Главный геолог экспедиции Илья Моисеевич Федотов принял Закатова только в конце следующего дня. В его просторном кабинете торцом к окну стоял большой письменный стол, сбоку примостились мягкие стулья.
- Да, серьёзные у вас дела, Фёдор Степанович, - услышав, с чем тот пришёл, официальным тоном начал Федотов. – Но радует то, что вы Лазаря не поёте, не плачетесь, как некоторые. А что мы будем делать с вашей базой данных? Проделана такая серьёзная работа, и что же теперь её забросить?
- Как забросить, зачем? – встрепенулся Закатов. – Я буду её поддерживать. Там столько ценной информации, что не сегодня, так завтра она обязательно понадобится. За такими сводками будущее.
- Ну, слава богу, успокоил, а то я уже не знал, что и думать. Твоя база данных у меня вот здесь уже сидит, - он почесал затылок и усмехнулся. – Откровенно говоря, устал отбиваться от Волченко и разных контролёров. Владимир Иванович на весь свет растрезвонил, что ты расходуешь государственное золото на проведение никому не нужных анализов. Завалил всех докладными. Дошло и до нашего генерала, а тот, как ты знаешь, всё спустил на тормозах. Сказал, чтобы тебя не трогали.
Слух о закатовской базе данных дошёл даже до министерства, и чиновники воспылали желанием получить её во временное пользование. Якобы для тестирования, чтобы в дальнейшем внедрить в производство. О каком производстве шла речь в письме, подписанным заместителем министра, ничего не говорилось, но было совершенно очевидно, что базу хотят прибрать к своим рукам. И, чтобы её не потерять, потребовалось вмешательство начальника экспедиции, написавшего вескую отписку в министерство.
- В общем, Фёдор Степанович, твоя проблема решаемая. - Как-то незаметно Федотов перешёл на «ты». - Ты посмотри, на какой огромной территории мы работаем, здесь без малого пятая часть России. – Он с гордостью показывал на разноцветную карту Якутии, занимавшую почти всю стену позади его стола. - Представляешь, какой размах! И практически везде есть наши интересы. А если учесть, что на всей этой территории разное геологическое строение и свои особенности, то это настоящая вольница для науки.
Эту красочную карту Закатов знал хорошо. Точно такая же висела в его кабинете и во многих других. И не мудрено, родилась она в стенах их экспедиции. На схеме картосоставительских работ, где был показан вклад каждого исполнителя, материалы Федотова занимали львиную долю.
- В нашей экспедиции работы хватит на всех, - продолжал главный геолог. - Вот только куда тебя определить, я что-то сразу не соображу. Конечно, идея у тебя неплохая, это очевидно, как день, но она должна вылежаться. С этим надо хорошо разобраться и только потом можно бить челом перед начальством.
Слова, произнесённые с отеческой заботой, заставили Закатова по-новому взглянуть на своё теперешнее положение. У Шурковского он больше работать не хочет, а новой работы ещё нет, поэтому его дальнейшая судьба теперь полностью зависит от Федотова.
«Для него это ЧП районного масштаба, а для меня – полный облом. Явился тут, видишь ли, блудный сын со своими проблемами и чего-то просит».
- Ты как-то очень резко решил поменять свою специализацию, - глядя на Закатова, сказал Илья Моисеевич с упрёком. – Так вообще-то не делают, надо было хотя бы меня предупредить, а то подвёл под монастырь. Мог бы зайти посоветоваться, может, что-нибудь придумали. Ну, да ладно, ничего теперь не поделаешь – поезд ушёл! – махнул он рукой. - Конечно, жаль потерянного времени, всё-таки ты ни один год занимался проблемами Виктора Ильича. Слышал, даже собрал материал на диссертацию, осталось только написать и защитить, - с иронией в голосе поддел он Фёдора. – А сейчас, дорогой товарищ, тебе придётся начинать всё заново. Всё сначала, - добавил он, покачав головой. - Откровенно говоря, ты меня серьёзно озадачил.
На его гладко выбритом холёном лице заходили желваки, на лбу обозначились морщины. Закатова надо было куда-то определять. В экспедиции велись работы по геохимии, минералогии, методике разведки полезных ископаемых и даже по применению космических фотоснимков в народном хозяйстве, а вот морфологией кристаллов – в чём Закатов был специалистом, никто не занимался. Слишком это было узкоспециализированным направлением, не попадавшим ни в одну программу.
- Может, ты займешься алмазами, - доброжелательно сказал Федотов. – Для тебя
эта тематика ближе всех. Алмаз – это тот же кристалл, изучай его себе хоть до второго пришествия. Только специфика там другая и, соответственно, методика поисков.
Он снял массивные роговые очки и стал медленно протирать их бархатной тряпочкой, которую вытащил из бокового ящика письменного стола. Под серыми глазами Закатов увидел две розовые полоски, отпечатавшиеся от очков.
- Если хочешь, переключайся на железо. Небось, слышал, на Сутаме Гавриков открыл новую магнитную аномалию, отражающую целый железорудный район. Поначалу многие считали, что это разрозненные участки, а теперь мы доказали, что это единая структура с промышленными объектами. Их тоже надо изучать кому-то. Давай берись, очень перспективное направление, можно ещё одну диссертацию написать.
Закатов заёрзал на стуле и молча замотал головой. Разговор про диссертацию навёл его на грустные размышления. Ещё в университете он мечтал о научной карьере и, придя в экспедицию, даже сдал кандидатские экзамены, но, погрузившись в рутину, со временем к ней охладел.
- Я со студенчества не питаю любви к чёрным металлам. Мне бы что-нибудь по душе, ближе к той тематике, про которую я вам рассказал. Словом, поближе к поискам золота.
- По душе, говоришь, - сморщив лоб, опустил голову Федотов, и в глаза Фёдору бросилась горбинка на его большом носу. - Все хотят заниматься только тем, что им нравится, а кто же будет, прости меня за прозу, дерьмо разгребать. Если все будут делать только то, что им нравится, мы с голоду умрём.
Крыть было нечем - Закатов молча кивнул, но заниматься работой, к которой не лежит душа, ему не хотелось. Поглаживая лысину, Федотов оценивающе смотрел на парня. Толстые губы вытянулись трубочкой.
- Ну, что молчишь? Вижу, тебя не устраивает моё предложение, не хочешь посвящать себя железу. А зря! Очень перспективное направление.
От того, каким тоном это было сказано, у Фёдора ёкнуло в груди. Мурашки пробежали по коже.
«Вдруг сейчас пошлёт куда-нибудь подальше. Второй раз я к нему не пойду, придётся собирать свои вещички».
- Ну, раз так, тогда у нас с тобой пойдет другой разговор, - вдруг сказал Федотов, - предложу я тебе заняться одной, не совсем обычной проблемой, которая связана с твоим виртуальным открытием.
«Интересно, что за проблема? – подумал Закатов. - Скорее всего, продолжение работы по базе данных. Работа, конечно, интересная, но на сегодняшний день я подчистил все хвосты. Разве что у Федотова есть выход на новые объекты. А может…»
Перед глазами мелькнула золотая гора, блестевшая в лучах восходящего солнца. Сверху сыпался золотой песок, и гора быстро росла вверх и вширь. В следующее мгновение гора исчезла, а перед ним сидел Федотов. Он улыбнулся, и первый раз за время их разговора Закатов увидел его раскованным – не похожим на того, каким знал прежде.
Подзадорив Фёдора, Илья Моисеевич вёл беседу на общие, ни к чему не обязывающие темы. Возможно, он посчитал, что поспешил с предложением и хотел уйти от него или по каким-то другим, одному ему известным причинам, тянул резину. По тону его воркующего голоса Фёдор ничего не определил. Наконец Федотов произнес:
- Ладно, давай вернёмся к нашим делам, а то битый час мы говорим обо всём и толком ни к чему не пришли. Несколько лет я подбираюсь к одной очень интересной проблеме, но всё не могу решиться поставить её в качестве самостоятельной научной темы. Это связано с разными причинами, обо всех я говорить не буду, а одна из главных – ответственный исполнитель. Для решения этой проблемы нужен сильный и толковый геолог, который смог бы раскрутить и довести её до конца. И непросто довести, а получить положительные результаты. Понимаешь, мне нужны результаты. Если их не будет, то грош – цена этой работе. Подготовка у тебя, я знаю, неплохая, есть и крепкий характер. По моим прикидкам, ты подойдешь.
Главный геолог забарабанил пальцами по столу, что-то наговаривая себе под нос. В его глазах мелькнули живые огоньки.
- А что за проблема? – не выдержал Закатов. – Какого плана?
- Поиски золота в зеленокаменных поясах. Та древняя россыпь, о которой ты говорил, как раз относится к таким поясам или, как их у нас называют, докембрийским трогам. Только Витватерсранд - единственный в мире и, возможно, неповторим, а у нас есть свои пояса. В них тоже должны быть золоторудные месторождения.
О зеленокаменных поясах Закатов знал немного, но суть разговора была ясна: ему предлагают заняться новой проблемой, напрямую связанной с его базой данных, вернее, с двумя музейными пробами золота из неизвестного объекта.
«Оказывается, ларчик просто открывался, а я тут ломаю голову, как решить свою проблему. Есть ещё люди, которые болеют за науку».
- Зеленокаменные пояса – это узкие линейные структуры, сложенные вулканогенными и осадочными породами, которые залегают среди древних сланцев и гнейсов, - стал рассказывать Федотов. – Их длина достигает сотен километров, а ширина не превышает десятков. В таких поясах находятся месторождения многих полезных ископаемых, в том числе золота. Зеленокаменные пояса известны практически на всех щитах мира. Есть они в Америке, Африке, Австралии, есть и у нас. Но, к величайшему сожалению, в нашей стране не открыто ни одного месторождения золота. В то время, как за рубежом из месторождений этого типа извлекают более 35 процентов драгоценного металла, мы не получаем ни грамма. Улавливаешь, где настоящий Эльдорадо?
Из толстой папки Федотов вытащил листок бумаги в клеточку с вычерченными на нём диаграммами. Закатов успел прочитать на папке надпись «Полезные ископаемые».
- Вот, посмотри, здесь показана годовая добыча золота в разных странах. Без учёта нашей страны, конечно. Столбики жёлтого цвета – это золото из зеленокаменных поясов.
Возле самых длинных Фёдор увидел подписи: «ЮАР», «Канада», «Индия»…
- Видишь, везде добывают золото, а у нас в похожих структурах его почему-то нет, - повторился главный геолог. - Просто чудеса в решете. Но также не должно быть - в природе всё повторяется: раз известно в одном месте, то должно быть где-нибудь в другом. А почему нет, никто толком не знает. Одни говорят, что наши пояса отличаются от зарубежных разрезом пород, другие считают, что плохо искали. По мнению третьих, такого золота вообще нет в природе. На мой взгляд, главная причина связана с поисковыми работами. Нутром чувствую, что-то мы делаем не так, как нужно, поэтому такие результаты.
Поисками полезных ископаемых главный геолог занимался только в молодости. Сейчас круг его интересов касался картосоставления и теоретических аспектов образования древних пород, тем не менее, он был хорошо осведомлён об основных проблемах геологии и всегда держал нос по ветру. Это относилось и к месторождениям древнего золота, над поисками которых безуспешно бились не один год.
- В этом надо разбираться, - вырвалось у Фёдора. – Думаю, что это вопрос времени.
- Я об этом и говорю. Золотоносность наших докембрийских зеленокаменных поясов – это актуальнейшая проблема, которая ждет скорейшего решения. Надо, наконец, ответить на вопрос: есть ли золото в наших троговых структурах или нет. Ну, как мы с тобой решаем? – обратился он к Фёдору. – Берёшься за эту проблему? Можешь подумать до завтрашнего дня.
Такого предложения Закатов ждал всю жизнь. Оно было сродни счастливому лотерейному билету. Можно хоть сколько раз тянуть жребий, но если ты не родился под счастливой звездой и не отмечен самим Господом Богом, ничего не получится. Ему предлагали заняться новым направлением, о котором многие только мечтали; ему давали возможность реализовать себя и доказать, что он чего-то стоит. Это была заслуженная удача, и Фёдор отнёсся к ней, как к подарку судьбы.
- Не будем ждать до завтра, я берусь, - на одном дыхании выпалил геолог. - Постараюсь разобраться и получить положительные результаты.
- Ну, вот и хорошо. Значит, ударили по рукам! – с заметным облегчением выпустил пар Федотов. Поздравляю с новым назначением!
Он встал и протянул ему руку. В этом крепком мужском рукопожатии тот увидел не просто факт свершившейся сделки, а оказанное доверие и надежды на предстоящие успехи, каких от него теперь ждали.
- Сейчас я тебя представлю Фишкину, начальнику Южной партии, где ты будешь вести эту тему, и можешь приступать к работе. Учти, Вадим Викторович - человек довольно сложный, иногда противоречивый, но то, что толковый, бесспорно.
Голова, каких поискать. Для него работа – это образ жизни. Так что, пожалуйста, постарайся найти с ним общий язык. Если он увидит, что к работе ты относишься серьёзно, всегда поможет. Вообще, скажу тебе по секрету, этой проблемой он сам хотел заниматься. Только когда у него дойдут руки до этого золота одному богу известно. Завяз он в своей карте и, наверно, надолго.