрагивая, невысокий щуплый гражданин.
- Такое дело, - сказал гражданин. - Мне бы до поликлиники доехать. Ходить не могу. Не довезешь?
Водитель молчал и глядел на трость и на ее владельца. Тот был уже в возрасте, чуть седоват, сгорблен, и обрюзгшее лицо его, покрытое щетиной, казалось знакомым.
Но тут гражданин первым узнал его.
- О, Крапива-младший! – вскрикнул он. Водитель сконфузился: так давно уже его никто не называл. Он еще раз вгляделся в лицо гражданина. Словно на портрете с расплывшимися красками, в этих обвислостях еще что-то угадывалось, но кто этот человек – он так вспомнить и не мог.
- Совсем болезнь меня доконала, - продолжал тем временем гражданин, - Всего семьдесят шагов пройти могу. Потом надо останавливаться и отдыхать. Вот сегодня на прием к врачу…
- Ладно, садитесь, довезу.
Гражданин, тяжело ступая, обошел машину, с трудом, охая и корчась, забрался в салон. Сесть ровно и удобно не смог, члены его были непослушны, и он будто бы затаскивал в машину тяжелые коряги.
До поликлиники было не далеко и даже почти по дороге.
- А я с твоим отцом раньше работал, - заговорил гражданин, - Он у нас главным инженером был.
И тут вдруг в голове прояснилось. Это ж вор-рецидивист Сашка Братахин по кличке Кашель! Он раньше жил в соседнем доме, потом его посадили. Через несколько лет вышел, но на свободе долго не погулял, снова попал в тюрьму. И так раза три или больше. А теперь, значит… Водитель еще раз взглянул на обвисшее лицо пассажира. Да, он самый, Сашка Кашель. Человек он всегда был совершенно бессовестный, его все на районе старались избегать.
Остановились возле поликлиники. Сашка открыл дверь, стал выкладывать себя обратно на улицу.
- Слушай, а не мог бы ты меня через пару часов обратно свезти? А то денег на такси нет, а до автобуса мне не доковылять… А? Очень буду благодарен. Мы ж с твоим отцом раньше работали.
- Ладно, - нехотя согласился водитель.
Через два часа он подъехал к поликлинике. Сашка сидел на скамеечке возле входа. Когда увидел машину, поднялся, торопливо зашаркал, обвисая на своей трости. Снова долго грузился, охал. Потом кое-как сложил себя на сидении, успокоился, тяжелое дыхание его выровнялось. Поехали.
- Как отец-то? – спросил Сашка.
- Умер он. Три года уж как.
Сашка издал какой-то неопределенный звук, должный означать, видимо, сочувствие.
- Я его хорошо знал, Крапиву-старшего. Работали все таки вместе. Умер, значит… Ну что ж, все подохнем когда-нибудь. Вот и мне не знаю, долго ли… Болезнь у меня худая. Вот, посмотри.
Сашка расстегнул куртку, приподнял рубаху. Справа, на боку, был большой уродливый пузырь размером с дыню. Водитель глянул и тут же отвернулся.
- Что? Не нравится? Ха! – ухмыльнулся Сашка.
- Мне нет дела до ваших болезней.
- Дела нет. Ишь! Твой батяня тоже ершистый был. Помню, мы работали на строительстве, теплотрассу делали. И тут он приехал, Крапива-старший. Главный инженер. Ходил-ходил, орал чего-то, матерился. Все ему не так было. Ну мы с мужиками решили его поучить. Дождались, когда он в колодец полезет, и краном плиту бетонную сверху положили. Три часика он у нас там, родненький, просидел.
Сашка закряхтел сиплым смехом и в удовольствии растянул свои дряблые губы.
- Тебе, наверно, неприятно слушать такое… - продолжил он, - Но уж как было, так и рассказываю. А вообще батяня твой редкостной сукой был…
Водитель резко нажал на тормоза.
- Выходите.
- Да ты что, обиделся? Я ж правду только рассказать хотел.
- Выходите.
- Далеко ведь еще, не дойду…
- Выходите!
- Сучонок! – взвизгнул Сашка и, перехватив трость за нижний конец, верхней частью попытался придавить водителю горло. Но тот довольно легко освободился, оттолкнул трость и вышел из машины. Подойдя к двери пассажира, открыл ее и стоял так в ожидании.
- Ладно, паскуда, еще увидимся… - бормотал Сашка-вор, когда выбирался из салона. Лишь только смог он выгрузить себя на тротуар, водитель захлопнул дверь, сел за руль и рванул с места.