Все в памяти моей... Гл. 73. Ах, Море мертвое...

Светлана Компаниец
     Ранним  утром  мы  с  Машей  уже  едем  микроавтобусом  с  сопровождающей  нас  молодой  женщиной,  агентом  фирмы.  Всего  нас   четырнадцать  человек.
 
     Мне  все  интересно,  хотя  уже  многое  видела  и  знала.   Ждала,  когда  будем  проезжать  пустыню.  Вот  она,  наконец!  Рыжее,  залитое  ярким  солнцем,  безмолвие. Пейзажи за  окном  автобуса, как  на фотографиях луны. Горы,  кратеры,  пропасти,  ущелья…  Вершины  гор  темнобордового  цвета,  словно  опалены  жарким  солнцем.   Это  выступает   на   поверхность  марганец.   Нижняя  часть  склонов  сверкает  и  переливается  всеми  цветами  радуги,  -  здесь  большое  содержание  соли  и  крупинки   ее  отражают  солнечные  лучи.   Сейчас  октябрь  и  пустыня  по-настоящему  пустынна,  выжжена  зноем.  А  тогда,  впервые,  я  видела  ее  в  марте,  после  зимних  дождей.  Она  цвела.  Все  низины  были  устланы  зеленой  травой  и  мелкими  желтыми  цветами.   Теперь  же  все  было  рыжим.   Изредка  попадались   низкие   деревья  с  корявыми  стволами  и   густыми  раскидистыми  кронами,  словно  большие  зонтики.  Спускаемся  все  ниже  и  ниже.  Уже  слегка  кружится  голова  от  серпантина  шоссе  и  перепада   высоты. Отметка -   минус  200  -  двести  метров  ниже   уровня  мирового  океана!   Впереди,  внизу  уже  видно  Мертвое    море.  Какие  цвета!  Изумрудный,  бирюзовый,  голубой,  синий,  синечерный...  Вода  меняет  их  в  зависимости  от  глубины  и  расстояния.  А  на  противоположном  берегу  сиреневые  горы! Там уже Иордания. И  тоже  пустыня.  Но  море  и  дымка  над  ним  делают  ее  сиреневой.

   Лента  шоссе  кружит  над ущельем,  тесно  прижимается  к  сверкающему  склону  горы.   Всё, -  мы  внизу,  у  моря,  на  отметке  минус  400!   Проезжаем  мимо  слепяще - белых гостиниц. Останавливаемся почти в  самом конце этого   комплекса.  Вот  и  наша  гостиница – Цель  Гарим.
 
   Все  замечательно!  Живем  в  отдельном  домике-квартире.  Все  есть:  салон,  спальня,  ванная!   И  отдельный  вход  прямо  с  улицы,  вернее,   с  уютного  дворика,  вымощенного  белым   камнем.  В   центре   его   высокая   разлапистая  пальма,  огороженная  аккуратной  скамеечкой.   Сюда  же  выходят  двери   и  из  других  квартир. Таких  двориков  здесь  много,  к  ним  можно  пройти  по  узким  улочкам,  тоже  вымощенным  таким  же  камнем.   Ощущение – словно  я  попала  в  сказку  “Тысяча  и  одна  ночь”…  Восток…

   Любой  улочкой  можно  (в  одном  купальнике!)  выйти  прямо    на  пляж.  Что  мы  с  Машей  тут  же  и  сделали!
               
   
   Вода  густая  и  маслянистая,  словно  глицерин.  Очень  теплая,  как  парное  молоко.   Присесть  в  нее  не  очень-то  удается!   Выталкивает,  как   пробку.  Дно  устлано  кристаллами  соли.  Белой,  морской!   Босиком  идти  даже  больно.  Но  зато  как   приятно,  держась  за  специальный  поручень, погрузиться  в  это  соленое  варево  по  самую  шею! Тело  покалывают  миллионы  невидимых  иголочек.  Ты,  как  поплавок,  мерно  покачиваешься,  слегка  “ныряешь”, -  вверх  -  вниз,  вверх  -  вниз…  А  вокруг  такая  красота! Сверкает  на  солнце  вода. На  одном  берегу - шикарные  здания  гостиниц,  бассейны,  пальмы, яркие  пляжи! На  другом   -  сиреневая,  загадочная  “заграница”…
   
   Но  надо  быть  начеку:  нельзя,  чтобы  вода  попала  в  глаза,  в  рот  или  в  нос.   Особо  страшного  ничего  не  будет,  но  неприятно!…   До  рвоты   и  тошноты. Самые  смелые  и умелые  лежат  на поверхности  воды  на  спине, кое-кто  даже  с  газетой  в   руках.   Кто-то   даже   пытается   плыть   на   середину  моря-озера.   Но  за  такими  внимательно  следят  спасатели, сильные,  загорелые  парни.  Они  догоняют  "нарушителя"  на  своих  маленьких  лодках- пирогах   и  возвращают  к  берегу: где-то  посередине  моря  проходит  граница  с  Иорданией.  И  эти  красавцы - спасатели, стоя  во  весь  рост  на  своих  плоских  лодочках,  похожи  на  индейцев  каких-нибудь  племен  Южной  (или  Северной!)  Америки. Вот  только  не  хватает  перьев  на  их   головах,  в  коротких  черных,  как  смоль,  волосах…
   
   Три  дня  пролетели,  как  один...