Тамара Дмитриевна боялась бумаг. Не всех, конечно, но некоторых.
Она сидела в своем рабочем кабинете и смотрела на только что принесенную папку. Это была знакомая папка, Тамара Дмитриевна тысячу раз уже ее открывала. В коричневой кожаной обложке, с железными уголками. В углу табличка: «На подпись». Как же ей не хотелось открывать эту папку.
Тамара Дмитриевна была главным инженером муниципального предприятия «Зеленый город». Их фирма занималась обустройством, озеленением городских улиц и скверов.
«Открывать?» - мучилась Тамара Дмитриевна, глядя на папку. Потом, вздохнув, все же взяла ее в руки.
Сначала шли кадровые приказы, заявления от подчиненных, потом письма из комитета, заявки… «Может, сегодня и не будет…» - надеялась Тамара Дмитриевна. Но нет: в самом конце ненавистные акты. Она на секунду зажмурилась, тяжело вздохнула и стала быстро подписывать.
Как она попала в зависимость от директора – теперь и сама не помнила. Когда получила должность – обрадовалась. Руководящая работа, неплохая зарплата… До пенсии оставалось несколько лет. Думала: награда за долгие годы. Но оказалось – еще одно испытание.
Директор был приятным мужчиной: вежливый, добродушный. Вот только…
Был у директора свой магазинчик под названием «Полянка». Почти в самом центре города, недалеко от рынка. Бойкое, выгодное место. Цены не варварские, товар качественный. Продавались там цветы и семена.
Тамара Дмитриевна старалась не смотреть на этот магазинчик, когда проходила мимо. Стыд и страх овладевали ей при виде его. Все дело было в том, что товар для магазина закупался их предприятием на бюджетные средства, а потом актами списывался будто бы на обустройство города. Эти самые акты и подписывала Тамара Дмитриевна.
Много раз она хотела уйти со своей должности, но директор каждый раз отговаривал. И повышал зарплату. Ежечасно ожидая проверки, Тамара Дмитриевна пугалась каждого нового человека, каждого телефонного звонка. Успокаивало лишь одно: до выхода на пенсию оставалось всего три месяца.
Директор был кругл и румян, всегда в идеальном костюме, обильно надушен. И мучил подчиненных своей страстью к пунктуальности. Он терпеть не мог необязательных людей. Опоздание на работу на две-три минуты часто влекло лишение премии. Он приезжал на работу первым, вставал у окна над входом в здание и по часам сверял, кто во сколько является. Потом список опоздавших оформлял приказом о взыскании.
Ничего бы не было в этой тяге к пунктуальности странного, если бы не другая его привычка. Работа в учреждении Вадима Петровича кипела только до обеда, а после обеда наступало затишье. Вадим Петрович закрывался в своем кабинете и больше уже к сотрудникам не проявлял никакого интереса. Можно было работать, а если не хочется – можно было заниматься чем угодно. Кто-то ходил по магазинам, кто-то просто бездельничал. Некоторые же устраивали веселые посиделки. Иногда приглашали к застолью Вадима Петровича, и он, как всегда веселый и добродушный, смешил и развлекал подвыпивших женщин. Потом уводил с собою в кабинет экономистку Элю.
И так проходили все дни: утром строгая дисциплина, а после обеда разброд и веселье.
Кабинет свой, кстати, Вадим Петрович, устроил согласно образа жизни. Одна часть кабинета – официальная – воплощала все главные качества настоящего руководителя: трудолюбие, ответственность, сосредоточенность и крайнюю занятость. Посредине кабинета стоял огромный письменный стол, заваленный бумагами. На столе – толстенный ежедневник, шариковые ручки, калькулятор, телефон-факс, обилие визиток, календарь, исписанный торопливым, неразборчивым почерком. Возле письменного стола – стол для совещаний, окруженный хороводом стульев. Одна из стен кабинета полностью состояла из набора офисных шкафов. За створками одного из них скрывался тайный проход в неофициальную часть апартаментов Вадима Петровича.
Вся обстановка этой части кабинета располагала к отдыху и комфорту. Широкий диван, на тумбочке телевизор, дивиди-плеер. Рядом холодильник и бар с дорогими винами. В этой комнатке за шкафом Вадим Петрович с Элей часто уединялись. Бывало, и ночевали.
Тамара Дмитриевна не любила шумных застолий и предпочитала оставаться в своем кабинете или уезжать в послеобеденное время на объекты. К вечеру возвращалась и, мысленно отметив в календаре еще один прожитый день, начинала собираться домой.
Казалось, никогда время не шло так медленно, как в эти последние месяцы. Апрель, май… Раньше они пролетали незаметно, потому что работы в эти месяцы было невпроворот. В тех давних апрелях дней было не больше десяти, а то и семь-восемь. Нынче выстроились один за одним все тридцать, ни один не пропал, каждый отработал по полной. Даже выходные требовали себе положенного, отбивали каждую минутку.
Начался май – и точно так же упрямо стал требовать своего. «Да что ж вы меня мучаете-то?! - в сердцах обижалась на них Тамара Дмитриевна, - Неужто не знаете, как жду я июня!»
Но день за днем, бумажка за бумажкою – и невозможный, казалось, июнь все же наступил. В первых же числах все конторские заговорили о юбилее Тамары Дмитриевны.
Девятого числа она получила расчет. В соседнем с их конторой ресторане готовился банкет. Директор не пожалел на него денег.
Как обычно, только пробили часы полдень, все в конторе побросали работу и стали собираться. Новые платья, пиджаки, прически… Тамара Дмитриевна сидела в своем кабинете, еще с утра разодетая и накрашенная. Стол пуст, проклятой папки нет. Действительно, похоже на праздник.
Директор ходил по коридору, поторапливал подчиненных.
- Ну вы-то, дорогая Тамара Дмитриевна, что сидите? – улыбаясь обратился он к юбилярше, заглянув в кабинет.
В ресторане длинный-предлинный стол. Тамару Дмитриевну усадили в центре, рядом с директором.
- Ну что, будем начинать! – зазывал Вадим Петрович. Гости рассаживались, смеясь и звеня приборами.
- Прошу наполнить бокалы! – руководил директор.
Хлопнули пробки, зашипело игристое вино, и с коварным беззвучием потекла по стаканам водка. Были вспороты красиво уложенные салаты, колбаса и сыр проткнуты вилками… И директор встал для первого поздравительного слова.
- Дорогая вы наша Тамара Дмитриевна! – начал он.
Стол притих.
- Вот настал этот день, когда вы покидаете наш коллектив. Очень, очень не хочется вас отпускать! Каждый из присутствующих подтвердит, что работать с вами было одно удовольствие…
- Да, да, да, - кивали, держа в одной руке бокал, а в другой вилку, гости.
- Знали бы вы, дорогая Тамара Дмитриевна, как вы нам дороги. Такой опыт, столько лет работы на предприятии! На кого же вы нас, сирот, оставляете?!
Гости благосклонно засмеялись и заерзали на стульях.
- Позвольте тогда сказать вам огромное спасибо за ваш труд, за то, что вы были с нами все эти годы и, надеюсь, не забудете нас, будете вспоминать добрым словом наш коллектив, и еще на долгие-долгие годы он останется в вашей памяти светлой страницей. С юбилеем!
- С юбилеем! – грохнули хором гости, и зазвенели бокалы. В зал внесли какую-то коробку и большой букет роз.
- А это наш скромный подарок вам на долгую память, - заключил директор и вручил юбилярше букет.
Тамара Дмитриевна раскраснелась, благодарила всех и сдерживала слезы. Букет поставили на стол прямо перед ней. На упаковке была надпись: «Цветочный магазин «Полянка».
И тут вдруг юбилярша разревелась и, рыдая, убежала из ресторана. Никто не понял, что случилось. Ее ждали около двух часов, но она так и не вернулась.