Доброта, это страшная сила. Но миф о добре еще страшнее.
…
Недавно мы говорили о мифах, и спорили, можно ли отделить в мифе вымысел от описания реальных событий, или они неразделимы как атомы водорода и кислорода в молекуле воды. Но так и не довели спор до конца.
А чуть раньше мы говорили о нравственных свойствах народа. Поэтому я решил соединить приятное с полезным.
И вот что я вам расскажу…
…
МИФ О ДИКОСТИ РУССКОГО НАРОДА
Смею вам доложить, господа, что слухи о дикости, бескультурье и некой особой, чуть ли ни врожденной лютости русского народа сильно преувеличены.
Должно быть, это враги распускают и клевещут на нас, и хоть стоит признать в их словах есть некая доля правды, но все прочее до края извращено, утрировано и подано в совершенно диком свете. Скажу вам прямо, мы куда гуманнее их.
На днях назад я стал тому свидетелем, и все расскажу вам.
Прогуливаясь летним вечером по набережной, я видел, как один почтенного возраста русский джентльмен, катавшийся в желтой майке на своем навороченном и явно недешевом горном велосипеде...
Проезжая мимо некой юной девы, гулявшей с подругами... он вдруг наклонился, и смачно шлепнул ее по попе. А затем, не обернувшись, не сбросив скорость и не произнеся ни единого слова, так и поехал дальше.
Ну баба конечно в крик, подружки тоже... а ему хоть бы что. Едет и в ус не дует, даже головы не повернул. Брань что дым, на вороту не виснет.
А ведь мог и бейсбольной битой звездануть, будь он и впрямь дикарь.
Или кухонным ножом в сердце.
А вы говорите.
Да и девка, даром что юна летами, случись дело ну скажем в Штатах, не стала бы сотрясать воздух сложными лингвистическими конструкциями, поминая барана, козла и родную мать виновника своего смущенья.
А быстро бы по-деловому открыла сумку, достала ствол, да и выпустила обидчику всю обойму в широкую спину, и подружки бы огнем поддержали.
Да и я, будь дело в заморских краях, вряд ли стоял в стороне.
Был бы я скажем галантный француз, мигом выхватил шпагу и припустил галопом за дерзким наглецом, да и обратил его в друшлаг, не отходя от кассы.
Или случись мне быть английским лордом, я помчал бы за ним, обнажив трость, и на всем скаку вонзил ее между спиц, а когда улеглась пыль от падения тела, извлек из под обломков да и хорошенько отходил палкой.
А так…
Всего-то что и кинул ему в спину куском брусчатки, на ходу выломанным из свежееотремонтированной набережной.
Да и то не попал.
Вернее попал, но не в него, а в иных, совершенно не причастных к делу лиц, ведь расстояние было большим, а народу много, и те вежливо и строго возразили мне.
Я же, хоть знал вину, твердо стоял на своем, но не по злобе, а из уважения к спору, дабы наш диспут до времени не пресекся, и мы могли получить удовольствие от дискуссии, вскоре всецело нас захватившей.
Ну а потом…
Дело по примирению сторон закрыли, пожарным поставили коньяк и вместе пили, а тот полицейский фургон что упал в реку, его все равно списали, поскольку он был стар, и к моменту падения уже наполовину сгорел.
И три близлежащих дома, как оказалось, были в очереди на капитальный ремонт, и инвесторы только и ждали часа...
Так что все обернулось к общему удовольствию.
А теперь представьте, будь дело не у нас – а там, в их хваленом западном раю. Дюжина некрологов в газетах, отставка начальника полиции, и срока от пяти до пожизненного всем выжившим участникам спора.
Вот и скажите теперь, имеют ли они моральное право высокомерно поучать нас, сравнивая с туземцами и обзывая злобными дикарями.
После всего того, что они могли сделать на нашем месте…
Они еще смеют ругать нас за Крым.
Да тьфу на них.
Кстати, господа - не хотите ли прогуляться со мной по набережной…? С нее открывается прелестный вид, а люди в наших краях приветливы и добры.
Ремонт после того случая уже закончили, лишь пара воронок осталось.
Но там мостки положили, можно гулять.
Прошу вас…
…
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Как вы помните, все началось с мифа.
А миф, скажу я вам, это история, где правда неотделима от вымысла. Больше того, без него правда в нем невозможна, либо неочевидна.
Так что, до определенного момента весь рассказ правдив: я излагаю реальную историю событий, имевших место недавно. С этого места текст обращается в фантазию, практически не связанную с правдой, но задающую для нее рамку.
Но что это за момент, и есть ли он, я вам не скажу.
Решайте сами.
…