«…Дед умер, бабка умерла, потом — отец. Остался Мишка только с матерью да с двоими братишками. Младшему четыре года, среднему — восемь. Самому Мишке — двенадцать. Маленький народ, никудышный. Один каши просит, другой мельницу-ветрянку ножом вырезает — на конек, вместо игрушки. Мать с голодухи прихварывает. Пойдет за водой на реку, насилу вернется. Нынче плачет, завтра плачет, а голод нисколько не жалеет. То мужика на кладбище несут, то сразу двоих. Умер дядя Михайла, умерла тетка Марина. В каждом дому к покойнику готовятся. Были лошади с коровами, и их поели, начали собак с кошками ловить…».
«…Съел он кусочек, еще больше раздразнился. Вылизал десны языком, начал ногти грызть. Кишки так и ворочаются, инда саднит все брюхо. Увидал, спит Мишка, стал Мишкину сумку ощупывать.
Раньше бы Мишка рассердился, но теперь просил он не от голода, не от пустых голодных кишок — маленько озорничал: в кармане у него лежал маленький кусочек, и ходить с ним было не страшно. Только в одном вагоне сразу два человека раздобрились; один, читавший книжку, бросил яблочную сердцевину с большим червяком, а другой в синих очках насыпал подол арбузных корок. Мишка обрадовался, ел арбузные корки прямо с кожурой, раздулся и, лениво шатаясь с отяжелевшим брюхом, совсем не заметил, как день наклонился к вечеру: легли вечерние тени, зажглись фонари…».
«…Голод мучает его постоянно, и чтобы заглушить его, он то жуёт щепку или оторванный от куртки карман, то сосёт камешек или подбирает почерневшую апельсиновую корку. На глаза попадается объявление, что есть место счетовода у торговца, но снова неудача…
… сейчас бы он безо всякого зазрения совести присвоил потерянный школьницей на улице кошелёк или подобрал бы монетку, обронённую бедной вдовой, будь она у неё даже единственной…
…Голод становится вечным спутником, физические мучения вызывают отчаяние, гнев, озлобленность. Безуспешными оказываются все попытки раздобыть хоть немного денег. Почти на грани голодного обморока он раздумывает, не зайти ли в булочную и попросить хлеба. Потом он выпрашивает у мясника кость, якобы для собаки, и, свернув в глухой переулок, пробует глодать её, обливаясь слезами…»
А, ведь Иван Петрович Павлов, наш великий Павлов, так и не понял, что открыл «основной инстинкт»! Инстинкт aprori не интерпретируется. .. Бесчисленные опыты с собаками привели его к тому, что он перерезал собакам пищевод и вставлял фистулу в желудки. Он кормил их. Пища не попадала в желудки собак, а желудочный сок вытекал наружу через фистулу. Павлов вызывал у собак голод! Тем самым включал работу основного инстинкта. Основной инстинкт прекрасно описан у Александра Сергеевича Неверова «Ташкент город хлебный», который великолепно передал рассказ своего друга, пережившего голод. И у Кнута Гамсуна, пережившего голод….
…Суть спора между К.Д.Кавелиным и И.М.Сеченовым, почитайте внимательно – об «основных инстинктах» человека. А, есть всего один общий с теплокровными животными и человеком основной инстинкт – голод. У человека еще есть человеческое проявление основного инстинкта – стыд. То, что мы, каждый по своему, понимаем, как интим… Далеко необязательно, особенно в наше время, половые органы являются местом интимных переживаний. У перверсных субъектов интим выворачивается наизнанку, как при «перфомансах» в Западной Европе в начале тридцатых годов и современных «инсталляций» Улая и Марины Абрамович. И у множества непримечательных человечков, изнывающих от пресыщения в закрытых клубах…
Прежде, чем раскрыть понятие основного инстинкта человека, напомним, что спор между К.Д.Кавелиным и И.М.Сеченовым, это, по сути дела, спор представителя «линии Платона», интроверта. И «линии Аристотеля», экстраверта.
…Константин Дмитриевич Кавелин считал, что душа есть живая психическая реальность, вырабатывающая из себя, под влиянием окружающего мира, особый нравственный порядок, служащий образцом для преобразования материальных сочетаний. Это взаимоотношение двух порядков – материального и психического – не определяется законом причинности, а потому возможна, утверждал Кавелин, свобода воли, свобода человеческой деятельности. Таким образом, не отрицая в принципе необходимость физиологических исследований психического, он выступал против понимания психологии только как естественной науки, доказывая необходимость ее связи с философией…
…С ориентацией психологической науки на решение этических проблем не был согласен И.М. Сеченов, совершенно по-другому подходивший и к предмету и к задачам психологии. Считая ее наукой о поведении, он главную задачу видел в исследовании законов поведения и психических процессов, хотя не отрицал и возможности психологии влиять на воспитание человека. Свои взгляды на программу построения психологии он изложил в работе «Кому и как разрабатывать психологию?», которая вышла, как и статья Кавелина, в 1872 г.
…Мы предполагаем существования двух основных форм голода: 1) Алиментарный голод (от лат. alimentum — пища); эта форма голода, как прекрасно описано и у Неверова, и у Гамсуна, может привести и к безумию, и к смерти. 2) Кислородный голод (недостаток в вдыхаемом воздухе кислорода) также может привести и к безумию, и к смерти. Особо следует сказать о несуществующем в качестве «основного инстинкта» половом голоде. Вот наша аргументация.
Фрейд полагал, что именно половое влечение есть основной инстинкт, ибо, как иначе, если он заложен в каждом человеке с рождения как «Эдипов комплекс»? Но, будучи человеком эрудированным, Фрейд знал, что половое влечение (libido) не приводит ни к безумию, ни к смерти. Он также знал, что любовь и libido не всегда сопутствуют друг другу. Никак не интерпретируя любовь, Фрейд нашел для libido объяснение, когда оно, не нашедшее естественного способа удовлетворения, прибегает или к древнему способу – онанизму (читай миф об Онане). Или (опустим современные ультрамодные и извращенные способы) – к придуманному Фрейдом способу так называемой сублимации. Естественно, когда руки или голова, или то и другое, чем-то заняты серьезным, работая, то человеку не до секса! Фрейд ушел в сторону, и не попытался даже объяснить, почему никогда не сублимируется любовь. То есть, когда человек находится по отношению к другому человеку в состоянии in love? А, вот, русское «любить» значит больше, чем быть в состоянии влюбленности…
Повторяем, что существует один основной инстинкт – голод! И человеческое к нему оформление – стыд (интим). Стыд весьма сильное и неистребимое качество нормального психически человека. «Интим» глубоко заложен в человеческой душе. Мы выше говорили, что половые органы в настоящее время не самое интимное место человека. Взгляд в глаза, возможно для кого-то более интимная акция, чем обнажение половых органов. Chesterfield Филип Дормер Стенхоп (1694-1773), граф, английский писатель и государственный, в «Письмах к сыну», в одном из писем писал: «Мальчик мой! Если так случится, что злая судьба поставит тебя перед выбором – показать свой характер прилюдно или раздеться догола, не задумывайся, раздевайся!»… До некоторых пор, самым интимным «местом» у человека считались губы. (Читай главу «Губы женщины». «Золотое сечение. Пятая книга о пропорциях человека». Проза.ру)…
…Здесь несколько слов о том, почему половое влечение (грубо говоря секс), не является основным инстинктом… Психиатры знают, что чем выше у человека интеллект, тем «спокойнее» он управляет своим libido. Олигофрены, психически больные, пограничные личности могут быть во власти своих половых отправлений. Отсюда, половые насильники…и различные современные формы садизма и мазохизма, элементарные сексуальные «перфомансы»…
Необходимо также сказать, почему половой инстинкт не является инстинктом «продолжения рода». У человека высокой культуры, так повелось с древности, продолжение рода, если оно не преследует какой-то важной цели, как сохранение титула, бизнеса, начатого предками и т.д., и т.п. во-первых не связано с libido, а, во-вторых всегда разумно принятое действие. Сатириазисом и нимфоманией страдают психически нездоровее люди, чаще с явлениями начинающейся деменции, к тому же лишенные возможности оплодотворить женщину(«сатиры») или забеременеть (нимфоманки). Кстати, у человека, будь-то женщина или мужчина, организм не вырабатывает ни одного гормона, отдельное принятие которого вызвало бы желание секса…. Все современные «снадобья», типа виагры, чужды нашему организму и чреваты внезапной смертью от остановки сердца или кровоизлияния в мозг…
Таким образом еще раз подчеркиваем, что есть лишь один основной инстинкт – голод и его человеческое оформление – стыд (интим). Все остальное имеет очевидную причину или в той или иной степени деменцию. Ну, а такие, еще в прошлом веке принимаемые за инстинкты, как например, альтруизм, или потребность сохранить невинность (не только девственность), в наше время просто казусы людей с не совсем здоровой (адекватной) психикой…
…Любовь также далека от полового влечения, как далеки были от секса Элоиза Фульбер, возлюбленная Пьера Абеляра. И он, любящий ее до умопомрачения до конца своей жизни, каноник Собора Парижской Богоматери…