Тот день с самого утра как-то не задался. Небо затянулось низкими серыми тучами. Казалось, вот-вот дождь хлынет, но нет, время шло, а дождя так и не было. И воздух, он был весь словно пропитан напряжением. Все, включая козлонога, были необычно раздражены и поэтому старались не общаться друг с другом. Даже Белка с Сашкой играли по разным углам.
Баба Яга постоянно всматривалась вдаль, явно нервничала. На вопросы отвечала невпопад, а то и вовсе не отвечала.
Чувствовалось, как тягостно всем. Да, вот еще, чуть не забыла, волк прибегал. постоял немного, полакал воду из фонтана, и снова в лес. Видно по всему, тоже места себе не находит. Уж, скорей бы день этот закончился, что ли.
День то закончился. Да лучше не стало. Ладно еще сестренки сразу уснули. А у меня сна ни в одном глазу. Лежу, с боку на бок переворачиваюсь. Так и промаялась всю ночь.
Уже перед рассветом самым, только-только глаза стала смыкать, Баба Яга заходит. У меня от одного ее вида голова кругом пошла. В шлеме, кольчуге. На поясе меч. Что за наряд такой? Шутка, что ли какая? Да нет, не похоже нисколько на шутку. Уж очень взгляд у нее серьезный. Я бы даже сказала, отрешенный какой-то.
- Не спишь? – спросила Баба Яга. – Ну и ладно, а то я тебя будить собиралась. Улетаю я. Беда у нас на границе, большая беда. Поэтому место мое сейчас там. Тебе же за сестренками следить. Из терема, чтобы ни ногой. Здесь вас никто не тронет. Эти во дворе вас всегда защитят. И, козлоног, он не смотри, что мраморный, он много чего может. А с теми тремя, на дубе, вообще никому бы ни посоветовала связываться. Так, что за вас мне не страшно.
Баба Яга присела на край моей кровати. – Посижу на дорожку. Посидела, но недолго, чувствуется, что торопится.
- Кстати – повернулась она ко мне уже у самой двери. – Ступы я, на этот раз, по-настоящему заперла, можешь и не пытаться их открыть.
Потом, хотела еще что-то добавить, но, ничего не сказала, махнула рукой и вышла.
Я, наверное, с четверть часа сидела, обхватив голову руками. А в голове, набат. Такой, что вот только отпусти руки и расколется она на две половинки.
- Бум-бум - бьют колокола. – Беда пришла. Бум-бум, вставай народ. Хватит спать. Беда на границе. Бум-бум.
Внутри меня все вот-вот взорвется. Это что же. Беда пришла, вставай народ, а я с малышней нянчиться буду? Дудки вам. Я вскочила, оделась наскоро, пошвырялась по сундукам. В одном из них меч нашла, без ножен. Сгодится, да и ни к чему мне нынче ножны.
Потом забежала к сестренкам. Не спят, сидят рядышком, как два воробышка. Хотела, уж было, отругать их, чего, мол, среди ночи не спите, да опомнилась вовремя. Куда их сейчас ругать. И так вон какие перепуганные.
- Не могу я с вами остаться – говорю. Честное слово, не могу. Идти мне надо. Да и вы не маленькие уже, на следующий год в школу пойдете. В общем, на вас я терем оставляю.
- А, если – тут я споткнулась вовремя, поняла, что Баба Яга сказать хотела, да, так и не сказала. Так и я. Промолчала и вышла на крыльцо.
Уже светало. Я, первым делом к ступам. Все правильно, можно и не пытаться открывать дверь. Вон он засовчик маленький деревянный. Казалось бы, чего проще то, поддень его слегка, да хоть кончиком меча этого, да и все. Ан, нет. Если Баба Яга его закрыла, то никакой силой с места не сдвинешь.
- Доброе утро – Услышала за спиной.
Повернулась, а эти трое из мозаики и козлоног у фонтана сидят. Из рожка вода сама бьет. Чудеса, да и только.
Я поздоровалась.
- Куда это ты в такую рань собралась? – спрашивает козлоног. Какой-то очень уж неприветливый он сегодня.
- Мне кажется – промурлыкал кот. - Прогуляться на границу она решила. Времени у нее много, глядишь, и дойдет когда-нибудь.
У, морда кошачья противная. Злюсь, а ведь понимаю, что прав он. Когда это я на своих двоих то, туда доковыляю.
- Баба Яга не велела тебя никуда отпускать – примирительно сказала русалка. – Ты уж не обижайся.
Но меня это только взорвало.
- Не Велела пускать. говорите, так попробуйте задержать, если сумеете – Чуть не в полный голос закричала я. – Ну подходите, кто первый. А, что далеко, сама знаю. Но дойду, всю дорогу бегом бежать буду, но обязательно, дойду. А, вы тут отдыхайте у фонтанчика то. Пусть котик погреет животик, подремлет пусть на солнышке. Счастливо вам тут оставаться. Не скучайте. Вернусь скоро.
Я и в самом деле развернулась и побежала. Из одного упрямства ведь, только. Понимала, что ни шагом, ни бегом мне туда не добраться, да и много ли я пробегу. Ну, тысячу, ну две тысячи шагов. Но и оставаться, ждать я не могла. Требовалось, хоть что-то, но делать.
- Да, стой ты. Не будь дурой – Ученый кот без видимых усилий, одним прыжком сравнялся со мной.
- Ну, чего тебе еще? – зло спросила я.
- Вместе пойдем – кот и не думал обижаться. – Вернее, это я пойду, а ты поедешь. Забирайся на спину. И сразу, изогнувшись дугой, увеличился в несколько раз. Заставлять себя просить дважды я не собиралась. Тем более, что все так славно сложилось.
- Ты только, ножичком своим меня не порежь – крикнул мне кот и мы помчались. Быстро, я вам скажу, помчались. Вот так-то, мы уж точно доедем, обрадовалась я.
По дороге мы обгоняли много народу. Сначала поодиночке, потом группами. Шли и люди и звери. И куда шли, спрашивать не надо было, потому, что ясно было, что на границу шли. Теперь все дороги туда вели.
И зачем, шли, тоже понятно. Беда на границе, поэтому и шли. Всем миром. Все вместе.
Справа промелькнул крупный волк. Не наш ли? А, ведь, точно наш. Вот он взглянул на меня, обнажил слегка клыки. Это он так улыбается. Потом смешался с какой-то волчьей стаей и потерялся из вида.
Может быть, еще, кого из знакомых увижу, подумала я. но, то ли кот бежал слишком быстро, то ли, так уж получалось, долгое время никто не попадался. А, вот, этот живой вопросительный знак, я увидела издалека. И не только увидела, но и узнала сразу. Агафон.
Подъехали ближе, ну точно он. Со своей клюкой неподъемной. Хотя, как оружие то, она, пожалуй, будет в самый раз.
- Дед Агафон, ты то, как здесь? крикнула я ему. Неужели ревматизм прошел?
- Да разве ж он проклятый пройдет когда-нибудь? – старик узнал меня, заулыбался. Потом, спросил что-то, да только я уже и не расслышала, этот ученый представитель кошачьего семейства бежал с такой скоростью, что только ветер в ушах свистел.
Потом стали попадаться идущие нам навстречу. Раненые. В этих я стала пристальнее всматриваться, боясь увидеть знакомых. А, таки и увидела. Уже и лес кончаться стал. Где земля бесплодная глинистая, где камень сплошной. Кое-где и деревца, но уже иссохшие какие-то, скособоченные.
Вот, тут я их и увидела. Сначала лицо Душегуба, так сказать крупным планом. По лицу этому, кровь вперемежку с потом стекает, прямо в глаза. А он идет, словно не замечает этого, хоть бы руку поднял, вытер, подумала я. Нет не вытирает. тут, я поняла, почему. На низко опущенных руках он нес перед собой Лиходея. Голова у разбойника безжизненно свисала вниз, на рубахе на всю грудь расплылось кровавое пятно.
- Душегубушка – закричала я, соскакивая с кота. – Что с ним? Убит?
Душегуб с трудом поднял глаза, узнал меня, улыбнулся через силу. – Жив он. Вот сейчас, пристрою его на время где-нибудь в лесу, и назад. Тяжело там нашим.
В это время, радостные крики волной прокатились вокруг. Это Марья Моревна на своем страшном Трезоре проскакала мимо.
- Теперь, полегче, будет – обрадовано воскликнул Душегуб. – С Марьей Моревной мы совсем не то, что без нее. Девочки, то как, там?
Я только большой палец успела вверх поднять, потому, что котяра этот, уже нес меня дальше. Наконец, он остановился. – Приехали.
На меня пахнуло невыносимым, и смрадным жаром. Прямо перед нами полыхала алыми и черными языками огненная стена.
- Вот там битва идет – сказал Ученый кот. С яростью вглядываясь в пламя. - Сейчас, хочешь ты или нет, мы разделимся. Я туда, он кивнул на огненную стену, а тебе лучше здесь остаться. Ты, не обижайся. Но от тебя там и в самом деле толку мало, а здесь. ты можешь, например Лиходею помочь, или еще кому.
Я хотела было в спор с ним вступить, но кот только мило улыбнулся мне и прыгнул в огонь. Против этого аргумента. у меня не нашлось решительно ничего. А последовать за котом, признаюсь, просто духа не хватило.
В этот момент сзади меня что-то огромное ударилось о землю, так, что земля задрожала и долго не могла избавиться от этой дрожи. Виновником этого оказался ни много, ни мало, Змей Горыныч. Я, раньше его никогда не видела, и хотя знала, что он очень большой, но чтобы настолько большой, представить не могла. На левой голове его зияла глубокая рана и из нее импульсами фонтанировала кровь. Несколько человек подбежали откуда-то с длинной холстиной и стали перевязывать ему голову. Горыныч все это время не шевелился, и только время от времени отрывал голову от земли, чтобы облегчить перевязку. При этом он не прекращал смотреть на меня одним глазом, тем который был ближе ко мне.
- И ты здесь? – не то спросил, не то констатировал он. Когда закончилась перевязка. – Ну, коли так, теперь, бояться нам нечего.
Ну вот, еще один. Тоже мне шутник. Горыныч поднялся на ноги, отчего все три головы его высоко вознеслись надо мной.
- Очень сожалею, что придется прервать наше знакомство, сказал Горыныч средней головой. – Но надеюсь, мы его продолжим, при более благоприятных условиях.
Пока я искала нужные слова для ответа, Змей Горыныч исчез в черно-алых языках пламени. А ситуация там, внутри, похоже была раскалена не на шутку. Сразу несколько воинов Кощея выскочив из огненной стены, попадали на земли. Некоторые поднялись с трудом, двое остались лежать.
- Мальчики, как Кощей там – бросилась я к ним.
Один из лежащих с трудом поднял голову и повернул ее ко мне. – О, ребята смотрите-ка старая знакомая. Помнишь меня? Я в наружной страже стоял, когда ты на Ковре-Самолете прилетала. А сейчас – то, что, неужели пешком пришла?
Вот, ведь. Чуть живой, а туда же, зубоскалит.
- А ну ребята, подъем – послышался голос у меня за спиной. – повалялись немного на травке, да пора и честь знать. Поднимайтесь, поднимайтесь, сами знаете, как там.
Голос, я конечно, узнала, хоть и слабый он стал какой-то. Словно медведь заячьим голосом заговорил. Повернулась, посмотрела, а Кощей едва с коня не падает. И эти, воины его, которых он поднимает, да. ведь они уже и на ногах не стоят. Поставь их, снова упадут. Хотя, смотрю, встали. И нет, не падают. Какие только силы последние они в себе нашли. Израненные, обессиленные, а снова в бой. Да, что же это творится-то. Что за Зло окаянное к нам пришло? И откуда взялось оно на нашу голову? Откуда беда эта нежданная к нам явилась.
И тут, чувствую, словно большой-большой я вдруг стала. Нет, не внешне, внешне-то я все такая же, а вот внутри ну просто огромная, стал. И, будто всех их я в ладонях своих держу. И мальчишек этих Кощеевых, что с того, что самому маленькому из них едва до пояса достаю. И самого Кощея, и Марью Моревну, и Змея Горыныча. И всех, кого знаю и не знаю, и тех, кто сюда по зову души своей пришел, и тех, кто дома остался. Всех. Всех в своих ладонях сжимаю. И всю боль их чувствую, как свою. Или нет, не так, как нашу боль, общую.
Взревела я медведицей и с мечом своим прыгнула в огненную стену. Вокруг замелькали тени злобные, и черные и ярко-красные. Ручищи свои когтистые ко мне тянут. Глаза злобой пышут. Не от них ли огонь то. Зажмурилась я, размахнулась наискосок клинком и со всей мочи – А-а-х.
- Успокойся, ну успокойся, родная – услышала я голос Бабы Яги и, открыв глаза, увидела над собой ее лицо. Встревоженное, даже испуганное.
- Ну, что с тобой, что? Приснилось что-то? – Баба Яга прижимала к себе мою голову и гладила волосы. – Перепугала-то нас как. Так страшно закричала. Переполошила всех.
За спиной Бабы Яги я увидела младших сестренок. Действительно, перепуганные.
- Приснилось что-то страшное? – продолжала успокаивать меня Баба Яга. – Так ты расскажи. Расскажи, и страх то пройдет.
Приснилось, вот оно, что, промелькнуло в голове. Значит, это сон был. И не было всего этого ужаса и этой огненной стены. И страшных ран этих, и боли, тоже не было. Да и в самом деле, вот ведь, она, Баба Яга. одета, как всегда, без доспехов воинских. И сестренки, вот тоже, рядом они. И сама я в постели лежу. Значит сон это.
Но тут, же вспомнила ковыляющего со своим несоразмерным посохом скрюченного Агафона. Вспомнила раненого Душегуба, еле стоящего на ногах, но уносящего на руках своего друга подальше от битвы. Израненных Кощеевых воинов вспомнила, кровь, бьющую фонтаном из головы Змея Горыныча. Котяру этого ученого, бесстрашно прыгнувшего в огонь, вспомнила. И, что? Все это только сон? Не бывает таких снов.
- Бывают – Баба Яга продолжала прижимать к себе мою голову. – Сны всякие бывают. Бывает, что во сне человек такое переживет, что важнее всей его жизни остальной, этот сон. Но, ты расскажи, что приснилось, расскажи. Нельзя тебе такой сон в себе оставлять.
Конечно же, я все рассказала. Всхлипывая, временами просто захлебываясь слезами. Но весь сон пересказала, подробно. И действительно, легче стало. Отпустил меня сон. Лишь опустошенность какая-то осталась.
Вот и ладненько – сказала Баба Яга. – А, теперь как обычно. Умываться, завтракать и отдыхайте все. Скоро вам, дорогие мои, домой собираться.