Гл. 32 Ночь на ферме и неудачный побег

Гл. 32 Ночь на ферме и неудачный побег
Параллельный мир. Фентези. Роман ХХХ содержит сцены насилия и жестокости. Кому читать такое не интересно - нажмите на крестик в правом верхнем углу экрана.
Структура Роднеры социально и психологически
напоминает позднеримскую: с императором, сенаторами, легионерами, богатыми вольноотпущенниками, большим количеством угнетаемых ими рабынь и рабов.  Время там течет по иному. В году 420 дней.  По нашей возрастной классификации все герои старше 18 лет.

Краткое содержание предыдущих глав. Параллельный мир, напоминающий позднеримскую империю. За семейством Торакса пристально наблюдает Немезида, богиня возмездия: за мучения двух девушек Винии и Бестии она поменяла местами рабов и господ.  Богатый купец и бывший раб Торакс бежал из столицы. По доносу тещи он вне закона. Его сын Гаер оказался в тюрьме, а дочь Танда под видом рабыни привезли на далекую ферму в горах, и некому раскрыть ее инкогнито. Катарсис, хозяин фермы не признал в ней дочь Торакса. Теперь Танда обречена на пожизненное рабство и вместе с пастушком Франтиком пасет коз. Но ее жизнь спокойной назвать никак нельзя. По ее следам идет продажный чиновник Фальцо вместе со своей верной рабыней Исанкло. После нападения горных львов она вместе с тяжело раненым пастушком Фраником перегнала стадо на ферму. А теперь на ферму приехал Касиий, бывший жених Танды, который ее узнал и решил использовать в своих целях.
Торакс, находясь в опале, вынашивает планы мести.

Глава 32 Ночь на ферме и неудачный побег

Когда всадники достигли фермы, было уже темно. Дом был заперт и явно без признаков жизни. Сколько ни стучали в парадную дверь, никого не смогли вызвать. Только после того, как спотыкающегося и ругающегося Аргиуса отправили в темноту к амбару, ему удалось  обнаружить  Аристона, перепуганного раба, которого оставили на зиму в качестве смотрителя.
Аристон был стар, и всадникам могло показаться, что он явился из царства Аида. Там козлоногие слуги князя Тьмы разукрасили его тело взбухшими жилами, лоб да щеки расписали морщинами и приклеили длинную, белую бороду.

– Господин, – проскрежетал старик, стоя перед лошадью Антония и заламывая руки, – если бы я знал, что Вы приедете... но здесь мало еды или чего другого!
– К тебе нет вопросов, – беззаботно произнес Антоний, – открой для нас дом, и мы сами добудем продовольствие. Я знаю, где мой отец держит вино, и даже если у тебя нет ключа к погребу, мы быстро снимем дверь с петель!
– Господин, что скажет ваш отец, если... – возражения старика были прерваны тем, что Антоний ударил того ногой в лицо.
– Заткнись, старый дуралей, – приказал Антоний. – Отворяй дом, когда я приказываю, если не хочешь отведать хлыста, и для тебя же лучше не лезть в мои дела!

Вскоре Кассий и Антоний разместились в лучшей комнате дома. Дверь в погреб рухнула под атакой Аргиуса, и двое молодых мужчин наслаждались кувшином, пока остатки двери поддерживали огонь, у которого они грели свои ноги.
– Что сделать с отродьем? – спросил Виндекс из тени в той стороне комнаты, где он стоял, держа ухо Танду.
– Вытряхни из мешка и развяжи запястья. Она не сможет отсюда удрать, и может прислуживать нам, пока ты помогаешь Аргиусу разыскать какую-нибудь еду, – отвечал Кассий.
Танда почувствовала, как руки мужчины коснулись голого зада, когда тот нащупывал веревку, связывающую запястья. Ей показалось, что Виндекс занимался этой работой несколько дольше, чем необходимо. Затем руки оказались свободными, и она потерла красные полосы, где веревка врезалась в кожу...

– Подойди сюда, – приказал Кассий, и Танда неохотно двинулась вперед на свет.
– Ближе, глупая маленькая скотина! Ты что, не знаешь, где надо стоять, чтобы наполнять наши стаканы?
«Теперь я в роли Пикколо и Бестии! – вдруг подумала Танда, растирая посиневшие кисти рук. – Богиня Немезида решила, что я заслуживаю эту участь!»
– Неплохая проститутка, Антоний, – Кассий подался вперед и, пробежавшись рукой вверх по задней стороне бедра Танда, стиснул задницу.
Стараниями рабов в камине разожгли больной огонь. Закоченевшая Танда почувствовала, что вместе с теплом к ней возвращается и способность рассуждать. Она стояла как загнанная в угол куница, понимая, что шансов на спасение нет.

– Ты знаешь, когда я в первый раз подошел к ней, она решительно меня отвергла, – продолжал Кассий. – Слишком гордая, так сказать, но теперь – другое дело. Она многому научилась на этой ферме! Честно, соберусь жениться – отправлю невесту Катарсису на воспитание! С патрицианок бывает полезно сбивать спесь! Танда, скажи, что лучше для рабыни, доставлять удовольствие, или отведать порку?
– Доставлять удовольствие, господин! – ответила Танда, чувствуя как кровь возвращается в затекшие руки.
– Видите, продолжал Кассий, – несколько месяцев в горах, и она стала по-настоящему яркой маленькой проституткой. Ничего не любит больше, чем фалл господина в этом прелестном задике, и также умела в сосании. Ты должен попробовать ее, Антоний.

«Ненавижу, – девушка отвела от господ взгляд, чтобы не выдать своих мыслей. – Я им отмщу! Вот только как? Что может сделать одна голая девочка против стольких мужчин? Остается только молить богиню Немезиду! Неужели я недостаточно наказана?»

– Ты дашь Антонию попробовать тебя, не так ли, Тандало?
(Примечание автора. Роднерское окончание lo означает как малость, так и презрение, с подразумеванием в дальнейшем, что она сексуальная игрушка для господина. Таким образом, Кассий, называя Танду Тандало, показывал, что девушка одновременно и рабыня, и проститутка)
Танда беспокойно пошевелилась под прикосновениями мужчины, но ничего не произнесла.
– Ты поняла, как тебя зовут, проститутка?
– Да, госпождин! Тандало, господин.
– Давай говори громче, потаскушка, – рявкнул Кассий, – или я заставлю Антония дать тебе хлыста. Знаешь, нет ничего, что он любил бы больше. Ему нравится хлыст, и ему не нравятся девушки, которых он бьет!
– Тандало, – неохотно пробормотала Танда и затем, увидев, как потемнело от гнева лицо Кассия, поспешно добавила. – Да, господин! Я все сделаю!

– Так-то лучше, Тандало. Ты теперь рабыня и должна стараться угодить господину, и отзываться на рабское имя! Хорошая рабыня любит и уважает господина, и я собираюсь научить тебя быть хорошей рабыней.
«Мой отец точно так же воспитывал Бестию и Исанкло! И мы в этом охотно ему помогали! А теперь все поменялось!»

Кассий убрал руку с зада Танды и прошелся ей вверх по груди. Взявшись большим и указательным пальцами за один из сосков, он крепко ущипнул. Танда вскрикнула от боли, и мужчина засмеялся.
– Проститутка кажется немного угрюмой, – заметил с усмешкой Антоний.
– Ты прав, Антоний, и никому не нравится угрюмая рабыня. Все же я надеюсь, мы со временем ее от этого излечим. Живей, Тандало, дай увидеть твою улыбку. – Кассий зло выкрутил девушке сосок.
Снова явился Аргиус, сжимая за шеи двух цыплят. Пока те ощипывались и готовились, Кассий с Антонием основательно приблизились к завершению первого кувшина.

 Они праздно беседовали, пока Танда следила, чтобы стаканы были наполнены, и терпела постоянное хватание ими своего тела.
«Сбегу, – думала она, – доберусь до лошадей, и рвану к ферме. Теперь Катарсис не будет меня бить! Однако скакать голышом в такую погоду, это шанс превратиться в снежную бабу! Но лучше замерзнуть, чем так жить дальше!»
Прислуживая двум мужчинам и при рабах, занятых работой в комнате, никакой возможности побега не было видно.
– Мой стакан почти пуст, Тандало, – раздраженно сказал Кассий, подняв взгляд от своей тарелки с тушеной курятиной, – или ты не в состоянии заметить, что происходит?

– Кувшин пуст, господин, – ответила Тандало.
– Ладно, ступай в подвал и принеси новый. Живее! Ты должна прекрасно  понимать, как надо пошевеливаться, чтобы не держать господ в ожидании!
«Вот мой шанс!» – Тандало стрелой помчалась из комнаты. За спиной она слышала, как Кассий произносит удовлетворенным голосом:
– Она обучается. Рабская порода, ты знаешь. Из нее получится хорошая маленькая скотина!


Неудачный побег

Через несколько секунд она была снаружи во дворе. Стояла темная ночь, и она понятия не имела, где конюшни. На этот раз месяц спрятался за облака и не хотел помогать девушке.
В темноте строения фермы были едва различимы. «У меня очень мало времени, пока господа не хватятся!» – пробираясь ощупью вдоль стены амбара, она прислушивалась к каждой двери, к которой подходила. За третьей она услыхала шорох от движения и распахнула ее. Внутри было очень темно, но впереди она расслышал ржание лошади. Забыв все предосторожности, она быстро двинулась вперед и, споткнувшись о лежащую на полу вязанку хвороста, упала плашмя.
Танда быстро вскочила на ноги, но щиколотку железной хваткой обхватила рука.

– Кто тут шарится? – услышала она мужской голос.
Танда узнала голос старого раба, который стерег ферму. Танда попыталась вырвать щиколотку на свободу, но мужчина, несмотря на старость, оказался достаточно сильным, чтобы удержать измученную голодом девушку.
– Что ты делаешь здесь? – потребовал мужчина, подтягивая Танду к себе.
– Пожалуйста, позвольте мне идти. Пожалуйста, – умоляла Танда. – Я... я сделаю все, что Вы хотите, если Вы позволите мне уйти. Хотите, я отсосу у Вас, господин, что угодно, господин. Я умела в сосании... Вы можете поиметь меня в задницу, если позволите мне уйти!

– Короче. Ты сбегаешь, от господ, да? – сказал старый раб.
– Да, господин, пожалуйста, не возвращайте меня к ним, господин, пожалуйста, – чуть не плакала теперь Танда.
– Нет, моя мышка! Тебе придется пойти со мной. Я не могу рисковать. Если ты сбежишь, для меня было бы счастьем отделаться поркой. Молодой господин – жестокий хозяин, а я видел, как людей распинали за меньшее!
Крепко держа Танду сзади за ошейник, он повел голую беглянку обратно в дом. На полпути они встретили Антония.

– Так ты тут! – сказал тот, протягивая руку, чтобы взять беглянку у другого раба. – Идем со мной, теперь тебе предстоит порка!
– Я ее поймал, – произнес старик, продолжая держать Танду за шею.
Минуту казалось, словно между Виндексом и старым рабом собирается развернуться борьба за перетягивание. Затем их соперничество прервал голос Кассия, вопросившего, что тут происходит.
– Я же поймал, – старик протиснулся мимо Виндекса и втолкнул Танду впереди себя в комнату, где сидели Кассий с Антонием. – Она пыталась сбежать, господин. Она была в конюшне за лошадьми, и я поймал ее.
– Хорошо, теперь оставь здесь, и мы разберемся с отродьем, – скомандовал Кассий.

– Она сказала, что будет сосать у меня, господин, если я позволю ей уйти, и также разрешила мне поиметь себя в задницу!
– О, я позабочусь, чтобы так и было впоследствии. Ладно, ты получишь свое вознаграждение утром. Господа раньше рабов, ты знаешь. Теперь выйди отсюда. Ты пахнешь навозом!



Плеть Кассия


Кассий подошел к Танде и, не говоря ни слова, сильно ударил в лицо сжатым кулаком, одновременно врезав ей под ноги. Танда рухнула спиной на пол во весь рост. Кассий прижал девушку к земле, надавив ногой на живот.
– Аргиус, – приказал он. – Принеси свое копье!
Глаза Антония блестели в предвкушении потехи, его ноздри сдувались и раздувались. Такое зрелище было не хуже пропущенной охоты.
– Теперь привяжи маленькую негодяйку к нему за щиколотки ногами врозь, да пошире. Теперь вы с Виндексом возьмитесь каждый за конец копья и поднимите ноги повыше!
«Ужас! – Танда лежала на спине, с ужасом взирая на мучителей, кровь каплями стекала из уголка рта, где кулак Кассия разбил губы. – Не переживу! А ведь как мне нравилось смотреть на избиение Пикколо Бестии!»

Кассий взял со стола скатерть и окунул в кувшин с холодной водой.
– Ты заметил, Антоний, какие ступни у нашей рабыни. Взгляни на Тандало, явно рабские ступни, грязные и мозолистые, и никаких следов былой изнеженности! – говоря это, он стирал грязь прочь. – Действительно кожа ороговела и стала твердой! Без ботинок можно по камням бегать! Хорошая рабская закалка! Однако нервы по-прежнему очень чуткие, погляди, как сжимаются пальцы у нее на ногах, когда я колю! – он прошелся концом охотничьего ножа вдоль подошвы Танды. – По меньшей мере, у меня есть шанс согреться, выпоров мерзавку.

Держали ее крепко. Приторно улыбаясь, Кассий взял плеть для верховой езды. Без предупреждений он нанес Тандало ужасный удар между ног... Девушка пронзительно вскрикнула и прижала руки к паху.
– Отведи ей руки, Кадал!
Кадал опустился на колени и, потянувшись вперед, отвел руки Тандало прочь от промежности, прижав ей запястья к полу над головой.
– Держи крепче!
– Теперь, Тандало, будь внимательна, или получишь еще раз по тому же месту. Ты слушаешь меня, отродье? – Кассий поднял плеть, чтобы ударить снова.
– Господин, да, господин, – отчаянно выдохнула Тандало.
– Хорошо, ты разочаровала меня, Тандало. Я подумал вчера вечером, что ты научилась быть послушной старательной рабыней, стремящейся угодить хозяевам, но сегодня ты повела себя плохо. Ты была угрюма и плохо настроена, а я совсем не могу допускать это в рабских отродьях. И теперь попыталась сбежать, чтобы украсть лошадь, хотя знала, что Антоний собирался трахнуть тебя! Это очень неблагодарно и безнравственно. Ты была отправлена в этот мир, Тандало, чтобы прислуживать и доставлять удовольствия господам, а не размышлять и иметь собственные желания. Несомненно, ты была избалована, и я должен излечить тебя от глупого неповиновения!

Плеть снова опустилась между ног Танды, и девушка взвыла от боли.
– Ты поняла?
– Да, господин... Пожалуйста, господин...
– Теперь, Антоний, ты можешь отпустить запястья, если хочешь.
– Ты знаешь, это счастье, – продолжал Кассий, когда Антоний встал с ним рядом, – как провидение способствует естественному порядку вещей. Мы здесь с рабским отродьем, которое нуждается в порке, так как я не хочу быть замеченным на важной дороге, прежде чем доставлю Тандало домой. И мне следует предохранить от попытки сбежать снова. Все это может быть достигнуто одним действием! За одно и желание убегать пропадут!
С этими словами он поднял плеть и крепко врезал ей по подошвам босых ступней. Девушка взвизгнула и забилась на полу.

– Теперь держите надежно, – приказал Кассий двум рабам и ударил снова.
Боль опять прошла по телу Танды. Кассий усердно работал плетью, энергично осыпая ступни сериями коротких резких ударов. Вскоре Танде казалось, словно каждый нерв в теле дергает и сплетает в узел всепоглощающая агония. Она больше не чувствовала отдельных ударов, только общую мучительную боль, которая охватила тело и вытеснила все другие ощущения. Крепко удерживаемое за щиколотки тело металось и вертелось на полу, в то время как мужчина продолжал безжалостную атаку. Руки и голова Танды бились о землю, сопли со слезами стекали вниз по лицу, и неослабный пронзительный крик вылетал из покрытых пеною губ.

– Я думаю, – произнес Кассий, делая, наконец, паузу в ужасной работе, – на сегодня достаточно. Теперь не сбежит!
Он наклонился вперед, взял в руку одну из ступней Танды и крепко вдавил ноготь большого пальца в подвергшуюся пытке плоть. Вопли девушки достигли новой силы.
«А меня так веселила походка Пикколо после прижигания пяток! – вдруг вспомнила девушка. – Я еще думала, почему отец не прижег пятки Бестии!»
– Вы двое отвяжите щиколотки. Антоний, давай выпьем, чтобы освежиться самим и дать отродью оправиться минуту или две, прежде чем ты ею насладишься!
Кассий с Антонием вернулись на свои места у огня, где непринужденно развалились, потягивая вино. Танда, освобожденная от веревок, которыми были привязаны к копью щиколотки, свернулся на полу в клубок и тихо всхлипывала.

– Тандало, – протяжно вымолвил Кассий немного времени спустя. Танда подняла голову и посмотрела на мучителя затуманенными от слез глазами.
– Тандало, – продолжал Кассий, – ты, кажется, позабыла свою обязанность. Наши стаканы пусты, наполни их снова.
«Как выдержала Пикколо подобную пытку?» – Танда начала осторожно подниматься, страшась момента, когда придется опереть вес тела на ободранные ступни.
– Виндекс, девушке, кажется, трудно стоять. Будь добрым парнем и помоги ей!
Виндекс шагнул вперед и с жестокой улыбкой грубо поставил Тандало на ноги.
Несчастная вскрикнула. Ощущение было, как если бы она шла по горящим углям. Она стала нелепо пританцовывать, пытаясь облегчить боль, когда разбитая плоть подошв касалась пола. Четверо мужчин наблюдали, покатываясь со смеху.

«Мне было так смешно смотреть, как Пикколо танцевала после прижигания пяток! Теперь я плачу, а они смеются!»
– Ну, Тандало, – насмехался Кассий, – что это за дела? Ты никогда не сможешь налить вина, подпрыгивая в такой нелепой манере. Ты действительно самая никчемная рабыня, которой я когда-либо имел несчастье владеть. Тем не менее, неважно, ступай и ложись там на кушетку. Лицом вниз, проститутка, с задом, поднятым в воздух, и готовься к тому, что Антоний попользуется тобой. Пошевеливайся!

Были еще взрывы смеха, когда Танда, полуподскакивая-полушатаясь, шла к кушетке. Она растянулась на ней, как приказано, ненавидя мужчин за боль и унижение, и ненавидя себя за то, что терпит их.
– Сейчас ей засажу! – Антоний встал и стянул тунику через голову. Он развязал набедренную повязку и дал ей упасть на пол.
Фалл уже стоял, эрегированный и раздувшийся. Он очень возбудился, наблюдая наказание Танды. Антоний поплевал на руку и смазал набухший фалл собственной слюной.

– Надо посмотреть! – Кассий также поднялся на ноги. – И немножко помочь.
Он небрежно сунул кочергу в ярко пылающие древесные угли, взглянул на двоих рабов и кивнул. Зловеще ухмыляясь, они тоже подошли к кушетке.
Антоний в состоянии возбуждения не стал тратить времени на приготовления. Он встал на колени между ног Танды и толкнулся вперед, насадив девушку на фалл. Танда застонала, почувствовав, что фалл мужчины раздвигает коричневое кольцо.

– Маленькая стерва! – Антоний зверски вгонял фалл, тремя мощными толчками и погрузился на всю длину.
Яйца Антония хлопали о голый зад, когда он пробивался вперед. Как всегда, несмотря на боль, несмотря на собственное нежелание делать это, Танда начала отвечать на вторжение мужчины.
«Славно трахает! – Кассий вытащил кочергу из огня. – Только девочка мало вертится! Сейчас я добавлю немного веселья!»
По знаку господина Виндекс с Аргиусом схватили Танду за щиколотки. Широко ухмыляясь, Кассий прижал раскаленный докрасна кончик железного прута к одной из подошв Танды. Девушка взвизгнула, и по всему телу прошли конвульсии. Антоний вскрикнул, когда девушка плотно сжалась от боли и стала корчиться на фалле.

– У-У-Ух! – с громким стоном мужчина вошел в многоэтапный оргазм.
Спустя одну-две минуты Антоний вывернулся прочь. Он вновь поднялся на ноги и стоял, тяжело дыша, у кушетки, глядя вниз на обнаженное тело рыдающей Танды.
– Я держу небольшое пари, что ты никогда не имел более живой девушки, чем эта, – смеясь, вымолвил Кассий.
– И ты выиграешь, если поставишь. Этот прием я запомню на будущее. Я полагаю, так мы можем повеселиться в Золотом дворце. Я не думаю, что когда-либо слышал, чтобы это делали даже там! Прижги ей и вторую пятку!

Секунду спустя в комнате раздался отчаянный визг.
– Единственная проблема в том, что девушка вместо того, чтобы радоваться – визжит, как поросенок! Рабы, вышвырните ее в прихожую. Мы не желаем, чтобы нам мешал плач и всхлипывания, – приказал Кассий.
– А она не соберется еще раз удрать? – спросил Антоний. – Она у нас резвая!
– Не с такими ступнями, – успокаивающе ответил Кассий. – Она даже не выйдет во двор! Рабы, можете ее трахнуть!

Веселье продолжалось долго. Господа пили вино, слушая, как рыдает рабыня, зажатая между рабами.
Рано утром старый раб пришел требовать вознаграждения за выдачу Танды.
– Получай. Но не дома! Уж больно ты грязен!
Танде пришлось обслужить раба во дворе, причем другие мужчины стояли вокруг и глумились над ней.
– Смотрите, друзья, – веселился Кассий, – она явно не хочет нашего раба!
– А мы прижжем раскаленной кочергой еще раз, и тогда она захочет! – предлагал Антоний.
После того, как старик был удовлетворен, Виндекс связал запястья Танды, наскоро обтер пленницу сеном, прежде чем сунуть в мешок и поднять на спину своей лошади.


Возвращение в Роднеро

После второй бессонной ночи на постоялом дворе Танда умудрилась задремать, несмотря на неудобную позу поперек седла.
Вторая ночь была хуже первой.
На постоялом дворе Кассий заставил Виндекса вытряхнуть ее из мешка резко скидывает меня на пол и заставляет ее опуститься рядом со мной.
Он поставил ее  на колени, начал насиловать снова и снова.
- Я научу тебя послушанию! – Кассий безжалостно лупил по истерзанным ягодицам, хватал за волосы, заставляя все сильнее и сильнее прогибаться под ним.
Сначала Кассий  брал ее, засунув палец Танде в задницу, одновременно заполнив лоно   фаллом. Его палец остановился и Танда, чтобы не нарываться на новые мучения сама на него насаживаться. Спустя несколько минут, показавшимися Танде вечностью, Кассий сенатор опрокинул ее на спину, и кончил ей на лицо.
Антоний был вторым. Танда сбилась со счета, сколько раз ее по очереди брали то в попу, то в лоно, а потом отдали рабам.
 
Утром снова мешок и снова в путь. Они упорно ехали весь день, и на закате солнца Танда вновь возвратилась в Роднеро.
В мешке она не видела теснившуюся толпу, когда они прокладывали путь по переполненным Роднероским улицам.
Ощущение оцепенелой беспомощности оставалось до тех пор, пока не стянули на землю и вытряхнули из мешка.
«Это же дом моего отца!» – она увидела, что стоит у подножия широкого пролета мраморной лестницы, ведущей вверх к портику старого дома.
– Заставь это ленивое отродье двигаться, Виндекс, – кинул Кассий через плечо, спеша с Антонием вверх по ступенькам.

– Иди, и не заставляй господ ждать, – приказал раб, подталкивая Танду в спину для ободрения.
Тандало заковыляла вперед, каждый шаг посылал по телу волну боли. Она двигалась недостаточно быстро для Виндекса, который подкрепил приказ жестоким пинком под зад. Тандало пошатнулась и, утратив равновесие, упала на колени. Прохожие оборачивались, чтобы увидеть, в чем причина суматохи. Среди них была коренастая деревенская женщина, которая появилась со стороны дома. Глаза на мгновение остановились на Танде, когда та, рыдая, припала к ступенькам. Женщина, завернув на голове платок, поспешила прочь.

«Я опоздала! – поняла Маара. – Танда действительно дочь Торакса!»
– Поторапливайся, – кричал Виндекс, – грязное животное, быстро по лестнице!
Жестокость раба воспламенила искру в душе девушки. В ней осталось немного чувства собственного достоинства, но она не собиралась ползти в собственный дом под насмешками рабов и свободных людей. Танда заставила себя встать и затем, крепко закусив нижнюю губу, чтобы не кричать, пошла вверх по лестнице, несмотря на боль, причиняемую каждым шагом.
– Сразу проведи меня к твоей госпоже, – приказал Кассий привратнику.
Пристальный взгляд мужчины прошел мимо молодого человека и остановился на Танде. Его глаза расширились, когда он узнал в обнаженной девушке-рабыне дочь хозяина.

– Но, господин... – запнулся раб, указывая жестом на Танду.
– В чем дело, глупая скотина? Я уверен, ты повидал достаточно подобных грязных маленьких рабынь. Двигайся, и делай, как тебе сказано, если не хочешь порки. И ты, Тандало, никчемный кусок собачьего дерьма, не отставай, если не желаешь того же!
Танда шла, спотыкаясь, за двумя мужчинами, вслед за привратником. Место, куда тот их привел, Танда распознала как старый кабинет отца. Привратник постучал в дверь. Визгливый голос пребывающей в плохом настроении женщины сказал ему войти.

– Ваш брат, чтобы повидать Вас, госпожа, и другой господин, – произнес раб, открывая двери для Кассия с Антонием.
– Ах, Имша, – сказал Кассий, войдя в комнату с удовлетворенным видом, – у меня есть для тебя подарок!
– И для тебя тоже, отец, – добавил он, увидав толстого, болезненно выглядящего мужчину, и слегка поклонился.
Взглянув через плечо, он нетерпеливо щелкнул пальцами.
– Сюда ее! Я хочу, чтобы она была здесь, – рявкнул он привратнику и затем, повернувшись обратно к отцу и сестре, сказал. – Я думаю, вы оба знаете моего друга Антония.

«Дочь нашего Торакса в таком виде! – привратник остался неподвижно стоять у двери. – Надо дать знать господину!»
Когда Танда, хромая, прошла мимо него, он слегка поклонился и закрыл дверь. Кассий, занятый разговором, не заметил неповиновения. Никому из присутствовавших, если они и обратили внимание на поклон мужчины, не пришло на ум поинтересоваться, не был ли он адресован скорее рабскому отродью, чем им самим.

– Что за идиотизм ты сотворил, Кассий? – раздраженно вопросила Имша. – У меня достаточно проблем без того, чтобы ты тратил наше время со своими друзьями по детским играм и какой-то проституткой, которую ты вытащил из сточной канавы!
– Ты меня удивляешь. Ты же, несомненно, узнала падчерицу своей дочери. Тебе не кажется, что рабский ошейник сидит естественно на ее шее? Это не удивляет, если принять во внимание происхождение!
– Да! Это – Танда, – подтвердила Имша.

Девушка сразу почувствовала, что Имша совсем не обрадована появлением Танды в доме.
– Зачем ты привел ее сюда? – Имша нервно вертела на своей левой руке широкое серебряное кольцо.
– Я подумал, что ты будешь рада заполучить ее, – запротестовал Кассий. – Ее можно использовать, чтобы заставить Катарсиса вернуться в Роднеро, и затем переписать богатства на тебя!

– Проблема теперь не вернуть сюда Торакса, а держать подальше. Пока мы переезжали сюда, все свободные служащие разбежались. Рабы притворяются, что ничего не ведают, а если что-то и знают, то не говорят даже под пыткой. Все кредиторы требуют платежей, а у нас нет представления, кто должен деньги ему. В результате мы не смогли уплатить денег, которые пообещали императору. Теперь император потерял терпение, и я понимаю, что он со дня на день начнет переговоры с Тораксом, чтобы убедить того возвратиться. У него есть хорошая карта – Гаер! Он так и не умер в тюрьме, несмотря на наши старания и подкуп стражников! А теперь слухи о том, что Торакс может вернуться из опалы дошли и до тюрьмы, где он содержится. На всякий случай ему облегчили режим и стали немного лучше кормить. Нам теперь до него не достать!

– Я... я не знал всего этого.
– Ты ничего не знаешь, – орала Имша. – Теперь ты привез девушку, и что нам делать? Если бы ты оставил девчонку наверху в горах, был бы хороший шанс, что до лета она умрет от голода и холода. Тогда малолетний сын моей младшей сестры Люциус стал бы наследником Торакса, и мы, оформив над ним официальную опеку, по крайней мере, спасли бы что-то от краха!
– Не можем ли мы просто убить отродье, отец? Тогда Люциус в любом случае станет наследником.

– Это, вероятно, было бы решением, если бы ты не привез маленькую скотину сюда. Каждый раб в этом месте теперь знает, что она у нас. Убить сейчас, и наши трупы расклюют на крестах вороны, едва Торакс вернется! Сейчас весь дом знает, что девушка здесь с нами! – женщина тяжело опустилась на стул, думая и барабаня пальцами.
– Придумала! Есть в Приграничье молодой человек, Аний Зиновий, который беспокоил меня относительно условия в акте освобождения Торакса, по которому дети того по достижении пятнадцатого дня рождения должны быть отданы в рабы его отцу Юлиусу, а теперь, по праву наследования, ему.

– Логично! – ответил Кассий. – Отец умер, я думаю, упившись до смерти, и теперь молодой Аний хочет получить то, что ему причитается по акту.
– Я полагаю, Торакс что-то держал на Зиновиев, но представитель в Приграничье пропал, когда Торакс сбежал, и я не могу выяснить, что это было. Они, вероятно, должны ему деньги, но я не могу это доказать. Конечно, Гаер заложник у императора, но мы пошлем ему Танду и на том конец. Мало того, в деле есть другая выгода. Я случайно узнала, что Аний сделался жрецом Солнечной Девы в Приграничье. Он отчаянно стремится прибрать к рукам столько рабов, сколько сможет для игр в честь празднования по этому поводу. Танда сделается куском мяса для арены. Она будет скормлена львам или убита гладиаторами, и нас не посчитают виновными. Все, что нам надо сделать, это передать Танду Анию, как мы юридически обязаны по условию акта освобождения.


Приговор для Танды

В бывшей вилле Торакса кипели нешуточные страсти. Имша оказалась в высшей степени недовольна выходкой Кассия, но принятое решение отправить Танду к Анию в качестве рабыни несколько улучшило настроение.
– Идеальное решение! – восторженно воскликнул Кассий. – Ты избавляешься от этой ужасной грязной скотины Танды и освобождаешь нас от всей ответственности.
– Мой дорогой, все, что тебе остается, это немедленно доставить отродье в Приграничье и добиться от Ания Зиновия расписки в получении. – И мой тебе совет. Не порти ей товарный вид, иначе онпросто не возьмет! Скажет, что покалеченные рабыни ему не нужны!
– Ехать в Приграничье? – возопил в смятении Кассий. – Оставить Роднеро в январе и путешествовать в Приграничье? Это будет отвратительная поездка. Нельзя ли подождать до весны, или, во всяком случае, не могла бы ты послать с грязным зверенышем какого-нибудь раба или кого другого?

– Ответ на все эти вопросы, Кассий, – нет, и ты обманываешь себя, если думаешь, что я собираюсь рисковать теми маленькими остатками моего влияния в имперских кругах! Ты отправишься сегодня вечером в Долчестер и сдашь девушку новому владельцу. И можешь полюбоваться, как ее растерзают в цирке. Я должна, однако, посоветовать тебе не возвращаться в Роднеро.
– Не возвращаться в Роднеро? – было ясно, что Кассий глубоко потрясен.
– Нет, если ты не пожелаешь объяснять себе и Фальцо, этому государственному деятелю, что ты привез девчонку на эту виллу к Тораксу, – Имша зверски ухмыльнулась. – Ты устроил эту неприятность и теперь будешь расплачиваться!

– Но куда мне податься?
– Я не знаю, и, если откровенно, мне все равно. В приграничье неспокойно, и вы оба сможете найти какую-нибудь службу. Тот же совет в данном случае подходит и для этого твоего никчемного друга!
– Меня? – открыл рот Антоний. Он стоял в стороне, благоразумно стараясь не вмешиваться в то, что явно было жаркой семейной ссорой.
– Да. Если ты не ощущаешь уверенности, что твоя дружба с императором, которой ты так гордишься, – достаточно крепкая и определенная, чтобы защитить тебя. Я лично не сильно бы на это полагалась! Если Торакс вернется…
– Но я не могу покинуть Роднеро! – возмутился Антоний. – Что мне делать в Приграничье? Это нечестно, я поехал на эту чертову рхоту, только чтобы составить компанию Кассию. В конце концов, Кассий, а не я положил кочергу на ступни маленькой шлюшки!

– А кто трахал проститутку, когда я это сделал, и кто просил меня сделать это снова? – напомнил Кассий. – Ты так же сильно в этом завязан, как и я, Антоний!
– Выйдите и возьмите с собой девчонку. Вы двое мне надоели, а от отродья смердит. Между прочим, в ваших же собственных интересах сделать так, чтобы девушка добралась до Долчестера живой и невредимой. Анию не следует давать повода отвергнуть ее, а если он увидит исполосованную дохлятину...
Кассий повернулся, схватил Танду за плечо и вытолкал из комнаты, сопровождаемый Антонием. Не говоря друг другу ни слова, двое молодых мужчин поспешили из дома.

– И зачем я только с тобой связался? – Антоний сбежал по лестнице, взял у Виндекса поводья своей лошади, запрыгнул в седло и поскакал прочь.
Виндекс с Аргиусом, увидели, что Кассий спускается к ним по лестнице с девушкой, которую он так гордо намеревался преподнести, в крайне плохом настроении, и обменялись тревожными взглядами. Что-то в планах господина определенно пошло неправильно, а они знали по болезненному опыту, что когда такое случается, то он расположен срывать расстройство на спинах и плечах рабов.

– Виндекс, возьми это отродье в мешок, – приказал Кассий. – Мы едем домой!
При этом никто не обратил внимания на стройную женщину с корзинкой в руке у ворот дома.
«Попасть сюда проще простого! – подумала Тень. – Сегодня же ночью я выполню контракт!»
Это была только короткая поездка до дома Кассия, и проходила она в полной тишине. Кассий был взбешен обращением с ним Имши, тогда как Виндекс с Аргиусом, хотя и не знающие о причине гнева, чувствовали и опасались сделать что-то, что могло заставить молодого человека сорвать злобу на них.
Танда, со своей стороны, ощутила слабую искру надежды. За все время семейной разборки она не произнесла ни слова – рабыня должна говорить лишь тогда, когда спрашивают.

Он слышала и о своей печальной участи, и о том, как Имша предупреждала не вредить ей. Это, несомненно, означало, что больше не будет применения горячего железа, а только не более чем умеренные порки. Правда, она была, по-видимому, обречена на арену, но в Приграничье. Путешествие будет долгим, вполне мог представиться удобный случай сбежать. Во всяком случае, сравнительно быстрая смерть на арене была лучше, чем оказаться комнате пыток для развлечения Кассия и друзей. «А может, я понравлюсь Анию, и он меня пощадит?»

– Аргиус, скажи моим людям упаковать для меня вещи и встречать меня здесь через два часа. Мы собираемся в Приграничье, – приказал Кассий, спешившись у ворот несколько меньшей, чем у Торакса, виллы. – Виндекс, идем со мной, и веди с собой эту маленькую проститутку! И пусть приготовят кандалы!
Он шагал впереди по смуглым коридорам и вниз по узким лестницам в подвал в задней части здания. Подойдя к тяжелой деревянной двери, он распахнул ее.


В гостях у чудовища

– Господин! – Кассия поднялся поприветствовать громадный мужчина с коричневой кожей, одетый только в обернутую вокруг талии ткань. Складки жира частично закрывали ремень, удерживающий эту ткань. Голова и тело мужчины были полностью лишены волос. Глаза Танды расширились от ужаса, когда она увидела содержимое комнаты. Внезапно ей пришло на ум, что Кассий, возможно, не намерен подчиняться предписаниям Имши не вредить ей.
Прочный стол с вытертым верхом и кожаными ремнями на каждом углу занимал центр комнаты, у стены в железной жаровне тускло светились горячие угли. Рядом с жаровней были расставлены огромные ящики, а над ними висели железные прутья и клещи вместе с множеством тяжелых хлыстов.

– Господин, – произнес толстяк, голос был неожиданно высоким и женственным, – я надеюсь, вы привели мне объект для тренировки моего мастерства. Я так рад! Приятно делать работу для того, кто искренне наслаждается видом боли. Помните, когда Вы в первый раз пришли сюда, Вам едва исполнилось десять, я думаю, и Вы ошибочно оказались в этом месте, играя в прятки с вашей сестрой. Я был занят и захотел Вас прогнать, но Вы попросили меня разрешить Вам остаться и понаблюдать, и с тех пор Вы были частым визитером, много раз приводя мне девушек, чтобы на них практиковаться!

– Это отродье – здесь, – сказал Кассий, указывая на Танду кивком головы, – но я боюсь, есть ограничения!
– Ограничения, – разочарованно сказал мужчина, – красивую девушку было бы приятно растянуть и поломать на дыбе. В этом маленьком теле есть способность переносить боль. Она не должна разочаровать Вас, как некоторые. Она быстро не умрет!
– Нет, Азиатикус, – поспешно произнес Кассий с ноткой сожаления в голосе. – Мой отец говорит, что я должен доставить к новому хозяину в Приграничье. Мало того, она должна быть передана целой и невредимой. Но я хочу немного позабавиться с ней по пути. Что лучшее ты в состоянии предложить для девушки, если нельзя покалечить?
– Верно, боль – прекрасный воспитатель, насколько это касается юных девушек, – согласился Азиатикус. – Но хлыст и раскаленное железо – только некоторые из доступных инструментов. На ней не должно быть видимых отметин или повреждений, поэтому использовать розги и хлыст можно через мокрую ткань. Но этого мало! Я полагаю, маленькая скотина чувствует облегчение, когда слышит это. Ладно, я покажу кое-что прямо сейчас!

Евнух поднял крышку на одном из ящиков и, пошарив внутри, вынул небольшой прямоугольный деревянный сундучок. Он открыл его, показав маленькие щипцы и шесть тонких стальных игл с маленькими деревянными ручками, взял одну и поднял повыше. Свет заиграл на тонком гладком металле. Танда, увидев приготовления, захныкала и стала биться в руках у Виндекса.
– Теперь держи крепче, – скомандовал мужчина, обжигая иглу в огне. – А теперь – начнем!
Он схватил правый сосок Танды, оттянул его и приставил к нему острие иглы.

– Пожалуйста, господин... Нет, господин, пожалуйста... – отчаянно умоляла Танда, и затем вскрикнула, когда мужчина пронзил сосок иглой.
Евнух извлек иглу и стоял, наблюдая, как в точках, где металл проколол плоть, проступают две небольших капельки крови. Он наклонился и поцеловал маленькие проколы.
– Предварительно, – сказал он, выпрямляясь, – обожженные в огне иглы сохраняют чистоту и не вызывают нагноения! Вы можете использовать их и оставить тело без отметин. Теперь, я думаю, другой сосок, просто чтобы сохранить их в равновесии!

– Это к тому же не только для сосков, – продолжал он, когда вопли Танды чуть ослабли. – Вы можете применить их к нижним губам, оттянув их вот этими щипцами! Прокалывать можно любую мышцу, в любом месте, где Вам может понравиться. Нельзя только колоть глубоко в живот и между ребер.
– Отлично, оставим место для проявления нашего воображения, – смеясь, вымолвил Кассий.

– А сейчас я покажу вам «ласточку» – чудовище стянуло Танде руки и ноги одним узлом за спиной, слегка приподняло  на этом узле от пола и отпустило. – Так можно держать около часа, – ухмыльнулся он, – но этот час покажется ей вечностью!
– Ладно, мне лучше пойти и посмотреть, идут ли другие приготовления к путешествию.
– Возможно, господин, – предложил евнух, – Вы пожелаете оставить девушку со мной, пока не будете готовы к отправлению. Дайте немного времени, и с помощью Виндекса я задам здесь такой урок, которого она никогда не забудет!
– Хорошо. Виндекс, приведи отродье в мою комнату через полчаса, – Кассий захлопнул дверь подвала, не слушая рыданий Танды и просьб о милосердии. За спиной он слышал, как хныканье девушки усилилось до раздирающих уши криков…

Когда полчаса спустя Танду доставили к Кассию, девушка, хотя и не имевшая отметин, неистово рыдала и нетвердо стояла на ногах.
– Ты принес иглы, Виндекс? – спросил Кассий раба, который притащил девушку.
– Да, господин, они здесь у Вас, – ответил мужчина, протягивая небольшой сундучок с ужасным содержимым.
– Не знаю, – сказал Кассий, откидывая назад крышку и вытаскивая наружу одну из тонких игл, – не испытать ли мне просто одну из них своей рукой?
– Господин... Пожалуйста, нет, господин... Я что угодно сделаю, господин... – Танда выкрутилась из рук Виндекса и бросилась на колени перед своим мучителем.

– Хорошо, Тандало, – улыбнулся Кассий сверху вниз девушке, ползающей у ног. – Ты не была хорошей подстилкой. Ударила меня в лицо, дважды бежала и теперь ввергла меня во все неприятности путешествия в Приграничье. Возможно, ты просто нуждаешься в немного большем образовании!
– Я извиняюсь, господин... Я извиняюсь... Я обещаю, что в будущем буду лучше, господин...

Менее чем за час евнух изломал тело и душу девушки, а Виндекс изнасиловал жесточайшим образом прямо во время пытки. У нее была теперь только одна мысль – избежать боли от стальных игл, исследующих тело.
– Он применял иглу на нижних губах Тандало, Виндекс?
– Да, господин, – засмеялся мужчина. – Но она кричала больше всего, когда висела ласточкой над полом, а я при этом трахал в задницу!
– Какая восхитительная идея! Поставь для меня отродье обратно на ноги!


Новые забавы Кассия

«Это девочка дорого заплатит за мои неприятности! – Кассий двинулся вперед. – Терпеть из-за нее дорогу в приграничье, да еще и в такой холод? Путешествие ей увлекательным не покажется!»
– Вмедекс, намочи скатерть и неси хлыст для верхлвой езды!
Танда, обхватив руками ноги Кассия, плакала и умоляла простить ее.
– Ладно, – произнес Кассий, выставив руку, чтобы остановить Виндекса, – возможно, пока ты получила достаточно. Но запомни, малейшее неподчинение...
– Благодари господина, неблагодарная скотина, – крикнул Виндекс, крепко пиная Танду по заднице.

– Теперь, Тандало, – Кассий, резко оборвал поток благодарности хнычущей девушки, – ты – проститутка, и в этом ты хороша. В конце, несомненно, тебя порвут львы, но до того ты – моя проститутка и должна выглядеть соответственно!
Он хлопнул в ладоши, и показалась служанка.
– Вымыть и привести в порядок!
Та осторожно подняла Танду на ноги и провела в угол комнаты, где стоял таз и кувшин с водой.

«Простите, госпожа, – шепнула она девушке, оттирая с той грязь, – я постараюсь передать кому надо, где вас искать! – отмыв девушку, она достала шкатулку с косметикой, и приступила к работе. – А сейчас я вами займусь!»
Она была быстра, и не прошло много времени, прежде чем Танду привели назад с нарумяненными щеками, накрашенными в красный цвет губами, подведенными краской глазами и позолоченными сосками.
«Меня еще помнят госпожой!» – от этой мысли у Танды на глаза навернулись слезы.

– Очень хорошо, – вымолвил Кассий, с насмешкой глядя в лицо раскрашенной, как кукла, девушке. – Я хочу, чтобы ты выглядела так в дальнейшем, и тебе также надо носить соответствующую одежду!
Служанка снова выступила вперед. Она укрепила на талии Тандало сплетенную из золотой ткани ленту. С ленты свешивались бесчисленные короткие золотые кисточки, чьей длины едва хватало, чтобы прикрыть пах. Когда она стояла, одежда все же скрывала наготу, но малейшее движение раскачивало кисточки, давая надежду мельком увидеть более интимные местечки.

Кассий протянул руки, чтобы поласкать девушку, Танда невольно отшатнулась.
– Ох, дорогая Тандало, – произнес Кассий нежно, но с оттенком возбуждения в голосе, – тебе все еще надо многому учиться. Ты рабыня! Я делаю с тобой, что хочу и когда хочу. У тебя нет выбора.
– Виндекс, схвати за шею и твердо держи для меня голову.
Танду крепко держали со стороны спины, предплечье мужчины стиснуло ей шею, вынудив поднять лицо. Другая рука раба обхватила за талию, прижав ей руки к бокам. Глаза девушки расширились от ужаса: она увидела длинную иглу.

– Похоже, урок был недостаточно закреплен! – Кассий зажал страшную иглу между большим и указательным пальцами. – Придется продолжить!
Мужчина просунул большой палец левой руки в рот Танды за нижнюю губу. Улыбаясь, он дал почувствовать острие иглы. Глядя на лицо девушки, он увидел, что глаза той закатились от страха. Он засмеялся и усилил давление на иглу, загоняя в плоть, пока не ощутил, что острие колет большой палец за губой.
Он подержал там иглу секунду или две, наслаждаясь зрелищем страдания, прежде чем извлечь ее.
– Только чтобы убедиться, что ты не забыла, Тандало! – он улыбнулся и второй раз проколол иглой губу.
Кассий отступил назад и стал разглядывать всхлипывающую девушку, которую Виндекс по-прежнему удерживал подобной тискам хваткой. Он понял, что страдание Танды возбудило его. «Было бы забавно, – подумал он, – овладеть ею сразу после пытки. Но времени осталось мало, и в предстоящие дни будет множество других возможностей. Я устрою веселую поездку!» Приказав Виндексу надеть на Танду кандалы и следовать за ним, Кассий вышел из комнаты.

© Copyright: Алекс Новиков 2, 2015
Свидетельство о публикации №215070600064