ГЛАВА 23
НАКАЗАНИЕ
И все же наказание за посыл на смерть для воришки пришло, заболела мама. Как-то неожиданно у нее пропал аппетит, потом появилась рвота, затем понос. А однажды стул стал черного цвета. Мы вызвали «скорую», и бледную, как смерть, маму отвезли в стационар. Там предположили язву желудка, что меня озадачило. Ведь при этой самой язве кровь должна быть алого цвета.
- Возможно, онкология, - нахмурилась женщина-врач.
- Как это «возможно»? – возмутилась я. – Нельзя ли сделать обследование кишечника?
И поймала себя на том, что совершенно не вижу маминых внутренних органов. Ничего не вижу, кроме потускневшей ауры. «Сапожник без сапог» – великая народная мудрость.
Как же мы раньше не заметили ее состояния? Даже Лилия Васильевна не ожидала такого плачевного результата.
Надо было срочно обдумать происходящее, а потому я в мыслях вернулась в прошлое.
С чего все начиналось? С неверия в божественные силы магии и наоборот доверия к химическим препаратам? Так и есть. Мама всегда любила перед сном принять парочку пилюль транквилизаторов и заесть их пенталгином, содержащим наркотик кодеин. Вот и подсела на этот наркотик. Всеми силами бабуля старалась переубедить ее в полезности аптечных ядов - тщетно.
- Лечись хотя бы народными средствами, - чуть не плакала Лилия Васильевна. –
Посмотри сколько побочных явлений у лекарств!
Ноль внимания. Мама была непреклонна.
Я вздохнула и подумала, что Галина Лаврентьевна по гороскопу «овен» - самый упрямый знак Зодиака.
А теперь транквилизаторы и пенталгин запретили, стали продавать строго по рецептам с множеством печатей. Чтобы насолить наркоманам. Наркоманы посмеялись и перешли на новую, более опасную, дурь, а приученные к наркотику бабушки остались в накладе. Теперь они терроризируют своих близких или лечатся у наркологов.
Почему правительство поощряет фармкомпании в обмане своего народа? Видимо, перенаселение планеты их заботит более всего.
Так ли нужен, например, чудовищно вредный противогрибковый препарат, если этот грибок замечательно лечится обыкновенным яблочным уксусом? Ежели паразит в ушах, надо с недельку-другую по нескольку раз в день закапывать в них этот дар природы, а если внутри тела, пить в один прием после еды, растворяя в воде. Всего-то. Но, врачи усиленно внушают контингенту, что ему могут помочь только уколы с пилюлями. Конечно, антибиотики спасли множество жизней, этого у них не отнять, но качество этих жизней уменьшилось пропорционально проглоченным таблеткам и принятым инъекциям.
- Пила ли ваша мать спиртное? – грозно рявкнул пожилой хирург.
Я вздрогнула и осмотрелась по сторонам.
- Пила, - ответила за меня мама. – Всего-то рюмку конька. Соседка по даче заставила. В честь дня рождения.
- А потом закусили анальгетиком, - хмыкнул эскулап. – Наверное, ибупрофеном?
- Откуда вы знаете? – ахнула Галина Лаврентьевна.
- Картинка еще та, - покачал головой доктор. – Могли бы живой до нас не доехать.
В приемном покое хирургического отделения клиники было людно, страждущие медпомощи сидели на скамейках и подпирали стены.
Осуждала ли я медиков за резкость по отношению к больным людям, я не знала. Стоя у конвейера с человеческими телами невозможно не очерстветь. А конвейер работал и работал. «Скорые» везли и везли любителей попылить белый свет, не осознающих, что лучше бы им уйти в вечность. Там хорошо. Там нет болезней и горя. Два измотанных хирурга бросались то к одному, то к другому умирающему, за столом сидела медсестра и писала. Неужели надо оканчивать медучилище, чтобы научиться конспектировать показания больных? Медсестра была не одна. Время от времени в объективе появлялись еще две, они вымывали за больными рвотные массы, кровь и мочу.
«Младший медперсонал сократили, - вспомнила я чьи-то слова, - зато прибавился штат госслужащих».
Сократили не столько санитарок, сколько пациентов, которым эти санитарки были необходимы. Не у каждого родственника есть возможность находиться возле больничной койки тяжелобольного. И нанимать сиделок за сто рублей в час тоже не всякий осилит. Да… политика государства направлена на планомерное уничтожение нации.
- Вот вам направления, - ткнула мне в руки кипу бумажек медсестра, которая только что возила шваброй по полу, - езжайте по кабинетам, сдавайте анализы.
И мы поехали. Мама на инвалидном кресле, я на… Впрочем, на кресле тоже было неуютно. Первым кабинетом был рентгеновский.
- Поднимайте больную на стол, - приказала мне медичка в голубом брючном костюмчике.
Поднатужившись, я водрузила маму на стол. А сама подумала, что не каждый может это сделать. Что если больным окажется стокилограммовый мужик, а сопровождающей хрупкая женщина?
Вторым кабинетом….. о, их было с десяток… Мама почти теряла сознание, я терпение.
Я ругала себя последними словами, что помогая другим, прошляпила родную мать.
А потом маму положили в палату, в которой находились еще две страдалицы. Одна преклонного возраста, вторая лет на десять моложе. Старшая была явно невменяемой, она кричала и ругалась матом. Я поежилась.
- Сегодня вы останетесь здесь, - скомандовала палатная медсестра по имени Ира.
Покосившись на агрессивную бабульку, я села на стул.
К маминой кровати поднесли капельницу.
- Не хочет дочь сидеть с ней, - кивнула в сторону старухи Ира. – Работает, говорит. Детей кормить надо. А нам все это до лампочки. Обязана и точка.
- А если действительно не может, - осторожно осведомилась я. – Да и с таким тяжелым человеком женщине справиться не под силу.
- Не ставят ее на учет в психдиспансере, - махнула рукой медсестра. – По закону через суд это делается, да кто будет на своих родителей в суд подавать? Дикость какая! И в психушках мест не хватает, стариков так вообще туда не кладут.
- Вот именно – дикость, - вздохнула я.
Мама открыла глаза и попыталась улыбнуться.
- Приходится молодым за недееспособными до смерти ухаживать, – продолжила свой монолог Ирина. – Нередки случаи, когда эти самые молодые первыми вперед ногами уходили.
И она, приказав мне смотреть за иглой в вене, покинула палату. Но, смотреть пришлось не только за иглой.
Бабушка внезапно резво вскочила на ноги и, вытянув вперед руки, пошла прямиком на меня. Стало не по себе.
И тут я вспомнила, что обладаю кое-какими знаниями.
«Остановись, - мысленно приказала я ей. – Ложись в постель и замри». Старуха повиновалась.
- Надо же, Нина Андреевна угомонилась, - подала голос женщина по имени Александра Ивановна. – А то уже вторые сутки колобродит. Сил уж нет терпеть!
Ее дочь приходила, плачет. Рассказывает, что мать над всей семьей издевается. Мужа то у дочери нет, помер, а деточек двое, оба подростки. Так хоть в детдом сдавай, чтобы бабушка их ненароком не прибила, пока ее нет дома. Да и муж, говорит, от сердца на тот свет ушел, тещу не выдержал.
Я сжала зубы и снова подумала о государстве, у которого нет обязанностей перед своим народом, хотя по статье 39 Конституции Российской Федерации они должны быть.
Наступила тишина, пациентки задремали. Запыхавшись, в палату вбежала Ира, за ней зашел молодой врач. Он осмотрел маму и назначил следующую капельницу.
Всю ночь я просидела на стуле, а утром меня отпустили на волю.
- Иди, доченька, - попросила Галина Лаврентьевна и погладила меня по плечу.
И я ушла. О, лучше бы этого не делала!
К вечеру маме стало хуже, и ее увезли в реанимацию.
- Почему не могу помочь родному человеку! – сидя в гостиной своего большого загородного дома, закричала в отчаяньи я.
Бабуля уныло молчала, слушая мои вопли. А потом стукнула меня по щеке. Не больно, но ощутимо.
- Мы ей поможем, - по слогам выговорила она. – Вытащили с того света Витьку, вытащим и Галю. А ты должна верить в милость Божию!
И я успокоилась. Внезапно. Как по мановению волшебной палочки.
- Дочь пролежит в реанимации семь дней, - отстраненно проговорила Лилия Васильевна. – После чего ее выпишут. Вот тогда мы и займемся лечением. А пока молись.
И я стала молиться. Неправда, что иконы не помогают. Помогают и еще как. Особенно Николай Чудотворец. Вот уж воистину Чудотворец! Он просто не переносит слез верующих.
А еще на растущей луне я читала заговор, которому меня научила бабуля. Вот он: Ангелы небесные, ангелы святые, возьмите и отнесите Господу Богу Иисусу Христу все мои слова, всю мою просьбу. Во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь. Люди болеют, люди страдают, люди умирают. Кто эти болезни считал, кто эти болезни на людей нагонял? Встаньте, хворобы, стряхнитесь, ступайте и в ад опуститесь. Скатитесь, свалитесь с рабы Божьей (имя), чтобы ее душа воспряла, а тело болеть перестало. Благослови, Господи, все мои слова, все мои целительные дела. А то, что я пропустила, то, что упустила, Господь прикажет и все мои слова за меня ангел скажет. Ключ, замок, язык. Аминь, аминь, аминь.
Действительно, через неделю маму выписали. Но радоваться было рано, надо было ждать результат биопсии. На ранних стадиях рак может не диагностироваться даже магами.
Продолжение http://www.proza.ru/2015/07/16/398