Как отличнику в учебе, государственная комиссия политехнического института, выдала мне самое дальнее направление: город Благовещенск, Амурской области, - мебельная фабрика. Я позвонил во Владивосток, где жили мои родители и, на данный момент находилась моя жена с больным ребенком, и сообщил об отъезде. Они пожелали мне доброго пути и попросили регулярно позванивать.
Через сутки, я был в отделе кадров мебельной фабрики. Начальник отдела, покрутил мое направление и с грустью произнес:
- Штат ИТР у нас заполнен на 100%, но есть место на нашем филиале, - в городе Свободном. Это тоже Амурская область. Кстати, туда едет наш ревизор, - можете к ней присоединиться!
- Ну что ж, - опечалился я, - значит так предначертано судьбой! Взял новое направление и пошел искать попутчицу.
Филиал меня встретил без особой радости. Завели трудовую книжку и направили, почему то, - механиком, в механическую мастерскую. Директор филиала пригласил меня в свой кабинет и грубо произнес:
- Просил же их, не присылайте новичков! Поселять негде! Есть правда, бывшая проходная, но без удобств! Зарплата стандартная, - 105 рублей!
Вот так и началась моя жизнь на новом месте. Мне дали кровать, матрас с подушкой и умывальник. Стол и стул, - я смастерил сам. И хотя филиал начинал работать с 8 утра, - ровно в 6 часов меня будила уборщица: она начинала уборку в конторе, - с моей комнаты. Я, как-то попросил её, - не мыть полы у меня, но услышал грубый ответ:
- Директор приказал!
Хорошо, что я прожил там полгода. По славным традициям советских времен, мне, как молодому специалисту, выделили однокомнатную квартиру, отделение в деревянном сарае и пару кубометров смолянистых пеньков. Лучше бы, конечно, - материальную помощь, но что поделать: и этому был рад!
Сразу вызвал жену из Владивостока и через пару дней встретил их на железнодорожном вокзале. Странно, но вместо названия города, на фронтоне здания было написано – « Михайло- Чесноковская». Сын, Сережка, уже топал ножками, и я впервые обнял его и поцеловал. На такси быстро долетели до центра города.
В квартире у меня уже был порядок. Еще до прибытия поезда я отварил картошки. В духовке ждала, - жареная рыба. Достал из уличного холодильника, кипяченое молоко. Супруга с удивлением посмотрела на чудо - холодильник. Собственно, это была дырка в кухонной стене. Единственно, что туда могло поместиться, так это небольшая кастрюля. Закрывалось это чудо, - обычной дверкой.
С появлением малыша, - приходится часто греть воду на плите, а если дело доходит до ванны, то бегу за дровами в сарай. Дом нам достался, - оригинальный, - без горячего водоснабжения. В коммунальной конторе объяснили, - хочешь иметь горячую воду, - топи титан. Вот теперь в свободное время заготавливаю дрова!
Климат в нашем городе, - резко континентальный. Днем солнце может сжечь кожу, а ночью – холодно. Говорят, что по количеству солнечных дней, - он не уступает Сочи.
Периодически, в основном по выходным дням, работает топором и мой сосед по подъезду. Серьезный такой, представительный! Однажды, даже представился:
- Андрей Яковлевич! А как величать моего соседа?
- Александр Дмитриевич.
По выходным, после обеда, когда сынишка засыпал, я уходил в сарай. И сосед появлялся. Вот так вдвоем, мы и стучали топорами. А, за работой, - беседовали на различные темы. Он был в два раза старше меня, поэтому иногда давал деловые советы.
- Заработок у тебя, конечно, мал! – взял он за самое живое, - Как можно прожить на 105 рублей?
- А что поделать, - согласился я, - приходиться терпеть!
- Могу предложить хорошую зарплату: почти в два выше, - продолжал он свою агитацию, - и, самое главное, по твоей специальности!
- Это случайно не сплавная контора? - полюбопытствовал я.
Сосед усмехнулся и уже иным, полу печальным голосом, - ответил:
- Да нет! Моего предприятия ты не видел. Оно, в поселке Суражевка, на окраине города! А комплекс деревообработки у нас,- действительно, полный! И сплавляем, и строим, и пилим!
- А о какой должности идет речь?- не удержался я.
- Можешь не переживать! Подберем! - успокоил он меня. - Завтра суббота. У тебя выходной день. Предлагаю прокатиться.
Я согласился, так и не поняв, … во что, - вляпался!
Однако, на следующее утро, - едва не раздумал ехать.
Вместо знакомого мне дровосека, - из подъезда вышел офицер. Фуражка на нем сверкала надраенной кокардой, а погоны - тремя большими звездами.
Я опешил, и, вероятно, стал на сантим короче. Но, что было делать, - если уже согласился! Смущали офицерские погоны, военный газик.
- Может лучше отказаться, - мелькнула мысль, - пока не поздно!
Но успокоило соседство с ним, доброе отношение ко мне и откровенная тревога за существование моей семьи.
- Будь, что будет! Там ведь, - то же люди!
Пока солдат крутил баранку машины, я, через окно, - наблюдал за маршрутом. Пока проезжали жилой массив, с обеих сторон центральной улицы, шли лесопосадки. Вереницей тянулись пятиэтажные дома. После единственного в городе светофора, около которого разместился горком партии, начался городской парк. Мы быстро минули его и начали спускаться в долину. Это уже была промышленная зона. Дымились трубы котельных, гудели паровозы и свистели железнодорожники. Как я потом узнал, - город Свободный был столицей строящейся Байкала-Амурской магистрали, штабом стройки.
Скоро осталась за кормой и конечная остановка городского транспорта. А мы всё ехали и ехали по проселочной дороге, - вдоль бурлящей реки Зеи. Сильная и горная река. В местах, где её воды сталкивались с преградами, образовывался кипящий бурун.
А вдали показался огромный комплекс, окутанный спиральной гармошкой. Это было так неожиданно, что я сначала принял его за лес, окутанный туманом. Так мне показалось. Но когда, проселочную дорогу пересекла железнодорожная колея, разглядел торчащие повсюду, - смотровые вышки с прожекторами и вооруженными солдатами. Стало ясно, что перед нами была, - зона.
- Вот куда завела моя доверчивость! – стиснув зубы, осознал я, - значит, он пригласил меня на работу в зону!
Незаметно перекрестился и стал вглядываться в ряды колючей проволоки. Между ними ходили солдаты с собаками. Это так смахивало на полосы приграничные, только вместо пограничных столбов, - здесь было сторожевые вышки.
Автомобиль замер перед железными воротами. Полковник вышел из машины, выслушал доклад офицера и пригласил меня пройти на территорию. Мы вошли в длинный коридор, который имел три отсека. Трое дверей, одна за другой, - служившие, видимо, для определенных целей,- одновременно, бесшумно распахнулись, и пропустили нас.
Передо мной открылась обширная территория в несколько квадратных километров. Слева… от дороги, виднелись недостроенные срубы домов, бревна, кучи щепы и…. мрачные, хмурые и неприветливые фигуры заключенных. Небритые, в натянутых на самые глаза шапках, они сверлили меня взглядом, рассматривали, как бы изучая меня. Я так оцепенел от неожиданного зрелища, что замер на месте.
- И вот с ними мне придется работать! - наконец осознал я, - общаться с ними!
По телу прошла судорожная рябь. Порыв холодного воздуха отрезвил меня. Я посмотрел на уголовников и удивился их поведению. Их взгляды, были прикованы не к тем, уже отошедшим на приличное расстояние, - офицерам, а ко мне, - обычному гражданскому человеку. Одетые в удлиненные зимние фуфайки с одной единственной пуговичной застежкой, - они устроили себе бесплатный театр с одним актером. Когда бы они ещё могли столкнуться, с человеком, - живущим по ту сторону зоны.
Спектакль нарушил свисток надзирателя. Мрачные тени, нехотя разбежались по своим рабочим местам, а я пошел к огромному пруду, по которому плыла лодка. Отчетливо слышался звук работающего мотора. На корме лодки сидел расписанный наколками толстяк. Он курил из трубки. Но лодка не стояла на месте. Её толкали две согнутые руки, держащие устройства, внешне напоминающие ласты. Самого гребца скрывали борта лодки. Но звук работающего двигателя, - не прекращался.
Подполковник подозвал надзирателя и тот громко свистнул. Имитация работающего двигателя прекратилась, а над носовой частью лодки приподнялась голова. Это он создавал шум мотора.
- Экскурсию прекратить, - громко приказал полковник, - а за нарушение режима: приказываю очистить поверхность пруда от плавающей щепы!
Толстяк приподнял руку и произнес:
- Слушаемся, гражданин начальник!
Оказывается, один раз в месяц, по субботам, комсостав учреждения, - выполнял плановый обход территории.
Я шел рядом с подполковником и рассматривал пространство, - ограниченное высоким колючим забором. Одной стороной, длинной больше километра, зона соприкасалась с речной дамбой. Добрая половина её, была занята производством рубленых домов. Остальную часть занимали высоченные пирамиды, рассортированных по диаметрам, - бревен, и длинная эстакада. По ней, с берега реки, подавался лес.
Трелёвочные трактора, как заправские слоны, доставляли бревна к лесопильному цеху. Его двухэтажное кирпичное здание, почти сливалось с другим кирпичным корпусом. Постольку, из торчащей над ним трубы, шел густой и черный дым, я понял, что это котельная.
После часовой прогулки, полковник устроил перекур. Лично, он не курил, и поэтому стал любоваться пролетающими птицами. Увидев моё раскрасневшееся лицо, - повел в свой кабинет.
Буквально, рядом с центральной проходной, - стояло длинное рубленое здание, в котором и располагался производственный аппарат учреждения. В одной из угловых комнат здания, находился кабинет Андрея Яковлевича.
- Сильно устал? - спросил он, протягивая стакан воды, - это с непривычки!
- Так это лагерь для осужденных, - выдавил я.
- Точнее: это колония строго режима, - уточнил полковник, - которая использует труд заключенных! Сможешь с ними поработать, научить их кое-чему?
Я нечего не ответил. Слишком всё это было неожиданно!
- Ладно, - оценил мое состояние полковник, - подумай хорошенько и извести меня. Мой автомобиль отвезет тебя до конечной остановки, а дальше, на автобусе доедешь до дома.
Покинув проходную, я оценил значение настоящей свободы для человека. Мороз шел по коже, когда я вспомнил мрачные фигуры. Напористый холодный ветер, соскальзывающий с реки, дул в спину и ускорял движение. А я машинально шел и шел по проселочной дороге, - пока не уперся в стоящий городской автобус. Видимо водитель увидел меня издалека и решил подождать, - одинокого в этом захолустье. Машина тронулась, а я продолжал размышлять над предложением полковника. Очнулся от ругани водителя. Поднявшись на высокий косогор, с которого и начинался город Свободный, автобус вдруг заглох. Водитель полез исправлять чихающий карбюратор, а я побрел пешком по городу. В кармане было немного денег, и я решил посетить продуктовые магазины.
Прошел один, другой, третий… магазины, и повсюду была одна и та же картина. Ни мяса, ни колбасы – не было. Вместо них, в пакетиках лежало молоко и куриные яйца, дешевые рыбные консервы. Кое-где предлагали размороженную морскую рыбу, но вид её был…. В одном магазине мне крепко повезло: только что привезли сосиски. Я занял очередь и через полчаса шел домой вполне счастливый: в пакете лежало 0,5 кг скрюченных колбасок, - больше не дала толпа. Я и этому был рад, - мы давно не ели мясного блюда. Конечно, на рынке всегда продавалось и сало, и мясо, и хорошая рыба, но купить их, - мы не могли.
Ночь прошла в кошмаре: снились заключенные, их прищуренные глаза и страшные ухмылки. Жена не стала расспрашивать о поездке. Отварила вермишель и сосиски. Даже Сережка, мой сын, с аппетитом жевал крохотные колбаски.
Поздно вечером, я сел на лестницу около своей входной двери и стал ждать соседа. Обычно он возвращался в одно и то же время. Увидев меня, явно его ожидающего, - понял: нужда прижала к стенке.
- Завтра приезжай! Будешь оформляться на работу!
продолжение:
http://proza.ru/2015/07/05/995